Гарри — дракон, и это не проблема (джен)

— Эй, мальчишка!

Гарри Поттер несколько раз моргнул, встряхнулся, прогоняя сон, и зевнул:

— Да, дядя Вернон?

— Вставай! До школы ещё есть дела, и я не желаю, чтобы ты бездельничал!

— Да, дядя,— откликнулся Гарри, с хрустом потягиваясь, а затем нацепил очки и повернул ручку двери чулана. Она открылась, и он вылез наружу, свернув хвост в кольцо, чтобы не ушибить его обо что-нибудь.

Держа крылья сложенными, он направился в кухню, где начал готовить завтрак для всей семьи Дурслей.

Иногда Гарри думал, что его домашняя жизнь немного странная, но сказать с точностью было затруднительно. Да, он не встречал ни одного другого дракона, и едва помнил то время, когда сам не был драконом, но, на его памяти, никогда не сталкивался с кем-либо, кто выказал бы хоть толику удивления. Возможно, его случай — просто особый вид нормальности, к которому все остальные привыкли?

На драконов из книг в школьной библиотеке он, впрочем, тоже не походил. Те драконы обычно были большими, страшными, и обожали похищать принцесс и воровать золото, а даже если они были хорошими и ничего подобного не делали, они все равно довольно быстро росли; но Гарри было почти одиннадцать, и он до сих пор оставался меньше своего кузена, который даже не был драконом. Пожалуй, он походил на книжных драконов тем, что жил в логове, но даже это был всего лишь чулан под лестницей.

Размышляя, чем они сегодня будут заниматься в школе — учитывая, что был уже самый конец учебного года, им вполне могли позволить заниматься чем душа пожелает, — Гарри машинально съел скорлупу, оставшуюся после жарки яиц, и разложил яйца на тарелки, вместе с ломтиками бекона и тостами.

Поставив одну тарелку себе на спину, и еще две — на крылья, он проследовал в столовую и аккуратно расставил тарелки на обеденном столе.

— Хм, — сказала тётя Петунья, — не забудь сделать дополнительную порцию для Дадли. Ему нужно расти.

Гарри не мог с этим поспорить: его кузен в последние годы определённо активно рос, в основном в ширину. Так что он кивнул, снова складывая крылья:

— Да, тётя Петунья. Ничего, если я открою ещё одну пачку бекона?

— Конечно, тебе надо открыть еще одну пачку, если в уже открытой бекона не хватило! — сердито ответила она. — Давай быстрее!

* * *

Действительно, заключил Гарри, приземлившись на спортивной площадке школы за десять минут до звонка, — всё могло бы быть намного хуже.

Конечно, иногда кузен с другими мальчиками пытались его задирать, но Гарри давно уже сообразил, что никакого вреда они ему причинить не могут: драконы были достаточно крепкими. А если Дадли начинал слишком уж докучать, Гарри мог просто взлететь на крышу школы и переждать там. Бывало, за это его ругали, но и это особой проблемой не было.

Ему никогда не доводилось голодать, или вообще испытывать дискомфорт… порой, правда, его дяде и тёте приходила в голову идея в качестве наказания запереть его в чулане без еды, но сами они не любили делать дела по дому, так что долго это не длилось, и проголодаться он не успевал.

Кроме того, летать было здорово, а уж этим-то он мог заниматься вволю.

* * *

Как Гарри и ожидал, учительница потратила ровно столько времени, чтобы отметить учеников в журнале, и потом разрешила им заниматься чем захотят.

Для многих других детей это означало играть в мяч на спортплощадке, сидеть на солнышке или просто носиться как угорелым, но Гарри всё это не особо любил. Не то чтобы ему это плохо удавалось, просто он считал, что немного нечестно играть в игры с мячом, когда у тебя одного есть хвост; кроме того, у него на уме было кое-что иное.

Это была выпущенная пару лет назад книга, которая на днях прибыла в школьную библиотеку, и на обложке у неё был изображён дракон. Так что Гарри взял её и начал читать, положив голову на сложенные передние лапы и переворачивая страницы крылом.

Книга рассказывала о ком-то по имени Моркоу (определённо, странное имя), кто вырос в семье гномов в горах, но узнал, что является кем-то иным. Для Гарри это звучало довольно близко, и он задумался, не существует ли где-нибудь большой город, населённый драконами, но тут его прервал голос кузена.

— Эй, Гарри, — хихикнул Дадли, — ты что, читаешь?

— Ну да, а что? — ответил Гарри, прижав когтем страницу, на которой остановился.

— А то, что только ботаны без друзей сидят, уткнув шнобель в книжку, когда могли бы веселиться снаружи, — вклинился один из взаимозаменяемых друзей Дадли.

— Забавно, в этой книге как раз есть персонаж по имени Шнобби, — заметил Гарри, вставая и направляясь к выходу. — Друг у него, тем не менее, есть.

Дадли попытался было выхватить у него книгу, и Гарри отбил его руку крылом. Распахнув двери, он раскрыл оба крыла, единым мощным взмахом взлетел, и приземлился на школьной крыше.

Вздохнув, он лёг на спину, подставив живот и крылья солнечным лучам, и продолжил читать.

Это была, как ни крути, довольно забавная книга.

* * *

Летя домой, Гарри продолжал размышлять о прочитанном.

В этой книге описывалось два вида драконов, возможно три, но Гарри был уверен, что ни к одному из них не принадлежал. Он явно не был болотным дракончиком: те были полны химикатов, плохо пахли и постоянно взрывались, а Гарри не взрывался ни разу, что бы ни ел.

Вторым видом были благородные драконы, и они были несколько ближе, но Гарри был уверен, что и к ним тоже не принадлежит. Они описывались как довольно злобные, но, что ещё важнее, имели огромные размеры, — Гарри был и близко не таким.

Третий вид драконов выглядел самым дурацким из всех, и Гарри был твёрдо уверен, что и к нему не принадлежит. В противном случае в прошлое Рождество, когда он съел всю оставшуюся брюссельскую капусту, он бы наверняка взорвал дом и улетел на орбиту.

Впрочем, это были книжные драконы, а он был драконом настоящим. Ничего удивительного, если настоящие драконы немного отличались, подобно тому, как настоящие люди отличаются от людей в книгах. В конце концов, писать о реальных вещах могло быть скучно.

* * *

Когда Гарри вернулся домой, тётя Петунья, едва удостоив его взглядом, велела разобраться с делами в садике. Этим Гарри и занялся, срезая увядшие цветы с кустов (и съедая их) и подравнивая живую изгородь (путём обкусывания).

Это было одно из его любимых домашних дел, и порой он немного жалел, что зимой ему не доводится им заниматься. Холод никогда его не беспокоил, равно как и жара, но летом растения росли куда быстрее, так что зимой особого смысла работать в саду не было.

Закончив и убедившись, что сад выглядит безупречно, Гарри перешёл к уборке внутри дома. Все вещи, которые Дадли забросил, но каким-то чудом не сломал, были перенесены в меньшую спальню, служившую хранилищем излишков его клада — или, точнее, его пожитков, хотя Гарри все равно думал о них как о кладе, и прекрасно понимал своего крупного, менее рептильного кузена.

С вещами, которые были сломаны и не подлежали починке, Гарри поступал по одному шаблону. Он относил их к своей тёте, спрашивал, что с ними сделать, и когда она неизбежно говорила ему их выбросить, съедал.

Небольшие электронные игры были весьма вкусными, с целым букетом ароматов, и даже деревянная игрушка вполне могла оказаться аппетитной. Возможно, всё это составляло хорошее дополнение к его рациону, но Гарри никогда не видел пищевой пирамиды для драконов, так что до конца уверен не был.

Потом пришло время готовить ужин, и Гарри принимал в этом активное участие, подавая и принося ингредиенты, помешивая в утомительно долгие промежутки между этапами, измельчая продукты ножом… Смысл он видел только в последнем, ибо нож был острым, а его шкура — практически непробиваемой для стального лезвия (Гарри выяснил это еще в девять лет, пытаясь подровнять себе когти), так что опасность ему грозила куда меньшая, чем тёте Петунье. С другой стороны, он многое узнавал о кулинарии, что было приятно: даже не используя эти знания для себя, будучи способным съесть всё, что ни пробовал, он мог бы готовить еду для своих друзей-людей в будущем.

Таков, в общем и целом, и был обычный распорядок дня Гарри. Во время каникул в него входило такое же количество домашних дел, но меньше школьных, что, как правило, означало больше лётной практики; он был уверен, что другие драконы занимаются ей постоянно, и старался держаться в форме.

---

Примечания автора.

Важные детали, которые могут быть не вполне ясны из текста:

Гарри превратился в дракона во время учёбы в начальной школе (в Великобритании в начальную школу ходят с 4 до 11 лет— прим. переводчика), но никто этого не заметил благодаря неожиданному побочному эффекту заклинаний, призванных скрывать волшебных существ от маглов.

Он сравнительно невелик, и весом ближе к своему канонному воплощению в первой книге, чем к Дадли в той же первой книге.

Год действия — 1991-й.

Примечания переводчика.

Местный Гарри очень любит читать, а фэнтези любит в особенности. Книга, которую он читает в этой части — "Стража! Стража!" Терри Пратчетта, восьмая книга из его цикла "Плоский мир" и первая в подцикле ’Городская Стража’. В дальнейших частях будет упомянуто ещё множество циклов и отдельных книг, причём чаще всего упоминаются, по моим наблюдениям:

"Всадники Перна" Э. Маккефри

"Легендариум Средиземья" Дж. Р. Р. Толкиена

"Белгариад" и "Маллореон" Д. Эддингса

Уже упомянутый "Плоский мир"

Прочтение всего этого необязательно, но даст пару бонусов к пониманию текста и позволит избежать мелких и не очень спойлеров.

---

В один из дней незадолго до конца июля на половик у входной двери упала почта.

— Принеси почту, — буркнул дядя Вернон.

Гарри, впрочем, ещё до слов дяди направился в сторону двери, на ходу рассеянно жуя пустую картонку из-под молока, и проглотил её как раз перед тем, как взять письма.

Одно из них было для Дадли — вероятно, какая-то запоздавшая открытка ко дню рождения, — и два-три других, но в низу кучки обнаружилось одно более необычное, с адресом, написанным зелёными чернилами:

Гарри Поттеру

Чулан под лестницей

Тисовая улица, 4

Литтл Уингинг

Суррей

Наклонив голову, Гарри несколько долгих секунд смотрел на первое полученное им в жизни письмо.

Затем он направился обратно в столовую, по пути засунув письмо под дверь чулана, и раздал остальные письма их получателям.

Зелёное письмо было первым случаем, когда он получил что-либо адресованное лично ему, и Гарри решил его посмаковать.

* * *

Была уже середина утра, когда юному дракону наконец удалось уединиться в своём логове и начать изучать письмо.

Его материал оказался заметно толще обычной бумаги, к которой привык Гарри, и на ощупь был несколько иным. Пах он слегка сильнее бумаги, но, возможно, это было как-то связано с разными способами изготовления, так что Гарри проигнорировал это и, вскрыв письмо, начал читать:

ШКОЛА ВОЛШЕБСТВА И ВЕДЬМОВСТВА "ХОГВАРТС"

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер Ордена Мерлина I степени, Великий Чар., Верховный ч-ник, Главный ландрат Международной конфедерации волшебников)

На этом месте Гарри нахмурился, размышляя, что означает большинство этих слов. Он знал о ведьмовстве и волшебстве, или, по крайней мере, о ведьмах и волшебниках, — обычно из тех же книг, в которых были драконы. Но это письмо было написано так… будто это не сказочная история, а реальность?

Мерлин, правда, точно был персонажем мифическим… и что такое "ч-ник"? Что такое "ландрат", он тоже не представлял.

В целом, пока письмо было крайне обескураживающим. Так что Гарри продолжил чтение.

Уважаемый мистер Поттер,

Мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в школу волшебства и ведьмовства "Хогвартс".

Значит, это определённо было письмо для него, но он не помнил, чтобы проходил какие-либо тесты для поступления в школу с таким названием. Был, правда, тест "Одиннадцать плюс", который он проходил ранее в этом году, но тётя Петунья твёрдо заявила, что не собирается платить за его учёбу в грамматической школе, особенно после того, как Дадли тот же тест завалил.

Гарри не был уверен, что понимает принцип работы грамматических школ. Но, может, эта странная школа "Хогвартс" всё же выбрала его из-за теста?

Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Семестр начинается 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

А это было уже совсем странно. Список определённо был здесь, сложенный под листом с основным текстом, но что означали слова про сову?

Беглый просмотр списка подтвердил, что сова в нём есть, но по желанию и в качестве питомца. Может быть, они испытывали сильную нехватку сов? Но даже если так, требовать совиных пожертвований от студентов было как-то странно.

Пожав крыльями, Гарри пропустил подпись и начал читать список принадлежностей.

Школьная форма была простой; мантия и остроконечная шляпа выглядели, пожалуй, несколько экзотично, но он слышал и о более глупых предметах формы. А вот описание перчаток заставило его остановиться и на секунду растерянно уставиться на бумагу.

Перчатки из драконьей кожи?

Гарри задумался: не значит ли этот момент, что Хогвартс — школа для драконов? Вполне логично , если письмо ему прислали именно потому, что он — дракон, но не значит ли это, что он сделал кое-что неправильно?

В последнюю свою линьку он долго не мог решить, что сделать со сброшенной кожей, и после нескольких попыток и множества ошибок сделал прикрывающую очки шляпу от дождя. И если ему надо было сохранить куски, которые покрывали его лапы (чего он не сделал), значит, он заимел проблему ещё до приезда?

Нет, вряд ли. Линьки происходили, когда у него случался скачок роста, и сброшенные куски кожи ему были бы малы. Может, суть была в чём-то ином?

Ворча себе под нос о странности списка необходимых предметов, Гарри прочитал список книг, запоминая названия и делая мысленную пометку поискать их в библиотеке, и обнаружил, что остальные требуемые вещи ничуть не менее странные.

Оловянный котёл? Олово было довольно вкусным, хотя и редким, — он находил его только в некоторых из подаренных Дадли тётей Мардж игрушек, которые тётя Петунья выбрасывала после окончательной поломки. Но если это настоящая школа, тем более настоящая драконья школа, как они предотвращали поедание котлов студентами?

Может, всё было как с ручками и карандашами, — их не едят, пока ими ещё можно пользоваться?

Последняя часть письма гласила, что студенты могут привезти с собой питомца, — сову, кошку или жабу. Гарри уселся поудобнее, погрузившись в размышления.

Ловить сову, вероятно, было не лучшей идеей­­­­, раз уж и так чувствовалась их нехватка. Кошка? Но коты той пожилой леди всегда дико пугались, завидев его.

Гарри на секунду задумался, как давно он её не видел — кажется, целую вечность! — но потом отбросил эту мысль. Поразмыслив, не поискать ли жабу в садике тёти, он наконец решил, что и этот вариант не подойдёт.

Выходило, что большая часть письма вообще не имела смысла! Вероятно, это было просто одно из так называемых "мусорных писем", о которых любил ворчать дядя Вернон. Хотя Гарри всегда находил это название немного странным, — письма всё-таки отправлялись людьми, а не мусором.

* * *

На следующий день прибыло ещё одно письмо для Гарри, подписанное точно такими же зелёными чернилами.

Как и в первый день, он засунул его в чулан на обратном пути, и, как только выдалась свободная минутка, улёгся на спину в чулане, частично задрав хвост на стену, и начал читать.

К его немалому удивлению (и разочарованию), второе письмо объясняло не больше, чем первое. Точнее, оно объясняло ровно столько же, потому что было во всём идентичным.

Гарри пожал плечами, положил письмо рядом с первым и продолжил заниматься своими делами.

* * *

На третий день во время прибытия почты ближе к двери оказалась тётя Петунья. Она подобрала письма, издала сдавленный вскрик и бросилась показывать их дяде Вернону.

Двое взрослых обменивались испуганными взглядами, совершенно, по мнению Гарри, не соответствующими важности мусорных писем, а когда он вытянул шею, пытаясь рассмотреть новоприбывшую почту, попытались спрятать её под столом.

— Останови его! — закричала тётя Петунья. — Вернон, он не должен видеть!..

— Я просто хотел посмотреть, не пришло ли ещё одно из этих писем, — вежливо объяснил Гарри, пока дядя Вернон терпел полное поражение в попытке отодвинуть дракона в сторону. — Я прочитал уже два таких, они абсолютно одинаковы и к тому же полны глупостей.

— Ты... прочитал? — воскликнул дядя Вернон. — Да как ты умудрился наложить лапы на одно из этих... этих... безумных писем?

— Ну, это же я обычно хожу за почтой,— вполне основательно заметил Гарри. — Обидно, право же: впервые кто-то прислал адресованное мне письмо, а оно — полная бессмыслица. Что-то про школу, которая принимает пожертвования в виде сов и требует от студентов иметь оловянные котлы. Они даже адрес или номер телефона не указали!

Он протянул лапу:

— Может, я лучше отнесу их к себе в чулан? Так они хоть мешаться не будут.

* * *

Гарри пришлось продемонстрировать, что у него действительно имелось два вскрытых письма — и заодно указать на откровенно, по его мнению, нелепые моменты, — но в итоге его правота была признана, и тётя Петунья с некоторой неохотой отдала три адресованных ему новоприбывших письма.

Таким образом, всего писем оказалось пять, хотя два из них всё ещё были в конвертах, и Гарри слегка вздохнул, оглядывая свою новую коллекцию.

Владеть ими было приятно, и они определённо были его, но ему бы хотелось от них чуть большего смысла.

* * *

На четвёртый день на коврике у порога оказалось уже десять писем.

Все они опять же перекочевали в чулан, но Гарри также пришлось провести полчаса, помогая дяде Вернону держать доски, которыми тот заколачивал щель для писем. Такие меры показались десятилетнему дракону несколько чрезмерными, но он признавал, что ситуация становилась откровенно раздражающей.

Отправка всех этих писем наверняка стоила денег; зачем кому-либо впадать в такие бессмысленные расходы? И что, по мнению отправителя, он должен был с письмами делать?

Хвост Гарри подёргивался взад и вперёд, пока он предавался размышлениям о возможных мотивах отправителей письма. Может, они считали, что письма будут использовать для растопки?

Погрузившись в мысли, он чуть не сбил с ног взбегавшего по лестнице Дадли, и был снова отправлен в чулан. Гарри коротал время, вскрыв ещё три конверта и пробуя складывать из писем оригами.

* * *

Несмотря на смутное, смешанное чувство тревоги и предвкушения, которое испытывал Гарри на пятый день, никаких писем на пороге не оказалось.

Все в доме были как на иголках, но к тому времени, как Гарри начал готовить завтрак, — на час позже обычного, — решили, что неортодоксальный план дяди Вернона сработал.

Напевая себе под нос мотив, подслушанный как-то по телевизору через дверь чулана, Гарри разбил первое яйцо над сковородой.

Вместо желтка и белка из него вывалилось туго свернутое письмо, с лёгким шипением упав в масло. Нахмурившись, Гарри выудил его — не опасаясь раскалённого масла, ибо давно уже убедился, что драконы не испытывают особых неудобств от жара, — и отложил в сторону, прежде чем разбить ещё одно яйцо.

Из него тоже выпало письмо, и на этот раз Гарри рассмотрел его внимательней. Ну конечно, адрес на нём был написан изумрудно-зелёными чернилами.

— Тётя Петунья? — позвал он.

— Ну что ещё? — спросила тётя, заходя на кухню. — Я же говорила, Дадлику и Вернону нужно по два яйца, а...

Она осеклась, растерянно уставившись на пустую скорлупу, отсутствие яиц на сковороде и свёрнутые письма.

Гарри воспользовался моментом, разбив третье яйцо, и из него тоже выпало письмо.

— О, — произнесла тётя Петунья.

Под её взглядом Гарри разбивал яйцо за яйцом, разбив в итоге всю дюжину из коробки, и не получил ничего, кроме свёрнутых писем.

— Может, мне пожарить больше бекона и тостов? — спросил он.

— Да, да, конечно, — пробормотала тётя. — Вернон! Вернон, они ещё что-то придумали!

Гарри вполуха слушал разговор родственников, уделяя основное внимание готовке и без того запоздавшего завтрака. Экономя время, он ел прямо в процессе приготовления: сначала скорлупу, а потом письма, которые оказались неожиданно вкусными.

Сначала он хотел съесть только одно письмо, но оно оказалось настолько вкуснее обычной бумаги, что Гарри съел целых восемь, прежде чем опомниться и отложить оставшиеся для прибавки к своему всё ещё маленькому кладу.

Может, так в этой загадочной школе и предотвращали поедание студентами котлов? Если уж даже бумага у них настолько вкусная... Гарри, во всяком случае, поступил бы именно так.

* * *

На шестой день, за несколько дней до дня рождения Гарри, на письменном фронте всё утро ничего не происходило.

Яиц в доме по прежнему не было, — тётя Петунья наотрез отказалась их покупать, — так что завтрак состоял лишь из тостов с беконом и сосисками. Потом Дадли засел в своей комнате наверху, играя на импортной японской консоли, а Гарри провёл большую часть утра, прибираясь в гостиной.

Тётя Петунья сказала ему делать это без пылесоса, дабы не тревожить Дадли (что было весьма честно), и он уже практически закончил чистить ковры, когда из дымохода вылетело письмо.

За ним — ещё одно.

Гарри с опаской отступил назад, стараясь не сшибить корзинку с мылом, и из камина хлынул поток, состоящий из сотен писем; словно движимые огромной силой, часть из них взлетала в воздух, часть падала на пол, а остальные врезались в кресла и диваны.

Когда потоп наконец прекратился, Гарри закатил глаза и пробормотал себе под нос пару слов из тех, которыми его в школе порой обзывали другие дети. Потом он начал собирать письма и относить их в чулан, по двадцать за раз.

Он бы относился к этим письмам куда лучше, если бы они не осложняли ему жизнь.

* * *

Несколькими часами позже, лёжа на слое пергамента дюймовой толщины, Гарри сообразил, что стал думать о странных, пытавшихся буквально затопить дом письмах значительно теплее. Может, дело было во вкусе, или в том, как они улучшили его спальные условия, но Гарри чувствовал, что лежать на вершине вещей, которые принадлежали ему, было как-то... правильно.

Может, именно такие вещи собирают драконы? Гарри знал, что клады драконов в книгах обычно состояли из золота, а некоторые вообще обходились без кладов, но те драконы жили давным-давно, и золото больше не использовалось для расчётов. Деньги теперь были бумажными, по крайней мере крупные, — монеты по прежнему были в ходу, но далеко не такие ценные.

И если драконы в прежние дни собирали золото, даже не в виде монет — а Гарри точно помнил, что в кладах книжных драконов имелись и другие блестящие вещи — может, современные драконы собирали бумагу, даже если это не были банкноты?

* * *

На следующий день камин тоже был заколочен. Гарри, завидев это, слегка нахмурился и спросил дядю Вернона, возможно ли просунуть письма через щели между дверью и дверным проёмом. Это привело к ещё получасу стука молотка: дядя Вернон решил заколотить досками все стороны и передней, и задней двери.

К счастью, тётя Петунья днём ранее ходила в магазин, так что в доме было достаточно еды, и каким-то чудом день прошёл относительно нормально. Тётя и дядя Гарри несколько расслабились, потому что никаких писем не вылетело ни из кранов, ни из-под обоев, а Дадли даже предложил Гарри поиграть вместе с ним на Super Nintendo.

Ну, возможно правильным термином было бы скорее ‘потребовал’, потому что кузен хотел сыграть в игру для двух игроков, но Гарри довольствовался и этим. В конце концов, там приходилось взаимодействовать с другим игроком.

* * *

Проснувшись во вторник, Гарри, лениво подёргивая хвостом, предался размышлениям: подарят ли ему что-нибудь на завтрашний день рождения?

Зависело это от воли случая, порой он мог вообще ничего не получить. Раньше Гарри немало из-за этого расстраивался, но потом научился относиться к вопросу подарков философски. Если подумать, большая часть из множества подарков, которые дарили Дадли, Гарри не интересовала.

Лёжа на своём бумажном кладе, он подумал, что неплохим подарком были бы книги. Книги были одной из тех вещей, которые любил он и не любил Дадли... может быть, как раз потому, что он, в отличие от кузена, был собирающим бумагу драконом?

Пока он предавался этим и другим глубоким мыслям, сверху раздался оглушительный грохот, сопровождающийся визгом тёти Петуньи.

— Пет? — крикнул дядя Вернон, достаточно громко, чтобы услышали все в доме. — Что случилось?

Грохот повторился, заметно тише, и сверху послышался шелестящий звук, чей источник быстро спускался по лестнице. Гарри поднялся, выбрался из чулана и увидел у подножия лестницы поистине огромную кучу писем.

— Чердак! — воскликнула тётя Петунья, с трудом подбирая слова. — Я собиралась подняться на чердак и... под завязку забит письмами! Они вывалились!

Гарри сгрёб письма в охапку и понёс в чулан, размышляя, сколько ещё туда поместится, прежде чем ему придётся начать их есть.

* * *

Поздним вечером, когда стрелки часов уже подбирались к полуночи, Гарри спал на своём новом ложе.

Сон на куче своего имущества, даже такого странного имущества в такой необычной ситуации, заставлял его чувствовать себя невероятно правильно.

Возможно, потому, что это было одно из традиционных занятий драконов... с другой стороны, он никогда не чувствовал побуждения использовать огненное дыхание — это было крайне опасно, и пусть даже он умел это делать, оно ощущалось скорее инструментом. Его новая постель ощущалась совершенно иначе.

Как следствие, его сон был глубоким и ровным. Он лежал, свернув хвост под крылом, наполовину перевернувшись на бок, немного неуклюже согнув шею и прочие части тела, но маленький дракон уже давно привык к такой позе, и засыпать в ней не было для него трудным.

В гостиной негромко тикали часы, и наконец все три стрелки указали вертикально вверх — полночь.

А затем раздался оглушительный удар в дверь.

Гарри слегка шевельнулся, засунул голову под крыло и продолжил смотреть сон, в котором его учительница организовывала распродажу книг для сбора средств на новых сов.

---

Примечания автора:

Если вы не знаете, что магия реальна, письмо из Хогвартса выглядит полной бессмыслицей. И даже если думаете, что она может существовать, многие отдельные пункты всё равно весьма странные.

А если вы дракон, способный есть олово? Его вообще можно принять за приглашение на ужин.

Заметки об облике Гарри-дракона:

Чёрная чешуя, несколько менее чёрных отметин, включая тёмно-коричневую в виде молнии на лбу. Глаза практически не изменились, но зрачки слегка сужены вертикально.

Не нуждается в очках, но всё равно их носит, потому что привык. Их дужки опираются на уши, которые заметно отличаются от человеческих и которые он обычно держит ровно; удивите его как следует, и уши вздёрнутся, сбросив очки.

На задних лапах и со слегка согнутой шеей будет ростом чуть меньше пяти футов, но обычно передвигается на четырёх конечностях, держа хвост неподвижно, чтобы ничего и никого не сбить.

Размах полностью раскрытых крыльев — около семи футов. Любой магловский аэродинамик сказал бы, что с такими крыльями он не может летать, хотя мог бы планировать; сам же Гарри спокойно летает, хотя и не может переносить большой вес.

Крылья могут удерживать предметы, но только достаточно крупные, и это довольно неудобно. Передние лапы весьма цепкие и гибкие, и для одиннадцатилетнего он вполне неплохо умеет писать.

Хвост не имеет шипов или наконечника, и к концу постепенно сужается до остроты.

Строение крыльев в общем и целом аналогично красному дракону из Дракономикона для Dungeons & Dragons редакции 3.5.

---

Громкие удары в дверь постепенно проникли в мысли спящего Гарри. А потом последовал грохот, который утром мгновенно бы его разбудил.

Однако сейчас он поспал только пару часов, так что просыпался медленно, ворочаясь на шуршащем слое бумаги.

— ...как вы смеете! Врываться в наш дом посреди ночи!

— Тихо ты, Дурсль, не до тебя...

— Что подумают соседи?

Всё ещё окончательно не проснувшись, Гарри тихо зевнул.

— ...Гарри Поттер?

— Нет, я — Дадли Дурсль....

Гарри нашарил дверь в чулан и открыл её. Кучи писем, выведенные из равновесия его движением, опрокинулись и вместе с ним съехали в коридор.

— Который час? — спросил он, зевая, а потом бросил взгляд на настенные часы. — Пять минут первого? Что ж так рано...

Он повернулся к источнику шума, и увидел невероятно высокого человека, стоявшего у порога чуть согнувшись.

— Что-то случилось? — спросил Гарри, подцепив очки хвостом и водрузив те себе на морду.

— ...Мерлинова борода, — прошептал великан, чья челюсть медленно отвисала.

Гарри непонимающе наклонил голову, и мужчина указал на него:

— Ты... это... ты что, дракон?

— Э-э, да? — ответил Гарри. — Вы — первый, кто обратил на это внимание.

— Дракон? — повторил дядя Вернон. — Какой ещё дракон? Очередная из ваших ненормальных глупостей?

— Ненормальных?! — взревел великан. — Он не ненормальный, он — милый маленький говорящий дракон... да вы только гляньте! Никогда раньше не встречал говорящих драконов, но он, это...

Великан сделал паузу, подыскивая слова, и Гарри подошёл ближе, смахнув с пути одно из писем.

— ...не похож ни на одного дракона, что я когда либо видел, — наконец закончил он. — Но и крылья, и чешуя...

После этих слов, он, кажется, разрешил некий внутренний конфликт, и заключил удивлённого Гарри в медвежьи объятия.

Что, после первоначального шока, оказалось довольно приятным ощущением.

* * *

Через двадцать минут Дурсли более или менее закончили кричать на великана, — которого, как узнал Гарри, звали Хагрид, и который помахал своим большим розовым зонтиком, чтобы как-то водрузить входную дверь на место. Ни тётя Петунья, ни дядя Вернон не выглядели слишком радостными, но, как решил Гарри, они просто не могли всю ночь стоять и кричать на Хагрида.

Когда он указал им на этот совершенно разумный момент, они разразились ещё одной порцией криков, но в конце концов с кислыми минами вернулись наверх и заперли за собой дверь спальни.

— До сих пор не верится, что встретил говорящего дракона, — сказал Хагрид, с живым интересом рассматривавший место, где крыло Гарри соединялось с его туловищем. — Ещё и в доме маглов...

— Маглов? — с интересом спросил Гарри. — Это девичья фамилия тёти Петуньи?

— А? Не-не, она — Эванс. Ну, как Лили.

Он сделал паузу, а потом нахмурился.

— Чегой-то я отвлёкся, а я ведь сюда по делу пришёл. Ты знаешь, какая спальня называется "чулан под лестницей"?

— А, это моя спальня, — ответил Гарри. — Она не очень большая, но ощущается уютно и ло́говно. А вам зачем?

— Да я Гарри Поттера ищу, — объяснил Хагрид. — Сегодня как раз его день рождения, и профессор Дамблдор мне, это, поручил его письмо в Хогвартс доставить.

— А, так это вы посылали все эти письма? — спросил Гарри, поднимая одно из тех, что вывалились из чулана. — Они интересные, но мне показались какими-то бессмысленными.

Хагрид замолк. Его взгляд метнулся от Гарри к двери, из которой тот появился, а потом ко лбу Гарри.

Гарри не был уверен, почему. Его чешуя была в основном чёрной, но в области лба на ней имелась маленькая отметина, напоминавшая молнию. Это было стандартно для драконов или нет?

Возможно, что нет.

— Быть... не может, — медленно сказал Хагрид. — Это ты — Гарри Поттер?

— Ну да, — ответил Гарри. — А что?

Он изогнул шею, осматривая себя на предмет возможных изменений во время сна. Хагрид протянул чуть дрогнувшую руку и положил её Гарри на шею.

— Гарри, ты, наверно, меня не помнишь, — начал он, — но это я помог профессору Дамблдору тебя сюда доставить, ещё лет десять назад. Ну, чтоб ты в безопасности был. Но тогда ты драконом не был.

— Я знаю, — просто ответил Гарри. — Я очень удивился, когда им стал, но это было давно, и никто не обратил внимания. Так что я в итоге решил, что это нормально.

— Никто внимания не обратил? — повторил изрядно озадаченный Хагрид. — Но... а, знаю. Есть всякая разная магия, которая не даёт маглам видеть то, что они не должны видеть, и мой старый профессор УЗМС говорил, что драконы как раз из таких.

Гарри обдумал это, а потом открыл письмо, которое взял раньше.

— Так это не приглашение в драконью школу? — спросил он. — А зачем им тогда нужны котлы?

Хагрид снова растерялся:

— Котлы? Ну, это... чтобы зелья варить. А зачем ещё?

— А я думал, что для еды, — сказал Гарри. — Как вариант, чтобы не допустить недостатка сов.

Хагрид моргнул, а потом покачал головой:

— Нет, Хогвартс — не школа для драконов. Это школа для волшебников, Гарри... таких, как ты.

— Я — волшебник? — повторил Гарри. — А я думал, что я дракон.

— И дракон, конечно, тоже, — согласился Хагрид. — Но ты волшебник, иначе тебя бы просто туда не приняли.

Он похлопал Гарри по спине:

— И родители твои тоже были волшебником и ведьмой, и тож там там учились. Хотя в драконов не превращались...

— Правда? — с живым интересом спросил Гарри. — Мои дядя с тётей говорили, что они погибли в автокатастрофе...

— АВТОКАТАСТРОФЕ?! — взревел Хагрид.

— ...но если волшебство нужно держать в тайне, то понятно, почему они так сказали, — задумчиво закончил Гарри, сосредоточенно выковыривая несколько писем из-под крыла.

Эти слова остудили пыл Хагрида, и он пробормотал, что в этом был определённый смысл.

— А можете рассказать мне о них? — спросил Гарри, а затем зевнул. — Я... извините, всё-таки поздно уже...

— Конечно, я расскажу тебе про Джеймса и Лили, — пообещал Хагрид. — Могу даж за тортом это сделать: я тебе на день рождения торт принёс. И, это, не надо меня на "вы" называть, лады? Мы ж теперь друзья?

Гарри рассеянно кивнул и снова зевнул.

Поразмыслив, он решил, что дядя с тётей не будут возражать, если он одну ночь поспит на диване. Так что, с помощью несколько удивлённого Хагрида, он разложил часть писем на диване, лёг на них и снова уснул.

* * *

Во второй раз Гарри проснулся также от стука, но куда более деликатного, — стука когтя по оконному стеклу.

Зевнув, он перевернулся на бок и бесцеремонно свалился с дивана.

— А? Чего такое? — резко проснулся Хагрид, спавший прямо на полу, занимая большую часть длины комнаты. — Ты в порядке, Гарри?

Гарри кивнул, огляделся в поисках очков и, увидев те на столике, перевернулся и взял их.

Бросив взгляд на окно, от которого доносился шум, он увидел там сову, размеренно постукивавшую по стеклу, привлекая внимание.

— Пусти её, — сказал Хагрид. — Она, наверно, газету принесла.

Гарри послушался, гадая, что Хагрид имел в виду, и, к его удивлению, сова влетела внутрь и уронила перед великаном небольшую газету.

Хагрид порылся в карманах своей куртки, попутно достав оттуда кучу странных вещей вроде торта и кучки живых мышей. Одна из последних попыталась улизнуть, но Гарри кинулся на неё, прежде чем та забежала бы под диван, и вернул Хагриду.

Наконец на свет появился небольшой кошелёк, и Хагрид отсчитал несколько странного вида монет в мешочек на лапе совы. Та, похоже, удовлетворённая этим, вылетела из окна, а Хагрид стал рассовывать большую часть вещей обратно по карманам.

— Эти фотографии движутся, — сказал Гарри. — Это волшебство?

— Ясное дело, волшебство, — хмыкнул Хагрид. — Это "Ежедневный пророк", он всегда такой.

Он принялся читать газету; Гарри, используя стул как опору, заглядывал ему через плечо. Половина статей рассказывала о не вполне понятных вещах вроде недавних выборов министра магии или случае с расплавлением некачественно сделанного котла. И потом, его мысли были заняты кое-чем ещё.

— Эта сова занималась доставкой? — спросил он. — Очень умно.

— М-м? — отозвался Хагрид, прежде чем вспомнить, с кем говорил. — А, да. Совиная почта, лучший способ отправлять письма, как по мне. Хорошая почтовая сова всегда найдёт, кому ты письмо отправил.

— Так вот почему они "ждали мою сову", — сказал Гарри, довольный тем, что разрешил загадку. — Получается, мне сегодня надо будет так отправить ответ?

— Не переживай, Гарри, я сам профессору Дамблдору скажу, — успокоил его Хагрид.

Бросив взгляд на часы, он отложил газету и потянулся за тортом, который достал раньше.

— Не знаешь, где найти тарелки? Можем устроить сладкий завтрак, это ж твой день рожденья.

Гарри сходил и принёс две тарелки, две вилки и ложку, на случай, если Хагрид предпочитал пользоваться последней. А потом сходил ещё и за ножом, сообразив, что торт нужно будет разрезать.

* * *

За то время, что они ели торт, Дурсли так и не появились. Гарри задался вопросом, не ждут ли они, пока Хагрид уйдёт. Они наверняка уже проснулись, особенно после того, как великан спел "С днём рожденья тебя" настолько громко, что в окнах задребезжали стёкла, а ведь обычный день рожденья Гарри не слишком отличался от любого другого дня в их доме.

— Ну, чего думаешь? — спросил Хагрид, начавший заметно нервничать. — Не был уверен, какой торт тебе понравится...

— О, он был очень вкусный, — заверил его Гарри, облизывая морду от последних остатков глазури. — Мне раньше никогда не доводилось есть свечки.

— Ну дык, большинство людей свечи не едят, но с драконами — кто знает? — улыбнулся Хагрид, почесав Гарри за ухом и хмыкнув, увидев, как маленький дракон довольно зажмурился. — Но сейчас нам в Лондон надо. Купить тебе всё для школы.

— Я бывал в Лондоне только несколько раз, — сказал Гарри. — Летал туда, потому что там очень хорошая библиотека. Но это занимает весь день, а у меня обычно есть дела по дому.

— Ну, не думаю, что нам стоит лететь, — начал рассуждать Хагрид, складывая к себе в карманы оставленные вещи вроде газеты. — У меня есть летающий мотоцикл, но профессор Дамблдор говорит, что на нём не стоит летать днём... и ещё он мне дал магловских денег на поезд.

— А волшебники могут летать? — спросил Гарри. — Драконы, понятно, умеют...

— Ага, есть разные способы, — кивнул Хагрид. — Мой мотоцикл, мётлы, ковры-самолёты... а ещё всякие животные, вроде фестралов и гиппогрифов, — чудесные зверушки, чудесные. Но они слишком большие, чтоб на них в городе летать.

— Кажется, понимаю, — кивнул Гарри. — То есть я могу летать при свете дня, потому что люди без магии не видят, что я дракон, а вот что-то вроде гиппогрифа они увидят?

Хагрид показал ему большой палец:

— Молоток, Гарри. Ладно... где тут вокзал?

— Я знаю, где ближайший, — сказал Гарри. — Как думаешь, стоит сказать дяде и тёте, что мы уходим?

— Да, наверное, — согласился Хагрид. — Да, ещё вот что... буду рад, если ты никому не расскажешь про дверь. Мне на самом деле не стоит колдовать, но мне разрешили малость, пока я буду тебе письмо доставлять... не уверен, что дверь считается...

* * *

То, насколько неловко Хагрид обращался с деньгами, показалось Гарри довольно смешным. Смеяться он не стал, ведь великан был столь искренним, но задумался, какими деньгами пользовались волшебники. Пока из волшебных денег он видел только маленькие бронзовые монеты, и те по виду не сильно отличались от обычных пенни.

Они без особых проблем добрались от Литтл-Уингинга до станции "Ватерлоо", а оттуда, перейдя реку, вышли на Чаринг-Кросс-роуд.

— А куда мы идём, Хагрид? — спросил Гарри, спеша за великаном и помогая себе полувзмахами крыльев. Как он успел узнать, Хагрид при желании мог двигаться крайне быстро.

Кончик одного из его крыльев чуть не сбил с кого-то шляпу, и он поёжился, прежде чем сложить их:

— Я не знал, что где-то в Лондоне есть такие магазины, но не проверял как следует. Они есть в "Жёлтых страницах"?

— В чём? — откликнулся Хагрид. — Не, нам нужен "Дырявый котёл". Особое местечко: маглы проходят мимо и ничего не видят. Примерно как с тобой.

Гарри кивнул, видя параллель:

— То есть все там будут или волшебниками, или ведьмами? Или ещё кем-то волшебным?

— Ага, — кивнул Хагрид.

— Это будет странно, — заметил Гарри. — Или... непривычно? Я только недавно узнал, что большинство людей не видит, что я дракон, а теперь окажусь среди множества людей, которые видят.

— Да не переживай ты, Гарри. Тамошний бармен, Том, меня знает, и... о, вот мы и пришли!

Хагрид свернул с улицы в выглядевший довольно старым паб. Гарри последовал за ним.

Его глазам понадобилась лишь доля секунды, чтобы привыкнуть к полумраку, и почти сразу же послышался удивлённый вскрик. Затем кто-то завизжал, а кто-то опрокинул стол, расплескав, вероятно, алкогольные напитки по полу.

Всего через несколько секунд все странные посетители паба жались по углам, стараясь оказаться подальше от Гарри и Хагрида. Тем временем мужчина за барной стойкой ткнул в направлении Хагрида пивной кружкой.

— Рубеус! — воскликнул он. — Ну сколько раз ещё мне тебе говорить не приводить сюда своих зверей!

— Но... — начал было Хагрид.

Однако мужчина — вероятно, тот самый Том, — продолжал распаляться:

— Никаких но! В прошлый раз ты притащил мантикору! А в позапрошлый — грифона!

— Ну, это, она ведь никому не навре...

— Грифон перепугал половину посетителей! — бушевал Том. — У меня ушли недели, чтобы избавиться от всех перьев! И мантикора запаниковала, и мы до сих пор находим по углам её шипы!

Гарри наклонил голову, ожидая, что это был конец тирады, но Том и не думал умолкать:

— Слушай, Рубеус, я знаю, что ты человек не злой, — мы с тобой достаточно долго знакомы. Но все знают, что сердце у тебя больше головы, и ты всегда веришь в лучшее даже в самых опасных созданиях. Нет, может, у тебя и получается их укрощать, но какого чёрта ты привёл сюда дракона?!

— По приказу Дамблдора, — сказал Хагрид, едва Том замолк более чем на секунду.

— А, Дамблдора, — бармен, кажется, немного успокоился. — Ну ладно, ему, наверное, виднее... но учти, если этот твой дракон устроит беспорядок, платить будешь ты!

* * *

— Извини за это, Гарри, — сказал Хагрид, когда они вышли на задний двор "Дырявого котла". — Надо было мне об этом подумать... надеюсь, ты не расстроился.

— А грифона и мантикору ты тоже водил за покупками? — спросил Гарри, желая прояснить этот момент.

— Да нет, Гарри, тогда мы не по делам Хогвартса ходили. Большая часть учеников в Хогвартсе были людьми, или в основном людьми... поэтому тем в пабе, наверное, в голову и не пришло.

Он призадумался, затем начал рыться в карманах куртки, и вскоре извлёк на свет жёлтый чехол для чайника:

— Вот, связал его прошлым вечером. Мож, с ним ты будешь людей поменьше пугать? Озадачим их так.

Гарри взял чехол и надел его на голову наподобие шапочки. Подобного ему раньше носить не доводилось, и в бытность человеком шерстяной шапки у него не было, но ощущение оказалось вполне сносным.

— А куда дальше? — спросил он. — Нам надо перебраться через стену? Или нужно какое-то волшебство?

— Волшебство, ясное дело, — улыбнулся Хагрид, доставая свой зонт и начиная постукивать по кирпичам. — Три вверх, два вбок...

Когда он закончил, кирпичи в стене начали двигаться, разъезжаясь в сторону, и вскоре образовали арку, через которую Гарри увидел полную всяких странных магазинов улицу.

Один магазин не продавал ничего, кроме сов, вывеска другого сообщала, что это был магазин приколов, а в дальнем конце улицы располагалось большое, выглядевшее весьма важным мраморное здание. Людей на улице было ещё немного, — семья, ходящая за покупками, женщина, быстрым шагом направлявшаяся в сторону "Дырявого котла", и мужчина в очень странной мантии, вышитой изображениями шахматных фигур.

— Косой переулок, — объявил Хагрид. — Сначала нам в Гринготтс надо — это банк, вон там. Им гоблины заправляют.

Он двинулся в путь. и Гарри поспешил за ним, снова используя свои крылья для ускорения.

В этот раз никто не стал кричать или визжать, хотя женщина, шедшая вниз по улице, заметила их и остановилась как вкопанная.

— Доброе утро, — сказал Гарри, на ходу помахав ей.

Единственным ответом ему стал безмолвный взгляд вытаращенных глаз.

Возможно, женщина просто не до конца проснулась? В конце концов, было ещё довольно рано.

* * *

Войдя в банк "Гринготтс", Хагрид выглядел куда увереннее, чем когда рассчитывался бумажными деньгами за билеты в кассе. Он направился прямо к одной из стоек, где объявил, что они пришли взять деньги из сейфа мистера Поттера, а также "сами-знаете-что" из другого сейфа.

Заинтересованный, Гарри дотянулся до стойки и встал на задние лапы. Гоблин с другой стороны явно сильно удивился, завидев его, и смерил колючим взглядом, но вежливое "здравствуйте" от Гарри вкупе с приветственным жестом свободной лапой разрядило ситуацию.

Когда Хагрид наконец сумел выудить ключ из своих карманов — те оказались наполненными ещё более странными вещами, чем он доставал на Тисовой улице, — гоблин-кассир подозвал другого, по имени Сколорот, и поручил проводить Гарри и Хагрида до сейфов.

И вскоре Гарри познакомился с гринготтскими вагонетками.

— Вот здорово! — воскликнул он, одной лапой придерживая чехол, а другой — очки, чтобы те не сдуло. — А ты что думаешь, Хагрид?

— Думаю, что меня сейчас вырвет, — простонал Хагрид. — Эта штука не может ехать помедленнее?

— Не на этом маршруте, — ответил Сколорот.

Через какое-то время Гарри стал задаваться вопросом, замедлится ли вагонетка, если он раскроет крылья.

— Хагрид, я читал, что если тебя мутит при движении, нужно выглянуть за борт.

— Не уверен, что это поможет, — пробормотал Хагрид.

Он хотел добавить что-то ещё, но тут Гарри заметил сбоку вспышку пламени.

— Это был дракон! — воскликнул он; они проезжали мимо большого подземного озера. — И такой большой... они тоже здесь хранят свои деньги?

— Могу вас заверить, что Гринготтс — единственный банк, используемый драконами, — ответил Сколорот со странно хитрой улыбкой.

Гарри всё ещё обдумывал это, когда вагонетка наконец остановилась у небольшой металлической дверцы.

Хагрид выбрался наружу и сделал несколько глубоких, прерывистых вздохов. Тем временем Сколорот вставил маленький золотой ключ в отверстие на дверце и повернул.

Дверца распахнулась, и наружу вырвалось облако зелёного дыма. Гарри закашлялся, а потом увидел содержимое сейфа.

Он был... полон денег.

Не просто денег; он был полон золота и серебра, а также тех маленьких бронзовых монет, которые Гарри уже видел. Они громоздились кучами высотой более чем в фут.

— Всё твоё, — сказал Хагрид.

Гарри продолжал смотреть. Его уши взметнулись вверх, сбросив очки.

А потом маленький дракон ринулся вперёд и нырнул в кучи монет с грохотом, от которого во все стороны полетело золото и серебро.

* * *

Через двадцать минут Сколороту и семи другим гоблинам наконец удалось достать Гарри из его сейфа.

* * *

— Не ушибся, Гарри? — спросил Хагрид, возвращая ему очки. — Забавно получилось.

— Извини, — пробормотал Гарри, сложив крылья и смотря себе под ноги. — Я... у меня просто никогда раньше не было столько того, что бы я мог назвать своим, а уж тем более настоящего клада...

— Да не переживай, всякое бывает, — успокоил его Хагрид. — Хочешь, я сам возьму для тебя денег?

Гарри обдумал этот вопрос, отслеживая, всколыхнул ли он в нём снова собственническое ощущение.

— Давай лучше вместе, — наконец сказал он. — Чтобы удостовериться, что я больше такого не сделаю. И потом, я хочу взять немного больше... здесь меняют золото на фунты?

— Да, мы предоставляем такую услугу, — ответил Сколорот; остальные гоблины наблюдали с некоторым интересом.

Гарри кивнул:

— Здорово, я бы хотел купить кое-каких книг, чтобы почитать в школе. Разве что там есть библиотека?

— Есть, и здоровенная, — ответил Хагрид. — Но вроде магловских книг там нет... хотя я давно не заглядывал...

— Ладно, всё равно куплю, — решил Гарри. — Читать дома будет приятнее, чем постоянно летать в библиотеку.

* * *

Сумму, нужную для покупки интересовавших его книг, Гарри пришлось прикидывать, и когда они вернулись на поверхность после ещё одной поездки вглубь, чтобы Хагрид взял некую вещь, он остановился на сумме в сто фунтов.

Он решил, что этого ему хватит. Конечно, подарки для Дадли в этом году в сумме стоили больше, но это его не особо волновало.

— Лады, с этим закончили, — сказал Хагрид, когда они вышли из банка. — Книги и палочку лучше напоследок оставить... а вот мантии могут немало времени занять. Идём к мадам Малкин.

— А она знает, как шить мантии для драконов? — спросил Гарри, а затем с удивлением оглянулся на звук разбившегося стекла. Кто-то, выходивший из магазина зелий, после его вопроса выронил большую круглую мензурку. На мгновение задержав взгляд, Гарри пожал крыльями и повернулся обратно к Хагриду.

— По правде говоря, не знаю, — признался Хагрид. — Но я уверен, что она чего-нить сообразит.

— А что произойдёт, если я здесь взлечу? — спросил Гарри, которому пришёл в голову новый вопрос. — Это часть Лондона? А если да, то смогу ли я вернуться, спустившись обратно? Или попасть можно только через "Дырявый котёл"?

Хагрид поднял взгляд к небу, а потом снова взглянул на Гарри, чьи крылья чуть трепетали при мысли о полёте.

— Звиняй, Гарри, но и этого я тоже не знаю, — смущённо сказал он. — Но лучше проверить это потом. Не хотелось бы, чтоб ты потерялся.

Гарри кивнул, видя разумность этого довода.

* * *

Хагрид открыл дверь и посторонился, пропуская Гарри. Низкорослая ведьма в магазине улыбнулась, а потом разглядела его, и улыбка стала чуть натянутой.

— Это Гарри, — представил дракона Хагрид. — Ему в Хогвартс надо. Слушай, Гарри, ничего, если я забегу в "Дырявый котёл" и пропущу стаканчик? Нервы чуток успокоить...

— Ничего, — кивнул Гарри, вспомнив, как дядя Вернон время от времени пил немного бренди, чтобы успокоиться. Гарри всегда было интересно, каково бренди на вкус — запах его был довольно любопытен, — но он знал, что должен подождать, пока станет старше.

Услышав его речь, ведьма немного успокоилась. Когда Хагрид вышел за дверь, она наклонилась к Гарри:

— Приятно познакомиться, дорогой. Я — мадам Малкин.

— Гарри Поттер, — ответил Гарри.

Мадам Малкин растерянно моргнула.

— Боже ты мой, — сказала она после паузы. — Боюсь, дорогуша, мантии стандартного покроя тебе не подойдут, но я позову ассистентов, и мы посмотрим, что можно сделать. В примерочную, пожалуйста.

Гарри последовал за ней в заднюю часть магазина. Там обнаружился мальчик, стоявший на табуретке спиной к двери. Вокруг него хлопотала вторая ведьма, что-то делавшая с надетой на нём мантией.

— Всё хорошо идёт? — спросила мальчика мадам Малкин. Тот нервно пожал плечами. — У нас появилась работа на заказ, но уверена, что Эрминтруда сможет продолжить работать с тобой. Так, повернись-ка вот сюда...

— Это ты, Драко? — спросил мальчик, в чьём голосе звучала нервозность.

— Ну, в некотором роде, — ответил Гарри. — Но меня зовут Гарри Поттер.

Мальчик мгновенно развернулся, забыв про иглы, которыми орудовала Эрминтруда, и, увидев, Гарри, чуть не свалился с табурета. Табурет на самом деле грохнулся наземь, но мадам Малкин достала откуда-то палочку и взмахнула ей, так что мальчик остался парить в воздухе.

— Осторожней, дорогуша, — сказала она; Эрминтруда подняла табурет, а в примерочную вошли ещё две ведьмы. — Так можно и ушибиться.

Гарри тем временем рассматривал другой табурет, прикидывая, как ему лучше на него встать. А потом ему пришла в голову другая идея.

Отодвинув табурет, он встал на задние лапы, вытянувшись так, чтобы быть на грани падения, а затем опустил хвост наземь, наполовину свернув его в кольцо. Получился своего рода треножник.

— Так вам удобно будет? — спросил он.

— О, хорошая идея, — кивнула мадам Малкин. — Пока мы тут работаем, можете поговорить друг с другом.

Последовало неловкое молчание, которое Гарри наконец решил нарушить:

— Кто такой Драко?

— Драко Малфой, — уточнил мальчик. — Он — ещё один из чистокровных, кто поступает в этом году. Я рядом с ним нервничаю, но... а, да, я — Невилл Лонгботтом.

— Гарри Поттер, — ответил Гарри, а потом сообразил, что уже это сказал. — Приятно познакомиться. А что означает "чистокровный"?

— Это волшебник, у которого и родители, и бабушки с дедушками были волшебниками и ведьмами, — объяснил Невилл; в его голосе послышалась некоторая растерянность. — Как ты можешь этого не знать? Ты же Гарри Поттер!

— Ну, до сегодняшнего утра я даже не знал, что я — волшебник, — пояснил Гарри. — Несколько дней назад мне начали приходить письма из Хогвартса, но Хагрид объяснил мне только сегодня.

— Но ты же знаменит! — запротестовал Невилл. — Ты — Мальчик-Который-Выжил... хотя я не знал, что ты ещё и дракон.

Гарри чуть сдвинулся, позволяя ведьмам обмерить места подсоединения крыльев к туловищу:

— А что значит "мальчик-который-выжил"?

— Ну, э-э, — Невилл запнулся, подыскивая слова. — В общем, был такой очень злой волшебник, по имени... а, неважно. И...

* * *

Вся история, перемежаемая несколькими вопросами Гарри, заняла около пятнадцати минут. За это время Гарри узнал, что упомянутый злой волшебник терроризировал страну, что он и его последователи считали, будто чистокровность делала их лучше других волшебников, что никому не удавалось его остановить, и что около десяти лет назад его террору резко пришёл конец, когда он попытался убить Гарри и исчез.

Гарри также узнал, откуда у него на лбу взялась отметина в форме молнии (и признал, что такое объяснение было чуть разумнее, чем рана в автокатастрофе), и что они с Невиллом родились с разницей всего в день.

— Бабушка сказала, что ходить за покупками в мой день рождения не стоит, да и письмо из Хогвартса я получил только несколько дней назад, — рассказывал Невилл. — Вот, ну, поэтому мы и закупаемся только сейчас, вчера мы праздновали.

Хвост Гарри рассеянно дёрнулся, и он ощутил лёгкий тычок.

— Упс, прошу прощения, — сказала одна из ведьм. — Не больно?

— Да вроде нет, — ответил Гарри. — Я раньше никогда не кололся иголкой или чем-то таким.

Мадам Малкин изучила иголку, кончик которой оказался согнут под углом почти в девяносто градусов, а затем махнула палочкой и выпрямила её.

— Почти готово, дорогуша...

— Мои дядя с тётей не любят устраивать для меня праздники, — сказал Гарри Невиллу. — Я не особо возражаю, но мой кузен получает кучу подарков, а потом просто закатывает истерики и ломает их.

Невилл повёл плечами:

— Ого... странно даже как-то думать о том, что у Гарри Поттера была, ну... — он покраснел. — Я хотел сказать "нормальная жизнь", но ты ведь дракон...

— Готово, дорогуша, — объявила мадам Малкин. — Извини, что так долго.

Гарри опустился на четыре лапы и понял, что впечатлён. Ткань мантии позволяла ему передвигаться на четырёх конечностях без всяких проблем, и оставляла пространство для хвоста. Для пробы раскрыв крыло, он обнаружил, что и для него имелась прорезь.

— Мы шьём мантии для квиддича, и использовали здесь схожий покрой, — объяснила мадам Малкин, пока Гарри осторожно ходил по кругу, стараясь не задеть хвостом табурет Невилла. — Тебя всё устраивает?

— Вроде бы да, — ответил Гарри, на этот раз на пробу раскрыв оба крыла и шевеля ими. — А ты что думаешь, Невилл?

После паузы, явно удивившись, что у него спросили мнения, Невилл пробормотал:

— Ну... мне кажется, что хорошо.

— Ну и отлично, — решил Гарри. — Сколько с меня?

— Подожди минутку, дорогуша, нам нужно сделать ещё две таких, — напомнила мадам Малкин, доставая палочку и начиная выписывать сложный узор. — И ещё нужна шляпа, и зимний плащ...

— Не обязательно, — попытался возразить Гарри. — Я не знаю даже, буду ли им пользоваться. Мне никогда не бывает холодно.

— Возможно, дорогуша, возможно, но, как ты мог заметить по вывеске, я делаю мантии на все случаи жизни. И... вот так!

* * *

Когда Гарри покинул магазин, Хагрид уже ждал на улице. Новая мантия Гарри его искренне впечатлила, особенно когда Гарри продемонстрировал, что может в ней даже летать, взмыв на уровень второго этажа и на пару секунд там зависнув.

Их следующей остановкой стал магазин, продающий крайне разнообразный ассортимент товаров. Гарри пришлось удерживать себя от того, чтобы попробовать половину ингредиентов для зелий, пока они покупали котёл, флаконы, весы и складной латунный телескоп. Хагрид также спросил, какие защитные перчатки у них были в наличии, что побудило Гарри подтянуться на уровень стойки и спросить, где они брали драконью шкуру. Последовавший разговор оставил Гарри с чувством лёгкого беспокойства, но и облегчения: он узнал, что практически все драконы не умели разговаривать.

И всё же он был благодарен, что они сумели купить перчатки из кожи мантикоры. Хагрид выразил уверенность, что чешуя Гарри была не менее устойчива к зельям, чем обычная драконья шкура, но проверять правильность этого суждения было лучше подготовленным.

* * *

— Ну, осталось три вещи, — сказал Хагрид, когда они вышли на улицу. — Книги, палочка, да мой подарок тебе. Думаю купить тебе сову — они жуть какие полезные.

— Но ты уже сделал мне огромный подарок, показав всё это... — начал протестовать Гарри.

Но Хагрид отмахнулся:

— Да ладно тебе, считай это подарком за прошлые годы. Сова может твои письма и посылки носить, и уверен, у Дурслей такой нет. Как ты будешь с друзьями связь поддерживать?

Улица постепенно заполнялась людьми, и Гарри притягивал к себе всё больше и больше растерянных взглядов, но Хагрид просто направился вперёд, ведя Гарри к "Совиной империи".

Этот магазин оказался тёмным. Вероятно, он обычно был также и тихим, но едва Гарри переступил порог, всё неожиданно заполнило уханье, испуганные вскрики и хлопанье крыльями, — все совы в магазине начали метаться, пытаясь куда-нибудь спрятаться.

— Прошу прощения? — громко спросил явно обеспокоившийся продавец за стойкой. — Это... боже мой!

— Извините, извините, — поспешно заговорил Хагрид, раскидывая руки и делая успокаивающие жесты ладонями. — Они не виноваты, и Гарри не виноват, просто...

Пока они разговаривали, стараясь перекричать шум, Гарри со вздохом огляделся по сторонам.

Возможно, ему придётся обходиться без совы, раз уж совы и коты так на него реагировали. Хотя, если подумать, большинство животных так на него не реагировало, — пугались только коты той пожилой дамы, что жила неподалёку от дома номер четыре по Тисовой улице.

Размышляя, он неожиданно услышал негромкое "прек" неподалёку.

Гарри повернулся и увидел, что звук издала одна из сов. В отличие от остальных, эта прекрасная полярная сова не испугалась вида и запаха дракона, и смотрела на Гарри из-под крыла полным досады взглядом.

— Извини, — сказал Гарри, и сова щёлкнула клювом. — Я не знал, что они все так расшумятся.

Белая сова наклонила голову и саркастически моргнула, после чего спрятала голову под крыло и продолжила спать.

* * *

Через десять минут они вышли из магазина, купив полярную сову, оказавшуюся самкой. Гарри ещё не придумал для неё имени — будь она самцом, он бы сходу дал ей имя "Рут", — но был уверен, что в итоге что-нибудь подыщет.

— Дальше книги? — спросил он.

— Не, там мы точно надолго застрянем, — хмыкнул Хагрид. — Лучше сначала за палочкой. Если эт' затянется, сможем сначала пообедать, потом за книжками, а потом уж посадим тебя на поезд обратно.

С этими словами он повёл Гарри к выглядевшему особо старым магазинчику; облупившаяся вывеска над дверью того сообщала, что он был основан в 382 году до нашей эры. Гарри это показалось странным: он был уверен, что Лондон не настолько стар. Но потом он рассудил, что магазин мог быть основан в другом месте, а потом уже переехать сюда.

Войдя, они оказались в небольшой комнатке с единственным стулом и бесчисленными рядами небольших коробочек, которыми до потолка были уставлены полки вдоль стен.

— Их тут, наверное, тысячи, — сказал Гарри, осматриваясь. — Сколько волшебников покупают здесь палочки?

— Все они, — произнёс негромкий голос.

Уши Гарри дёрнулись, чуть не сбросив очки на пол. Прижав крылья к бокам, он оглянулся.

Пожилой мужчина, произнёсший эти слова, внимательно осмотрел Гарри, а потом снова заговорил:

— Гарри Поттер.

— Да, это я, — подтвердил Гарри, а потом нахмурился, наклонив голову вбок. — А откуда вы знаете? Большая часть людей просто на меня таращится.

— Я полагал, что вскоре увижу вас, мистер Поттер, — ответил мужчина — вероятно, мистер Олливандер, если судить по названию магазина. — И, видите ли, я никогда не забываю палочки. Ваше тело не такое, как можно было ожидать, но глаза... они очень похожи на глаза вашей матери.

— Правда? — спросил Гарри. — Я никогда не видел её фотографий, но ведь у меня сейчас зрачки немного вертикальные. Хотя раньше было не так.

— Дело в цвете, мистер Поттер, —пояснил Олливандер. — Он незабываем. И когда ты понимаешь, шрам... ну, лишь подтверждает это понимание.

Он отступил на шаг:

— Но подобрать палочку для дракона... определённо новый для меня опыт. Палочка вашей матери была десять с четвертью дюймов длиной, хлёсткая, сделана из ивы. Очень хороша для чар. Ваш отец же приобрёл у меня палочку из красного дерева, длиной одиннадцать дюймов, чуть более мощную и тоже довольно гибкую. Она была хороша для трансфигурации.

— И что это означает для моей палочки? — спросил Гарри. — Нужно будет найти что-то среднее?

