Harry Potter and the Champion's Champion (джен)

Мадам Помфри отдыхала в своем кабинете, почитывая новое издание журнала Магическая Медицина, как вдруг услышала, что Оповещающие Чары на входе в медицинское крыло сработали, оповещая о том, что кому-то нужна ее помощь. Когда она вышла из кабинета, то увидела Гарри Поттера, рука которого безвольно висела вдоль тела. Она тяжело вздохнула.

— Ну, Поттер, что на этот раз? — поинтересовалась она.

— Мадам Помфри, мы упражнялись в Отталкивающих Чарах, чтобы подготовить Гарри к Турниру, и я случайно бросила в него книгу и сломала ему руку. — объяснила Гермиона.

— Очень хорошо, присядьте на кушетку. — она кивнула на кушетку, на которой Гарри, похоже, оказывался всегда, когда обращался в больничное крыло, — и мы исправим это в одно мгновение.

— Эээ, мадам Помфри, — запнулся Гарри, но слова Гермионы четко звучали у него в голове, — Устав Хогвартса, раздел Медицина и Целительство, гласит, что я могу потребовать, чтобы меня лечили без применения магии и магических медикаментов, так как меня воспитывали магглы.

Мадам Помфри была совсем не глупа. Она была студенткой Рэйвенклоу, к тому же получила высшее медицинское образование. Сначала его просьба показалась ей немного странной, так как для Гарри Поттера она вырастила больше новых костей, чем у всех остальных студентов вместе взятых. Но через несколько мгновений она собрала кусочки мозаики вместе и сказала:

— Хорошо, мистер Поттер, могу я хотя бы диагностировать вас магическим способом, чтобы определить масштаб повреждений?

Гарри посмотрел на свою девушку: та задумалась на пару секунд, чтобы убедиться, что это не приведет к осложнениям, после этого Гермиона кивнула ему.

— Да, я думаю, что вы можете сделать это.

Мадам Помфри поводила своей палочкой вдоль его руки, затем легко прикоснулась к пергаменту, на котором появились слова. После прочтения диагноза она сказала, — Все в порядке, просто перелом, но, наверняка, вы испытываете сильную боль, могу ли я предложить вам обезболивающее зелье или вы предпочтете немагические лекарства?

Гарри вновь посмотрел на свою спутницу, увидев легкое покачивание головы, он поспешно произнес:

— Немагические, пожалуйста.

— Мистер Поттер, мне нужно несколько минут, что бы подготовиться к вашему лечению. Так как это необычное требование, то у меня нет под рукой всех необходимых медикаментов, я пойду и возьму их из хранилища. — с этими словами мадам Помфри вышла из кабинета и направилась в свой офис.

Это была небольшая ложь во благо, на самом деле все медикаменты находились в кабинете, но целительница решила провести небольшое расследование, чтобы прояснить для некоторые вопросы. Она открыла дверь в библиотеку, которая находилась прямо за ее личным офисом. Если бы кто-либо взглянул на собранные ею книги, то он подумал бы, что мадам Помфри самая темная колдунья, из когда-либо явленных этому миру. У нее было несколько томов, описывающих такие проклятья, что даже мысль о них могла бы заставить читателей опустошить содержимое их желудков. Мадам Помфри знала и понимала все эти проклятья и могла их диагностировать, блокировать и вылечить, так как регулярно встречала их по роду своей деятельности. Сейчас она искала книгу не такую темную и запрещенную, но это было не то, что можно обнаружить в библиотеке Хогвартса. Спустя пару минут она нашла нужное заклинание, проверила его и необходимое лечение и произнесла «Это должно сработать». Взяв книгу и лекарство, она вернулась обратно к Гарри и Гермионе.

Всего через 20 минут после того, как Гарри затребовал немагическое лечение, его рука уже была повязана, и он получил все необходимые лекарства.

— Теперь, когда все в порядке, могу я предложить вам двоим несколько иное объяснение? — спросила целительница с улыбкой.

— Что вы имеете в виду, другое объяснение? — пробормотала Гермиона.

— Вы что, действительно думаете, что я не понимаю, что здесь происходит? — сказала мадам Помфри. — Лично я полностью поддерживаю идею, что Гарри ни в коем случае не должен участвовать в Турнире.

Через несколько мгновений Гермиона шумно выдохнула:

— Так вы не скажете профессору Дамблдору?

