Инквизитор под прикрытием (джен)

— Ева, я освобождаю вас от обязанностей моей сопровождающей, — сказал Дефоссе.

Они вновь стояли на набережной. После всех проверок надзорный пост закрыли, аппаратуру Войный переправил куда-то через портал, а в опустевшем помещении остался заместитель Чернокнижного. Имя заместителя выскальзывало из памяти, как намыленное. Он собирался дежурить всю ночь в надежде, что преступник вернется. Хотя вероятность этого была ничтожно мала.

Пострадавших отправили в здание ложи. Войный пообещал устроить там для них паллиативные палаты. Это прозвучало зловеще до невозможности. Словно все заранее смирились, что спасти бывших дежурных нельзя.

И понятно было, что Дефоссе не хотел ставить Еву под удар. Она сама опасалась угодить в соседнюю палату с Антоном. Но…

— Что теперь, ничего не делать и никого не искать? Закрыться дома и трястись?

— Дело не в этом, — слегка поморщился он. — Я просчитался. Нам противостоит не тварь, а человек. Тварь может быть его инструментом, но… очевидно, что перед нами какой-то новый преступник с неизвестными возможностями. Ловить их — дело инквизиции. Если подтвердится, что исчезновения смертных тоже связаны с нашим преступником, все их дела заберет инквизиция.

— Подтвердится, — уверенно сказала Ева. — В этот район я изначально пришла по следу одной из пропавших. Потом уже вы решили проверить пост. Кстати, как вам идея проверить другие посты? Ну, в тех районах, где жили другие пропавшие?

— Эта ваша Ника здесь не жила, кажется. Только ездила в компьютерный клуб. — Дефоссе чуть нахмурился. — Идея хорошая… стоп. Как я понимаю, черта с два вы откажетесь от расследования?

Она тяжело вздохнула.

— Да понимаю я все. Но как вы вообще себе это представляете? Дело заберет инквизиция, и что потом? Маги просто перестанут искать пропавших смертных и пойдут дальше бороться с тварями?

— М-да. Ваше нашествие тварей, по-видимому, тоже связано с исчезновениями, — признал Дефоссе. — Змеиный клубок, а не город, Валантен был прав… А, простите.

Ева промолчала. Предпочла не отвечать ни на оскорбление города, ни на извинение. Только в невидимом досье у нее в голове возникла утвердительная галочка напротив пункта «близко знаком с Безымянным».

— Я же вижу, что вы подозреваете кого-то из магов, — заметила Ева после небольшой паузы. — Ковен и ложа всегда участвовали в инквизиторских расследованиях. Сейчас вы просто хотите их отодвинуть, потому что боитесь крыс. В нашем змеином клубке водятся жирные крысы, Этьен. Вы и представить себе не можете…Но если вы отгоните их в сторонку, это не поможет. Противник все равно получит информацию. К тому же он может оказаться не магом, а инквизитором. Вы не сможете избавиться от всех крыс разом.

Дефоссе, слушавший ее в задумчивости, вдруг отвлекся от мыслей. Взгляд его стал пристальным и цепким — знакомый уже неприятный взгляд экзекутора.

— Да. Теперь уже поздно, — туманно сказал инквизитор. — Я пока не знаю, чем грозит участие в общем расследовании ковена и ложи. Но лично вы, Ева, будете в опасности, если продолжите идти по следу. И особенно если продолжите помогать мне.

— Я помогаю не ради вас, а ради города, — вскинула голову она.

— Да, конечно, — рассеянно сказал Дефоссе. — Кстати, неплохо бы пообщаться с городом. Прибудет Техноген — попрошу его заколдовать гарнитуру. Речь не об этом. Повторяю — если вы продолжите расследование, противник, скорее всего, станет охотиться за вами, и в ближайшие недели вы попадете в одну палату к этой Лиде или как ее там. Вы точно этого хотите? Даже ради города?

— Вы так говорите, будто альтернативы нет. — Ева передернула плечами от накатившего озноба. Последние слова Дефоссе слишком сильно перекликались с ее недавними мыслями. — Но я могу использовать защитные чары…

— Вы в курсе, сколько и каких защитных чар накладывается на каждое помещение дежурного поста? Дежурных это не спасло.