— Вовсе нет, мистер Поттер, вовсе нет. Палочка сама выбирает волшебника, и каждая достаточно индивидуальна, неся в себе ядро мощной магической субстанции. И потом, была и третья палочка, поменявшая вашу жизнь, — Олливандер коснулся шрама на лбу Гарри. — Тринадцать с половиной дюймов, тис, очень мощная.

Гарри почувствовал, что его крылья невольно начинают расправляться, и усилием воли снова их сложил с лёгким хлопком мембраны:

— И... мне придётся пробовать все палочки, пока я не найду подходящую? Или подходящая сама прыгнет ко мне в лапу?

— Не совсем, мистер Поттер, — ответил Олливандер. — Что ж, посмотрим...

* * *

Как оказалось, процесс подбора палочки состоял из двух стадий.

В первой мистер Олливандер проводил множество измерений. Длина преобладающей передней лапы, длина непреобладающей передней лапы, расстояние между зрачками, диаметр головы, высота плеч, расстояние между плечевым и бедренным поясами... после первого десятка замеров рулетка продолжила делать их сама, и, после некоторого колебания, измерила заодно размах крыльев, длину фаланг и длину хвоста.

— А зачем эти измерения? — спросил Гарри.

— Костная структура, очень важный момент, — рассеянно ответил мистер Олливандер, снимая некоторые из коробочек с полок. — Да, очень важный...

Потом он взмахнул рукой, и рулетка упала на пол. Затем достал палочку из коробки и протянул Гарри:

— Попробуйте эту. Эбеновое дерево и перо феникса, семь дюймов.

Гарри взял её, и Олливандер немедленно забрал палочку назад:

— Нет, вероятно, нет... возможно, эта, бук и волос единорога...

Это более-менее задало тон всей второй стадии: мистер Олливандер давал Гарри палочку за палочкой, и забирал их меньше чем через секунду.

Всё это было для Гарри немного загадочно, и через какое-то время он оглянулся на Хагрида:

— Так и должно быть, Хагрид?

— А? — откликнулся тот. — А, ну да. Продолжай пробовать, и какая-нить палочка тебе подойдёт.

— Но их так много, — сказал Гарри, указывая на кучу не подошедших палочек, возвышавшуюся на стуле.

— Не переживайте, мистер Поттер, у нас осталось ещё много палочек, — сказал Олливандер, доставая из коробки очередную. — Попробуйте эту.

Взяв её, Гарри немедленно ощутил разницу: по его лапе и крыльям побежали бесчисленные мурашки. Он взмахнул палочкой, и из той ударил фонтан оранжевых искр, заплясавших по комнате и потом медленно угасших.

— Замечательно! — радостно сказал Олливандер, в то время как Хагрид зааплодировал. — Видите, мистер Поттер, для волшебника всегда найдётся палочка!

Он начал по одной складывать в коробки не подошедшие палочки, а затем остановился:

— Хотя... я немного удивлён, что именно эта палочка отреагировала на вас, мистер Поттер. Видите ли, когда сердцевины палочек происходят от одного животного, такие палочки называются сёстрами. Ядро этой палочки — перо феникса, и её единственная сестра... оставила вам этот шрам.

— То есть та палочка принадлежала тому тёмному волшебнику? — спросил Гарри, покрутив палочку между большим и указательным пальцами, а другой лапой коснувшись шрама на лбу. — Никто до сих пор не сказал мне, как его звали.

— Я не удивлён, мистер Поттер, не удивлён, — сказал Олливандер, слегка кивая. — В прошлом произнёсший его имя рисковал навлечь на себя страшные беды. Но вам не стоит слишком волноваться из-за этого совпадения, мистер Поттер... тисовая палочка длиной в тринадцать с половиной дюймов сильно отличается от одиннадцатидюймовой остролистовой, и потом, Тот-Кого-Нельзя-Называть всё же творил великие вещи.

— Не уверен, что правильно называть их великими, — возразил Гарри. — Нет, я понимаю, что вы имеете в виду, но... ах да, я ещё хотел узнать, — он поднял палочку, которую всё ещё держал в лапе. — Не знаете, как мне лучше её носить?

Мистер Олливандер осмотрел Гарри своими чуть светящимися глазами:

— Возможно, в кармане, мистер Поттер?

— Ах да, и правда, — сообразил Гарри. — Я ещё не привык иметь карманы.

* * *

— А какая палочка у тебя, Хагрид? — спросил Гарри, когда они покинули Олливандера, обеднев на несколько галлеонов и обогатившись одной палочкой.

— Ну, у меня была большая дубовая палочка, — смущённо ответил Хагрид. — Её сломали пополам, когда меня исключили... хотя у меня обломки остались.

При этих словах он почему-то крепко стиснул свой зонт, и Гарри на некоторое время задумался.

— Боже мой, это дракон? — спросил кто-то. — Рубеус, где ты умудрился найти мантию для дракона?

— У мадам Малкин? — ответил Гарри, поднимая взгляд на заговорившего человека. — Она очень хорошо подходит, я в ней даже летать могу.

— Это Гарри Поттер, Дедалус, — представил его Хагрид. — Я помогаю ему всё к Хогвартсу купить.

— Боже, и правда? — спросил Дедалус. — Но... я никогда не думал... боже!

Он протянул руку, и Гарри слегка неловко её пожал.

— Дедалус Диггл к вашим услугам, мистер Поттер! Такая честь, право же... спасибо вам за всё, что вы сделали.

— Боюсь, я и не помню, что именно сделал, — смутился Гарри. — Это ведь было так давно, и я был ещё совсем маленьким.

— Понимаю, понимаю, но в любом случае спасибо, — повторил мистер Диггл. — Жаль, что мой сын уже собран в Хогвартс, он наверняка был бы рад с вами познакомиться!

Вид разговаривавшего с Гарри мистер Диггла словно сломал какой-то барьер, и ещё три-четыре ведьмы и волшебника подошли к Гарри, чтобы пожать ему лапу.

* * *

Чтобы добраться до "Флориш и Блоттс", книжного магазина в Косом переулке, у Гарри с Хагридом ушло некоторое время. Едва войдя, Гарри стал внимательно осматриваться, с восторгом разглядывая книги, выглядевшие куда более внушительно, чем большинство библиотечных. Все они, похоже, были в твёрдом переплёте, и казались очень красивыми, несмотря на отсутствие у большинства картинок на обложках.

Начали они со списка книг из хогвартского письма. Это, конечно, были учебники, но учебники для волшебной школы, — и потому куда более интересные, — однако Гарри не собирался на этом останавливаться, и, едва получив последнюю книгу из списка (пособие по самозащите), подтянулся к прилавку и спросил продавца, где в магазине была беллетристика. Тот указал на полки вдоль одной из стен, на которых обнаружились в том числе и книги в бумажных обложках. Когда Хагрид подошёл туда, Гарри уже разглядывал одну из книг.

— Хагрид, — растерянно сказал он, — я в этой книге.

Хагрид посмотрел на обложку и хмыкнул:

— Да нет, Гарри, это норвежский гребнеспин. Очень красивые драконы, как по мне. Чудесные зверушки.

— Да нет, я не это имею в виду, — объяснил Гарри, переворачивая книгу и показывая заднюю обложку. — Это книга про человеческого меня, который сражается с драконом.

Хагрид наклонился ближе; его губы слегка шевелились, пока он читал аннотацию.

— А-а, — сказал он, поморщившись. — Понятно. Сам не знаю, откуда у некоторых взялась идея писать о тебе книги, но выглядит да, диковато малость...

Гарри поставил книгу обратно на полку и посмотрел на остальные выбранные им. Судя по всему, у беллетристики волшебников таки имелись картинки на обложках, и он решил поискать те, на которых были драконы.

— А ты что-нибудь из этого читал, Хагрид? — спросил он, рассматривая книгу под названием "Зуб и клык". Та выглядела более многообещающе.

— Не, извини, Гарри, — развёл руками Хагрид. — Я больше предпочитаю книжки о настоящих животных, о том, как о них заботиться, ну и всём таком.

Гарри кивнул, понимая, что он имеет в виду.

— Интересно, получится ли у меня купить все, — сказал он. — Сколько кнатов в галлеоне?

— В галлеоне семнадцать сиклей, а в каждом сикле двадцать девять кнатов, — ответил Хагрид.

— А, то есть... — Гарри нахмурился, подсчитывая. — Так, если я возьму только четыре из этой серии, это будет где-то пятнадцать сиклей, то есть меньше галлеона... это ничего?

— Гарри, эти деньги твои, — сказал Хагрид. — Не скажу, что не будет глупостью потратить их на что-то типа сладостей, но купить несколько книжек — дело хорошее.

Гарри кивнул и обвёл взглядом остальной магазин.

— А какие здесь ещё есть книги о волшебных животных? — спросил он; его уши чуть приподнялись. — Может, я куплю парочку... и может, ещё какую-нибудь книгу по истории...

Перспектива иметь большую коллекцию книг, которыми владел он и только он, звучала очень заманчиво.

* * *

Был уже третий час дня, когда Хагрид наконец сумел вывести Гарри из книжного, указав, что им пора было обедать. К этому моменту перевязанные бечёвкой стопки книг громоздились выше клетки с дремлющей полярной совой.

Когда они ели сытный обед в "Дырявом котле" — Хагрид занял целую сторону одного из столиков, а Гарри сел напротив, — молодой дракон задал вопрос, уже некоторое время его беспокоивший:

— А как я доберусь со всем этим до дома, Хагрид? И где буду это держать? Мой чулан — неплохое логово, но...

— Хм... — Хагрид задумался. — Ну, думаю, Дурсли с этим разберутся, если ты им скажешь, а если они не захотят, просто пошли мне письмо с твоей совой. Я приду и потолкую с ними.

Гарри кивнул:

— И... если ты поможешь мне дотащить всё до поезда, думаю, дальше я сам справлюсь.

— Вот и порешили, — улыбнулся Хагрид. — Хошь, я попробую сделать их легче?

— Для меня они не такие уж тяжёлые, — ответил Гарри, отправляя в рот ещё кусок стейка. — Их просто слишком много... ну да ладно, я как-нибудь справлюсь.

Хагрид снова улыбнулся и почесал его под подбородком. Это было непривычное ощущение, но Гарри обнаружил, что оно напоминало своего рода объятия. Особенно от Хагрида, который весь день демонстрировал к нему исключительно доброту.

— И, пока не забыл, твой билет на поезд, — добавил Хагрид. — Первое сентября, Кингс-Кросс. Там всё написано.

— Спасибо, Хагрид, — поблагодарил Гарри, складывая конверт к остальным своим новым вещам и принимаясь за картошку. — Это был странный день рождения, но очень приятный.

* * *

Помощь Хагрида в переноске вещей оказалась неоценимой. Вместе они добрались обратно до реки, пересекли её с помощью метро — для Гарри это было новым опытом, и его хвост чуть не защемило дверями, — и вскоре уже были на станции Ватерлоо.

Маленький дракон провожал взглядом Хагрида из окна, пока тот не скрылся из виду, — что произошло быстрее ожидаемого, великан будто растворился в воздухе, когда он моргнул, — а потом лёг на два сиденья и принялся наблюдать за проносящимися за окном видами.

— Извините, молодой человек?

Гарри удивлённо оглянулся и увидел женщину, смотревшую на него странным взглядом.

— Почему вы одеты в платье?

Гарри осмотрел свою мантию и почувствовал, как к его щекам прилила кровь, — он не подумал, что хоть люди и не видели, что он был драконом, они видели его одежду.

— Мне его купили только сегодня, — объяснил он. — Это такая школьная форма, и её пришлось примерять. А потом я забегался и забыл переодеться обратно.

— А, понятно, — кивнула женщина.

Гарри накрыл крылом свои вещи — книги, клетку с совой и всё остальное, — и, к его облегчению, женщина не стала спрашивать ни о чём из этого и вернулась к чтению книги.

Это подарило Гарри идею; он достал один из купленных романов и сам погрузился в чтение.

Это, похоже, была первая из книг некой серии, и рассказывалось в ней о мракоборце — ком-то вроде магической полицейской, — расследовавшей убийство, где жертва погибла от огня.

Изображённый на обложке дракон наводил Гарри на мысль, что он уже знал, как это было проделано, но всегда оставалась возможность ложного следа. И потом, книга была написана довольно хорошо.

---

Примечание автора:

Если вам интересно, почему Гарри считает "Рут" мужским именем, — так звали белого дракона из цикла про Перн.

---

Дурсли явно не обрадовались, снова увидев Гарри, причём с живой совой и кучей странных книг и предметов, однако Гарри вызвался приготовить ужин, и это слегка остудило пыл дяди Вернона.

Покупки Гарри, как оказалось, не помещались в чулан, даже без самого Гарри внутри, и, поставив на стол цыплёнка и сельдереевый пирог, Гарри поднял вопрос о том, где будет спать.

К его удивлению, дядя и тётя отнеслись к идее смены им спальни с немалым пониманием, — возможно, причиной был недавний визит Хагрида. Возможно, они опасались, что Хагрид рассердится, или поняли, что держать живую сову в чулане было совершенно невозможно. В итоге ещё до наступления ночи Гарри перенёс все свои вещи в спальню, которую сам предложил. Не вторую спальню Дадли, которую тот использовал как склад для игрушек, а на чердак дома.

Какое-то время назад в доме было установлено мансардное окно, и Гарри вежливо указал, что сможет легко выпускать свою сову поохотиться, что не будет мешаться у остальных под ногами, и что большую часть года чердак будет свободным.

Поставленная перед выбором лишить Дадли одной из спален или позволить Гарри жить на чердаке — на котором из-за отсутствия теплоизоляции днём было жарко, а ночью холодно, — тётя Петунья согласилась на чердак и уговорила дядю Вернона. Так что Гарри перетащил вещи на чердак, освободил пространство под окном и разложил там свои книги, школьные принадлежности и несколько сотен писем.

Открыв окно, чтобы его сова могла улететь и поохотиться, Гарри лёг на своё ложе из бумаги и книг, ощущавшееся таким уютным и его, и стал смотреть на мерцавшие в небе звёзды.

В общем и целом, это был просто замечательный день рождения.

* * *

Новое логово Гарри имело одно крупное преимущество в сравнении с прежним, и хотя он получил бы его и в обычной спальне, он всё равно был доволен.

Заключалось оно в том, что окно было достаточно большим, а он — достаточно маленьким, чтобы иметь возможность ранним утром надеть рюкзак, выбраться из окна и взмыть в небо. Проделывал он это не каждый день, ведь у него теперь имелось много книг для чтения, но с целым месяцем, остававшимся до школы, это был приятный способ разнообразить дни.

Другим таким способом были всё те же дела по дому. Тётя Петунья выглядела совершенно ошарашенной его согласием по-прежнему прибираться и готовить, а дядя Вернон, кажется, подозревал, что Гарри просто им подыгрывал, а на деле замышлял нечто ужасное.

Гарри задавался вопросом, не страдал ли дядя Вернон паранойей. Ведь он ничего ему не сделал!

Ну, конечно, Гарри был драконом, но дядя Вернон про это не знал.

* * *

— Хмм... — сказал Гарри, лёжа на спине под льющимися в окно лучами потихоньку встающего солнца; его хвост рассеянно подёргивался из стороны в сторону. — Думаю, нам нужно решить, как тебя называть, девочка.

Полярная сова негромко ухнула и слетела со своей жёрдочки, приземлившись на переднюю лапу Гарри. Тот улыбнулся и погладил её по спине, радуясь, как быстро умная птица привыкла к нему.

— Моей первой идеей было имя Рут, — продолжил он тихо, не желая никого разбудить. — Он — белый дракон, но это больше мужское имя, чем женское.

Сова неодобрительно щёлкнула клювом.

— Тебе не нравится? — спросил Гарри, и сова чуть наклонила голову. — Тогда, может, какое-нибудь другое имя из тех же книг? Рамота, например?

В этот раз сова заинтересовалась чуть сильнее, и Гарри объяснил, что Рамота была огромной золотой драконицей, и, по сути, главной. В итоге это имя всё же было отвергнуто, как и аналогичное "Вирент".

— Значит, золотые драконы тебя не интересуют? — спросил Гарри, и сова согласно клюнула его в коготь. — Тогда, может, Имраит?

Это потребовало новых объяснений, и сова некоторое время думала, прежде чем тоже отказаться. В тот момент, когда Гарри упомянул, что Имраит сражалась с драконом.

Улыбнувшись этому, Гарри продолжил предлагать варианты. Сова оказалась довольно привередливой, и отвергала одно имя за другим. Ей не понравились ни Полгара, ни Сефрения, ни Рисса, ни Эсмерельда, ни Ашет.

Солнце уже окончательно встало, и Гарри понял, что у него закончились идеи. В итоге он попросил сову взлететь обратно на жёрдочку и стал рыться в школьных учебниках, листая их взад и вперёд. По пути он вскользь отмечал много интересных исторических деталей — например, человека, родившегося в четырнадцатом веке и не имевшего указанной даты смерти, или тот факт, что Мерлин, похоже, был настоящим, историческим лицом — король Артур, выходит, тоже? — но после ещё нескольких предложенных имён вроде Нимуэ или Пифии Гарри наконец набрёл на имя, которое его разборчивой сове, похоже, понравилась.

— "Ядвига Силезская была ведьмой, рождённой в магловской благородной семье, — читал Гарри вслух. — Несмотря на своё высокопоставленное положение в магловском обществе, Ядвиге удавалось использовать своё волшебство достаточно незаметно, чтобы её не начали считать ведьмой, — хоть это и не было столь важным до Статута секретности. Также Ядвига помогла отразить монгольское вторжение в 1241-1242 годах; в конце масштабного магического сражения она один на один одолела великого шамана монголов, вынудив его магловскую армию отступить".

Он посмотрел на сову, сейчас восседавшую на сгибе его правого крыла:

— Что думаешь?

Она задумалась, а потом согласно ухнула.

— Ну значит, решено. Будешь Ядвигой, — решил Гарри.

* * *

Среди вещей, которые Гарри отодвинул в сторону, освобождая себе место, был старый багажный чемодан. Он смутно припомнил, что Дурсли когда-то ездили с ним на отдых, ещё до того, как Гарри стал драконом, и возили в этом чемодане игрушки Дадли.

Теперь у Дадли было столько игрушек, что и в такой большой чемодан они бы не влезли, и тот уже несколько лет пылился без дела. Поэтому Гарри реквизировал его в собственность, решив использовать для переноски своих вещей. У чемодана не было колёс, что обещало некоторые трудности, но Гарри рассудил, что большая часть пути пройдёт на поезде, а в остальное время он как-нибудь справится.

Составляя эти планы, Гарри открыл конверт, переданный ему Хагридом, желая лишний раз всё проверить. И это вынудило его остановиться и растерянно уставиться на билет.

Тот гласил, что поезд отходил с вокзала Кингс-Кросс первого сентября в одиннадцать часов утра, но также, что отходил поезд с платформы девять и три четверти.

Гарри проверил ещё раз, но билет по-прежнему утверждал "платформа девять и три четверти".

Тогда он убрал билет обратно в конверт, отложил в сторону, переместил тяжёлый чемодан так, чтобы тот закрывал ведший на чердак люк, и вылез из окна.

Ядвига сонно щёлкнула клювом в его сторону, и он ободрил её кивком, прежде чем отправиться в полёт.

* * *

Гарри ещё не доводилось совершать таких дальних перелётов, как на вокзал Кингс-Кросс. Обычно в Лондоне его интересовала библиотека Барбикан, которая была немного ближе. В итоге, когда он приземлился неподалёку от вокзала, его крылья приятно ныли, как после долгих, но не слишком изнурительных упражнений.

Сложив их с лёгким хлопком, Гарри направился на вокзал. Никаких табличек, указывавших в сторону платформы девять и три четверти, он не нашёл, и даже найти платформы девять и десять оказалось трудной задачей, потому что нумерация начиналась не с единицы, а с нуля. В итоге после получаса поисков Гарри понял, что зашёл в тупик. Он даже подошёл к стойке информации, и хотя девушка за ней была достаточно любезна, вопрос Гарри привёл её в полное замешательство.

Ещё раз взлетев в воздух и пересчитав выходившие со станции пути, Гарри признал свою неудачу. Он направился было в сторону дома, но вспомнил, сколько уже пролетел за сегодня, и свернул к хорошо знакомой библиотеке Барбикан.

Возможно, там ему попадётся хорошая книга, и в любом случае ему требовалось дать крыльям отдых. Обычно для полного отдыха ему хватало пары часов, и это означало, что он вернётся к середине дня.

* * *

Подлетая к дому Дурслей и примеряясь, чтобы сесть на крышу, Гарри заметил, что крыша теплицы была разбита. Он заволновался, что его в этом обвинят, и стал гадать, какое наказание придумают родственники, но в итоге оказалось, что виноват был Дадли. По какой-то причине он швырнул через крышу свою черепаху.

Гарри было жаль черепаху, но у него были другие дела. По пути домой он придумал новый план, как разгадать загадку поезда и попасть на него. Среди купленных школьных принадлежностей имелось немало пергамента, несколько перьев и чернила, так что, немного попрактиковавшись с использованием пера, Гарри сел писать письмо.

 

Здравствуй, Невилл.

Надеюсь, у тебя всё хорошо. Сообразил, что мы даже не поговорили о подарках на твой день рождения, — надеюсь, они тебе понравились. Я в основном предпочитаю книги, но подарки мне дарили далеко не на все дни рождения, так что, возможно, рано или поздно они мне наскучат.

А ещё я хотел попросить у тебя совета. Мой билет на поезд гласит, что поезд отходит от платформы 9 3/4 на вокзале Кингс-Кросс в одиннадцать утра, но я побывал на вокзале и не нашёл эту платформу. Ты знаешь, как туда попасть?

Заранее спасибо. Сам понимаешь, дядю и тётю я спросить не могу, потому что они мало что знают о волшебстве.

Всегда твой,

Гарри

 

Перечитав письмо, Гарри задумался, не переписать ли его, но потом решил, что сказал всё желаемое.

Подождав несколько минут, чтобы чернила высохли, он сложил письмо и положил в конверт с ближайшей почты.

— Ядвига? — позвал он, и полярная сова расправила крылья, ярко выделяясь на фоне заходящего солнца. — Можешь отнести это письмо человеку по имени Невилл Лонгботтом? Я не знаю, где он живёт.

Ядвига бросила на него снисходительный взгляд, напоминая учительницу, которую спросили, может ли она решить простой пример на доске, и протянула лапу. Улыбнувшись её уверенности, Гарри привязал письмо к лапе совы, и та бесшумно вылетела в окно.

Гарри подумал, что если письма в волшебном мире и правда было отправлять так просто, то использование сов было разумным. Хотя, вероятно, посылки отправлять было труднее... или нет? Возможно, всё зависело от совы. Но он никак не мог бросить письмо лишь с именем адресата на нём в обычный почтовый ящик и ждать, что оно дойдёт.

* * *

Ответ Невилла пришёл следующим вечером. Принёсшая его Ядвига выглядела весьма самодовольной, и заверив, что не сомневался в ней, Гарри отвязал конверт и вскрыл его.

На пергаменте было несколько нервных клякс, а также пара зачёркнутых слов, но Гарри не обратил на них внимания и прочёл письмо с интересом.

Оказалось, что Невилл не знал, как попасть на платформу, но спросил свою бабушку, и та объяснила, в чём была хитрость. Оказывается, нужно было просто пробежать через барьер, разделявший платформы 9 и 10, чем быстрее, тем лучше, и в итоге ты оказывался на особой волшебной платформе 9 3/4.

Гарри рассудил, что мог бы узнать это и на месте, — учитывая, скольким людям требовалось попасть на поезд, он наверняка бы встретился с кем-то из них, — но знать заранее было хорошо.

Ещё Невилл писал, что получил на день рождения несколько подарков, но больше всего ему понравились растения (Гарри слышал только о паре из них), а остальную часть письма занимали вопросы о том, каково было расти в магловском доме.

* * *

Время шло своим чередом.

Гарри прочитал "Фантастические звери и места их обитания", сначала сокращённую версию, а потом и полную, присоветованную ему Хагридом. Также он прочитал немалую часть "Тысячи волшебных растений и грибов", ища растения, упомянутые Невиллом в его письме. Потом он перешёл к книге о драконах с точки зрения волшебников, которая заставила его несколько понервничать, когда он понял, как много вещей волшебники делали из частей тел драконов. И, конечно, он читал и прочие учебники, удивляясь описанному в них.

Но это были не единственные книги, которыми Гарри теперь владел, и он читал в том числе беллетристику. Начатый им в поезде детектив оказался весьма интересным, а сюжетный поворот заключался не в том, был ли орудием убийства дракон, а в том, какой из драконов это сделал. Хотя, похоже, в остальных книгах из серии драконов не было, Гарри достаточно заинтересовался, чтобы сделать мысленную пометку.

Другая книга его скорее разочаровала. Гарри надеялся, что она будет о том, как укротители драконов справляются со своими подопечными, но по факту она оказалась о любовном треугольнике между женщиной, жившей где-то в СССР, укротителем драконов и чиновником из магического правительства, с которым женщина была помолвлена.

Всё это было весьма разочаровывающе, и драконы появлялись в книге только один раз, несмотря на немалое занимаемое на обложке место. Гарри решил не искать следующих книг из этой серии, даже не учитывая лёгкий сюрреализм того, что главная героиня жила в стране, которая, судя по новостям в газетах и по телевизору, разваливалась прямо в процессе чтения.

Было ещё четыре небольших книги из одной и той же серии, и они привели Гарри в недоумение. Все они повествовали о молодых ведьмах, учившихся летать на драконах, и драконы показывались не как настоящие животные (и уж тем более они не походили на сложных и отважных драконов Перна, или хитрого и свирепого Смога), а как что-то вроде мотоциклов. На них летали, ими умилялись, но сами они ничего не делали. Большая часть книг описывала дружбу и ссоры десятка-двух девушек в школе, причём сосредотачивались на казавшихся не особо важными вещах, и после долгих размышлений Гарри решил, что эти книги не для него.

Того же нельзя было сказать о книге "Зуб и клык". Она была не просто о драконах, а о целом обществе разумных драконов, которым приходилось скрываться от волшебников так же, как волшебники скрывались от маглов. Осложняло эту уже нетривиальную задачу то, что все драконы жили внутри Шармбатона, волшебной школы во Франции, и что просто переехать в другое место было никоим образом нельзя.

Всё это было весело и немного знакомо, и читая, как двум двадцатифутовым драконам пришлось прятаться в чулане для мётел, где не хватало места даже одному из них, или как немалая часть сюжета строилась на том, что ни один из волшебников в Шармбатоне не смотрел вверх, Гарри пришлось подавлять свой смех, чтобы не разбудить Дурслей ранним утром.

Небольшая коллекция волшебной беллетристики, приобретённой в Косом переулке, была отложена в сторону от большей кучи книг, которые Гарри купил в магловских магазинах. В основном они были подержанными, но также среди них было несколько новых в бумажных обложках — продолжения серий, которые Гарри до этого читал. Всё это вместе с остальными вещами вполне поместилось в чемодан, заняв большую часть его объёма.

Гарри был уверен, что учёба в школе окажется трудной, и приложил все усилия, чтобы заполнить оставшиеся дни до Хогвартса хорошими воспоминаниями. Он нежился под лучами солнца на крыше высочайшего здания в Литтл-Уингинге, летал через летний дождь, наслаждаясь барабанящими по крыльям каплями воды, летал ночью вместе с Ядвигой под полной луной, и, конечно, читал книги, переносившие его в Эозию, Валдемар, Кринн и многие другие чудесные места.

Маленький дракон не был уверен, делало ли знание о реальности волшебства книги лучше, или просто читать книги в своей комнате, а не библиотеке, было приятнее, но что-то во всём этом делало каждую книгу более яркой.

Вскоре после того, как первого сентября над Сурреем занялась заря, Гарри Поттер зевнул и поднялся со своего ложа.

Он потянулся, разминая сначала задние лапы, а потом передние, а затем расправил крылья так широко, что те едва не задели карнизы. Потом встряхнулся, изгоняя остатки сонливости, и ещё раз проверил расписание поездов.

Вместо того, чтобы полагаться на великодушие дяди и просить отвезти его на Кингс-Кросс, Гарри решил добраться сам, общественным транспортом. Станция поезда была неподалёку, так что он мог поехать прямо в Лондон, а там уже добраться на метро.

Он мог бы доехать до Ватерлоо и сесть на метро там, но, изучив карту метро, Гарри выбрал другой маршрут. Сойдя чуть раньше, на станции Воксхолл, он мог сесть на линию Виктория и добраться до Кингс-Кросс без пересадок. В то время как все линии метро, проходящие через Ватерлоо, вели не туда, куда нужно, что означало больше ходьбы с тяжёлым чемоданом и клеткой Ядвиги.

У него ушло чуть меньше получаса, прежде чем он убедился, что сложил все свои пожитки в чемодан. Сверху он положил одну из мантий, планируя надеть её в поезде, под неё — различные школьные принадлежности, по бокам обложенные книгами и письмами из Хогвартса (для амортизации). Остальные письма он сложил в неприметную коробку, которую оставил на чердаке.

— Ну что, готова к путешествию? — спросил он.

Ядвига негромко ухнула. Расценив это как знак согласия, он запер дверцу её клетки и принялся перемещать свои вещи за пределы дома.

Последнее потребовало некоторого предварительного обдумывания. Спуская чемодан по лестнице с чердака, он бы, вероятно, разбудил Дурслей, что привело бы к определённой неловкости. А если бы он вылетел из окна, то осталось бы незапертым, что было не очень хорошо. Так что, закончив сборы, Гарри наполовину высунул чемодан из окна и залез на него.

Ему потребовалось несколько неловких минут, но в итоге Гарри протолкнул чемодан через окно. Забив крыльями со всей силы, подняв тучу пыли с черепицы, он взлетел, и затем медленно опустил чемодан на асфальт снаружи.

Дальше он проделал то же самое с клеткой Ядвиги, что далось куда легче. Затем Гарри вернулся на чердак, закрыл окно и запер на шпингалет, после чего осторожно слез с чердака, спустился по лестнице и вышел через парадную дверь.

Та закрылась за ним с негромким щелчком, и Гарри начал своё путешествие в школу.

* * *

Большая часть оставшихся у него фунтов стерлингов ушла на билет от Литтл-Уингинга до Воксхолла, и оставшихся, по расчётам, должно было хватить на перекус и билет на метро. Гарри был весьма доволен тем, что так хорошо распорядился деньгами, особенно потому, что сумел купить достаточное количество книг. Затащив свой чемодан в полупустой поезд — было ещё довольно рано, и к тому же первое сентября выпало на воскресенье, — он устроился поудобнее и приготовился наслаждаться поездкой.

Если бы он уменьшил вес своего чемодана, — а он был уверен, что какое-то волшебство для подобного существует, — он смог бы просто полететь на Кингс-Кросс. Однако на поезде он мог читать книгу, ему не приходилось тащить чемодан, и к тому же у него всё равно оставался хороший запас времени.

* * *

Гарри не принял во внимание один из важнейших фактов о британских поездах — на них нельзя было полагаться.

После целого часа задержки у станции под названием Квинстаун-роуд — в итоге Гарри уже серьёзно начал подумывать, не оттолкать ли поезд в Лондон самому, — она наконец доехали до Воксхолла, и Гарри выволок свой чемодан из поезда, держа клетку Ядвиги в зубах.

Каждые несколько секунд напоминая себе не стискивать челюсти, Гарри начал спускаться в метро, попутно смотря на часы. Билет стоил ровно столько, сколько он и планировал, и после нескольких неловких минут Гарри начал второй этап своего путешествия.

* * *

Пять остановок пролетели мимо за пятнадцать минут, и в половине десятого Гарри оказался в лабиринте тоннелей под вокзалом Кингс-Кросс. Ориентироваться в Воксхолле было довольно просто, но на этой станции пересекались пять линий метро и три маршрута обычных поездов. И Гарри с беспокойством осознавал, что сочетание старомодного чемодана и клетки с живой совой привлекало больше внимания, чем он хотел, пусть даже никто не видел, что он был драконом.

— Это что, дракон? — спросил кто-то.

Удивлённый Гарри резко повернулся, отчего у него с морды слетели очки, и увидел таращившегося на него мальчика примерно его возраста, с чемоданом на колёсиках.

— Прекрати глазеть, Дин, это невежливо! — сказала ему женщина рядом. — И нет, это просто сова.

— Да не сова, мам. Вон же, несёт чемодан и клетку с совой! Ты что, его не видишь? Или её?

— Ты про меня? — спросил Гарри, перехватив клетку лапой и опустив её ниже.

— Нет, блин, ведь тут драконов просто дохрена! — ехидно ответил Дин.

Женщина сделала такой жест, будто готова была залепить ему подзатыльник:

— Дин Томас! Я не так тебя воспитывала!

— Извини, мам, — стушевался Дин. — Но ты что, правда не видишь, что это дракон?

— Погоди, а ты, значит, видишь? — спросил Гарри, снова надев очки, и наклонил голову. — Хогвартс, да?

— Ага, — кивнул Дин. — Должен был сообразить, что коль уж встретил дракона в метро в центре Лондона, это как-то связано с волшебством.

— О чём вы говорите, Дин? — спросила, вероятно, миссис Томас.

— Это магия, мэм, — объяснил Гарри. — Я так думаю, во всяком случае.

— Ага, ты так думаешь, — фыркнул Дин. — Ведь возможных причин ужас как много!

— Я сам узнал про волшебство только месяц назад, — сказал Гарри. — До этого я думал, что такое просто иногда случается с мальчиками... ну и девочками, наверное, тоже.

— Да, звучит как абсолютно логичное объяснение, — сказал Дин с улыбкой. — Так ты тоже маглорождённый?

— Насколько я знаю, нет, но я рос с дядей и тётей, и они — не волшебники, — ответил Гарри. — Кстати, не знаешь, как отсюда подняться на вокзал? А то я понятия не имею.

* * *

— Так дико, — негромко сказал Дин, бросая взгляды по сторонам на различных людей, шедших через вокзал Кингс-Кросс. — Некоторые смотрят на нас с удивлением, но из-за твоей совы. А не потому, что ты дракон.

— Ага, но я уже привык, — ответил Гарри. — Страннее то, что некоторые теперь это замечают.

Темнокожий мальчик покачал головой:

— А ещё страннее то, что ты до сих пор не упомянул, за какую команду болеешь.

— Ни за какую, — честно ответил Гарри.

В школе они порой играли в футбол, но он обнаружил, что попадание мяча по его крыльям остальные расценивали как хватание его рукой. А склонности или возможностей слушать радио или смотреть телевизор у Дурслей у него не было, — во всяком случае, явно недостаточно, чтобы начать болеть за какую-то команду.

— Ну, ты из Суррея, так что, может, Кристал Пэлас? — предположил Дин. — Дракону такое, наверное, должно понравиться.

— Похоже на место, где дракон захотел бы жить,⁽¹⁾ — заметил Гарри. — Но нет, я не фанат Кристал Пэлас.

Дин резко сбавил шаг, словно поражённый некой страшной мыслью:

— А не Милволл, случайно?

— Кто?

— Фух, — Дин снова прибавил шаг, догнав тележку, на которой Гарри катил свой чемодан. — Ну, если не Милволл и не Хотспур, тогда всё в порядке.

Они завернули за угол, и им стали видны платформы девять и десять.

— Не забыл взять обед, Дин? — спросила миссис Томас.

— Конечно, не забыл, мам, — ответил тот. — В чемодане вместе со всем прочим, помнишь?

— Всё равно лучше проверь, — посоветовала она.

Гарри приостановил свою тележку, и Дин начал рыться в своём чемодане.

— Ух ты, мам, яйца и кресс-салат? Спасибо!

— Ну, тебя не будет несколько месяцев, — мягко заметила она. — Не забывай там хорошо питаться; не знаю уж, какая еда у волшебников.

— А ты не знаешь? — Дин бросил взгляд на Гарри. — Ты говорил, что рос у людей без магии, но вдруг...

— Извини, нет, — покачал головой Гарри. — Большая часть вещей для меня вкусные. И я по пути перекусил: поезд задержался на станции, так что я купил там сандвич с тележки.

— ...офигеть, — Дин моргнул. — Видать, ты не шутишь, что для тебя большая часть вещей вкусные, раз уж ты можешь есть такое.

Гарри пожал крыльями, не став упоминать, что съел заодно и полиэтиленовую обёртку (что оказалось вкуснее, сказать было трудно).

Миссис Томас заключила Дина в неожиданные объятия, крепко сжав его и поцеловав. Гарри отвёл взгляд, ощутив некоторое смущение, и дождался, пока она выпустила Дина и пожелала ему счастливого пути.

А затем они вдвоём направились к барьеру между платформами девять и десять.

— Вроде должно быть проще, если закроешь глаза, — сказал Гарри. — Я переписывался кое с кем, и он мне про это рассказал.

— Попробуем, — согласился Дин. — Кстати, если решишь как-нибудь начать болеть за футбольную команду... как насчёт Вест Хэм?

* * *

Платформа девять и три четверти, как оказалось, в чём-то напоминала Косой переулок.

Как и в случае с ним, Гарри ощутил некоторую озадаченность, не понимая, где именно она располагалась. Он ясно видел конец платформы, старинный паровоз, стоявший на рельсах, но... если бы он полетел в том направлении, где бы он оказался?

На путях рядом с Кингс-Кросс? А если бы он развернулся, смог бы он попасть обратно на платформу?

И был ли Вест Хэм хорошим футбольным клубом?

Эти и другие вопросы занимали Гарри, пока они с Дином пробирались через толпу. Он вскользь заметил тех ведьм и волшебников, что стояли у входа, но не слишком хорошо их видел из-за тележки и чемодана, и к тому же Дин продолжал говорить и Треворе Морли, Джулиане Диксе, Фрэнке Макэйвенни и других людях, о которых Гарри едва ли прежде слышал:

— ...надеюсь, это будет хороший сезон, хотя не знаю, есть в Хогвартсе телевизор или что-то такое, — продолжал Дин, замедляя шаг, потому что они приближались к поезду. — Есть идеи, где нам лучше сесть? Поезд выглядит довольно старым.

— Не уверен, — ответил Гарри. — Где-то должен быть парень по имени Невилл, но он мог ещё не приехать...

— Мерлиновы зубы! — воскликнул кто-то. — Это дракон!

— Говорящий дракон! — добавила ведьма.

— Дракон-Который-Выжил! — ахнул другой волшебник. — Мистер Поттер, я так рад...

— Он здесь?

— Пропустите!

— Так драконы вроде довольно живучие, чему удивляться?

Последний вопрос Гарри показался разумным, но все остальные его проигнорировали, и вокруг начала собираться толпа.

Дин бросил на него озадаченный взгляд, и Гарри вздохнул:

— Наверное, тебе лучше просто сесть на поезд.

* * *

Чтобы преодолеть последние несколько метров до поезда, у Гарри ушло почти полчаса.

Он прежде слышал о журналистах и репортёрах, и иногда видел их по телевизору, но впервые встретился с ними лично, — и к тому же они были ведьмами и волшебниками, что добавляло странности происходящему. У одного из них была большая старомодная камера со вспышкой, и Гарри постарался улыбаться так, как практиковался перед зеркалом, — не показывая зубы.

Потом, было и немало других людей, которые хотели с ним познакомиться, пожать ему лапу и сказать, в каком восторге были от возможности это сделать. А некоторые просто хотели на него поглазеть.

После первых нескольких минут шока Гарри слегка пообвыкся. Он не мог сказать, что происходящее ему нравилось, но рассудил, что если бы он сам не был драконом, а какой-то человек неожиданно им оказался, ему было бы достаточно интересно, чтобы по меньшей мере познакомиться.

К счастью, все репортёры хотели знать довольно простую информацию. Почему он был драконом (он и сам не был уверен), где он был десять лет (жил с родственниками), сколько заклинаний он знал (ни одного, но хотел научиться) и за какую квиддичную команду болел.

Услышав очередной вопрос, почти не отличавшийся от прежних, он невольно фыркнул. И, видимо, случайно пыхнул огнём, потому что репортёр занервничал и перевёл разговор на другую тему.

Наконец, без двадцати одиннадцать, Гарри сумел затащить свой чемодан и клетку с Ядвигой на поезд, после чего пошёл искать, где сесть.

* * *

Оказалось, что в вагонах этого поезда были купе, а не сиденья, которые Гарри ожидал после своих предыдущих поездок. И первые несколько были уже заняты. В первом сидели полдюжины девушек, обсуждавших экзамены, во втором — трое здоровенных парней, которые напомнили Гарри Дадли, если бы тот тренировался, а в третьем первой реакцией на открытие им двери стал вскрик.

Быстро захлопнув дверь и извинившись, он был спасён видом Дина — тот выглянул в коридор на крик, и, увидев Гарри, помахал ему.

— Похоже на какой-то музейный поезд, правда? — спросил Дин, пока Гарри протаскивал свой чемодан через дверь. Темнокожий мальчик помог ему, и Гарри открыл чемодан, чтобы достать оттуда несколько вещей, — в основном мантию и книгу, — прежде чем закрыть и водрузить на багажную полку.

— Не знаю, честно, — признался дракон, помогая Дину погрузить теперь уже его чемодан. — Я редко ездил на поездах.

— Мы в основном ездим на метро, но раз-два в год мама вывозит нас куда-нибудь подальше, — сказал Дин. — И поезда совсем не походят на этот.

Гарри кивнул:

— Ну а мои дядя и тётя в поездки не ездят, по крайней мере, не ради меня. Да и на поезде они вряд ли бы поехали.

Он пожал крыльями:

— Слушай, а как ты получил своё письмо из Хогвартса?

— О, это было шикарно, — хмыкнул Дин. — К нам пришла женщина по имени профессор Макгонагалл, и продемонстрировала реальность волшебства, превратив стул в верблюда. Тебе, наверное, такое не потребовалось?

— На самом деле я подозреваю, что мои родственники просто не любят волшебство, — задумчиво ответил Гарри. — Если они вообще о нём знали.

— А, да, они ведь не знали, что ты дракон, — сообразил Дин. — Но...

Дверь купе открылась, и внутрь заглянули полдесятка учеников разных возрастов.

— Ух ты, — сказал один из них. — Ты — правда Гарри Поттер?

— Кажется. да, — ответил Гарри. — Во всяком случае, меня так зовут.

— Эй, мы разговаривали вообще-то, — возмутился Дин.

* * *

После того, как удовлетворённая группа зевак ушла прочь, Гарри принялся рассказывать, как Хагрид водил его по Косому переулку.

Дин счёл, что это было куда интереснее, чем ходить с Макгонагалл. Трудности Хагрида с фунтами показались ему такими же смешными, как Гарри (особенно теперь, когда он понял странность волшебных денег, — по крайней мере, в том плане, что они не использовали круглые числа), и Гарри как раз рассказывал о своей реакции у сейфа в Гринготтсе, когда остановился и поднял коготь.

Открыв дверь, он помахал:

— Привет, Невилл. Ещё раз спасибо за помощь с платформой.

— О, ну... не стоит, право же, — ответил Невилл, слегка порозовев.

— Ты ещё не нашёл купе? В нашем много места, — добавил Гарри.

После очередного нервного взгляда Невилл зашёл в купе, неся свой чемодан и ручную жабу. За ним вошла девочка, тоже явно искавшая, где сесть, но, когда она увидела Гарри, её челюсть отвисла, и она молча уставилась на него.

Дин представился, Гарри представил Невилла Дину, а наконец опомнившаяся девочка сказала, что её звали Гермиона Грейнджер. Она была маглорождённой, как и Дин, и, услышав имя Гарри, она начала рыться в своём чемодане, наконец достав книгу.

— Ты — тот Гарри Поттер, что описан здесь? — спросила она. — Победивший Тёмного Лорда?

— Я этого не помню, — ответил Гарри уже не в первый раз.

— Но почему они не упомянули, что ты — дракон? — продолжила она. — Если уж в "Новейшей магической истории" нет чего-то настолько важного, я не знаю, могу ли доверять остальной книге! Хотя учебники мне показались вполне хорошими... я, конечно, прочитала их от корки до корки, но в них не упомянуто, что драконы учатся в Хогвартсе.

— Думаю, я буду первым, — ответил Гарри. — И, кажется, остальные узнали, что я — дракон, лишь около месяца назад.

После этого Гермиона задала ещё несколько вопросов. О том, как он справлялся с повседневными вещами, рассчитанными на людей, о пределах его магии (Гарри честно ответил, что об этом даже не думал, потому что большую часть жизни про магию не знал), и про то, могло ли его волшебство как-то меняться из-за того, что он был драконом. А потом она увидела книгу, которую достал Гарри для чтения, и моргнула:

— Ты читаешь фэнтези? Я и сама читала несколько книг, но... ну... ты ведь дракон? Я и сама ведьма, но с тех пор, как про это узнала, у меня не было на подобное времени.

— Так поэтому я их и читаю, — пояснил Гарри. — Мне было интересно, какими драконы изображены в книгах. Драконы в этой серии не очень, ммм... разумные, но мне нравится, как они выписаны.

— А ты серьёзно прочитала все учебники? — спросил Дин, моргнув. — Ого. Я не знал, что нам нужно это сделать.

— И я не знал, — с беспокойством сказал Невилл. — Надеюсь, из-за этого у меня не будет проблем на Распределении...

— Если и будут, то у меня тоже, — подбодрил его Дин, хлопнув по плечу.

В этот момент поезд качнулся и пришёл в движение, отходя от магически скрытой платформы. По молчаливому согласию все четверо умолкли и стали наблюдать.

Они едва выехали со станции, когда пришла очередная группа посетителей, желавших увидеть ехавшего на поезде дракона, и хвост Гарри чуть задёргался, пока он отвечал примерно на те же самые вопросы.

Он бы не возражал, будь они чуть более оригинальными.

Наверное.

* * *

К моменту, когда они выехали из Лондона, в купе заглянуло ещё четыре группы посетителей (Гарри вёл счёт). Ядвига проснулась, смерила жабу Невилла (которую, как оказалось, звали Тревор) внимательным взглядом и принялась чистить перья, а Невилл с Гермионой начали немного сбивчиво рассказывать Дину о некой весьма озадачивающей спортивной игре, в которую играли многие волшебники.

Похоже, игра порой длилась целые недели, но это зависело то того, насколько хороши были двое из игроков. Объяснение осложняло то, что Гермиона знала об игре только из купленной книги (которую в процессе объяснения держала на коленях), а Невилл побывал на нескольких матчах, но не запомнил правила.

Гарри также начал пытаться читать свою книгу для поезда. Та должна была закончить весь сюжет "Маллореона", и ему не терпелось узнать, что именно произошло, но из-за того, что его постоянно прерывали, он дочитал только до разговора Гариона и Закета сразу после пролога.

— О нет! — неожиданно сказал Невилл. — Куда делся Тревор?

Гарри в очередной раз отложил свою книгу, вложив между страниц закладку, и принюхался.

— Здесь его нет, — сказал он; он чуял жабу, но не поблизости. — Окно закрыто, так что туда он не выпрыгнул.

— Наверное, ускользнул, когда заглядывали те парни, спрашивавшие, может ли Гарри дышать огнём, — сообразил Дин. — Ну шикарно...

* * *

После небольшой дискуссии они сделали вывод, что Тревора смогут опознать двое из них. Гарри благодаря своему нюху (и это привело к четырём минутам рассуждений о том, что люди, по факту, не могли различать животных по запаху, — что Гарри несколько удивило, но, по размышлении, имело смысл), а Невилл — потому что это была его жаба.

К сожалению, нюх Гарри был всё же не настолько хорош, чтобы определить, отправился ли Тревор к голове или хвосту поезда. Так что они разделились: Невилл и Гермиона пошли в одну сторону, а Гарри и Дин — в другую. Хотя и после задержки, в которую Гарри задали "пять очевидных вопросов", как он их начал мысленно называть.

"Ты правда Гарри Поттер?" (Да.)

"Почему ты дракон?" (Извини, не знаю, это уже давно случилось.)

"Как ты победил Сам-Знаешь-Кого?" (Я тогда был младенцем, поэтому тоже не знаю.)

"Можно посмотреть на шрам?" (Я ведь его и не прячу?)

"Какие заклинания ты знаешь?" (Ещё никаких, поэтому и еду в школу.)

Никто не проявлял изобретательности в вопросах. Некоторые, правда, задавали потом ещё и другие, но Гарри был бы искренне рад, если бы хоть кто-то начал иначе.

* * *

Мысленный счёт группам любопытствующих шёл уже к дюжине, когда Гарри с Дином добрались до первого купе. Постучав, Дин открыл дверь.

Внутри сидели две девочки и мальчик; все они явно были перво- или второкурсниками, но, судя по мантиям, из волшебных семей.

— Да? — спросил мальчик.

— Стойте, это... — начала одна из девочек.

Но мальчик покачал головой:

— Нет, очевидно нет. Будь он Гарри Поттером, мы бы видели его шрам. Но, очевидно, это не так, поскольку шрама мы не видим.

— Блез, ты опять пытаешься юморить? — спросила другая девочка. — Я вижу шрам. И сколько, по-твоему, драконов на поезде?

— Дракон? — спросил Блез. — А я думал, вы про другого парня.

Дин хихикнул.

— Слушайте, кто-нибудь из вас видел жабу? — спросил он. — Один наш друг её потерял, и вы помогаем искать.

— Это куда более разумное объяснение, чем я ожидал, — сказал Блез, не дав девочкам ответить. — Первой моей мыслью было, что если один из вас Гарри Поттер, ходящий от купе к купе и представляющийся, это было бы довольно странно. Но поскольку Гарри Поттера среди вас нет, то...

— Прекрати придуриваться, Блез, — вздохнула первая девочка. — К нам недавно запрыгнула жаба, я тебе пять минут назад об этом говорила.

— Всё дело в моей домашней жизни, — пожал плечами Блез. — Из-за неё я изголодался по значимому вниманию.

Вскоре жабу извлекли на белый свет, и Гарри определил, что это Тревор. Девочки представились, назвавшись "Дафна" и "Трейси" соответственно, и Гарри ушёл, довольный успехом поисков и необычно интересным разговором.

* * *

К полудню поезд ехал через поля, и Гарри наконец получил возможность начать нормально читать. Он как раз добрался до части с далазийцами, когда в дверь несмело постучали. Со вздохом он вновь отложил книгу, а Дин открыл дверь.

Гарри краем глаза присматривал за Тревором, на случай, если бы тому вновь захотелось свободы; тем временем в открытую дверь заглянул мальчик с ярко-рыжими волосами.

— Здесь есть ещё место? — спросил он. — Мои старшие братья пригласили своего друга Ли Джордана, и тот везёт с собой ручного тарантула, и... — он поёжился. — Нет уж, спасибо.

— Что думаешь? — спросил Дин, взглянув на Гарри, который занимал больше места, чем остальные, лёжа на двух сиденьях.

— Офигеть, — выдохнул новоприбывший, заметив Гарри.

— У меня есть одна идея, — ответил Гарри.

Он поднял свою книгу, положив на багажную полку, слегка согнулся, и сам запрыгнул туда, чуть зашипев от натуги. Наполовину раскрыв крылья для стабильности, но избегая взмахов ими, Гарри устроился прямо на чемоданах.

— Так и думал, что получится, — довольно сказал он. — Заходи, конечно.

— А это не, э-э... неудобно? — спросил рыжий мальчик, явно удивившийся ещё сильнее.

Гарри пожал крыльями:

— Я несколько лет жил в чулане, мне не привыкать.

И потом, теперь большая часть его тела лежала сверху его вещей, и это ощущалось очень по-драконьему.

* * *

Где-то в полпервого по коридору прошла женщина с тележкой, продававшая сладости, и Невилл предложил купить всем чего-нибудь. Гарри поддержал идею, спрыгнув с полки, чтобы осмотреть товары на тележке, и в итоге накупил почти на галлеон странных вкусностей, чтобы попробовать и поделиться.

Тыквенные пирожки были относительно обычными, не считая начинки из тыквы, и Гарри сходу обменял несколько на сандвичи, — особенно у Рона, мальчика, не любившего пауков. Тот выглядел чуть смущённым, но и очень обрадованным, что Гарри заинтересовали сэндвичи с солониной, которые ему дали в дорогу.

Тот факт, что Гарри сжевал заодно и обёртку, вызвал несколько растерянных взглядов.

— Погоди минуту, — сказал Дин, моргая. — Ты что, съел обёрточную бумагу?

Гарри кивнул:

— Да. Это примерно как тесто у пирожка — она обёрнута вокруг самого вкусного. И вообще я никогда не встречал того, что не смог бы съесть.

— Никогда? — повторил Невилл. — То есть ты, например... смог бы съесть кусок дерева? Или цветочный горшок?

— И то, и другое, — подтвердил Гарри.

— У тебя, наверное, просто невероятное пищеварение, — удивлённо сказала Гермиона. — А ведь в учебниках пишут, что драконы едят только мясо...

— Только не ешь шоколадных лягушек целиком, внутри есть коллекционные карточки, — предупредил Рон. — О, минутку... это ж всевкусные бобы!

Он показал упаковку остальным в купе:

— Фред и Джордж говорили, что они бывают с совершенно ужасными вкусами... но вообще они могут быть любого вкуса, правда любого. Скажем, со вкусом шпината, печени, тостов...

Заинтригованный Гарри выбрал один из бобов, угольно-чёрного цвета, и поднял на кончике когтя.

— Осторожней, дружище. Я такого цвета раньше никогда не видел.

— Чёрный... — задумчиво сказал Дин. — Может... подгорелый тост?

— Или суглинок? — предположил Невилл.

— Возможно, просто лакрица, — заметила Гермиона. — Почему вкус обязательно должен быть мерзким?

Гарри пожал крыльями и съел боб.

— Хмм... — сказал он. — Кажется, машинное масло.

* * *

По какой-то причине все расхотели пробовать всевкусные бобы, и Гарри забрал их себе.

* * *

— Посмотрим, получится ли у меня поймать эту, — сказал Дин, держа в руках упаковку с шоколадной лягушкой.

Гарри наблюдал за его руками, чуть согнувшись; его хвост покачивался из стороны в сторону.

— Мог бы хоть попытаться не выглядеть так, будто ждёшь моего провала, — пробормотал Дин. — Итак...

Он вскрыл упаковку, и зачарованная сладость немедленно прыгнула. Она выскочила из рук Дина, и Гарри ринулся вперёд, но промахнулся. Лягушка отскочила от его носа, и Гермиона вскрикнула, когда она влетела её прямо в руки.

Гарри, кучей свалившийся под окном, снова поднялся. Невилл тем временем заглянул в карточку в упаковке.

— Цельс? — озадаченно спросил он. — Я думал, его звали Парацельс.

— Парацельс означает "выше Цельса", — объяснила Гермиона. — Парацельс назвался так, потому что считал, что был лучше Цельса.

— Гм, — сказал Невилл.

— Можно я следующую? — спросил Рон. — Посмотрим, получится ли у меня.

Едва он ловко схватил лягушку, дверь открылась, явив двух крепких парней заметно старше их всех.

— Ты правда Гарри Поттер? — спросил один из них.

Гарри возвёл очи горе и уже хотел ответить, но его опередил Рон:

— Да.

— Ты — Гарри Поттер? — фыркнул второй. — Нет, ты явно Уизли.

— И что, я теперь на вопрос ответить не могу? — парировал Рон.

Старшекурсники покачали головами, и заговоривший первым посмотрел на Гарри:

— А почему ты — дракон?

— Он этого не знает, — сказал в этот раз Дин. — Это уже давно случилось.

— А как ты остановил Сам-Знаешь-Кого? — спросил второй.

— Он тогда младенцем был, — фыркнула Гермиона. — Как он мог запомнить? Ну серьёзно!

— Мы его или вас спрашиваем? — рассердился первый старшекурсник. — Что это вообще такое?

— Ты просто не слишком оригинален, дружище, — пояснил Дин. — Мы знаем ответы на эти вопросы, потому что все их спрашивают.

— Заткнись, — буркнул второй. — Можем мы хотя бы шрам увидеть?

— Почему они все думают, что ты носишь шляпу или что-то подобное? — спросил Рон, обращаясь к Гарри.

Тот пожал плечами, сам не зная ответа.

— Ладно, пошли, Адриан, — буркнул один из старшекурсников. — По крайней мере, этот Уизли почти наверняка на Гриффиндор попадёт.

Рон выглядел весьма довольным этим комментарием. Адриан же на прощание ещё раз заглянул в купе:

— А... ты знаешь уже какие-нибудь заклинания?

— Я думал, мы едем в Хогвартс как раз чтобы научиться? — с искренним недоумением ответил Невилл.

Когда старшекурсники ушли, Гарри захлопнул дверь лапой:

— Спасибо, ребята... не думал, что услышу одни и те же вопросы столько раз подряд.

Он залез обратно на полку, прихватив последнюю упаковку всевкусных бобов, и снова открыл книгу.

* * *

Где-то часом позже поезд ехал через холмистую местность, и Гарри как раз добрался до места, где Зандрамас продемонстрировала способность превращаться в дракона (хотя и не слишком хорошего, поскольку сама Зандрамас была такой), когда дверь вновь отъехала в сторону. На этот раз за ней стояли три мальчика, уже одетые в школьную форму.

— По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер, — сказал мальчик с бледным, вытянутым лицом. — И что он — дракон. Где он?

— О, э... привет, Драко, — тихо сказал Невилл.

Гарри заложил страницу закладкой, отметив двух крупных парней за Драко, и ничего не сказал.

— Ну? — спросил Драко. — Где Гарри Поттер?

Дин с трудом сдержал смешок, и Драко повернулся к нему.

— Тебе что-то кажется смешным, маглорождённый? — спросил он, каким-то образом заставив слово прозвучать куда грубее, чем из уст Рона или Невилла.

— Ну да, — ответил Дин. — Твоё имя.

— А что с ним не так? — требовательно спросил Драко.

— Оно означает "дракон", — сказала Гермиона, поднимая взгляд от книги, которую одолжила у Гарри. — И ты говоришь, что ищешь дракона.

— И чего я ожидал, учитывая, с кем вы тут сидите? — презрительно фыркнул Драко. — Уизли всё равно что маглорождённые; мой отец говорил, что у них у всех рыжие волосы, веснушки и больше детей, чем они могут себе позволить.

— Ах ты... — начал Рон, вставая.

Один из двух крупных парней хрустнул костяшками. Рон чуть вздрогнул, но сел обратно.

Гарри уже решил, что Драко ему не слишком нравится, но теперь решил, что тот не нравится ему вообще.

— Если он не здесь, то где он? — потребовал ответа Драко.

Гарри кашлянул.

То, как все трое подскочили, поняв, что тени на багажной полке на самом деле были чёрным драконом, принесло определённое удовлетворение.

— Тревор, нет! — вскрикнул Невилл.

Он едва успел схватить жабу, уже приготовившуюся выскочить за порог. Драко на мгновение опустил взгляд, а потом снова посмотрел на Гарри.

— Ты производишь не самое лучшее первое впечатление в волшебном мире, знаешь ли, — сказал он. — Важно знаться с людьми правильного сорта, а из тех, кто с тобой, разве что Лонгботтома можно назвать хоть чего-то стоящим.

Гермиона фыркнула. Дин снова с трудом сдержал смех.

— Кем ты себя возомнил, гангстером? — спросил он. — И как много, по-твоему, волшебников, если мы все идём в одну школу? Гарри добирался до поезда целых полчаса, и, думаю, уже успел произвести довольно неплохое впечатление.

Драко слегка порозовел.

— Я бы на твоём месте был осторожнее, Поттер, — процедил он. — Если ты совершишь те же ошибки, что твои родители, то и закончишь как они. Не лучше ли сразу принять правильные решения?

— То, что сделали мои родители, привело к их смерти, — ответил Гарри. — Но ещё и к тому, что я остановил Того-Кого-Нельзя-Называть. Думаю, они бы сочли, что оно того стоило.

Драко, кажется, хотел ответить, но прикусил язык.

— Что-то случилось? — спросила девушка постарше, заглядывая в купе. К её мантии с синей оторочкой был приколот блестящий значок.

— Нет, мы уже уходим, — буркнул Драко, и пошёл прочь вместе со своими друзьями (?).

— Ну и хорошо, — сказала девушка, затем окинувшая первокурсников внимательным взглядом. — Чтобы вы знали: в Хогвартс мы прибываем где-то через два часа, так что скоро вам нужно будет переодеться.

— Спасибо, — ответил Гарри за всех них.

* * *

Размеры купе означали, что им пришлось переодеваться в три приёма, — Гарри и остальные три мальчика никак не смогли бы переодеться одновременно, — и первыми этим занялись Невилл и Дин.

Гарри догадался, что девушка, заглянувшая ранее, была префектом (как, похоже, и один из братьев Рона), и что они, вероятно, проверяли все купе, чтобы сказать, что до Хогвартса осталось недолго. Ему показалось слегка странным, что в девятичасовом путешествии на поезде было так мало взрослых (один, двое?), но, возможно, здесь была какая-то логика, которую он не видел.

Следующей пошла переодеваться Гермиона, и четверо мальчиков вышли в коридор. Дин постоянно одёргивал мантию, бормоча что-то себе под нос. Гарри спросил, нужно ли им надевать остроконечные шляпы, и напоминание заставило Дина покачать головой:

— А я-то думал, что форма для всяких выпендрёжных школ глупая.

— Мои дядя с тётей отправили моего кузена в Смелтингс, — вспомнил Гарри. — Его форма включает в себя большую палку.

— Волшебную? — спросил Рон. — Я думал, у маглов их нет.

— Нет, обычную деревянную палку, — ответил Гарри. — Кажется, единственное, что можно с ней делать, — бить людей.

Потом пришёл их черёд, и Гарри обнаружил, что ему стоило попрактиковаться в надевании мантии ещё в августе. Даже с помощью Рона и Невилла у него ушло добрых пятнадцать минут, чтобы просунуть крылья, лапы и шею в нужные отверстия, и чтобы мантия не образовывала большой ком за плечами.

Гарри бросил взгляд на свою книгу, прикидывая, сколько ещё может успеть прочитать, а потом фыркнул, кое-что вспомнив.

— Что такое? — спросил Дин.

— Да просто... я почти забыл, но после Драко...

— Да, это было забавно, — согласился Рон.

— Но ещё... минутку, — Гарри запрыгнул на полку, открыл свой чемодан, упираясь лапой для устойчивости, и начал шарить внутри, пока не достал искомое.

— Это напомнило мне эту вот книгу, — объяснил он, показывая всем "Зуб и клык". — Она очень смешная, и рассказывает про целое общество драконов, прячущихся во французской волшебной школе.

— Как они это делают? — удивилась Гермиона. — Драконы ведь очень большие... ну, кроме тебя и детёнышей. Но большая часть драконов быстро растёт, им не удавалось бы долго прятаться.

— Ага, — охотно согласился Гарри. — Но есть один секрет: им очень помогает простое правило, которому учат всех драконов.

Он сделал паузу, и первым не выдержал Невилл:

— Какое?

— Волшебники... — Гарри сделал ещё одну паузу, — не смотрят вверх.

После мгновения тишины все четверо его новых друзей рассмеялись. Гарри улыбнулся, устроился на своём чемодане и стал читать вслух куски из книги.

"Келльская пророчица" могла подождать.

* * *

— "Месье Джозеф закончил свою лекцию и спросил, были ли у кого-то вопросы, — читал Гарри. — Рэд, сидевший в задней части класса, увидел возможность и спросил: 'Какой пароль у учительской?' "

— Серьёзно? — спросил Рон, с трудом сдерживая смех. — Это его грандиозный план?