— Ну, если он спросит, то я предложу немного другое объяснение, почему в этом случае не требуется магического лечения. — Мадам Помфри извлекла книгу, которую она захватила с собой из библиотеки, перевернула несколько страниц и указала на одно заклинание. — Вот это заклинание мисс Грэйнджер вполне могла бы найти, бесконечно перечитывая различные книги, и никто бы не усомнился, что вы, мистер Поттер, с удовольствием согласились его разучить, когда она вам его предложила. А теперь внимательно взгляните на последствия неправильно произнесенного заклинания. Как вы можете видеть, они очень обширны. А вот этот пункт о правильном подборе лечения объясняет, почему нельзя использовать магическое вмешательство лучше, чем ваша версия.

Гермиона внимательно просмотрела предложенные ей страницы, поняла, что это действительно лучшее решение, потом медленно изрекла:

— Мадам Помфри, а вы, случаем, не на Слизерине учились?

— О мой бог, конечно же нет! Я с Рэйвенклоу. Правда я вполне могла сходить раз или два на свидание со слизеринцем... — хитро ответила она.

У них ушло несколько минут на обсуждение окончательного плана действий. Так как Гарри был отвратительным лгуном, то они пришли к выводу, что он будет всем отвечать, что ранение произошло «из-за трудностей подготовки к Турниру». Гермиона будет рассказывать все остальное, если потребуются дополнительные объяснения. Целительница предупредила, что известит директора о ранении, и на следующее утро он будет ожидать их в своем кабинете.

— Гарри, ты знаешь, что тебя попросят назвать замену? — спросила мадам Помфри.

— Я собираюсь предложить Рона. — ответил он.

— Рона Уизли? — уточнила Поппи, а когда Гарри кивнул, она изменилась в лице и продолжила, — Тогда мне придется пойти удвоить запас медикаментов.

Когда она удалялась они расслышали бормотание «Так, надо заказать еще противоожоговых мазей и пополнить количество зелий от утопаний... »

Было уже поздно, когда Гарри и Гермиона поднялись в общую гостиную. Их обрадовало то, что Рона там не было видно, так как они решили сначала дождаться разговора с Дамблдором, а уж затем сообщить новость Рону. Несколько гриффиндорцев все еще бодрствовали и им было интересно узнать, как Гарри сломал руку. Только братья Криви не стали задавать вопросов, всем остальным было интересно узнать как именно он сломал руку и почему мадам Помфри не смогла вылечить ее. Гарри пробормотал что-то вроде «это случилось, когда я готовился к Турниру...». В конце концов, все успокоились, и Гарри смог подняться наверх в свою спальню.

Когда он вошел, то увидел Рона, сидящего на своей постели. Тот уставился на Гарри, и, заметив гипс на его руки, издевательски протянул:

— И что же случилось с твоей рукой?

— Ну... я сломал ее, когда готовился к … ну ты и так знаешь. Вот. Теперь ее надо лечить без применения магии.

— А почему мадам Помфри не смогла вылечить ее? — все еще с недоверием протянул он. Гарри почувствовал как начинает закипать, но быстро успокоился, вспомнив, что еще не подходящее время. Надо было подождать до завтрашнего дня.

— Там что-то в заклинании привело к каким-то осложнениям.

— Ну-ну, да ты просто хочешь, чтоб тебя все пожалели. — огрызнулся Рон и задернул полог над кроватью.

«Ну и ладно» подумал Гарри.

Сразу после завтрака их вызвали в кабинет директора. К Гарри подошла профессор МакГонаггл и попросила пройти в кабинет профессора Дамблдора, он настоял, что бы Гермиона присутствовала при разговоре. Через пятнадцать минут оба стояли перед директором.

— Доброе утро Гарри, мисс Грэйнджэр. — начал Дамблдор.

— Добро утро, сэр, — хором ответили они.

— Я вижу у вас была презанимательная ночь. Не желаете объяснить? — спросил директор.

— Ну, эээ.... — начал Гарри.

— Это полностью моя вина, сэр, — поспешно сказала Гермиона, — я настояла на том, чтобы Гарри выучил это заклинание. Мне показалось, что это может дать Гарри маленький, но шанс на победу в Турнире. Сами посудите: четверокурсник против троих семикурсников.

Гарри слушал свою девушку, вспоминая первый курс. И другая ложь зазвучала в его голове: «Это я пошла искать тролля, потому что подумала, что...». Он улыбнулся, удивляясь как легко Гермиона могла контролировать свои эмоции безо всяких сомнений.

— Вы знаете, насколько заклинание увеличения магической силы опасно? Ты мог пострадать гораздо сильнее, Гарри. — Дамболдор просматривал пергамент, который мадам Помфри принесла ему чуть свет. — Гермиона, где ты прочитала об этом заклинании?