— Они же сами открыли ход этому… ну, тому, кто бросил проклятие, — парировала Ева.

— Сами виноваты? Ну-ну.

Дефоссе замолчал, думая о чем-то своем. Ева напряженно размышляла, какие именно защитные чары могут спасти от неизвестного проклятия. От того, чтобы разделить участь Антона и его подчиненных. Ведь она действительно понятия не имела, какой магией пользуется преступник, кто он такой или что он такое. И если он узнает, что Ева продолжает под него копать… А он непременно узнает…

Черт. Может, поставить раскладушку посреди офиса инквизиции и там ночевать, чтобы ее успели защитить в случае чего? Ева представила себе эту раскладушку и чуть не расхохоталась. Ну а что? Если преступник станет лишать разума всех, кто участвует в расследовании — не исключено, что до этого дойдет. И маги временно переедут в помещения ложи и ковена, а помещения будут расширены магией и превратятся в гигантские общежития — зато в них можно будет чувствовать себя в безопасности…

Пока преступник не проникнет и туда.

Откуда-то незаметно появилась Алиса Полянская, кивком поздоровалась, встала рядом. Она ничего не говорила, но словно ждала чего-то. Может быть, Техногена, которого вызвали срочно? Кто его разберет, этого духа технологий. Вдруг он сообщил, что прибудет по реке? Возможно, даже вплавь.

— Я уже запуталась, кого вы теперь ищете, человека, тварь или еще кого-то, — задумчиво сказала Ева, — но он пытается нас запугать. Не знаю, что он еще придумает. Знаю только, что никогда не стоит идти на поводу у тех, кто тебя запугивает.

— Стало быть, вы собираетесь продолжать расследование, — подытожил Дефоссе. — Что ж. Мне было бы удобнее, если бы вы продолжили. У вас есть доступ к информации, и вы умеете ею пользоваться. Давайте я просто сделаю вам защитный артефакт и поделюсь силой.

Тут Алиса Полянская впервые подала голос. Она издала сдавленный смешок.

Ева удивленно покосилась на нее. Алиса кусала губы, чтобы не расхохотаться, но все равно неудержимо хихикала. А Ева стремительно переставала понимать, что происходит.

— Вот так вот просто? Почему тогда не выдать по артефакту всем магам? — спросила она, глядя в пространство и адресуя недоумение пустоте. — Алиса, если во всем этом есть какой-то подвох, лучше скажите сейчас!

— Нет подвоха, — пробормотала Алиса. — Я так… Вспомнилось…

Дефоссе мученически вздохнул. Губы тронула улыбка. Из взгляда ушла неприятная цепкость, и он посмотрел на Алису, как смотрят на старых знакомых, напоминающих о чем-то, понятном только двоим. Как нормальный человек, а не вечно озабоченный расследованием инквизитор.

Ева отстраненно и с легкой досадой подумала, что ей как части города К. предназначается тот, деловой, гнетуще пристальный взгляд, и с еще большей досадой отметила, что ей не все равно.

Стало тошно. Какая ей вообще разница, как друзья и любовницы Безымянного общаются между собой? У нее своя задача. И своя жизнь. В которой хватает друзей. И друзья эти сейчас ждут звонка, ведь она пригласила Анжелу с компанией к себе, а теперь должна стоять здесь в обществе посторонних людей и думать, как сделать так, чтобы не попасть под проклятие.

— На самом деле не все так просто, — подтвердил Дефоссе. — Весь ковен и ложу таким артефактом не защитишь, потому что это защита для самых близких. Обычно такие артефакты делают для детей или для возлюбленных…

— И что, у вас нет желания защитить своих детей или возлюбленных? — сумрачно спросила Ева. — Судя по тому, что происходит, им это не помешает.

— На данный момент у меня их нет, — почти промурлыкал Дефоссе.