— Ага, но всё становится ещё лучше, — ответил Гарри. — "Простите, я не помню, чтобы вас раньше видел, — сказал месье Джозеф. — Вы?..

Рэд мгновенно нашёлся с ответом.

— Индиго Маскировка, — сказал он, и поправил свои фальшивые бороду и усы, уверенный, что был совершенно неузнаваем".

Под смех всего купе Гарри продолжил читать. Оказалось, что маскировка дракона Рэда была неидеальной... но только потому, что в классе был другой ученик по имени Индиго Маск-и-Ровка.

Последующие четыре страницы описывали то, как Рэд и настоящий Индиго Маск-и-Ровка готовились к дуэли чести, и как Рэд планировал её выиграть, не раскрыв свою настоящую личность. Гарри уже почти добрался до начала дуэли, когда в вагоне раздалось оповещение, что поезд прибывает на станцию Хогсмид через пять минут, и что ученики должны оставить багаж на поезде.

— Одолжишь мне как-нибудь эту книгу, Гарри? — попросил Дин. — Она вся такая?

— О нет, всё становится ещё безумнее, — ответил Гарри. — Осторожнее...

Он спрыгнул с полки, засунув палочку в карман мантии, и пресёк очередную попытку побега Тревора:

— Вот так.

— А все художественные книги волшебников такие? — спросила Гермиона.

— Да нет, они разные, — ответил Гарри. — Я просто выбрал всё, где на обложках были драконы, и где-то половина мне не понравилась. Эта оказалась лучшей.

— А что с питомцами делать? — спросил Рон. — Я могу засунуть Паршивца в карман, но твоя сова туда не влезет.

— Наверное, тоже оставить их на поезде? — предположил Гарри.

— Я бы не оставил Тревора тут одного, — заметил Дин. — Наверняка сбежит.

— Возьму его с собой, — решил Невилл.

* * *

На платформе обнаружился Хагрид, подзывавший к себе первокурсников. Гарри был рад вновь увидеть его и приветственно помахал, но вскоре обнаружилась проблема.

Первокурсники должны были добираться до возвышавшегося на скале, сиявшего огнями замка, который и был их новой школой, на лодках, и в каждой должно было быть не больше четверых.

Немного поразмыслив, Гарри решил, что раз уж перед ними расстилалось большое чёрное озеро, причина поездки на лодках явно была в том, чтобы его пересечь. Так что просто раскрыл крылья и взмыл в воздух.

Наслаждаясь возможностью размять крылья после полёта, он взлетел довольно высоко. Но вскоре понял, что слишком увлёкся, и в итоге упустил момент, когда лодки отплыли. Оглядевшись, он нигде их не увидел.

Предположив, что произошла ошибка, Гарри вернулся к месту, откуда ни начали (и никого не нашёл), а потом полетел через озеро, высматривая лодки. Прошло несколько минут, и он уже готов был лететь к передним дверям замка и признаваться, что потерял своих сокурсников, когда заметил Хагрида, выходящего из полузатопленного прохода.

Приземлившись на мягкую и влажную траву, Гарри чуть покраснел:

— Извини, Хагрид.

— Да не беда, Гарри, — хмыкнул Хагрид. — За кого другого я бы волновался, но ты же летать умеешь.

— Мы все могли бы полететь, разреши нам мётлы, — проворчал кто-то.

---

1) Crystal Palace переводится как "хрустальный дворец"

Вернуться к тексту

Гарри смутно припомнил, что Хагрид в какой-то момент назвал себя хранителем ключей — возможно, тогда, когда Гарри ещё просыпался? — но вместо использования ключей, которые, вероятно, хранил, он просто постучал в двери замка.

Те открыла высокая ведьма со строгим лицом и в изумрудно-зелёной мантии, к которой Хагрид обратился "профессор Макгонагалл". Гарри тем временем чуть задержался, чтобы найти своих новых друзей.

— Что с тобой случилось? — тихо спросил Рон. — Я видел, как ты взлетел, а потом куда-то пропал.

— Это потому что он весь чёрный, — сказал Дин. — Меня, бывало, тоже не видели в темноте, когда я дождевик надевал.

— Я думал, что полечу рядом, — объяснил Гарри. — Чтобы в лодках было больше места. Но пропустил момент, когда вы отплыли.

Он оглянулся и принюхался, проверяя, что Тревор был на месте, — он подозревал, что слежка за Тревором была для Невиллом в прошлом почти что работой, — а их тем временем вели из просторного вестибюля в небольшой пустой зал.

Профессор коротко описала систему факультетов, упомянула процесс распределения студентов (но не то, в чём он заключался) и то, что ученики проводили большую часть времени с их факультетами. Она ещё говорила про Кубок Школы, но Гарри уже начал волноваться.

Что будет, если его распределят на факультет, где не окажется ни одного из заведённых им друзей? Ему придётся не проводить время с ними?

Существовали ли какие-то правила, с кем стоило проводить время, а с кем нет?

Сидя на задних лапах, он слушал, как остальные гадают, в чём заключалось распределение. Кто-то ожидал письменный тест, кто-то предполагал, что им придётся бросить кубик, а одна девочка сказала, что им наверняка придётся доставать бумажки с названиями факультетов из шляпы.

А затем кто-то ахнул у дверей.

— Не верю своим глазам! — воскликнул голос, и многие первокурсники сами испуганно ахнули. — Это дракон!

— Неужели, друг мой? — спросил другой голос. — Боже святый, и правда! Как сюда попал дракон?

— С дороги! — крикнул третий голос. — В своё время я сразил немало драконов...

— Твоё время было триста лет назад! — сказал первый голос, и Гарри наконец получил возможность рассмотреть их. В зале появилось около двух десятков привидений; они подплывали ближе, желая посмотреть на него, и Гарри сделал приветственный жест лапой.

— Он выглядит более дружелюбно, чем большинство драконов, что я повидал, — сказал третий голос. — Но это наверняка некая ловушка! Несите мой меч!

— Драконы обычно не носят мантий, лорд Ридли, — заметил призрак невысокого полного монаха. — Я полагаю, это скорее новые ученики!

— Тогда мы должны спасти их от дракона! — вскричал лорд Ридли, обнажая призрачный меч.

— Можете не сражать меня, пожалуйста? — попросил Гарри, делая шаг назад. — Я сам ученик, хотя это только мой первый семестр.

— Не обращай внимания на лорда Ридли, он безобиден, — сказал другой призрак, отвесив поклон и придерживая рукой шляпу на голове. — Если он попытается сразить тебя, можешь сказать любому из привидений Хогвартса. Кроме Пивза — он на самом деле не привидение, но перепутать довольно легко.

— Спасибо большое, — с благодарностью ответил Гарри. — Я это запомню.

— Я не понимаю, почему никто из прочих учеников не удивлён! — добавило другое привидение, женщина с невероятно пышной причёской. — Среди вас сидит дракон, а вас больше пугают призраки!

— У нас было девять часов, чтобы свыкнуться с идеей, — сказал Блез. — И это если бы мы даже не слышали сплетен, — любой, кто слышал, уже месяц имел возможность обдумывать идею дракона в Хогвартсе.

Одна из девочек, видевших с ним в купе, пробормотала что-то, чего Гарри не расслышал. Но, основываясь на опыте разговора с ними, мог представить.

А потом вернулась профессор Макгонагалл, сказала им выстроиться в шеренгу и повела в Большой зал.

* * *

Впервые увидев Большой зал, Гарри просто остановился как вкопанный. Хотя это быстро вызвало проблему: шедшая за ним девочка споткнулась о его хвост. Он вовремя расправил крыло, подхватив её и не дав упасть на каменные плиты пола, а затем последовал дальше через зал, в сторону стола, где сидели учителя.

Тысячи парящих свечей над головой выглядели невероятно, хотя он не знал, насколько тому было причиной восхищение их красотой, а насколько — аппетитный вид. Золотые блюда на столах заставили его когти чуть зачесаться от вида такого количества драгоценного металла. Зачарованный потолок над головой тоже впечатлял, хотя в зале было слишком много света, чтобы хорошо разглядеть звёзды. Гарри задался вопросом, можно ли потушить свечи, чтобы вид на потолок стал лучше.

Отогнав эту идею, он посмотрел на учителей. Среди них были довольно странные люди; Хагрида, по крайней мере, он видел раньше, но ещё за столом были маленький человечек, восседавший на нескольких подушках, очень старый мужчина с длинной белой бородой, а на другом конце стола женщина в красной ведьмовской шляпе сидела рядом с мужчиной с лицом землистого цвета, одетым в простую чёрную мантию.

Гарри вскользь заметил, что этот мужчина таращился на него, — на его лице было выражение то ли ужаса, то ли шока, — но потом послышался скрежет дерева по камню, и перед учениками поставили четырёхногий табурет.

На табурет водрузили выглядевшую весьма старой шляпу, и Гарри наклонил голову. Неужели им вправду придётся вытаскивать из неё имена?

А потом шляпа запела, и к концу песни Гарри имел чуть лучшее представление о происходящем.

Самую малость.

* * *

К счастью, процесс распределения не выглядел особо длительным. Учеников вызывали в алфавитном порядке, они подходили к табурету, садились, надевали шляпу на голову, и та некоторое время что-то бормотала, прежде чем выкрикнуть название факультета. Иногда она выкрикивала его сразу же, но никакой закономерности Гарри не улавливал.

Гарри ожидал, что первой из распределённых людей, с которыми он успел познакомиться, будет Гермиона, но на деле первой оказалась одна из девочек, которых он встретил во время поисков Тревора, — Трейси, чья фамилия была Дэвис, и которая находилась почти в самом начале списка. После полуминуты бормотания шляпа отправила её на Слизерин, и она направилась к этому столу под аплодисменты.

Гермиона стала второй, и отправилась на Гриффиндор после нескольких минут размышлений шляпы. Дафна, чьей фамилией оказалась Гринграсс, пошла третьей, и почти сразу присоединилась к своей подруге на Слизерине. Гарри задался вопросом, была ли она хитрой, или амбициозной, или и то, и другое.

Но, возможно, он просто надумывал. Песня упоминала по паре качеств для каждого факультета, но были ли это все качества? Возможно, Слизерин был также для людей, любивших змей, а Когтевран — для тех, кто любил летать? А Пуффендуй, возможно, для тех, кто любил ландыши, но к этому слову трудно было придумать рифму.

Сообразив, что и правда надумывал, Гарри стал оглядываться, и в итоге его внимание вернулось к преподавательскому столу. Человек с землистым лицом, кажется, чуть успокоился, хотя по-прежнему смотрел на него (по крайней мере, Гарри так казалось). Другой волшебник, чьё лицо было покрыто шрамами, тоже смотрел на Гарри и яростно писал на чём-то, чего маленький дракон не видел.

По крайней мере, на него не смотрел сидевший у края стола волшебник с массивным тюрбаном на голове. На самом деле этот волшебник смотрел чуть ли не в противоположную сторону.

Лёгкий зуд подбирающейся головной боли дал Гарри понять, что всё это не помогало. Теперь он волновался, что учителя будут либо бояться его, либо видеть как проект для изучения, что было не очень вежливо.

— ГРИФФИНДОР! — объявила шляпа, и Гарри повернулся посмотреть, кто это был. К его смущению, учеником оказался Невилл, который провёл под шляпой несколько минут и которого Гарри полностью пропустил.

Дин заметно побледнел, а лицо Рона стало забавного серого цвета. Гарри не знал, как выглядел сам. Возможно, всё было бы проще, если бы распределение проходило при меньшем количестве людей?

Он знал, что приближается его очередь, но не имел понятия, сколько людей шло перед ним по списку, так что каждое имя только усиливало напряжение. Примерно так он представлял себе Запечатление (для людей, во всяком случае; драконам не приходилось изматывать себя ожиданием).

Драко быстро отправился на Слизерин, едва шляпа коснулась его головы, и Гарри снова задумался о хитрости.

Возможно, он просто хотел быть со своими крупными друзьями, которых тоже отправили на Слизерин?

Он мог лишь надеяться, что для него всё пройдёт хорошо...

* * *

Через несколько минут Гарри узнал, что было ещё четыре ученика с фамилиями на П, и все они шли впереди него по алфавиту. Девочки-близнецы Патил слегка его озадачили, попав на разные факультеты, и Гарри начал размышлять, не имелось ли в распределении элемента случайности, когда наконец прозвучало его имя.

По всему залу пронеслись шепотки, и Гарри с удивлением понял, что некоторые из учеников не только не заглядывали к нему в поезде, но и просто не заметили стоявшего в очереди дракона.

Он надел шляпу, и та упала ему на глаза.

— Ну надо же, какой сюрприз! — произнёс негромкий голос ему в ухо. — Я знала, что мне предстоит распределять дракона, то ты не всегда был драконом, пусть даже и считаешь себя им...

Гарри закрыл глаза, и наступила пауза.

— Куда ты делся? — озадаченно спросил голос. — Всего секунду назад был здесь..

Гарри моргнул, и шляпа продолжила:

— А, вот где! Да, конечно, драконья чешуя, прекрасное магическое сопротивление. Постарайся не закрывать глаза... о, надо же! Знал бы ты, как редко мне выпадает возможность насладиться хорошей книгой! Немногие читают перед тем, как приходят сюда... по крайней мере, книги, стоящие прочтения...

"А что вообще происходит? — спросил Гарри, стараясь думать в направлении шляпы. — Вы читаете мой разум?"

— Да, да, и не нужно переживать. Я постоянно этим занимаюсь, это практически традиция, — ответила шляпа. — А, вот что... не волнуйся, я хоть и личность, но моя жизнь меня вполне устраивает. Хотя, конечно, было бы здорово время от времени читать какую-нибудь книгу... уверен, ты со мной согласишься... но распределение учеников — главный момент каждого года, и большую часть остального времени я просто сплю.

Гарри не знал, с каждым ли учеником шляпа вела подобный разговор. Может, поэтому Невилл и Гермиона сидели под ней так долго?

— Очень проницательно, маль... кхм, юный дракон, — сказала шляпа. — Что до распределения... должна признать, ты — особый случай. Я знаю всё про то, как распределять людей, но драконы... И нет, распределение идёт не по любимому цвету, хотя ты прав, что в песне называются не все качества. Я, знаешь, каждый год пою новую...

* * *

После нескольких минут у Гарри сложилось ощущение, что Распределяющая Шляпа довольно легко отвлекается.

— ...и, конечно, остальные не позволили Годрику поместить грифона на его знамя! Они сказали, что либо все символы будут волшебными животными, либо ни один из них, — поэтому у нас и нет драконьего факультета, хотя, вероятно, они просто предпочли бы других существ для эмблем... но я всегда подозревала, что Салазар протащил на своё знамя василиска...

Тут Шляпа спохватилась:

— Ох, где же мои манеры... извини, что заняла столько времени. Гм... вижу, тебе бы хорошо подошёл Когтевран, ты мне в этом напоминаешь ту девочку чуть раньше... Слизерин, полагаю, помог бы тебе достичь величия...

"Так мистер Олливандер говорил о том, что делал Тот-Кого-Нельзя-Называть, — возразил Гарри. — Я не хочу такого величия".

— Да, пожалуй, я вижу это в тебе... ну что ж, это сужает выбор, — продолжила Шляпа. — Ты бы определённо предпочёл узнать о проблеме, чем не узнать, и... да, выбор непростой, и распределять тебя было весьма интересно, но если уж выбирать, то... ГРИФФИНДОР!

* * *

Гарри сел рядом с одним из призраков — к счастью, не лордом Ридли, который бросил на него подозрительный взгляд с другого конца гриффиндорского стола, — и чуть поёрзал, устраивая свой хвост поудобнее, прежде чем продолжить наблюдать за распределением.

Осталось не так уж много учеников, и Дин с Роном оба попали на Гриффиндор, заняв пару из немногих оставшихся мест. Последним был Блез, и его отправили в Слизерин после где-то минуты размышлений Шляпы.

— Всем столько аплодируют, — сказал Гарри. — Это нормально?

— Вполне, — ответил парень, бывший, вероятно, одним из многочисленных братьев Рона. — Это важный момент, хотя то, что ты попал в Гриффиндор, взбудоражило людей несколько сильнее.

— Не стоит, право же, — смутился Гарри. — Я понимаю, что не выделяться для меня практически невозможно, ведь здесь все видят, что я дракон, но я к такому не привык.

Он посмотрел на Рона, севшего с другой стороны стола:

— Тебя быстро распределили; Шляпа много с тобой говорила?

— Да нет, а что?

— Похоже, она довольно легко отвлекается, — ответил Гарри. — Большую часть времени, что я под ней сидел, она говорила о личных вкусах тех четверых ведьм и волшебников, в честь которых названы факультеты, о книгах, что я читал, и всём прочем. Я подумал, что ей, наверное, скучно большую часть года, вот она и говорит, пока есть возможность.

— Хм, — нахмурился Рон. — Интересно, о чём тогда она говорила с Невиллом и Гермионой?

Потом он хихикнул:

— А с Малфоем она, похоже, вообще говорить не захотела.

— Разве его зовут не Драко? — спросил Гарри.

— Ну, да, но его фамилия...

— Добро пожаловать! — сказал директор, которого, как Гарри вспомнил из письма, звали Альбус Дамблдор, Великий Чар. и так далее. — Всем добро пожаловать! Прежде чем мы начнём наш пир, я бы хотел сказать несколько слов.

Он прочистил горло:

— Несколько слов. Спасибо.

Гарри фыркнул, а потом заметил, что тарелки неожиданно наполнились самой разнообразной едой.

(Ну, не совсем так. Но это была самая разнообразная человеческая еда, и Гарри рассудил, что меню вряд ли станут менять из-за одного ученика, особенно если этот ученик легко может есть всю эту обычную еду).

Осознав, что за день съел только пару сандвичей и немного сладостей, Гарри наполнил свою тарелку едой, — в основном жареным мясом и овощами, но не только, — и принялся есть.

— Боже мой, — сказал призрак рядом с ним, увидев, как Гарри ел куриную ножку. — Я и не знал, что такое возможно.

— Что? — спросил Гарри, а потом опустил взгляд на остаток ножки, от которой откусил половину вместе с костью. — А, да... кость просто немного упругая, вот и всё.

— Для большинства из нас она была бы не просто упругой, — сказал Дин, отправляя в рот ложку с горохом. — Если бы я попытался её перекусить, я бы себе зубы сломал!

— За этим довольно любопытно наблюдать, — заметил Уизли постарше. — Интересно, что бы подумал Чарли... большинство драконов едят как обычные животные, но ты куда более аккуратен.

— Тётя Петунья ругала меня, если я ронял что-то на скатерть, — объяснил Гарри. — И потом, этикет не так уж сложен, когда освоишься с ним.

— У меня это получилось не сразу, — признал Рон, державший руки так, чтобы локти были подальше от стола. — И мама мне всячески выговаривала, если я где-то ошибался.

— Разумеется, Рональд, — сказал его брат. — И совершенно правильно.

— Перси, — застонал Рон, — не сейчас!

Гарри наблюдал за этим с внезапной лёгкой грустью, задумавшись, как бы было, если бы Дадли нормально относился к нему всё время, а не только тогда, когда в чём-то нуждался. А затем откусил ещё кусок жареной картофелины.

И послышался лёгкий дребезг.

— Ой, — Гарри покраснел. — Уже несколько лет такого не случалось.

Все поблизости изумлённо смотрели, как Гарри достал вилку изо рта и положил на стол. Большая её часть осталась целой, но вот зубцы были откушены начисто.

— Мне стоит кому-нибудь об этом сказать? — спросил он. — Извините, что так вышло, просто очень вкусно было...

Перси достал из кармана свою палочку и постучал по вилке. Через пару секунд зубцы отросли обратно.

— ...окей, это круто, — сказал Дин. — Что это такое было?

— Обыкновенная трансфигурация, — ответил Перси, но Гарри видел, что он польщён. — Есть пределы того, что она может; например, создавать еду с её помощью нельзя, но...

— Подожди, — прервал его Гарри. — Она не может создавать еду?

Он указал на вилку:

— Если она из металла, я могу её съесть. Выходит, для меня создавать еду можно?

— Я говорил не совсем об этом, — сказал Перси. — Первое исключение из закона Гэмпа гласит, что ты не можешь превратить что-то несъедобное в съедобное. Я же просто увеличил количество материала, что уже имелся.

Затем он нахмурился:

— Но, если подумать... возможно, ты и правда можешь превратить что-нибудь несъедобное для тебя в съедобное. Назови что-нибудь, что ты не можешь съесть.

Гарри пришлось крепко задуматься.

— Э-э... ничего в голову не приходит, — наконец сказал он. — Я, понятно, пробовал не всё, что всё, что я пробовал, оказывалось съедобным.

— Примечательно, — сказал Перси. — В таком случае ты, похоже, и правда можешь считать первое исключение к тебе не относящимся. Если, конечно, не найдёшь что-то несъедобное, и у тебя не выйдет превратить его во что-то вроде металла.

Гарри пожал крыльями, а потом взял пирог в горшочке и съел его.

— ...он же был в фарфоровой посуде, — сказал Дин чуть слабым голосом. — Я теперь опасаюсь, что в один прекрасный день ты съешь свои книги, дружище.

Гарри твёрдо покачал головой:

— Нет, точно нет. Это трудно описать, но для меня они воспринимаются как... мои, наверное?

— Пожалуй, сообщу домовым эльфам, чтобы они приготовили чуть больше посуды для гриффиндорского стола, — сказал Перси.

— О, а в Хогвартсе есть домовые эльфы? — спросила Гермиона, сидевшая немного дальше Перси. — О них не пишут в "Истории Хогвартса", но в "Новейшей магической истории" упоминается борьба за их права.

— Ну да. Хогвартс — большой замок, и учеников достаточно много, так что...

Гарри слушал разговор вполуха, уделив основное внимание еде, и теперь стараясь есть только то, что было предназначено для съедения.

* * *

Где-то через час, когда все основательно наелись, основные блюда сменились десертами, которые были не менее, а то и более разнообразными.

К счастью, многие гриффиндорцы уже задали Гарри Пять Очевидных Вопросов на поезде, так что разговор за десертом шёл в другом направлении. Гарри стали расспрашивать о его домашней жизни, и он старался описать её как можно подробнее.

— Последний месяц я жил на чердаке, — рассказывал он. — И, думаю, всем нам так было удобнее всего.

— Но неужели твои дядя с тётей не хотели почаще тебя видеть? — спросила девушка-третьекурсница. — И знать, как ты?

— Да нет, — Гарри пожал крыльями, и одно из них прошло сквозь сэра Николаса. Почувствовав холод, дракон поспешно сложил крылья и продолжил: — Я... думаю, они всё-таки знали о волшебстве до того, как узнал я сам, — не считая того, что я был драконом, — но не любили его. Но в целом они не особо плохие.

Изучив пончик с джемом, он откусил кусок и проглотил:

— Я просто стараюсь не мешаться у них под ногами, ну и готовлю для них, Так мне легче съедать упаковки.

Это вызвало ещё несколько растерянных взглядов. Дин хохотнул:

— Надеюсь, мне никогда не наскучит слышать и видеть такое. Это ж здорово!

Это переключило внимание на него, и Дин сам стал рассказывать:

— А я... не знаю, что случилось с мои биологическим отцом, но мой новый папа относится ко мне как к одному из своих детей. Мама, кстати, подозревает, что мой отец мог быть волшебником, — это бы объяснило, почему и я им оказался.

— Такое вполне возможно, — кивнул Перси. — Ты ведь родился за год-два до того, как Гарри окончил последнюю войну.

Гарри чуть передёрнуло:

— Это звучит так, будто я прямо активно этим занимался. А я ведь даже ничего не помню.

— Так ты рос только среди маглов? — спросил Шеймус Финнеган. — У меня было серединка на половинку — папа магл, а мама ведьма. Так что мне к волшебству привыкать не пришлось.

Дин кивнул и указал на Гарри:

— Не забывайте, он тоже рос среди маглов.

— Как и я, понятное дело, — сказала Гермиона. — От некоторых различий просто дух захватывает. Наверное, куда легче было расти среди магии, узнавать про всякие заклинания?

— Да... не так уж легче, — сказал Рон. — Ну какие заклинания, скажем, я видел? Мама, прибирающаяся на кухне, папа, чинящий стул... всё такое.

— А неплохо подмечено, — кивнул Дин. — Я вот, допустим, видел, как мама моет посуду, но от этого не стал разбираться, как работает водопровод.

— А Гарри может и знать, учитывая, сколько он всего делал, — сказала та же третьекурсница.

— Извини, не знаю. Только пользоваться им умею, — покачал головой Гарри. — Но если хотите узнать, как лучше летать во время грозы и ливня, — я тот дракон, что вам нужен.

Он потёр лоб, вспомнив давнее падение:

— Например, важно прислушиваться, когда ты собираешься сесть...

— Погоди, погоди, — третьекурсница моргнула. — Ты сам научился летать? Ну, в принципе, понять можно, но всё равно впечатляет. Наверное, скажу Вуду, что на следующий год у нас может появиться многообещающий талант.

— А, так я о тебе слышал, — сообразил Рон. — Фред, Джордж и Чарли рассказывали. Ты... Анджелина, верно?

Анджелина кивнула:

— Ага. Не знала, что они обо мне дома говорят.

— В команде по квиддичу всего семь игроков, так что говорят обо всех, — заметил Шеймус.

— Слушайте, а как профессионально играют в квиддич? — спросил Дин. — А то правила звучат довольно безумно.

Разговор свернул в сторону квиддича, и его правила действительно звучали озадачивающе. Гарри сомневался, что он был безопасен для тех, кто не являлся драконами, а совсем уж странным было то, что даже продолжительность игры могла оказаться какой угодно.

Он невольно представил себе, как учителя стоят на трибунах и кричат лекции в сторону команд, играющих уже вторую неделю.

* * *

От правил разговор перешёл к командам (Рон, похоже, был фанатом особо безнадёжной команды, а Невилл признал, что просто слегка болел за тех, у кого в очередном году были шансы), а Гарри тем временем стал подсчитывать сидевших за преподавательским столом учителей.

— Сколько всего классов? — спросил он Перси, которого разговор о спорте, кажется, не интересовал.

— Для первокурсников — семь, — ответил тот. — Астрономия, трансфигурация, травология, чары, зельеварение, защита от Тёмных искусств и история магии. А ещё в первом семестре проводятся уроки полётов.

Гарри кивнул, и Перси стал показывать ему учителей. Человек с землистым лицом оказался учителем зельеварения, профессором Снеггом, а профессор Макгонагалл преподавала трансфигурацию.

— А начиная с третьего курса, ученик должен взять минимум два из пяти дополнительных классов, — продолжал Перси. — Уход за магическими существами, прорицания, древние руны, арифмантия и магловедение. Уход преподаёт профессор Кеттлбёрн, руны — профессор Бабблинг, арифмантию — профессор Вектор, а профессор Барбидж преподаёт магловедение.

— А где учитель прорицаний? — спросил Гарри. — Кстати, а ты взял этот предмет?

— Я взял все предметы, — сообщил Перси; его голос в этот момент прозвучал весьма самодовольно, и Гарри мог понять почему.

— Так на что похожи прорицания? — продолжил Гарри. — Вы там читаете древние кодексы, ищете соответствия и предзнаменования?

— Ну... в основном нет, — ответил Перси. — Если честно, профессор не всегда достаточно ясно объясняет. Она большую часть времени проводит в своей башне.

Гарри снова пересчитал учителей, в процессе опять ощутив лёгкий зуд подступающей головной боли. Хагрид, очевидно, не преподавал, учительницы прорицаний не было, учительница полётов сидела за столом, так что...

— А что преподаёт директор?

— Если среди шестикурсников набирается достаточно заинтересованных, он преподаёт алхимию, — ответил Перси. — Но обычно у него просто не хватает времени на преподавание: он очень занятой человек.

Гарри кивнул. Ему это показалось слегка странным, но, возможно, у волшебников такое было в порядке вещей.

— Я на пятом курсе, так что в этом учебном году буду сдавать СОВ, — продолжил Перси. — Немного волнуюсь, какими будут уроки профессора Квиррелла. С защитой никогда нельзя угадать.

Увидев вопросительный взгляд Гарри, он пояснил:

— Учителя защиты меняются каждый год. Поговаривают, что должность проклял Тот-Кого-Нельзя-Называть, и это выглядит вполне возможным. Жалко, право же, но профессор Квиррелл хорошо преподавал магловедение два года назад, так что, надеюсь, и этот год выдастся хорошим.

Гарри не знал, что на это ответить.

— А какой класс лучший? — спросил он наконец. — Из семи для первокурсников, конечно.

— Мне всегда весьма нравилось зельеварение, но никто в Гриффиндоре со мной не согласен, — вздохнул Перси.

— Это потому что профессор Снегг терпеть не может гриффиндорцев, — вмешалась Анджелина. — Постоянно снимает баллы по надуманным причинам.

Затем она подмигнула Гарри:

— Но не переживай, в основном уроки очень интересные. Если не считать историю магии.

Гарри снова бросил взгляд на преподавательский стол:

— Это её преподаёт привидение?

— Да, и увы, Биннс не настолько оживлённый призрак, как я, — вздохнул сэр Николас. — Подозреваю, он мог даже не заметить, что скончался.

Слышать подобное было странно, даже для такого дня. Так что Гарри решил просто съесть ещё один шоколадный эклер.

* * *

Когда пир закончился, профессор Дамблдор произнёс короткую речь. Гарри был чуть разочарован, узнав, что целая область недалеко от замка была под запретом для учеников, но рассудил, что вокруг хватало места, чтобы размять крылья, и если уж его не заметили за годы полётов в южной Англии, вряд ли заметят и в северной Шотландии.

Также было упомянуто о запрете колдовать в коридорах, что имело смысл, и о наборе в квиддичные команды, что вызвало бурное обсуждение за столом. Судя по всему, Гриффиндору не хватало двух игроков, — точнее, трёх, но резервный игрок теперь должен был вступить в основную команду, — так что этот вопрос был весьма важен.

Также в речи прозвучало упоминание о том, что да, один из первокурсников в этом году был драконом, и профессор Дамблдор выразил надежду, что никто не станет слишком пугаться либо хуже относиться к нему из-за этой небольшой физической особенности. Упомянутый дракон не был уверен, что так получится, но всё равно был благодарен.

А в завершение речи было упомянуто о неком коридоре, в который нельзя было входить, если ты не желал умереть.

— ...что? — спросил Гарри. — Серьёзно? Почему?

— Не знаю, — ответил ему сэр Николас. — Но, возможно, как-нибудь я загляну туда. Ведь смерть не страшит тех, кто уже умер.

Потом Дамблдор сказал о школьном гимне, и уши Гарри приподнялись, — к счастью, недостаточно сильно, чтобы с него слетели очки.

Его мысли обратились к арфистам Перна, поэзии Арды и музыке Валдемара, а хвост с предвкушением задёргался из стороны в сторону.

Дамблдор сотворил слова гимна прямо в воздухе... и сказал всем петь как хотят.

* * *

Через несколько минут Гарри наконец отнял лапы от ушей.

— Что это такое было? — слабо спросил он. — Это... это не музыка...

— Таким уж всегда был школьный гимн, — ответил Перси с еле заметной улыбкой, а потом встал. — Первокурсники, за мной, пожалуйста.

Тряхнув головой и задавшись вопросом, не написать ли гимн самому, Гарри последовал за остальным первокурсниками. Планировка замка была откровенно запутанной, лестницы перемещались туда и сюда, а когда они наконец добрались до башни Гриффиндора, на входе обнаружился портрет, спросивший пароль.

— Они все такие? — спросил Гарри, стараясь не обращать внимания на пароль: "Капут Драконис" звучало неприятно, хоть он и был уверен, что выбиравшие пароль ничего такого не имели в виду.

— Конечно же, нет! — ответил портрет. — Не все факультеты доверяют портретам.

— Извините, я должен спросить, как вас зовут, — поспешно добавил Гарри. — Я ещё не привык к тому, что портреты здесь живые.

— Ну надо же! — улыбнулась изображённая на портрете женщина; Гарри чуть посторонился, чтобы видеть её, и пропуская остальных первокурсников в дверной проём. — Дракон, и такой вежливый! Боюсь, я должна скрывать свою личность, но ты можешь называть меня так же, как остальные: Полная Дама Гриффиндора.

Заметив удивление Гарри, она рассмеялась:

— Ах да, не все знают, но многие века указание на полноту человека было комплиментом. И мне просто лестно слышать, как люди зовут меня красивой.

Гарри понимающе кивнул, а потом обернулся, кое-что проверяя. Действительно, несмотря на сложный путь, которым они сюда шли, сейчас они были недалеко от вершины главной лестницы. И там хватало пространства, чтобы Гарри мог просто летать вниз и вверх, экономя немало времени.

* * *

Спальня для мальчиков-первокурсников находилась выше на несколько пролётов винтовой лестницы, и когда Гарри добрался туда, все уже переоделись в пижамы. Не имея нужды заниматься тем же, Гарри потратил несколько минут, проверяя свои вещи. Всё было в чемодане, хотя клетка Ядвиги была пуста; её, вероятно, уже отправили в совятню. Наконец он достал два-три десятка писем и разложил их на кровати.

— А это зачем? — сонно спросил Дин, пока Гарри снимал мантию.

— Ну... мне так легче спать, — ответил Гарри, не зная, как лучше объяснить. — Думаю, это из-за того, что я дракон. Но я не уверен.

То, как именно лечь на кровати, оказалось некоторой задачей. Он никак не мог избежать соприкосновения когтей с постельным бельём, так что несколько минут просто стоял, размышляя.

— Чего такое? — пробормотал Рон. — Никогда... не спал в кровати?

— ...забавно, но нет, — признал Гарри. — Ну ладно, может, это и не беда. Если уж твой брат починил вилку, может, они и дырки в белье смогут убрать...

Зевок Рона напомнил Гарри, каким долгим выдался день, и он наконец залез на кровать, свернувшись калачиком. Простыни в паре мест прилипли к его крыльям и лапам, и Гарри утешил себя мыслью, что если повредит кровать, то сможет пользоваться ею весь год.

Или, в крайнем случае, посмотреть, не было ли у башни чердака.

---

Примечание автора:

Я некоторое время размышлял, на какой факультет определить Гарри, но в итоге решил, что, при всей его любви к книгам, Когтевран не для него.

---

Привычный к коротким ночам и не слишком долгому сну, Гарри проснулся в семь на следующее утро куда более отдохнувшим, чем обычно.

Во сне он достаточно ворочался, чтобы простыни в нескольких местах оказались порванными, но Гарри утешил себя теми же мыслями, что вчера, и потянулся. Остальные четверо в спальне ещё спали, так что он надел мантию (что заняло меньше времени, чем вчера) и стал перебирать свои учебники.

Он не имел понятия, каким окажется сегодняшнее расписание, а вместить все учебники в его старый рюкзак — который он носил на груди, чтобы не мешать крыльям, — было решительно невозможно. Так что он решил взять на завтрак только палочку, а потом, узнав расписание, вернуться в башню.

Прихватив из чемодана "Келльскую пророчицу" и прижав её крылом к боку, он начал спускаться по винтовой лестнице. В гостиной было всего три-четыре человека, и Гарри поздоровался с ними, — попутно познакомившись с кем-то по имени Кормак, выглядевшим изрядно сонным, — а затем выбрался через портретный проём и прыгнул с лестничной площадки.

Кто-то на пятом этаже вскрикнул от удивления, и Гарри раскрыл крылья, замедляя падение, что привело к оглушительному хлопку воздуха, а также выпадению книги из-под крыла. Поймав её лапой и пару раз взмахнув крыльями, он замедлился и приземлился.

Пара учеников, оказавшихся у подножия лестницы, зааплодировали, и Гарри чуть покраснел, опустив уши. Сунув книгу обратно под крыло, он направился на завтрак.

* * *

Завтрак оказался куда более простым, чем пир. На столе были тосты, сосиски, печёные бобы, яйца всмятку и тому подобное; Гарри взял себе сосисок и тостов и сел завтракать. Книгу он придерживал крылом, так что мог перелистывать страницы одной лапой, а есть другой.

В этот раз он был достаточно осторожен, чтобы не откусить конец вилки, и всё ещё читал, когда через полчаса к нему присоединился слегка сонный Дин.

— Не знаешь, где нам взять расписания? — спросил он.

В этот момент к ним подошла профессор Макгонагалл.

— Доброе утро, мистер Томас, — сказала она, протягивая ему листок с расписанием. — На первом курсе все гриффиндорцы имеют одинаковое расписание, но всё же постарайтесь не потерять.

Она дала расписание и Гарри; тот просмотрел его и обнаружил, что первым уроком у них стояли чары. В расписании был указан также номер классной комнаты, приведший Гарри в некоторую растерянность: зачем иметь больше тридцати классов, когда во всей школе было лишь около дюжины учителей?

К его удивлению, тут и там в расписании были указаны свободные уроки, а некоторые из пар были двойными или даже тройными. Утром среды стояло несколько свободных уроков, но причиной этому явно была астрономия, проводившаяся в полночь со вторника на среду.

Также, судя по всему, большая часть уроков проводилась совместно с другим факультетом, что имело смысл.

Рон появился в зале на десять минут позже Дина, и первым делом спросил, может ли одолжить сову Гарри.

Это напомнило Гарри об ещё одном деле, и он кивнул. Взяв у Рона написанное им письмо, он сунул его в карман вместе с книгой и расписанием, и направился к главным дверям.

* * *

Солнце ещё только-только вставало из-за гор, озаряя земли замка чудесным светом. Гарри задержался, любуясь видом, после чего согнулся и взмыл в воздух. Быстро набрав высоту, он снизился, пролетев над склоном, ведшим к огромному озеру, над которым он летел ещё вчера вечером. Неподалёку возвышался Запретный лес, тёмный и грозный, и Гарри на мгновение задержал на нём взгляд, гадая, что могло там таиться, прежде чем повернуть обратно к замку и начать снова подниматься.

Он ждал некоторых трудностей с поиском места назначения, но всё оказалось просто. Когда он взлетел выше последнего этажа основного здания и достиг уровня, где были только башни, наружу вылетел белый силуэт и направился прямо к нему.

— Доброе утро, Ядвига! — сказал Гарри с улыбкой. — Мой друг хочет отправить письмо, но я не знаю, куда именно... ты не против отнести?

Ядвига подлетела ближе и села ему на голову, затем ласково клюнув в ухо.

Расценив это как согласие, Гарри повернул чуть вбок и сел на крышу недалеко от совятни. Достав письмо из кармана, он протянул его Ядвиге; мельком взглянув на адрес, сова взяла то в клюв.

— Удачи! — сказал Гарри, и сова коснулась его лапы крылом, прежде чем взлететь, направляясь на юг.

* * *

До уроков оставался ещё час, и Гарри на мгновение захотелось слетать и проведать Хагрида. Но вспомнив, насколько трудно было ориентироваться в Хогвартсе, он с некоторой неохотой передумал, вместо этого направившись обратно в башню, чтобы взять учебники.

Он уже задавался вопросом, нельзя ли сделать в его мантиях карманы побольше. Возможно, даже заколдованные, чтобы они были внутри больше, чем снаружи. Так ему не потребовалось бы таскать с собой рюкзак.

Лучше всего, конечно, было иметь Сундук, какой был у Ринсвинда, но он сомневался, что Хогвартс выдержит десятки Сундуков, бегающих туда-сюда.

Вернувшись в спальню, Гарри сообразил, что не знает в точности, какой учебник нужен для чар. С историей магии и травологией всё было просто, и он мог сделать предположение для зельеварения (а для астрономии, похоже, учебник вообще не требовался), но большая часть учебников могла одинаково предназначаться для защиты, чар или трансфигурации, — не считая, конечно, "Пособия по трансфигурации для начинающих".

В итоге он пожал плечами, взял книгу заклинаний и книгу по теории магии, и пошёл искать класс чар.

* * *

Через сорок пять минут Гарри поднялся на четырнадцать лестничных пролётов, спустился на семнадцать, встретил Невилла, встретил Гермиону, познакомился с Парвати Патил и Лавандой Браун, столкнулся с профессором Квирреллом, спросил четыре портрета, куда ему идти, и стал целью весьма упорного преследования со стороны лорда Ридли. В конечном итоге он всё же отыскал класс чар, где уже сидели несколько когтевранцев.

Он невольно думал, что всё было бы куда легче, будь Хогвартс менее массивно-внушающим и более... плоским.

* * *

За минуту до девяти сэр Николас привёл в класс Рона, Дина и Салли-Энн; Гарри тем временем с интересом ждал, каким будет урок. Он выложил учебники на парту, и чуть отодвинул стул, чтобы иметь возможность одной лапой упираться в столешницу, а другой — писать.

Учителя — профессора Флитвика, если он правильно помнил, — нигде не было видно, и Гарри забеспокоился, не перепутали ли они класс. Учитывая, каким запутанным был замок, неверные номера на дверях его бы не удивили. Но затем кто-то ахнул.

Из-за учительского стола в воздух поднимались несколько книг. Все они выглядели разными и имели интересные названия вроде "Очаровывающие волшебники прошлого" или "Заклинания для быта", и Гарри напрягся, готовясь их поймать, если это окажется заданием на сегодня.

Однако затем книги закружились и начали падать обратно за стол, образуя стопку на стуле. Из-за стола поднялся ещё один том, озаглавленный "Летающая книга о левитации"; на нём стоял профессор Флитвик. Миниатюрный волшебник делал жесты палочкой, направляя книги на свои места; книга, на которой он стоял, приземлилась наверху стопки, и только тогда профессор осмотрел класс.

А затем ахнул и свалился со своей нововыстроенной книжной башни.

— ...и зачем всё это было? — растерянно спросил Шеймус, оглядываясь по сторонам в надежде узнать ответ.

— Ох... боже мой, — сказал профессор Флитвик из-за стола, и одна из книг спланировала вниз, чтобы он снова смог на ней взлететь. По пути он достал из кармана мантии небольшой свиток и развернул его. — Так, я вижу, что мистер Поттер здесь... мистер Бут?

Терри Бут поднял руку:

— Здесь, профессор.

— Отлично, отлично... мисс Броклхёрст?

* * *

Закончив перекличку, профессор Флитвик перешёл к уроку.

Начал он с вопроса, знал ли кто-нибудь, что такое чары. Выслушав полдесятка ответов, перелетая по комнате, он затем дал им настоящее определение. Чары являлись заклинаниями, которые добавляли какие-то качества объекту или существу (как чары Парения, которые он использовал на книгах), либо же имели мгновенный эффект, не относящийся к трансфигурации (как, например, призыв предметов к волшебнику).

После этого профессор перешёл к базовым концепциям волшебства и тому, как вообще колдовались заклинания. Заклинания можно было применять просто взмахом руки и усилием воли, но дело значительно облегчалось палочкой, а также произнесением слов, ассоциирующихся с заклинанием. Это весьма заинтересовало Гарри, и пока профессор Флитвик продолжал рассказывать о деталях, он подумал, что услышанное напоминало магию в "Белгариаде". Белгарат, конечно, носил посох только чтобы выглядеть внушительнее, но Гарри всё равно задался вопросом, не знал ли автор про волшебный мир.

После того, как все исписали где-то страницу заметками, профессор Флитвик сказал, что теперь они переходят к более весёлой части. Это означало, что все достали палочки и стали махать ими, посылая во все стороны пучки разноцветных искр (хотя Рону и Невиллу оказалось несколько труднее сотворить что-то столь же яркое, как у остальных), а потом начали пытаться выучить их первое заклинание — Люмос, которое просто заставляло кончик палочки засветиться.

Гарри был очень доволен, когда у него получилось. Справился он после где-то половины класса, но это не имело значения: он наколдовал настоящее, преднамеренное заклинание.

В качестве домашнего задания им сказали написать о различных способах применения чар из первого раздела книги заклинаний, а Рону и Невиллу, которые не до конца справились, было также поручено попрактиковаться в Люмосе.

В целом урок оказался более чем интересным, что Гарри расценил как хорошее предзнаменование (хоть и удивился, почему домашняя работа измерялась в длине пергамента). Так что в башню, чтобы взять книги для следующего урока, он направился в приподнятом настроении.

* * *

— Эй, Рон, — сказал Гарри, тыкая друга хвостом. — Рон, проснись.

— А? — Рон широко зевнул. — Чего?

Он огляделся, увидев, что они находились в классе с ещё парой дюжин дремлющих учеников, и снова посмотрел на Гарри.

— Ты заснул во время урока, — объяснил Гарри, убирая свой конспект. — Я старался тебя тормошить, но это немного отвлекало.

— Погоди... а ты что, не заснул? — Рон потёр глаза, пока Гарри принялся будить Дина. — Как тебе это удалось?

— Всё было не настолько уж плохо, — пожал плечами Гарри.

— Настолько! — возмутился Рон. — Я слышал, как близнецы рассказывали... блин, да даже Перси говорил, что ему порой трудно не заснуть на истории магии!

— Ну... — нахмурился Гарри, закончив будить Дина; тот жаловаться не стал, а просто убрал заметки, что успел сделать, в сумку. — Лекция была немного сухая, но если сравнить с "Сильмариллионом"...

— Это какой-то фрукт? — спросил Невилл, но из их небольшой группы даже Гермиона выглядела удивлённой.

— Ты прочитал "Сильмариллион"? — она чуть наклонила голову, что напомнило Гарри один из его собственных жестов. — Зачем?

— Там есть драконы, — ответил Гарри, озвучив очевидную для него причину. — И очень сильные, хоть и не очень хорошие.

— Чарли рассказывал мне, как трудно бывает остановить драконов, — вспомнил Рон, когда они выбрались из класса и пошли на обед. — Что ж они такого делали в той книге?

* * *

Когда Гарри закончил рассказывать, Рон выглядел изрядно удивлённым.

— ...разрушил горный хребет? — повторил он. — Просто упав на него?

— Ага, хотя это был самый большой, — уточнил Гарри, выбрав место и сев за стол. Рядом с его вилкой появилась вторая; он удивлённо моргнул, прежде чем отложить её в сторону.

Если пир прошлым вечером был невероятно обильным, а завтрак — довольно обычным (не считая отсутствия кукурузных хлопьев), то обед состоял как из обычных блюд, так и из тех, что могли придумать только волшебники (или ведьмы). Тыквенные пирожки и шоколадные крокеты соседствовали с крупными сандвичами и пирогами в горшочках, и Гарри отыскал немало того, что ему нравилось.

— Горный хребет, — ещё раз повторил Рон, покачав головой, а потом, кажется, решил, что проще будет приступить к обеду, чем пытаться осознать магловские идеи о драконах.

— Что у нас дальше? — спросил Дин, жевавший один из крокетов.

— Травология, — ответил Невилл. — А сразу после неё — трансфигурация.

— Ну шикарно, — застонал Рон. — То есть нам придётся тащить книги для них обеих, а для трансфигурации нужна целая куча.

Гарри признавал, что это не очень удобно, но рассудил, что рано или поздно им нужно будет к такому привыкать.

* * *

Травология... Гарри ещё не знал, что о ней думать.

Она немного напоминала уход за садом, в чём у Гарри имелся опыт, но включала в себя куда меньше подрезки (что для дракона, привыкшего при этом перекусывать, было минусом), и многие из растений казались довольно странными. Нет, некоторые из имеющих магическое применение растений и грибов были вполне знакомыми (например, мята, которая, по словам Невилла, при правильном смешивании имела магические свойства), но другие, вроде бубонтюберов, приводили в замешательство.

Как и на чарах, первый урок был прежде всего об основах; также профессор Стебль подробно рассказала обо всех возможных опасностях. В теплицах один и два не было смертельно опасных растений, но некоторые были довольно неприятными или могли обжечь, так что ученикам требовалось надевать перчатки.

— Что это у тебя? — спросил один из пуффендуйцев, — Гарри припомнил, что его звали Джастин, — когда Гарри начал выкапывать крапиву с помощью лопатки.

— Ты про перчатки? — ответил Гарри, пересаживая растение в другой горшок и добавляя мульчи. — Хагрид помог мне их выбрать.

— Это тот великан, что встречал нас у поезда? — уточнил вероятно-Джастин, и Гарри кивнул. — А почему было не купить... ой.

— Вот именно, — сказал Гарри. — Мне от этого стало неуютно... ну, та же крапива для меня неопасна, что что-то другое — кто знает?

Он осторожно коснулся крапивным листом лапы ниже закатанного рукава, и вероятно-Джастин моргнул:

— Впечатляет.

— Мистер Поттер? — сказала профессор Стебль, быстрым шагом подойдя к ним. — Я понимаю, что ваши особенности снижают риски при работе с растениями, но эти риски не становятся нулевыми! Пожалуйста, воздержитесь от подобного в будущем.

— Извините, профессор, — смущённо ответил Гарри. — Я просто ещё не привык к волшебным растениям.

Когда профессор Стебль ушла, Джастин странно посмотрел на Гарри:

— Не привык? Но ты же явно не маглорождённый.

— Нет, но растили меня маглы, — объяснил Гарри. — Всё дело в какой-то магии вроде той, что на "Дырявом котле" или Косом переулке... наверное. Никто из маглов не видит, что я — дракон.

Джастин кивнул, а потом фыркнул:

— Представил себе, как бы всё выглядело, окажись мы в одной и той же неволшебной школе. Первый день в Итоне, на линейке стоит дракон, и никто не обращает внимания!

* * *

Травология длилась только час (хотя проходила три раза в неделю в разное время суток, поскольку некоторые растения были активны только вечером), и после неё Гарри едва успел отряхнуть свои перчатки и сложить те в рюкзак, прежде чем настало время идти на трансфигурацию.

Профессор Макгонагалл начала урок, явив себя как кошку, сидевшую на учительском столе, и Гарри несколько секунд таращился, прежде чем поднять лапу. Профессор рассказала о возможных опасностях её предмета, прежде чем вызывать его, и Гарри даже на мгновение заколебался, с какого вопроса начать.

— А вот так превращаться... умеют все ведьмы и волшебники? — спросил он в итоге.

— Нет, мистер Поттер, — ответила она. — Это довольно редкий навык, хотя почти каждый может обучиться ему, приложив должные усилия и усердие... усердие, которое встречается чрезвычайно редко. Однако некоторые ведьмы и волшебники владеют способностями, не дающими им обучиться такому, — например, метаморфомаги.

Гарри продолжал держать лапу поднятой, и ответив на несколько вопросов от остальных учеников, профессор Макгонагалл снова вызвала его.

— А вы можете превращаться в любое животное? — спросил он, вспоминая волчью и совиную форму Поледры. Или, точнее, человеческую и совиную формы, так как родилась она волком.

— Увы, нет, мистер Поттер, — покачала головой профессор Макгонагалл; несмотря на ответ, его вопросы ей, кажется, нравились. — Анимаги могут превращаться лишь в одно животное, являющееся их животной версией; доподлинно неизвестно, что определяет вторую форму, но она всегда имеет некую общую примету с основным обликом.

После ещё пары вопросов они перешли к самому уроку. Начала профессор с объяснения фундаментальной философии трансфигурации (заключавшейся в том, что "свободная" трансфигурация могла превратить что угодно во что угодно, за пределами Пяти Исключений, но была очень трудной, в то время как трансфигурация конкретными заклинаниями была проще и легче для обучения), а затем перешла к практическому занятию — превращению спички в иголку.

Как было объяснено, обучение достаточному количеству трансфигурационных заклинаний делало освоение других подобных заклинаний легче, а в дальнейшем облегчало овладение и свободной трансфигурацией.

Конечно, всё было сложнее, чем казалось на первый взгляд, и к концу урока только Гермионе удалось большее, чем, возможно, сделать спичку чуть-чуть тоньше.

Похоже, суть заключалась в хорошей визуализации результата.

* * *

В период между трансфигурацией и ужином где-то половина первокурсников стянулась в библиотеку. Гарри и сам провёл там час, записывая различные способы применения чар; он старался перемежать очевидные применения с интересными, но непрактичными, — например, записав друг за другом подачу световых сигналов Люмосом и применение чар Парения к стулу, на котором волшебник сидел. Наконец отложив перо, он решил повнимательней посмотреть, какие книги имелись в хогвартской библиотеке.

Это было сухое, пыльное место со множеством полок, потрескивавших от тяжести книг. Многим из последних были сотни лет, и написаны они были тем забавным шрифтом, где "s" выглядела совсем как "f". На самом деле даже очень многие книги выглядели весьма старыми, но Гарри рассудил, что в этом был смысл: волшебников было не слишком много, и потому требовалось много времени, чтобы появилось достаточно стоящих книг. Всё относящееся к основной программе обучения имелось минимум в трёх экземплярах, и кое-какие уже были на руках. Но, к досаде Гарри, нигде не обнаружилось раздела художественной литературы.

Мысленно смирившись с тем, что ему придётся перечитывать привезённые книги, — и задавшись вопросом, не сможет ли обменять часть галлеонов на фунты и слетать в ближайший магловский город за новыми книгами, — Гарри в итоге запомнил, где находился раздел с книгами о магических существах. Он обратил внимание, что многие из книг в этом разделе были дневниками путешествий, и зачастую довольно длинных.

— Ну... может быть, — пробормотал он.

Это отчасти считалось.

* * *

После ужина Гарри слетал проведать Хагрида. Тот выглядел слегка помятым, а на его тяжёлой шубе появились новые подпалины, но он отмахнулся, списав это на "резвость" какого-то существа из Запретного леса, и пригласил Гарри в хижину.

— Ну, это, как твой первый день? — спросил он. — Освоился уже?

— Всё было здорово, — заверил его Гарри. — Я ещё не привык к такой школе, и потому всё кажется немного диким, но волшебство выглядит очень интересным.

Он оглянулся на громаду замка:

— Только вот боюсь, что я рано или поздно потеряюсь...

— Ну, в этом плане тебе должно быть малость легче. Коль боишься потеряться — запомни дорогу от главных дверей к башне Гриффиндора, и если вдруг не будешь знать, где оказался, выпрыгни из окна и иди такой дорогой, — посоветовал Хагрид.

Затем он предложил Гарри каменный кекс, который оказался хрустящим и интересным, и стал расспрашивать, как всё прошло с его родственниками (вполне неплохо) и как остальные реагировали на его драконьесть.

— Думаю, большинство пытается не обращать особого внимания, — задумчиво ответил Гарри. — На меня иногда таращатся, особенно если я, скажем, помогаю себе крыльями, но в целом всё неплохо.

— Вот и ладненько, — кивнул Хагрид. — Детишки, бывает, жутко интересуются всяким необычным.

Затем он широко улыбнулся:

— А я интересоваться и не переставал.

Гарри невольно хмыкнул.

— А ты не знаешь, можно ли мне слетать в ближайший магловский город? — спросил он. — Не в ближайшее время, просто я боюсь, что у меня кончатся книги для чтения, и...

— Хмм... честно, не знаю, — признал Хагрид. — Не помню, чтобы кто-нибудь интересовался. Мы далековато от маглов, и большинству трудновато будет добраться так, чтоб их не обнаружили. Но ты-то летать умеешь, и... я спрошу профессора Дамблдора.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри.

Он заглянул под стол, где прятался большой пёс Хагрида, Клык:

— Как думаешь, он вылезет?

— Не, вряд ли. Лай Клыка страшнее его укуса, а он, видать, считает, что ты страшнее даже его лая.

* * *

Вторник принёс с собой новый урок, защиту от Тёмных искусств, и тот отчасти разочаровал. Профессор Квиррелл сильно заикался, а его классная комната настолько пропахла чесноком, что весь урок у Гарри слегка побаливала голова.

Несмотря на это, он старался внимательно слушать. Профессор рассказывал о различиях между порчей, сглазом и проклятием, а также ещё нескольких заклинаниях, которые относились к чарам или трансфигурации, но тоже считались защитными. Различия выглядели довольно зыбкими, но Гарри рассудил, что со временем разберётся лучше.

Также им рассказали о том, почему заклинаний было так много. Существовал своего рода баланс между лёгкостью наколдовывания, тем, насколько заклинание выматывало мага, и насколько эффективным оно было на цели (а также лёгкостью обращения его эффектов), и профессор Квиррелл подчеркнул, что драконы были одними из нескольких волшебных существ, имеющих крайне высокое сопротивление волшебству.

Гарри решил, что ему следовало как-нибудь это проверить.

К его некоторому удивлению, когда после окончания урока он просмотрел свой конспект, тот выглядел вполне понятным, — он видел, откуда какой вывод шёл и к чему в свою очередь приводил, — но из-за заикания воспринимать класс всерьёз было несподкрыльно (Гарри слышал слово "несподручно", и решил изобрести более подходящее для дракона). Возможно, всё станет легче, когда они перейдут к практике? Хотя он был уверен, что пользоваться огненным дыханием ему не разрешат.

И, если он и правда имел хорошее сопротивление к магии, мог ли он пользоваться крыльями, чтобы, скажем, блокировать заклинания? Или просто начать летать вокруг противника, ведь по движущимся целям было труднее попасть, — и если уж его глаза были единственным местом, не прикрытым магоустойчивой чешуёй, быстрое движение сделало бы попадание по ним практически невозможным.

* * *

Предпоследним новым предметом у Гарри стала астрономия, проходившая в полночь со вторника на среду.

Учитывая ограниченное количество ночей в неделе, астрономия проходила для всего курса сразу. Это давало профессору Синистре самый большой класс в школе, но она явно не собиралась перед таким пасовать, и сходу начала объяснять, что они будут делать сегодня и в остальном учебном году. Им предстояло использовать телескопы, чтобы изучать Луну, планеты и их спутники, а также наблюдать за созвездиями и рассчитывать моменты их пересечения.

Кто-то из Когтеврана поднял руку и спросил, означало ли это, что они будут заниматься астрологией, и профессор довольно резко ответила, что нет, астрологией занимались на прорицаниях. В астрономии значение имели факты, события "здесь и сейчас", и только те части будущего, которые относились к предсказуемому движению планет и других небесных тел.

Практическая же часть занятия состояла в том, что несколько сонным ученикам показали, как пользоваться телескопами, и объяснили основы ориентирования в ночном небе. Последнее немного менялось от недели к неделе, поскольку небо становилось темнее ближе к концу года, а потом снова начинало светлеть, но профессор заверила, что с хорошим телескопом и достаточным опытом наблюдать звёзды и планеты возможно даже в условиях светлых ночей шотландского лета.

Всё это было весьма интересно, но Гарри занимал один вопрос. И когда урок закончился, и все стали собирать вещи, он подошёл к профессору Синистре.

Когда он спросил, почему учеников учили астрономии в обязательном порядке, профессор сначала, кажется, слегка обиделась.

— А почему бы и нет? — спросила она. — Или урок вам показался скучным?

— Нет-нет, всё было очень интересно, — поспешно ответил Гарри. — И, думаю, мне будет полезно ориентироваться по звёздам, если я как-нибудь буду лететь ночью. Мне просто интересно, почему её преподают всем.

— Астрономия используется в зельеварении. И в алхимии. Некоторые ингредиенты меняются в зависимости от фазы луны. А также от неё зависит поведение определённых магических зверей.

— Да, вроде оборотней, — кивнул Гарри, вспоминая "Фантастические звери и места их обитания". — Или лунных телят. Но я... наверное, всё ещё не понимаю, почему астрономию учат целых пять лет.

Профессор Синистра огляделась по сторонам:

— Мистер Поттер, вы любознательны, что весьма похвально. Ну что же, я расскажу вам, почему, на мой взгляд, мой предмет входит в семь основных, а не является факультативом как магловедение или прорицания.

Гарри сел на задние лапы, стараясь всем своим видом показывать благонадёжность и живой интерес.

— Профессору Дамблдору нравится астрономия, и у нас есть Астрономическая башня.

После долгой паузы Гарри моргнул:

— И... всё?

— И всё, — кивнула профессор Синистра. — Подозреваю, по этой же причине у нас есть уроки прорицаний, а также клубы камерной музыки и игры в кегли.

* * *

После астрономии позёвывавшим первокурсникам предстояло возвращаться в свои гостиные. В среду уроки начинались позднее обычного, но ученикам из Слизерина и Пуффендуя всё равно приходилось трудно, учитывая необходимость спуститься минимум на четырнадцать пролётов.

Гарри, ушедшему последним, пришлось вернуться на Астрономическую башню, — он умудрился забыть телескоп, который ему было довольно неудобно нести, — и, отправившись назад, после нескольких коридоров и поворотов он понял, что заблудился.

Осторожно оглядываясь по сторонам и размышляя, не вернуться ли ещё раз, Гарри завернул в очередной коридорчик. Все остальные ушли, время отбоя давно прошло, и он опасался, что ворчливому завхозу мистеру Филчу объяснение "заблудился, возвращаясь с астрономии" покажется недостаточным.

— Боже мой! — сказал дверной молоток. — Ты что, дракон?

— Ну да, — ответил Гарри. — Я уверен, что у меня есть всё, чтобы им считаться.

— Стой, — неожиданно сказал молоток, — я не... ох, да что ж ты будешь делать.

Дверь за ним открылась, явив большую пустую комнату, полную кресел.

Поразмыслив, Гарри решил зайти в, вероятно, гостиную Когтеврана. Если там он встретил бы префекта, то мог объяснить, что потерялся, и попросить проводить его до башни Гриффиндора, а если нет... ну, имелись и другие варианты.

А через пять минут он обнаружил библиотеку.

* * *

В итоге Гарри проснулся поздним утром среды.

Он зевнул, чуть заворочавшись, и пара книг с шумом упала на пол. Это окончательно его разбудило, и он заморгал, начав оглядываться.

Он находился в той же библиотеке, которую нашёл прошлой ночью, окружённый разными книгами, показавшимися ему интересными, — несколько из них были частично прочитаны, оставшись открытыми на том месте, где он переключался на что-то другое или замечал ещё одну интересную книгу.

Поднявшись, он услышал негромкое "прек". Гарри оглянулся и увидел Ядвигу, безмятежно восседавшую на его телескопе с таким видом, будто там ей было самое место.

Гарри зевнул, и через пару секунд в дверь заглянула префект. Она явно обрадовалась, что он проснулся, и махнула палочкой; неожиданно из-за двери стал доноситься приглушённый шум голосов.

— Доброе утро, — сказала она. Теперь Гарри вспомнил, что именно её видел на поезде. — Так понимаю, ты прошлой ночью потерялся?

— Ага, возвращался с астрономии, и... — Гарри чуть опустил голову. — Извините за беспорядок.

Он огляделся:

— Просто... у вас тут есть художественные книги! Я думал, во всём замке ничего такого нет, кроме моей коллекции!

— Ты точно уверен, что ты — лев? — спросила префект. — Говоришь как настоящий орёл.

Гарри озадачился, и префект объяснила, что слизеринцев иногда называли змеями, пуффендуйцев — барсуками, и так далее.

— Темпус, — добавила она, и в воздухе появилась цепочка цифр, которую она потом смахнула прочь. — Если я правильно помню ваше расписание, у тебя через полчаса история магии.

— Точно, — сообразил Гарри. — А почему меня никто не разбудил?

— Девиз школы⁽¹⁾, — пожала плечами префект.

Ну что ж, это был разумный довод.

* * *

Через десять минут Ядвига вылетела из окна, а Гарри покинул башню Когтеврана, весьма довольный тем, как прошла ночь.

Пусть всё произошло чисто случайно, и некоторые когтевранцы смотрели на него со скепсисом, большинство остальных, видимо, решили, что свернувшийся на куче книг дракон был вполне нормальным зрелищем.

У него сложилось смутное ощущение, что они, возможно, его усыновили. Или побратались? Или просто приняли в семью?