Разумеется она была готова к ответу и процитировала книгу, которую показала ей целительница.

— Я купила эту книгу прошлым летом во Флориш и Блоттс для летнего чтения, — элегантно закончила свою ложь Гермиона.

— К счастью, мадам Помфри оказалась достаточно подготовленной, чтобы стабилизировать твое состояние, Гарри, но, похоже, тебе придется пропустить участие в Турнире.

— Мне жаль, сэр. Как я уже говорил, когда выпало мое имя, я не претендовал на участие, но теперь эта идея мне начала уже нравится, — ответил Гарри, стараясь особенно не ухмыляться.

— Теперь, согласно правилам, тебе придется выбрать себе замену. — сказал директор.

— Серьезно? — Гарри придал своему голосу побольше удивления.

— Да, Гарри, это так. Подумай, кто бы мог тебя заменить. — ответил Дамблдор. — Я сделаю объявление об этом сегодня вечером, принимая во внимание твое положение. Чем быстрее ты выберешь чемпиона, тем быстрее он начнет готовиться к первому заданию, до которого осталось меньше трех недель.

— Да, сэр. Я подумаю над этим прямо сейчас. — согласился Гарри.

— Очень хорошо. А теперь иди и наслаждайся завтраком.

Когда Гарри и Гермиона вышли из кабинета директора, то оба не могли сдержаться от торжественной ухмылки.

— Гермиона, ты самая умная, самая красивая и самая пугающая ведьмочка из всех, что я знаю, — сказал Гарри, заставив ее улыбнуться и покраснеть одновременно.

Остаток утра прошел отвратительно. Все желали знать подробности о ранении Гарри. Вскоре его ответ о «трудностях подготовки к Турниру» стал звучать как заезженная пластинка. После завтрака им все-таки удалось поймать Рона в общей гостиной Гриффиндора. Завидев их у двери, Рон попытался было встать и уйти, но Гермиона, ловко прицелившись, склеила его ноги заклинанием, от которого он свалился на пол.

— Послушай, Рон, — начал Гарри. — Я хочу попросить тебя кое о чем, и, думаю, тебе это понравится. Итак, либо ты выслушаешь меня прямо в таком положении, либо мы можем разместиться на креслах с бОльшим комфортом.

Рон посмотрел на него с выражением то ли страха, то ли голода (Гарри никогда их не различал), и, в конце концов, согласился его выслушать. Гарри кивнул, и Гермиона прекратила действие заклятия, освободив ноги Рона. Тот взглянул на Портрет Полной Леди, затем на ступеньки, как будто раздумывая, есть ли у него шанс убежать. Убедившись, что шанса нет, он процедил сквозь зубы что-то наподобие «Чего тебе надо, Поттер?», успешно подражая интонации Драко Малфоя.

— Все очень просто, я хочу знать, желаешь ли ты быть чемпионом Триволшебного Турнира? — спросил Гарри. — Видишь ли, из-за моего ранения я больше не могу состязаться. По правилам я должен назвать другого чемпиона, который будет меня замещать. И если ты прекратишь валять дурака, то сможешь им стать.

Выражения лица Рона стало таким, как если бы Рождество, два дня рождения и бал по окончанию школы случились одновременно.

— Чемпионом? Я??? — Он нахмурился и стал оглядываться с подозрением. — Это Фред и Джордж надоумили тебя так подшутить? И где же они?

— Рон, это не шутка, глянь, я поранился. Профессор Дамблдор сделает объявление о замене сегодня за ужином. — терпеливо продолжил Гарри.

— Но почему я?

— Ты мой лучший друг, ну или, по крайней мере, был им. Я уже говорил, что не хочу участвовать в дурацком Турнире, теперь у меня сломана рука и я не могу, так что ты можешь попытаться сделать это. — терпеливо объяснил Гарри, — ну, так что ты думаешь?

Глаза Рона уже остекленели, он уже представил себя с Кубком Чемпиона и тысячей галеонов в руках.

— Да.

— Но есть одна вещь, которую я попрошу взамен, и это совсем не сложно. — сказал Гарри.

Рон продолжал молча смотреть на него остекленевшими глазами.

— РОН!!! Рооон! — наконец закричал Гарри.

— Чччто?

— Если я назову тебя чемпионом, то ты должен сделать для меня кое-что взамен. — повторил Гарри.

— Все что угодно, Гарри. И это значит действительно все, что угодно. — ответил Рон.

Гарри подумал было попросить его пригласить Миллесенту Буллстроуд на прогулку в Хогсмид, но решил, что Гермиона важнее.