Ева могла поклясться, что он видел ее плохое настроение. Но то ли не обращал внимания, то ли пытался по-своему вывести ее из хандры. И резкая смена тона действительно отвлекала от мрачных мыслей — хотя бы потому, что удивляла.

— Так как — согласитесь стать моей возлюбленной на время этого расследования?

Он улыбнулся ей приглашающе и чуть мечтательно. И Ева почти против воли ответила улыбкой.

А в невидимом досье прибавилась тревожная строчка: «Точный возраст не определяется, предположительно пережил своих детей». Иначе что он имел в виду, когда говорил «на данный момент»?

Она вздохнула и решила не тратить больше время.

— Хорошо. Я согласна. Артефакт долго делается? Как он вообще выглядит?

— Недолго. — Дефоссе удовлетворенно кивнул. — Он выглядит как украшение. Выберите любое, и я наложу чары.

— Нет уж. — Ева усмехнулась, включаясь в игру. — Будьте заботливым возлюбленным, выберите сами. Или вы не хотите меня порадовать?

Алиса снова фыркнула где-то далеко на заднем плане.

В ответной усмешке Дефоссе отражался легкий азарт предвкушения, которое охватило Еву, сметая хандру.

— Очень хочу.

* * *

Они снова вернулись в торговый центр. Людей там поубавилось, а на огромных часах с рекламой какого-то бренда одежды светились цифры «00:45».

Вся проверка поста, гонка за таинственным преступником и изучение проклятия заняли каких-то два-три часа. А казалось, прошло тысячелетие.

В торговом центре работал лишь круглосуточный супермаркет, аптека и магазин алкоголя. Остальное закрылось на ночь. Однако Дефоссе добыл в каком-то из многочисленных брендовых бутиков небольшие серебристые часы на изящном браслете. И на пристальный взгляд Евы отчитался:

— Провел покупку по кассе, магазин получил оплату. Ева, не подозревайте меня в воровстве, не разбивайте мне сердце…

— Не переигрывайте. — Она снова не смогла сдержать мимолетную улыбку.

Воровство было дурным тоном для каждого приличного мага. А вот скорость, с которой он проделал все это, заставляла задуматься. В который раз задуматься, кто он такой на самом деле. И заподозрить — не в воровстве, а в использовании путающих чар.

Впрочем, часы были красивыми. Ева сама бы такие выбрала, если бы имела привычку носить часы. И Дефоссе так бережно и легко держал за руку, продолжая развлекаться, играя в любовь на грани насмешки, и не оставалось ничего другого, как принять правила игры. Может, это и правильно — играть именно тогда, когда становится совершенно не до игр. Отмахиваться от реальности, защищаться от реальности, менять реальность, заставляя и ее тоже принимать правила…

Алиса на заднем плане больше не веселилась. Теперь она выглядела встревоженной и вздрагивала от каждого шороха. Что такое — ждала, что сейчас появится преступник?..

Они сидели на скамейках в углу холла, вдали от переходов и коридоров, и мимо скользили лишь немногочисленные поздние посетители супермаркета. Угол скрывали от глаз искусственные пальмы, и никакие преступники просто не могли оказаться здесь. Им полагалось застыть вместе с застывшим временем…

…и время в городе К. слишком часто норовило застыть этой зимой — возможно, вслед за слабеющей магией…

Часы в последний раз потеплели, вспыхнув едва заметными искорками. Дефоссе погладил запястье Евы большим пальцем, прежде чем выпустить ее руку.

— Я привязал к нему все защитные чары, какими пользуюсь. — Он чуть нахмурился, вспоминая, ничего ли не забыл. — Должно помочь… Но постарайтесь пока не лезть ни в какие подозрительные места в одиночку.

— Постараюсь, — покладисто согласилась Ева.

И тут донесся рокот.

Алиса вскочила, нервно озираясь. Ева тоже вскочила, вскинув руки и готовясь обороняться или оборонять смертных. Оставалось понять, от чего. Алиса, кажется, знала больше, вон как дергалась все это время… Тут Ева бросила взгляд на нее и остановилась в недоумении. Удивленной Алиса не выглядела.

