Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

В один из дней незадолго до конца июля на половик у входной двери упала почта.

— Принеси почту, — буркнул дядя Вернон.

Гарри, впрочем, ещё до слов дяди направился в сторону двери, на ходу рассеянно жуя пустую картонку из-под молока, и проглотил её как раз перед тем, как взять письма.

Одно из них было для Дадли — вероятно, какая-то запоздавшая открытка ко дню рождения, — и два-три других, но в низу кучки обнаружилось одно более необычное, с адресом, написанным зелёными чернилами:

Гарри Поттеру

Чулан под лестницей

Тисовая улица, 4

Литтл Уингинг

Суррей

Наклонив голову, Гарри несколько долгих секунд смотрел на первое полученное им в жизни письмо.

Затем он направился обратно в столовую, по пути засунув письмо под дверь чулана, и раздал остальные письма их получателям.

Зелёное письмо было первым случаем, когда он получил что-либо адресованное лично ему, и Гарри решил его посмаковать.

* * *

Была уже середина утра, когда юному дракону наконец удалось уединиться в своём логове и начать изучать письмо.

Его материал оказался заметно толще обычной бумаги, к которой привык Гарри, и на ощупь был несколько иным. Пах он слегка сильнее бумаги, но, возможно, это было как-то связано с разными способами изготовления, так что Гарри проигнорировал это и, вскрыв письмо, начал читать:

ШКОЛА ВОЛШЕБСТВА И ВЕДЬМОВСТВА "ХОГВАРТС"

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер Ордена Мерлина I степени, Великий Волш., Высший ч-ник, Верховный ландрат Международной конфедерации магов)

На этом месте Гарри нахмурился, размышляя, что означает большинство этих слов. Он знал о ведьмовстве и волшебстве, или, по крайней мере, о ведьмах и волшебниках, — обычно из тех же книг, в которых были драконы. Но это письмо было написано так… будто это не сказочная история, а реальность?

Мерлин, правда, точно был персонажем мифическим… и что такое "ч-ник"? Что такое "ландрат", он тоже не представлял.

В целом, пока письмо было крайне обескураживающим. Так что Гарри продолжил чтение.

Уважаемый мистер Поттер,

Мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в школу волшебства и ведьмовства "Хогвартс".

Значит, это определённо было письмо для него, но он не помнил, чтобы проходил какие-либо тесты для поступления в школу с таким названием. Был, правда, тест "Одиннадцать плюс", который он проходил ранее в этом году, но тётя Петунья твёрдо заявила, что не собирается платить за его учёбу в грамматической школе, особенно после того, как Дадли тот же тест завалил.

Гарри не был уверен, что понимает принцип работы грамматических школ. Но, может, эта странная школа "Хогвартс" всё же выбрала его из-за теста?

Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Семестр начинается 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

А это было уже совсем странно. Список определённо был здесь, сложенный под листом с основным текстом, но что означали слова про сову?

Беглый просмотр списка подтвердил, что сова в нём есть, но по желанию и в качестве питомца. Может быть, они испытывали сильную нехватку сов? Но даже если так, требовать совиных пожертвований от студентов было как-то странно.

Пожав крыльями, Гарри пропустил подпись и начал читать список принадлежностей.

Школьная форма была простой; мантия и остроконечная шляпа выглядели, пожалуй, несколько экзотично, но он слышал и о более глупых предметах формы. А вот описание перчаток заставило его остановиться и на секунду растерянно уставиться на бумагу.

Перчатки из драконьей кожи?

Гарри задумался: не значит ли этот момент, что Хогвартс — школа для драконов? Вполне логично , если письмо ему прислали именно потому, что он — дракон, но не значит ли это, что он сделал кое-что неправильно?

В последнюю свою линьку он долго не мог решить, что сделать со сброшенной кожей, и после нескольких попыток и множества ошибок сделал прикрывающую очки шляпу от дождя. И если ему надо было сохранить куски, которые покрывали его лапы (чего он не сделал), значит, он заимел проблему ещё до приезда?

Нет, вряд ли. Линьки происходили, когда у него случался скачок роста, и сброшенные куски кожи ему были бы малы. Может, суть была в чём-то ином?

Ворча себе под нос о странности списка необходимых предметов, Гарри прочитал список книг, запоминая названия и делая мысленную пометку поискать их в библиотеке, и обнаружил, что остальные требуемые вещи ничуть не менее странные.

Оловянный котёл? Олово было довольно вкусным, хотя и редким, — он находил его только в некоторых из подаренных Дадли тётей Мардж игрушек, которые тётя Петунья выбрасывала после окончательной поломки. Но если это настоящая школа, тем более настоящая драконья школа, как они предотвращали поедание котлов студентами?