— Понимаешь, Гермиона и я, — он окинул взглядом свою девушку: она, по-видимому нервничала, — мы вроде как встречаемся, поэтому все, что мне нужно от тебя, это что бы ты не завидовал нам.

— И это все? Это все, что мне нужно сделать? — воскликнул Рон. — Почему я вообще должен об этом беспокоиться? Как чемпион я могу заполучить любую девушку, какую захочу. Могу поспорить, что даже та вейла захочет сходить со мной на свидание.

Гермиона удивленно взглянула, затем бросилась к своей сумке и вытащила из нее пергамент.

— В таком случае, Рон, — сказала она, — ты не подпишешь вот это? В нем говорится, что ты не будешь завидовать нам с Гарри и обещаешь участвовать в Турнире, если Гарри назовет тебя чемпионом.

Гарри вопросительно взглянул на Гермиону. Она не упоминала ни о каком контракте. Рон повернулся к Гарри и фыркнул:

— Только Гермиона могла составить контракт о зависти. — Он схватил перо и крупным росчерком написал свое имя.

— Я буду чемпионом, я буду чемпионом... — напевал Рон себе под нос. Гарри и Гермиона были счастливы, что он делает этого не слишком часто, так как его пение напоминало им о музыке, игравшей на Дне Смерти сэра Николоса.

— Рон, давай ты не будешь никому рассказывать, пока Гарри официально не объявит все сегодня вечером, договорились? — сказала ему Гермиона.

— Как?... Но... — пролепетал Рон, — почему нет?

— Если ты подождешь до того момента, как новость станет официальной, ты получишь все внимание присутствующих в Большом Зале. Все услышат, как Рона Уизли объявляют чемпионом. — Ответил Гарри.

— А, ну да... — глаза Рона опять остекленели.

Как только они вышли из общей гостиной, Гарри повернулся к Гермионе:

— Что это ты там заставила подписать Рона?

— Ну, как тебе сказать... Просто я хотела, что бы было нечто, что могло бы напомнить Рону о его обещании. — голос Гермионы замер.

— И почему у меня такое ощущение, будто это было нечто большее?

— Нам же надо как-то будет определять завидует ли он в действительности. — сказала Гермиона.

— И как же то, что ты заставила его подписать контракт даст тебе об этом знать? — спросил Гарри.

— Я заколдовала пергамент. И если он вдруг станет ревновать... — Гермиона вздохнула, — он будет страдать метеоризмом.

Прошло некоторое время, прежде чем Гарри осознал, ЧТО именно сделала Гермиона, затем он спросил:

— Это что ж, он будет портить воздух каждый раз, когда будет испытывать чувство зависти?

— Вообще говоря, да. Понимаешь, когда я накладывала эти чары, я была очень зла на Рона за то, что он тебя игнорировал. — Сказала Гермиона. — Но все в порядке, ты же слышал. Он будет встречаться с любой девушкой, с какой только пожелает. Так что вряд ли он будет завидовать нам.

Гарри все еще не мог придти в себя после того, что сделала Гермиона. Он почувствовал дрожь в животе, которая переросла в тихий смех, а затем в полноценный хохот. Гарри покатывался со смеху, на его глазах выступили слезы. Когда он, в конце концов, пришел в себя, то повернулся с Гермионе:

— Гермиона, я обещаю, что никогда-никогда-преникогда не брошу тебя.

Гермиона посмотрела на него:

— Почему ты так говоришь?

— Ты думаешь, я когда-нибудь захочу разозлить тебя? — Гарри улыбнулся ей, и она заметила радость в его глазах. — А теперь ты соизволишь поцеловать своего парня, я прав?

Я как раз думала над этим. — сказал она и подарила ему поцелуй, о котором он просил.

Тем вечером, перед самым началом ужина, профессор Дамблдор поднялся со своего кресла и попросил тишины.