Добравшись до гостиной Гриффиндора, он прыжками взлетел по лестнице, оставил телескоп и конспект с астрономии, взял учебник истории магии, а вскоре после этого спланировал на несколько этажей по главной лестнице, чтобы успеть на историю магии вовремя.

В некотором роде Гарри начал видеть преимущества настолько сложной планировки школы. Благодаря ей добираться до классов было куда интереснее.

* * *

Задав в тот же день после обеда несколько вопросов, Гарри выяснил, что не было никакого правила, строго запрещавшего ему снова посетить библиотеку Когтеврана. Профессор Флитвик выглядел весьма обрадованным, что кто-то попросил его о подобном, хотя и попросил Гарри постараться не засыпать там снова, поскольку это осложняло пользование библиотекой. Он даже дал ему разрешение брать из библиотеки одну-две книги при условии, что он будет возвращать их в разумное время.

Остаток среды и четверг занимали в основном обычные уроки. Они уже не были такими новыми, и после демонстраций на первых уроках, явно призванных оставить у учеников хорошие впечатления о предмете, постепенно входили в нормальный ритм.

Было довольно забавно, насколько быстро школьная жизнь могла стать рутинной. Хотя Гарри по-прежнему с некоторым трудом ориентировался в замке, и один раз ему даже пришлось прибегнуть к совету Хагрида, выпрыгнув из окна. Он чувствовал себя несколько виноватым, но окно быстро закрыли, — хоть он и был уверен, что никого там не видел.

Другая странность заключалась в том, что он каждую ночь рвал постельное бельё, хоть и не специально, а в следующий раз, заходя в спальню, обнаруживал его целым, а письма — аккуратно сложенными в чемодан. Он хотел спросить Перси о причинах, но тот всё время выглядел очень занятым. Как-то раз Гарри даже увидел, как Перси зашёл в комнату и не вышел оттуда, а через пять минут обнаружил его шедшим по коридору совсем в другом направлении.

Потом наступила пятница, и в этот день у первокурсников-гриффиндорцев почти не было уроков. Не считая их последнего нового предмета, зельеварения.

Гарри, впрочем, не волновался. Он довольно хорошо умел готовить (а зельеварение во многом походило на кулинарию, насколько он мог судить по учебникам), и у них уже были уроки с остальными тремя деканами. Профессор Макгонагалл была вполне справедливой (хотя Гарри признавал, что был не в лучшем положении, чтобы об этом судить), а профессор Стебль и профессор Флитвик так горели энтузиазмом по отношению к своим предметам, что никакой предвзятости не проявляли.

Так что Гарри чуть беспокоился лишь об искушении пожевать какие-то из ингредиентов для зелий. Или оборудование.

* * *

— Серьёзно? — спросил Рон за завтраком. — Ты прямо ждёшь зельеварения?

— Ну, все остальные уроки мне понравились, — заметил Гарри, как он надеялся, разумно. — Даже защита довольно хороша, просто у меня голова побаливает от заикания и запаха чеснока в классе.

— Ну да, но все мои братья говорят, что Снегг предвзят, — возразил Рон.

— Но незачем заранее с ними соглашаться, — заметила Гермиона. — Гарри, ты что, опять съел вилку?

— Всякий раз, когда я сажусь есть, появляется дополнительная вилка, — пояснил Гарри. — Так что я просто решил, что это для меня.

Он проглотил остаток вилки:

— И потом, я хочу как следует поесть перед зельеварением, чтобы там не проголодаться... кстати, кто-нибудь знает, где оно будет?

— Я спросил одного из барсуков, — сказал Дин. — У них оно было вчера. Гм... нужно войти в дверь подземелий, спуститься на два пролёта, а затем...

* * *

Класс зельеварения не походил ни на один из классов, в которых Гарри бывал. Парты стояли по двое, с очагом между ними, и после секундного размышления стало понятно, что тот предназначен для котла.

Когда Гарри и его друзья прибыли, несколько мест уже были заняты, и после сложных переговоров и перемен мест, которые Гарри едва понял, он оказался в паре с Дафной. Рон с Дином сели вместе, поскольку чёрный мальчик сказал, что "пару раз готовил", а Невилл сел рядом с Гермионой.

Остальной класс заполнился за последние несколько минут; Гарри тем временем раскладывал учебники на парте. И почти ровно в девять в комнату вошёл профессор Снегг.

Начал он с переклички, что позволило Гарри лишний раз вспомнить, как звали его однокурсников-слизеринцев. Но по какой-то причине перед именем самого Гарри профессор сделал паузу, затем сказав, что Гарри "не мог не выделиться".

Пока профессор Снегг перешёл в Дину, Рону и Блезу, Гарри осмотрел свои крылья, проверяя, что те выглядели как и всегда. Дафна пожала плечами, но выглядела слегка заинтересованной.

Дальнейшее описание профессором своего предмета звучало одновременно интересно и озадачивающе. Упоминание, что они не будут махать палочкой, заставило Гарри задаться вопросом, сможет ли кто угодно сварить зелье, если будет следовать рецепту, — тётя Петунья, например? — а перечисленные эффекты завораживали. Что означало "сварить славу" или "заткнуть пробкой известность"?

Гарри всё это записал, решив ещё раз обдумать позже. А потом профессор Снегг обратился к нему:

— Поттер! Что я получу, если смешаю измельчённый корень асфоделя с настоем полыни?

Гарри на мгновение нахмурился, а потом взял "Тысячу магических растений и грибов". Открыв ту на букве А, он нашёл асфодель и пробежал глазами страницу.

— Вроде бы сильное усыпляющее зелье под названием Напиток живой смерти, но я не совсем уверен, — ответил он.

Профессор Снегг нахмурился:

— Закройте книгу, Поттер, я проверяю не ваши способности к поиску информации, — Гарри послушно закрыл учебник. — Если я попрошу вас принести безоар, где вы станете искать?

— В моём кармане, — сказал Блез, прежде чем Гарри успел обдумать вопрос. — У нас в доме без него никак, у меня только за последний год три отчима умерло.

— Забини, разве я задавал этот вопрос вам? — резко спросил профессор Снегг. — Сядьте и помолчите. Поттер, чем друг от друга отличаются клобук монаха и волчья отрава?

Это Гарри знал, благодаря своей переписке с Невиллом:

— Если не ошибаюсь, это просторечные названия одного и того же растения.

После долгой паузы профессор еле заметно кивнул:

— Ну что ж, возможно, этот курс будет не столь плох, как я предполагал. К вашему сведению, безоар — камень, который добывают из желудка козы и который служит противоядием от большинства ядов. Хотя несколько также хранятся в каждом классе зельеварения, на тот случай, если зелье будет сварено полнейшим остолопом.

Затем, повернувшись к доске, профессор Снегг стал проговаривать основные правила безопасности при работе с ингредиентами для зелий. А именно: использовать их исключительно так, как написано в рецепте на доске, брать их только в перчатках из драконьей кожи (Гарри надеялся, что его мантикоровые перчатки тоже подойдут), проявлять осторожность при обращении с огнём, ножами, а также горячими, ядовитыми или просто зловонными ингредиентами.

Пока на доске появлялся рецепт, Гарри с Дафной вели негромкое обсуждение. В итоге они решили, что Гарри займётся нарезкой и взвешиванием, а Дафна будет проверять следующие шаги и мешать зелье.

Рецепт на доске немного отличался от рецепта в учебнике, и Гарри сделал заметки о различиях (Дафна поступила так же), после чего немного расслабился, занявшись подготовкой ингредиентов. Отмерять сушёную крапиву оказалось довольно трудно, но, судя по измерению в унциях, здесь требовалась точность, так что Гарри осторожно взвесил нужное количество, отложив остаток в сторону. Затем требовалось поставить варить рогатых слизней, что означало одновременно два котла на огне: на момент готовности слизней зелье должно было уже находиться в процессе варки.

Профессор Снегг кружил по классу, критикуя всех и каждого (кроме Драко), но Гарри рассудил, что это вполне уместно, учитывая, что они готовили опасные магические микстуры. Он даже воспользовался возможностью, уточнив, что делать с излишками ингредиентов, на что профессор Снегг сказал просто выбросить их, если это были обычные ингредиенты вроде крапивы.

Когда минутой позже, во время перерыва в приготовлении, Гарри съел остатки, профессор Снегг, кажется, не знал, что сказать.

— Ты можешь съесть что угодно? — спросила Дафна, осторожно помешивая зелье в котле; они ждали, пока слизни закончат вариться.

— Наверное, — ответил Гарри, дважды проверяя рецепт. Крапива, змеиные клыки... оставались только иглы дикобраза и варёные слизни, которые нужно было добавить друг за другом после снятия котла с огня. — Хотя ничего ядовитого я не пробовал.

— Я уверена, что крапива как раз ядовита, — с ноткой веселья в голосе заметила Дафна. — Как ты отличаешь, что ядовито, а что нет?

— Ну, я однажды читал книгу... магловскую, конечно. Там говорилось, что если через несколько часов после потирания кожи, нескольких минут после потирания губ и минимум пятнадцати минут во рту ничего не случилось, — не появилось раздражения, скажем, — то после ещё нескольких шагов можно быть уверенным.

— Маглы, — хмыкнула Дафна. — У волшебников для этого есть заклинание. Куда удобнее.

Она нахмурилась:

— Хотя не знаю, подходит ли оно для драконов. Не знаю даже, что можно с уверенностью сказать о драконах, которые едят растения так же, как мясо.

— Не болтать в классе, — предупредил профессор Снегг.

* * *

Гарри задавался вопросом, существовала ли книга, описывавшая все странные взаимодействия ингредиентов зелий. Он услышал, как профессор ругал Невилла за то, что тот чуть не перепутал два шага в рецепте; очевидно, если бы иглы дикобраза добавили до снятия котла с огня, зелье превратилось в едкую нестабильную магическую смесь, вполне способную расплавить котёл.

Ничто из опыта Гарри в готовке не могло объяснить такой результат, по крайней мере, напрямую. Но, в конце концов, он и находился здесь, чтобы научиться, — и было ясно, что при всей его въедливости профессор Снегг знал своё дело. Четыре пары учеников допустили ошибки, из-за которых их зелья оказались бесполезными, и профессору хватало одного взгляда на результат, чтобы сообщить, где именно они ошиблись.

Всё это означало, что в хогвартском опыте Гарри зельеварение заняло своего рода середину. Оно, пожалуй, было не таким приятным, как чары, но по атмосфере выигрывало у защиты, и здесь приходилось больше работать лапами, чем на истории магии.

Возможно, резковатые манеры профессора Снегга в будущем могли стать проблемой, но Гарри мог просто не обращать на них внимания. Дома он делал то же самое уже несколько лет.

* * *

— Поттер, задержитесь на несколько минут, — сказал профессор Снегг, когда ученики собирали вещи.

— Конечно, сэр, — ответил Гарри, быстро обдумав своё расписание. Он планировал заняться домашней работой по зельеварению сразу после урока, но поскольку той оказалась подготовка к следующему уроку, он рассудил, что её лучше будет сделать вечером в четверг.

Услышав слова профессора, Драко и его друзья (Винсент и Грегори, если Гарри помнил правильно) захихикали, и посмеивались на всём пути до двери.

Когда класс опустел, профессор Снегг подошёл к парте Гарри.

— Мистер Поттер, — начал он, — я преподаю зельеварение в этой школе уже много лет, но ни разу не видел чего-то столь глупого, как поедание учеником ингредиентов.

Гарри чуть наклонил голову:

— Извините, сэр? Просто я обычно съедаю остатки ингредиентов, когда готовлю.

Профессор Снегг моргнул:

— Когда вы... готовите.

— Да, сэр, — подтвердил Гарри. — Мои дядя и тётя ждут, что я буду готовить, и я подозреваю, что они пытаются не давать мне слишком много еды, но это не помогает, потому что я могу съедать скорлупу, упаковки, обрезки и всё такое.

— Ваша... тётя, — повторил профессор Снегг. — Мистер Поттер, вы хотите сказать, что последние годы вашими опекунами были Петунья Эванс и её муж-тугодум?

— Да, сэр, если так её звали до того, как она вышла за дядю Вернона, — кивнул Гарри. — Но всё было не так уж плохо... ну, с тех пор, как я стал драконом, думаю, они просто никак не могли особо осложнить мне жизнь.

Он нахмурился:

— А откуда вы знаете, как зовут мою тётю?

— Это не ваше дело, мистер Поттер, — ответил профессор Снегг. — Но, к вашему сведению, вы не должны ничего есть или пить в лаборатории зельеварения, поскольку это создаёт огромный риск отравления. И меня не волнует, если вы никогда не травились из-за того, что вы — дракон; делать это воспрещается.

— Хорошо, профессор, — кивнул Гарри. — Извините. Можете посоветовать, как мне избегать стремления это делать?

— Я не ваш диетолог, мистер Поттер, — отрезал профессор Снегг. — И если уж ваши однокурсники, а также остальные курсы Хогвартса, умеют воздерживаться от поедания ингредиентов для зелий, думаю, вам будет не слишком обременительно следовать их примеру.

Гарри поразмыслил над этим, а затем кивнул:

— Ладно, профессор. Я постараюсь.

Несколько секунд профессор пристально смотрел на него, но потом, видимо, решил, что дракон-гриффиндорец был честен.

— Ещё один вопрос, мистер Поттер, — сказал он. — Вы упомянули, что превратились в дракона, и я вижу, что вы им являетесь. Но как это произошло?

— Извините, профессор, я не помню, — пожал плечами Гарри, отчего его крылья чуть дрогнули, и потёр когтем подбородок. — Это случилось давно... помню только, что вскоре после того, как я начал ходить в школу.

Он замолчал, ожидая других вопросов. Лицо профессора Снегга приняло странный оттенок, и Гарри услышал, как он бормочет что-то про "наследие" и "отложенные эффекты чар". После того, как пауза слишком затянулась, Гарри поднял лапу:

— Я могу идти, сэр?

— Что? А, да. Можете.

* * *

Было приятно, что кто-то из учителей так беспокоился о его благополучии.

---

1) Девиз Хогвартса — «Draco dormiens nunquam titillandus», что переводится как «Никогда не щекочи спящего дракона» — прим. переводчика

Вернуться к тексту

После обеда у всех них было свободное время, так что Гарри пригласил своих друзей к Хагриду.

Ну, у слизеринцев, которых Гарри считал своего рода друзьями, было другое расписание, а если считать когтевранцев, то получится, что он пригласил не так уж много своих друзей. Но все друзья, оказавшиеся в Гриффиндоре, захотели пойти, — даже Гермиона, хотя Гарри пришлось указать ей, что домашняя работа по зельеварению касается их следующего зелья, и поэтому логичнее будет сделать её ближе к следующему уроку.

Хагрид искренне обрадовался, увидев их всех, поставил перед ними тарелки с каменными кексами и принялся расспрашивать об уроках.

Гарри охотно рассказывал о своих впечатлениях, попутно поедая каменные кексы со своей тарелки (что означало все кексы, поскольку остальные подсовывали ему свои, пока Хагрид отвлекался). Невиллу не очень понравилось зельеварение, Дин сказал, что начал пытаться рисовать на истории магии, чтобы не засыпать, а Рон был в целом не слишком доволен тем, как всё шло на уроках с применением палочек. Гермиона, конечно, с нетерпением ждала всех дальнейших уроков, и с живым интересом спросила Хагрида, что он помнил о своём первом курсе.

Тот смущённо ответил, что учился не так уж хорошо, и это было пятьдесят лет назад; Гермиона чуть покраснела и извинилась, но лесник заверил её, что не обиделся.

Пока шёл этот разговор, Гарри доел последний кекс, и с помощью некоторых увещеваний сумел достаточно успокоить Клыка, чтобы начать его гладить. Большой ирландский волкодав явно не горел желанием приближаться к дракону, но после нескольких минут поглаживания чуть-чуть успокоился.

Ещё Гарри пробежал глазами лежавшую на столе газету. Там рассказывалось о попытке ограбления банка, а ещё о том, что кто-то в волшебной тюрьме снова и снова повторял: "Чёрт подери, он — дракон!" Возможно, день просто выдался бедным на новости.

— Кстати, — сказал Хагрид, когда Гарри закончил рассказывать о своём приключении в башне Когтеврана, — кто-нибудь из вас уже думал, в какие клубы запишется? Сам я, правда, не записывался... а запись уже открыли?

— Вроде бы нет, — ответил Гарри.

— Запись в клубы открывают после первой учебной недели, — сообщила Гермиона. — Тогда же начинается отбор в квиддичные команды. Так у учеников есть возможность узнать, сколько работы им предстоит, и рассчитать свои силы.

— Окей, серьёзно, ты съела учебный план, что ли? — спросил Дин с беззлобной усмешкой. — Откуда ты всё это знаешь?

— Некоторые из нас читают, — фыркнула Гермиона.

— Ага, и Гарри тоже много читает, — возразил Дин. — И сейчас черёд Невилла читать "Зуб и клык". Мы все читаем.

— А я нет! — возвестил Рон почти с гордостью. — Я читаю только то, что необходимо.

— Чтение только обязательного минимума литературы не поможет тебе получать хорошие оценки, Рон, — наставительно сказала Гермиона. — Правда, Хагрид?

Тот кивнул:

— Ага, как-то так.

— И потом, Рон привирает, — добавил Гарри. — Я нашёл в своей коллекции кое-что ему по нраву.

Уши Рона покраснели.

Тут откуда-то сверху послышался свист рассекаемого воздуха, прервавший разговор, и Хагрид выглянул в окно.

— Кажись, это Чарли Уизли, — озадаченно сказал он.

— Чарли? — повторил Рон. — Быть не может.

Он подбежал к тому же окну, выходившему на Чёрное озеро, и через мгновение моргнул:

— Офигеть, и правда Чарли.

Затем он выскочил за дверь, и остальные последовали за ним.

* * *

— Чарли, что ты делаешь в Хогвартсе? — воскликнул Рон, когда они добрались до берега озера. — Ты вроде в Румынии должен быть?

— Вчера я там и был, — ответил Чарли, державший прутья элегантно выглядевшей метлы в воде. Слышалось лёгкое шипение испаряющейся жидкости, и количество пара в воздухе намекало, что изначально то было куда сильнее.

Приблизившись, Гарри должен был признать, что Чарли выглядел как человек, способный работать с драконами. Он был невысоким, коренастым, покрытым веснушками, и явно способным забороть даже куда более крупного дракона, чем Гарри.

— Но... постой, ты прилетел сюда прямо из Румынии? — недоверчиво спросил Рон. — Зачем?

— Рон, ты прислал мне письмо, что оказался на одном факультете с драконом, — сказал Чарли, отряхивая метлу, поскольку та уже перестала шипеть. — Я отправился сразу же, как получил разрешение от начальника.

Он достал палочку и лёгким движением запястья убрал с метлы последние капли воды:

— Ну, как успехи в учёбе, Ронни? Не слишком много проблем от старой палочки дяди Фабиана?

— Честно говоря, проблемы есть, — ответил Рон. — Волос единорога чуть не вылезает наружу. Уж не знаю, как ты ей пользовался семь лет.

— Так вот как ты получил старую палочку брата? — спросил Гарри, припомнив вскользь сказанные слова Рона на поезде. — Я ещё удивился: а какой же палочкой тогда пользуется он?

Наконец убедившись, что метла окончательно остыла и высохла, Чарли отложил её в сторону и повернулся к брату:

— Да, я получил новую палочку, когда...

Он осёкся:

— ...Рон, почему ты не сказал, что твой одноклассник-дракон здесь?

— Ну... я думал, ты сам заметишь? — сказал Рон. — Это Гарри.

Чарли подался вперёд, оглядывая Гарри с головы до ног.

— Э, приятно познакомиться? — сказал Гарри, протягивая лапу, и Чарли её пожал. Это побудило остальных тоже представиться и пожать руку Чарли.

— Ты понимаешь, насколько здорово, что ты — дракон? — сказал затем Чарли. — Я всегда любил драконов, но обычно довольно трудно рассмотреть их вблизи, даже если ты с ними работаешь. Требуется много колдовать, чтобы их оглушить.

— Я ещё не успел проверить, относится ли это ко мне, — сказал Гарри. — Но когда меня распределяли, и я закрыл глаза, Шляпа сначала подумала, что я куда-то пропал.

— Да, похоже на обычную устойчивость к магии, — кивнул Чарли. — Нам всегда говорят, что если хочешь наложить заклятие на дракона, хоть какой-то шанс будет, только если попасть ему в глаза.

Он сделал шаг назад и посмотрел на передние лапы Гарри:

— Какие гибкие... и, конечно, ты умеешь говорить, хотя драконы обычно не умеют... можно я осмотрю твои крылья?

Гарри широко раскрыл их; ему самому было интересно. Он никогда прежде не встречал эксперта по драконам, и раз уж Чарли проделал такой путь, это было просто вежливо.

— Так, поддерживаются крыльевыми фалангами разной длины, — бормотал себе под нос Чарли. — Локтевого хребта нет, крылья подсоединяются к верхней части тела. Очень большие для размера туловища... Рон упоминал, что ты умеешь летать?

— Да, — подтвердил Гарри. — Хотя всё ещё тренируюсь, чтобы летать быстрее и дольше.

— И ты явно развиваешься не так, как обычный дракон... а огнём ты дышать умеешь?

Гарри кивнул, а затем, по просьбе Чарли, продемонстрировал. Он занимался этим не так уж часто, но ему удалось выдохнуть широкий язык оранжево-жёлтого пламени почти два метра длиной.

* * *

— Гм... Чарли? — спросил Рон минут через двадцать.

— А? — ответил тот, отрываясь от измерений зубов Гарри. Дин сидел на траве с карандашом, уже успев сделать наброски крыла, головы, хвоста и передней лапы Гарри, а сидевшая рядом Гермиона делала собственные заметки о заклинаниях, которые применял Чарли.

(Судя по результатам заклятий, у Гарри не было драконьей оспы, чешуйной парши или "языка Мингуса", его крыльевые мембраны были достаточно прочны для продолжительных полётов на высоких скоростях, а пламя — достаточно горячим, чтобы расплавить свинец. Однако же заклинание для определения возраста дракона выдало облако искр, прежде чем возвестить, что Гарри шесть недель, так что он подумал, что это заклятие просто не подходило для драконов вроде него).

— Не то что бы я не рад тебя видеть, — продолжил Рон, — но мне интересно, зачем тебе всё это, — он обвёл рукой себя, Чарли, Дина, Гермиону и даже Невилла, который коротал время, читая газету.

Чарли, кажется, не сразу понял вопрос, а потом слегка покраснел:

— А, да. Извините, я просто слишком увлёкся... сам понимаешь, насколько для меня всё это здорово.

— Думаю, мы все понимаем, — согласился Рон. — Ты словно вознамерился сдать ещё одну ЖАБА, только по Гарри Поттеру.

Чарли замер.

— Постой, постой, — сказал он, оглядываясь на Гарри, который кивнул. — Когда вы все говорили "Гарри", вы имели в виду Гарри Поттера?

Дин хихикнул:

— А ты только сейчас догадался?

* * *

Когда солнце стало медленно опускаться за горизонт, Чарли наконец отошёл назад и стал просматривать толстую кипу своих заметок. Дин передал ему свой последний рисунок, на этот раз зубного ряда Гарри, и Чарли принял его с благодарностью.

— Посмотрим... — сказал он, перебирая листы. — Крылья, хвост... структура мускулов и костей... описания, предпочтения в еде...

— И что ты будешь со всем этим делать? — спросил Рон. — У тебя достаточно материала, чтобы биографию Гарри написать.

— Нет, я планировал не совсем это, — Чарли вновь чуть смутился. — Извините, я должен был сразу сказать... я не нашёл никого, кто бы уже это сделал, так что хотел бы описать Гарри.

— Описать Гарри? — повторил Дин. — Это и я могу сделать. Маленький дракон, чёрный, очень любит читать.

— Да нет, описать примерно как в учебнике...

— А, кажется, понимаю, — сказала Гермиона. — Официальное описание, идентифицирующее, что за тип дракона Гарри представляет. Вроде того, что перуанский ядозуб, скажем, медного цвета и с ядовитыми клыками.

— Именно! — обрадованно кивнул молодой укротитель драконов. — С таким количеством информации я смогу опубликовать монографию... не против, если я использую твои рисунки, Дин? Я обязательно тебя упомяну.

— Звучит здорово, — согласился Дин. — Пришлёшь нам всем по копии? Будет здорово показать её маме.

Гарри не видел реакции Чарли, так как надевал мантию, но, судя по всему, тот не возражал.

— А как ты собираешься назвать Гарри? — спросил Невилл, поднимая взгляд от книги, — он закончил с газетой и сейчас читал одолженный Хагридом справочник о растениях Запретного леса. — Не можешь ты звать его просто "дракон-Гарри Поттер".

— Ну, названия потом могут и меняться, — задумчиво сказал Чарли. — Румынского длиннорога раньше называли дунайским длиннорогом, а в двадцатых был большой спор, не переименовать ли украинского железнобрюха из-за возникновения Советского Союза. Так что имя не обязательно должно быть постоянным.

Он перебрал несколько листов заметок:

— Я думал, что, возможно... черноспинный чтец.

Рон фыркнул.

— Нормально? — добавил Чарли, обращаясь к Гарри.

— Вполне, — кивнул тот. — Ну, всё, что мы обсуждали, ни для кого не секрет, и я даже узнал кое-что новое о себе. Я не знал, что порча отскакивает от моих крыльев.

— Пожалуй, это я писать не буду, — сказал Чарли после некоторых раздумий. — Напишу, что ты устойчив к магии как и прочие драконы, и сосредоточусь на различиях.

— А тебе не трудно будет лететь обратно? — спросил Гарри. — До Румынии ведь далеко.

— Я, вероятно, заночую у мамы с папой, — ответил Чарли. — Они наверняка обрадуются. А завтра уже полечу назад.

Он крепко пожал Гарри лапу:

— Спасибо огромное за то, что позволил мне всё это сделать... о чём-то таком я уже много лет мечтал.

Гарри улыбнулся, довольный, что смог помочь.

Когда Чарли собрался уходить, вероятно, воспользовавшись одним из каминов Хогвартса (Гарри слышал от Невилла о каминной сети), маленькому дракону пришла в голову неожиданная идея.

— А ты читаешь магловские книги? — спросил он.

— Магловские? — повторил Чарли. — Ну... в основном нет. Я пробовал магловедение и решил, что это не для меня.

— Можешь задержаться на несколько минут? — попросил Гарри. — Думаю, тебе могут понравиться кое-какие из них.

Проверив, что крылья продеты в нужные прорези мантии, он взлетел, помчавшись к дверям замка.

* * *

Мимо пронеслись двери, главная лестница, вход в башню Гриффиндора, спиральная лестница, испугавшийся старшекурсник, которого Гарри чуть не сшиб и перед которым на ходу извинился, и Гарри оказался в спальне первокурсников. Он начал рыться в книгах, которые с собой привёз, и после некоторого колебания выбрал "Полёт дракона".

Отложив её в сторону, он открыл окно спальни и вылез наружу. Затем снова взял книгу, прыгнул вниз, раскрывая крылья, наслаждаясь вечерними солнцем и воздухом, и вскоре оказался там, откуда начал.

— Ты... только что выпрыгнул из окна? — спросил Чарли, моргая.

— Это я предложил, — сообщил Хагрид. — С крыльями такое легче лёгкого, верно, Гарри?

Гарри кивнул, складывая крылья, и протянул книгу.

— Подумал, что тебе она может понравиться, — объяснил он. — Тут нет магии, по крайней мере такой, как у волшебников, но драконы умеют телепортироваться и разговаривать мысленно... с некоторыми людьми.

— Телепортироваться? — повторил Чарли.

— Он имеет в виду аппарацию, — сказал Хагрид. — Верно я понял, Гарри?

— Кажется, я раньше не слышал об аппарации, — нахмурился Гарри. — Так волшебники тоже умеют переноситься с места на место? — он посмотрел на метлу Чарли. — Тогда зачем ты сюда летел?

— Чем дальше перенос, тем аппарация сложнее, — сказал Чарли. — На таком расстоянии могут случиться... разные неприятности.

Для Гарри это звучало не так хорошо, как путешествия через Промежуток, но он всё равно задался вопросом, почему Чарли не прибыл серией более коротких перемещений. Может, он просто любил летать?

Тем временем Чарли взял книгу. Гарри не сразу её выпустил; осознав это, ему пришлось приложить небольшое мысленное усилие.

— Извини, — сказал он, разжав лапу. — Просто...

— Да, мы об этом говорили, — вспомнил Чарли. — Инстинкт собирать клад. Довольно интересно; насколько я знаю, у других драконов ничего подобного нет.

— Таков уж Гарри, — хмыкнул Дин. — Может, он прочитал об этом в книге?

* * *

После такой необычной пятницы выходные прошли, по мнению Гарри, куда более нормально.

Часть времени уходила на домашнюю работу, часть — на чтение книг. Гарри дважды посетил библиотеку Когтеврана, в этот раз ответив на настоящие загадки дверного молотка. Это приносило немалое удовлетворение, напоминая сцену из "Хоббита", хотя, к счастью, наказание за неотгадку было далеко не таким суровым.

В первый раз молоток спросил его, какое дерево несло знания на каждом листе, и после некоторого обдумывания Гарри ответил, что это книга. Во второй — когда Рождество шло прежде Хэллоуина, что Гарри отгадать не смог, так что этот день пропустил.

Третья загадка была о том, что росло, не будучи живым, нуждалось в воздухе, не имея лёгких, и могло утонуть, не имея рта. На эту загадку Гарри ответил быстро, сказав "Огонь" (и заставив Падму Патил застонать, как потому, что она не догадалась сама, так и потому, что спрашивать дракона об огне было чересчур просто).

* * *

— Не уверен, что летать на метле — то же самое, что с помощью крыльев, — сказал Гарри, осматривая себя.

Рисунки Дина в прошлую пятницу стали для него первой возможностью как следует рассмотреть строение своих крыльев, и он был весьма заинтересован в предстоящем им уроке полётов... хоть и не знал, как всё на нём пройдёт.

— Но ты ведь единственный, у кого есть опыт полётов? — спросила Гермиона. — На нашем курсе, по крайней мере.

— А я что, уже не в счёт? — обиделся Рон. — Наши мётлы, может, и немного старые, но я летаю уже не первый год!

Гермиона покраснела:

— Да, точно... я не подумала. Но ты всё-таки рос в магловском мире; может, у тебя есть какие-то идеи?

Гарри задумался, обводя взглядом Рона, Шеймуса (который тоже хвалился своими полётами), а потом Парвати, которая тоже упоминала, что летала на метле. Пожалуй, спрашивать, насколько далеко они летали, не стоило...

— А мётлы умеют зависать на месте? — спросил он.

— Да, это довольно просто, — кивнул Рон. — Разве что они совсем старые, тогда их приходится чуть наклонять назад: чары уже туговато слушаются.

Гарри кивнул:

— И, полагаю, в пикировании они быстрее... а как на них забираться?

— Очень просто: сказать им, чтобы они взлетели. Так можно заставить их зависнуть на нужной высоте и забраться, — хотя нужно ещё проверить, что смягчающие чары в нужном месте.

— А смягчающие чары зачем? — удивился Дин.

— Я об этом читала, — сказала Гермиона, явно обрадовавшись, что снова оказалась в своей стихии. — Их изобрели в 1820-м; они создают магическую подушку, чтобы сидеть на метле было удобнее.

— Ага, — подтвердил Рон. — Ну а ещё, чтобы замедлить метлу, нужно отклониться назад, а чтобы ускорить — наклониться вперёд. Всё это трудно объяснить, проще самому почувствовать, когда начнёшь.

Разговор продолжился, а Гарри тем временем листал библиотечную книгу о квиддиче, что недавно читала Гермиона. В один момент он остановился:

— Гм, Рон... а где проходят матчи по квиддичу?

— А зачем тебе?

— В этой книге пишут, что квиддич незаконно — или раньше было незаконно, — проводить в радиусе ста миль от города, — пояснил Гарри. — Но мне кажется, придумавший этот закон не понимал, что такое город, или что такое миля.

— ...и правда, звучит дико, — согласился Дин, хихикнув.

— В Дартмуре есть стадион, — сказала Парвати. — Ещё один в центральном Уэльсе, ещё один — рядом с Сент-Мэри-Лох, и последний где-то к юго-западу от Хэлкирка. Вроде бы был ещё один в Фенских болотах, но его давным-давно закрыли.

Увидев взгляды остальных, она подмигнула:

— Что? Я не только косметикой интересуюсь; и потом, мой отец играл в "Стрелах".

— Правда? — спросил Дин. — Впечатляет. Это какая-то местная команда?

Рон хихикнул:

— Это команда Лиги, дружище. Одна из тринадцати.

— В любом случае это была не единственная его работа, — добавила Парвати. — Команды играют только двенадцать матчей в году.

— Думаю, мы отклонились от темы, — сказал Гарри. — Значит, основное... сесть на метлу, отклониться назад, если хочешь остановиться, а в остальном делать то, что скажут на уроке?

Никто не стал с этим спорить.

— Малфой бахвалится, что уже много лет летает, — добавил Рон. — Но подозреваю, он не так хорош, как думает.

Он снова посмотрел на Гарри:

— А может, тебе просто разрешат не пользоваться метлой? Ты же явно умеешь летать.

— Если Драко должен это уметь, то и я должен, — ответил Гарри, как он полагал, логично.

* * *

Когда остальные уроки закончились, первокурсники с Гриффиндора и Слизерина собрались на аккуратно подстриженной лужайке неподалёку от замка. Гарри встал позади Невилла, заверив нервничающего мальчика, что при необходимости поможет, а затем поравнялся с остальными перед двумя рядами мётел.

Подтвердив слова Рона, мадам Трюк объяснила, что мётлам необходимо было сказать "Вверх!", и почти у каждого это заняло несколько попыток. Даже Драко не справился с первого раза: он лениво протянул команду, а потом с разочарованием посмотрел на метлу, которая лишь дёрнулась и откатилась от него.

— Говорить нужно твёрдо! — инструктировала мадам Трюк. — Твёрдо, но не визгливо, и к тому же чётко! Мистер Малфой, мне нет дела, если ваша метла дома более чувствительна, вы должны уметь летать на любой метле, а не только на одной!

Наконец заставив метлу подпрыгнуть, Гарри осмотрел её, заметив, что прутья были немного неровными и растрёпанными. Остальные мётлы выглядели так же потрёпанно, хотя, по размышлении, это могло означать их надёжность. Ведь плохие мётлы уже давно бы развалились.

А может, и нет.

Следующим шагом стала посадка на метлу. Необходимо было перекинуть ноги, правильно держаться руками и расположить тело на смягчающих чарах; необычная форма тела Гарри стала причиной трудностей, и мадам Трюк подошла, чтобы ему помочь.

Они как раз решили, что хвосту можно позволить свободно болтаться, а крылья могли помогать на поворотах, и обсуждали, как Гарри лучше налечь на древко, когда Невилл неожиданно вскрикнул.

— Наклонись назад! — закричал Рон вслед улетающему ввысь Невиллу. — Нев, если будешь слишком сильно сжимать, она полетит только быстрее!

Отбросив свою метлу, Гарри ринулся на помощь своему другу. Мадам Трюк поступила так же, но она едва оттолкнулась от земли, когда Невилл соскользнул и упал с метлы.

Стиснув зубы, Гарри помчался наперерез. Поймав Невилла за руку, он рванул, выводя их обоих из падения, и яростно заработал крыльями, гася скорость.

* * *

Когда мадам Трюк добралась до них, Гарри уже опустил Невилла на землю так осторожно, как только мог. Тот тяжело дышал, шокированный падением, а Гарри сел и начал осторожно расправлять свои крылья, проверяя, не повредил ли их. (Он не знал, как точно определить, но это казалось правильным).

— Вы в порядке, мистер Лонгботтом? — спросила мадам Трюк. — Посмотрите на меня.

Невилл повиновался, и инструктор посветила палочкой ему в глаза:

— Всё выглядит нормально... ничего себе не повредили?

Невилл помотал головой и чуть поморщился, растирая плечо:

— Кажется, ничего.

— Ну, если будет болеть, обязательно покажитесь мадам Помфри, — сказала мадам Трюк. — А вы, мистер Поттер!..

Гарри вздрогнул, надеясь, что его не будут слишком сильно ругать.

— Я бы предпочла, чтобы вы оставили работу мне, но инстинкты у вас хорошие, — сказала она. — Но если бы вы не заслоняли мистер Лонгботтома, я могла бы затормозить его падение замедляющими чарами. Учтите на будущее.

— Да, мадам Трюк, — ответил Гарри.

Она похлопала его по плечу:

— Не стоит переживать! Как я уже сказала, у вас отличная реакция, а остальное можно натренировать. Уверена, если вы потом решите вступить в квиддичную команду, то станете отличным игроком.

* * *

К счастью, это был самый волнующий момент за весь урок. Более того, после инцидента мадам Трюк начала именно с Невилла, выделив ему специальную медленную метлу и подробно объясняя, как менять положение тела для взлёта и спуска.

После десяти минут Невилл справлялся более-менее неплохо, и потом остальной класс стал проходить через то же самое группами по три-четыре человека. Это означало, что урок растянулся более чем на час, но также и то, что, несмотря на страх, все хоть немного да привыкли к полётам.

Гарри, однако же, обнаружил себя в невыгодном положении. Если он старался использовать только метлу, всё получалось неплохо, и он уже знал, как летать с помощью крыльев, но когда он объединял два подхода, результаты оказывались плачевными.

— Хмм... — сказала мадам Трюк, изучая очередную вмятину в форме дракона, прежде чем убрать её взмахом палочки. — Над этим мы ещё поработаем, мистер Поттер.

— Почему я не могу просто использовать крылья? — спросил Гарри. — Знаю, это урок о мётлах, но он называется уроком полётов.

— У меня идея, — сказал Дин. — Почему бы тебе не использовать метлу в качестве... форсажа? Кажется, так разгоняются боевые самолёты по прямой линии.

— Никогда не слышал о таком, — признал Гарри.

— Папа считает, что это круто, — объяснил Дин.

Гарри не мог не признать, что быстро разгоняться по прямой было бы здорово.

Если, конечно, ты разгонялся не навстречу земле.

* * *

Следующим вечером, после зельеварения и после того, как Гермиона стянула всю их группу в библиотеку для домашней работы, Невилл спросил Гарри, не видел ли тот блестящий шарик с золотым ободком.

— Я... гм, — задумался Гарри, припоминая, что вообще видел в замке.

Он в целом неплохо замечал блестящие вещи, которых в Хогвартсе было куда больше, чем в начальной школе Литтл-Уингинга. Но ничего подходящего под описание вспомнить не мог, о чём и сказал.

— Мне его доставили за завтраком пару дней назад, — объяснил Невилл. — Это напоминалка; она должна давать мне знать, если я что-то забыл, но, кажется, я её где-то забыл.

— Да, вижу некоторую проблему, — согласился Гарри. — Так она помогает вспомнить, что ты забыл?

— Нет, только показывает, забыл ли я что-то. Вроде бы... раньше я о них только слышал.

— Я посмотрю, что про них пишут, — сказала Гермиона. — Наверняка в "Сто разных редкостей для работы" есть информация.

Тут, как по волшебству (а возможно, и без как), из-за полки появилась мадам Пинс:

— Не шуметь в библиотеке.

— Извините, — сказал Гарри и продолжил, понизив голос: — Ладно, Невилл, постарайся вспомнить: на зельеварении напоминалка у тебя была?

— Я... — Невилл нахмурил лоб, а затем кивнул: — Да, потому что я проверял, не забыл ли что-нибудь для урока. И я не забыл.

Гарри сам нахмурился, вспоминая урок зельеварения.

Он не видел напоминалки на парте Невилла, но, во-первых, основное его внимание было уделено зелью, а во-вторых, Невилл мог и не доставать её из сумки. Второе зелье, которое они варили, оказалось сложнее первого, пусть на этот раз профессор Снегг и не начал урок с опроса, и напоминалка могла скорее отвлечь, чем помочь.

— Ладно, схожу проверю, — решил он. — Я уже сделал всю домашнюю работу, кроме зельеварения.

— Ты уверен, что можешь называть это "сделал"? — спросила Гермиона.

— Ну, я выполнил всё, что нам сказали, — ответил Гарри. — И я пишу не слишком крупно.

— Но ты можешь написать куда больше, и...

— Гермиона, — прервал её Рон, — не накручивай себя, а? Пожалуйста.

— Если того, что я делаю в домашней работе, окажется недостаточно, я буду делать больше, — уточнил Гарри. — Но пока что я получал хорошие оценки. Я схожу к классу зельеварения, а потом вернусь и расскажу, как всё прошло, хорошо?

— Окей, — согласился Дин. — А мы тут пока последим, чтобы Гермиона не заработалась до потери сознания.

Уходя, Гарри услышал, как Гермиона снова начала спорить, и как Дин объяснял ей, что если она потратит все вечера на домашнюю работу, у неё не останется времени на клубы, или на прочтение "Зуб и клык", когда настанет её очередь.

Пряча улыбку, Гарри вышел из библиотеки и направился к подземельям.

* * *

Через несколько этажей Гарри так ничего и не обнаружил.

Он повстречал миссис Норрис, кошку завхоза; та достаточно опасалась его, чтобы держаться подальше, но и достаточно подозревала в чём-то, чтобы не спускать с него взгляда. Также его несколько раз ткнул призрачным копьём лорд Ридли (пока того не уволокли сэр Николас и другой призрак по имени Гарольд Ратбёрн, по пути беспрестанно извиняясь), и он чуть не попал под какую-то бомбу с блёстками, которую братья-близнецы Рона собирались сбросить на профессора Квиррелла.

Никаких признаков шарика с золотым ободком, впрочем, не было, и в итоге Гарри дошёл до самого класса зельеварения. Где остановился, принюхался и нахмурился.

Он ощущал запах Невилла, уходивший в сторону Большого зала... и тот же запах, куда более слабый, но различимый, уходивший в другой коридор.

С интересом вильнув хвостом, Гарри проверил время, убедился, что до конца урока оставалось немало времени, и пошёл по следу.

* * *

К огорчению Гарри, след выглядел никуда не ведущим. Подземелья были полны самых разнообразных сырых запахов, и ощущать слабый след Невилла становилось всё труднее и труднее... пока он окончательно не потерялся перед голой стеной, смешавшись с множеством других запахов.

Гарри вздохнул, выдохнув маленькое облачко дыма, и пожал крыльями.

Попытаться в любом случае стоило.

* * *

На обратном пути в наземную часть замка Гарри неожиданно осенила мысль. Он так увлёкся, идя по следу, что не догадался о возможном его значении. Возможно, кто-то просто забрал напоминалку Невилла с собой? Если уж её не было в сумке и на пути из класса зельеварения, и единственный другой след выходил из той же комнаты, где был Невилл...

Гарри не мог сравнить себя с мракоборцем в том детективе, что читал, но сделать вывод был вполне способен. Выходило, ему следовало найти префекта... но Перси по-прежнему отличался крайней трудноуловимостью.

Однако у него имелась и другая идея. Выйдя к главной лестнице, он чуть согнулся, расправил крылья и взмыл вверх.

Все этажи замка пронеслись мимо за секунды — двое когтевранцев, шедших по третьему этажу, издали восторженные возгласы, — и Гарри приземлился на балюстраде. Чуть качнувшись, он спрыгнул на пол верхнего этажа и пошёл дальше.

Поворот налево, поворот направо, и он оказался перед дверью с латунным дверным молотком. У той стояло несколько когтевранцев с первого и второго курса.

— Привет, — сказал Терри Бут. — Может, у тебя получится? Я никак не соображу.

Гарри помахал, на мгновение перейдя с четырёх конечностей на три, и стукнул молотком в дверь.

— А, снова ты, — поприветствовал тот его. — Не увидать её корней, вершина выше тополей, всё вверх и вверх она идет, но не растёт, — отгадай, что это?

— Думаю, что гора, но горы на самом деле тоже растут, — ответил Гарри. — Только очень медленно.

— Разумный ответ с хорошим уточнением, — произнёс молоток, и дверь открылась.

— На самом деле я уже знал эту загадку из книги, что читал, — извинился Гарри, пока когтевранцы начали заходить в гостиную. — Голлум задавал её в "Хоббите".

— Ну, нельзя же всё время быть оригинальным, — миролюбиво ответил молоток.

Войдя, Гарри вскоре отыскал человека, который ему был нужен, — девушку-префекта Когтеврана, с которой он уже несколько раз встречался и которую, как узнал, звали Пенелопа. Она выслушала его рассказ не перебивая, только пару раз кивнув, а затем встала.

— Молодец, что рассказал мне об этом, — сказала она. — Я обязательно потолкую с Перси, чтобы он уделял в своём расписании достаточно времени для учеников собственного факультета. И заодно проверю остальных префектов Гриффиндора, или же попрошу профессора Макгонагалл это сделать.

— Как думаешь, у тебя получится вернуть Невиллу его напоминалку? — с беспокойством спросил Гарри.

— Я позабочусь об этом, не волнуйся, — заверила его Пенелопа.

* * *

К утру субботы Невилл получил свою напоминалку назад.

— Я почитала о них, и, похоже, им можно задавать своего рода вопросы, — рассказывала Гермиона. — То есть после мысли "Я о чём-то забыл?" можно начать перечислять: "Я забыл что-то связанное с учёбой?"...

Гарри слушал вполуха, жуя запасную вилку для завтрака, предоставленную ему домовиками. А потом его уши приподнялись, когда он увидел большие подписные листы, вывешиваемые на стену профессором Флитвиком.

— Кажется, это запись в клубы, — сказал он, привлекая внимание друзей, и поспешил к стене.

Многие последовали его примеру, и Гарри порадовался, что оказался одним из первых. Он был не настолько высок, чтобы смотреть через головы остальных.

Всего клубов было чуть больше двух десятков. Некоторые из них Гарри совсем не заинтересовали, как, например, клуб игры в плюй-камни (это звучало неприятно) или клуб чар (который, похоже, предназначался для старшекурсников). А чем занимаются в клубе рамми, он вообще не представлял. Но другие выглядели куда интереснее. Например, клуб плавания (хотя Гарри доводилось плавать только в начальной школе, и получалось у него не очень). А самым привлекательным выглядел, без сомнения, книжный клуб.

Через пару минут Гарри добрался до этого листа и коснулся его палочкой, после чего зачарованное перо добавило его имя в список. Выглядело это впечатляюще, невольно заставляя задуматься, какими разными способами магия могла облегчить жизнь. В то же время Рон записался в шахматный клуб (этот лист был особенно популярен).

Когда толпа немного разошлась, Дин записался в художественный клуб, где присоединился к нескольким незнакомым именам, но также Блезу Забини. Слизеринец, похоже, записался в целых четыре клуба, и Гарри не знал, был ли причиной энтузиазм или желание посмотреть все и решить, какие были лучше.

Гермиона не хотела записываться ни в какие клубы, и Рон как раз пытался уговорить её попробовать хоть один, когда к ним подбежали близнецы Уизли.

— Гарри! — сказал один из них.

— Именно тот, кого мы хотели видеть, — продолжил другой.

— Не можешь ли ты нам кое с чем помочь?

Второй протянул красный конверт:

— Мы имеем в виду, разобраться с этим вот.

— То есть съесть его.

— Наша дорогая матушка очень щепетильно относится к дисциплине.

— Даже когда нас уже наказали за её нарушение.

У Гарри возникло ощущение, будто он наблюдает за игрой в теннис.

— Как вы это делаете? — спросил он; из уголков конверта тем временем пошли струйки дыма.

— Нет времени, — сказал тот, что без конверта, хватая со стола перечницу и начиная посыпать дымящийся конверт. — Ты правда нас очень обяжешь.

— Просто избавься от этого.

— Ам — и всё!

— Думаю, это хорошая идея, Гарри, — сказал Перси, удивив Гарри. — Мои братья нарушили правила, и заслуживают отработок, — но не публичного унижения.

— Мы просто думаем о детях, — сказал Джордж, или, возможно, Фред.

— Не хотим, чтобы они оглохли, — согласился Джордж, или, может быть, Фред.

Гарри открыл рот, чтобы спросить, но края письма уже начинали сворачиваться. Джордж сунул его вперёд, и Гарри сам не понял, как проглотил конверт.

Несколько напряжённых секунд прошли в молчании. Уизли и Невилл ждали, затаив дыхание; Гермиона и Дин просто растерянно наблюдали.

Гарри ощущал в животе лёгкую щекотку, но ничего более.

— Фух, — сказал Джордж (Гарри решил пока что звать их обоих Джорджами). — Спасибо, Гарри.

Гарри хотел ответить, что не за что, но, едва открыл рот, оттуда донёсся вопль:

— ТАКОЕ НЕУВАЖЕНИЕ...

Он захлопнул рот с такой силой, что с него слетели очки.

— М-м? — спросил он.

— Это громовещатель, — объяснил Рон. — Волшебное письмо, кричащее на адресата.

— ГОВОРИЛА ЖЕ ВАМ... — прогремел Гарри, а потом решил просто закрыть рот, пока письмо не закончится.

— Мама обожает посылать нам их, если мы сделаем что-то не то, — объяснил Джордж. — Обычно от них никуда не денешься, и мы просто слушаем, но раз уж рядом ты...

— Всё это выглядит как-то грубо, — нахмурилась Гермиона. — Почему просто не поругать вас в нормальном письме?

— Может, она так пар выпускает? — предположил Дин.

Джордж поднял очки Гарри, и Джордж вернул их Гарри:

— Ну, думаю, через две-три минуты оно замолкнет.

* * *

Когда щекотка в животе утихла, Гарри вернулся к подписным листам. К его радости, Гермиона и Невилл решили тоже записаться в книжный клуб, и первая встреча должна была пройти днём в воскресенье.

— Гарри, — сказал Перси, привлекая его внимание.

— Да? — ответил Гарри, оглянувшись, и испытал облегчение, когда из его рта не вырвались вопли миссис Уизли.

— Я хотел извиниться. Пенелопа рассказала мне, что произошло вчера, и... в общем, я был слишком доволен приятными сторонами должности префекта, и из-за этого совсем забыл о сопутствующих ей трудностях.

Гарри кивнул, вспомнив, как Перси упоминал о том, что взял все возможные дополнительные предметы.

— Может, тебе нужен тот же совет, что Гермионе? — предложил он. — Она хочет прилагать все возможные усилия и тратить всё своё время на классную работу, но Дин считает, что так рано в учебном году это глупо: ведь перед экзаменами делать вообще ничего не останется, — он постарался припомнить приведённую Дином аналогию. — Мол, если ты пытаешься отправляться везде в полном обвесе, то не сможешь нормально начать.

Перси нахмурился:

— Обвесе?

— Извини, я и сам не совсем понял, — признал Гарри.

Перси задумался, а потом кивнул:

— В любом случае я постараюсь делать домашнюю работу в гостиной или в библиотеке. И если тебе понадобится моя помощь как префекта, — не стесняйся меня прерывать.

* * *

За обедом Гарри наконец дочитывал "Келльскую пророчицу", приближаясь к явно весьма счастливой концовке (пусть и без драконов), когда к нему подошёл Драко Малфой в компании Винсента и Грегори.

— Мнишь себя большой шишкой, значит? — без обиняков начал он.

Гарри озадаченно осмотрел себя, проверяя, не набрал ли вес, — в замке он определённо стал лучше питаться, по крайней мере в плане обычной еды, — а потом снова взглянул на Драко:

— Прошу прощения?

— В чём твоя проблема, Малфой? — спросил Рон.

— Захлопнись, Уизли, — огрызнулся Драко. — Поттер тут решил, что проще будет спихнуть свою грязную работу на префектов.

Гарри поднял крыло, разделив Рона и Драко, прежде чем последний закончил, и посмотрел на свою книгу:

— А это не может подождать? Я уже почти дочитал, и тут как раз очень весёлый момент, где Мендореллен оскорбляет барона.

Драко, кажется, слегка растерялся, но продолжил:

— Если ты предпочитаешь подождать, то мы можем решить всё официально. Дуэль волшебников, сегодня в полночь в Зале трофеев.

Гарри на мгновение призадумался:

— Погоди минуту, — он повернулся к Гермионе, наблюдавшей за происходящим с лёгким шоком. — Ты не помнишь, дуэли разрешаются школьными правилами?

Его подруга немедленно полезла в сумку за одной из книг, которые носила с собой.

— Что, Поттер, струсил? — ехидно осведомился Драко. — Хочешь отвертеться от дуэли?

— Во-первых, я знаю, что выходить из гостиных после отбоя не разрешается, — начал Гарри, отметив, что к ним теперь прислушивалось куда больше людей. — Во-вторых, если дуэли разрешены, мы можем провести её снаружи после обеда. Я полагал, что тот, кого вызвали, имеет право выбрать место и время.

— Нашла, — сказала Гермиона; тем временем сидевший с другой стороны Рон передвинулся, чтобы выглядывать из-за крыла Гарри. — Да, они разрешаются, если проводятся под надзором учителя, и если ни один из участников не использует смертельные или потенциально смертельные заклинания.

— Ну и отлично, — сказал Гарри. — Что думаешь, Драко? Мы можем попросить профессора Флитвика наблюдать, ведь он возглавляет другой факультет.

— И к тому же он известный дуэлянт, — добавила Гермиона.

— Погодите, погодите, — сказал Дин с другой стороны стола. — Дуэль? Прям как у рыцарей?

— Я как раз читал о таком, — добавил Гарри.

— Кто-то сказал "дуэль"? — раздался голос профессора Флитвика, заставив всех слегка подпрыгнуть. — И вы в это вовлечены, мистер Поттер?

— Да, сэр, — ответил Гарри. — Драко вызвал меня на дуэль, и я предложил провести её снаружи после обеда.

Драко смерил Гарри испепеляющим взглядом, но всё стало слишком публично, чтобы он мог отказаться от своих слов.

— Ладно, — процедил он. — Кто будет твоим секундантом?

— Я! — вызвался Рон.

— А вашим, мистер Малфой? — спросил Флитвик.

— ...Крэбб, — решил Драко после некоторых раздумий. — И лучше бы тебе явиться, Поттер.

* * *

— Почему ты не сказал профессору Флитвику, что он вызывал тебя на дуэль после отбоя? — спросила Гермиона. — Он же склонял тебя нарушить школьные правила!

Поразмыслив, Гарри понял, что, вероятно, так дела и обстояли.

— Ну, в таком случае он бы тоже нарушил правила, — ответил он. — Точнее, только он бы нарушил. Я бы на дуэль после отбоя не пошёл.

— Правда? — моргнул Рон. — Почему?

— Если уж ты собираешься нарушить правила, для этого нужна веская причина, — сказал Гарри. — Драко мне не нравится, но, судя по его прошлым словам, и ему я вряд ли понравлюсь, что бы я ни делал.

Он пожал крыльями:

— В конце концов, мне же нет дела до того, что обо мне думает мой кузен.

— Погоди, Гарри, — нахмурился Дин. — Ты вроде говорил, что взлетал на крышу школы, чтобы читать книги там?

— Да, но только если Дадли пытался их отобрать, — пояснил Гарри. — После одного случая, когда он порвал библиотечную книгу и обвинил в этом меня, я решил, что просто буду держать их от него подальше.

— Твой кузен — ужасный человек, — тихо сказал Невилл, заговоривший в первый раз за обед.

— Ну, это отчасти зависит от его настроения, — пожал плечами Гарри. — Думаю, многие люди таковы.

* * *

Когда счастливая концовка "Маллореона" осталась позади, Гарри покинул замок и направился к лужайке перед ним.

Там уже собралась немаленькая толпа, и он слегка занервничал, но Рон напомнил ему, что они ещё не проходили опасных заклинаний, так что Драко максимум сможет пускать в него искры (и Жалящую порчу, очень слабое заклинание, показанное им профессором Квирреллом на этой неделе).

Профессор Флитвик ждал их, равно как и Драко с Винсентом. Когда Гарри с Ронои подошли ближе, маленький учитель чар улыбнулся им обоим.

— Итак! — начал он. — Это тренировочная дуэль или вызов?

— Насколько я понял, вызов, — ответил Гарри. — Драко вызвал меня.

— Ну что ж, замечательно, — весело сказал профессор. — Ваш спор можно разрешить только дуэлью, или же один из вас желает отступить?

— Я отступать не собираюсь, — твёрдо заявил Драко.

— А я не вполне понимаю, в чём проблема, — признался Гарри. — Но не возражаю против дуэли.

— Замечательно! — повторил профессор Флитвик. — Правила следующие: никаких телесных контактов, дуэль завершается, когда одна сторона уступит или когда я решу, что прошло достаточно времени, и, поскольку это школьная дуэль, — никаких летальных заклинаний. Дуэль начнётся, когда я скажу.

— Понятно, — сказал Гарри. — А есть какие-то правила о перемещениях?

— Только одно — не покидать территории школы, — ответил профессор. — А теперь, пожалуйста, поклонитесь друг другу.

Гарри поклонился, чуть прикрыв глаза, и Драко крикнул что-то, чего он не разобрал.

— Мистер Малфой! — резко сказал профессор Флитвик. — Я не говорил, что можно начинать!

— Что случилось? — спросил Гарри, снова подняв взгляд. Профессор Флитвик достал палочку и направлял ту на Драко, а слизеринец выглядел ошарашенным.

— Малфой кинул в тебя заклинание! — объяснил Рон. — Кажется, откидывающую порчу. Но оно просто отскочило от твоей чешуи!

— Мистер Малфой преднамеренно нарушил правила дуэли, — возвестил профессор Флитвик. — Он проиграл. Поздравляю, мистер Поттер.

— Что? — вскричал Драко. — Да он же вообще ничего не сделал!

— И этим продемонстрировал куда лучшее следование правилам, чем вы, мистер Малфой, — сказал профессор Флитвик, к которому быстро возвращалось его обычное благодушное настроение. — Впрочем, если вы считаете, что мистер Поттер должен одолеть вас для победы, и мистер Поттер с этим согласится, мы можем продолжить.

Драко стиснул кулаки, а затем опустил взгляд.

— Прекрасно! — улыбнулся профессор. — Если кто-то ещё желает поучаствовать в тренировочной дуэли, сообщите мне, — я займусь организацией.

* * *

Остаток дня Гарри пребывал в некоторой растерянности.

Оказалось, что на первой встрече книжного клуба все просто знакомились друг с другом — всего в него записалось около тридцати учеников, — а также обсуждали, что будут читать перед следующей встречей через неделю. Предложений высказывалось немало, и Гарри долго раздумывал, прежде чем предложить "Творцы заклинаний". Невилл же назвал волшебный роман, о котором Гарри раньше не слышал.

Гермиона так и не определилась, что предложить для чтения, но её заверили, что это не беда, и она может придумать что-нибудь потом. Затем было наколдовано заклинание, случайно выбиравшее одно из предложенных названий, и выбор пал на названную пуффендуйцем-пятикурсником книгу "Через Африку на метле".

Это была не художественная книга (впрочем, далеко не все предложенные ими являлись), но определённо книга о ком-то волшебном. В целом, в том и заключалась суть клуба — находить новые книги и читать их, — так что Гарри остался доволен. Хоть и задался вопросом, есть ли в школьной библиотеке тридцать экземпляров "Через Африку на метле".

* * *

Третья неделя в Хогвартсе оказалась не так полна событиями, как вторая. Гарри не вызывали на дуэли, никто не терял важных вещей (а Невилл, освоившись с напоминалкой, успешно ей пользовался), и родственники друзей Гарри не прилетали из других стран с исследовательскими целями.

Даже уроки, к некоторому удивлению Гарри, стали более рутинными. На чарах они плавно перешли к теории чар, на трансфигурации постепенно расширяли свой репертуар трансфигурационных заклинаний, а на зельеварении варили новые зелья (что никого не удивляло, кроме, возможно, Невилла, — тот на каждом уроке боялся совершить какую-нибудь ужасную ошибку). А за пределами уроков всё так же делали домашнюю работу.

Гарри отыскал экземпляр "Через Африку на метле" в библиотеке Когтеврана и прочёл его во вторник, перед астрономией. Стиль ему показался немного странным, но в целом книга была хороша. Особенно его заинтересовали упоминания переводческих помадок (они помогали говорить на всех тех разных языках, с которыми сталкивались ведьма-путешественница) и то, что палатка, которую разбивала главная героиня, когда не могла найти где остановиться на ночь, имела "всего две спальни".

* * *

— ...вам, без сомнения, интересно, почему некоторые чары длятся только короткое время, или пока ведьма либо волшебник концентрируются на них, а некоторые способны держаться очень долго! — сказал профессор Флитвик на очередном уроке, где-то через неделю после начала октября.

Он взмахнул палочкой, и четыре куска мела взлетели в воздух, начав рисовать на доске диаграмму.

— Связано это с применяемыми магическими схемами. Чарам, которые должны длиться лишь малое количество времени, передаётся определённое количество магии, и заклинание не завязывается. Это можно сравнить с воздушным шариком, чей носик оставили открытым: заклинание летит прочь, используя вложенный ресурс, но когда оно заканчивается, "воздуха" в нём не остаётся. Отличный пример такого типа чар — Оглушающие чары.

Затем профессор Флитвик нарисовал чуть иную диаграмму:

— Второй тип чар — это когда вы даёте им задание и достаточно магии, чтобы это задание завершить. Он очень похож на первый, с тем отличием, что если вы вложите недостаточно магии, заклинание просто не сработает, а не получится слабее. Пример таких чар — Манящие чары; большая часть обычных заклинаний этого типа при правильном наложении требуют именно столько магии, чтобы завершить задачу.

Гарри усердно писал одной лапой, второй опираясь на парту. Он постарался также перерисовать диаграммы, так как те были несколько подробнее, чем в "Теории магии", и объясняли всё лучше.

— Потом, есть тип чар, которые длятся, пока волшебник не закончит их колдовать, — продолжал профессор. — Например, чары Левитации. Эти чары при действии постоянно задействуют магию, и требуют непрерывной подпитки ею.

Он сделал паузу, а затем подмигнул:

— Конечно, если вы используете одно из таких заклинаний в дуэлях, вам следует проявлять осторожность! Заклинание может быть прервано, так же, как воздушный шарик может быть проколот, и магия вырвется наружу. То же может случиться, если вы потеряете концентрацию.

Уточнив этот момент, он перешёл к следующему типу:

— И далее, есть так называемые зачарования, — в них чары работают на постоянной или в целом постоянной основе. Они зачастую заметно труднее остальных типов чар, и требуют вливания определённого количества магии в предмет, а затем завязывания заклинания. И так же, как шарик с завязанным носиком постепенно теряет воздух, зачарование постепенно теряет магию, и в итоге перестаёт работать. Но благодаря завязыванию это может занять очень долгое время, — зависит от количества вложенной магии и качества завязанного вами узла.

Гарри поднял лапу, и профессор Флитвик вызвал его:

— Да, мистер Поттер?

— Значит ли это, что заклинание одного типа можно изменить так, чтобы оно стало другого типа? — спросил Гарри. — Например... сделать манящее зачарование?

— Отличный вопрос! — обрадованно сказал Флитвик. — Два очка Гриффиндору! Да, такое вполне возможно, мистер Поттер, и может быть осуществлено либо изменением метода наложения заклинания, либо созданием нового заклинания. Хотя оба метода довольно трудны, и второй почти наверняка потребует арифмантических вычислений для постройки принципа работы.

Он снова взмахнул палочкой, и "Летающая книга о левитации" взлетела вверх.

