Новый Гарри Поттер. Часть вторая: Тень (гет)

Вернон ударил по тормозам, прочертив на дорожке к гаражу две черных, как смоль линии. Дорога с Кингз-Кросс была омрачена двумя фактами: племянник-дармоед, которого опять надо содержать целое лето и идиот-полисмен, который заметил превышение скорости на 10 миль в час. Это на пустой дороге-то! Да здесь хоть двести миль выжимай, если ты безумен, как эти гонщики Формулы-1... Как-бишь там их главного? Махер? Нахер? В общем фриц какой-то... Не это главное. Этот бесстыдник посмел вернуться! Сбежал прошлым летом — вместо того, чтобы купить продукты, за которыми его Петуния посылала. Сбежал с деньгами! Я всегда знал, что они все сумасшедшие — воры и убийцы-маньяки. Нельзя его рядом с Дадли оставлять, кто его этого Поттера знает — ну как накинется... Радует одно — им на каникулах своими штучками заниматься нельзя, иначе исключение. А в следующем году мы его и не пустим — пусть что хочет делает. Школу закончил — работай и снимай жилье.

У Гарри сразу же отобрали все его вещи. Даже волшебную палочку. Абсолютно все. Вещи заперли под лестницей, в шкафу, на котором теперь висел мощный амбарный замок, а самого Гарри заперли на неделю в его комнате без еды.

К концу недели юноша готов был на стенку лезть от голода и безделья. Заняться в старой комнате Дадли, которой тот пользовался как складом сломанных им игрушек, было нечем. На окне опять стояла массивная решетка. Лампочка была предусмотрительно вывернута, с потолка свисал лишь шнурок с пустым патроном — озаботиться люстрой для Гарри Дурсли и не подумали.

Все вещи Дадли были давно отнесены на чердак или проданы через всякие SecondHandы игрушек и тому подобного — родственникам юноши даже не приходила в голову идея просто выбросить весь хлам или отдать его в детский дом. За игрушки плачены деньги, и их надо вернуть, пусть и частично. В принципе Гарри только и оставалось, что глазеть на улицу, когда было светло, и ложиться спать, когда темно. В туалет Дурсли выпускали его два раза в день — утром и часов в 7-8 вечера.

Лишь по прошествии недели в дверцу, вырезанную в двери комнаты, просунулась костлявая рука Тети Петунии с тарелкой какой-то похлебки, которой побрезговали бы, наверное, и Флоббер-Черви, известные своей неприхотливостью к еде. Гарри же себе этого позволить не мог. Юноша хотел было отдать часть "супа" Хедвиге, но вспомнил, что она у Гермионы...

Как только Гарри вылез из машины и достал свои вещи, дядя Вернон распахнул дверцу клетки Хедвиги и, со словами "Пусть летит, куда хочет", вышвырнул сову. Хедвига покружилась, недовольно крича, над Верноном и, сделав свое обычное "птичье дело", улетела. Потом сова прилетела к Гарри вечером, но юноша попросил лететь ее к Гермионе — опозоренный дядя Вернон пригрозил, что лично подстрелит эту "чертову птицу", если еще раз увидит.

Неделя казалась безумно длинной, а дни до безобразия похожими. Еще, как назло, лето не задалось — шли дожди, а синоптики улучшения погоды не обещали. Результатом этого стало постоянное нахождение Дурслей дома. Компьютер Дадли издавал протяжные повизгивания, чавкающие и хлюпающие звуки, когда кузен "резался" в очередную стрелялку, построенную по принципу "стреляй во все, что движется, даже не думая". Порой Гарри задумывался: кому же принадлежат повизгивающие звуки? Монстрам, безжалостно уничтожаемым Дадли, или самому "супермену"? Во время обеда, который Гарри был вынужден лишь обонять, родственники достаточно громко, чтобы их слышал юноша и не слышали соседи, обсуждали, какое им досталось горе. Мало того, что ненормальный, так еще и вор — сбежать с деньгами, честно выданными на покупку. Возмущался даже Дадли — в прошлом году именно ему пришлось тащится за дрожжами — Петуния занималась приготовлением праздничного стола, а Вернон поехал встречать Мардж.

— Кстати, — произнес Вернон, — Мардж обещала быть и в этом году. Ближе к концу июля.

— Как мило, — натянуто улыбнулась мужу Петуния, — надеюсь, она оставит своего пса дома?

— Не знаю. Я вообще не об этом. Мардж оказалась абсолютно права — мальчишка покатился по преступной дорожке. Вчера он украл деньги, а что он украдет завтра? Я думаю, что надо во-первых — Вернон понизил голос — спрятать все драгоценности, а во-вторых надо задать ему хорошую порку. Я надеюсь, что ЭТИ больше не наблюдают за нами...

В помещении повисла тишина. Каждый обдумывал свое: Дадли — перспективы жизни со свиным хвостиком; Вернон надеялся, что никто не узнает о ненормальных, с которыми связана его семья, пусть и косвенно; Петунья о том, что мало ей было ее ненормальной сестрички — так вот теперь она еще с ее сыночком мучается.