— Я хочу сделать заявление, касающееся Триволшебного Турнира. — Начал он, — Прошлым вечером мистер Поттер получил очень серьезно ранение, когда практиковался в некоем заклинании для подготовки к Турниру. — По всему залу началось бормотание, и все взгляды обратились в сторону Гарри. Тот смотрел прямо на Дамблдора, пытаясь не улыбнуться мадам Помфри. — Я не стану называть этого заклинания, так как не хочу, что бы еще несколько учеников оказались в больничном крыле. Неправильно выполненное заклинание привело к тому, что магическая сила мистера Поттера оказалась нестабильной. Я знаю, что многие из вас заметили, что его руку, поврежденную во время подготовки к Турниру, лечат немагическим способом. Такая процедура необходима при нестабильном магическом состоянии мистера Поттера. Мадам Помфри уверяет, что магический способ лечения не такой безопасный.— Дамблдор повернулся и улыбнулся школьной медсестре. — Она обещает, что мистер Поттер полностью поправится. А теперь давайте поздравим мистера Поттера, он решился противостоять огромным сложностям Триволшебного Турнира. — Немногие поднялись, чтобы поддержать Дамблдора с его поздравлениями, так как большинство учеников думали, будто Гарри сам кинул свое имя в Кубок. — К сожалению, из-за своего повреждения, мистер Поттер не может больше состязаться в Турнире. — После этих слов бормотание переросло в громкий гомон, и все вновь приковали взгляды к Гарри. — По правилам Турнира, мистер Поттер должен выбрать себе замену.

Несколько учеников, которые кидали свои имена в Кубок, постарались первые поймать взгляд Гарри. Он поднялся с места и обратился к директору:

— Сэр, я уже готов назвать себе замену.

— Очень хорошо. — Профессор Дамблдор поднялся, махнул своей палочкой и перед ним появился Кубок Огня. Он повернулся к школьной медсестре:

— Поппи, так как кубок может быть зажжен повторно только по причине целебного характера, то это должны сделать вы.

— Конечно, директор. — Мадам Помфри вытащила свою палочку и произнесла необходимое заклинание. Белые и голубые огоньки снова заплясали в кубке.

— Гарри, ты должен написать на пергаменте свое имя, затем перечеркнуть его одной линией, потом написать имя заменяющего тебя Чемпиона прямо под твоим. — сказал профессор Дамблдор.

— Да, сэр. — ответил Гарри. Он взглянул на Рона, который, казалось, готов был намочить штаны от счастья. Гермиона протянула ему пергамент. Гарри быстро схватил его, написал свое имя, перечеркнул, затем написал «Рональд Уизли».

— Теперь подойди сюда и опусти имя в кубок. — сказал директор.

— Иди со мной. — шепнул он Гермионе.

— Зачем?

— Просто иди со мной, пожалуйста.

Гермиона взглянула в его изумрудно-зеленые глаза и не смогла отказать ему.

— Ну хорошо.

Профессор Грюм смотрел на Гарри Поттера. Его волшебный глаз изучал поврежденную руку молодого волшебника. Он определенно мог видеть перелом, произошедший из-за заклинания. Единственной мыслью в его голове была «О, черт! Как я теперь скажу моему господину о том, что его великолепный план провалился из-за Гарри Поттера?».

Гарри и Гермиона подошли к столу, и Гарри бросил пергамент в кубок. Огоньки в кубке вспыхнули красным, языки пламени взмыли вверх, подбросив обуглившийся пергамент. Дамблдор поймал его и, взглянув, бросил взгляд на Гарри, затем, повернувшись в Большому Залу, произнес:

— Избранный чемпион Триволшебного Турнира — Рональд Уизли.

Рон выпрыгнул из своего места, чтобы принять поздравления, которые должны были последовать за этим. Это было его момент: момент, когда он вышел из тени Гарри Поттера, момент, когда весь мир узрит как был и есть велик Рональд Уизли. Пара людей начала хлопать. Рон хотел убедиться, что абсолютно каждый видит его, поэтому он запрыгнул на скамью, закрыл глаза и раскинул руки, ожидая поздравлений, которые должны были последовать. И они последовали. Аплодисменты сначала были тихими, но потом все нарастали и нарастали. Свист и громкие выкрики проносились над Большим Залом и никак не умолкали. Наконец Рон открыл глаза, готовый поклониться, благодаря всех своих почитателей за их демонстрацию поддержки. Но когда он открыл глаза, то заметил кое-что странное. Никто не смотрел на него. Все эти люди, которые свистели и аплодировали, смотрели на противоположный стол. Так же он обратил внимание, что несколько ведьм кидали неприязненные взгляды в том же направлении. Рон сам поглядел туда и увидел чему все так хлопали. Гарри выбрал именно этот момент, чтобы выполнить обещание, которое он дал Гермионе. Обещание, что он поцелует ее перед всем Большим Залом. Они оба слились в поцелуе, который длился вечность. Их глаза были закрыты. Их не существовало в этом мире. Ничего не видя и ничего не слыша, они растворились в губах друг друга.

«ПФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФФ»

эхом пронеслось по всему залу, заглушая звуки аплодисментов и свистков. Все мгновенно обратили взгляды на источник шума — Рональда Уизли, Чемпиона Триволшебного Турнира