Она знала, в чем дело. Дефоссе, похоже, не знал, но тоже заметил, что ничего страшного не происходит, и заинтригованно поднял бровь.

Спустя пару секунд стена здания бесшумно разошлась, блеснули две серебристые полоски, и по новоявленным рельсам прямо в холл торгового центра плавно вкатился поезд.

Синий, очень похожий на поезда метро.

Алиса выругалась сквозь зубы. Дефоссе негромко рассмеялся и оглянулся на смертных, которые уже столпились у входа. Многие поспешно доставали мобильники — снимать видео.

Двери первого вагона раздвинулись, и с высоких ступеней спрыгнул стройный черноволосый парень. Он походил то ли на азиата, то ли на метиса, в жилах которого текла кровь множества народов. Улыбка его прямо-таки сверкала, чуть раскосые темные глаза лучились весельем. Он отвесил театральный поклон стремительно собирающейся толпе.

— Гена, твою мать, — простонала Алиса. — Ты хоть представляешь, сколько работы ты подбросил инквизиции? Будто им без тебя заняться нечем!

Гена? Так значит, это и есть…

Улыбка парня увяла, и он состроил гримасу.

— Я опять что-то не так сделал? Ну извини…

— Ну да, а то ты не знаешь, что поезда не ходят через торговые центры! Мы даже на аттракцион это не спишем!

— Да, уберите это, пожалуйста, — вмешался Дефоссе, кивая на поезд. — И постарайтесь вычистить видео из их телефонов.

Техноген — а это определенно был он — кивнул, и поезд тут же испарился. Ева раскрыла рот.

Ее восхищение не укрылось от Техногена, и тот стрельнул в нее глазами.

Дефоссе развернулся к смертным, провел перед собой руками в антимагическом жесте и зашептал заклинания.

Месяц назад, когда смертные узнали о магии, ликвидировать утечки информации было куда сложнее. Теперь же Ева только диву давалась. Казалось, видео исчезли из памяти телефонов и камер наблюдения в секунду, стоило Техногену пожелать. Смертные еще успели это заметить — некоторые с недоумением щелкали кнопками телефонов, не понимая, почему оборвалась запись. Но через еще несколько мгновений и они успокоились, с лиц исчезло любопытство и возбуждение, и толпа начала уныло рассасываться. Работники в форме с логотипом супермаркета отправились на свои рабочие места, а покупатели побрели на вход или на выход — точно ничего и не было…

Что мешало так же просто избавиться от утечки тогда? Неужели Некрополь? Он жрал магию, причем сильно… Но выходит, что сейчас потеря магии не ощущается?

— Сложновато у вас здесь работать, — пожаловался Техноген. — То ли фон у вас дохлый, то ли я очеловечиваюсь. Девушка, а как вас зовут?

Ева фыркнула. Алиса облегченно вздохнула.

— Геночка, солнце, будь добр, не устраивай больше таких шоу. Даже если очень хочется поразить девушку, — сказала она. — Спасибо, что приехал. М-м… Этьен, зачем ты его вызвал?

— Для начала — обследовать один подвал с компьютерами, — отозвался Дефоссе. — Техноген, вы готовы? Тогда пойдем туда сейчас же.

— Что? — снова скривился Техноген. — Опять работать? А ты говорила, что познакомишь меня кое с кем!

Он укоризненно воззрился на Алису. Та скорчила рожицу. Дефоссе беззвучно посмеивался.

М-да. Оригинальная личность этот дух технологий. Ева даже ненадолго усомнилась, действительно ли он дух технологий, а не притворяется. Потом вспомнила поезд, и сомнения исчезли.

— Она познакомит. Завтра. — Дефоссе положил конец препирательствам. — Дамы, отправляйтесь по домам. Я сам покажу ему подвал.

— Отлично, — обрадовалась Алиса. — В таком случае до завтра!

Она кивнула Дефоссе, взъерошила волосы Техногену, помахала Еве и немедленно выскользнула за дверь, точно боялась, что ее сейчас остановят.

Ева возмущенно нахмурилась.