— Вот пример простого заклинания, которое мы будем проходить через несколько недель, — Вингардиум Левиоса. Но когда оно накладывается как зачарование, то имеет заметно другую формулу и способно длиться до пятидесяти лет. Хотя также его куда труднее наложить успешно, и волшебник, применивший заклинание неправильно, рискует обнаружить себя парящим в пяти футах над землёй, пока не разрушит собственное заклинание. И заметьте, простое "Фините" не сработает на зачаровании так хорошо, как на других заклинаниях, ведь зачарование крепко завязано!

В этот раз руку поднял Терри Бут, и спросил, существовали ли зачарования, которые вообще не выдыхались.

— Боюсь, это уже не совсем мой предмет, мистер Бут, — ответил профессор Флитвик. — Такое проходят на уроках рун профессора Бабблинг; создание истинно постоянных заклинаний — в основном историческая техника из тех времён, когда палочками ещё пользовались не так широко, и ведьма или волшебник с палочкой могут сделать почти всё куда лучше, чем рунодел. И время от времени обновлять зачарование, как правило, проще, чем тратить время и усилия на идеальное вырезание рун. Но вопрос весьма хороший, мистер Бут, — два очка Когтеврану!

* * *

Однажды утром Ядвига принесла им всем пять экземпляров четырёхстраничной монографии. Автором был указан Чарли Уизли, "при помощи Г. Поттера, Г. Грейнджер, Д. Томаса, Н. Лонгботтома и Р. Уизли". Монография обобщала многое из того, что они обсуждали, хотя и не всё, и упоминала, что Чарли развил идеи из их сентябрьского разговора и провёл несколько экспериментов над драконами в румынском заповеднике, устанавливая, были ли некоторые из необычных свойств Гарри правда необычными, или относились ко всем драконам.

В примечаниях писалось, что украинский железнобрюх, которому скормили вымоченную в крови кучу листьев, потом серьёзно заболел, а молодой румынский длиннорог десяти футов длиной, которого склонили укусить металлическую пластину, оставил на ней лишь вмятины от зубов. Также, судя по всему, были проведены опыты по взаимодействию драконов с заклинаниями, в ходе которых подтвердилось, что драконьи крылья и правда блокировали магию. Этот раздел содержал извинения перед неким Адрианом Сэлой, получившим в ходе экспериментов ожоги.

— Круто, — сказал Дин, разглядывая вторую страницу. Его зарисовки крыльев, пасти и хвоста Гарри были зачарованы, и теперь двигались: крылья хлопали, пасть открывалась и закрывалась, а хвост дёргался. Изображение Гарри целиком тоже двигалось, чуть пригибаясь и отправляясь в полёт, и улетало со страницы, прежде чем вернуться с другой стороны и снова сесть. — Интересно, могу я это показать маме?

— Она ведь уже знает о магии, да? — уточнил Рон. — Если уж она тебя сюда провожала. Вроде бы это позволяется, если ты будешь действовать осторожно. У меня, например, есть троюродная сестра, работающая бухгалтером, но она не может приводить своих детей или мужа на наши семейные встречи. В итоге получается неловко.

Дин кивнул:

— Да, мои мама с папой знают. А вот сёстры — вроде бы нет.

— С трудом представляю, каково это, — сказал Невилл. — Все мои знакомые до школы знали о магии, и Лонг... наш дом достаточно большой, чтобы моя бабушка и двоюродный дедушка могли пользоваться магией, не боясь показаться маглам.

— Похоже, со мной было ровно наоборот, — заметил Гарри. — В школу и обратно я летал, и много куда ещё тоже, но, насколько я помню, Хагрид — первый, кто увидел, что я — дракон.

— По идее, о волшебстве знают не так уж мало маглов, — задумчиво сказала Гермиона. — Маглорождённые и магловоспитанные — их родители или опекуны должны знать. И полукровок тоже довольно много. И это ещё не говоря о сквибах.

— Я — почти что сквиб, — пробормотал Невилл.

— Да ладно тебе, Нев, это не так, — сказал Рон, хлопая его по плечу. — Разве что и я сквиб, и Шеймус. Нам не очень даётся классная работа, а это другое.

— Эй! — обиженно сказал Шеймус.

— Точнее, Шеймусу просто пофиг, — поправился Рон.

— Эй! — снова сказал тот.

— Если не хочешь, чтобы о тебе шутили, старайся на уроках больше, — посоветовала ему Парвати.

* * *

Через два дня, после обеда, Гарри вызвали в кабинет директора. Паролем от него оказались слова "котельный кекс", что Гарри даже не приходило в голову, и он признал, что подобный пароль был весьма эффективен.

Внутри кабинет оказался просто невероятным. По всем стенам висели портреты, такие же волшебные, как и остальные в Хогвартсе, а на столе, за которым восседал директор, стояли небольшие серебряные штучки, вращавшиеся и посвистывавшие. На жёрдочке недалеко от двери сидела большая птица с ярко-красным оперением и золотым хвостом; это мог быть только феникс, и смотрел он на Гарри с таким же интересом, как дракон — на него.

— А, мистер Поттер, рад вас видеть! — сказал профессор Дамблдор с весёлой улыбкой. — Рад, что вы сумели выкроить время в своём занятом расписании, чтобы зайти ко мне.

Чуть озадаченный этими словами, Гарри подошёл ко стулу, на который указал профессор Дамблдор, и сел. Тот оказался достаточно большим и мягким, чтобы он мог чуть откинуться на спинку, аккуратно сложив крылья и согнув спину.

— Хотите шербет-лимончик, мистер Поттер? — предложил профессор Дамблдор, пододвигая к нему миску.

Гарри осторожно взял одну из конфет между когтей. Он был не вполне уверен, что профессор Дамблдор таков, каким он его ожидал, даже после слов на пиру после Распределения, но отказываться от предложенной сладости не было причины.

Отправив конфету в рот, Гарри покатал её языком. На вкус она изначально была неплоха, и Дамблдор улыбнулся ему... но затем твёрдая оболочка выпустила шипучую начинку. Та попала на язык, Гарри закашлялся, а потом громко чихнул, выпустив шар ярко-жёлтого пламени на добрых десять футов вверх.

Попытавшись извиниться, Гарри затем снова чихнул, и снова, — каждое судорожное "апчхи!" посылало в воздух огненный шар, отчего портреты начали кричать и разбегаться.

Один из огненных шаров полетел к книжному шкафу, и его остановила преграда из, казалось, стекла, — то разбилось на десяток осколков, которые затем превратились в маленький перегонный куб, опустившийся на стол профессора Дамблдора.

Когда припадок наконец закончился, Гарри осторожно вдохнул и выдохнул:

— И... извините, профессор, я не хотел...

— Ничего страшного, дорогой мой мальчик, — заверил его профессор Дамблдор. — И можешь называть меня просто Дамблдором. Когда у тебя слишком много титулов, всякий раз их выслушивать бывает утомительно.

Изучив миску с шербет-лимончиками, Дамблдор затем махнул палочкой и отправил её в свой стол:

— Ну что же, мистер Поттер, похоже, мы наконец отыскали то, что способно преодолеть вашу невероятную всеядность, — самая обыкновенная конфета с шипучей начинкой.

— Можно просто Гарри, — пробормотал Гарри, всё ещё смущённый своим припадком.

— Замечательно, — возвестил Дамблдор. — Наш разговор занимается как пожар, — хотя, конечно, я бы предпочёл, чтобы мой кабинет не горел.

Он снова улыбнулся:

— Рубеус рассказал мне, что ты хотел бы посетить ближайший магловский город. В обычных условиях, конечно, ученикам не разрешается покидать земли замка без специального на то разрешения. Поэтому я бы хотел знать, зачем именно тебе посещать магловский город.

— В основном — чтобы купить больше книг, — ответил Гарри.

— Книг? — повторил Дамблдор, всё так же улыбаясь. — У меня имеется ровно противоположная проблема. У меня слишком много книг, и чересчур многие люди считают, что лучшим подарком для меня на Рождество или день рождения будет ещё одна книга. Мне пришлось позволять мадам Пинс время от времени воровать у меня отдельные, в обмен на аннулирование штрафов за просрочку.

Для Гарри иметь больше книг, чем нужно, звучало просто замечательно, и он не мог представить, зачем бы стал их отдавать. Разве что если у него оказалось бы несколько экземпляров одной и той же книги? Или в подарок друзьям, что было почти как иметь их самому.

— Меня интересуют книги, которых нет в библиотеке, — объяснил Гарри. — Я проверял, в библиотеке Когтеврана есть художественные книги, но совсем нет магловских романов.

— А, понимаю! — воскликнул Дамблдор. — Ну что же, эта причина кажется мне вполне основательной, Гарри, но я должен задать тебе несколько вопросов. Во-первых, тебе, без сомнения известно, что в Хогвартсе нельзя аппарировать, даже при условии, что ты обучился этому, и что студентам-первокурсникам вроде тебя не разрешается иметь собственные мётлы?

Гарри показалось, что он наконец начал улавливать, как складываются мысли Дамблдора. Он расправил крылья:

— Я думал полететь. Хотя я не уверен, какой город ближайший.

— Понимаю, — кивнул Дамблдор. — Уверен, где-то в библиотеке найдётся карта — не Хогвартса, ведь Хогвартс, увы, ненаносим, и ни одна карта не сможет показать его местоположение, но области, в которой, как полагают, Хогвартс располагается.

Он на несколько секунд задумался:

— И, полагаю, что если в Суррее за несколько лет никто не заметил, что ты — дракон, это едва ли заметят за несколько посещений шотландского книжного магазина. Ну что ж, Гарри, не вижу причин отказывать тебе в разрешении, — если, конечно, ты останешься незамеченным, и если это не повлияет на твою учёбу.

— Я уверен, что на мою учёбу это повлияет, сэр, — ответил Гарри. — Мне очень нравится читать, и я чувствую себя лучше после хорошей книги.

— Отлично подмечено, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Ах да, прежде чем ты уйдёшь, ещё один вопрос.

Гарри наклонил голову.

— Прости старика за забывчивость, но говорил ли ты, как именно стал драконом?

— К сожалению, я не помню, — ответил Гарри. — Это было давно.

— Конечно, конечно, — охотно согласился Дамблдор. — Полностью понимаю. Но счастлив ли ты, будучи драконом?

— Я такой уже несколько лет, сэр, — пожал плечами Гарри. — Мне уже трудно представить, как я буду жить без крыльев, хвоста или других драконьих частей. Думаю, если бы меня даже можно было превратить обратно в человека, я бы отказался.

Глаза Дамблдора блеснули:

— Благодарю, Гарри. Если в будущем ты пожелаешь поговорить, дверь моего кабинета всегда открыта.

Он сделал паузу:

— На самом деле обычно она закрыта, но я уверен, что профессор Макгонагалл или профессор Флитвик с радостью сообщат тебе пароль. Если же нет, пожалуйста, не стесняйся отправить мне сову.

* * *

Вооружённый разрешением Дамблдора, Гарри начал искать в библиотеке карту. У него ушло на это двадцать минут, но в итоге он таки отыскал карту Ordnance Survey от 1953 года, и, изучив её, решил, что полетит в Форт-Уильям — городок, располагавшийся рядом с весьма выделяющимся участком берега.

Разобравшись с этой проблемой, Гарри начал планировать путешествие. Конечно, он собирался взять с собой рюкзак, а школьную мантию снять, чтобы не привлекать внимания. А Дин попросил его позировать для воскресной встречи художественного клуба, что оставляло для путешествия лишь субботу — день без уроков и других неотложных дел.

Это оставляло самую большую проблему: у Гарри не было магловских денег, не считая нескольких десятипенсовиков, оставшихся как сдача после покупки сандвича. Мешочек с золотом в его чемодане был достаточно полон, но волшебными деньгами, и он сомневался, что продавец в книжном в Форт-Уильяме примет сикли.

Поразмыслив над этим вечером и следующим утром, во время урока зельеварения, Гарри решил, что спросит совета у Перси Уизли. Гриффиндорский префект отнёсся к своей ошибке серьёзно, и проводил львиную (что было весьма уместно) долю времени в гостиной, обычно работая над каким-нибудь эссе или внося коррективы в своё расписание. На самом деле он проводил в гостиной или библиотеке столько времени, что Гарри подозревал, что Перси или пропускает уроки, или не спит. Но тот не выглядел особо уставшим, так что он решил, что Перси как-то справлялся.

Когда Гарри задал вопрос после обеда в пятницу, Перси отложил своё перо (он работал над колонками уравнений, относящихся, вероятно, к арифмантии) и несколько секунд поразмыслил.

— То есть у тебя хватает галлеонов, но тебе нужны фунты, — сказал он. — И в Гринготтс тебе не попасть, так что... о, придумал.

Он посмотрел на свои часы:

— Не помню точно учебные часы профессора Барбидж, но попробуй каждый час проверять её кабинет, — так ты её застанешь. Она преподаёт магловедение, и если у кого-то в замке и есть фунты, то у неё. Её кабинет в южной части четвёртого этажа, напротив статуи Уинстона Черчилля.

Гарри моргнул:

— Не знал, что Черчилль был волшебником.

— О, он не был, — ответил Перси. — Но она же преподаёт магловедение.

* * *

— Ты уверен, что это хорошая идея, приятель? — спросил Рон, пока Гарри ждал в гостиной очередного шанса застать профессора Барбидж. — Тебя могут увидеть!

— Раньше же меня не видели, — ответил Гарри. — Даже когда я летал над Лондоном.

— А, да, эта твоя странная антимагловская маскировка, — вспомнил Рон. — Но всё же, как ты вернёшься в Хогвартс? Его трудно найти, в этом суть.

— Хороший вопрос, — признал Гарри. — Ну, я довольно неплохо ориентируюсь, но если тут будет мешать магия...

Он некоторое время подумал, а потом неожиданно улыбнулся:

— Подожди здесь.

Он взлетел по лестнице, ловко обогнув на пути шестикурсника, и остановился рядом со своей кроватью. Выудив из чемодана перо, два куска пергамента и два конверта, он поспешил обратно вниз.

Вновь оказавшись рядом с Роном, он написал короткое письмо о том, что выбирает разные сладости на пробу, запечатал его в конверт и адресовал Альбусу Дамблдору.

— У меня появилась идея, — объяснил он, отдавая Рону другой конверт. — Если я не вернусь, скажем... к трём часам дня, пошли мне письмо с вопросом, в порядке ли я. Ядвига меня найдёт, и тогда я смогу отослать с ней письмо Дамблдору и последовать за ней обратно.

— Шикарная идея! — воскликнул Рон. — Совы-то Хогвартс находить умеют... нет, правда шикарно!

— Но я буду надеяться, что мне это не пригодится, — добавил Гарри.

* * *

Во второй раз ему удалось встретиться с профессором Барбидж, и после объяснения ситуации та охотно согласилась помочь. В обмен на десять галлеонов она дала ему пятьдесят фунтов из своей коллекции, а также попросила написать краткий отчёт о том, как пройдёт его экспедиция.

Разобравшись с навигацией, назначением, наличными и разрешением, Гарри провёл последние несколько часов пятничного вечера, заканчивая всю домашнюю работу, и пошёл спать рано, планируя вылететь сразу после раннего завтрака.

* * *

А с утра зарядил дождь. На весь день.

* * *

Не желая рисковать, совершая полёт через грозу, ливнем и молниями обрушившуюся на земли Хогвартса, Гарри провёл день, заканчивая последнюю книгу из выбранных в художественном клубе — волшебный роман, написанный около семидесяти лет назад. Он повествовал о семье с матерью-ведьмой и отцом-маглом, жившей во Франции во время Первой Мировой войны и разрывавшейся между необходимостью секретности и надеждами на то, что отец семейства вернётся домой живым.

Книга была местами довольно печальной, но в целом хорошей. За окнами башни Гриффиндора хлестал ливень, Рон и Дин обсуждали разницу между Импедимента и Флипендо в их домашней работе по защите, Гермиона практиковалась в найденном заклинании, а Невилл молча читал ту же книгу в кресле, — и в итоге Гарри понял, что не так уж разочарован тем, что его планы нарушила плохая погода.

Он всегда мог слетать в следующие выходные.

* * *

Дни начали идти быстрее, уроки, домашняя работа и свободное время — сливаться в одну череду. В воскресенье Гарри позировал для художественного клуба (хотя присутствующий префект уговорил остальных в клубе не склонять Гарри позировать с миниатюрными доспехами), а в книжном клубе выбрали новую книгу — нехудожественную книгу "Кентавры Каледонии", повествующую о долгой истории кентавров Шотландии.

На трансфигурации в понедельник профессор Макгонагалл рассказывала им о принципе сходства в трансфигурации заклинаниями, и о том, как плохо наложенная трансфигурация оставляла у результата некоторые приметы изначального объекта, в то время как заклинание, наколдованное с хорошей визуализацией, могло дать весьма отличавшийся от оригинала результат. В качестве примера она привела превращение чайной чашки в крысу, где не очень удачное заклинание давало крысу с такими же узорами на шерсти, какие были у чашки, а удачное — крысу с любой расцветкой шерсти, которую желал заклинатель.

На травологии они начали учиться различать почвы; некоторые волшебные растения предпочитали более песчаные почвы, некоторые — глинистые, а некоторые — определённые их сочетания, и при этом всем лучше подходили разные типы мульчи. Это был грязный, но необходимый урок, и, моя после него лапы, Гарри невольно улыбнулся тому, с каким энтузиазмом к нему отнёсся Невилл.

На истории магии они проходили Статут секретности и тот период, когда волшебники и ведьмы стали скрываться. Гарри задался вопросом, что будет, если кто-то попытается сжечь его на костре. (Суля по тому, как он легко мог брать продукты с раскалённой сковороды, ответом, вероятно, было "Ничего".)

На астрономии им рассказывали о том, как Луна вращалась вокруг Земли, и как Земля вращалась вокруг Солнца, и почему они выглядели так схоже, в то время как прочие вращавшиеся вокруг Солнца планеты выглядели куда меньше.

Защита от Тёмных искусств оставалась, по мнению Гарри, самым слабым уроком. И это огорчало, поскольку сам предмет был весьма интересным. Он даже поговорил с несколькими второ- и третьекурсниками о том, какими были предыдущие два года. Похоже, в плане преподаваемого материала Квиррелл был, на удивление, даже лучше, но предыдущих двух учителей было проще понимать.

Уроки полётов перешли к более сложным моментам, например, к быстрому и медленному пикированию мётел, и попытки Гарри стабилизировать себя в полёте, используя одновременно метлу и крылья, потихоньку давали плоды. После последнего урока мадам Трюк отвела его в сторону и сказала, что у неё появилась идея на будущее. Это обнадёживало. И даже Невилл достаточно преодолел свою неуверенность, чтобы летать немного неровными кругами. Ему, конечно, не светило стать игроком в квиддич (разве что он вдруг полюбил бы полёты и стал летать резко лучше), но он справлялся.

Зельеварение тоже шло своим чередом. Профессор Снегг всегда готов был критиковать учеников даже за мелкие ошибки, но Дафна с Гарри образовали неплохую команду. Рон и Дин временами испытывали трудности со следованиям инструкциям, и Гарри поёжился, услышав, как профессор отчитывает его друзей за ошибку с ингредиентами для антидота к яду мантикоры.

Откровенно говоря, ошибка была довольно очевидна, учитывая, что их котёл затрясся и выплюнул к потолку огромный клуб ядовито-зелёного дыма. Судя по услышанному Гарри, это произошло, потому что инструкции на доске наказывали добавить экстракт гигантской росянки до шерсти карликового пушистика, а в учебнике было наоборот, и в итоге ингредиенты добавили дважды, что и привело к мини-взрыву.

Наконец наступила очередная суббота, на этот раз ясная и безоблачная, и Гарри наконец отправился в Форт-Уильям.

* * *

После где-то часа полёта, в основном выше местных гор (или холмов? Гарри знал, что после какой-то высоты холм превращается в гору, но высотомера у него не было), Гарри приземлился на вершине, с которой открывался вид на широкий залив, и сверился с картой.

Похоже, залив был нужной формы, хотя близлежащий город оказался заметно больше, чем он ожидал от Форт-Уильяма. Вероятно, причиной было то, что карту выпустили уже давно. Гарри дважды проверил, что поблизости не было других похожих заливов, прежде чем убрать карту.

Раскрыв крылья и шагнув вперёд, он полетел над склоном, начиная снижаться. Дождавшись, пока сильный бриз, дувший навстречу, заставил его крыльевые мембраны захлопать, Гарри взмахнул крыльями и стал подниматься.

Вместо того, чтобы сразу спуститься в Форт-Уильям, он использовал восходящие воздушные потоки, чтобы набрать высоту. Это оказалось не так просто, и ему пришлось немало поработать крыльями, но наконец он увидел Хогвартс на горизонте. Запомнив направление, он начал снижаться обратно, к городу, который так хотел посетить.

Его крылья немного побаливали, но не сильнее, чем после полёта из Литтл-Уингинга в Лондон, и он рассчитывал на несколько часов отдыха перед полётом обратно.

* * *

Дракон приземлился на главной улице, и никто этого не заметил.

Сложив крылья, Гарри огляделся, убедился, что никто на него не таращился, и отошёл на тротуар, где стал осматривать улицу. Он видел много магазинов уличного оборудования, несколько продуктовых, и несколько подчёркнуто шотландских местечек, но искал он книжный... или, в крайнем случае, библиотеку.

А ещё, пожалуй, магазин сладостей. Чтобы купить профессору Дамблдору что-нибудь в качестве благодарности.

* * *

— Добрый день, — кивнул кто-то, остановившийся поболтать с Гарри, и поправил лямки массивного рюкзака. — Планируешь всходить на Бен-Нэвис?

— Да нет, — ответил Гарри. — Я не любитель альпинизма, предпочитаю простые прогулки.

— Ну, каждому своё, — дружелюбно заметил турист.

Когда он ушёл, Гарри откусил кусок сандвича.

Он более-менее закончил с покупками, и потратил лишь около половины денег. В основном потому, что он не хотел тратить всё в свой первый визит, но он всё-таки приобрёл несколько новых книг, а также тех, которые читал раньше, но на которые у него не хватило денег перед Хогвартсом.

Самым большой удачей оказалось совершенно неожиданное обнаружение новейшей книги о Перне, "Все Вейры Перна". Гарри аккуратно упаковал её и сложил в остальным в рюкзак, дополнительно завернув в пластиковые пакеты на случай дождя. Даже одна эта книга сделала бы путешествие того стоящим, и Гарри пришлось следить за своим хвостом, чтобы тот не слишком сильно вилял от радости, задевая стулья или кусты.

После этого, а также покупки магловской книги по астрономии на тот случай, если это поможет на уроках астрономии, Гарри пошёл искать магазин сладостей. Многие магазинчики на главной улице продавали горские сладости вроде сливочной помадки, и Гарри предположил, что они предназначались для туристов... но после некоторых поисков он нашёл более обычный магазин, где закупил десяток разных выглядевших интересными сладостей.

Он доел остаток сандвича вместе с упаковкой (Гарри никогда не видел смысла разворачивать сандвичи), после чего стал вспоминать, не забыл ли что-нибудь.

Он посетил книжный магазин, магазин сладостей, пообедал, и даже заглянул в пару других магазинов, хоть ничего интересного там и не нашёл.

Это означало, что он мог отправляться в библиотеку с чистой совестью.

Чуть подёргивая крыльями в предвкушении, Гарри спрыгнул со стены, на которой сидел, надел рюкзак и прыжками понёсся вниз по главной улице, к городской библиотеке.

* * *

К моменту, когда Гарри вернулся в Хогвартс, небо заволокло тучами, и он сделал круг над замком, выбирая место для приземления, попутно заметив, что на квиддичном поле шла тренировка.

Судя по доносившимся звукам, она включала в себя много криков, и он забеспокоился, не значило ли это проблемы для команды Гриффиндора. Если он помнил правильно, раньше ловцом был Чарли Уизли, и один из охотников тоже ушёл...

Пожав плечами, он решил приземлиться в совятне. Так ему не пришлось бы взлетать по главной лестнице.

* * *

— Значит, это грушевый леденец, — сказал Рон, осматривая конфету.

Он ткнул его палочкой, и леденец слегка зашипел.

— Так вот что они делают!

— Что? Нет, приятель, они просто на вкус сладкие и грушевые, — сказал Дин. — А шипит он, потому что ты ткнул его палочкой.

— Но я же не пытался ничего колдовать? — озадаченно ответил Рон.

Тут леденец взлетел вверх и взорвался облаком сладко пахнущего тумана. Это вызвало долгий страдальческий вздох Гермионы, а также аплодисменты некоторых других учеников в гостиной.

— Магловские сладости в основном не такие интересные, как волшебные, — объяснил Гарри. — Но есть и такие, которых у волшебников нет... те же конфеты с шипучей начинкой, если я правильно понял.

— А ты купил такие? — спросил Дин.

— Мне кажется, это плохая идея, — негромко заметил Невилл. — Ты же рассказывал, что произошло в кабинете профессора Дамблдора.

— Я подумал, что они понравятся ему самому, — объяснил Гарри. — И, может, если я привыкну к ним, то уже не буду чихать огнём.

Затем он выложил на стол книгу по астрономии:

— А ещё я вот что купил.

— ...я как-то не думала об этом раньше, но у нас ведь нет учебника по астрономии, — сказала Гермиона, пока Рон взял книгу и начал листать. — Здорово придумано, Гарри, это наверняка нам поможет.

— Кажется, ты купил что-то не то, Гарри, — сказал Рон. — Тут написано, что маглы послали Галилео на Юпитер, но даже я знаю, что Галилео жил в Италии сотни лет назад.

Гермиона спрятала улыбку:

— Речь о названном в его честь космическом зонде, Рон. Его запустили два года назад.

Рон медленно опустил книгу, растерянно уставившись на Гермиону, а потом снова начал листать.

— Маглы бывали на Луне?

— В тысяча девятьсот шестьдесят девятом, — кивнула Гермиона. — Мои мама с папой смотрели высадку по телевизору.

Рон перелистнул ещё несколько страниц:

— Огромный кратер в Мексике?

— Видимо, это очень новая книга! — довольно сказала Гермиона. — Отличный выбор, Гарри, в научных журналах об этом кратере писали только в прошлом году. Папа выписывает "Nature", я там прочитала.

— Мы всё-таки такие разные, — хмыкнул Дин.

— Я просто попросил у продавца хорошую книгу по астрономии, — признался Гарри. — Я не настолько разбираюсь в ней.

— Во имя Мерлина, что это такое?

Гермиона наклонилась к книге, вглядываясь в иллюстрацию:

— А, просто картинка космического корабля. Не настоящего, тут он просто для красоты, — это корабль из "Звёздного пути".

Она перелистнула на несколько страниц назад:

— А вот это настоящее. Хотя, я слышала, у него куча всяких проблем.

Рон посмотрел на неё, а потом снова на изображение космического телескопа "Хаббл".

— ...и маглы умеют такое, потому что у них нет убегающих сладостей?

— Думаю, скорее потому, что маглов куда больше, — сказал Гарри. — Из-за большего количества идей у них тоже больше, и они прикладывают усилия, чтобы воплотить их в жизнь. Уже давно фантасты сочиняли истории о полёте в космос, а позже люди на самом деле туда полетели.

Он порылся в рюкзаке и достал "Все Вейры Перна":

— Может, мне самому подумать о чём-то таком?

Все они посмотрели на обложку. Та изображала белого дракона и куда более маленького золотого в комнате; золотой дракончик нажимал кнопки. Из окна комнаты открывался вид на зелёно-голубую, затянутую облаками планету.

— Я всегда думала, что это серия фэнтези, ну как остальное, что ты читаешь, — сказала Гермиона. — А тут... космический корабль?

— Ну, драконы существуют на самом деле, — пожал плечами Гарри. — И даже если автор об этом не знает, она в любом случае пишет про драконов на другой планете. И на самом деле это не фэнтези, всё немного сложнее.

Род продолжал заворожённо разглядывать фотографию космического шаттла.

* * *

Профессор Барбидж была весьма довольна, выслушав рассказ Гарри о путешествии, особенно когда тот отдал ей свой отчёт. Тот не был особо длинным, но Гарри перечислил все магазины, в которых побывал, кратко описал город в целом, упомянул туризм и узнанный по ходу размер населения.

— Довольно интересно, что в городе живёт столько людей! — улыбнулась профессор. — Он достаточно большой, чтобы демонстрировать количество маглов, и достаточно маленький, чтобы его можно было весь обойти. Волшебники обычно живут в маленьких деревнях или отдельно, а многие другие зачастую проводят всю жизнь в Лондоне, не покидая его.

У Гарри осталось ощущение, что если он возьмёт магловедение, то узнает больше о волшебниках, чем о маглах, но в целом возразить ему было нечего.

* * *

— Малфой наверняка что-то задумал, — сказал Рон несколькими днями позже. Они делали домашнее задание по трансфигурации, приводя примеры заклинаний из стандартной книги, наиболее схожих с тем, что им описали. Например, аналогом превращения черепахи в крысу служило превращение черепахи в чайник, следующий шаг должен был быть подобен превращению чашки в крысу, и в итоге всё это требовало многократных проверок. — Та дуэль выставила его идиотом, и я ему не доверяю.

— Ну не знаю, — пожал плечами Гарри. — Когда мы вчера встретились в коридоре, Драко спросил меня, что я чувствую в преддверии Хээлоуина. Я ответил, что предвкушаю сладости, потому что раньше их получал только Дадли.

— Но... — начал Рон, а затем понизил голос, когда Гермиона на него шикнула: — Гарри, нельзя просто спускать ему это с рук!

— Что спускать? — спросил Гарри.

— Он... ну... готов спорить, он пытался намекнуть на то, что произошло, когда... умер Сам-Знаешь-Кто. На то, что случилось с твоими родителями.

Гарри нахмурился:

— Хм, может быть. Мне это в голову не пришло... кстати, есть заклинание, которое превращает метёлку для пыли в кисть для рисования? Оно бы мне тут помогло.

— Да, кажется, я его видел, — сказал Дин, листая собственный учебник. — Вот.

Гарри записал формулу заклинания, посмотрел на составленную цепочку заклинаний и потёр лоб:

— Кажется, я записал одно из них неправильно.

— Дай я посмотрю, — предложила Гермиона. Сравнив цепочку со своей собственной, она кивнула: — Да, действительно... вот это заклинание не подходит. Наверное, ты переписал не то.

Вздохнув, Гарри забрал пергамент обратно и зачеркнул неподходящее заклинание. Снова отыскав нужную страницу, он убедился, что списал с неё не то заклинание: вместо превращения утки в подушку оно превращало ласку в корзину для мусора.

— Да, так лучше, — сказал он, вписывая правильное. — Спасибо, Гермиона.

— Всегда пожалуйста, — ответила Гермиона с ноткой удовольствия в голосе.

* * *

Профессор Синистра искренне впечатлилась книгой по астрономии, и через несколько дней Гарри также получил благодарственную записку от профессора Дамблдор, где тот писал, что ему весьма понравились как шоколадные пирожные, так и "летающие блюдца".

Гарри был не очень согласен по поводу "блюдец" — попробовав одно, он обнаружил, что шипучая начинка в них заставляет его закашляться, как и в случае с шербет-лимончиками, — но радовался, что Дамблдору они понравились. Это делало путешествие стоящим того более чем по одной причине.

А потом оказалось, что уже прошла половина семестра, и наступил Хэллоуин. На уроке чар они учились заставлять предметы взлетать в воздух. С большими предметами это было труднее, хоть и не очень, но начали они с перьев.

Профессор Флитвик объяснил им, что куда легче заставить что-то парить, если ты считаешь, что этот предмет может парить, и перья сами по себе были весьма лёгкими. Не то чтобы для заклинания не требовались нужные слова, — они требовались, но чем больше волшебник считал, что заклинание могло сработать, тем легче оно прощало небольшие ошибки.

Волшебник мог наколдовать заклинание только с помощью слов и жеста палочкой, даже не зная, что оно делает, или мог наколдовать его с помощью лишь усилия воли, без слов и жеста, но в тандеме три этих элемента работали лучше всего. И как только один из учеников (конечно, Гермиона) успешно наколдовал заклинание, показав, что это возможно, почти весь остальной класс справился за следующие полчаса.

Гарри задавался вопросом, что произойдёт, если он наколдует заклинание в полёте. Мог ли он заставить предмет чуть левитировать, а потом увлечь его за собой на высокой скорости?

* * *

После уроков (и домашних заданий) пришло время пира.

По какой-то причине тот включал в себя немало живых летучих мышей, и его друзья посмеивались над тем, как Гарри едва сдерживался, чтобы не взлететь и не поймать парочку. На столах присутствовало множество еды, хотя, учитывая любовь волшебников к тыкве, та не так уж отличалась от обычной... до десерта, который включал в себя множество странных, но очень вкусных комбинаций. Например, помадковый торт, пирог с двадцатью четырьмя шоколадными лягушками внутри, или даже странноватый трайфл с кровавыми апельсинами, на вкус оказавшийся одновременно сладким и фруктовым.

По сравнению с Хэллоуинами у дяди и тёти, который те праздновали довольно скупо, — вероятно, чтобы избежать ассоциаций с волшебством, — просто пичкая Дадли сладостями, Хэллоуин 1991 года показался Гарри самым запоминающимся в жизни. (Обдумав намёк Драко двухнедельной давности, он сообразил, что, вероятно, Хэллоуин десятилетней давности был самым запоминающимся для более старших волшебников, но он тогда был ещё слишком мал, так что это не считалось.)

На первом уроке полётов в ноябре мадам Трюк подошла к Гарри с большим свёртком.

— Вот, мистер Поттер, — сказала она, кладя свёрток на землю и разворачивая.

Уши Гарри чуть дёрнулись, и он с интересом посмотрел на две очень похожие метлы, оказавшиеся внутри.

— Мне пришла в голову идея касательно вашей нестабильности, — объяснила мадам Трюк. — Это "Вихри", очень крепкие мётлы; ими не слишком много пользовались, но они достаточно старые, так что обошлись совсем дёшево. И в то же время они умеют лететь ровно.

— Боюсь, я не понимаю, — признал Гарри.

— Я получила их от знакомого в "Лучших товарах для квиддича". Понадобилась неделя, чтобы Филиус изменил чары, — смягчающие он убрал, а на их место наложил приклеивающие. Раскройте-ка крылья.

Гарри повиновался, и мадам Трюк всунула один из "Вихрей" ему под крыло, таким образом, чтобы он по-прежнему мог махать крыльями.

— Соединить, — сказала она, и метла крепко присоединилась, — кажется, к мантии, а не к шкуре. Вторая влетела под другое крыло и присоединилась аналогичным образом. Мадам Трюк отошла на шаг, внимательно рассматривая результат.

— Вы уверены, что это сработает? — спросил Гарри.

— Не волнуйтесь, я попросила Септиму проверить все расчёты, — заверила его мадам Трюк. — Вы неплохо контролируете мётлы, просто непривычны к балансированию единственного источника тяги. Если это сработает, мы можем вернуться к одной метле, но пока давайте так.

Она предупреждающе подняла руку:

— Но помните, вы должны управлять мётлами так, как мы обсуждали, не опираясь на них. И это будет непросто. Если возникнут проблемы, скажите им "рассоединить" — сейчас они соединены друг с другом.

— Хорошо, — сказал Гарри, переводя взгляд с одной метлы на другую. У каждой на древке был выгравирован серийный номер; оба были четырёхзначными и начинались с 5. Он на мгновение задумался, насколько же они стары, прежде чем мысленно отмахнуться.

Если над кем-то в школе и можно было безопасно ставить подобные эксперименты, то над ним.

Мадам Трюк на несколько минут отлучилась, чтобы дать инструкции остальным ученикам. Тем, кто в первой группе (в основном дети из волшебных семей, привычные к полётам на мётлах), было поручено практиковать полёты в небольших группах, а второй группе — тренироваться в ровных полётах по прямой.

— Ну, попробуйте, мистер Поттер, — добавила она, и Гарри взмахнул крыльями, взмывая в воздух.

Сначала это походило на нормальный полёт. А потом он напряг разум так, как научился за последние пару месяцев для управления мётлами, и всё неожиданно стало совсем иначе.

Изо всех сил стараясь просто не умчаться вдаль, Гарри оставил крылья раскрытыми и попытался сосредоточиться на пикировании. Это помогло; он чуть опустил шею и начал напрягать крылья, стараясь не отталкиваться ими, а управлять.

Потом неожиданно он понял, как это делается, и заложил вираж вправо, — чуть шире, чем хотел, но большую часть момента определённо дали мётлы, а не крылья.

— Очень хорошо, мистер Поттер! — сказала мадам Трюк, летевшая рядом на собственной метле. — А теперь попробуйте сесть!

Снова повернув, Гарри постарался погасить скорость мётел. Делать это, одновременно концентрируясь на снижении и работе крыльев, было трудно, но он справился, приземлившись с глухим звуком и заставив обе метлы одновременно замереть.

— Здорово, Гарри! — крикнул Дин.

— Спасибо! — откликнулся Гарри, помахав.

Но это каким-то образом заставило двигаться одну из мётел, а не обе, и сила повлекла его вбок. Пошатнувшись, он машинально замахал крыльями, пытаясь стабилизироваться, как на велосипеде в начальной школе, и всё стало немного трудно.

Когда мир перестал вращаться, обе метлы отсоединились, — мадам Трюк быстро развеяла эффект приклеивающих чар, увидев, что Гарри бесконтрольно оторвался от земли, — и Гарри обнаружил себя лежащим вниз головой.

— Не ушиблись, мистер Поттер? — спросил мадам Трюк, пока Гарри выбирался из оставленной в мягкой земле вмятины. — Вижу, нам ещё есть над чем поработать.

Гарри кивнул, но всё равно невольно улыбался.

* * *

Через сорок пять минут и три падения Гарри уже не чувствовал такого оптимизма. Где-то с середины класса Драко безостановочно хихикал, прекращая лишь тогда, когда мадам Трюк бросала на него строгий взгляд, и хоть удары о землю со скоростью пятьдесят миль в час не травмировали Гарри, они всё же начали вызывать у него лёгкую головную боль.

В конце урока, впрочем, мадам Трюк напомнила о том, что заинтересовало всех и заставило Гарри позабыть о своих тревогах, — что в эти выходные пройдёт первый квиддичный матч, Гриффиндор против Слизерина.

— Думаю, у нас есть шанс, если игра будет идти достаточно долго, — рассуждал Рон, пока они шли в башню Гриффиндора. — Фред с Джорджем говорят, что команда охотников подобралась отличная, а им как раз лучше долгая игра... а Чарли, помнится, говорил, что Оливер Вуд тоже хорош. Он — вратарь. Ну и, конечно, мои братья умеют наводить шороху на поле, что и нужно от загонщиков.

— А ловец? — спросил Невилл, желавший показать, что улавливал ход рассуждений.

— ...не уверен, — признал Рон. — Кажется, они не хотели об этом говорить.

* * *

Наступила суббота, и с ней — квиддичный матч.

Поле было достаточно большим, чтобы люди могли рассаживаться на трибунах как им нравилось, образуя обособленные небольшие группы, и друзья Гарри воспользовались этой возможностью.

— Выглядит пустовато, — заметил Дин. — На играх "Молотобойцев"⁽¹⁾ трибуны были бы куда полнее.

— Я об этом читала, — сказала Гермиона. — Поскольку стадионы строятся с помощью волшебства, на них можно делать столько мест, сколько угодно. Десятки блоков по 25 или 50 сидений.

Гарри тем временем пытался поудобнее устроиться на сиденье, и в итоге решил просто лечь на два из них:

— Значит, здесь трибуны никогда не бывают полными?

— Скорее всего, — кивнула Гермиона, обводя взглядом остальные блоки. — Похоже, пришли вообще все.

— Ну конечно! — фыркнул Рон. — Это же первый матч по квиддичу!

— Хотя нет, кажется, не все, — задумчиво добавила Гермиона. —Трибуна с учителями... вроде пары из них нет. Например, учителя прорицаний.

— А ей нужно приходить? — спросил Гарри. — Она просто посмотрит в свой хрустальный шар и узнает, кто победит.

— Звучит круто, — сказал Рон. — Прорицания странные, но подобное явно поле...

Остаток его фразы Гарри не расслышал, потому что Ли Джордану дали доступ к микрофону. Третьекурсник проявлял немалый энтузиазм, а также, по мнению Гарри, некоторую предвзятость, поскольку во всех подробностях расписывал и хвалил команду Гриффиндора, выходившую на поле.

Команда Слизерина получила куда меньше комплиментов, — то есть почти ни одного, — а затем мадам Трюк вышла на середину поля и выпустила три летающих мяча.

— Они должны подождать минимум десять секунд, чтобы снитч отлетел подальше, — сказала Гермиона, пока команды садились на мётлы.

А затем прозвучал свисток.

* * *

Квиддич напоминал некую смесь игры в регби и воздушного боя. Обе команды время от времени метались в одну или другую сторону либо выстраивались в формацию для атаки, но также им приходилось следить за довольно опасными бладжерами. Через десять минут игры счёт стал 30:20 в пользу Слизерина — и разрыв был бы куда больше, если бы не несколько великолепных бросков Оливера Вуда, — и Гарри толкнул Рона.

— А почему ни Кормак, ни Теренс до сих пор не поймали снитч? — спросил он.

— Что? — моргнул Рон. — Они его не видят, ясное дело! Где он, по-твоему?

— Вон там, — Гарри указал на крошечный золотой проблеск.

Рон сощурился:

— Я... ничего не вижу. Ты уверен...

— Он там, — настоятельно сказал Гарри. — Под трибунами на другой стороне.

— На таком расстоянии ничего не разглядишь, — озадаченно сказал Рон. — Насколько же хороши у тебя очки? Можно попробовать?

Гарри отдал ему очки, и Рон нацепил их на нос.

— Теперь я вообще ничего не вижу!

— Это очки Гарри, Рон, — сказала Гермиона, когда Рон снял их. — Они должны исправлять недостатки его зрения.

Гарри снова заметил золотой снитч. Тот отлетел чуть в сторону, ненадолго завис на месте, и нырнул вниз. Ловцы, похоже, по-прежнему его не видели.

Он не вполне понимал почему — ведь мячик был сделан из золота! Некоторые вещи было замечать труднее, чем другие, но золотые к ним точно не относились.

— Гарри? — осторожно спросил Невилл. — А тебе вообще нужны очки?

— На самом деле нет, — ответил Гарри, забирая очки у Рона и водружая их обратно на морду. — Но я к ним привык.

Гермиона странно посмотрела на него:

—Ты ведь знаешь, что очки обычно носят те, у кого не очень хорошее зрение? Даже представить не могу, как твои глаза приспосабливаются к настолько сильным линзам.

Гарри пожал плечами.

* * *

— Ладно, закрой глаза, — сказал Дин. — Раз, два, три, четыре...

— Слизерин забивает! — объявил Ли Джордан. — Восемьдесят-тридцать в пользу Слизерина!

Рон застонал.

— А теперь смотри! — сказал Дин.

Гарри обвёл поле быстрым взглядом, и указал лапой:

— Вон там.

— Окей, это просто безумие, — пробормотал Дин. — Это что, какая-то волшебная драконья способность?

— Ну, Гарри любит золото, — заметила Гермиона. — Может, причина в этом?

Сверху послышался треск, когда (вероятно) Фред ударом отправил бладжер в одного из слизеринских загонщиков. Тот отбил бладжер собственной битой, послав его товарищу-загонщику, а тот, в свою очередь, отправил его в ловца Гриффиндора. Ловец вовремя увернулся от полного удара, но скользящий удар заставил его закрутиться на метле.

— Ой, — сказал Невилл, машинально потирая собственное плечо. — Больно, наверное.

— В этом часть веселья, — ответил Рон, а потом снова застонал, когда слизеринский вратарь отбил очередной мяч. — Давайте, львы!

Квоффл упал вниз и был подхвачен Маркусом Флинтом, который пригнулся к своей метле и ринулся к центру поля. Он ловко увернулся от бладжера, посланного в него (наверное) Джорджем, а затем Алисия выхватила у него мяч. Она бросила его Кэти, которая обнаружила себя между двумя приближающимися бладжерами и двумя слизеринскими загонщиками, и нырнула вниз, уходя от столкновения.

Теренс промчался мимо, заставив Кэти рефлекторно затормозить, и Маркус выхватил квоффл обратно. Он приготовился бросить его; Гарри тем временем вздохнул, видя, куда летит Теренс.

— Что? — спросил Невилл, когда прозвучал свисток.

— Слизерин ловит снитч! — объявила мадам Трюк, когда слизеринский ловец поднял зажатый в руке сверкающий трофей. — Игра окончена.

— То есть у них преимущество в двести очков, — сказала Гермиона. — Много.

Рон выглядел глубоко опечаленным, а потом пожал плечами:

— Лучше, чем некоторые игры "Пушек".

— Серьёзно? — спросил Дин. — Каким образом?

— Мы пару раз забили! — ответил Рон. — А это лучше, чем первая половина последнего сезона.

Дин смерил его долгим взглядом.

— Приятель, я болею за Вест Хэм, — сказал он. — Но даже я могу сказать, что твоей команде нужно стать лучше.

— Это мог бы быть наш год! — настаивал Рон. — Нужно было лишь, чтобы все остальные команды подхватили обсыпной лишай.

— То есть около сотни ведьм и волшебников? — спросила Гермиона. — Мне кажется, это уже считалось бы эпидемией.

— Ну да, но у "Пушек" были бы хорошие шансы, — сказал Рон. — Стоит того.

* * *

— В-в-возможно, вы с-слышали о в-вардах⁽²⁾, — сказал профессор Квиррелл, выводя слово ВАРДЫ на доске в начале очередного теоретического урока. — Этот т-термин имеет д-два з-значения, нормальное и т-теоретическое. К-как вы думаете, ч-что он означает, м-мистер Ф-Финнеган?

— Защитные заклинания, — ответил Шеймус.

— Н-например?

Гарри усердно записывал слова профессора, стараясь не копировать заодно и заикание. К счастью, следующие несколько минут профессор Квиррелл продолжал спрашивать примеры того, что делали варды, а затем записывал это на доске, — предотвращение аппарации и работы порт-ключей, блокирование опасных заклинаний и привидений, непропуск кого-то младше определённого возраста, отведение внимания маглов, проклинание воров...

В итоге профессор Квиррелл отошёл назад, посмотрел на доску, наполовину исписанную заклинаниями, и снова на учеников.

— В-впечатляющий список, — проговорил он. — И совершенно н-неправильный.

— Что?! — спросил Шеймус, в чьём голосе прозвучала явная обида.

— В-вард — термин, используемый м-м-магловскими писателями и г-глупыми в-волшебниками. Т-такой категории н-не существует, и я не желаю с-слышать, ч-чтобы кто-то из в-вас упоминал это в т-таком ключе.

Профессор снова повернулся к доске:

— Ч-чары. Сглаз. П-порча. Ч-чары. Проклятие. П-проклятие... н-невозможно...

Гарри с удивлением смотрел, как цвет мела для каждого заклинания менялся. Некоторые исчезли вообще, а остальные приобрели цвета, указывающие, что они относились к чарам, порчам, сглазам, проклятиям или, в одном случае, трансфигурации.

— Ед-динственные варды — м-малоизвестная р-рунная магия, используемая г-гоблинами, — продолжил профессор Квиррелл. — П-потому что они имеют п-право н-называть их так, как з-захотят. Но ед-два ли кто-то из вас когда-нибудь н-наложит настоящий в-вард.

Пока он говорил, Гарри кое-что ощутил, — слабоватый запах, едва-едва пробивавшийся из-под запаха чеснока, — и поднял лапу.

— Профессор, вы в порядке? — спросил он, когда Квиррелл его вызвал. — Я заметил, что вы больше опираетесь на правую ногу, и, кажется, чую кровь.

Профессор Квиррелл забавно порозовел.

— П-погода этим утром б-была весьма с-солнечная, — сказал он. — Уд-дивительно, учитывая, как х-холодно было п-прошлой ночью.

— О, извините, профессор, — сказал Гарри. — Наверное, вы подскользнулись.

— К-какие-то с-существенные вопросы? — спросил профессор Квиррелл, и Гарри чуть съёжился.

Гермиона спросила, почему же слово "вард" использовалось маглами, на что Квиррелл пожал плечами и ответил, что и сам этого не знал. Затем он перешёл к более подробным основам защитных заклинаний. Гарри не видел особой логики в том, к какой категории они относились... разве что, возможно, те, которые не взаимодействовали ни с чем внутри, были чарами?

И почему было всё-таки не использовать слово "вард" для простого обобщения защитных заклинаний?

Конечно, не на экзаменах. Если только вопросы не касались гоблинов.

Впрочем, это был один из лучших уроков. На прошлой неделе Лаванда задала довольно невинный вопрос, и это побудило профессора Квиррелла тридцать минут жаловаться, как мало волшебников понимали всю опасность магловских автомобилей.

* * *

Днём пятницы, когда они закончили рассказывать Хагриду о прошедшей неделе, Гермиона покрутила палочку меж пальцев.

— Я думала о том, что тебе часто приходится выходить на холод, Хагрид, — начала она. — И мне пришла в голову идея.

— А? — спросил Хагрид. — Ну, это... не надо об этом волноваться, Гермиона, правда. У меня ж шуба есть, да и в целом холод меня не особо беспокоит.

— А мне теперь интересно, — признал Дин. — Что у тебя за идея, Гермиона?

Гермиона достала из мантии стеклянную банку, открутила крышку и направила палочку внутрь.

— Гиацинтум Фламмаре, — произнесла она, и из её палочки вырвался поток голубоватого пламени, наполовину наполнивший банку.

— Ух ты, круто, — сказал Невилл, видя, что огонь продолжает спокойно гореть. — То есть это огонь, которому не нужно топливо?

— Не только топливо, но и воздух, — ответила Гермиона. — И его безопасно носить в руках.

Она продемонстрировала это, зачерпнув часть огня из банки рукой, а затем опустив его обратно:

— В итоге получается что-то вроде грелки. Согревает, и при этом ничего не сожжёт.

— Теперь и мне хочется выучить это заклинание, — сказал Рон. — Сейчас довольно холодно.

Он бросил взгляд на Гарри:

—Ну, Гарри холод не чувствует, но... Нев, здорово же звучит, правда?

— Ну, если он и правда ничего не сжигает... я только не уверен, что у меня получится, — признался Невилл. — Мне постоянно не даются заклинания в классе.

— Но по теории ведь ты не отстаёшь, — сказала Гермиона. — Думаю, ты сумеешь, если попрактикуешься: это не очень трудное заклинание.

— Если все будут его учить, то и я тоже, — решил Гарри.

— Зачем тебе заклинание огня? — спросил Рон. — Ты же дракон. Тебе достаточно дыхнуть.

— Будет здорово использовать огонь, который не сжигает, — объяснил Гарри. — Порой бывает, что огонь где-то уместен, но я не могу его применить, потому что огонь выйдет из-под контроля. Но если этот огонь на самом деле не раздувает огонь, то... кажется, я слишком много говорю "огонь".

Он чуть наклонил голову:

— Интересно, что будет, если я съем его?

— Лучше не надо, дружище, — со смешком посоветовал Рон. — Страшно представлять, что случится, если ты начнёшь икать. Фейерверк?

— Ох, я только сейчас сообразила! — ахнула Гермиона. — Дин, мы ж пропустили Ночь фейерверков!

— Ночь фейерверков? — спросил Хагрид, поставив банку, об которую грел руки. — Это магловский праздник такой?

Дин кивнул:

— Маглы так празднуют, гм... попытку Гая Фокса взорвать парламент. В честь того, что он не смог, мы разводим большой костёр, сжигаем на нём чучело Гая, а потом запускаем фейерверки.

Он взглянул на Гермиону с неожиданным беспокойством:

— Гай Фокс случайно не был волшебником? Может, поэтому у волшебников такого нет?

— Вряд ли, — ответила Гермиона. — Будь он волшебником, думаю, он бы взорвал парламент.

Она тряхнула головой:

— В любом случае, Гарри, буду рада научить тебя вместе с остальными. Мне даже интересно, не получится ли у тебя колдовать так, чтобы дышать гиацинтовым огнём вместо твоего обычного огненного дыхания.

— Было бы здорово, — согласился Гарри, а потом его вдруг осенило: — Может, так же получится и с другими заклинаниями? Ведь вроде есть заклинание, которое пускает струю воды...

— Дракон, выдыхающий воду? — хохотнул Хагрид.

— Давай начнём с Гиацинтум Фламмаре, — сказала Гермиона.

* * *

Через двадцать минут в хижину Хагрида одновременно зашли профессора Флитвик, Кеттлбёрн и Стебль.

— Тут всё в порядке? — спросил маленький учитель чар, когда Гарри приветственно помахал.

— Вроде да, — ответил Хагрид, оглядывая ярко-голубое пламя, тут и там горевшее в хижине. — Эт' они просто заклинание учат.

— А, вижу, гиацинтовый огонь! — воскликнул профессор Флитвик. — Весьма красивое заклинание первого курса, хотя напрямую я его обычно не преподаю... но у тебя тут его чересчур много, Рубеус!

— Это в основном моя вина, — сказал Дин. — Зажечь его я сумел, а потушить никак не получается.

— А почему кто-нибудь из вас его не рассеял? — спросила профессор Стебль.

— Ну, он же никому не вредит? — ответил Гарри. — Я жар ощущаю плохо, но Гермиона говорит, что он не опасен.

— Причина в том, как это выглядит, — пояснила преподавательница травологии. — Издали кажется, будто хижина горит!

— Позволите мне? — спросил профессор Кеттлбёрн, доставая палочку.

Никто возражать не стал, и он взмахнул палочкой, убрав большую часть огня. Остался он только там, где практиковались Рон и Невилл, — огонь Рона был ярко-оранжевым и неуютно-горячим, словно перегретое какао, а у Невилла получалось создать лишь одинокий бледно-голубой язычок, который практически не грел.

— Разрешите мне посмотреть? — спросил профессор Флитвик.

— Филиус, я тогда вернусь в теплицу, — сказала профессор Стебль, увидев, что Флитвик вознамерился провести спонтанный дополнительный урок чар. — Мне нужно полить дыни.

— Конечно, конечно, — откликнулся профессор Флитвик. — Итак, мистер Уизли, посмотрим на ваши жесты палочкой...

* * *

В воскресенье Гарри перечитывал ключевые моменты последней выбранной в книжном клубе книги. В этот раз она повествовала о жизни сфинкса по имени Фисс в Древней Греции.

Трудно было сказать, художественная это книга или нет, но она определённо оказалась интересной. Фисс летала по всей Греции, встречаясь с множеством людей, которых Гарри смутно помнил из древнегреческих мифов, что они проходили в школе, — Тесеем, Гераклом, Персеем... (хотя, судя по всему, многие из этих людей на самом деле были волшебниками, что Гарри несколько удивило, пока он не обдумал это как следует).

— Нам пора, — сказала Гермиона.

Гарри проверил часы. До начала встречи клуба оставалось пятнадцать минут, но собирался он в подземельях, так что Гермиона была права.

— Невилл? — спросил он.

— Секунду, — сказал Невилл, доставая из кармана напоминалку.

Шарик засветился красным, потом быстро сменил цвета в последовательности белый-красный-красный-белый-красный.

— Ой, — добавил Невилл, сунул напоминалку в карман и побежал к лестнице в спальню.

— Что он забыл, интересно? — спросил Дин.

— Книгу, наверное, — предположил Гарри.

Вскоре Невилл сбежал по лестнице, держа книгу в обеих руках. На последней ступеньке он споткнулся, и его подхватила Кэти Белл.

— Осторожней, Невилл! — сказала она.

— Спасибо, — пробормотал Невилл, чуть порозовев.

Вскоре они выбрались из гостиной и пошли вниз по лестнице. Впереди шла Гермиона, запомнившая расположение лестниц лучше, чем Невилл (а Гарри тем временем размышлял, что прыжки с главной лестницы успели войти у него в привычку).

* * *

До нужного класса они добрались за пару минут до начала; почти все остальные уже были там. Двое других гриффиндорцев, записавшихся в клуб, не присутствовали, вероятно, будучи чем-то занятыми, и Гарри втиснулся между двумя пустыми стульями, которые мгновением позже заняли Гермиона и Невилл.

— Вы успели дочитать? — спросила Гермиона.

Невилл кивнул, а Гарри уточнил, что просто перечитывал, а не в спешке заканчивал в последний момент.

— Что вы думаете о реакции Эдипа? — добавила она. — По-моему, это было ужасно!

— Да, он явно не обрадовался, — кивнул Гарри.

Тут в дверь вбежали двое запыхавшихся гриффиндорцев с четвёртого курса.

— Извините, — сказал один из них. — Пивз.

— Да, он порой немного раздражает, — заметил Роберт, возглавлявший клуб пуффендуец-шестикурсник. — Ну, кажется, все здесь? Кто не здесь, пожалуйста, поднимите руку.

Никто не поднял, хотя раздалось несколько смешков.

— Отлично. Ну, начнём с тебя, Невилл. Что думаешь о книге?

— Мне она показалась немного жестокой, — признал Невилл. — Часто происходят битвы или ещё что-то такое, и Фисс очень сердится, если люди неправильно отвечают на её вопросы.

Он чуть поёрзал на стуле:

— Но интересно, что в остальном она ведёт себя вполне обычно. Мне понравилось, как она спасла людей из тонущей лодки.

— Неплохое начало, — одобрил Роберт. — Фисс — сфинкс, они относятся к Зверям, а не Существам⁽³⁾, но они полностью разумны, и с ними можно вести диалог. Важно это помнить, хотя, полагаю, некоторым из нас это довольно просто.

Гарри подумал, что Роберт, вероятно, намекал на него.

— А ты что думаешь, Элора? — спросил Роберт, обращаясь к одной из девушек, и Гарри мысленно расслабился в ожидании хорошей дискуссии.

* * *

Прошло минут сорок, и они как раз обсуждали, насколько велики были Фивы, и сколько людей могло входить и выходить из них по дороге, когда откуда-то донеслось приглушённое "бух".

— Вы слышали? — спросила Элора.

— Что это? — добавил Роберт.

Послышалось ещё одно "бух", а потом скрежет.

— Это снаружи, — сказал Гарри.

— Может, кто-то тащит котёл? — предположил третьекурсник с Когтеврана.

Тут раздался удар, и дверь зашаталась на петлях.

Гарри выбрался со своего удобного места и направился вперёд, чуть наклонив голову. Роберт медленно достал палочку.

А затем дверь разлетелась в щепки, и существо, могущее быть только троллем, согнувшись и зарычав, зашло в комнату.

— Всем назад, — сказал Роберт; кончик его палочки чуть засветился. — Протего!

Его окружил мерцающий магический щит. Тролль мгновение смотрел на него, прежде чем замахнуться дубиной. Сверкнула вспышка, когда та встретилась со щитом, разбивая его, и Роберта отшвырнуло назад.

Едва тролль снова занёс дубину, Гарри кинулся вперёд. Взмахнув крыльями, он дохнул в тролля огнём. Тот заревел от боли, когда огонь опалил ему кожу, и вместо Роберта удар дубины попал по Гарри, швырнув его через комнату.

Следующие несколько секунд для Гарри были размытыми, но едва книги с опрокинувшейся полки перестали на него сыпаться, он услышал, как Гермиона выкрикнула формулу заклинания гиацинтового огня.

— Остолбеней! — крикнул ещё кто-то, и Гарри взмахнул крыльями, сбрасывая книги и полку.

На тролля было направлено минимум полтора десятка палочек, осыпавших его сглазами и порчами, но те разбивались о его толстую кожу. Тролль яростно махал дубиной вслепую: его глаза застилало голубое пламя. Стоял непрекращающийся грохот, когда дубина ударялась о стены, пол или парты, разбивая последние в щепки; Роберт успел вскочить на ноги, снова выставить щит и начать бросать в тролля какими-то взрывными проклятиями.

Когда тролль свободной рукой смахнул пламя с глаз, Гарри снова кинулся на него.

— Продолжайте колдовать! — крикнул он, выдохнув ещё одну струю пламени. — Может, что-нибудь сработает!

— Но мы же попадём в тебя! — воскликнула Элора.

— Он — дракон! — разумно возразила Гермиона. — Флипендо!

Заклинание попало в тролля, хоть, кажется, и не подействовало, и чудовище обрушило дубину вниз, пытаясь расплющить Гарри. Тот перекатился в сторону, сбив стол, а потом выставил его наподобие щита.

Как вообще нужно было сражаться с троллями?

У него возникло смутное чувство, что для большинства драконов ответом бы стало "взлететь и поливать их огнём", или даже "съесть их". Но для такого не хватало места, — хотя Гермиона снова кинула заклинание гиацинтового огня, временно ослепив тролля. А потом Роберт сумел попасть в дубину тролля лучом красного света, выбив ту у него из руки.

Тут Гарри швырнуло в воздух: в попытках найти что-нибудь вместо дубины тролль схватил стол, за которым он прятался, и подбросил его в воздух. Тот разбился о потолок, и Гарри забил крыльями, приземлившись на спину тролля.

Тот зарычал, попытавшись его стащить, но Гарри вцепился когтями и удержался. Его крылья яростно били, помогая держаться, и в их с троллем сторону летело множество заклинаний; некоторые разбивались о его крылья, некоторые — о спину, когда тролль крутился, а большинство попадали в тролля.

Комната начала размываться, поскольку тролль постоянно крутился, пытаясь сбросить его со спины, но Гарри был уверен, что Невилл куда-то пропал. Это беспокоило, но не так сильно, как необходимость не давать огромному троллю кого-либо ударить. Тут один из слизеринцев поднял в воздух парту и швырнул её троллю в голову, и Гарри вовремя съехал чуть вниз, чтобы позволить импровизированному снаряду попасть в цель.

— Отлично! — крикнул Роберт. — Все, кто может, кидайте Оглушающее!

Гарри зажмурился, вцепившись ещё сильнее, и услышал несколько выкриков "Остолбеней!".

А потом совсем другой голос крикнул "Дефлаграто!", и прогремел взрыв, швырнувший Гарри в сторону. Он открыл глаза и заработал крыльями, в итоге сумев относительно мягко врезаться в стол.

Он увидел, как перевёрнутый профессор Снегг опустил палочку, смотря на бессознательного тролля. На боку того красовался огромный ожог; силой взрыва его швырнуло головой в стену.

— Что, во имя Мерлина, здесь произошло? — требовательно спросил он. — Стивенс?

— Во время собрания книжного клуба... заявился тролль, — ответил Роберт, тяжело дыша.

— Это я знаю! — резко ответил профессор Снегг. — Лонгботтом едва мог произнести что-то ещё. Почему класс выглядит так, будто тут взорвалась бомба?

Всё ещё чувствуя лёгкое головокружение, Гарри встал на четыре лапы и огляделся. Большая часть парт была разбита в щепки, уцелевшие были перевёрнуты в качестве баррикад, стену рядом с дверью украшали следы от сглазов и порч, и даже часть гиацинтового огня оставалась на полу. И это ещё не говоря об опрокинутой книжной полке и выбоинах в стенах и полу, оставленными дубиной тролля.

Ещё он заметил, что за дверью, заглядывая в класс, стоял Невилл.

— Гарри отвлекал тролля... — начала Гермиона.

— Грейнджер, я спрашивал Стивенса, — сказал профессор Снегг, не оборачиваясь. — Если только ваша фамилия не изменилась за последний сорок восемь часов, будьте добры помолчать.