Может, всё было как с ручками и карандашами, — их не едят, пока ими ещё можно пользоваться?

Последняя часть письма гласила, что студенты могут привезти с собой питомца, — сову, кошку или жабу. Гарри уселся поудобнее, погрузившись в размышления.

Ловить сову, вероятно, было не лучшей идеей­­­­, раз уж и так чувствовалась их нехватка. Кошка? Но коты той пожилой леди всегда дико пугались, завидев его.

Гарри на секунду задумался, как давно он её не видел — кажется, целую вечность! — но потом отбросил эту мысль. Поразмыслив, не поискать ли жабу в садике тёти, он наконец решил, что и этот вариант не подойдёт.

Выходило, что большая часть письма вообще не имела смысла! Вероятно, это было просто одно из так называемых "мусорных писем", о которых любил ворчать дядя Вернон. Хотя Гарри всегда находил это название немного странным, — письма всё-таки отправлялись людьми, а не мусором.

* * *

На следующий день прибыло ещё одно письмо для Гарри, подписанное точно такими же зелёными чернилами.

Как и в первый день, он засунул его в чулан на обратном пути, и, как только выдалась свободная минутка, улёгся на спину в чулане, частично задрав хвост на стену, и начал читать.

К его немалому удивлению (и разочарованию), второе письмо объясняло не больше, чем первое. Точнее, оно объясняло ровно столько же, потому что было во всём идентичным.

Гарри пожал плечами, положил письмо рядом с первым и продолжил заниматься своими делами.

* * *

На третий день во время прибытия почты ближе к двери оказалась тётя Петунья. Она подобрала письма, издала сдавленный вскрик и бросилась показывать их дяде Вернону.

Двое взрослых обменивались испуганными взглядами, совершенно, по мнению Гарри, не соответствующими важности мусорных писем, а когда он вытянул шею, пытаясь рассмотреть новоприбывшую почту, попытались спрятать её под столом.

— Останови его! — закричала тётя Петунья. — Вернон, он не должен видеть!..

— Я просто хотел посмотреть, не пришло ли ещё одно из этих писем, — вежливо объяснил Гарри, пока дядя Вернон терпел полное поражение в попытке отодвинуть дракона в сторону. — Я прочитал уже два таких, они абсолютно одинаковы и к тому же полны глупостей.

— Ты... прочитал? — воскликнул дядя Вернон. — Да как ты умудрился наложить лапы на одно из этих... этих... безумных писем?

— Ну, это же я обычно хожу за почтой,— вполне основательно заметил Гарри. — Обидно, право же: впервые кто-то прислал адресованное мне письмо, а оно — полная бессмыслица. Что-то про школу, которая принимает пожертвования в виде сов и требует от студентов иметь оловянные котлы. Они даже адрес или номер телефона не указали!

Он протянул лапу:

— Может, я лучше отнесу их к себе в чулан? Так они хоть мешаться не будут.

* * *

Гарри пришлось продемонстрировать, что у него действительно имелось два вскрытых письма — и заодно указать на откровенно, по его мнению, нелепые моменты, — но в итоге его правота была признана, и тётя Петунья с некоторой неохотой отдала три адресованных ему новоприбывших письма.

Таким образом, всего писем оказалось пять, хотя два из них всё ещё были в конвертах, и Гарри слегка вздохнул, оглядывая свою новую коллекцию.

Владеть ими было приятно, и они определённо были его, но ему бы хотелось от них чуть большего смысла.

* * *

На четвёртый день на коврике у порога оказалось уже десять писем.

Все они опять же перекочевали в чулан, но Гарри также пришлось провести полчаса, помогая дяде Вернону держать доски, которыми тот заколачивал щель для писем. Такие меры показались десятилетнему дракону несколько чрезмерными, но он признавал, что ситуация становилась откровенно раздражающей.

Отправка всех этих писем наверняка стоила денег; зачем кому-либо впадать в такие бессмысленные расходы? И что, по мнению отправителя, он должен был с письмами делать?

Хвост Гарри подёргивался взад и вперёд, пока он предавался размышлениям о возможных мотивах отправителей письма. Может, они считали, что письма будут использовать для растопки?

Погрузившись в мысли, он чуть не сбил с ног взбегавшего по лестнице Дадли, и был снова отправлен в чулан. Гарри коротал время, вскрыв ещё три конверта и пробуя складывать из писем оригами.

* * *

Несмотря на смутное, смешанное чувство тревоги и предвкушения, которое испытывал Гарри на пятый день, никаких писем на пороге не оказалось.

Все в доме были как на иголках, но к тому времени, как Гарри начал готовить завтрак, — на час позже обычного, — решили, что неортодоксальный план дяди Вернона сработал.