— С какой стати вы меня задвигаете?

— Я все расскажу вам завтра. Если боитесь, что я что-то утаю, спросите у Техногена, что он узнал, у него секреты не держатся. Ева, проверка может затянуться до утра. Вы ничего не потеряете. В конце концов, — он положил руки ей на плечи, слегка сжимая, — я обязан заботиться, чтобы вы отдыхали.

— Учтите на будущее. — Ева подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Я терпеть не могу возлюбленных, которые лучше меня знают, как мне жить. Они очень скоро становятся бывшими. Так что не заиграйтесь.

— Свободолюбива, как все ведьмы, — улыбнулся Дефоссе. — Я ни в коем случае ни к чему не принуждаю. Хотите — пойдемте с нами. Я просто предупреждаю, что дело долгое, скучное, а завтра вы так или иначе все узнаете.

—Верю, — вздохнула Ева. — Ладно… Кстати, а вы не думали, что я просто хотела побыть с вами еще немного? Но вы сами уговорили. Ухожу.

Он снова улыбнулся — тепло, радостно, почти счастливо.

— Спокойной ночи.

* * *

Ева недооценила Анжелу. Та не ждала, пока Ева вернется домой, и тем более не ждала звонка. Она просто вскрыла несложные запирающие чары и проникла в квартиру.

Когда-то Ева ей это разрешила. Даже настроила защиту, чтобы Анжела всегда могла попасть внутрь. Но сейчас пришел тот редкий случай, когда давно принятое решение оказалось некстати.

— О-о! Ну наконец-то! — приветствовал ее хор голосов.

Анжела, еще одна ведьма по имени Юля и колдуны Витя, Игорь и Руслан отлично проводили время. В просторном лофте Евы стоял сильный запах кофе. Играла ненавязчивая музыка. Юля как раз танцевала с Игорем, но, завидев хозяйку квартиры, застыла в ожидании. Словно Ева вот-вот собиралась выгнать гостей на мороз.

Ева вздохнула, смирилась с обстоятельствами и закрыла за собой дверь.

— Чувствуйте себя как дома, ребята. Только налейте мне чего-то горяченького. Желательно чая. Что-что? Вам чайник лень поставить? А тащиться ко мне через полгорода было не лень?

Возможно, это было грубо. Зато действенно. Руслан как самый молодой метнулся на кухню, и вскоре оттуда донесся свист чайника. Ева же плюхнулась на диван, с наслаждением сбрасывая ботинки и вытягивая ноги.

—Как я устала…

— И от чего же ты устала?

Почти беззвучно рядом устроилась Анжела. Юля оставила своего кавалера и присоединилась. Парни восприняли это как сигнал делать, что заблагорассудится, и достали откуда-то очередную бутылку пива. Ева перестала обращать на них внимание.

— Ну так от чего же ты устала? — вкрадчиво повторила Анжела.

И тут Ева поняла, что так и не уточнила, можно ли рассказывать о том, что произошло этим вечером. О надзорном посте с дырой в защите, о неизвестном, которого зачем-то прятали сами надзорные, о его проклятии… об опасности, которая пока еще тонким, но уже ощутимым маревом нависла над городом.

Черт знает что. Время потрепаться о ерунде нашла, а спросить о важном…

Нет, скорее всего, Чернокнижный первым объявит, что проверка выявила опасного преступника. И что преступник способен лишать магов разума. Неслыханное дело, такого на памяти Евы еще не случалось, да и в прошлом маги-преступники обычно предпочитали вредить смертным, а не своим коллегам. А уж вредить не просто коллегам, но сообщникам…

Он их проклял, чтобы они не выдали его на допросе — или просто промахнулся, отбиваясь от Дефоссе?

— Зависла, — со смешком констатировала Анжела. — Эй! Чем занималась, говорю? Заезжий инквизитор так хорош?

— Что? — очнулась Ева. Девчонки покатились со смеху.