— Но она права, профессор, — сказал Роберт. — Когда тролль появился, я наколдовал щитовое заклинание, но тролль отбросил меня назад. Тогда на него кинулся Гарри, и продолжал его отвлекать, хотя ему здорово доставалось... так он позволил остальным кидать заклинания в тролля. Но я не знаю, смогли бы мы его остановить, если бы не вы, сэр.

Профессор Снегг нахмурился, кажется, о чём-то задумавшись, а потом махнул палочкой:

— Ладно. А теперь не будьте глупцами и уйдите, чтобы я мог навести здесь порядок.

* * *

Гермиона настояла на том, чтобы отвести Гарри в больничное крыло. Там мадам Помфри осмотрела его, наложила заклинание, которого Гарри не знал, и спросила, неужели стоило приходить к ней из-за нескольких лёгких ушибов.

Впрочем, узнав, через что Гарри на самом деле прошёл, она сказала, что ему следует остаться на ночь. Гарри не был уверен, имело ли это смысл, но рассудил, что школьной медсестре виднее.

По крайней мере, друзья принесли ему книги, и Гарри воспользовался возможностью, ещё раз перечитывая "Хоббита" и "Властелина колец", отдельно останавливаясь на моментах с троллями. Он заметил, что в книгах их было победить куда проще.

И, в любом случае, вариант "подождать до рассвета" не подходил.

---

Примечания переводчика:

Как оказалось, обложка "Все Вейры Перна", описанная в предыдущей главе, действительно существует. Вот ссылка на неё; подумалось, что кому-то может быть интересно.

https://pern.fandom.com/wiki/All_the_Weyrs_of_Pern?file=All_the_Weyrs_of_Pern_1991_UK.jpg

---

1) Одно из названий "Вест Хэм Юнайтед".

Вернуться к тексту

2) Возможно, эта часть сюжета происходит из того, что в англоязычных фиках по Гарри Поттеру часто злоупотребляют словом ward. На русский это обычно переводят просто как "защитные чары", но в данном случае было решено сделать транслитерацию, поскольку этот термин ещё сыграет некоторую роль в дальнейшем.

Вернуться к тексту

3) Опять же, в дальнейшем сюжете немалую роль сыграет разница между волшебными Beasts (зверями) и Beings (существами). Поэтому, хоть это и не совсем правильно, во многих случаях эти термины будут писаться с большой буквы.

Вернуться к тексту

На следующий день в Хогвартс пришла волшебная полиция.

Они допросили Гарри, Невилла и Гермиону (по отдельности), задав множество вопросов о произошедшем. Гарри был приятно удивлён, что они упоминали тот факт, что он был драконом, лишь когда это имело отношение к делу, — например, уточняя, почему он попросил всех остальных продолжать колдовать, и почему подверг себя такой опасности

Последний вопрос был задан дружелюбным мракоборцем Стёрджисом Подмором, который был весьма удивлён, узнав, насколько не-раненым Гарри вышел из переделки. Все его травмы ограничивались синяками, которые мадам Помфри залечила в считанные секунды.

* * *

Позднее Гарри узнал, что они допросили всех вовлечённых, включая профессора Снегга, и что пожелали услышать от профессора Квиррелла объяснения, как тролль попал в подземелья Хогвартса. Учитель защиты выдвинул слабое предположение, что он потерялся, или же случайно отыскал тайный проход (хотя Фред с Джорджем, поразмыслив некоторое время, сказали, что не припоминают ни одного тайного прохода, способного вместить тролля).

Всё произошедшее стало темой для пересудов в замке на следующие несколько дней, и все участвовавшие (кроме разве что тролля) назывались "крутыми", "классными", "храбрыми" или, в случае Снегга, "на удивление полезными". Особенно обсуждали то, как Гарри вцепился в спину бушующего тролля, а то, что Невилл осмелился попросить помощи у Снегга — и преуспел в этом, — воспринималось гриффиндорцами с благоговением.

Почти неизбежно некоторые из следующих уроков тоже касались троллей. Профессор Флитвик наградил Гермиону тремя очками за креативное использование простых чар, заставив её зардеться, а профессор Квиррелл почти весь урок расспрашивал Гарри, к чему он ещё устойчив помимо определённых заклинаний и ударов дубиной.

Как и следовало ожидать, со временем шумиха утихла, и о ней напоминали только редкие статьи в газетах, где рассуждалось, безопасен ли Хогвартс. Возобновилось нормальное течение дней. В среду Гарри ходил на астрономию и практиковался в полётах, в четверг провёл почти час, пытаясь трансфигурировать занавеску в книжную полку, а в пятницу — варил очередное зелье. На выходных вместо Форт-Уильяма он посетил город Портри на острове Скай, где неожиданно повстречался с половиной квиддичной команды "Первенцы Портри", — маленькая дочь вратаря команды указала на него прямо в магазине подарков.

Потребовалось много слов и немало откровенной лжи, чтобы убедить владельца магазина, что причиной была лишь чрезмерная восторженность девочки, и после некоторых раздумий Миган, вратарь, подарила Гарри футболку с драконом, попросив носить ту, когда он будет прилетать на Скай (где, судя по всему, жило немало волшебников). Изображённый на футболке дракон выглядел вполне дружелюбным, хоть и был синим, а не чёрным, и Гарри остался доволен.

Хотя и задумался, в каких ещё частях страны могут неожиданно обнаружиться живущие там волшебники.

* * *

Когда ноябрь подходил к концу, Гарри пришла в голову мысль, а точнее, несколько мыслей.

Во-первых, до Рождества оставалось уже недолго, и Рон как-то упомянул, что они с братьями на каникулы останутся в Хогвартсе. Это показалось Гарри неплохой идеей, а также навело на другую мысль.

Во-вторых, он теперь был... ну, он не был уверен, что богат, потому что не знал, что считалось богатством по меркам волшебников, а драконы определяли богатство просто как "гору золота". Но у него имелось немало денег, больше, чем требовалось для ложа, и в основном он пока тратил их на себя. И это означало необычную для него возможность купить своим друзьям подарки на Рождество.

(Само наличие друзей тоже было необычным, но к этому он уже успел привыкнуть).

Большинство людей, с которым он был немного знаком, вроде Блеза, Пенелопы или Терри, он не знал достаточно хорошо, чтобы понять, что бы им понравилось (не считая того, что большинство людей любило шоколад), и не знал даже, знал ли их достаточно, чтобы спокойно подарить им подарок. Дурсли никогда по-настоящему не позволяли Гарри ощутить радости Рождества, по крайней мере, той части, что касалась подарков (даже дядя Вернон сообразил, что приглашать полдесятка друзей Дадли, пока Гарри сидел в чулане, значило напроситься на неприятности, так что Гарри с тётей Петуньей пришли к своего рода взаимопониманию, — Гарри помогал с готовкой, а взамен вместе со всеми садился за рождественский стол и даже смотрел телевизор, при условии, что не высовывался).

Так что Гарри стал размышлять, кто относился к его ближайшим друзьям, и после осторожного обдумывания решил, что помимо Гермионы, Дина, Невилла и Рона должен подарить что-нибудь Хагриду. С Гермионой всё было просто, и Гарри сходу решил, что подарить Рону, — более того, так он получил примерное представление, сколько потратить на остальные подарки, — но с остальными было несколько сложнее. На самом деле даже заметно сложнее, и только в раннем декабре, после особо продуктивного путешествия в Форт-Уильям, мысленный список рождественских проблем Гарри сократился до одного лишь Хагрида.

Единственным необычным моментом того путешествия стало открытие, что в Запретном лесу обитает табун гиппогрифов. К счастью, дело не дошло до драки, хотя Гарри понадобилась пара минут, чтобы вспомнить о необходимости смотреть им в глаза, и к тому моменту гиппогрифы уже проявляли немалую настороженность.

* * *

А потом, в одну пятничную ночь, пошёл снег.

Много снега.

* * *

Снег не был для Гарри совсем уж в новинку, но в Литтл-Уингинге на его памяти тот выпадал толщиной не более дюйма. Дядя Вернон при этом бурчал, тётя Петунья причитала, какой беспорядок начнётся в её саду, когда снег начнёт таять, а Дадли усердно лепил снежки, чтобы кидать в Гарри.

Но снегопад в Хогвартсе оказался совсем другим. В пятницу небо застилали зловеще-серые тучи, а утром субботы снег оказался глубиной добрых четыре фута.

Гарри пришёл в настоящий восторг.

Первым делом, увидев, сколько снега снаружи, он выпрыгнул из окна и раскрыл крылья. Припомнив, где находилась одна из лужаек, он спланировал и врезался прямо в мягкие, пушистые сугробы. После некоторых экспериментов он обнаружил, что мог зарыться в снег и прятаться там; это подарило ему множество идей.

Поскольку у большинства учеников в субботу не было уроков, практически вся школа высыпала наружу, чтобы поиграть в снежки или слепить что-нибудь из снега. Профессор Флитвик с радостью накладывал согревающие чары на всех, кто просил, профессор Макгонагалл следила, чтобы бои на снежках не вышли из-под контроля, а профессор Квиррелл оказался под бомбардировкой снежков Фреда и возможно-Фреда. (Их самонаводящиеся снежки заслужили шесть очков за отлично наложенные чары от профессора Флитвика, и минус восемь очков плюс отработку от профессора Макгонагалл).

Друзья Гарри тоже вышли наружу, начав пробираться через снег туда, где последний раз его видели. Гарри навострил уши, залёг под сугробом и стал ждать.

— Гарри? — позвал Рон. — Да где же он?

— Наверное, где-нибудь рядом со следом от падения, — предположил Дин.

— Только вот всё вокруг белым-бело, — указал Рон. — Ну кроме, знаешь, сотен веселящихся товарищей-учеников... и слизеринцев.

Невилл хихикнул:

— Довольно грубо, Рон.

— Ну а что? — ответил Рон. — Если уж слизеринцы говорят, что есть сотни разумных учеников плюс гриффиндорцы...

— Жаль, что я не знаю заклинаний для поиска, — пробормотала Гермиона.

— А они вообще сработают на Гарри? — спросил Рон.

— Думаю, это зависит от заклятия, — ответила Гермиона. — Лечащие на нём вроде бы работают, и те заклинания для драконов, что применял Чарли, тоже... интересно, кто-нибудь проводил исследования?

Она сделала паузу:

— В принципе, я могу проплавить проход гиацинтовым огнём...

— Но это лишит нас части снега, — заметил Дин. — Что будет весьма обидно.

Гарри медленно раскрыл одно из крыльев, с силой проталкивая его через снег, а потом резко взмахнул им. Его летательные мышцы швырнули несколько кубических футов снега в воздух, и его друзья вскрикнули, оказавшись погребены под ним.

— Сыграем в снежки? — предложил он.

— Ах ты сволочь, — со смехом сказал Дин, отряхиваясь. — Мы за тебя волновались.

— Зачем? — с искренним недоумением спросил Гарри.

— Мы подумали, что, возможно, драконы уязвимы к холоду, — пояснил Невилл. — Как растения.

— Растения ещё уязвимы к огню, — заметил Гарри. — А я нет.

— Давайте и правда поиграем в снежки, — предложил Рон.

Гермиона вернула горсть гиацинтового пламени обратно в банку, до этого использовав его, чтобы растопить забившийся за шиворот снег:

— Думаю, будет нечестно, если Гарри будет в одной из команд.

— Тогда, может, я буду в одной команде, а вы четверо — в другой? — предложил Гарри.

— Это я и имею в виду, — кивнула Гермиона.

— Но мне кажется... — начал Невилл.

Гарри сунул голову обратно под снег, и Гермиона указала в его сторону.

— Э, ладно, — уступил Невилл, поняв, что вообще не видел Гарри.

— Может, позовём Блеза, Дафну и Трейси? — предложил Дин. — Так всё будет чуть честнее.

* * *

Гарри был чуть удивлён, поняв, что Дин пригласил трёх слизеринцев, чтобы образовалась команда с Гарри и ещё кем-нибудь, так что хоть люди получали бы попадания снежками. Но в любом случае, всё оказалось весело, и через какое-то время к их суматошному бою присоединились Лиза Турпин и близнецы Патил.

А потом подключились Фред и Джордж, и через пять минут одержали полную победу благодаря двум десяткам своих "снегобладжеров". Четыре из них даже нацелились на Гарри под снегом, а когда тот взлетел, последовали за ним и разбились о его чешую, — кроме одного, который он расплавил огненным дыханием.

К счастью, Гарри мог добавить воду в список того, что, по идее, могло бы быть эффективно против драконов, но не работало на нём.

* * *

В последнюю неделю семестра Гарри было несколько трудно сосредоточиться на домашней работе, потому что ему постоянно приходили в голову новые идеи для игр снаружи. Проплавить туннель под особо глубоким сугробом (это заодно позволило ему выяснить, что он мог дышать огнём сколько угодно, если переводил дыхание), кататься по замёрзшему озеру, отталкиваясь крыльями, облепить хвост снегом, сделав тот похожим на хвост анкилозавра, и запустить огромный снежок...

Все остальные тоже предвкушали конец семестра и начало рождественских каникул, и Гарри уже послал Ядвигу в первое из трёх долгих путешествий, которые ей предстояло совершить в декабре. Будучи полярной совой, она без всякого труда летела сквозь метель (и, кажется, слегка обиделась, когда Гарри выразил беспокойство по этому поводу), и ей даже не требовалось имя, чтобы знать, куда лететь, — она направилась прямо к "дому Невилла".

* * *

Наконец эти несколько дней остались позади; их последним уроком в семестре стало зельеварение, где они варили зелье от утопления. Оно было сложным и требовало кропотливой работы, причём каждая мелкая ошибка меняла время действия зелья, и профессор Снегг изучил результаты, прежде чем сообщить всем, как они справились.

Судя по его словам, некоторые из зелий стоили того, чтобы выпить их перед падением за борт корабля.

Мысленно переведя это через свой "переводчик профессора Снегга", Гарри решил, что это значило "довольно неплохо", и пошёл на обед. Большой зал сиял; вдоль стен стояли двенадцать огромных елей, украшенных свечами, переливающимися радужными пузырями, светящимся красно-зелёным снегом и ёлочными игрушками, в которых танцевало множество искр. Каждую поверхность украшали остролист и омела, и Гарри мог поклясться, что заметил под одной из декораций разговаривавших Пенелопу и Перси, прежде чем его внимание было поглощено едой.

Хотя это и не был официальный пир, домовые эльфы явно потрудились на славу. Повсюду на столе стояли замысловато приготовленные индейки и курицы, перемежавшиеся сосисками в тесте с самыми разными начинками вместо сосисок, тут и там виднелись соусницы с разнообразными соусами (мятным, яблочным, хлебным, клюквенным и тыквенным), а когда Гарри сел, перед ним появилась тарелка глазированной ветчины с небольшим значком на ней.

— А можно мне немного? — спросил Рон, когда Гарри осторожно прожевал первый кусочек.

— Не знаю... — ответил Гарри. — Как ты относишься к стальной стружке?

Ему она показалась вкусной и хрустящей, но Рон резко побледнел и сказал, что подыщет себе что-нибудь другое.

— Чувствуется, Рождество здесь будет знатным, — сказал Дин, оглядываясь. — Я уже месяцы не видел свою семью, и буду рад к ним вернуться, но если даже сейчас всё так выглядит, что ж будет в среду?

— А ты уезжаешь завтра утром, да? — уточнил Гарри.

Дин кивнул:

— И Невилл тоже, и Шеймус вроде бы. И большая часть девчонок.

— В башне будет пустовато, — заметил Рон. — Зато, может, мы займём лучшие кресла у огня.

— Ты займёшь, хочешь сказать, — хмыкнул Дин. — Гарри, наверное, при желании может спать в камине.

— Один раз я попробовал, — ответил Гарри. — Перед завтраком пришлось принять душ, и всё.

— Наверное, нам просто стоит прекратить тебе удивляться, — сказал Рон, покачав головой. — Что дальше, сон в снегу? Под водой?

Гарри задумался.

— Думаю, дышать мне всё же нужно, — наконец сказал он. — Но в "Все Вейры Перна" есть моменты, когда драконы отправляются в космос; они могут задерживать дыхание очень надолго.

Рон с Дином обменялись взглядом.

— Итак, Рождество! — громко сказал Дин. — Чего ты больше всего ждёшь?

— Не знаю, — признал Гарри. — Не уверен, получу ли хоть что-нибудь в подарок. Но я решил послать дяде с тётей помадку из Форт-Уильяма, и каждому из вас тоже кое-что приготовил.

— Конечно, у тебя будут подарки, Гарри! — заверил его Рон. — Потому что... хотя нет, это сюрприз.

Гарри заинтересовался, задумавшись, каково будет получать рождественские подарки, и вернулся к еде.

На середине трапезы его нож сломался, и он пожал крыльями, прежде чем съесть отломившийся кусок.

* * *

После четырёх дней в опустевшем замке, — которые Гарри проводил либо в библиотеке, либо в когтевранской библиотеке, либо снаружи, помогая Рону строить снежные скульптуры, — наступил день Рождества.

Проснувшись, Гарри увидел у изножья своей кровати кучку подарков, и сам удивился, насколько приятным это ощущалось. Рон принялся распаковывать собственные подарки, а Гарри осторожно развернул подарок, упакованный в обычную магловскую бумагу.

Прикреплённая карточка сообщала, что он был от Гермионы, и внутри обнаружилась новенькая книга — "Ведьмы за границей", роман Пратчетта, который, как Гарри думал, ещё не вышел. Его хвост радостно вильнул из стороны в сторону, и он отложил книгу, уже прикидывая, когда начнёт её читать... но тут Рон издал возглас удивления.

— Гарри? — спросил он. — Что это?

Гарри повернулся и увидел, что Рон нашёл его подарок, — кусок сложенной бумаги, на котором он написал "Долговое обязательство — одна волшебная палочка".

— Я спросил об этом профессора Макгонагалл, — объяснил Гарри. — Я знаю, что твоя палочка довольно старая, и ей много пользовались, так что получил для нас разрешение сегодня или завтра сходить в Косой переулок, чтобы купить новую.

Рон покраснел так густо, что почти сравнялся цветом со своей шевелюрой:

— Гарри, но это чересчур... я не могу...

— Рон, ты — мой друг, — прервал его Гарри. — И я знаю, что твоя семья не очень богатая. Но у меня раньше никогда не было возможности дарить кому-то подарки на Рождество, и я подумал, что это поможет тебе больше всего.

Рон, кажется, не знал что ответить, так что Гарри открыл следующий подарок. Он оказался от матери Рона, — она каким-то образом умудрилась связать зелёный свитер с прорезями для крыльев, — и после некоторой возни Гарри обнаружил, что он ему подходит.

— Интересно, как ей это удалось, — наконец сказал Рон, когда Гарри для пробы раскрыл крылья. — А, да, наверное, прочитала монографию Чарли.

— Просто чудесный свитер, — заверил его Гарри.

Какая-то часть его немного сожалела, что он не присутствовал при том, как остальные его друзья открывали свои подарки, ведь видеть реакцию Рона оказалось на удивление приятно. Невиллу он подарил паучник в горшке, Дину — большую коробку принадлежностей для рисования, а Гермионе (жестом, который бы не одобрил профессор Дамблдор, но почти наверняка одобрит Гермиона) — сокращённую, но всё равно весьма длинную версию "Заката и падения Римской империи".

Гарри рассматривал эту книгу как своего рода "Сильмариллион", но о настоящих событиях. И с меньшим числом драконов, так что очевидно хуже. Но Гермиона уже упомянула, что хочет попробовать прочесть "Сильмариллион", так что дарить его было бы, наверное, неуместно.

Невилл подарил ему набор сладостей, что было приятно (особенно большая коллекция шоколадных лягушек, с которыми Гарри намеревался повеселиться), а Дин — картину, которую рисовал последнюю неделю и закончил перед отъездом. Она изображала Гарри в библиотеке, освещавшего палочкой читаемую книгу; восседал он на куче самых разнообразных вещей, от конвертов и книг до золотого снитча.

Ниже Гарри обнаружил подарок от дяди и тёти, и его смех заставил Рона удивлённо взглянуть в его сторону.

— Это от моих дяди с тётей, — пояснил Гарри. — Они подарили мне пятьдесят пенсов.

Показав Рону монету, он произвёл вычисления в голове:

— Это... что-то около десятой доли галлеона, то есть чуть меньше двух сиклей. Интересно, как они её сюда доставили?

Ещё ниже нашёлся подарок от Хагрида, — деревянная флейта, которую он, похоже, сделал сам, и чей звук напоминал уханье совы. Гарри уже потянулся с последнему подарку, когда дверь с грохотом распахнулась, и ввалились Два Джорджа.

— Офигеть, — сказал первый Джордж. — Не думал, что мама такое сделает.

— Не думал, что маме такое удастся, — согласился другой Джордж. — Вы закончили открывать свои подарки? Мы уже подняли Перси!

— Почти, — сказал Гарри, держа последний подарок. — И нам с Роном до обеда нужно будет сходить к профессору Макгонагалл, но ненадолго.

— А это зачем, Ронничка? — спросил Джордж.

Рон что-то неразборчиво пробормотал.

А потом Гарри развернул последний подарок, и все четверо Уизли уставились на текучий серебристо-серый плащ, выскользнувший из него на пол.

— Это что, плащ-невидимка? — спросил другой Джордж.

Гарри поднял плащ одной лапой, а второй взял прилагавшуюся к подарку записку:

— Тут написано, что он принадлежал моему папе. Тот, кто его мне прислал, пишет, что не знает, смогу ли я им пользоваться, но рекомендует попробовать.

Когда он натянул на себя плащ и поджал хвост, осталась видимой только его голова. И, хотя это оказалось чуть неудобно, в итоге он сумел спрятать и голову под капюшон.

— Но это же невозможно, — сказал Перси. — Этому плащу минимум десять лет, даже если твой отец получил его новым. Плащи-невидимки за такое время начинают выцветать, а этот абсолютно прозрачен.

Он нахмурился, погрузившись в размышления. Гарри тем временем снял плащ:

— Может, это волшебство?

— ...это не должно быть объяснением, — пробормотал Рон. — Но подозреваю, что более разумной причины мы не узнаем.

Гарри аккуратно убрал плащ, с теплотой подумав о том, что тот — единственный предмет в его владении, точно принадлежавший его папе, а затем последовал за своими друзьями в гостиную.

* * *

— Отлично, — сказала профессор Макгонагалл, когда Гарри с Роном зашли в её кабинет в четверть одиннадцатого. — Вижу, вы не позволили рождественскому празднованию увлечь себя на всё утро.

— Было близко, — ответил Гарри. — Но я упомянул, что Рон ещё не получил свой подарок, и близнецы сказали нам идти.

— Было бы неплохо, проявляй они такое благоразумие почаще, — заметила профессор с тонкой улыбкой. — В Косой переулок мы отправимся камином. Вы раньше пользовались каминной сетью. мистер Поттер?

Гарри покачал головой:

— Она упоминалась в некоторых книгах, что я читал, но они никогда подробно не объясняли.

Профессор Макгонагалл объяснила.

Судя по всему, требовалось швырнуть в огонь волшебный порошок, отчего огонь становился зелёным, затем чётко сказать, куда хотел отправиться, и шагнуть в огонь. Но огонь должен был быть подсоединён к сети, и Гарри задумался, зачем требовалась одновременно связь и порошок.

Отмахнувшись от этих мыслей, он стал внимательно наблюдать за Роном. Тот уверенно бросил в огонь горсть летучего пороха, сказал "Косой переулок!" и шагнул в зелёное пламя.

Гарри последовал его примеру, хотя часть пороха застряла у него между когтями. И через мгновение обнаружил себя несущимся по каминной сети; путешествие состояло из вращения, проблесков других каминов, пролетавших мимо, и пламени, окутывавшего его наподобие тёплого бриза.

А потом он бухнулся на каменный пол "Дырявого котла", и кто-то удивлённо вскрикнул.

— Ты в порядке, Гарри? — спросил Рон. — Извини, забыл упомянуть, что приземляться трудновато...

— В порядке, — ответил Гарри, проверяя, что его очки не разбились.

Через пару секунд к ним присоединилась профессор Макгонагалл.

— Что-то не так? — спросила она.

Гарри покачал головой:

— Всё хорошо, профессор.

— Я говорила не с вами, мистер Поттер, — сказала профессор трансфигурации, и все в пабе неожиданно крайне заинтересовались своими напитками.

* * *

По пути к магазину Олливандера Гарри размышлял, и в итоге решил, что каминная сеть напоминала путешествие с помощью водной горки. Только с огнём вместо воды, и приземлялся ты в не в бассейн.

Он не был в этом уверен, поскольку никогда не бывал на водных аттракционах, но аналогия казалась подходящей.

Мистеру Олливандеру хватило одного взгляда на палочку Рона, чтобы описать её как "достойная палочка, но слишком усталая; может хорошо работать, если подходит волшебнику, но в данном случае, увы, не подходит", и приступить к измерениям. Это был новый опыт для Рона, так что Гарри сел на задние лапы и с интересом наблюдал. Времени это заняло куда меньше, чем для самого Гарри, и после шести минут и двадцати палочек пожилой мастер нашёл подходящую.

Она оказалась длиннее, чем старая палочка Рона, и была сделана из ивы, а не ясеня, но тоже имела в качестве ядра волос единорога. Гарри был почти уверен, что это что-то означало... а Рон чуть не прослезился, когда опробовал заклинание, не дававшееся ему уже пару недель, и то получилось с первого же раза.

Увидев это, профессор Макгонагалл улыбнулась и сказала, что теперь будет ожидать от Рона больших успехов на уроках. Гарри едва сдержал смех, заметив откровенный испуг на лице друга.

* * *

Путешествие обратно укрепило уверенность Гарри, что ни одна из известных ему форм быстрого магического перемещения не могла сравниться с полётом. Аппарация могла стать исключением, и овладеть ей было бы интересно, но он знал, что ему предстояло подождать ещё лет пять.

(Может быть, имелась возможность подсоединить его собственное пламя к каминной сети? Так бы он смог отправлять куда-нибудь других людей.)

А потом пришло время для рождественского ужина. Народу было куда меньше, чем на прошлых пирах, но еда оказалась даже более восхитительной. И к тому же тут и там на столах лежали хлопушки.

— Взрывал когда-нибудь хлопушки, Гарри? — спросил Фред, протягивая одну своему близнецу (тот был облачён в свитер с буквой Ф, так что Гарри решил, что это Джордж).

— Видел пару раз, как их взрывали мои дядя с тётей, — ответил Гарри. — Сначала небольшой хлопок, а потом вылетает бумажная шляпа.

— Что, серьёзно? — спросил Рон. — Это всё?

— Гляди! — сказал Джордж.

Он дёрнул, и прогремел взрыв, сбивший обоих близнецов с ног. Из хлопушки вылетело полдюжины канареек, несколько секунд покруживших над головами, а потом улетевших к потолку; также на пол упал высокий кивер.

Гарри тоже попробовал хлопушку, вместе с Роном, и они получили огромную китайскую соломенную шляпу, а также маленькую серую статуэтку грифона. Ещё из хлопушки выпал кусок пергамента, и Рон прочитал его, прежде чем осторожно постучать по статуэтке своей новой палочкой.

По грифону побежали волны цвета, в итоге окрасившие его в красно-золотой, и он взлетел, повиснув над головой Рона. Затем Рон с Перси взорвал ещё одну хлопушку, которая окутала их обоих синим дымом, и получил феску, которую тут же нацепил, и на которую уселся грифон.

Фред с Джорджем сумели добыть два одинаковых сомбреро, обменяв один из них на кивер, и Гарри сам нацепил соломенную шляпу, прежде чем приступить к еде.

Ужин время от времени прерывался взрывом очередной хлопушки и последующим эхом, разносившимся по залу. Так Гарри обзавёлся штуковиной, похожей на гироскоп, несколькими цветными стеклянными шариками, вращавшимися в воздухе наподобие планет, упаковкой светящихся воздушных шариков и чем-то под названием "навозная бомба". Последнее звучало, по его мнению, довольно неприятно.

Ну и ещё Перси сумел отговорить его от попытки попробовать хлопушку на вкус, несмотря на все усилия близнецов.

* * *

Остаток дня заняли очередная игра в снежки (с тем отличием, что в этот раз у близнецов появился противовес в виде Перси, чьи Отталкивающие чары сбили их с ног огромной массой снега), а потом долгие часы отдыха в гостиной. Гарри читал "Ведьмы за границей", лёжа на спине у огня, Рон обыгрывал своих братьев в шахматы одного за другим, статуэтка грифона чирикала в сторону Паршивца, а странный "гироскоп" беспрестанно крутился и свистел.

Наконец отправившись спать поздней ночью, Гарри окончательно понял, почему люди так любят Рождество.

* * *

На следующий день Гарри отправился исследовать замок.

Завхоз мистер Филч, кажется, отнёсся с подозрением к тому, что Гарри ходил по коридорам и заглядывал во все двери, но Гарри уточнил правила у Перси, и тот заверил его, что двери, в которые заходить нельзя, либо заперты паролем, либо просто заперты. И поскольку раньше у Гарри не было времени как следует изучить Хогвартс, он решил потратить на это один из дней каникул.

Первым его выводом стал тот, что в Хогвартсе было просто удивительное число классных комнат, и большинство из них не использовались. В одной из них было что-то возящееся в запертом шкафу, который Гарри решил не открывать, в другой — горы старых домашних работ, громоздившиеся до потолка и образовывавшие настоящие коридоры. Похоже, в комнатах всегда было чему удивиться, хотя обычно это оказывался лишь удивительно толстый слой пыли.

* * *

Ко второй половине дня, когда солнце уже садилось, и до ужина оставалась пара часов, Гарри обследовал все башни и большую часть этажей. Он повстречал очень удивившуюся женщину, сказавшую ему, что он был плохим предзнаменованием (что показалось Гарри просто грубым), множество портретов, а также лорда Ридли; тот лишь дважды ткнул его своим призрачным копьём, прежде чем появилась Серая Дама и молча уволокла его прочь.

Ещё Гарри обнаружил секретный проход, но, увы, там обвалился потолок, так что тот никуда не вёл.

Однако, открыв дверь в один из классов, — очередной из тех, которые, судя по запаху, не использовались годами, — он заметил кое-что интересное. В этом классе, помимо обычных парт и стульев, стояло зеркало.

Огромное зеркало высотой почти до потолка было необычным зрелищем даже по стандартам Хогвартса, так что Гарри подошёл ближе. Рон рассказывал ему о зеркалах, которые при взгляде в них давали советы, как выглядеть лучше, но это было куда крупнее... может, оно делало что-то иное?

Может, через него можно было пройти и оказаться в другом месте? Это была бы отличная альтернатива путешествиям с помощью каминов. Но в таком случае Гарри надо было сначала узнать, как им пользоваться.

На верхней части рамы была надпись: "Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя". Гарри не имел понятия, на каком это было языке.

Возможно, гоббледуке?

А может, это было зеркало вроде тех, что использовала Лили Ветровоск в "Ведьмах за границей"? Гарри оглянулся, но другого зеркала, которое образовывало бы зеркальный туннель, не увидел.

А потом он наконец посмотрел в само зеркало... и замер.

Вместо отражения себя таким, каким он был, он увидел себя, свернувшегося на большой груде золота, книг и прочих вещей.

Потом в отражении появился другой дракон (или драконица?), с изумрудно-зелёной чешуёй, и потормошил Гарри-отражение. Звука из зеркала не раздавалось, так что Гарри не слышал, что сказал другой дракон, но хвост Гарри-отражения с нетерпением вильнул из стороны в сторону.

Потом в отражении появился мужчина, с чёрными волосами и облачённый в мантию. Его образ размылся, и он превратился в чёрного дракона примерно таких же размеров, как и зелёный. Оба они обняли Гарри-отражение, дракон-мужчина тоже что-то ему сказал, и все вместе они взмыли в воздух. После этого зеркало потемнело.

Гарри сглотнул неожиданно вставший в горле ком и снова посмотрел на надпись. Она выглядела своего рода загадкой, но он не мог понять, что та значила.

Когда он снова посмотрел в зеркало, он и два других дракона летели над незнакомой местностью. Гарри-отражение радостно играл с двумя другими драконами, кувыркаясь в воздухе, и после долгой минуты наблюдения Гарри обратил внимание, что город внизу поразительно напоминал Минас Тирит из "Властелина колец".

Ещё один переход, ещё десять секунд черноты, и три дракона снова появились. На этот раз они летели над огромным вулканическим кратером, на краях которого под лучами солнца нежились сотни других драконов, и Гарри был уверен, что видит перед собой Бенден Вейр.

Он закрыл глаза на несколько долгих секунд, потёр их лапой, а потом решил, что смотреть одному не очень хорошо.

Может, Рон согласится пойти посмотреть с ним? Или Невилл, Дин и Гермиона, когда вернутся? Попросить стоило... и потом, зрелище было на удивление красивым. Почти как фильм, только без звука.

* * *

Рон был увлечён игрой в шахматы с когтевранкой-второкурсницей по имени Чжоу, так что Гарри решил не прерывать его. Потом начался ужин, а вскоре после него Рон упомянул, как Гарри гонялся за шоколадными лягушками на поезде. Другим Уизли (и остальным гриффиндорцам) захотелось посмотреть, так что они отодвинули кресла в стороны, освобождая место, и следующий час всячески подбадривали Гарри.

Когда Гарри наконец рассказал Рону о свой находке, было уже почти время отбоя. Рону захотелось сходить поскорее, и он предложил воспользоваться плащом-невидимкой, но Гарри разумно указал, что они могут просто пойти завтра.

* * *

Как оказалось, Рон видел в зеркале нечто совершенно иное, даже если смотрелся в зеркало Гарри, а он сам стоял сбоку. Вместо Гарри и двух других драконов (или ведьмы и волшебника) Рон видел себя — повзрослевшего, улыбавшегося, одетого в громоздкий магловский скафандр и сердечно похлопываемого по плечу его старшим братом Биллом.

Озадаченный, Гарри снова посмотрел в зеркало — теперь то показывало, как чёрный дракон передавал ему серебристо-серый плащ-невидимку, — и опять на надпись. Он размышлял над ней всю ночь, но не мог...

...а потом его неожиданно осенило.

"япок азыва юневаш елицо нова шес амоего рячее желаниЕ".

Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание.

Он объяснил это Рону, и тот сильно покраснел.

— Это даже... немного жутковато, — сказал он. — То есть... как оно знает? Оно заглядывает к нам в головы?

— Не знаю, — ответил Гарри. — Я... когда драконы превращаются в людей, я их не узнаю... я думаю, что это мои мама с папой, и я бы правда такого хотел, но откуда я могу это знать? Я не был человеком уже несколько лет, и если это мама, она совсем не похожа на тётю Петунью.

— Может, тебе поискать их фотографии? — предложил Рон. — Но да, выглядит всё это слегка опасно. Папа говорил, что нужно всегда быть осторожным с тем, что умеет думать, но ты не видишь, где оно держит свои мозги.

— Серьёзно? — спросил Гарри. — А как быть с Распределяющей Шляпой? Или Полной Дамой, или любым другим портретом?

Рон моргнул:

— Ну, наверное, Шляпа держит свои мозги в шляпе?

— Но в этом же нет смысла, — заметил Гарри. — Точно так же можно сказать, что зеркало держит свои мозги в зеркале.

Рон поднял палец, собираясь ответить, но потом снова его опустил:

— Э-э-э...

— А Сам-Знаешь-Кто был очень злым, но было ясно, где он держал свои мозги, — продолжил Гарри. — И как быть с твоей статуэткой грифона?

— Ладно, может, это правило и глуповатое, — уступил Рон. — Думаю, смысл в том, что нужно подумать дважды, и именно этим мы занимаемся.

— Да, — кивнул Гарри. — Я рад, что увидел это, но я не собираюсь приходить и сидеть перед этим зеркалом, или ещё что-то подобное.

---

Примечание автора:

Нарисованная Дином картина правда существует. Это арт, созданный в качестве обложки для этого фика.

https://www.deviantart.com/amalgamzaku/art/Harry-Is-A-Dragon-And-That-s-Okay-791584655

Гермиона, Невилл и Дин вернулись третьего января, на поезде вместе с остальными. До начала весеннего семестра оставалось ещё несколько дней, замок всё так же утопал в снегу, а Ядвига выглядела весьма довольной своей способностью легко преодолевать бураны.

Большую часть вечера они говорили о подарках. Невилл поставил паучник на столик рядом с кроватью, Гермиона уже дочитала до шестого века, Гарри с гордостью демонстрировал свой свитер, Рон перезарядил грифона из хлопушки и научил его нескольким трюкам, а Дин с некоторым смущением показал, что мама подарила ему совок и щётку.

— Сказала, это потому, что первокурсникам не разрешены мётлы, — сказал он.

— А маглы пользуются таким? — спросил Невилл. — Надо поставить ногу вот сюда, взять щётку в руку, и... или нет?

— Да нет, это такая шутка про уборку, — пояснил Дин. — А ещё мне подарили книги, ту серию под названием "Рэдволл".

— Я читал одну из них, — вспомнил Гарри. — Она была довольно неплоха. Хотя Паршивцу, например, могла бы не понравиться: крысы там плохие.

Он нахмурился, чуть откинувшись назад:

— Но вот, скажем, во "Властелине колец" орки плохие, а может, некоторые из настоящих хорошие?

— Что такое орк? — спросил Рон. — Кажется, такого вообще не существует.

Гарри развёл крыльями:

— У нас ведь нет учебника под названием "Фантастические существа".

— Это потому что Существ описывать куда труднее, — сказала Гермиона, поднимая взгляд от страницы с описанием африканской кампании Велизария. — Многие Звери схожи друг с другом, но Существа очень разнообразны и плохо подходят для учебника первого курса. Думаю, о них говорят на истории магии и магловедении.

— Почему магловедении? — удивился Невилл.

— Потому что маглам немало про них известно, — пояснила Гермиона. — По крайней мере, в виде мифов. Они знают про великанов, про гоблинов... а в Японии рассказывают разные истории про кицунэ. Хотя вот про самовил маглы вроде бы не знают.

Это задало новое направление разговору, и Гермиона заложила книгу закладкой, чтобы к нему полноценно присоединиться. Они обсуждали, относился ли Гарри к Зверям или Существам, мог ли считаться превратившийся оборотень под действием Волкотравного зелья Существом, и как несправедливо, что многим Существам не дозволялось иметь волшебные палочки.

Странный момент в одной из книг, которыми они пользовались для проверки фактов, вызвал в Гарри желание сходить в когтевранскую библиотеку, но время отбоя уже прошло. Это напомнило ему, что он хотел рассказать друзьям о зеркале Еиналеж.

Причина была в основном не в том, что он хотел снова туда заглянуть. Скорее... после того, как туда посмотрелся Рон, Гарри много размышлял о том, что они увидели.

Даже если просто сидеть перед зеркалом было плохой идеей, и его желание являлось неосуществимым... желание Рона (которое они после обсуждения определили как "отправиться туда, где не бывал ни один волшебник") осуществить было возможно, хоть оно и требовало много стараний с его стороны.

Может быть, с другими его друзьями окажется так же? Гарри считал, что узнать стоило.

И потом, зеркало просто было очень интересным.

* * *

Следующий день был субботой, и Гарри повёл своих друзей (всех четверых, потому что Рон вызвался идти в качестве "моральной поддержки") к неиспользуемому классу.

— Ты уверен, что это разрешено? — спросил Невилл.

— Перси сказал, что если нам куда-то нельзя входить, то дверь либо закрыта на пароль, либо заперта, — ответил Гарри. — И... сюда.

Он открыл дверь, а затем нахмурился.

Рон заглянул через него и увидел то же, что заметил Гарри, — зеркало исчезло.

— Жалко, — сказала Гермиона. — Мне было интересно попробовать понять, как это волшебное зеркало работает.

Гарри призадумался, а потом втянул ноздрями воздух.

— Кажется, кто-то его унёс, — сказал он. — Возможно, вчера? Мы можем попробовать его найти.

— Но может, его унесли как раз потому, что мы не должны в него смотреть? — предположил Дин. — Как по мне, это разумно.

— Ну, как я уже сказал, если нам нельзя куда-то заходить, то дверь будет заперта, — ответил Гарри. — Так что если мы встретим запертую дверь, то повернём назад. Легко и просто.

Гермиона кивнула, согласившись, что в этом был смысл, и все последовали за Гарри, который то и дело принюхивался, отслеживая, куда несли зеркало Еиналеж.

* * *

Они прошли по коридору, спустились на один лестничный пролёт, а затем вошли в секретный проход, начинавшийся за гобеленом. Там они тоже немного спустились, и вышли в обычный коридор через отъехавшую в сторону стену.

— Я рассказал маме, сколько здесь секретных проходов, — сказал Дин. — Она не поверила.

— В старых волшебных зданиях такое — обычное дело, — сказал Невилл. — Моя спальня на третьем этаже, но туда можно попасть, если выйти на лестничную площадку второго этажа и спуститься на один пролёт.

Мимо них прошли двое посмеивающихся пятикурсников, говоривших друг другу что-то вроде "Он до сих пор там", и после очередного поворота они оказались перед дверью.

Гарри принюхался и кивнул.

— Его определённо занесли сюда, — сказал он, прежде чем открыть дверь.

Первым, что он увидел, стали три огромных собачьих головы; они покачивались вверх и вниз, рассматривая его. Первая из них заворчала, третья — зарычала, а та, что в середине, мотнулась из стороны в сторону, легонько стукнув две других.

— Глазам своим не верю! — сказала средняя голова; теперь Гарри увидел, что все три головы подсоединены к одному огромному псу. — Должно быть, ты — тот самый юный дракон, о котором часто говорит Рубеус!

— И правда! — сообразила правая голова. — Приятно познакомиться, дорогой мальчик.

Трёхголовый пёс протянул лапу, и Гарри неуверенно её пожал.

— Что там происходит? — спросила Гермиона, и Гарри открыл крылом дверь пошире.

— А это, должно быть, твои друзья? — спросила средняя голова. — Заходите, заходите, приятно со всеми вами познакомиться. Ты, должно быть, Гермиона Грейнджер, — Рубеус был тобой очень впечатлён, — а ты, наверное, Рон Уизли?

Когда все четверо зашли, Дин закрыл за ними дверь, и огромный пёс продолжил говорить:

— Как прошёл ваш семестр? — спросила левая голова. — Боюсь, нам самим не представился шанс получить магическое образование.

— ...вы — трёхголовый пёс, — пробормотал наконец опомнившийся Рон.

— Метко подмечено, — проворчала правая голова.

— Да тихо ты, — сказала ей средняя. — Хотя в чём-то я могу понять. Я ожидал, что друзья дракона будут счастливы поговорить с трёхголовым псом.

— Мы вовсе не возражаем против того, чтобы с вами говорить, — заверила Гермиона. — Просто... мы даже не знали, что трёхголовые псы существуют. Или вас лучше называть цербером?

— Можно и так, и так, дорогая моя девочка, — заверила её левая голова. — Мы не обидимся. И, боюсь, мы весьма редки, — нас не найти ни в одном учебнике! Рубеус был весьма счастлив, повстречав нас.

— А почему вас нет в учебнике? — спросил Невилл, опередив Гермиону с вопросом.

— Потому что я — Существо, разумеется! — ответил пёс. — К сожалению, на нас троих мы имеем лишь один голос, но обычно мы соглашаемся, за кого его отдавать.

— Блин, мы же только вчера об этом говорили, — хлопнул себя по лбу Дин. — Теперь я чувствую себя идиотом.

— Ох, да где же мои манеры, — сказала левая голова. — Вы можете звать меня Пушком.

— ...серьёзно? — спросил Рон, всё ещё выглядевший так, будто происходящее основательно выбило его из колеи. — Пушок?

— Так меня зовут, — ответила средняя голова с лёгкой обидой. — А что?

— Просто немного удивляет, что у вас не три имени, — сказал Гарри.

— Ну, это Рубеус так меня назвал, и это имя мне весьма нравится, — сказала левая голова. — Хотя ты прав. Возможно, мне стоит считать "Пушок" своей фамилией...

* * *

После где-то получаса разговора о волшебном образовании и том, что знали маглы о трёхголовых собаках, Гарри спросил про люк под лапами Пушка.

— А, да. Дело в том, что его-то я и охраняю! — ответила левая голова Пушка. — А почему ты спрашиваешь?

— Мы ищем одно зеркало, — объяснил Гарри. — Его занесли сюда, и, похоже, запах уходит как раз в люк.

— Зеркало? — задумчиво протянула средняя голова. — Что-то такое припоминаю...

— Нельзя спускаться туда, — проворчала правая голова.

— Полными предложениями, пожалуйста, — упрекнула её средняя. — Те уроки предназначались для нас всех.

— А люк заперт? — спросил Гарри. — А то префект сказал мне, что ученикам нельзя проходить либо через запертые двери, либо двери, закрытые на пароль.

— Гм, понятно, — сказала левая голова, принюхиваясь; сам Пушок тем временем отошёл чуть назад. — Ну, кажется, он и правда не заперт...

Гарри потянул за кольцо на крышке, и люк открылся с лёгким скрипом петель.

— Тут нет лестницы, — указал Рон.

Гарри шевельнул крыльями и наполовину раскрыл их:

— Тогда я спущусь и посмотрю. Может, там есть зачарованный батут или что-то подобное. А если и нет, не беда.

— Или можно просто посветить, — заметила Гермиона. — Люмос!

Свет её палочки выхватил из темноты под люком массу растений, и они обменялись взглядами.

— Я гляну, — решил Гарри и соскользнул в люк.

Специально не используя крылья для замедления падения, он с силой приземлился на пружинистую растительную массу.

— Я в порядке! — крикнул он, а потом ощутил, что растение как-то слишком долго пружинит после его падения. Один отросток обвился вокруг его шеи, и он откусил тот; на вкус растение напоминало листья сельдерея. — Но... кажется, эта штука движется!

Невилл ахнул:

— Стойте, это же дьявольские... осторожно, Гарри! Оно любит тёмные и влажные места!

— Гиацинтум Фламмаре! — крикнул Дин, направив палочку в люк.

* * *

Когда поток гиацинтового пламени прекратил бить из палочки Дина, растение (которое, по словам Невилла, называлось дьявольскими силками) пыталось спрятаться по углам комнаты. Гарри сам оказался наполовину покрыт огнём, но не возражал: тот помогал лучше видеть.

В следующей комнате обнаружилось множество летающих ключей, что было определённо странно, но ещё и мётлы, и Гарри захватил две из них, чтобы его друзья смогли к нему присоединиться. Пушок на прощание попросил быть их осторожнее: он не знал, какие ещё опасности могли скрываться внизу, если уж прямо под люком скрывались заросли дьявольских силков.

— А ведь эта дверь заперта, — заметила Гермиона, подёргав ручку следующей.

— Но ключ-то прямо здесь, — возразил Гарри, отряхиваясь от волшебного огня. — Их полно, и один наверняка подходит.

Рон вгляделся в замок и дал ему описание, после чего Гарри обвёл комнату взглядом, и вскоре указал лапой:

— Вон там!

* * *

Разрешив эту проблему (хотя у них ушло некоторое время, чтобы окружить нужный ключ), они прошли через дверь и обнаружили огромную шахматную доску.

Дин потёр затылок:

— Нам точно можно идти дальше?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Рон. — Это явно такая загадка. Например, я слышал, что если хочешь зайти на кухню, нужно пощекотать нужный фрукт на картине.

Затем он нахмурился:

— Ладно, если это волшебные шахматы, то... начинаем?

Белые фигуры на другой стороне комнаты не шелохнулись.

— Может, в них и не надо играть, — предположил Гарри. — Разве что я должен играть с другой стороны?

— Попробуй, — согласился Дин.

Гарри направился вперёд, но когда прошёл середину доски, все белые пешки одновременно обнажили мечи. Клинки нацелились на Гарри, и Рон щёлкнул пальцами:

— Ага, то есть вы умеете двигаться!

Белые король и ферзь шевельнулись. Лиц у них не было, но, казалось, они смотрели на Рона.

— Вы что, не знаете правил? — спросил он. — Белые ходят первыми!

Белый ферзь упёр руки в бока, а затем указал на Гарри. Тот отошёл в сторону и спрыгнул с доски. Сразу после этого одна из белых пешек передвинулась на две клетки вперёд, и Рон указал рукой:

— Королевский конь на H3...

* * *

Гарри знал, что Рон очень любил шахматы, но через полчаса игры, пока тот старался поставить слона так, чтобы объявить мат белому королю, начал жалеть, что не захватил с собой книгу.

— Интересно, что мы будем делать в понедельник? — говорил тем временем Невилл. — Не уверен, что у меня получится, я же не мог практиковаться на каникулах...

— Почему? — спросила Гермиона. — Мне кажется, это очень недальновидно — не позволять ученикам практиковаться. К моим родителям всё время приезжали родственники, но если бы нет, я могла показать волшебство, чтобы они увидели, чему я научилась.

Невилл нахмурился:

— Но вроде же мы не должны колдовать на каникулах? Особенно в магловских областях.

— Ну, я попробовала несколько простых заклинаний ещё до Хогвартса, — ответила Гермиона. — У меня всё получилось. Может, ты просто должен быть осторожен и не попадаться?

— Моя бабушка точно заметит, — пробормотал Невилл.

Гарри нахмурился:

— Кажется, в одном из волшебных романов упоминалось о каком-то... Надзоре. Он может засекать магию несовершеннолетних. Возможно, до Хогвартса они не реагируют, потому что считают магию всё ещё случайной?

— Звучит нечестно, — надулась Гермиона.

— Не удивлюсь, если для всяких богатеев делают исключения, — сказал Дин. — Может быть...

— Шах и мат! — возвестил Рон, прервав его. — Благодарю за отличную игру!

Белый король снял корону и швырнул её к ногам Рона, каким-то образом умудрившись изобразить на отсутствующем лице презрение.

— Было весело, — добавил Рон. — Так что, зеркало пронесли через дверь на той стороне?

Гарри принюхался и кивнул.

— Ладно, — Рон направился вперёд и открыл дверь.

И тут же захлопнул.

— Ребят, — прошептал он, — там здоровенный тролль.

— Ещё один? — спросил Невилл. — Прямо здесь, где на него может наткнуться ученик?

— Кажется, у Хогвартса проблема с защитой от троллей, — пробормотал Дин. — Что же делать?

Гермиона засучила рукава:

— Так...

— Ой-ёй, — поёжился Рон. — Я знаю этот взгляд. Она выглядела так же, когда профессор Флитвик задал нам заклинание, которое она уже знала.

— Немалую часть последних двух месяцев я читала о том, как останавливать троллей, — сообщила Гермиона. — У меня есть шесть различных планов, но два требуют помощи Гарри. Гарри?

— Конечно, я помогу, — кивнул Гарри. — Мы должны позаботиться, чтобы тролль никому не навредил.

* * *

Через пять минут они шли дальше по коридору, а Гарри сгибал и разгибал крыло.

— Сильно болит? — с сочувствием спросила Гермиона.

— Извини... — пробормотал Рон уже не в первый раз.

Гарри похлопал друга другим крылом:

— Не стоит извиняться. Это было великолепно.

— Да, я бы и не подумал уронить дубину тролля ему на голову, — кивнул Дин. — Жалко, что в итоге он упал на Гарри.

— Крыло немного ноет, вот и всё, — успокоил его Гарри. — А мне ещё понравилось это масштабное световое заклинание. Жалко, что тролли не превращаются в камень, как в "Хоббите". Может, это был олог-хай?

— Кто? — спросил Рон.

— Тролль, который не превращается в камень при свете дня; их вывел Тёмный Лорд, — сказал Невилл, а затем чуть порозовел. — То есть, э... не тот Тёмный Лорд.

— Ты взялся читать "Властелин колец"? — спросила Гермиона.

Дин фыркнул:

— Я видел, как Гарри рассказал ему про энтов. После этого его можно было брать тёпленьким.

Разговор прервался, когда неожиданно впереди и позади них с гулом взметнулось пламя, преградив путь. Пламя впереди было чёрным, цвета сажи, а пламя сзади — лиловым.

Пятеро гриффиндорцев удивлённо осмотрелись.

— А теперь-то что? — спросил Рон.

— Ух ты, глядите! — воскликнула Гермиона. — Это логическая задача!

— Сначала тролль, теперь математика, — хмыкнул Дин. — Сегодня звёздный час Гермионы.

— Логика и математика всё-таки разные, — рассеянно сказала Гермиона, погруженная в чтение инструкций и рассматривание бутылок с зельями на столе. — Хм... ох, похоже, в некоторых из них яд?

— Звучит опасно, — сказал Гарри. — Ну, разве что яд слабый.

— Приятель, да для тебя ничто не яд, — хмыкнул Рон.

— Так, мне нужна пара минут, — сказала Гермиона.

* * *

Пока Гарри рассматривал огонь, размышляя, не бросить ли через него что-нибудь для проверки, Гермиона указала пальцем:

— Так, значит, в самой крупной и самой маленькой бутылках яда нет, но во второй слева и второй справа одно и то же. Значит, это вино.

Она передвинула их чуть вперёд, а затем отодвинула по бутылке слева от них назад:

— А эти две — яд... то есть остался один яд и два настоящих зелья. Один из ядов с левого края, то есть бутылка на другой стороне — вот эта — содержит зелье, чтобы пройти назад, потому что они разные, и ни одна не позволяет тебе пройти вперёд.

Удовлетворённая ответом, она подняла самую маленькую бутылочку:

— А вот это зелье, чтобы пройти вперёд. Но его тут немного.

Гарри поразмыслил, а потом взял самую большую бутылку и откупорил со звучным "чпок!"

— Гарри, что ты делаешь? — спросила Гермиона.

— Проверяю, вино ли это, — ответил он. — Это ведь самая большая, так что яда в ней нет.

— Мне уже интересно, — пробормотал Дин.

Гарри отпил крошечный глоток.

— Кажется, и правда вино, — сказал он. — Вкус похож за запах вина.

Видя растерянность на лице Дина, он пожал плечами:

— Не знаю, могу ли я опьянеть, и пробовать пока не хочется.

— И как мы пройдём через пламя? — спросил Невилл. — Бутылка только одна, и зелья на всех не хватит.

Они некоторое время раздумывали, а потом Дин щёлкнул пальцами:

— Есть идея. Гарри, ты можешь выпить половину бутылочки, а потом лечь на пламя. Так ты его блокируешь, а мы пройдём поверху.

— Не уверена, что такое решение подразумевалось, — нахмурилась Гермиона, но всё равно протянула Гарри бутылочку.

Гарри подумал, не мог ли решением быть безоар, но с собой у него безоара не было. Так что он отпил жидкость из бутылочки, по вкусу напоминавшую лёд, и лёг на чёрный огонь.

Остальные прошли по его спине, что было несколько неловко, и Гарри последовал за ними.

— Вот оно! — с радостью сказал он. — Говорил же, что мы его найдём!

Гермиона посмотрела в зеркало первой, и её глаза чуть блеснули:

— Это... было бы здорово...

— Что там? — спросил Рон.

— Я пишу учебник. Нет, моё имя на обложке учебника... кажется, я преподаю! И, похоже, в классе сидят трёхголовая собака и минимум два дракона.

— Звучит круто, — согласился Дин. — Можно я посмотрю?

— Оно так не работает, — сказал Рон, пока Дин вставал перед зеркалом. — Мы проверяли.

Дин посмотрел... и моргнул:

— Я... да уж, этого я о себе не знал.

Заметив любопытствующий взгляд Гарри, он чуть покраснел:

— Неважно.

Потом в зеркало посмотрел Невилл, и сразу же ахнул:

— Это что, меч?

— Мы не видим, Нев, — напомнил ему Рон. — Что ты там делаешь с мечом?

— Держу его в одной руке, а в другой держу палочку, и... сражаюсь со злыми волшебниками! И, кажется, защищаю свою бабушку!

Все они задумались.

— Думаю, это самое боевое из всего, что мы видели в зеркале, — подытожил Рон. — Думал когда-нибудь о том, чтобы научиться махать мечом?

— Нет, — ответил Невилл. — Но теперь мне интересно. Может, я смогу где-нибудь раздобыть меч вроде того, что у Арагорна?

* * *

Когда Гарри выпил почти всё оставшееся в бутылочке зелье, они снова прошли через чёрное пламя. После этого все пятеро выпили немного другого зелья и прошли через лиловое пламя, мимо тролля, через шахматную доску (игнорируя грубые жесты белых фигур), вычистили гиацинтовое пламя в комнате с растениями, после чего друзья Гарри взлетели вверх, а Гарри затем отнёс мётлы обратно в комнату с ключами и сам выбрался из люка.

— Ну, как всё прошло? — спросила средняя голова Пушка. — Нашли что хотели?

— Да, мы нашли зеркало, — кивнул Гарри. — Но там внизу целая куча всего странного. Представляете, там был даже тролль!

— Бог ты мой, — вздохнула левая голова. — Я слышал, как ты столкнулся с тем троллем, что пробрался в замок в прошлом году. Хагрид тогда сильно переживал.

Затем Пушок аккуратно опустил крышку люка на место:

— Вот так. Кстати, можете ещё как-нибудь заглянуть. Сюда вообще заглядывало множество учеников, половина от всех, наверное. Обычно я просто рычу на них, и они убегают.

— Мы постараемся зайти, — согласился Гарри, довольный, что встретил другого не-человека, с кем можно так здорово поговорить. — А вы умеете читать? Я могу попросить Перси увеличить для вас книгу.

— Хмм... лучше не надо, — сказала левая голова. — Это может умалить нашу грозность. Но большое спасибо за предложение.

Гарри помахал на прощание, подумав, что день выдался просто замечательным.

А потом дверь открылась, и на пороге появился профессор Дамблдор.

Увидев пятерых гриффиндорцев, он моргнул. Потом попросил Гарри отойти чуть назад, вошёл и закрыл за собой дверь.

— Всем добрый день, — сказал он, опускаясь на стул, который сотворил прямо из воздуха. — Должен признать, я весьма удивлён видеть вас здесь, мисс Грейнджер, мистеры Уизли, Поттер, Томас, Лонгботтом.

— Добрый день, директор, — добавил Пушок.

— Что-то случилось, профессор? — спросил Гарри, которого неожиданно охватило беспокойство.

— Возможно, мистер Поттер, возможно, — спокойно ответил профессор Дамблдор. — Мистер Пушок, кто-нибудь проходил через люк?

— Только эти пятеро, — ответила правая голова. — Сказали, что им разрешается проходить через любые двери, которые не заперты.

— Ну... мы всё же прошли через одну запертую дверь, — признал Гарри. — Но ключ летал там рядом, так что мы решили, что это такая загадка.

— Боже мой, — сказал профессор Дамблдор, поправив очки, и посмотрел на дверь. — Я полагал, что моего предупреждения не заходить в коридор справа на третьем этаже достаточно. И не могу не добавить, что эта дверь была заперта.

— Не была, — запротестовал Рон. — Она открылась...

— Мы на третьем этаже? — перебила его Гермиона, резко побледнев. — Я даже не сообразила!

Дамблдор хмыкнул:

— Должен признать, заблудиться в старом добром Хогвартсе довольно легко... мистер Пушок, мистер Уизли прав по поводу того, что дверь не была заперта?

— Боюсь, что да, — ответила левая голова Пушка. — Люди весь прошлый семестр заглядывали сюда, чтобы посмотреть на меня, а потом убегали. Даже сегодня такое случилось.

— Надо же... похоже, дверь правда стоило запереть покрепче, — задумчиво сказал профессор Дамблдор. — Возможно, проблема в том, что мы преподаём здесь отпирающее заклинание... Вы упомянули дверь с летающими ключами... значит, вы повернули назад после шахмат?

— Нет, Рон в них выиграл, — ответил Дин.

— ...стойте, — неожиданно застонал Невилл; выглядел он так, будто только что осознал что-то, чего предпочёл бы не осознавать. — Так всё это там внизу для того, чтобы не дать людям пройти дальше? Дьявольские силки — чтобы ловить тех, кто пройдёт мимо Пушка... готов спорить, тролль тоже был охранником...

— Но не очень хорошим, — сказал Гарри. — И зачем кому-то скрывать зеркало от людей?

— Зеркало Еиналеж довольно опасно, мистер Поттер, — произнёс профессор Дамблдор. — Многие проводили всю жизнь, смотря в него, заворожённые видениями того, что не могли иметь.

— Ну, моё желание не выглядело невозможным, — сказал Дин. — Просто просить об этом немного стыдно.

— Мистер Томас? — спросил профессор Дамблдор. — Помню, вы на Рождество уехали домой. Значит ли это, что вы дошли до самого конца, раз увидели зеркало?

— Ну... да, — кивнул Дин. — Это оказалось не очень сложно. Рон уронил дубину тролля ему прямо на голову.

— Но мы выпили почти все зелья от огня, — добавил Гарри. — Это ничего, профессор?

Профессор Дамблдор хмыкнул:

— Возможно... а что бы вы предложили в качестве препятствий, мистер Томас?

* * *

— ...и удостовериться, чтобы пройти могли только те, кто имеют право быть там, — продолжал Дин. — В этом вся суть, самое опасное остаётся на потом.

— Боже мой, — проговорил профессор Дамблдор с улыбкой. — Боюсь, на эти изменения у меня уйдут часы; мне может даже понадобиться задержаться после отбоя, и я могу лишь надеяться, что мистер Филч не сообщит об этом директору. Что, как вы считаете, важнее всего?

— Это просто, — ответил Дин. — Дверь запереть паролем, который будут знать только учителя. В комнате с зельями просто наполните все бутылки... как уж называлось то особо сильное сонное зелье?

— Напиток живой смерти, — подсказала Гермиона.

— Точно, им, — кивнул Дин. — Ведь никто не говорит, что инструкции должны приводить к правильной бутылке? Вы можете просто держать нужные зелья у себя в кабинете или где-то ещё. А ещё можно сделать дьявольские силки устойчивыми к огню, или... о, я ещё кое-что придумал.

— Что же, мистер Томас? — спросил директор.

— Спрячьте зеркало в своём кабинете. И если кто-то попытается его украсть и дойдёт до самого конца, то там и застрянет.

Пару секунд профессор Дамблдор пристально смотрел на него, а потом расхохотался.

— Отличная идея! — провозгласил он. — Вы определённо обладаете живым умом, мистер Томас.

— Думаю, это благодаря "Монти Пайтон", — улыбнулся Дин.

Гермиона хихикнула; Гарри посмотрел с непониманием, и она сказала, что объяснит ему позднее.

— Кое-что уточню, — сказал Пушок средней головой, поднимая лапу. — Мне по-прежнему рычать и отпугивать всех, кто зайдёт, верно?

— Да, кроме меня и Хагрида, — кивнул профессор Дамблдор. — И Минти, конечно.

— Да, Минти! — радостно сказала левая голова. — Она так вкусно готовит!

* * *

Позднее, чем ожидали, они вернулись в гостиную, и, некоторое время пообсуждав произошедшее, разошлись, чтобы снова привыкать к Хогвартсу (или, в случае Рона и Гарри, готовиться к началу семестра).

Выбранная в книжном клубе книга была длиннее обычного, поскольку её предстояло читать на каникулах, и Гарри решил ещё раз перечитать наиболее понравившиеся моменты. Но когда он достал книгу из чемодана, из его кармана что-то выпало.

Гарри осмотрел странный камень ярко-красного цвета, пожал плечами и сунул его на дно чемодана, к мелочам, которые мысленно именовал "закусками".

Весенний семестр начался, и рутина магического образования в Хогвартсе возобновилась. Землю по-прежнему покрывал снег, и проводившиеся снаружи уроки вроде астрономии были терпимы лишь благодаря согревающим чарам, накладываемых персоналом по просьбам учеников.