Напевая себе под нос мотив, подслушанный как-то по телевизору через дверь чулана, Гарри разбил первое яйцо над сковородой.

Вместо желтка и белка из него вывалилось туго свернутое письмо, с лёгким шипением упав в масло. Нахмурившись, Гарри выудил его — не опасаясь раскалённого масла, ибо давно уже убедился, что драконы не испытывают особых неудобств от жара, — и отложил в сторону, прежде чем разбить ещё одно яйцо.

Из него тоже выпало письмо, и на этот раз Гарри рассмотрел его внимательней. Ну конечно, адрес на нём был написан изумрудно-зелёными чернилами.

— Тётя Петунья? — позвал он.

— Ну что ещё? — спросила тётя, заходя на кухню. — Я же говорила, Дадлику и Вернону нужно по два яйца, а...

Она осеклась, растерянно уставившись на пустую скорлупу, отсутствие яиц на сковороде и свёрнутые письма.

Гарри воспользовался моментом, разбив третье яйцо, и из него тоже выпало письмо.

— О, — произнесла тётя Петунья.

Под её взглядом Гарри разбивал яйцо за яйцом, разбив в итоге всю дюжину из коробки, и не получил ничего, кроме свёрнутых писем.

— Может, мне пожарить больше бекона и тостов? — спросил он.

— Да, да, конечно, — пробормотала тётя. — Вернон! Вернон, они ещё что-то придумали!

Гарри вполуха слушал разговор родственников, уделяя основное внимание готовке и без того запоздавшего завтрака. Экономя время, он ел прямо в процессе приготовления: сначала скорлупу, а потом письма, которые оказались неожиданно вкусными.

Сначала он хотел съесть только одно письмо, но оно оказалось настолько вкуснее обычной бумаги, что Гарри съел целых восемь, прежде чем опомниться и отложить оставшиеся для прибавки к своему всё ещё маленькому кладу.

Может, так в этой загадочной школе и предотвращали поедание студентами котлов? Если уж даже бумага у них настолько вкусная... Гарри, во всяком случае, поступил бы именно так.

* * *

На шестой день, за несколько дней до дня рождения Гарри, на письменном фронте всё утро ничего не происходило.

Яиц в доме по прежнему не было, — тётя Петунья наотрез отказалась их покупать, — так что завтрак состоял лишь из тостов с беконом и сосисками. Потом Дадли засел в своей комнате наверху, играя на импортной японской консоли, а Гарри провёл большую часть утра, прибираясь в гостиной.

Тётя Петунья сказала ему делать это без пылесоса, дабы не тревожить Дадли (что было весьма честно), и он уже практически закончил чистить ковры, когда из дымохода вылетело письмо.

За ним — ещё одно.

Гарри с опаской отступил назад, стараясь не сшибить корзинку с мылом, и из камина хлынул поток, состоящий из сотен писем; словно движимые огромной силой, часть из них взлетала в воздух, часть падала на пол, а остальные врезались в кресла и диваны.

Когда потоп наконец прекратился, Гарри закатил глаза и пробормотал себе под нос пару слов из тех, которыми его в школе порой обзывали другие дети. Потом он начал собирать письма и относить их в чулан, по двадцать за раз.

Он бы относился к этим письмам куда лучше, если бы они не осложняли ему жизнь.

* * *

Несколькими часами позже, лёжа на слое пергамента дюймовой толщины, Гарри сообразил, что стал думать о странных, пытавшихся буквально затопить дом письмах значительно теплее. Может, дело было во вкусе, или в том, как они улучшили его спальные условия, но Гарри чувствовал, что лежать на вершине вещей, которые принадлежали ему, было как-то... правильно.

Может, именно такие вещи собирают драконы? Гарри знал, что клады драконов в книгах обычно состояли из золота, а некоторые вообще обходились без кладов, но те драконы жили давным-давно, и золото больше не использовалось для расчётов. Деньги теперь были бумажными, по крайней мере крупные, — монеты по прежнему были в ходу, но далеко не такие ценные.

И если драконы в прежние дни собирали золото, даже не в виде монет — а Гарри точно помнил, что в кладах книжных драконов имелись и другие блестящие вещи — может, современные драконы собирали бумагу, даже если это не были банкноты?

* * *

На следующий день камин тоже был заколочен. Гарри, завидев это, слегка нахмурился и спросил дядю Вернона, возможно ли просунуть письма через щели между дверью и дверным проёмом. Это привело к ещё получасу стука молотка: дядя Вернон решил заколотить досками все стороны и передней, и задней двери.