А она смотрела, как они веселятся, и понимала, что ничего им не скажет. Не сейчас. Сейчас, здесь, сегодня — им ничто не угрожает. Они не успели наступить преступнику на хвост. Если он и придет за кем-то из компании — то за Евой. А завтра инквизиция разберется, что сообщать, как сообщать, какие делать предупреждения…

— Инквизитор хорош, — серьезно сказала она. — Когда желает показаться хорошим. А в остальном — мутный тип. Ну или мне померещилось…

— И насколько хорошим он пожелал показаться? — поинтересовалась Юля, и комнату огласил новый взрыв хохота.

— Если только показаться — это ой. Разочарование! — выдавила Анжела. Ева невольно захихикала, просто не в силах удержаться при виде их веселья.

— Мы работали! — строго сказала она. — Проверки, расследования… в общем, много разной ерунды.

Очень вовремя подошел Руслан с чашкой чая, избавляя Еву от необходимости рассказывать дальше. Юля и Анжела не настаивали. Ведьмам хватало работы днем, и говорить о ней еще и ночью они не рвались. О том, что Ева пригласила Анжелу, чтобы расспросить об официальном расследовании под началом Жанны, гости удачно позабыли.

— Спасибо, дорогой! — с чувством поблагодарила Ева.

Руслан так и стоял с чашкой, явно ища, куда бы примоститься четвертым в их компанию. Юля забрала у него чай, магией призвала поближе журнальный столик, поставила туда чашку

— Иди-иди, Русланчик, девочкам нужно посекретничать, — пропела она.

— Прости, пожалуйста, — в тон добавила Ева, привстала и чмокнула его в щеку. — Мы потом позовем…

— Да, мы вас позовем, когда понадобятся мальчики! — заявила Анжела. На сей раз хохотали не только ведьмы, но и услышавшие ее возглас колдуны.

Ева смотрела на них, и в груди что-то рвалось, неприятно, почти болезненно раздирая изнутри. То ли ее настигла-таки коварная февральская простуда, то ли вспоминались Иван и Лида, и хотелось плакать…

— Эй, не кисни, — пихнула ее в бок Анжела. — Ты нам еще не все рассказала!

— Вообще-то я хотела, чтобы вы мне кое-что рассказали…

Вялая попытка перейти к делу была задушена на корню.

— Успеем. Слушай, а ты с Полянской общалась? Какая она?

О, этот вопрос Ева прекрасно понимала. Она сама не далее чем сегодня утром с любопытством разглядывала Алису Полянскую. А потом… Стало как-то не до того. Алиса выглядела и вела себя, как самая обычная ведьма. Во всяком случае, в те моменты, когда Ева с ней пересекалась. И любопытство угасло, сменившись симпатией. Ну ведьма. Ну любовница Безымянного. Что теперь, разглядывать ее, как экспонат Кунсткамеры? Безымянного можно поздравить с удачным выбором. Что еще скажешь?

Ева перевела дух и сообщила все это внимающим подругам. И добавила:

— Безымянного можно поздравить. А мы… Чего мы вообще в нее вцепились?

— Да потому и вцепились, — неожиданно мечтательно вздохнула Анжела. — Поздравить… У этих старых инквизиторов вечно отвратный характер. Да ты сама, что ли, Безымянного не знаешь! Постоянно что-то запретить, кого-то посадить, кому-то по башке настучать! На смертных теперь завалященькое проклятье не наложить, даже если они по ночам шансон врубают!.. А когда Некрополь исчез, ты помнишь, как он говорил? И что говорил!

Ева помнила. Тот день вообще врезался в память — не сотрешь… Точнее, ночь. Ночь солнцестояния.

Новый год, который еще не наступил. Ожившие мертвецы в каждой семье у магов, в тысячах семей смертных. Дрожащий голос дедушки — «Евочка, что мне делать, у меня видения, я вижу твою покойную бабушку…» Обезумевшие смертные, которые узнали о магии и пытались взорвать ковен. Расползающиеся от Некрополя полосы небытия, прах, в который обращалось все на пути этих щупалец, гибель, полное уничтожение, аннигиляция…

А потом все это исчезло, как выключили. И над миром замерло белое зарево. И ледяной голос Безымянного звучал в ушах, и в нем чудилась насмешка, несмотря на весь официальный тон.

