Братья навек! (джен)

А это время в Тупике Прядильщиков...

Гарри нервничал. Он уже три раза вытер пыль во всём доме и по второму кругу вымыл пол. К северусовым грядкам решил не подходить: в таком состоянии он вместе с сорняками и полезные травки повыдергает. На кухне, когда нервы на взводе, тоже делать нечего — такое можно натворить, куда там ядам Севера…

Наконец, намаявшись, он решил вздремнуть на диване. Стоило ему закрыть глаза, как на него навалился тяжёлый сон.

«Он, спелёнутый, лежал в кроватке и смотрел в потолок. Было страшно: рядом кто-то шаркал и ворчал себе под нос. Вдруг шаги приблизились, и Гарри в ужасе зажмурился.

— Гарри-Гарри, ты всё же родился… Как же невовремя… Ты мне все планы сломал! Не должно быть у Поттеров двух наследников, не-дол-жно… Ну, раз родился — живи, конечно, но только в маггловском мире…

Гарри узнал старческое бормотание своего, как он думал, наставника… Дамблдор… Приоткрыв глаза, мальчик убедился — да, он самый: белая борода короче, чем на его памяти, но голубые глаза так же светятся из-за очков-половинок. Вот только доброты и сочувствия там нет ни на гран⁽¹⁾: холодные острые льдинки, излучающие злобу… Как же страшно… «Мама!!!» — Но из горла не вылетело ни звука: похоже, старик наложил силенцио…

— Ну, что же ты испугался, глупыш? Сам виноват, вот теперь я заблокирую твоё ядро, и готово — сквибы роду не нужны, ты отправишься к магглам и будешь жить там долго (наверное) и, возможно, счастливо. Главное — подальше от волшебного мира и моих планов!

Старик резко взмахнул палочкой и что-то забубнил. Внутри стало горячо и больно, и вдруг всё прекратилось… накатила слабость, потянуло в сон…

— Ну вот, пойду «обрадую» твоих родителей. Пусть теперь сами думают, куда тебя сбагривать, а у меня других дел полно.

Через минуту дверь детской захлопнулась.»

Гарри резко сел, и, сделав пару глубоких вдохов-выдохов, окончательно проснулся. Первая мысль — выйти покурить, но, похлопав себя по карманам, понял: сигарет нет, да и в этом доме никто не курит… А расслабиться надо: дурацкий сон так и не идёт из головы… «Не может быть, чтобы он был правдой… А если… Не-е-ет… Где там отцова «заначка»? От одного стакана не убудет, а мне, глядишь, полегчает…»

Бутылка виски нашлась быстро — за ванной в ванной комнате… Но одного стакана Гарри оказалось мало: сон только заиграл яркими красками и оттенками звуков и смыслов…

— А-а-а… пошло оно всё… — Он присосался к горлышку.

— И что это мы делаем? — вкрадчивый бархатный голос из прошлого заставил Гарри подавиться дешёвым пойлом.

Дождавшись, пока брат прокашляется, Северус зашипел не хуже василиска:

— Ты что творишь, сволочь! Мы с матерью на полдня отошли! По делу! С дедом о переезде договариваться!!! А он алкоголь из горла хлещет… Молодец! И пример отца ничему не учит…

— Мне надо… Плохой сон… страшный…

— Ах, сон плохой!.. Ну, тогда ладно… травись, братик, на здоровье… «Сон без сновидений» же для идиотов придумали! — ехидно отчитывал Северус совсем как профессор. На глазах сами собой закипели слёзы.

— Зачем ты так… Мне же плохо…

— Плохо? Плохо?! Не-е-ет, Гарри, плохо тебе будет завтра, когда ни я, ни мама не принесут антипохмельного: ибо в него входят ингредиенты, которые нельзя принимать волшебникам до семнадцати лет!

Гарри попытался встать, но безуспешно: ноги подкосились, и он упал на диван, больно приложившись макушкой о спинку.

— Вылитый отец в пятницу вечером, — с отвращением бросил Северус, перешагнув через вытянутые ноги Гарри. — Пойдём, мам: тут уже ничем не поможешь.

— Северус… постой, — Гарри, пьяно качая головой, пытался сфокусировать взгляд на старшем брате. — А если я пообещаю, что больше никогда-никогда не притронусь к алкоголю…

Северус развернулся на каблуках и пристально посмотрел на него:

— То что?..

— Ты сваришь для меня ан-ти-пох-мель-ное, которое можно, а?

Северус хитро прищурился:

— Обещание и… не менее пяти десятков призрачных слизняков, аккуратно нарезанных кольцами в три миллиметра!

— Ну Северу-у-ус…

— Выбирай: или слизни, или непередаваемые ощущения от похмелья на протяжении всего дня. По рукам?

— По рукам…

— Ну, ладно-ладно, иди, сынок, — почти погнала Эйлин спать Северуса. — Отдыхай. Я позже.

— Ладно, как знаешь: только не потакай ему — вырастет ещё один алкоголик.

— Да, Северус, иди.

Тот вздохнул, покачал головой и ушёл к себе. Мама — она всегда мама, и любит своё дитя любым…

Дождавшись, когда наверху закроется дверь, Эйлин присела на край дивана.

— Гарри, солнышко, что случилось?

— Сон… нет, не так… вос-по-ми-на-ние, вот, — по слогам произнёс непослушное слово подросток. В голове вдруг прояснилось.— Мам, я знаю, почему я… меня… бросили. Меня сквибом сделал… — Он чуть было не сказал «Дамблдор», но вспомнил, что ещё не мог знать этого человека, — старик… страшный…

— Страшный старик? О, Мерлин! Ты можешь его описать?

— Да… Высокий… одет странно… белая борода по грудь, на носу — очки-половинки…

— Дамблдор, — догадалась Эйлин. — Так, родной. Сейчас я сделаю тебе холодный компресс и провожу наверх, а потом мне нужно будет кое с кем посоветоваться…

— С лордом Принцем?

— И с ним тоже, пойдём. — Подхватив под локоть своего горемычного сына, Эйлин помогла ему одолеть лестничный пролёт и не заблудиться в дверях второго этажа. Уложив его, как маленького, в кровать, она направилась в кабинет (он же — подвальная лаборатория), и стала сосредоточенно обдумывать письмо отцу.

1) «Ни на гран» или «ни грана» — фразеологизм, означающий полное отсутствие чего-либо.

Вернуться к тексту