(По крайней мере, так говорили Гарри. Сам он мог провести целый час зарытым в снег и начать ощущать лишь еле заметный дискомфорт, так что доверял словам своих друзей.)

На чарах они начали проходить теорию наложения заклинаний, воздействовавших лишь на часть объекта. Профессор Флитвик продемонстрировал подобное, применив заклинание левитации к одной странице книги (что перевернуло ту) и сравнив это с наложением заклинания на всю книгу (что было полезно для других целей, но страницу не переворачивало).

Гарри поднял лапу и спросил, что произойдёт, если левитировать только обложку или только страницы, и учитель чар поблагодарил его за хороший вопрос, прежде чем продемонстрировать. В обоих случаях страницы складывались вместе, как при закрытии книги, но при левитировании страниц половины обложки раскрывались и свисали вниз, а при левитировании обложки книга медленно переворачивалась, оказываясь корешком вверх. Профессор Флитвик воспользовался возможностью, пояснив, что при воздействии чарами лишь на часть предмета всегда стоило обдумывать, как это подействует на остальной предмет.

Тема эта была весьма интересной, и остаток дня плюс немалую часть следующего Гарри приходили в голову идеи, как можно использовать чары таким образом. Его друзья тоже предлагали варианты, и в итоге лучшей сочли одну из идей Дина: зачаровать неписчий конец пера на очищение чернил, чтобы использовать его в качестве ластика.

— Серьёзно, почему в магазине не продают такие перья? — удивился Рон. — Жутко неудобно, когда приходится вычёркивать слова или переписывать всё эссе, потому что не заметил ошибку вовремя.

— Может, чтобы научить проявлять внимательность при письме? — предположила Гермиона.

Рон запротестовал, и Гермиона рассмеялась:

— Да нет, я согласна. Думаю, я поищу, как можно сделать подобное, — но заклинание на свои перья будешь накладывать сам, Рон!

Перспектива получить доступ к такому заклинанию несколько умиротворила Рона, а Гарри подумал, что и сам бы не отказался от подобного.

* * *

— Сегодняшняя тема — созвездие Андромеды, — сказала профессор Синистра первокурсникам. — Наведите телескопы на созвездие Кассиопеи; если ещё не забыли с прошлой недели, оно в форме буквы W.

Гарри направил телескоп в небо, порадовавшись, что во время уроков астрономии никогда не бывало облачно.

Он нахмурился, неожиданно задумавшись, что было тому причиной, но потом пожал плечами и направил телескоп на Кассиопею.

— Все сумели? — спросила профессор, и получила глухое согласное бормотание. — Хорошо. Итак, три самых ярких звезды Андромеды — Аламак, Альферац и Мирах; они расположены чуть ниже Кассиопеи и образовывают примерно прямую линию. Направьте телескоп на самую левую.

Это потребовало несколько минут рассматривания неба, потом — взглядов в телескоп, направления того в примерно нужном направлении и дальнейшей корректировки. Гарри чувствовал, что ему это несколько труднее, чем большинству остальных в классе: его морда постоянно тыкалась в трубу телескопа. Но, по крайней мере, ему было легче, чем остальным первокурсникам в очках: свои он мог снять.

— Кто закончил? — спросила профессор Синистра, и большинство подняло руки. — Хорошо. А кому нужна помощь?

Невилл поднял руку, как и ещё пара человек, и профессор астрономии чуть поправила его телескоп, прежде чем помочь Винсенту и одному из пуффендуйцев.

— А теперь скажите мне: что в этой звезде необычного? — спросила затем профессор. — Посмотрим... да, мистер Уизли?

— Это как минимум двойная звезда, профессор, — ответил Рон. — Это понятно по тому, что у неё больше одного цвета... кажется, я вижу три?

— Очень хорошо, мистер Уизли! — улыбнулась профессор Синистра. — Аламак, или Гамма Андромеды, на самом деле четверная звезда, но видеть три из них — очень хорошо. Думаю, это заслуживает очка Гриффиндору. А теперь направьте телескопы вниз от Полярной звезды, чтобы...

К концу урока Гарри был весьма впечатлён Роном. Он поднимал руку при большинстве вопросов, и хоть два-три раза ответил неправильно, это не мешало ему вновь вызываться отвечать. Профессор Синистра тоже явно впечатлилась его активностью, особенно упоминанием им галактики Андромеды, а также вопросом, не использовать ли им снимки с "Хаббла" (хоть последнее и привело к десятиминутной паузе, в которую Гермиона и Джастин с Пуффендуя объясняли профессору, что такое телескоп "Хаббл").

* * *

После очередного позднего начала дня, сопровождавшего уроки астрономии, и обычных уроков среды пришло время для очередного урока полётов.

Многим ученикам, которые особенно хорошо справлялись перед Рождеством, мадам Трюк устроила довольно сложные испытания. От них требовалось взлетать, пикировать, поворачивать и резко останавливаться по звуку выстрела из палочки. На глазах Гарри и остальных им также предлагалось подниматься вверх и вниз в парении, лететь задом наперёд, демонстрировать, что они могут цепляться за метлу, когда та переворачивалась, а потом делать всё то же самое во время разговора с инструктором по полётам.

— Поздравляю, — наконец объявила она. — Мистер Финнеган, мистер Забини, мисс Паркинсон, мисс Патил, мистер Уизли, мистер Малфой, мисс Дэвис, — с радостью могу сообщить, что вам не требуется посещать дальнейшие уроки полётов. Вы достаточно квалифицированы, чтобы управлять метлой.

Гарри зааплодировал, а за ним — и остальной класс. Рон покраснел от счастья, Гермиона с подозрением рассматривала свою метлу, а Гарри тем временем принялся размышлять о тестах, которые только что увидел.

Некоторые из них выглядели крайне трудными для него без метлы, особенно разворот на месте. Возможно, ему так и предстояло пользоваться двумя мётлами при серьёзных полётах...

* * *

Уроки защиты постепенно ухудшались. Головная боль Гарри на них становилась сильнее, как и заикание профессора Квиррелла, и один из уроков в четверг профессор полностью потратил на рассуждения о том, как опасны албанские леса, вместо предполагаемой темы урока — Танцевальной порчи.

Это приводило в некоторое замешательство, но, в любом случае, оставались домашняя работа и учебник. И потом, не менее половины школы предвкушало следующий матч по квиддичу. После того, как Пуффендуй с особой жестокостью надругался над счётом Когтеврана в декабре, в первой игре весеннего семестра должны были сойтись Гриффиндор и та же команда Пуффендуя.

— Фред и Джордж очень нервничают, — сказал Рон, однажды вечером бросив взгляд через гостиную на своих братьев.

— Серьёзно? — спросил Невилл. — Как ты понял?

Он опустил взгляд на своё эссе, где описание гоблинского восстания 1771 года оказалось прервано машинально записанным "как ты понял", и перевернул перо, чтобы стереть чернила.

— Это несправедливо, — беззлобно пробурчал Рон. — Гермиона отказалась делать это для меня, и мне нужно самому разобраться, как зачаровать перо... но когда тут разберёшься со всеми этими эссе?

— Но это как раз помогает при написании эссе, — заметил Гарри.

Он просматривал книгу по истории на предмет событий до и после 1771 года, пытаясь понять, почему это конкретное восстание подавалось в таком положительном ключе. Возможно, полезно было бы пролистать и магловский учебник истории, но таких в библиотеке Хогвартса не имелось.

— И что не так с Фредом и Джорджем? — спросил Невилл, положив перо. — Вроде смеются и шутят как обычно.

— Не как обычно, — возразил Рон. — Трудно объяснить, но если бы ты рос с ними, то понял бы. Не хватает... синхронизации.

Гарри разницы не видел, но рассудил, что Рон знает лучше.

— Они нервничают из-за ловца? — предположил он.

— Ловец Пуффендуя довольно неплох, но ещё проблема в охотниках, — пояснил Рон. — Девчонки ещё не до конца сработались, но если ловец достаточно хорош, есть шанс, что игра окажется достаточно короткой и охотники будут не в счёт... но учитывая, каков Диггори, подозреваю, что снитч поймает он.

Гарри кивнул:

— То есть будь у нас очень хороший ловец, мы могли бы победить, но у нас его нет.

— Ну, победить мы всё равно можем, — сказал Рон, и Гарри чуть не рассмеялся, вспомнив непоколебимую верность Рона команде, которая, похоже, была лишь чуть лучше полного отсутствия команды. — Но Фреду и Джорджу понадобится прям чудеса творить, чтобы мешать бладжерами пуффендуйцам.

Он нахмурился, опустив взгляд на собственный учебник истории:

— Как уж звали того гоблина, попавшего на коллекционную карточку?

— Гырг Грязный, — ответил Гарри. — В 1771 году его публично окунули в деревенский пруд... и я уверен, что это уже после Статута секретности, так что, наверное, это был пруд Хогсмида. Хотя...

Он достал "Историю магии":

— Разве что Статут нарушили, возможно, отсюда и понимание людей... ну-ка...

Он пролистал книгу, придерживая крылом ту, которую читал до этого, и наконец кивнул:

— Так и есть.

— Здорово, — улыбнулся Рон. — Спасибо.

Он бросил взгляд по сторонам:

— А где Гермиона?

— Сказала, что хочет выучить очередное новое заклинание, — ответил Гарри. — А историей займётся потом.

— Ну и ну, — сказал Невилл. — Она что, заболела?

Гарри поразмыслил, вспоминая поведение Гермионы и её вид за ужином, и покачал головой:

— Не думаю. Наверное, причина в том, что после отбоя в библиотеке работать нельзя, а в гостиной — можно.

— А, — сказал Невилл. — Ну да... наверное...

— Кстати, это навело меня на мысль, — сказал Рон, закончив параграф и положив своё перо. — Почему только у Когтеврана есть библиотека? Нам бы и самим такое не помешало, чтобы делать домашку после отбоя! Не знаю, есть ли у Пуффендуя что-то особенное, но, готов спорить, у Слизерина есть... что-то типа пыточной камеры.

— Чего? — спросил Дин, поднимая взгляд от футбольного альманаха Вест Хэм, — подарка на Рождество от отца, как вспомнил Гарри. — Зачем Слизерину пыточная камера?

— Чтобы пытать людей, — пожал плечами Рон. — Очевидно же.

— Кого? — спросил Гарри. — Других слизеринцев?

— Нет, в том-то и суть! Пуффендуйцев.

Невилл что-то пробормотал себе под нос, а Гарри покачал головой:

— Ты думаешь, они прокрадываются под покровом темноты и утаскивают пуффендуйцев, чтобы их пытать? Звучит как-то невероятно.

— Со слизеринцами никогда нельзя быть уверенным, — твёрдо заявил Рон. — Гляньте на Малфоя.

— Драко не заслуживает доверия не потому, что слизеринец, — сказал Дин. — Он просто обыкновенный засранец.

— Ты упомянул пуффендуйцев, потому что они — единственный факультет, с которого мы мало кого знаем? — спросил Невилл. — Это потому, что на травологии ты постоянно садишься с Гермионой или Дином? Мне кажется, там все вполне неплохие.

— Так в том и дело, что они неплохие, вот и не хотят признаваться, что слизеринцы их пытают! — воскликнул Рон. — Они слишком храбрые, чтобы шум поднимать.

— В этом даже отдалённо смысла нет... — начал Дин, но осёкся. — Ты прикалываешься, да?

Рон кивнул, стараясь не расхохотаться.

— Скотина, — проворчал Дин.

Гарри улыбнулся, радостно вильнув хвостом, и вернулся к своему эссе, сверяясь с заранее составленным планом из четырёх пунктов.

Оставался только один — написать о результатах восстания. Про это он помнил, но, едва окунул перо в чернила и начал выводить слова, к ним присоединилась Гермиона.

— Отличные новости, Гарри! — объявила она — Я уверена, что освоила чары дупликации книг!

Для Гарри это и правда звучало как отличные новости, но он не мог не задать очевидный вопрос:

— Это чары, которые делают дубликаты книг?

— Что... ну да, что же ещё! Они не работают на волшебных книгах, поскольку те сделаны особым образом, но... Дин, могу я одолжить твою книгу?

— А это ей не навредит? — спросил Дин.

— ...наверное, нет, — ответила Гермиона.

— Тогда пробуй на своей.

* * *

— Ладно! — сказала Гермиона, опуская книгу на стол. — Смотрите!

Невилл взглянул на часы:

— Прошло двадцать минут... сколько ты искала книгу, чтобы применить на ней чары?

— Двадцать минут, очевидно, — ответила Гермиона. — Выбирать было трудно, требовалось взять такую, чтобы показать возможности заклинания, и чтобы, ну... её было не очень жалко, если что-то пойдёт не так.

— Теперь я очень рад, что не дал тебе альманах, — сказал Дин. — Ну ладно, давай посмотрим.

Гарри тоже наклонился к столу, и Гермиона занесла палочку над выбранной книгой — экземпляром "Зимней сказки".

— Нужно вот так двигать палочкой между книгой и тем местом, где должна появиться копия, — объясняла Гермиона. — И произнести формулу... Ксерографиа!

Книга засветилась, и неожиданно на столе оказалось уже два экземпляра.

— Круто, — признал Дин, беря дубликат и начиная листать. — Гм... а ты уверена, что правильно наколдовала?

— Почти уверена, а что?

— Тут слова как-то странно написаны, — когда Гермиона взяла книгу у Дина, тот добавил: — А ещё здесь твоё имя, смотри.

Гермиона хихикнула:

— Да нет, всё нормально. Из этой книги родители и взяли для меня имя. А остальное — книга же написана в семнадцатом веке.

Затем она улыбнулась:

— Так вот! Гарри, я подумала, что ты мог бы брать книги из библиотеки, копировать, а потом возвращать. Так ты сможешь их перечитывать, когда захочешь.

— А ты уверена, что это не воровство? — спросил Рон. — Мне кажется, именно поэтому волшебные книги и нельзя копировать.

— В волшебном мире — да, но в магловском мире есть, например, фотокопировальные аппараты, которыми можно копировать книгу страница за страницей. Это заклинание просто ускоряет процесс; и потом, если ты теряешь библиотечную книгу, то должен купить замену. Вот и тут что-то подобное.

Гарри подобная идея понравилась. Если он хотел поделиться книгой с друзьями, — конечно, магловской книгой, вроде "Творцов заклинаний" или "Песен Перна", — то мог скопировать её, и так книга будет и у них, и у него! Он уже стал прикидывать, какую книгу скопировать первой.

— А уже скопированные книги можно копировать? — спросил он.

— Конечно, — Гермиона, кажется, удивилась вопросу. — Поэтому магические книги и защищены от дупликации, потому что изначально создаются именно с её помощью.

Гарри кивнул и начал внимательно смотреть, как Гермиона повторяла заклинание, чтобы создать третий экземпляр "Зимней сказки". Затем он попробовал сам, и третья книга загорелась.

— Ксерографиа, не Ксерографика, — поправила Гермиона, пока Гарри поспешно забивал пламя крылом. — И, кажется, ты неправильно вёл палочкой. Это было шестое движение, а не восьмое.

Следующая попытка Гарри создала книгу, но на греческом. Гермиона открыла первую страницу и начала сравнивать с оригиналом, переводя взгляд.

— Кажется, это правильный перевод, — медленно сказала она. — Я почти не знаю греческий, но имена вроде бы транслитерированы... греческие буквы всё-таки странные... и в остальной части есть правильные греческие слова.

Она посмотрела на Гарри:

— Что ты вообще наколдовал?

Гарри озадаченно нахмурился, а потом стукнул когтями друг о друга, создав звук наподобие щелчка пальцами:

— Кажется, я сказал "Ксенографиа".

— ...дружище, ты только что изобрёл заклинание перевода? — спросил Рон. — Это офигенно круто.

— Я не знаю, получится ли у меня снова, — признал Гарри. — Давайте попробуем сначала освоить дупликацию.

* * *

Через пять попыток они получили книгу со словами задом наперёд, книгу с белыми буквами на чёрных страницах, две пустых книги и одну, не отличавшуюся от оригинала.

— Продолжу тренироваться, — решил Гарри. — Надо как следует отточить это заклинание, прежде чем применять его к книгам из библиотеки.

— Хорошая идея, — согласилась Гермиона; Гарри тем временем начал жевать дымящиеся останки одной из копий. — Так, что же я забыла...

— Домашку по истории? — подсказал Дин.

— Точно! — хлопнула себя по лбу Гермиона.

Она побежала наверх за пером и пергаментом; Рон тем временем посмотрел на свою палочку, а потом на книги на столе.

— Ксерографиа! — попытался он.

Гарри с интересом посмотрел на появившуюся копию "Зимней сказки" в ярко-оранжевой обложке.

— Ты специально так сделал? — спросил он, вспомнив цвет любимой команды Рона.

Рон с гордостью кивнул.

* * *

На следующий день состоялся квиддичный матч с Пуффендуем. Моросил дождь, а небо было затянуто свинцово-серыми тучами.

Гарри пошире раскрыл оба крыла, позволяя друзьям под ними укрыться, и они стали наблюдать, как в игру вступила хорошо слаженная команда Пуффендуя. Капитан-загонщик отдал короткие инструкции, и охотники начали давить. Кэти, Анджелина и Алисия старались держать ситуацию под контролем, но пуффендуйцы крайне ловко перебрасывали квоффл, когда владевший им игрок оказывался в опасности.

Случился один момент, заставивший всех ахнуть: близнецы Уизли попали бладжером по квоффлу, отправив его прямо в руки Кэти, но это в итоге дало лишь один гол и десять очков. Оливер Вуд явно старался изо всех сил, но Пуффендуй неумолимо поднимал счёт, на каждый гол Гриффиндора забивая два своих.

Игра тянулась и тянулась, и Невилл стал немного дрожать. Гарри чуть сжал крылья, притягивая друзей ближе к теплу своего тела. Потом Дин наколдовал гиацинтовое пламя, решив эту проблему, но крылья всё равно оставались полезными, так как дождь продолжал идти.

Наконец, через три с лишним часа и отрыв в четыре сотни очков, Седрик Диггори победно вскинул руку с зажатым в ней снитчем.

* * *

— Это было ужасно, — простонал Фред тем вечером.

— Точно, — согласился другой Фред. — Вуд, судя по всему, пытается утопиться в душе.

Гарри задался вопросом, как подобное возможно.

— Мы не выигрывали с тех пор, как ушёл Чарли, — сказал первый Фред.

— Чего? — моргнул Рон. — О чём это вы? Чарли ушёл в прошлом году. Он только на семь лет старше меня, и на пять — вас. Вы выиграли в прошлом сезоне! Вы — действующие чемпионы!

— ...и правда, — сообразил второй Фред. — Я про это совершенно забыл. Как думаешь, почему, Фред?

Джордж потёр пальцем подбородок:

— Осмелюсь предположить, потому, что Вуд свихнулся и регулярно жалуется.

— Точно, Фред, — согласился Фред. — Это имеет смысл. Не знаю, почему я сам об этом не подумал.

— Потому что твой разум слишком развит, Джордж, — сказал Джордж. — Наш простоватый брат прежде всего думает о простых решениях.

Они обменялись взглядами.

— Кто из нас пойдёт доставать Вуда из душа? — спросил Фред.

— А вы оставили его там? — с удивлением спросил Дин.

— Он был очень настойчив, — пожал плечами Джордж.

— Абсолютно неутешим.

— И абсолютно нерастворим, — добавил Джордж. — Учитывая, сколько времени провёл под душем.

— Интересно, как он отреагирует, если мы ему напомним, что он — действующий чемпион? — спросил Фред.

— Вероятно, попытается совершить ритуальное самоубийство куском мыла.

* * *

Несмотря на все усилия Оливера Вуда, время продолжало идти вперёд. Январь стал февралём, и как-то на пути из библиотеки Гарри встретил взбегавшего по лестнице, запыхавшегося Невилла.

— Ты куда-то опаздываешь? — с беспокойством спросил он. — Я думал, у нас одинаковое расписание.

— Уф... нет, дело не в этом, — Невилл остановился и согнулся, упершись руками в колени. — Просто решил... заняться физическими упражнениями.

Гарри задумался.

Сначала он удивился, почему Невилл захотел таким заниматься, ведь он сам не слишком любил упражнения. Потом вспомнил, что полёты тоже были формой упражнений, а летал он часто.

И что у Невилла не было крыльев, так что ему подобное не помогло бы.

— Хорошая идея, наверное, — сказал он наконец. — Ты планируешь тренировать руки?

— А нужно тренировать разные части тела? — спросил Невилл, успевший отдышаться.

— Вроде да, — кивнул Гарри. — Даже не вроде, а точно; поэтому бывают люди, здорово умеющие бегать, но неспособные таскать тяжести.

Он вильнул хвостом:

— Но, возможно, тебе можно начать с ног, а заняться руками потом?

— Уже это довольно трудно, — признал Невилл.

— Попробуй спросить Дина, — посоветовал Гарри. — В магловских школах играют в разные виды спорта, а он интересуется этим больше, чем я.

Невилл призадумался, а затем кивнул и повернулся обратно к лестнице. Несколько глубоких вдохов, и он продолжил свой бег.

* * *

На следующее утро Гарри полетел в Форт-Уильям. Там в библиотеке он попросил читательский билет, но столкнулся с затруднением: оказалось, ему требовалось оставить фотографию и свой адрес.

Он сомневался, что указание адреса в Суррее будет уместно для Форт-Уильяма; и потом, если он допустит ошибку и они пошлют штраф за просрочку на Тисовую улицу, он не знал, как поступит дядя Вернон. (Помимо того, что приобретёт забавный цвет лица. Он вообще часто это делал, напоминая глаза пернийских драконов, только большая часть цветов были оттенками красного).

На пути обратно Гарри, к своему удивлению, заметил что-то напоминавшее игру в футбол на одной из хогвартских лужаек. Но это не выглядело чем-то особо значимым, так что он пожал плечами и полетел дальше.

На носу было очередное собрание книжного клуба, и он хотел подготовиться. А также добавить к своей коллекции последнее приобретение — книгу "Ожидая кого-то более высокого"⁽¹⁾. Это название вызывало у него ассоциацию с Терри Пратчеттом.

Приземлившись в совятне, Гарри поздоровался с Ядвигой (та ласково клюнула его в коготь) и направился в башню Гриффиндора.

Там он положил книгу в чемодан, окинул тот взглядом и нахмурился.

Его коллекция стала довольно большой, и помимо привезённых из дома книг включала в себя несколько новых. Теперь её трудно было уместить в чемодан, ничего не помяв.

Сев на кровать, случайно прорвав когтем простыню, но уже не обращая на это внимания, Гарри стал размышлять над этой проблемой.

Это была приятная проблема — ещё в прошлом году идея иметь такое количество собственных вещей выглядела бы для него невероятной, — но всё равно проблема. И решение он нашёл, только когда его мысли обратились к книжному клубу.

В "Через Африку на метле" ясно упоминалось, что волшебные палатки внутри больше, чем снаружи (Гермиона сказала, что это напомнило ей "Тардиз", но он не понял, что она имела в виду), а также меблированы, причём при складывании палатки всё оставалось на своих местах. Так что Гарри мог купить волшебную палатку и хранить вещи там, нося саму палатку с собой.

Летом он мог даже поставить её на чердаке Дурслей! Гарри решил, что это замечательная идея.

* * *

Одним ветреным утром в середине февраля Гарри занял своё обычное место в классе трансфигурации.

Профессор Макгонагалл слегка улыбнулась ему (и остальным ученикам), и Гарри приготовился записывать.

— Доброе утро, — сказала профессор, когда все сели. — Сегодня мы начнём изучение одной из достаточно тонких и сложных ветвей трансфигурации. Хотя для хороших оценок на СОВ необходимо определённое владение свободной трансфигурацией, применение её в этой области начнётся только на уровне ЖАБА.

Она указала палочкой на кусок дерева на столе, и тот превратился в деревянную колибри. Та взлетела, взяла кусок мела в клюв и начала выводить на доске слово большими буквами:

АНИМИРОВАНИЕ

— Анимирование — придание трансфигурированному объекту способности двигаться, когда обычно он на это не способен, — объяснила профессор Макгонагалл. — Это достаточно сложно, поскольку представляет из себя смешение трансфигурации и зачарования, — так что вы будете заниматься им ещё и на чарах, — и поскольку не существует заклинания достаточно подробного в произнесении, чтобы полностью контролировать движения трансфигурированного объекта. Эти детали вы должны уточнять сами. Причём процесс представляет определённую опасность: если вы ошибётесь в трансфигурировании объекта, то обычно просто получите не то, что хотели, но если вы ошибётесь в анимировании, то рискуете получить объект, делающий то, что бы вы не хотели, причём с немалым энтузиазмом!

После этого предупреждения профессор объяснила, с чего они начнут, — с анимирования деревянных шариков с наложенными для безопасности Смягчающими чарами таким образом, чтобы они перекатывались взад и вперёд.

Это оказалось намного труднее, чем на первый взгляд, и сначала никому не удавалось большего, чем заставить шарик кататься по кругу на парте. В процессе минимум три человека умудрились каким-то образом запустить шарики так, чтобы они попали Гарри в лоб, левое крыло и хвост.

Гарри ощутил смутное побуждение просто подпалить их, особенно тот, что чуть не попал ему в очки, но отогнал эту мысль как плохую.

* * *

После этого урока Гарри — и остальные ученики, продолжавшие ходить на уроки полётов, — обнаружили, что полёты даются им всё легче и легче. Некоторые справлялись ненамного лучше, и Винсент Крэбб чуть не сшиб Невилла с метлы, как показалось Гарри, совершенно нечаянно. Однако мысленная концентрация, требовавшаяся для анимирования объектов, на удивление помогла в управлении скоростью метлы.

— Очень хорошо, мистер Поттер, — сказала мадам Трюк, когда он гладко приземлился рядом с ней. — Теперь, боюсь, нам предстоит немного усложнить задачу.

Она сказала мётлам "рассоединить", и Гарри с интересом наблюдал, как она всунула их ему под живот, с внутренней стороны задних лап. Прутья почти соприкасались, и он ощущал, что его шее при случайном сгибании может оказаться неудобно.

— Это чтобы вы привыкли управлять двумя мётлами рядом, — пояснила мадам Трюк. — Когда вы освоитесь, мы снова попробуем с одной метлой. Ну, вперёд!

* * *

Благодаря практике Гарри куда лучше управлялся с двумя близкими мётлами, чем с двумя разделёнными в начале тренировок. Он правда ощущал, что близок к возможности летать лишь на одной метле.

Гарри не был уверен, что захочет это делать, но рассудил, что иметь варианты неплохо. И потом, не было никаких причин не прилагать усилия.

После урока он на некоторое время задумался, чем заняться. Сначала он подумал пойти почитать книгу в спальне или в гостиной, но едва взлетел, как заметил группу перво- и второкурсников с Пуффендуя и Гриффиндора, шедшую к одной из лужаек, и решил последовать за ними.

Вскоре заметив знакомые лица — Дафну, Трейси и Блеза, — он приземлился рядом с ними. Слизерницы расстелили большое цветастое покрывало на холме рядом с лужайкой и сидели на нём.

— Рад тебя видеть, Гарри, — поприветствовал Блез. — Читал в последнее время интересные книги?

Гарри кивнул:

— Гермиона закончила книгу, которую я ей подарил на Рождество, и дала почитать мне. Там очень много всякой сложной придворной политики.

— Похоже на твой дом, Блез, — хихикнула Трейси.

— Не имею понятия, о чём ты, — ответил Блез. — Кстати, между делом, не хочешь немного аппетайзеров? Матушка их мне прислала.

Гарри попробовал один; тот представлял из себя сыр в оболочке из теста.

— А почему она тебе их прислала? Я думал, обычно присылают что-то вроде шоколада.

— Вероятно, но у неё осталось немного еды после свадьбы, — пожал плечами Блез.

— То есть им три месяца? — удивился Гарри. — Они не кажутся лежалыми.

— Ну, есть разные заклинания, — сказала Дафна. — Но, кажется, ты думаешь о другой свадьбе.

— Да, мой предыдущий отчим решил, что моя мать — женщина не для него, — сказал Блез. — Какие-то разногласия по поводу готовки... но она всегда была крайне искусна в обращении с горьким миндалём.

Он махнул рукой:

— Впрочем, это неважно. Важно то, что мы будем наблюдать, как львы и барсуки носятся туда-сюда, пока нам не надоест. Или пока дождь не пойдёт.

Дафна поставила на покрывало колдорадио:

— И будем слушать вот это. И продолжим слушать, даже если пойдём в замок, не так ли?

— Не вижу, почему тебе так интересно, чем это закончится, — откликнулся Блез. — Очевидно же, за основу взяли...

— Заткнись, Блез, — перебила его Трейси. — Мы знаем, что ты знаешь, как это закончится, но остальным хочется сделать себе сюрприз.

Она повернула переключатель, и заиграла последняя минута песни испанской группы "Магическое многообразие". Дин и Джастин тем временем повторяли правила футбола для их... кажется, футбольной игры восемь на восемь.

Дин раздобыл где-то запасной квоффл, и игра выглядела довольно захватывающей. Гарри лёг на мокрую траву и наблюдал, одновременно слушая по колдорадио то же, что Дафна и Трейси.

Это оказалась радиодрама о двух волшебных семьях, переехавших в Австралию в конце 1800-х годов, и о том, как они справлялись с жизнью в новом окружении, там, где просто аппарировать в нужные места было слишком далеко. Гарри не совсем улавливал, каков был сюжет, но драма включала в себя немало жарких споров и оказалась отличным фоном для созерцания суматошной игры в футбол.

* * *

Было утро Дня святого Валентина, в этом году выпавшего на пятницу. Это означало зельеварение, и за столом Гриффиндора царило обсуждение, заставит ли профессор Снегг их варить любовные зелья. Но тут подошёл Драко в компании Винсента и Грегори.

— Я знал, что рано или поздно ты заимеешь проблем, Поттер, — сказал он, потрясая "Ежедневным пророком".

— Доброе утро, — ответил Гарри, твёрдо решивший проявлять вежливость, даже если Драко её не проявлял. — В новостях что-то интересное? Я не выписываю газету, хотя, возможно, мне стоит.

— Ты не должен даже быть здесь, Поттер, — заявил Драко. — Ты — не человек, а только людям дозволено иметь волшебные палочки.

Гарри услышал позади него шуршание, а затем Гермиона коснулась его плеча.

— Думаю, вот оно, — она протянула ему одолженную газету, сложенную так, чтобы открывать одну из внутренних страниц.

Гарри взял её и увидел, что половину страницы занимало письмо от кого-то, подписавшегося "Доведённая из Аксбриджа".

Письмо утверждало, что профессор Дамблдор "прогибается под требования инклюзивности", упоминало Хагрида как "трагический пример результата недальновидности", и указывало, что Гарри Поттер явно не человек, и Закон о применении волшебных палочек запрещал владеть палочками всем, кроме людей, так что было очевидно, что Гарри Поттер не должен владеть палочкой или учиться в Хогвартсе.

К моменту, когда Гарри закончил читать, Драко выглядел весьма довольным. Гарри поднял коготь.

— Драко, — начал он, — как закон определяет человека?

Слизеринец растерянно моргнул:

— Что?

— Мои родители были людьми, — напомнил Гарри. — Так что если определение зиждется на этом, то я — человек.

— Но это не так! — возмутился Драко. — У людей нет крыльев! Или чешуи! Или... или... лап!

— Мистер Малфой, пожалуйста, не мешайте мистеру Поттеру завтракать, — сказал Перси.

Драко стиснул кулаки и отступил на шаг.

— Это ещё не всё, Поттер, — прошипел он, прежде чем уйти.

Гарри задумался, мог ли Драко доказать, что Драко был человеком.

Как вообще обстояли с этим дела в волшебном мире? Нельзя ли было, к примеру, трансфигурировать кота в человека, получив человека, который помнил бы о том, как был котом? Учебник трансфигурации предупреждал, что постоянная трансфигурация человека опасна, поскольку получившееся животное оказывалось лишь настолько же умным, насколько и должно было быть, но... если, например, превратить сфинкса в человека, а человека — в сфинкса, кому было бы позволено владеть палочкой?

Конечно, когда он задал Рону этот вопрос, Рон выдвинул теорию, что семья Малфоев произошла от трансфигурации особенно ухоженной длинношерстной собаки несколько поколений назад.

---

1) "Expecting Someone Taller", книга Тома Холта, вышедшая в 1987 году. На русский, насколько мне известно, не переведена, — прим. переводчика

Вернуться к тексту

Урок зельеварения в ту пятницу выдался для Гарри не самым приятным. Где-то две трети слизеринцев в классе отпускали ехидные комментарии в его сторону, в основном цитируя письмо из "Ежедневного пророка", и Гарри даже задумался, не знал ли кто-то из них настоящее имя "Доведённой".

Впрочем, куда большую проблему представляло из себя зелье, которое они варили, — антидот к любовным зельям. Оно требовало постепенного добавления лепестков от шести разных цветков в течение получаса, при постоянном помешивании. Дафне было бы трудно справляться со столь долгим помешиванием одной, так что они с Гарри договорились, что будут чередоваться. Тот, кто в данный момент не помешивал, давал руке (или лапе) минуту отдыха, а потом приступал к прочим приготовлениям.

Гарри окончательно понял, насколько его задели слова Драко, только когда чуть не добавил незабудки раньше, чем требовалось по рецепту. Инструкции ясно указывали этого не делать, но только на середине нарезки Гарри сообразил, что на этом этапе варки добавлять требовалось кленовую стружку.

Заметив, как Гарри выбросил полунарезанные цветы и начал заново, профессор Снегг прокомментировал лишь, что зелье вполне могло взорваться и сделать всех обрызганных им непривлекательным для предпочитаемого ими пола на шесть часов. (Гарри задался вопросом, не забыл ли профессор, что им всего одиннадцать-двенадцать лет).

Сама идея любовного зелья заставляла его чувствовать себя несколько неуютно, но "ненавистное зелье", если его так можно было назвать, едва ли было лучше.

* * *

До обеда у Гарри выдалось достаточно свободного времени, чтобы прояснить один занимавший его момент, о котором ему напомнило письмо в газете. А именно слух, что в Запретном лесу жили оборотни.

На первый взгляд это звучало просто глупо: оборотни представляли из себя нормальных людей — обычно ведьм и волшебников, — каждое полнолуние превращавшихся в жестоких зверей. Зачем им было жить в Запретном лесу?

Но после некоторых поисков он нашёл ответ, в виде упоминания уникального события, произошедшего в Германии в шестнадцатом веке. Судя по всему, во время полнолуния оборотень сошёлся с волчицей (Гарри решил, что не хочет знать подробностей), и отцовство волшебника повлияло на получившийся выводок волчат. По разумности не уступавшие среднему человеку, они и по сей день жили в Шварцвальде, хотя книга упоминала, что часть леса, где они обитали, была сделана ненаносимой.

После прочтения этого Гарри пожалел, что Запретный лес был, ну, запретным. Он бы не отказался познакомиться с разумными волками, происходившими от оборотней (это ещё и напомнило ему оборотней из "Сильмариллиона"), и узнать, умели ли они колдовать.

Хотя, конечно, сначала требовалось бы уточнить, действительно ли это такие волки. Возможно, ему потребуется выучить немецкий, разве что подобное описанному в книге не произошло ещё раз?

А может, все волки на самом деле разумны, но волшебники проверяли только один раз? Вроде волков в "Белгариаде", вполне способных вести диалог, если ты знал волчий. Возможно, даже большинство животных умело разговаривать нормально, если ты знал их язык, но в таком случае Гарри не представлял, как научиться на этих языках разговаривать. Разве что найти способ самому превратиться в такое животное?

* * *

В итоге узнать ответ оказалось куда проще.

— А, они, — кивнул Хагрид после вопроса Гарри. — Ага. Они вполне неплохие соседи, поселились тут лет через пять после того, как я хранителем ключей стал. Только пара из них знает английский, да и то не больно хорошо, но они не обидят никого, кто того не заслуживает.

— То есть в лесу живут настоящие оборотни? — спросил Дин.

— Ты что, не слушал? — упрекнула его Гермиона. — Они — не оборотни, а что-то иное.

— Но как тогда их называть? — Дин задумался. — Волками? Но они ведь и не волки. Может... м-м... люпины?

— Знавал я одного парня по фамилии Люпин, — сказал Хагрид. — Он... хотя нет, не моё дело об этом говорить.

— Возможно, если мы познакомимся с кем-то из них, то сможем спросить, как они предпочитают называться, — предположил Гарри. — Так будет вежливее всего.

Он нахмурился и постучал когтем по подбородку:

— А почему вообще рядом с Хогвартсом растёт огромный волшебный лес, в который нам нельзя заходить? Это не опасно?

— Ну, не опасно, если туда не лезть, — заметил Хагрид.

— Но что не даёт опасным животным его покинуть? — спросил Невилл. — Вокруг него же нет забора.

— Не знаю, честно, — признал Хагрид. — Но вряд ли всё так опасно, или Дамблдор бы чего-нить предпринял. Он — великий человек, правда.

— Наверное, — сказал Гарри, всё ещё хмурясь. — Просто думается, что было бы безопаснее иметь лес подальше.

— Это почти как Лихолесье или Фангорн, да? — сказал Невилл.

— Что? — одновременно спросили Рон, Дин и Хагрид.

— Хоть кто-нибудь из вас прочитает хотя бы "Хоббита"? — спросила Гермиона. — Мы же сделали каждому по копии!

* * *

В понедельник Невилл показал им последний выпуск "Ежедневного пророка", — судя по всему, он решил подписаться на него. В газете было напечатано письмо от "Обеспокоенного из Годриковой лощины", вопрошавшее, почему все были так уверены, что Гарри Поттер — дракон, а не анимаг с формой дракона. Письмо указывало, что любой анимаг способен принимать животную форму без вреда для умственных способностей, и Гарри Поттер, судя по всему, отличается неплохим умом; в то время как человек, трансфигурированный в дракона (или же дракон, не бывший ранее человеком), вряд ли бы оказался умнее обыкновенного дракона.

Гарри не понимал, почему эти люди просто не пишут под своими настоящими именами. Он также не знал, является анимагом или нет, но немногое узнанное им о процессе становления анимагом звучало крайне сложно, и он был уверен, что запомнил бы подобное.

* * *

Похоже, "Доведённая" положила начало немалой дискуссии, потому что в течение следующих нескольких дней в газете появились письма от "Озадаченной из Косого переулка", "Кипящей из Сент-Мэри-ле-Боу", "Растерянного из Внешней Монголии" и "Элфиаса Дожа".

"Озадаченная" удивлялась, почему кто-то вообще раздул проблему из небольшой физической особенности Мальчика-Который-Выжил, ведь тот всё ещё оставался тем Мальчиком-Который-Выжил, что победил Того-Кого-Нельзя-Называть; Гарри по прочтении этого невольно задумался, как всё-таки по-настоящему звали Того-Кого-Нельзя-Называть. "Кипящая" же в своём письме спрашивала, почему кто-то должен обходиться с нечеловеческим существом по-особенному, неважно по какой причине.

Гарри это письмо не понравилось; не из-за этого заявления, которое показалось ему отчасти разумным, а потому что оно называло его "коварным", что было невежливо.

Письмо от "Растерянного" Гарри перечитал четыре раза, и наконец решил, что автор, вероятно, ему симпатизировал. С самого начала письмо занимало позицию против всего неестественного, но в процессе приведения примеров переходило от "драконов с волшебными палочками" к "людям, которых спихивают всю работу на домовых эльфов", и в итоге к "любым, кто машет деревянной палкой и заставляет вещи взлетать в воздух".

Возможно, это была какая-то пародия.

А Элфиас Дож спрашивал, почему все пользовались напыщенными и самодовольными псевдонимами, а не писали прямо, кто они такие и что думают.

* * *

Несмотря на этот вялотекущий спор на заднем плане, уроки шли своим чередом. История магии оставалась довольно сухой, но Гарри тщательно вёл конспекты, отдельно отмечая все моменты, не совсем соотносившиеся с учебником (таких встречалось немало, поскольку учебник предназначался для большей части обучения в Хогвартсе и был не слишком детален).

На трансфигурации они продолжали проходить анимирование, посвящая большую часть времени теории и разным способам заставлять объект двигаться. Среди чар имелись отдельные заклинания, определяющие конкретные способы движения (например, заставляющие ананас отрастить ноги, или письмо — крылья), но на трансфигурации был важен именно выбор.

Профессор провела демонстрацию, превратив пять шашек в деревянных птичек и анимировав каждую из них.

Первая птичка лишь клевала землю раз в секунду. Вторая пела громкую и сложную песню, повторяя ту снова и снова, пока профессор Макгонагалл не трансфигурировала её обратно в шашку. Третья начинала петь, когда профессор касалась её спины, и замолкала после повторного прикосновения.

— Простая инструкция, сложная инструкция, простая реакция, — пояснила профессор, и коснулась палочкой четвёртой птички.

Та взлетела и начала кружить вокруг её головы. Профессор прошлась по классу, и птичка неотступно следовала за ней, продолжая кружить и петь. Наконец профессор трансфигурировала её обратно.

— Эта реагировала на мои движения, — пояснила она. — А эта...

Она коснулась палочкой последней птички.

Вместо того, чтобы начать петь, та огляделась по сторонам. Её голова двигалась быстрыми, резкими движениями, совсем как у настоящей птицы.

Гарри с интересом наблюдал, как птичка чирикнула, взлетела и приземлилась на парту Парвати. Там она запела, но резко замолкла, когда ученики зааплодировали.

— Такой тип анимирования освоить трудно, поскольку вам приходится думать о том, как должен вести себя результат в любой ситуации, — пояснила профессор Макгонагалл; птичка тем временем снова запела, когда шум утих.

Рон поднял руку:

— Профессор, в последнее Рождество я нашёл в хлопушке одну штуку. Что-то вроде маленького каменного грифона, и когда я касаюсь его палочкой, он летает и ведёт себя почти как питомец. Это анимирование последнего типа, да?

— Верно, мистер Уизли, — подтвердила профессор. — Я знаю, о чём речь. Такие игрушки делает Бестиарий Фрейкс из Косого переулка; он очень хорош в создании долговечных анимированных статуэток животных.

Теперь руку поднял Шеймус:

— А человека он создать может?

— Возможно, но тот не будет вести себя как человек, — ответила профессор. — Бестиарий обладает определённым складом характера, которым наделяет всех своих созданий, с определёнными модификациями для полёта, дыхания огнём и тому подобного. Но нет, мистер Финнеган, домашнюю работу за вас такое создание делать не сможет.

— Блин, — сказал Шеймус. — Э-э, то есть, я бы и не подумал об этом, если бы вы не сказали, профессор!

Профессор Макгонагалл лишь смерила его взглядом.

* * *

— Профессор? — спросил Гарри в следующую пятницу.

— Что вам, Поттер? — ответил профессор Снегг. — Я занят подготовкой к следующему уроку, с четверокурсниками с Пуффендуя и Когтеврана. У некоторых из них есть крупицы таланта, и я не желаю, чтобы ваше желание внимания испортило их урок.

Мысленно переведя это как "давайте спрашивайте, но побыстрее", Гарри кивнул:

— Я хотел спросить, не можете ли вы что-то посоветовать касательно всей этой шумихи в газетах.

Профессор Снегг остановился, не закончив доставать из шкафа сушёных скарабеев.

— Я полагал, вы будете рады оказаться в газетах, Поттер, — вкрадчиво произнёс он.

— На самом деле нет, — ответил Гарри. — Мне от этого довольно некомфортно... я спросил профессора Макгонагалл, и та сказала мне не волноваться, потому что с этим разберётся профессор Дамблдор, но это не слишком помогло.

Долгое время профессор зельеварения смотрел на Гарри, не моргая. Гарри был рад видеть, что учитель так тщательно обдумывал ответ.

Наконец профессор Снегг потёр лоб ладонью.

— Профессор Макгонагалл права, — сказал он. — Без сомнения, директор делает всё что может. Помимо этого, возможно, вам стоит отменить подписку на газету?

— Но я на неё не подписан, — ответил Гарри.

Ещё полминуты профессор Снегг пристально смотрел на него.

— Не подписаны? Тогда в чём ваша проблема? — спросил он.

— Ну, Драко показал мне то письмо, — объяснил Гарри. — А теперь Невилл подписался на газету, чтобы следить за происходящим, и от всего этого мне неуютно. Я бы предпочёл закончить Хогвартс, не слишком сильно выделяясь.

Он пожал крыльями, и взгляд профессора Снегга на мгновение скользнул по ним.

— Вы предпочли бы не выделяться, — сказал он. — Вы. Гарри Поттер. Дракон. Предпочли бы не выделяться.

— Именно так! — согласился Гарри, довольный, что сумел донести свою точку зрения.

Учитель зельеварения тяжело опустился на стул и достал из ящика стола флакон. Гарри узнал зелье от головной боли, которое они варили на прошлом уроке, но не мог с уверенностью сказать, чьей варки оно было.

— Подпишитесь на журнал "Придира", — бесцветным тоном сказал профессор. — Используя его как источник информации, вы наверняка скоро забудете обо всём подобном.

Гарри улыбнулся, поблагодарил за совет и развернулся, успев заметить, как профессор сделал быстрый глоток зелья. В дверях он столкнулся с первыми четверокурсниками, пришедшими на следующий урок.

* * *

Чтобы выяснить, как подписаться на "Придиру", у Гарри ушло некоторое время: информация о нём выглядела крайне противоречивой. Все говорили, что там печатали полную бессмыслицу, но Гарри не знал, как отличить эту бессмыслицу от обычной бессмыслицы волшебного мира.

Вопросы вызвали несколько странных взглядов, но в итоге ему указали на пятикурсника, подписанного на этот журнал. На последней странице обнаружились купоны подписки, но в них спрашивалось, хотел ли он подписаться на одну неделю, двадцать шесть или пятьдесят две.

Учитывая, что это был ежемесячник, такое озадачивало, но ещё страннее оказалась цена в четверть сикля за номер, что означало семь с четвертью кнатов. Может, тут было как со старинными деньгами, где приходилось разрезать пенни, чтобы получить полупенни?

В итоге Гарри решил просто подписаться на год и послал три сикля в конверте вместе с купоном. Это означало, что он получит первый выпуск в конце месяца, разве что подписка в феврале не означала ещё и получение февральского номера.

Разобравшись с этим, Гарри решил потратить остаток дня пятницы, читая "Войну с Котиром". Её одолжил ему Дин, и читать о далёком прошлом Рэдволла, видя Мартина Воителя простым мышонком, а не героической фигурой, оказалось на удивление интересно.

Отдельные особо нравившиеся отрывки он читал вслух, хотя единственным другим существом в комнате была крыса Рона. Паршивец весь прошлый семестр, кажется, побаивался Гарри, но после месяцев жизни рядом это отчасти прошло, и Гарри рассудил, что разговоры с ним вслух только помогут.

* * *

На выходных Невилл показал ему очередное письмо в "Пророке", пообещав, что Гарри оно понравится.

Невилл оказался прав. Автором этого письма был мистер Люпин (похоже, тот самый, о котором упоминал Хагрид), и он подробно рассказывал, что знал Джеймса Поттера и Лили Поттер (в девичестве Эванс), и неоднократно встречал их маленького сына. После этого вступления он писал, что имел бы то же самое мнение, если бы даже и никогда не встречался с его добрым другом Джеймсом Поттером, — мнение, что закон о запрете волшебных палочек сам по себе недальновиден и плохо сформулирован.

Непосредственной причиной этого запрета, принятого в 1631 году даже до Статута секретности, стало гоблинское восстание из-за отсутствия представительства гоблинов в Визенгамоте. В итоге всем гоблинам навечно запретили иметь волшебные палочки, так же, как запретили и прочим нечеловеческим волшебным народам. Кентавры не участвовали в том восстании, и никого из самовил или кицунэ на тот момент в стране не было, но их наказали так, будто они были среди организаторов восстания, и даже по сей день их потомки страдают от принятого тогда закона.

Если вы, читатели, сравните это с террором самопровозглашённого Тёмного Лорда, то увидите проблему: по аналогии получается, что из-за действий Сами-Знаете-Кого и его последователей возможности иметь волшебные палочки должны быть лишены все волшебники! Но насколько хуже будет, если мы решим, что тот, кто освободил нас от этого террора, сам должен быть лишён палочки?

Это звучало очень поэтично и довольно трогательно, и чуть портило картину лишь напечатанное ниже короткое письмо от "Оригинала из Оттери-Сент-Кэтчпоул", в котором утверждалось, что Гарри только прикидывался драконом, а на самом деле был обычным карликом, одетым в сложный костюм.

Гарри очень надеялся, что это просто шутка.

* * *

Остаток февраля прошёл более-менее спокойно. Некоторые слизеринцы пытались подначивать Гарри, но он обнаружил, что в ответ на вопрос, был ли он человеком, достаточно спросить, были ли они людьми, и при положительном ответе попросить доказать. (Он так и не нашёл официального, законного определения, и, несмотря на его надежды, никто из достававших его, судя по всему, этого определения тоже не знал.)

Помимо этого Гарри ходил на уроки, а вскоре после них выполнял заданную домашнюю работу. Часть времени он проводил в когтевранской библиотеке, часть — в главной библиотеке, часть — в библиотеке Форт-Уильяма, а часть — в гриффиндорской гостиной. Конечно, он также практиковался в полётах, с двойными мётлами и без, а однажды даже помог профессору Кеттлбёрну поймать попытавшегося сбежать этонского крылатого коня.

Он также написал пробное письмо Ремусу Люпину, и через несколько дней Ядвига принесла ответ, к котором мистер Люпин приложил волшебную фотографию его матери и отца.

Они выглядели так же, как в зеркале Еиналеж, разве что чуть моложе (и, вероятно, менее способными превращаться в драконов), и Гарри в ответном письме всячески его поблагодарил.

На самом деле единственной более-менее ощутимой проблемой для Гарри в первом семестре 1992 года (не считая осознания, что его присутствие в школе разожгло политические дебаты) стало то, что он так и не получил читательского билета, и потому не мог взять книги из Форт-Уильяма в Хогвартс. Это особенно огорчало, потому что он нашёл нового интересного автора, писавшего про волшебника по имени Паг, но прочтение даже первой книги занимало целые недели, поскольку он мог читать только в библиотеке Форт-Уильяма.

А потом, первого марта, пришёл его первый номер "Придиры".

* * *

Журнал оказался... странным.

Иллюстрация на обложке была весьма примечательной. Она изображала дракона (напоминавшего шведского короткомордого, но в очках), поедавшего невнятную фигуру с надписью "Предвзятость", и заинтригованный Гарри раскрыл журнал.

Под обложкой обнаружилось оглавление, содержащее раздел о рунах, две дюжины статей и несколько двойных разворотов, состоявших, судя по всему, только из картинок. Гарри наугад перелистнул десяток страниц и начал читать статью.

Она повествовала о чём-то под названием "Гнилозубый заговор", который, судя по статье, был тайной организацией, пытавшейся разрушить Министерство магии изнутри... с помощью тёмной магии и заболеваний дёсен.

Это звучало не очень вероятно, но ещё восемь месяцев назад Гарри вообще не знал, что магия существует. Так что он начал читать другую статью, выглядевшую более разумной.

Она сопровождалась фотографией, подписанной "Глава Отдела международного магического сотрудничества покупает плащ-невидимку в Лютном переулке".

Статья уточняла, что это пятый плащ-невидимка, приобретённый мистером Краучем за десять лет, и задавалась вопросом, что же он скрывает. Тон показался Гарри несколько претенциозным, но он рассудил, что вопрос, в общем-то, справедлив.

— Что читаешь? — спросила Гермиона. Гарри подвинул журнал чуть вбок.

Она пробежала глазами страницу, нахмурилась, а затем перевернула журнал, чтобы взглянуть на обложку:

— По мне, очень похоже на таблоид. Мои родители их не любят, потому что они полны всяких глупостей.

— Возможно, — признал Гарри. — Первая статья была про попытку уничтожить Министерство магии при помощи заболеваний дёсен. Но эта, мне кажется, вполне ничего.

— Наверное, — согласилась Гермиона. — По крайней мере, материала здесь много.

Гарри перевернул страницу, и они оба уставились на очередную статью.

— ...тут пишут, что "Ежедневный пророк" пытается выжить тебя из Хогвартса, потому что тебе под силу остановить Гнилозубый заговор, — медленно сказала Гермиона.

Гарри открыл ещё одну статью. В той утверждалось, что Питер Петтигрю, посмертный кавалер Ордена Мерлина, был на самом деле жив и скрывался в Шармбатоне.

— Возможно, он — дракон, — предположила Гермиона, и Гарри фыркнул. — Но серьёзно, Гарри, зачем тебе это читать? Если что-то из этого и верно, то наверняка по чистой случайности.

— Мне посоветовал профессор Снегг, — ответил Гарри, лениво поводя хвостом. — Сказал, что это поможет мне отвлечься от новостей. И знаешь, правда помогает.

Гермиона чуть растерялась.

— А сколько он стоил? — спросила она.

— Годовая подписка стоила... около фунта, — ответил Гарри, мысленно переведя магические деньги в магловские. — Даже чуть меньше. Так что каждый номер — восемь пенсов.

Гермиона, кажется, всё ещё не одобряла журнал, но в итоге всё же ушла, напомнив Гарри, чтобы он не верил всему, что там читал.

Гарри рассудил, что и так бы не поверил, особенно после того, как встретил статью, утверждавшую, что он на деле был сфинксом, замаскировавшимся под дракона, и другую, в которой утверждалось, что Тот-Кого-Нельзя-Называть выжил, но сменил профессию и стал актёром в магловском лондонском театре.

Пусть даже эта последняя статья и содержала на удивление убедительные фотографии.

* * *

На следующей неделе впервые серьёзно поднялась тема годовых экзаменов. Причём сразу несколькими людьми

Мистер Люпин спросил в письме, как Гарри занимался повторением, мягко напомнив, что ему требовалось знать материал за весь год. Рон спросил профессора Синистру, получит ли он дополнительные баллы за знания о магловской астрономии и путешествиях в космос (профессор не знала ответа, но пообещала уточнить). Профессор Макгонагалл строго напомнила, что они не смогут перейти на следующий курс, если завалят экзамены; профессор Снегг упомянул о том же, хотя выглядел обрадованным подобной идеей (Гарри был уверен, что это лишь способ заставить учеников приложить больше усилий). Судя по всему, даже экзамены шестого курса можно было сдать так плохо, что ученик оставался на второй год, и Гарри твёрдо решил, что не хочет провала ни для себя, ни для своих друзей.

Профессор Биннс об экзаменах не упомянул, но он вообще не выказывал особого желания общаться с учениками, не считая проверок их эссе. Так что Гарри сам постарался описать самые важные события своим друзьям (хотя это заняло немало времени, и ему показалось, что он справлялся куда хуже учебника).

* * *

— Остаёшься здесь на Пасху, Гермиона? — спросил Дин во второй половине марта.

Гарри слушал вполуха, слишком сосредоточенный на повторении шестнадцати базовых жестов палочкой. Он слышал, что на экзаменах могут попросить наколдовать незнакомое заклинание, основываясь лишь на жесте и на формуле, и хотел удостовериться, что запомнил всё правильно.

— Почему нет? — ответила их подруга.

— Ну, чтобы повидать родителей.

Гермиона замолкла.

— Да, ты прав, — согласилась она. — Извини. Но я правда хочу удостовериться, что хорошо сдам экзамены, поэтому хочу остаться здесь. Уверена, мои родители поймут: они оба учились в университете и знают, каким бывает повторение к экзаменам.

— Что такое университет? — спросил Невилл.

Гермиона выронила книгу; та с шумом упала на пол.

— Что значит "что такое университет"? — воскликнула она. — У волшебников что, нет университетов?

— Вроде бы нет, — сказал Рон, просматривавший магически скопированные конспекты Гарри и Гермионы по истории магии. — Большую часть нужного ты изучаешь в школе, а потом можешь стать чьим-то учеником. Поэтому Билл сразу стал взломщиком проклятий. А параллельно он учится у какого-то... Кирклома. Не знаю, гоблин это или нет.

— То есть высшего образования просто нет? — повторила Гермиона. — Это...

Наконец она фыркнула:

— Такого я не ожидала!

— Прошу соблюдать тишину в библиотеке для удобства остальных, — раздался резкий голос мадам Пинс.

Она изучила уроненную Гермионой книгу, убедилась, что та не библиотечная, и строго посмотрела на Гермиону, прежде чем скрыться меж полок.

Когда библиотекарь ушла, Дин продолжил куда тише:

— А я просто хочу... ну, напомнить себе, каков магловский мир. Я ведь даже не знаю, как дела у Вест Хэм, с самого Рождества о них ничего не слышал.

— Жаль, что магловский спорт не передают по колдорадио, — сказал Гарри. — Ну, для тех, кто им интересуется. Есть квиддич, конечно, но Блез мне вчера сказал, что игра между "Голлихэдскими гарпиями" и "Монтроузскими малиновками" идёт с самого февраля. Так что, наверное, это уже немного скучно.

Дин покачал головой:

— Признаться, мне стало интересно. Какой там у них счёт?

Гарри задумался, вспоминая:

— Кажется, Блез сказал, что у "Гарпий" очков слишком много, у "Малиновок" слишком мало, и что обе команды в перерывах ищут нового ловца.

* * *

В последний день семестра перед каникулами за завтраком к Гарри прилетела Ядвига.

Она уронила письмо от мистера Люпина, приняла в качестве награды пару ломтиков бекона, вежливо отказалась от предложенной вилки и улетела прочь.

Гарри начал открывать письмо, но едва он его развернул, как Ядвига вернулась со вторым письмом.

— Откуда ты это взяла, девочка? — удивился Гарри, скармливая сове ещё полоску бекона. — И, кстати, как ты всегда узнаёшь, когда мистер Люпин или Хагрид хотят послать мне письмо?

Сова довольно щёлкнула клювом и вновь улетела. Гарри улыбнулся, рассудив, что причина, верно, была в неком совином секрете, и открыл второе письмо.

Оно оказалось от профессора Дамблдора (Гарри бросил быстрый взгляд и увидел, что директор сидит на своём обычном месте за преподавательским столом), и сообщало, что через три дня они отправятся в Лондон на слушание в Министерстве магии.

То было назначено на середину дня, но директор писал, что они выдвинутся в восемь утра, чтобы точно не опоздать.

Пароль от кабинета директора в этот раз был "Тим Там"; Гарри никогда о таком не слышал, но предположил, что это какая-то сладость.

Гарри слышал, что нет ничего хуже, чем перенервничать перед важной встречей.

На удивление, об этом ему сказал Драко. И пусть это было неожиданно со стороны слизеринца, звучал совет разумно.

Так что за выходные Гарри сделал большую часть домашней работы, заданной на каникулы. Он не стал летать в Форт-Уильям, с удовольствием сходил на очередное собрание книжного клуба, а после ужина в воскресенье перечитал большую часть "Всех Вейров Перна" и лёг спать в десять вечера.

* * *

Рано следующим утром Гарри направился в кабинет профессора Дамблдора. Горгулья отодвинулась в сторону после пароля, и к моменту, когда движущаяся лестница доставила его наверх, у Гарри назрел вопрос.

Профессор Дамблдор открыл дверь и улыбнулся:

— Доброе утро, Гарри. Ты весьма пунктуален.

— Спасибо, профессор, — ответил Гарри, заходя. — Э-э... если у нас есть минутка, я бы хотел кое-что спросить.

— У нас есть немало минуток, Гарри, и некоторые даже бесплатные, — ответил Дамблдор. — Но я должен рекомендовать тебе не задавать вопрос, можно ли тебе задать вопрос; уже многие до тебя на этом споткнулись.

— Ну... почему так много всего в Хогвартсе требует пароли? — спросил Гарри. — Как дверь в ваш кабинет, или дверь в ванную старост; Пенелопа как-то упомянула, что она тоже закрыта паролем.

— А, понимаю, — улыбнулся Дамблдор. — Думаю, причина в том, что так просто веселее. Признаю, я не помню, когда эта идея впервые зародилась, но благодаря ей в Хогвартсе чуть более интересно, не так ли?

Гарри это показалось вполне в духе волшебников, так что он кивнул.

— Замечательно, — возвестил Дамблдор. — Рад, что мы имели столь продуктивную дискуссию. Итак, боюсь, Фокс сегодня чувствует себя не слишком хорошо, поскольку не далее как прошлой ночью вспыхнул ярким пламенем, так что мы отправимся сетью летучего пороха.

Он махнул палочкой в сторону камина, и там вспыхнул огонь.

— Полагаю, ты уже пользовался ей, Гарри? — добавил Дамблдор.

— Да, сэр, — подтвердил Гарри. — И даже думал, не смогу ли как-нибудь подключить к ней своё огненное дыхание.

— Любопытный проект, хотя, вероятно, слишком сложный для первокурсника, — заметил Дамблдор, делая приглашающий жест. — Сначала мы отправимся в Косой переулок, а оттуда пешком — в Министерство магии.

Гарри кивнул, а потом призадумался и окинул Дамблдора взглядом:

— Сэр, вы имеете в виду, что мы выйдем на улицы?

— Скорее всего, — кивнул Дамблдор. — Полагаю, мы могли бы пройти через лондонскую подземку, но я опасаюсь, что поезда нам помешают.

— Нет, сэр, я не про это. Мне кажется, маглы могут обратить внимание, что вы одеты в мантию, фиолетовый плащ и сапоги на каблуке.

— Батюшки, и правда? — Дамблдор, кажется, обрадовался, услышав совет. — Ты считаешь, что они сочтут меня вызывающим, или же попросту странным?

— Боюсь, что второе, сэр, — ответил Гарри. — Думаю, вам бы больше подошло длинное пальто коричневого или чёрного цвета.

— Коричневого или чёрного... — задумчиво сказал Дамблдор и махнул палочкой, сотворив зеркало. — Интересно, почему столь многие люди предпочитают тёмные цвета?

Ещё одно заклинание, без всяких слов (Гарри искренне впечатлился), и фиолетовый плащ превратился в тёмно-коричневое пальто.

Оно выглядело куда более по-магловски, и хоть Гарри заметил бы директора на лондонской улице, он не стал бы удостаивать его особым вниманием.

Затем они прошли через камин. Гарри на выходе с силой взмахнул крыльями, и это помогло: он не упал, а лишь слегка споткнулся.

* * *

После быстрого завтрака в пабе — Гарри заказал большую тарелку вафель, поскольку никогда раньше их не пробовал, — они вышли в Косой переулок.

— Почему мы пришли так рано, сэр? — спросил Гарри.

— Я просто подумал, что будет неплохо немного прогуляться, — откликнулся Дамблдор. — И кое-что приобрести. Тебе нужно что-нибудь купить, Гарри?

— Да, я хотел бы купить палатку. И, наверное, пару книг.

— Палатку? — повторил Дамблдор. — Надо же, я бы никогда не подумал, что ты любитель туризма, Гарри. Хотя, конечно, каждому своё хобби.

— Мне она нужна не для туризма, сэр, — объяснил Гарри, — а чтобы держать там свои вещи. У меня их уже слишком много, а мой чемодан слишком тяжёлый, чтобы с ним летать. Вот я и подумал, что могу сложить всё в палатку, чтобы носить с собой. Так я смогу летать на вокзал и с вокзала, не беспокоя дядю с тётей, и у меня будет больше места.