«Вы увидели, к чему приведут попытки воскресить Станислава Сулея или любого другого из бывших верховных инквизиторов…»

Спокойно, ясно, доходчиво. Как нерадивым школьникам.

— Помнишь, — удовлетворенно заключила Анжела. — Может, он был и прав, но это не отменяет того, что он сволочь первостатейная. И если она с ним живет — значит, это любовь. Потому и интересно. Мне.

— Да ну, — усомнилась Ева. — Нафиг такую любовь. Особенно если он и в жизни такой…

Она поежилась, вновь ощущая мурашки неживого холода по коже от одного только воспоминания.

— Не у нее, а у него любовь, — хмыкнула Анжела. — Характер свой поганый как-то сдерживает, наверное. Старается, чтобы ей было хорошо. Когда плохо — ни одна ведьма терпеть не станет… Тьфу, одно расстройство.

Она повертела головой в поисках пива, но ничего не нашла. Тяжело вздохнула, пробормотала негромко: «Ну ничего, будет и у меня когда-нибудь такая любовь», — и завопила:

— Мальчики, идите к нам! Девочки хотят послушать, чего там ваши за сегодня нарасследовали!

Магическое сияние у окна погасло. Колдуны, спорившие о каком-то заклятии, перестали плести узоры и подтащили кресла поближе к дивану, на котором сидели ведьмы. Ева вцепилась в чашку с чаем.

Завтра все они могут оказаться под ударом.

Маги не привыкли к подобному. Не привыкли к ощущению постоянной опасности и к знанию, что кто-то или что-то сильнее тебя и способно в любую минуту уничтожить — не обязательно физически. Наоборот, маги привыкли, что они сильнее и умнее городских тварей. А больше им никто не угрожал.

С ренегатами и преступниками, которые порой появлялись, рано или поздно расправлялась инквизиция. И преступники были такими же магами, с такими же силами. Равные.

Бывали магические катаклизмы немыслимой мощи, например, Некрополь. Но даже от него все примерно знали, чего ждать. Он действовал с открытым забралом.

А сейчас…

Ева неожиданно вспомнила, что прямо сейчас Этьен Дефоссе в обществе Техногена исследует подвал с компьютерами. Вернее, исследует Техноген. А Этьен… Преступник уже дал понять, что каждый, кто посягнет на его тайну, превращается в заклятого врага. И подлежит немедленному уничтожению. Убийству разума.

Зачем она об этом задумалась? Теперь стало страшно еще и за Дефоссе. Отбился один раз — не значит, что ему так же повезет снова.

Хотя сам он наверняка оскорбился бы, если бы узнал о ее мыслях. Мужчины ненавидят, когда кто-то сомневается в их способностях.

…— Одним словом, рады бы тебе что-то рассказать, но нечего. Все по нулям. Максимум, что нашли, — это колебания в магическом поле, пики и провалы плюс-минус в те моменты, когда исчезали смертные. Что это значит, пока не выяснили.

Ева включилась в реальность как раз к окончанию рассказа Вити. Рассказ ничего нового не открыл. Кроме того, что колдуны тоже заметили аномальные скачки в магическом поле.

— А почему колебания нашли только сейчас? Почему дежурные раньше не сообщали?

Витя пожал плечами.

— И что об этом думает Войный?

— А кто ж его знает, что он себе думает, — в сердцах выдохнул Витя. — Нам ничего пока не говорят. Одни проверки.

Ева покачала головой и впервые осознала, что пытаться что-то выяснить у магов бесполезно. Даже у тех, кто участвует в расследовании.

Потому что они участвуют в нем на правах рядовых оперов, а она неожиданно очутилась за плечом у следователя. И видит все материалы дела, а не сотни неопрошенных свидетелей, которых только предстоит разговорить под протокол.

Было странно. Словно она оказалась не на своем месте. Непонятно только, на чьем. Может, Оксанки Журавлевой?

— Ну нет, — пробормотала она. — Оксанка облезет...

