Братья навек! (джен)

Зайдя в дом, Гарри замер — тишина давила на уши. Не визжала с кухни тётя Петуния, не нёсся со второго этажа кузен-слонопотам.

— Ну! — сердито окликнул его дядя, приведя в чувство «живительным тычком». — Что встал, как вкопанный? Забыл, где чулан?!

— Нет, дядя. Я помню. А где все? — не удержался от вопроса Гарри. — Так тихо…

— Так Петуния Дадлика на море увезла в награду за хорошо оконченный год, — «ага, хорошо — значит, без двоек», — как-то отстранённо подумал Гарри. — Но тебя это не касается: они вернутся завтра, и всё будет как всегда.

— Хорошо, дядя, — привычно ответил Поттер.

Закинув вещи в чулан и понаблюдав, как дядюшка, злобно улыбаясь, запирает их на замок, Гарри отправился наверх. Перед отъездом он плотно пообедал, так что до утра протянет, а там — подъём в шесть и во время готовки всегда можно перехватить кусок-другой — надо входить в новый режим питания.

День на удивление прошёл тихо: Гарри сидел у себя, Вернон его не трогал — даже странно…

Но вот настала ночь, и вернулись кошмары. Снова та ночь на кладбище: кровь, вязкими каплями срывающаяся в котёл с серебряного ножа… Комок мантий, в который завёрнуто нечто, напоминающее младенца с содранной кожей… И это нечто изо всех сил хватается за ускользающую жизнь… Человек, которого отец и крёстный считали другом — он же носил знак Гриффиндора! Взрыв боли, когда к шраму прикоснулось возрождённое чудовище… Страх, плавящий кости: нельзя оставить им Седрика! И всё по кругу… Да сколько можно! Когда это всё кончится!!!

— Нет!!! Седрик!!! Оставьте его, отпустите, не трогайте… — Голос становился всё тише, щёку внезапно обожгло болью…

— Ах ты, урод бесполезный! Дождался-таки! Ты хоть знаешь, который час?! Мне, между прочим, завтра на работу! Это ты, бездельник, дома выспишься! — орал Вернон.

Гарри со сна непонимающе хлопал подслеповатыми глазами. Щека всё ещё пылала, кожу покалывало, как от мелких разрядов электричества… Словно каждая клеточка вопила голосом Снейпа: «Поттер, хватит строить из себя статую четырёхглазой ведьмы⁽¹⁾, даже мухи по весне расправляют крылья. Шевелитесь!»

«Живой, живой… Я снова вырвался, я — живой!»

— Дядя Вернон? Вы здесь? Как?..

— Щенок, ты ещё издеваешься?! Разбудил в три (!!!) часа ночи, да ещё и удивляешься, что я здесь делаю! Слушай сюда, урод: ещё хоть раз такое повторится — убью! И никто из ваших мне и слова не скажет.

Гарри проверять не хотелось.

— Да, сэр. Я понял. Больше не повторится.

— Очень надеюсь.

Вернон вышел, хлопнув дверью. А на следующий день вернулись Дадли с Петунией…

1) помню, что в каноне она одноглазая, но поскольку всех очкариков четырёхглазыми зовут…

Вернуться к тексту