— Весьма разумный подход, Гарри, — сказал Дамблдор, и Гарри пришлось сдерживаться, чтобы не выглядеть самодовольно. — Ну а я сам планирую купить новую астролябию, а также модель Солнечной системы, что уже давно привлекла моё внимание. Но поскольку последние восемьдесят лет никто не дарил мне подобного на день рождения, я решил сделать подарок сам себе.

— Я не знал, что сегодня ваш день рождения, сэр, — извинился Гарри.

— Нет-нет, это не так, — хмыкнул Дамблдор. — Но не вижу, зачем мне ждать до августа, чтобы доставить себе удовольствие.

Гарри это показалось довольно разумным.

— Ну и ещё я хочу купить несколько волшебных книг, — сказал он. — И обменять в Гринготтсе галлеоны на фунты, чтобы потом купить ещё магловских.

— Разумеется, — охотно согласился Дамблдор. — Хотя я должен предупредить, что когда у тебя скапливается слишком много книг, ты невольно начинаешь желать более простых радостей вроде носков.

— Не думаю, что это случится, сэр, — вежливо возразил Гарри. — Если у меня и появятся книги, которые я не хочу читать, я могу просто на них лежать.

* * *

Гарри весьма понравилось утро, проведённое с профессором Дамблдором. Как потому, что он получил возможность пройтись по магазинам Косого переулка, так и потому, что профессор удивительно много знал обо всех областях магии, от алхимии до ясновидения.

Ну, возможно, про области на Ы он не знал, но лишь потому, что таких не существовало. Наверное.

Всё это могло превратиться в лекцию, читаемую между посещением ими Гринготтса и разнообразных магазинов, но помимо собственных рассказов немалую часть времени Дамблдор спрашивал Гарри о том, что он мог ему рассказать.

Гарри не знал, знал ли директор обо всём том, что спрашивал, но ему оказалось довольно интересно объяснять, чем так забавен "Мрачный Жнец", и почему жена чародея Белгарата была своего рода обратным анимагом-волком.

Время летело быстро, и Гарри с некоторой радостью отметил, что люди в основном подходили поздороваться с Дамблдором, а не с ним.

Он мог быть драконом, но Дамблдор был Альбусом Дамблдором.

* * *

— Сэр, я хотел спросить: а что такое "Великий Чар."? — спросил Гарри, неожиданно вспомнив занимавший его когда-то вопрос.

Дамблдор поставил на место стеклянный шар, содержавший модель Сатурна и его колец, и улыбнулся Гарри:

— Как ты наверняка уверен, но, возможно, хочешь подтвердить, это означает "Великий Чародей". А что означает "Великий Чародей"... боюсь, я и сам не знаю.

— Вы не знаете? — моргнул Гарри. — Но... это же вас так называют.

— Конечно, — согласился Дамблдор. — И по сей день я сожалею, что не спросил, что это означает, когда меня впервые им поименовали.

Гарри едва сдержал смех, и глаза Дамблдора блеснули.

— То есть это просто прозвище, которым вас однажды наградили? — спросил Гарри наконец.

— Ну... у меня есть пара идей, что оно может означать, — сказал Дамблдор, проводя пальцем по бороде.

Гарри с интересом наклонил голову, и директор подмигнул ему:

— Первая — этот титул означает, что я просто довольно хорош в магии. Вторая — он означает, что я создал Чародейский камень.

— Что такое Чародейский камень? — спросил Гарри.

— Не имею понятия, — ответил Дамблдор. — Полагаю, наши кузены по ту сторону Атлантики могут знать⁽¹⁾, но строить предположения я не осмелюсь.

Затем он улыбнулся:

— Хотя в "Зайчихе Шутихе", достойной старой волшебной сказке, Великим Чародеем называли магла, изображавшего из себя волшебника. Так что, возможно, это означает, что в итоге я вовсе и не хорош в волшебстве.

— Всё это куда страннее, чем в Незримом Университете, — сказал Гарри. — Люди там носят всякие титулы и организовывают волшебников по уровням. Но у ведьм нет никаких титулов, кроме "матушка", "нянюшка" и тому подобного, они все равны.

Он сделал паузу:

— И все они знают, что матушка Ветровоск главная.

Гарри искренне обрадовался, когда Дамблдор громко рассмеялся. Эта шутка принадлежала не ему, а мистеру Пратчетту, но он был уверен, что рассказал её довольно хорошо.

* * *

Когда профессор Дамблдор закончил покупать астрономическое оборудование, словно исчезавшее в его карманах вскоре после оплаты, они отправились за палаткой.

Выбор оказался на удивление большим, начиная от простых палаток, зачарованных на отвод глаз маглов и непроницаемость от холода или дождя, до замка высотой пять метров, который внутри, кажется, превосходил размерами начальную школу Гарри.

Он не собирался покупать ничего подобного, и такой замок в любом случае не поместился бы на чердаке дома на Тисовой улице, но выбор всё равно оставался велик. Некоторые палатки имели кухни с духовками и холодильниками, часто встречались гостиные и спальни, и во многих имелся даже водопровод (хотя Гарри не имел понятия, как он работал).

— Воду придётся предоставлять вам самому, — объяснил владелец магазина, показывая, куда требовалось заливать воду. — Обычно для этого достаточно заклинания, но вы ещё учитесь в школе, так что на природе это, полагаю, не вариант.

— То есть магией можно создавать воду, но не еду? — спросил Гарри.

— Именно так, — подтвердил профессор Дамблдор, и владелец магазина, забывший, что директор был рядом, чуть подскочил. — Дело в том, что вода довольно проста, и потому существует сотворяющее её заклятие, хотя сотворённая вода обычно менее вкусна, чем вода из прочих источников.

— Ладно, — решил Гарри, наконец рассудив, что наберёт воды из кранов на Тисовой улице. — А у вас есть палатки с большой кладовой?

— Гм, да, в задней части есть пара, — кивнул владелец. — У вас, значит, много вещей?

— Просто хочу удостовериться, что место не кончится, — уточнил Гарри.

— Ну что ж, давайте посмотрим. Хмм... вот одна...

Он взмахнул палочкой, произнёс "Эректо!", и в считанные мгновения палатка оказалась расставлена.

* * *

Палатки оказались довольно похожими: в каждой имелись две спальни, ванная, гостиная, кухня с маленьким столом и большая кладовая с полками вдоль стен (Гарри сразу мысленно пометил эту комнату как библиотеку). Основное отличие было в интерьере.

В первой палатке тот выглядел крайне... однотонным. Потолки, ковры, стены, полы, покрывала, — все они были бежевыми, хотя, к счастью, кровати и стулья имели более отличающийся тёмно-коричневый цвет.

Во второй полы были выстланы деревянными половицами, за исключением спален с ярко-синими коврами. Мебель же имела цвета сосны и красного дерева, а на диванах лежали мягкие зелёные подушки.

Гарри больше понравилась вторая палатка, хотя бы потому, что он легче различал, где деревянные полы стыковались с белыми стенными обоями, чем где бежевое встречалось с бежевым. Представив, как будет лежать в кладовой в летние месяцы, читая книгу, он испытал настоящее предвкушение. И потом, он мог оставить вход открытым, и тогда Ядвига сможет влетать и вылетать: вход не был большим, но шире её размаха крыльев.

Конечно, он не мог объяснить всё это Дурслям, но рассудил, что им, возможно, легче будет этого и не знать.

Мысли о Дурслях побудили Гарри спросить, какие ещё чары имелись на палатке, и владелец магазина с гордостью сообщил, что она зачарована на неразрушимость, что её вход открывается только конкретным ключом, и с намёком добавил, что и интерьер, и само полотно защищены от огня.

Довольный этим моментом, Гарри окончательно сделал выбор и купил палатку с деревянными полами. Она стоила чуть больше, чем он ожидал, но сумма оказалась подъёмной, и Гарри наконец покинул "Всё для путешествующего волшебника" со своим новым летним домом, упакованным до размера обеденного блюда.

Он решил, что попробует пару раз поставить палатку в Хогвартсе, чтобы немного свыкнуться с этим.

* * *

Вскоре после этого настало время обеда.

Дамблдор купил им обоим большие порции пломбира с карамелью, орехами и фруктами в кафе-мороженом "У Флориана Фортескью". Гарри раньше никогда не доводилось есть мороженое; Дадли его покупали часто, но ему ни разу не доставалось.

Оно оказалось приятно вкусным, прохладным и освежающим, хотя, возможно, было бы уместнее в жару, а не в слегка промозглый день типичной британской весны. Но Гарри не возражал.

— Сэр, я кое о чём думал, — сказал он, откусив замысловатую карамельную верхушку со своей порции. — Я вижу сверху небо, но что произойдёт, если я туда взлечу?

Профессор улыбнулся:

— Проницательный вопрос, Гарри.

Он небрежно махнул палочкой в сторону своего пломбира, оставив ложку торчать в нём:

— Ты, безусловно, можешь взлететь, — и полагаю, окажешься где-то над садами у набережной, — но чтобы вернуться, тебе придётся вновь побеспокоить Тома в "Дырявом котле". Применённые здесь чары несколько сложны, но идея заключается в своего рода... обмене. Свет, дождь и тому подобное могут проникать сюда, но снаружи Косой переулок нельзя ни увидеть, ни попасть в него.

Снова взявшись за ложку, он отправил в рот немного мороженого:

— Как сам понимаешь, обе стороны этого обмена нам весьма на руку. И должен сказать, волшебники, накладывавшие эти заклинания, проявили себя просто блестяще. Чары действуют с самого 1689 года, и в их работе ни разу не было даже небольших сбоев.

— А многая магия такова? — спросил Гарри. — Я имею в виду обмен чего-то на что-то.

— Зависит от, зависит от. Есть, например, Фиделиус, чары Доверия. Ты можешь скрыть себя от мира, но не от одного человека... и этому человеку ты должен довериться.

Эта тема, кажется, заставила Дамблдора слегка погрустнеть, и Гарри решил спросить о чём-нибудь другом:

— А каково Министерство магии?

— Ну, можно сказать, что это сборище ведьм и волшебников, — задумчиво ответил Дамблдор. — Причём такое, что большинство из них вынуждены заниматься бесконечной бумажной работой. Там что могу смело сказать, что это весьма странное место.

Он сделал жест палочкой, и в воздухе на мгновение повисла цепочка цифр:

— И я вижу, что если мы хотим успеть, то не должны слишком затягивать с обедом.

Гарри уже собирался проглотить остаток мороженого одним махом, но Дамблдор поднял руку:

— Нет, Гарри, я имел в виду лишь то, что нам не стоит тратить на обед больше ещё одного часа.

— Никогда не приходилось обедать дольше часа, — удивился Гарри.

— О, это может быть весьма приятный опыт, — заметил Дамблдор. — Рекомендую как-нибудь попробовать.

* * *

Они закончили со своим пломбиром и вышли на улицы магловского Лондона. Гарри предусмотрительно надел непромокаемый плащ поверх мантии, чтобы никто не обращал внимания на его одежду.

Профессор Дамблдор выделялся чуть больше, чем Гарри ожидал, даже в своём пальто, но всё же не так сильно. И потом, идти им предстояло лишь около двадцати минут, плюс пять минут на светофорах. Это было немного дальше, чем обычные перемещения по Хогвартсу, зато по пути попадалось куда меньше лестниц.

— Какое плотное здесь движение, — заметил Дамблдор, когда они ждали возможности пересечь замысловатую кольцевую развязку в месте, где встречались Чаринг-Кросс и Уайтхолл. — Порой я забываю, как много людей живёт в Лондоне.

— Да, в том же Суррее куда спокойнее, — согласился Гарри.

Они потратили пару минут, полюбовавшись на Арку Адмиралтейства, поскольку никуда не спешили, и наконец Дамблдор привёл Гарри в маленький боковой переулок, выглядевший самым обшарпанным местом в окрестностях Уайтхолла.

— Это вход для посетителей, — объяснил он, указывая на потрёпанную красную телефонную будку. — Попробуем зайти вместе?

Гарри согласился, хоть и испытывал скепсис, но после некоторых усилий они поместились. Гарри оказался прижат к двери, а Дамблдор — к телефону.

— Всё-таки немного неудобно, сэр, — заметил Гарри.

— Пожалуй, — согласился Дамблдор, начиная набирать номер. — Не волнуйся, мы здесь ненадолго. Так... шесть, два, четыре, четыре, два...

— Добро пожаловать в Министерство магии, — раздался приятный женский голос, заполнивший всю будку. — Пожалуйста, назовите ваше имя и цель визита.

— Альбус Дамблдор, — чётко произнёс Дамблдор. — Верховный чаровник. Сопровождаю Гарри Поттера, которому назначено слушание перед Визенгамотом с целью определить, имеет ли он право владеть волшебной палочкой.

— Благодарю, — произнесла невидимая женщина (?). — Пожалуйста, возьмите значок и приколите его к мантии спереди.

Послышался дребезг, и Дамблдор свободной рукой передал Гарри значок. Тот оказался серебристым и блестящим, и Гарри с удивлением уставился на надпись:

Гарри Поттер, философский вопрос

— Всегда довольно интересно видеть, что они придумывают, — заметил Дамблдор. — Помню, однажды я проходил через этот вход, — должно быть, уже лет двадцать назад, — чтобы посетить Отдел магических происшествий и катастроф, и на моём значке было написано "Альбус Дамблдор, возможно ответственный".

Гарри невольно фыркнул, а затем прикрепил значок к мантии. Тот же женский голос сообщил о необходимости пройти досмотр и зарегистрировать палочку, и пол телефонной будки начал опускаться вниз.

Через минуту Гарри впервые увидел Министерство магии, хотя факт оказался чуть подпорчен тем, что после открытия двери будки он вывалился из неё прямо на пол.

Впрочем, он не пострадал, и вежливо отказался от предложенной помощи профессора Дамблдора.

* * *

Гарри не вполне знал, чего ожидать от Министерства магии. Те отрывки новостей, что он видел по телевизору, заставляли предполагать, что правительственные здания полны серьёзных людей в серьёзных кабинетах, крайне серьёзно занимающихся серьёзными вещами, но слова профессора Дамблдора и знания о магическом мире намекали скорее, что зрелище окажется чуть безумным.

На деле перед ним предстал большой атриум с десятками каминов, в которые и из которых постоянно выходили люди, и роскошный, сделанный из золота фонтан.

При повторном взгляде, впрочем, фонтан выглядел немного странным. Он изображал трёх нечеловеческих существ, с обожанием смотревших на ведьму и волшебника, но из уроков истории магии и учебников Гарри знал, что верно это разве что для домовых эльфов. Кентавры не слишком любили всех не-кентавров, а гоблины, кажется, любили только тех, кто в настоящий момент им платил.

Впрочем, последнее могло быть и ошибкой, поскольку большинство встречаемых людьми гоблинов работали банкирами, а большинство остальных, о которых они читали, участвовали в восстаниях.

* * *

Пока Гарри с Дамблдором шли к регистрационному столу, шум Министерства постепенно стихал. Люди всё ещё двигались, но медленнее, останавливаясь, чтобы посмотреть на них.

Это напомнило Гарри о первых нескольких неделях в Хогвартсе.

Он зарегистрировал свою палочку, что означало проверку материалов и времени использования той, и профессор Дамблдор повёл его через толпу к одному из лифтов.

— Если это поможет, Гарри, — сказал Дамблдор, когда Гарри вздохнул с облегчением, — я предпочитаю помнить, что хоть для меня и тебя встречи с людьми, желающими познакомиться, — довольно обычное зрелище, для тех, кто знакомится с нами, оно отнюдь не обычно.

Гарри поразмыслил над этим, пока лифт спускался, и кивнул, поняв правоту Дамблдора.

Раньше он не думал об этом в таком ключе.

* * *

Когда они добрались до этажа, на котором собирался Визенгамот, оказалось, что до начала оставалось ещё полчаса.

К счастью, рядом имелась комната ожидания; профессор Дамблдор занял один из стульев, а Гарри сел на задние лапы.

— Хочешь чем-нибудь перекусить, Гарри? — предложил Дамблдор. — Например, шербет-лимончиками?

— Наверное, нет, сэр, — ответил Гарри. — Не думаю, что чихание огнём поможет в этом случае.

— Разумно, — согласился Дамблдор и начал рыться в карманах. — Тогда, может, стеклянных шариков?

Гарри озадаченно посмотрел на пакетик с полудюжиной шариков из стекла с цветными вкраплениями:

— Это какая-то волшебная сладость, сэр?

— Нет, вовсе нет. Просто обычные стеклянные шарики. Пару недель назад я заметил, как ты нечаянно съел стакан с тыквенным соком, и рассудил, что они могут тебе понравиться.

Гарри взял один из шариков и отправил в рот. Тот раскололся с лёгким хрустом, и он проглотил, прежде чем кивнуть.

— Приятно видеть успех, — улыбнулся Дамблдор.

* * *

Когда их вызвали, Гарри посасывал шарик, чтобы понять, можно ли использовать тот в качестве леденца. Раскусив и проглотив его, он последовал за пришедшим за ними волшебником, и вскоре оказался в большой квадратной комнате, вдоль трёх стен которой рядами возвышались скамьи.

Дамблдор прошёл к подиуму и жизнерадостно возвестил, что по приказу Верховного чаровника собрание Визенгамота начинается.

Гарри обвёл взглядом людей, сидевших на скамьях. Все они были одеты в робы сливового цвета, с вышитой на левой стороне груди буквой W.

Двое-трое из них выглядели чуть знакомо, словно он прежде встречал их родственников. Что, вероятно, означало учившихся в Хогвартсе их детей.

— А, Гарри Поттер! — начал дородный мужчина. — Вы ведь Гарри Поттер, верно?

— Да, сэр, — ответил Гарри. — Извините, я правильно к вам обратился? Боюсь, я не знаю, как нужно...

— Вполне правильно, мальчик мой, — ответил мужчина. — По сути, нам нужно лишь разрешить недоразумение.

— Э-кхе, — кашлянула сидевшая чуть поодаль женщина, чем-то напомнившая Гарри Тревора. — Я, должно быть, ослышалась, министр. Осознанное нарушение закона о применении волшебных палочек куда значительнее, чем простое недоразумение!

Она испустила серебристый смешок, а Гарри чуть наклонил голову.

— Вы — министр магии? — спросил он дородного мужчину. — Приятно познакомиться, сэр.

Похожую на жабу женщину, кажется, чуть рассердила реакция Гарри, особенно когда министр сказал, что ему тоже очень приятно. Потом женщина, сидевшая на скамье слева, спросила, почему Гарри — дракон, и он честно ответил, что не знает.

— А как вы остановили Того-Кого-Нельзя-Называть? — спросил другой волшебник, и Гарри ощутил странное чувство дежавю.

— Извините, сэр, я не помню, — ответил он. — Когда это случилось, мне был только год.

Неприятно выглядящая женщина кашлянула:

— Сочувствую, что вы этого не помните, — её голос был высоким и приторным, — но Визенгамот состоит из очень важных людей! Невежливо заниматься перед ними самовосхвалением, ведь каждая наша секунда весьма дорога!

Гарри не считал, что его слова были похвальбой.

— Мистер Поттер... могу я называть вас Гарри? — спросил министр, и Гарри кивнул. — Гарри, вы помните, как не были драконом?

— Да, министр, — ответил Гарри. — Не очень хорошо, но я тогда уже пошёл в магловскую начальную школу. Я помню, что очень удивился, но никто не обратил внимания.

— Никто не обратил внимания? — повторил кто-то на заднем ряду скамей. — Каким образом на подобное можно не обратить внимания?!

— Полагаю, причина в том, что тогда мистер Поттер проживал в магловском окружении, — объяснил Дамблдор за Гарри. — По некой неизвестной причине для всех, не благословлённых даром магии, он кажется непримечательным.

— Да, это так, — подтвердил Гарри. — Ну и я подумал... что подобное иногда случается с людьми, и поэтому никому нет дела.

— Звучит как-то невероятно, — пробормотал кто-то.

— Вы — анимаг, мистер Поттер? — спросил ещё один член Визенгамота.

— Думаю, что нет, сэр, — ответил Гарри. — Я читал о том, как ими становятся, но я никогда не варил такого сложного зелья, особенно в пять лет, и лист во рту тоже не носил. И потом, у меня тогда не было палочки.

Жабоподобная женщина, кажется, хотела что-то сказать, но потом ещё один член Визенгамота задал вопрос, а за ним — ещё один.

* * *

Расспросы продолжались добрых полчаса: кажется, каждый человек в зале хотел о чём-нибудь спросить.

Некоторые из них задавали и несколько вопросов, включая Бартемиуса Крауча (Гарри вспомнил его по статье в "Придире", но решил об этом не говорить) и Элфиаса Дожа, которого Гарри помнил по письму в газете.

— ...способны полноценно использовать вашу палочку? — продолжал расспрашивать Элфиас. — Для тонкой работы?

— Да, сэр, — сказал Гарри. — Я, конечно, ещё только учусь, но у меня получалось применять все заклинания, которые я пробовал. Хотя некоторые из них довольно трудные.

— Оценки мистера Поттера в школе довольно хороши, — жизнерадостно добавил Дамблдор. — Он и его друзья весьма поднаторели в заклинании гиацинтового пламени, крайне изобретательно его используя.

— Впечатляет, — сказал Элфиас и сел обратно.

Гарри показалось, что он пробормотал что-то вроде "как захватывающе, вау"⁽²⁾, но тут со своего места поднялась строго выглядящая ведьма.

— Мистер Поттер, — сказала она, — можете ли вы доказать, что являетесь человеком?

— Я не знаю, мадам, — ответил Гарри, продолжая исходить из предположения, что к членам Визенгамота следовало обращаться "сэр" или "мадам". — Боюсь, я до сих пор не нашёл официального определения человека.

— Бабушки и дедушки, — пояснила ведьма. — Чтобы считаться человеком, мистер Поттер, нужно, чтобы хотя бы один из них был человеком.

Гарри нахмурился:

— Разве это не значит, что один из родителей тоже обязательно окажется человеком?

— Полагаю, причина в том, как определяются чистокровные и полукровки, — объяснил ему Дамблдор. — Что интересно, это означает, что дети двух маглорождённых родителей сами считаются маглорождёнными.

— Верховный чаровник, я протестую, — сказала ведьма. — Вы позволяете мистеру Поттеру уйти от ответа.

— Мои извинения, — откликнулся Дамблдор. — Я увидел отличный момент для просвещения и не хотел его упустить.

— Ну... насколько я знаю, все мои бабушки и дедушки были людьми, — сказал Гарри. — Но я никогда с ними не встречался, они все умерли до моего рождения.

— Возможно...

— Всё это очень мило, — перебила женщина с высоким голосом, заслужив возмущённый взгляд ведьмы, которую она прервала, — но едва ли имеет значение, поскольку мистер Поттер очевидно не человек.

— Долорес, — с некоторым удивлением сказал министр, и женщина — Долорес — продолжила:

— И пусть ему некоторое время позволили поиграться в волшебника, ему следует вырасти, принять, что он не человек, и вернуть палочку тому, у кого он её украл.

— Я не крал свою палочку, мадам, — запротестовал Гарри. — Я купил её за семь галлеонов.

— Долорес, рад снова вас видеть, — весело сказал Дамблдор. — Знаете, я ведь помню вас ещё на первом курсе. Как поживает ваш отец Орфорд?

— Вы очевидно ошибаетесь, Альбус, — ответила Долорес. — Мой отец — не Орфорд.

— Ну, я не припоминаю ни одной другой Амбридж в Хогвартсе, — сказал Дамблдор. — А как ваша мать, Элен Кракнелл? Помню, и она, и ваш отец очень расстроились, что ваш брат родился без магии...

Долорес, кажется, настолько разозлилась, что лишилась дара речи. Это показалось Гарри крайне странным, ведь Дамблдор просто спрашивал о том, как поживает её семья.

* * *

Понадобилось некоторое время, чтобы дискуссия вновь возобновилась. После слов Дамблдора в зале поднялся некоторый шум, и вскоре Долорес покинула комнату с оскорблённым видом (Гарри решил, что ему нравится это выражение).

Министр магии, кажется, пришёл от всего этого в некоторое смятение, и когда дискуссия продолжилась, следующее предложение выдвинул Дамблдор (в роли то ли Верховного чаровника, то ли Великого Чародея).

— Как мне видится, эта встреча может завершиться тремя итогами, — спокойно сказал он, когда шум окончательно улёгся. — Во-первых, мы можем принять решение, что мистер Поттер не считается человеком, и следовательно, мы должны отобрать у него палочку.

Это заставило Гарри несколько занервничать, но Дамблдор продолжил:

— Это, как я считаю, будет ошибкой: мы не можем быть уверены, что мистер Поттер — не человек, и потому лишение его палочки может стать актом грубого беззакония.

— Разумеется, — согласился министр, кивая так, словно сам и озвучил эту точку зрения. — Мы должны быть крайне осторожны в таких делах.

— Потом, есть вариант, что мы позволим мистеру Поттеру сохранить его палочку и решим, что он является человеком, — продолжал Дамблдор. — Но я полагаю, что это тоже не вполне верное решение: мистер Поттер будет пребывать в постоянном волнении, опасаясь, что в будущем решение может измениться, и его палочку отберут. И он будет волноваться, даже если решение останется неизменным.

Эти слова вызвали приглушённое бормотание среди членов Визенгамота, и через несколько секунд министр снова заговорил:

— Боюсь, я не вполне понимаю, Дамблдор. Каков же третий вариант? Или мы признаем, что Гарри Поттер — человек, или не признаем... или вы предлагаете просто проигнорировать это?

— Нет, Корнелиус, хотя такая мысль приходила мне в голову, — ответил Дамблдор. — Но есть и ещё одна возможность. Мы — Визенгамот, и в наших правах не только следить за соблюдением законов, но и менять их. Возможно, для мистера Поттера можно сделать исключение?

Очки Гарри чуть не слетели у него с морды:

— Что?

Тот же вопрос повторили практически все в зале. Когда эхо утихло, улыбнувшийся Дамблдор предложил Гарри продолжить.

— Понимаете... я просто не хочу, чтобы существовал закон конкретно обо мне, — объяснил он. — Это будет особыми привилегиями, а я бы такого не хотел.

По рядом пронеслось одобрительное бормотание, и Дамблдор на мгновение задумался, прежде чем с улыбкой щёлкнуть пальцами:

— Тогда, возможно, кое-что иное? Я предлагаю внести следующую поправку в третий пункт закона о применении волшебных палочек: ни одному нечеловеческому существу не дозволяется носить или использовать волшебную палочку, исключая тех, кто находится в процессе получения аккредитованного магического образования до уровня СОВ, либо уже закончил такое образование.

Гарри вспомнил, что СОВ являлись чем-то вроде GCSE, и что сдавать их приходилось всем, и рассудил, что это звучало неплохо. И потом, такой закон не упоминал его, пусть даже очевидно и предназначался для него, так как больше никого, получающего аккредитованное магическое образование, не имелось.

Предложенная формулировка звучала вполне разумно, но некоторое время члены Визенгамота обсуждали, что означало "аккредитованный", и включать ли в процесс получения образования время вне школы.

Прошло ещё где-то полчаса после предложения Дамблдора, прежде чем его формулировку в итоге утвердили в изначальном виде, и после быстрого голосования поправка была принята.

— Замечательно, — провозгласил Дамблдор. — Рад был провести столь чудесный разговор со всеми вами, мои дамы и господа. Что-то ещё?

Последовала долгая пауза, и директор улыбнулся:

— Отлично. В таком случае я возвращаюсь в Хогвартс. Всегда рад буду вас видеть, если вы решите заглянуть в гости.

Повернувшись к Гарри, он добавил несколько тише:

— После всего этого я несколько проголодался. Возможно, нам стоить перекусить магловской едой? Я слышал неплохие отзывы о ресторане шотландского повара неподалёку.

Гарри кивнул, хоть его и позабавила перспектива есть шотландскую еду после путешествия из Шотландии в Лондон, и с некоторым трудом сдержался, чтобы не испустить шумный вздох облегчения.

Он боялся, что может случайно подпалить мантию Дамблдора.

* * *

Гарри упустил момент, когда Дамблдор сменил цвет своего одеяния на сливовый, но на обратном пути до выхода он поменял его обратно на "маглобезопасный".

Поднявшись на телефонной булке, они вновь оказались на улице, где Дамблдор заверил Гарри, что он может оставить значок себе (судя по его словам, у самого Дамблдора имелась целая коллекция таких значков с надписями от "просто заглянул на минутку" до "волшебник, прячущийся от метели"), и что вход скрыт маглооталкивающими чарами, так что никто не обратит на них внимания.

День уже клонился к вечеру, и на улицах стало куда более людно, так что Гарри даже пришлось свернуть свой хвост. А через несколько минут он узнал, что Дамблдор имел в виду под "шотландским поваром".

* * *

— Так название означает не это? — спросил Дамблдор с весёлой улыбкой, поедая картошку фри. — Признаться, я был введён в заблуждение.

Гарри откусил кусок от собственного гамбургера из Макдональдса, не позаботившись развернуть тот:

— Ну, возможно, семья основателя была шотландской, но сама компания — американская, — объяснил он. — И таких ресторанов очень много, я слышал, что они есть в половине стран мира.

— И я могу видеть почему, — заметил Дамблдор. — Вкус весьма интересный, готовится быстро, и еду можно взять с собой. Они даже называют это счастливым обедом — как позитивно!

Он окинул взглядом Косой переулок, словно выискивая свободное местечко:

— Возможно, неплохо будет открыть один здесь. Уверен, он станет весьма популярен.

Тут сверкнула вспышка белого цвета, заставив Гарри подскочить, и перед ними появилась серебристо-белая лань.

— Альбус, — произнесла она голосом профессора Снегга, — я только что проверил коридор третьего этажа. Кто-то вломился туда и прошёл мимо цербера.

Дамблдор моргнул, а затем нахмурился:

— Боюсь, нам придётся отложить трапезу, Гарри. Возьми меня за руку.

Гарри повиновался, и Дамблдор исчез с громким хлопком.

— Профессор? — озадаченно спросил Гарри.

Тут раздался ещё один хлопок, и профессор Дамблдор снова появился в паре метров от него:

— Мои извинения, Гарри, я забыл. Мы вернёмся в Хогвартс камином.

---

Примечания переводчика:

---

1) Отсылка на переименованную в американском издании первую книгу про Гарри Поттера

Вернуться к тексту

2) Отсылка к мему "Doge", благо в оригинале персонажа зовут Elphias Doge

Вернуться к тексту

Путешествие из Косого переулка обратно в замок прошло без инцидентов, и Гарри даже снова сумел не приземлиться вверх тормашками на выходе из камина. Профессор Дамблдор коротко кивнул своему фениксу и заторопился вниз по лестнице; Гарри последовал за ним, отчасти из-за опасения застрять в кабинете, отчасти из желания проведать Пушка.

Кабинет директора располагался довольно высоко, так что им пришлось спуститься на несколько этажей и пройти через секретный проход, — тот самый, через который шёл Гарри в начале января, выслеживая зеркало Еиналеж. В итоге они оказались в коридоре третьего этажа.

Дверь была распахнута, и профессор Снегг стоял сразу за порогом с палочкой наготове. Сбоку сидел Пушок, стыдливо повесив все три головы.

— Это был тот с тюрбаном, — сообщила левая голова Дамблдору.

— Кажется, он же пытался пройти мимо нас в прошлом году, — добавила средняя голова. — Запах был ужасный, но вроде знакомый.

— Усыпил нас, — прорычала правая голова, ткнув мордой кучу разбитой в щепки древесины и металлических струн.

— Это была зачарованная арфа, — пояснил профессор Снегг, а потом заметил Гарри. — Мистер Поттер, что вы здесь делаете?

— Мистер Поттер был со мной, Северус, — легко ответил Дамблдор. — Надеюсь, его присутствие не будет проблемой.

На долю секунды на лице профессора Снегга отразился ужас. Но это прошло так быстро, что Гарри решил, что ему померещилось.

— Полагаю, не будет, если он не станет путаться под ногами и требовать спасения с нашей стороны, — протянул он.

Гарри приложил все усилия, чтобы изобразить на морде настороженность, не переходящую в нетерпение.

Это оказалось довольно трудно.

— Помни, Гарри, — добавил Дамблдор более серьёзно, — проявляй крайнюю осторожность.

— Конечно, сэр, — согласился Гарри. — Профессор, а дверь была закрыта на пароль?

— Конечно, мистер Поттер, — ответил профессор Снегг. — Но, разумеется, профессор Квиррелл знал его, так что это не стало преградой.

Пока он говорил, Дамблдор взмахнул палочкой, и крышка люка открылась.

— Прикройте глаза, пожалуйста, — сказал он.

Гарри повиновался, зажмурившись и закрыв глаза передними лапами. Послышался лёгкий шум, когда Пушок сделал то же самое, хотя ему лап явно не хватало.

— Солярис, — произнёс директор.

Даже сквозь зажмуренные и заслонённые глаза Гарри увидел ослепительно красный свет. Пушок взвизгнул двумя из трёх глоток. Через несколько секунд свечение угасло.

— Прекрасно, — сказал профессор Дамблдор. Гарри осторожно открыл глаза и увидел, что кончик его палочки всё ещё светился, но не так ярко. — Похоже, Порошок мгновенной тьмы выжжен. Теперь спускаться безопасно.

Он прыгнул в люк, и профессор Снегг последовал за ним через несколько секунд. Послышались ещё заклинания, и в люке засверкали отсветы голубого пламени. Пушок тем временем заскулил, развернулся и опустил взгляды.

— Будь осторожен, Гарри, — сказала средняя голова. — Рубеус наверняка жутко расстроится, если ты пострадаешь.

Гарри в ответ улыбнулся, и сам прыгнул в люк.

* * *

Ловушки, мимо которых они проходили, выглядели не совсем так, как в прошлый раз.

В комнате с ключами весь пол был усыпан сломанными и погнутыми ключами, и стены украшали отметины от ударов заклинаний. Профессор Дамблдор любезным тоном пояснил, что по совету мистера Томаса ключи были заколдованы так, чтобы атаковать любого вторгнувшегося.

Гарри заметил, что следующая дверь просто снесена с петель, и его охватило чувство лёгкого страха.

В комнате с шахматами фигуры, как и прежде, молчаливо стояли рядами. Но отметины на стенах и полу свидетельствовали, что здесь тоже кипела впечатляющая битва.

— Профессор, — сказал Гарри, осматривая доску, — всё выглядит как-то не так.

— Хорошо подмечено, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Видишь ли, после всех предложений я решил, что лучше всего изменить правила. Это на самом деле сёги, японская игра, похожая на шахматы, но в то же время отличающаяся. Однако, судя по всему, наш профессор защиты решил, что лучшая форма защиты — нападение.

Гарри никогда прежде не слышал об этой игре, и задался вопросом, заинтересуется ли Рон.

— Но как нам пройти, сэр? — спросил он. — Я даже правил не знаю.

— Ну, здесь имеется более простой путь, — Дамблдор прочистил горло. — Мы нейтральны.

Ряды фигур встали по стойке смирно, а потом разошлись в стороны, открыв путь.

— Не очень-то безопасно, — сказал профессор Снегг, когда они пошли дальше.

— Мне ведь требовался способ пройти, верно? — пожал плечами Дамблдор. — Я неплохо играю в шахматы, но далеко не блестяще; осмелюсь сказать, что даже однокурсник Гарри, Рон, может дать мне фору. Возможно, мне стоит вступить в шахматный клуб и проверить?

— Вы же говорили, что это не шахматы, сэр? — удивился Гарри.

— Разумеется, — охотно согласился Дамблдор. — Так что сам можешь представить, насколько хуже я играю в сёги.

* * *

Тролль в следующей комнате зарычал на них, потирая большую шишку на голове. Профессор Дамблдор спокойно взмахнул палочкой, и тролль взлетел в воздух, повиснув футах в двадцати над полом.

Следующую дверь заслоняла преграда из лилового пламени, и профессор Снегг раздал им небольшие флаконы того же зелья, что Гарри помнил по прошлому посещению.

Они вошли в комнату с зельями, и директор вздохнул:

— Боже милосердный... что с тобой сталось, Квиринус?

Гарри отвёл взгляд от бутылок на столе, выглядевших, на первый взгляд, так же, и увидел на полу кучу одежды.

— Он что, разделся, сэр?

— Боюсь, что нет, — Дабмлдор взмахнул палочкой и наложил на кучу какие-то чары. — Тем более что по совету твоего доброго друга мистера Томаса в бутылках не содержалось ничего, кроме Напитка живой смерти. Нет, здесь произошло нечто куда худшее.

Он посмотрел на цветные огоньки, поднявшиеся из кучи одежды, а потом порылся в ней и достал палочку. Гарри вспомнил, что именно ей профессор Квиррелл пользовался в классе.

— Приори Инкантатем, — взмахнул палочкой Квиррелла директор.

Из кончика выплыло изображение бутылки, и профессор Снегг вгляделся в него.

— Заклинание идентификации зелий, — сказал он. — На самую маленькую бутылку.

— Как любопытно, — проговорил профессор Дамблдор. — Похоже, Квиринус попытался украсть Камень вскоре после того, как мы ушли, но оказался столь раздосадован предложенными мистером Томасом изменениями, что схлопнулся. Прискорбно, право же; теперь на остаток года придётся искать другого учителя.

— Думаете, это был Тёмный Лорд? — спросил профессор Снегг.

— Скорее всего, хотя до конца я не уверен.

— Тёмный Лорд? Тот самый, который Тот-Кого-Нельзя-Называть? — уточнил Гарри.

— Именно, Гарри, именно, — ответил Дамблдор. — Хотя на самом деле его зовут Волдеморт.

Гарри чуть наклонил голову:

— Профессор Снегг, а это нормальное имя для волшебника? Боюсь, я ещё не привык к волшебным именам.

— По крайней мере вы осознаёте пределы своей компетенции, — с сарказмом ответил тот. — Но нет, не нормальное. Обычно у волшебника есть также и фамилия.

— В школе этого человека звали Том Риддл, — уточнил Дамблдор. — Потом он стал зваться Волдемортом, хотя большинство людей не заботятся узнать первое имя и боятся произнести второе.

* * *

Оба профессора ещё несколько минут взмахивали палочками, накладывая заклинания на кучу одежды, пока Дамблдор наконец не сделал шаг назад.

— Думаю, теперь можно быть уверенным, — сказал он. — Квиринус Квиррелл был одержим Томом Риддлом. Полагаю, они встретились во время творческого отпуска Квиринуса в Албании; судя по всему, подселенец медленно высасывал жизненные силы из Квиринуса, и они попытались завладеть Камнем, чтобы решить эту проблему.

— А что за камень, профессор? — спросил Гарри. — Обычный? Тут ведь вокруг много камней.

— Нет, не обычный камень, — сказал Дамблдор, а профессор Снегг пробормотал что-то, чего Гарри не расслышал. — Философский камень. Это создание моего доброго друга Николаса Фламеля, способное превращать неблагородные металлы в золото и создавать эликсир жизни.

Это звучало и правда впечатляюще, хотя Гарри уточнил, что именно делал эликсир жизни. Судя по всему, он позволял пьющему жить вечно и был настолько полон жизненной силы, что мог дать возможность как восстановить здоровье Квиррелла, так и дать Тому Риддлу обрести новое тело.

— Так он здесь, вместе с зеркалом Еиналеж? — спросил Гарри. — Или камень спрятан здесь, а зеркало у вас в кабинете, как предлагал Дин? Хотя я его не видел... может, оно стояло в шкафу?

Профессор Снегг испустил тяжёлый вздох и достал ещё несколько флаконов с зельем. Дамблдор хмыкнул:

— Нет, Гарри. Видишь ли, зеркало перенесли сюда вовсе не для того, чтобы не давать людям смотреть в него.

Гарри озадачился, выпил протянутый ему флакон с зельем и последовал за учителями в следующую комнату.

Зеркало Еиналеж стояло там же, где и прежде, и Гарри осмотрелся. Но в комнате ничего не изменилось.

Профессор Снегг, кажется, на мгновение отвлёкся на что-то в зеркале, прежде чем тряхнуть головой. Гарри прочистил горло:

— Сэр, так философский камень спрятан здесь? Или вы его спрятали у себя в кабинете?

— Именно здесь, — ответил профессор Дамблдор. — Остаётся только извлечь его из зеркала...

Он взглянул в зеркало, и его улыбка сменилась озабоченностью.

— Какая жалость, — сказал он. — Я был уверен, что это сработает. Николас и Перенель крайне расстроятся, если я скажу им, что потерял их камень.

— А как именно вы его спрятали, профессор? — спросил Гарри.

Он сам посмотрелся в зеркало. На этот раз оно показывало семью драконов, летевшую, кажется, над Мидкемией, и Гарри быстро отвёл взгляд.

— Я спрятал его так, чтобы только тот, кто хотел найти философский камень, но не использовать его, мог достать тот из зеркала, — пояснил Дамблдор, водя палочкой. — Когда такой человек взглянул бы в зеркало, камень бы просто оказался у него в кармане. Какая жалость, право же, я считал, что это мне особенно хорошо удались эти чары.

Гарри поразила неожиданная мысль.

— Кажется, я знаю, что случилось, профессор, — сказал он. — Что бы произошло, если в зеркало посмотрелся кто-то желающий собрать коллекцию разных ценных предметов?

Профессор Снегг посмотрел на Гарри, на зеркало, и снова на Гарри.

— Ещё одна из ваших драконьих штучек, мистер Поттер? — спросил он. — Вроде вашей поразительной устойчивости к заклинаниям или склонности поедать всё, до чего у вас дотянутся лапы? Вы хотите сказать, что сумели извлечь Камень из зеркала сразу после того, как зашли сюда?

— На самом деле раньше, сэр, — ответил Гарри. — Где-то... три с половиной месяца назад. Он оказался очень вкусным, так что я приберёг его для момента, когда захочу что-то отпраздновать.

Зельевар мог только ошалело моргать.

— Похоже, он всё это время хранился в одной спальне! — сказал Дамблдор, снова повеселев. — Два очка Гриффиндору за достойную уважения выдержку. А как ты узнал, каков он на вкус?

— Я откусил небольшой кусочек, — признался Гарри.

— Мне снова нужно объяснять вам о том, что поедать ингредиенты не следует? — спросил профессор Снегг, потиравший лоб ладонью. — И да, мистер Поттер, я знаю, что вы не знали, что это ингредиент.

— Возможно, нам стоит выдвинуться в спальню мистера Поттера, — сказал Дамблдор. — Так он сможет разгрузиться от сегодняшних приобретений, а я, раз уж нависшая опасность миновала, смогу вернуть камень Николаса ему.

— Профессор, мне кое-что непонятно, — сказал Гарри. — Я думал, что Том Риддл умер, когда пытался убить меня?

— В идеальном случае так бы оно и случилось, — согласился Дамблдор. — Но, судя по всему, он выжил, хотя пока я не вполне понимаю, каким образом.

Он присел и сжал плечо Гарри:

— И можешь быть уверен, Гарри, я приложу все усилия, чтобы он не навредил любым моим ученикам... или бывшим ученикам, — он сделал паузу. — Или друзьям, или знакомым. Или даже не нравящимся мне людям, или тем, с которыми я не имел радости познакомиться.

— То есть, короче говоря, стране, — сухо резюмировал профессор Снегг.

— Наверное, и правда проще сказать так, Северус, — согласился Дамблдор. — Хм... если не ошибаюсь, пламя можно убрать с помощью...

* * *

Пока они шли обратно через полосу препятствий (тролль до сих пор парил в воздухе с озадаченным видом), у Гарри назрело ещё несколько вопросов.

— А вдруг мистер Риддл снова попытается добраться до философского камня? — спросил он.

— Возможно, возможно, — ответил Дамблдор. — Но уверен, у Николаса имеются свои планы, как его спрятать: у него было немало месяцев, чтобы их придумать.

— А раньше никто не пытался украсть Камень, сэр? — Дамблдор в это время левитировал профессора Снегга вверх через люк

— Многие пытались, — кивнул директор. — Но Николас попросил меня защитить его, и я счёл, что должен помочь. Я до сих пор несколько горжусь охранным зачарованием на зеркале, пусть даже оказалось, что его условия не столь строги, как я полагал.

Затем он исчез с громким хлопком, и через мгновение его голос послышался сверху:

— Можешь подниматься в любой удобный момент, Гарри.

* * *

— Помню, я читал, что такое в Хогвартсе невозможно, сэр, — сказал Гарри, когда они добрались до портрета Полной Дамы.

— Верно, Гарри, — подтвердил Дамблдор. — Из-за пары определённых порч, наложенных на замок и окрестные земли, в Хогвартсе нельзя ни аппарировать, ни дезаппарировать. Лео Майор.

— Вряд ли бы смогла остановить вас, директор, — рассмеялась Полная Дама, прикрыв рот веером, и распахнулась.

— Альбус, замечание было в целом верным, — сказал профессор Снегг, когда стало ясно, что директор не собирается уточнять.

— А, тут всё просто, — ответил Дамблдор. — Я — директор, я контролирую эти порчи, и могу делать определённые исключения.

В этот момент их заметили гриффиндорцы, оставшиеся в школе на пасхальные каникулы. Фред с Джорджем сразу же бросились к себе в спальню.

— Без сомнения, прячут что-то запрещённое, — лаконично заметил профессор Снегг, когда звук бегущих шагов затих. — К их счастью, мы здесь не за этим.

К ним подошёл Перси:

— Директор? Что-то случилось? И разве с вами не должна быть профессор Макгонагалл, а не профессор Снегг?

— Нет, вовсе нет, — ответил Дамблдор. — Профессор Макгонагалл слишком занята проставлением оценок. Мы с профессором Снеггом пришли лишь, чтобы забрать кое-что любезно спрятанное мистером Поттером.

Он щёлкнул пальцами:

— Да, мне, без сомнения, стоит ещё написать мистеру Томасу благодарственное письмо. Стоит ли мне послать его совой?

— Возможно, — ответил Гарри. — Но лучше, наверное, магловской почтой... или вы можете просто сказать ему, когда он вернётся в Хогвартс.

* * *

Через пару минут чуть покусанный magnum opus Николаса Фламеля был извлечён на свет, и Дамблдор поблагодарил Гарри за помощь с такой искренностью, что тот зарделся.

Однако, пока он доставал философский камень из-под плаща-невидимки и кучи обёрток от сладостей (менее вкусных, чем сами сладости, но больше никто их не ел), ему в голову пришла ещё пара вопросов. И когда Дамблдор объявил камень "в основном целым и только чуть подраконенным", неуверенно поднял лапу:

— Профессор... то есть профессора? Мне кое-что подумалось, но я не знаю, стоит ли спрашивать...

— Спрашивай смело, Гарри, — откликнулся Дамблдор. — Не стоит бояться задать глупый вопрос, если только ты не уверен в ответе и в том, каким будет мой ответ.

Профессор Снегг, кажется, хотел возразить, но сдержался.

— Ну... во-первых, почему вы не спрятали Камень под чарами Доверия? — спросил Гарри. — Ну, теми, что вы упоминали в Косом переулке. Для них нужно кому-то довериться, но ведь мистер Фламель доверяет вам, так что вы можете хранить его секрет.

Дамблдор замер, а затем медленно провёл своим длинным указательным пальцем по бороде:

— Какая замечательная идея.

— Альбус, — проговорил профессор Снегг, — не верю, что вы могли попросту забыть о Фиделиусе!

— Приношу глубочайшие извинения, Северус, — ответил Дамблдор. — Похоже, с возрастом моя память уже не та, что прежде. Порой я с трудом вспоминаю имена своих учеников, взять вот хотя бы мистера Портера.

Он произнёс это с такой небрежной уверенностью, что Гарри прыснул. Профессор Снегг тяжело вздохнул.

— Я обязательно порекомендую такое решение Николасу, — затем сказал директор. — Что-то ещё, Гарри?

— Да. То заклинание в Косом переулке...

— Это, Гарри, были чары Патронуса. Очень сложная магия, и отличный образец заклинания для защиты от Тёмных искусств, не могущего быть тёмным заклятием. Увы, в стандартном курсе обучения его проходят не раньше сдачи СОВ, — директор подмигнул. — Уверен, ты освоишь его курсу к четвёртому. На случай, если тебе интересно, — каждый Патронус уникален для колдующего, и зачастую его облик является весьма личным вопросом. Боюсь, профессор Снегг будет в полном праве оскорбиться, если ты спросишь, почему его Патронус выглядит так.

— Хорошо, профессор, — кивнул Гарри. — Спасибо вам... и за всю помощь сегодня тоже большое спасибо.

— Думаю, мистер Поттер, вы вскоре узнаете, что сами оказали мне сегодня неоценимую услугу, — сказал профессор Дамблдор. — А теперь, боюсь, мне предстоит найти кого-то на пост преподавателя защиты на следующий семестр. Досадно, когда люди уходят, даже не ставя меня в известность об освобождении должности... возможно, стоит прописать это в контракте.

* * *

Когда профессора ушли, Гарри осторожно уложил палатку на дно чемодана.

Теперь он мог больше не волноваться о слишком большом количестве книг.

Обнаружив, что ещё не слишком поздно, он направился в когтевранскую библиотеку, чтобы немного почитать. А вернувшись в гриффиндорскую гостиную, сел за учебники.

День выдался на удивление насыщенным, но домашнюю работу никто не отменял.

* * *

— Обалдеть, — коротко выразился Рон, когда Гарри закончил рассказывать ему о произошедшем (Гермиона всё-таки решила уехать на каникулы).

— Точно, — согласился Гарри. — Осознавать, что Том Риддл так вот пробрался в Хогвартс...

— Кто?

— Ну, я мог бы назвать его Сам-Знаешь-Кто, но до сегодняшнего дня я не знал, кто, — пояснил Гарри. — "Тёмный Лорд" звучит так, будто я соглашаюсь с его важностью, а я не думаю, что он — лорд. Мне как-то попадался список лордов, но ни Риддла, ни Волдеморта там не было...

Рон вскрикнул:

— Чёрт, Гарри, хоть бы предупредил, прежде чем произносить это!

— ...и поэтому я не хочу называть его так, — закончил Гарри. — Извини.

Его друг махнул рукой:

— Да не беда. Я просто не ожидал.

Гарри кивнул:

— А "Тот-Кого-Нельзя-Называть" — слишком уж длинно и неуклюже. Но Том Риддл — его настоящее имя. Не знаю только, называть его Томом, Риддлом или обоими сразу.

Он задумчиво вильнул хвостом:

— Кстати... Тёмный Лорд, который на самом деле не умер... всё это напоминает мне Саурона. Он мог пережить свою смерть... хотя нет, глупо звучит. Он выжил после уничтожения своего тела, потому что у него было особое сделанное им кольцо, делавшее его более могущественным, и в итоге это кольцо пришлось уничтожить, чтобы его убить.

— Я запутался, — признался Рон. — Кто такой Саурон?

На мгновение Гарри очень захотелось кинуть в него экземпляром "Властелина колец".

* * *

Через несколько дней пришло письмо от мистера Люпина, где тот писал, что очень впечатлён произошедшим в понедельник.

Судя по письму, то, как Гарри стоял перед Визенгамотом и честно отвечал на все их вопросы, или же возмущение идеей закона с упоминанием конкретно его, было "очень по-Мародёрски". Гарри не понял, что это значит, и Рон сказал, что тоже.

Помимо этого мистер Люпин расспрашивал, как Гарри учится (Гарри ответил, что довольно хорошо, хоть и не лучше всех в классе благодаря когтевранцам и Гермионе), и какие предметы планировал взять на третьем курсе (Гарри ответил, что ещё не думал).

Письмо ощущалось очень приятно, даже без мыслей о том, что мистер Люпин, знавший родителей Гарри, стал ему кем-то вроде неофициального дяди, и Гарри даже задумался, не сможет ли на каникулах сходить к нему в гости.

* * *

Большую часть оставшихся каникул заняло следование теперь обычному расписанию, включавшему в себя домашнюю работу, чтение, и иногда — полёты в Форт-Уильям или Портри в поисках новых книг.

Гарри в итоге решил вопрос с читательским билетом, оставив в качестве адреса адрес жилья одного из загонщиков "Первенцев Портри": тот был женат на магловской женщине. Теперь он мог при желании крайне быстро пополнять свою коллекцию, каждые выходные беря по максимуму книг и копируя их. Но Гарри это казалось не совсем правильным, так что он сдерживался и копировал только те, которые планировал перечитывать.

В любом случае, его запас книг заметно увеличивался, как благодаря скопированным, так и благодаря купленным. Одну из книг Гарри купил наудачу, не уверенный, что ему понравится, и первые главы это ощущение укрепили, но потом сюжет добрался до описания планеты, населённой волкоподобными существами, способными мыслить как Существа только в небольших группах. Это его зацепило, и он не отрывался, пока не прочёл всё "Пламя над бездной".

Он не совсем улавливал суть особо научно-фантастических глав — они оказались куда запутаннее, чем любые книги Энн Маккефри, — но читать о мире Зубцов⁽¹⁾ было здорово, и Гарри задался вопросом, не существует ли книги, где всё действие происходит там.

Хотя, вероятно, это было не лучшей идеей. Хотя бы потому, что Рон за него обеспокоился: Гарри провёл весь день в кровати, пропустив и обед, и ужин.

* * *

— Слушай, Гарри, — сказал Рон, когда каникулы уже близились к завершению. — Как думаешь, что делать с домашкой по защите? Кому её сдавать?

Гарри опустил перо в чернильницу, отодвинул ту и задумался.

— Не знаю, — признал он. — Профессору Квирреллу мы её сдать не сможем, потому что его больше вроде как нет. Но профессор Дамблдор сказал, что будет искать другого учителя, так что, может, этот новый учитель её примет?

— Надеюсь, новый учитель ЗоТИ хотя бы не станет затирать, что Квиррелл всё преподавал неправильно, — проворчал Рон. — Уроки и без того трудные.

Гарри фыркнул.

— Я не над тобой смеюсь, — поспешно добавил он, на случай, если Рон обиделся. — Я понимаю. Просто... ЗоТи, затирать... звучит как каламбур.

— И правда, — сообразил Рон. — Я и не сообразил!

После этого они оба рассмеялись, и Гарри вернулся к эссе по чарам. Это было последнее из заданных на каникулы, и он весьма гордился тем, как распределил время, успев и сделать всю домашнюю работу, и немало повторив к экзаменам.

* * *

После обеда в тот же день Гарри слетал проведать Хагрида. Это ощущалось немного странным без Рона, но тот ещё не закончил эссе по защите, и Гарри со смущением осознавал, что уже больше недели не навещал своего большого друга.

К его удивлению, неподалёку от хижины, помимо Хагрида, сидел также и Пушок. А ещё поджарый серый волк с коричневыми носочками и белым кончиком хвоста. Все они подняли взгляды, когда Гарри пролетел сверху, и Гарри услышал, как одна из голов Пушка говорит что-то вроде "не волнуйся".

Заложив вираж и погасив скорость, Гарри взмахнул крыльями и ловко приземлился на все четыре лапы.

— Гарри, рад тя видеть! — улыбнулся Хагрид.

— Я тоже, извини, что так долго не заглядывал, — ответил Гарри. — Странно видеть вас не в замке, Пушок.

— А, да, ты ведь не знаешь, — две головы Пушка кивнули, а третья изобразила отстранённое равнодушие.

— Директор сказал, что Камень защищать больше не надо, — пояснил Хагрид. — Но ещё сказал, что Пушок может пока тут жить. Он пока снаружи спит, под одеялом, но коль до зимы задержится, мы чего-нить придумаем.

— Серьёзно, Рубеус, не нужно так переживать, — сказала левая голова Пушка с улыбкой; пёс похлопал Хагрида по спине с силой, опрокинувшей бы любого обычного человека. — Я вполне счастлив под звёздами, и, осмелюсь сказать, компания куда приятнее, чем в Запретном лесу.

Волк заскулил, и средняя голова пса рассмеялась.

— Уверен, мой брат ничего такого не имел в виду, — сказала она. — Ты и твои сородичи, конечно, тоже отличная компания, — но едва ли можно отрицать, что английским ты владеешь лучше всех в стае.

— А, так вы из тех, — сообразил Гарри. — Извините, я не знаю название вашего вида.

— Они волки, хоть и необычные, — уточнила средняя голова. — Думаю, можно пользоваться и этим словом.

— Я не уверена, — произнёс волк, и Гарри понял, что это самка. Её голос звучал чуть выше, чем у Пушка, даже с поправкой на разницу в размерах. Говорила она со странным акцентом, но понимать её оказалось проще, чем того же профессора Квиррелла. — У нас есть собственное название, но люди не смогут его, гм... сказать?

— Произнести, — поправила левая голова Пушка. — Думаю, ты ищешь это слово.

— Да, произнести, — согласилась волчица.

Гарри улыбнулся:

— Так вы учите английский? Здорово!

Волчица наклонила голову чуть вбок:

— Спасибо.

— А у вас есть имя? — спросил Гарри, стараясь не использовать слишком сложные слова. — И я могу предложить несколько вариантов, как люди могут называть ваш, ну, вид.

— Имя есть, — сказала волчица. — Моё имя...

Она тявкнула.

Гарри моргнул, пытаясь понять, как это записывается, и волчица коротко рассмеялась, отчего её язык на мгновение показался из пасти.

— Но можешь звать меня Юна Лестер, — добавила она. — Тем, кто говорит по-английски, это легче... произнести.

* * *

С Юной оказалось довольно приятно беседовать, и она объяснила, что хотела научиться также читать и писать. Пушок сказал, что это займёт больше времени, но выразил уверенность, что они что-нибудь придумают.

Гарри обратил внимание, что в хижине Хагрида горел огонь, хоть все они сидели снаружи, но рассудил, что вряд ли это что-то означало. Возможно, он горел для Клыка, которого нигде не было видно.

После некоторых размышлений, а также объяснений Гарри, откуда он взял названия, Юна отвергла "зубцы" и "волколаки", но ей весьма понравился вариант "варги", даже после объяснения, что варги во "Властелине колец" плохие.

— Спрошу свою семью, что они про это думают, — пообещала она.

— Я... хотел спросить кое-что ещё, — добавил Гарри. — Я читал некоторые книги, в которых упоминаются волки, — обычные, хотя иногда умные, как твоя семья, — и там пишут, у волков есть альфы, которые главные. Это правда?

Юна чуть наклонила голову:

— Да, если ты подразумеваешь, что у нас есть родители. Но если нет, то нет.

— Большинство, как я слышал, как минимум начинают жизнь с родителями, — сказал Пушок средней головой. — Не хочу, конечно, тебя обидеть, Гарри.

— Я не обижаюсь, — заверил Гарри, а потом оглянулся на замок. — Ладно, мне пора, я пообещал Рону проверить его эссе. Он сказал, что закончит сегодня, и значит, завтрашний день будет свободным.

— Ну, это, удачи вам всем на экзаменах! — сказал Хагрид.

Маленький черноспинный чтец раскрыл крылья, взлетел, заставив шерсть на загривках Пушка и Юны встать дыбом, и полетел к совятне.

Познакомиться с кем-то из местных оказалось здорово.

* * *

Когда Гермиона, Дин и Невилл вернулись после каникул, Дин первым делом показал всем полученное письмо. В нём его обстоятельно благодарили за помощь мистеру Николасу Фламелю в охранении ценного имущества.

Также, судя по всему, ему за это заплатили несколько тысяч фунтов. Гарри сначала удивился, как мистер Фламель сумел передать столько денег магловской семье, не навлекая подозрений, но потом рассудил, что ему больше шестисот лет, и он наверняка очень хорошо умеет обращаться с деньгами, иначе бы их у него уже давно не осталось.

Для Гарри это звучало абсолютно логично.

Когда он закончил рассказывать о собственных приключениях, они принялись обсуждать фастфуд. Это заняло добрых полчаса; Гарри, Дин и Гермиона объясняли, как здорово иметь возможность покупать уже приготовленную еду, а Невилл и Рон, к которых были домовой эльф и великолепно готовящая мать соответственно, не понимали сути.

Наконец разговор свернул на домашнюю работу. Рон похвастался, что вовремя закончил все эссе, Дин попросил помощи для эссе по зельеварению (оказалось, что в непонятной ему теме хорошо разбирается Невилл), а потом они принялись практиковать заклинания, которые выучили за учебный год. Для некоторых из них требовались конкретные предметы, но они повторили все остальные, и Невилл явно был этому очень рад.

— Кстати! — воскликнула Гермиона, когда они закончили. — Я с собой кое-что привезла.

Она побежала наверх, и через пару минут вернулась с газетной вырезкой.

— Вот, смотрите, — сказала она, кладя её на стол. — Это напечатали несколько месяцев назад... Рон, ты помнишь, что такое пульсар?

— Гм... — Рон потёр лоб. — Кажется... звезда, которая очень быстро мерцает, да? Этим... радиоизлучением.

— Примерно так, — кивнула Гермиона. — Так вот, учёные нашли один из них где-то в пятистах парсеках — это примерно тысяча шестьсот световых лет. И вокруг него вращаются две планеты!

Гарри почувствовал, как у него отвисла челюсть, и захлопнул её лапой. Хотя челюсть отвисла не у него одного.

— Звучит обалденно круто, — сказал Дин. — Почти как что-то из научной фантастики. Ну там, "Звёздных войн", "Звёздного пути"...

— Надо будет при возможности показать что-нибудь из этого Рону, — сказала Гермиона. — Жалко, что в Хогвартсе нет телевизора.

* * *

На следующий день начались уроки, и учебная рутина возобновилась. Они теперь, помимо прочего, включали в себя немало повторения, и Гарри даже начал гадать, как учителя со всем этим справляются. Или как Перси Уизли не сходит с ума, учитывая, что ему предстояло сдавать двенадцать СОВ, а в сутках имелось лишь двадцать четыре часа.

Уроки защиты стали сюрпризом (Гарри рассудил, что те, кто не знал о неожиданном исчезновении профессора Квиррелла, удивились ещё сильнее) — их теперь вёл Стёрджис Подмор, крепко сбитый мужчина лет тридцати пяти с соломенными волосами. Он объяснил, что работает мракоборцем, и что поскольку профессор Квиррелл "неожиданно покинул нас", его добрый друг директор попросил занять должность на следующие пару месяцев.

Рон чуть не застонал, когда мистер Подмор (он отдельно подчеркнул, что профессором его называть не нужно) сказал, что не будет проверять их эссе с каникул, поскольку не задавал их и не знал точно, чему учеников обучали. Но потом он принялся рассказывать, как полдесятка слабых порч могли использоваться для самозащиты в схватке (даже если ты планировал просто сбежать), и вскоре все слушали с интересом. Было достаточно очевидно, что мистер Подмор не очень хорош в преподавании, но что он лучше профессора Квиррелла... хотя бы потому, что не заикался.

Судя по всему, он планировал пройтись по всему расписанию, затронув программу всего учебного года за два месяца, и Гарри впервые покинул класс защиты без головной боли и с чувством удовлетворения.

Пусть даже всё это означало ещё больше эссе, — первой заданной домашней работой стало "перечислить все заклинания, которым вас обучил профессор Квиррелл, и описать, как он учил ими пользоваться", — и Гарри понимал, что это помешает его планам прочесть новую книгу от автора серии про Валдемар.

Судя по аннотации, там имелись эльфы и автомобили, что уже притягивало внимание, но учёба была важнее. В крайнем случае, он всегда мог прочитать книгу летом.

---

1) На самом деле в переводе на русский этих существ назвали Когтями. Но в оригинале они Tines, то есть Зубцы, и чуть дальше в главе это слово упоминается ещё раз; мне показалось, что это слово в том контексте чуть более уместно, чем "Когти"

Вернуться к тексту