* * *

В городке Литтл-Гангельтон все было спокойно последние лет пятьдесят, за исключением странной смерти Фрэнка Брайса, года три назад. Но Фрэнк был старик, со слабым сердцем. Когда его нашла полиция, следов насильственной смерти на теле обнаружено не было — и все сочли это происшествие исчерпанным. Ну умер от старости человек, ну что тут сделаешь — все смертны.

Все началось в полдень, 25 июля. В главном городском баре было многолюдно, по меркам захолустного городка, как впрочем и всегда в выходной. Неожиданно на улице раздались хлопки, как от лопнувших автомобильных шин.

Народ, высыпавший на улицу, увидел следующее зрелище: люди в странных мантиях стояли посреди дороги, будто свалившись с неба. В середине был парень лет 20-25 с очень неприятным лицом: какое-то оно было змеиное, а змеи всегда вызывали отвращение у людей. Малыш, игравший на другой стороне дороги, громко произнес:

— Дядя, а почему ты такой противный?

Жители городка увидели, как из маленького куска дерева, дюймов 10-12 в длину, плетью вылетел фиолетовый луч и, изогнувшись, прошелся по малышу. С пол минуты ничего не происходило, казалось, что с малышом все в порядке. Затем на шее мальчика проступила багряного цвета линия, еще через секунду все женщины завизжали, а некоторых горожан даже вырвало — голова малыша упала на дорогу, а следом за ней осело и тело уже мертвого мальчика. Охота на магглов началась.

* * *

Гарри только что получил очередную порцию порки от Дурслей и лежал на кровати спиной к верху — перевернуться было невозможно. Последний месяц был невыносим. Сначала ему разрешили выйти из комнаты, чтобы помыть посуду и сделать еще что-то по дому. Гарри подумал было, что родственнички отошли и теперь все будет по старому, пусть занудно и противно, но его хотя бы не будут держать взаперти. Однако, это был лишь повод, предлог. Работу Гарри выполнил исправно, но все равно получил несколько подзатыльников от дяди, тычок от Дадли и, наконец, вечернее "воспитание" от того же дяди Вернона. Очевидно Дурсли проверяли, следят за их домом или нет, потому как они выждали еще пару дней, а затем взялись за Гарри всерьез.

— Я из тебя дурь-то выбью. Довольно с нас твоих глупостей. — Заявил Дядя Вернон как-то утром, заявившись в комнату к Гарри.

В дверях, в боксерской стойке, стоял Дадли — гарантом того, что Гарри не убежит. Тогда еще было ничего, терпимо. Но за пару недель Дядя натренировался и порки устраивал каждый день, доводя Гарри до полубессознательного состояния. Пару раз юноше удалось увернуться от Дяди и проскочить к выходу из комнаты, но там его уже караулил Дадли, исполнивший классическую "тройку": левой, левой и правой, в основание челюсти. Гарри очнулся только вечером, Дядя заявился спустя пол часа и, в качестве премии сынуле-боксеру, позволил Дадли "выпороть этого ненормального".

Хоть брюки не заставляют снимать. — Пытался утешить себя Гарри. Сегодня было не то чтобы очень уж больно, но последних дней десять юношу мучила нестерпимая боль в шраме. Наверное, это было единственное, что помогало ему не кричать при порках — боль от ремня была пустяком, по сравнению с ноющим шрамом. Газет из магического мира юноша не получал — Дядя Вернон не поскупился на решетку — она была крепко ввинчена в стену, а промежутки были слишком узкими даже для руки Гарри, не говоря уже о совах.

Но, судя по шраму, ничего хорошего там не происходило. Еще и в маггловских новостях, которые смотрели Дурсли, говорили про участившиеся теракты. В них обвиняли ИРА — Ирландскую Республиканскую Армию, однако Гарри подозревал, что это дела Пожирателей Смерти и Волдеморта.

К вечеру боль утихла. Та, что в шраме. Гарри немного прошелся по комнате — мышцы ныли, а вся нижняя часть спины горела — сегодня Дядя Вернон слегка промахнулся пару раз и попал выше "места назначения". — Шесть дней, всего шесть дней. — Твердил себе Гарри. — И я смогу использовать магию. Я и сейчас могу открыть дверь, но внизу меня все равно ждут побои, даже если я и достану палочку — ей нельзя пользоваться. Но через шесть дней... Я уйду отсюда. Куда угодно. Они мне не помешают. Поймаю "Ночного Рыцаря" и буду жить в "Дырявом Котле"...

Размышления Гарри были прерваны стуком в стекло. Юноша попытался разглядеть что-либо в окне, но ничего не увидел — была уже половина 11 вечера, а в Англии о белых ночах разве что слышали. Гарри ничего не оставалось, кроме как открыть окно, что он и сделал. В узкую щель между прутьями решетки протиснулась сова, только вот это не была обычная сова: это был как бы призрак совы, только не серебристый, а темный, как тень, обретшая форму и плотность. Призрачная птица пролетела круг под потолком, сбросила Гарри на кровать призрачный пергаментный конверт, который тут же стал обычным, и растворилась без следа. Юноша с опаской подошел к конверту — Вдруг как портал? Но все же любопытство взяло свое и Гарри дотронулся до конверта.