— Чего? — удивилась Юля, сидевшая ближе всех.

— Ничего, — ответила Ева. — Спать хочется уже. Остаётесь или валите по домам?

— А можно остаться? Лично у меня нет желания лететь через полгорода, — Юля тоже зевнула.

— Ага, мы бы и не спрашивали, но ты сегодня какая-то злющая, ещё загрызешь во сне, — хохотнула Анжела.

Ева ухмыльнулась. Ну да, раньше, когда Анжелка приводила с собой друзей и посиделки выливались в веселую вечеринку до утра, никому и в голову не приходило спрашивать, можно ли остаться. И так было понятно, что можно. Места полно, мебели, правда, маловато, но в кладовке есть пара десятков спортивных матов, на которых можно с комфортом спать и на полу. И вообще все знают — хочется где-то посидеть, чтобы не светиться перед смертными, — заваливайтесь к Еве, она всегда пустит. Она свой человек, хоть временами и шипит.

Приятели, надо отдать им должное, не злоупотребляли гостеприимством. Именно поэтому в случае чего могли рассчитывать, что их не выгонят с позором, устав от их общества.

— Тащите маты, — снова зевнула Ева.

…Обычно она спала на широком раскладном диване. Но когда гости оставались на ночь, диван так и стоял сложенным в углу. Из солидарности Ева укладывалась вместе со всеми на пол, на застеленные покрывалами маты.

Сегодня она легла в середину. Слева устроилась Анжелка, справа, чуть поодаль, в обнимку с недопитым пивом звездочкой развалился Витя и разглагольствовал.

— Муть какая-то творится в последнее время, вот что я скажу. Эта приезжая комиссия тут что-то вынюхивает, а нам всей правды не говорят. Почему они приехали сейчас? Не просто так исчезают смертные, это точно. Тут что-то друго-ое… Нам просто не дают всей картины!

— Сам ты картина, — пробурчала Анжела, недовольная, что его громкий голос мешает ей дремать. — Закрывай глаза и спи. А то выгоним.

— Нет, подождите! Ева, ты вроде сопровождаешь этого приезжего! — не унимался Витя. — Ну-ка скажи, я угадал?

«Да, — подумала Ева. — Два литра пива делают тебя жуть каким прозорливым».

— Я просто слежу за соблюдением правил проверки, — произнесла она вслух. — Всё, всем спать! А то чары немоты наложу!

— У проверки есть правила?

— Еще одно слово — и тебе хана! — рявкнула Анжела, и Витя затих.

Вскоре донеслось легкое похрапывание.

* * *

Спустя какое-то время Ева проснулась.

Несколько минут она лежала в темноте, глядя в потолок. И не могла понять, что ее разбудило.

Откуда эта тревога? Откуда холод, пробирающий до костей? Откуда озноб от сквозняка, просочившегося в ее дом, словно стены были изрешечены щелями, а Ева не спала под теплым одеялом?

Откуда нарастающий холодный страх и это мерзкое ощущение непоправимости… чего-то?

Ева вскочила, больше не в силах это терпеть.

Наклонилась к Анжеле, повинуясь импульсу, потормошила ее за плечо.

— Что, на работу?.. — сонно пробормотала Анжела. Ева отошла от нее, тронула Юлю за руку, лежащую поверх одеяла.

— Че, утро ужа? — промямлила Юля, путаясь в словах и окончаниях.

Ева не знала, что ею движет. Она бросилась к Вите, который так и уснул с пластиковой бутылкой пива под боком.

— Выгоняешь? — недовольно пробурчал он и перевернулся на живот.

…Рядом с Витей лежал Руслан. Ева коснулась его плеча — и отпрянула.

Руслан ни на что не реагировал. Широко раскрытые глаза его смотрели в потолок невидящим взглядом. Он ничего не замечал или не осознавал. Так и лежал, не двигаясь — безмолвный, без проблеска мыслей и чувств…

Не спал и не бодрствовал.

Ева до крови прикусила губу. Тихо вышла на кухню. И набрала номер Дефоссе.