К счастью, тётя Петунья днём ранее ходила в магазин, так что в доме было достаточно еды, и каким-то чудом день прошёл относительно нормально. Тётя и дядя Гарри несколько расслабились, потому что никаких писем не вылетело ни из кранов, ни из-под обоев, а Дадли даже предложил Гарри поиграть вместе с ним на Super Nintendo.

Ну, возможно правильным термином было бы скорее ‘потребовал’, потому что кузен хотел сыграть в игру для двух игроков, но Гарри довольствовался и этим. В конце концов, там приходилось взаимодействовать с другим игроком.

* * *

Проснувшись во вторник, Гарри, лениво подёргивая хвостом, предался размышлениям: подарят ли ему что-нибудь на завтрашний день рождения?

Зависело это от воли случая, порой он мог вообще ничего не получить. Раньше Гарри немало из-за этого расстраивался, но потом научился относиться к вопросу подарков философски. Если подумать, большая часть из множества подарков, которые дарили Дадли, Гарри не интересовала.

Лёжа на своём бумажном кладе, он подумал, что неплохим подарком были бы книги. Книги были одной из тех вещей, которые любил он и не любил Дадли... может быть, как раз потому, что он, в отличие от кузена, был собирающим бумагу драконом?

Пока он предавался этим и другим глубоким мыслям, сверху раздался оглушительный грохот, сопровождающийся визгом тёти Петуньи.

— Пет? — крикнул дядя Вернон, достаточно громко, чтобы услышали все в доме. — Что случилось?

Грохот повторился, заметно тише, и сверху послышался шелестящий звук, чей источник быстро спускался по лестнице. Гарри поднялся, выбрался из чулана и увидел у подножия лестницы поистине огромную кучу писем.

— Чердак! — воскликнула тётя Петунья, с трудом подбирая слова. — Я собиралась подняться на чердак и... под завязку забит письмами! Они вывалились!

Гарри сгрёб письма в охапку и понёс в чулан, размышляя, сколько ещё туда поместится, прежде чем ему придётся начать их есть.

* * *

Поздним вечером, когда стрелки часов уже подбирались к полуночи, Гарри спал на своём новом ложе.

Сон на куче своего имущества, даже такого странного имущества в такой необычной ситуации, заставлял его чувствовать себя невероятно правильно.

Возможно, потому, что это было одно из традиционных занятий драконов... с другой стороны, он никогда не чувствовал побуждения использовать огненное дыхание — это было крайне опасно, и пусть даже он умел это делать, оно ощущалось скорее инструментом. Его новая постель ощущалась совершенно иначе.

Как следствие, его сон был глубоким и ровным. Он лежал, свернув хвост под крылом, наполовину перевернувшись на бок, немного неуклюже согнув шею и прочие части тела, но маленький дракон уже давно привык к такой позе, и засыпать в ней не было для него трудным.

В гостиной негромко тикали часы, и наконец все три стрелки указали вертикально вверх — полночь.

А затем раздался оглушительный удар в дверь.

Гарри слегка шевельнулся, засунул голову под крыло и продолжил смотреть сон, в котором его учительница организовывала распродажу книг для сбора средств на новых сов.

Примечания автора:

Если вы не знаете, что магия реальна, письмо из Хогвартса выглядит полной бессмыслицей. И даже если думаете, что она может существовать, многие отдельные пункты всё равно весьма странные.

А если вы дракон, способный есть олово? Его вообще можно принять за приглашение на ужин.

Заметки об облике Гарри-дракона:

Чёрная чешуя, несколько менее чёрных отметин, включая тёмно-коричневую в виде молнии на лбу. Глаза практически не изменились, но зрачки слегка сужены вертикально.

Не нуждается в очках, но всё равно их носит, потому что привык. Их дужки опираются на уши, которые заметно отличаются от человеческих и которые он обычно держит ровно; удивите его как следует, и уши вздёрнутся, сбросив очки.

На задних лапах и со слегка согнутой шеей будет ростом чуть меньше пяти футов, но обычно передвигается на четырёх конечностях, держа хвост неподвижно, чтобы ничего и никого не сбить.

Размах полностью раскрытых крыльев — около семи футов. Любой магловский аэродинамик сказал бы, что с такими крыльями он не может летать, хотя мог бы планировать; сам же Гарри спокойно летает, хотя и не может переносить большой вес.

Крылья могут удерживать предметы, но только достаточно крупные, и это довольно неудобно. Передние лапы весьма цепкие и гибкие, и для одиннадцатилетнего он вполне неплохо умеет писать.

Хвост не имеет шипов или наконечника, и к концу постепенно сужается до остроты.

Строение крыльев в общем и целом аналогично красному дракону из Дракономикона для Dungeons & Dragons редакции 3.5.