Ужасно счастлива (гет)

И в безумие разум прорвётся [1].

— Проснись, Северус, — прошептала она на ухо. — Опять опоздаешь.

Снейп заворчал и притянул девушку к себе поближе.

— Думаю, Грэм проживет еще часик и без меня.

— Уверен? Последний раз он чуть не спалил весь магазин.

— А, да, что-то такое припоминаю.

Она коснулась губами его щеки.

— Думаешь, он знает?

— Что знает?

Северус глубоко вдыхал приятный запах сандалового дерева, имбиря и секса.

— О нас, глупенький.

— Ну, конечно, нет! Никто не знает. По крайней мере, — он на минутку задумался, — по крайней мере, я никому ничего не говорил.

— Хм.

— А ты? — он ждал ее ответа со смешанным чувством страха и волнения.

— Нет. Я тоже не говорила.

— А, — он опять задумался. — А почему?

— Потому что ты сам так хотел.

Он продолжал об этом думать, потихоньку проваливаясь в сон.

— Проснись. Северус, проснись!

И он проснулся.

Один.

В комнате было темно, сыро, воздух был затхлый. Он уже давно не проветривал комнату. Не мылся. Он не двигался, не ел. Не говорил. Он еле дышал. И, конечно, не вставал с постели. Но сегодняшний день отличался от предыдущих. Сегодня все изменится.

Сегодня похороны.

х

Церковь Святого Айдана была мрачнее обычного этим тусклым, серым утром.

Он стоял у дверей здания. Ноги совсем онемели. Он не помнил, как добрался сюда. Аппарировал? Вряд ли. У него не было ни сил, ни энергии на магию. Это было бы невозможно. Он почувствовал, как по шее стекает тонкая струйка пота. Он вздрогнул, по коже побежали мурашки. Они все были там. Ну, почти все. Кроме одного.

Он двинулся вперед на негнущихся ногах. Он осматривался, но ничто: ни деревья, ни церковь, ни люди — не оставались в его памяти надолго. Сон. Это должен быть сон. Все это сон, и Гермиона жива.

Он знал, что на него будут глазеть. Все были здесь. Друзья. Сотрудники. Все на него уставились. Не удивительно. С чего вдруг Северусу Снейпу появляться на похоронах своей бывшей ученицы, которую он терпеть не мог и высмеивал на каждом занятии? И правда, с чего вдруг.

Он сел в одиночестве в последнем ряду. Никто не обращал на него внимания, пока он не засмеялся во время службы. Все всхлипывали и утирали глаза платками, а он разразился диким смехом. Зашептались.

Снейп? Что он здесь забыл?

Он выглядит ужасно.

Имеешь в виду, хуже чем обычно?

Гермиона ему даже не нравилась.

Что же он тут делает?

И почему он смеется?

В самом деле, почему? Наверное, если бы он не рассмеялся, он бы расплакался. Он бы кричал, пока его не стошнило или он не потерял сознание. Они бы не поняли.

Он сам ничего не понимал.

Он закрыл глаза, когда гроб проносили мимо. Должно быть, красное дерево. Огромный венок. От аромата цветов его замутило. Среди этого зловония он различил тонкий запах чего-то другого, мрачного. Гниение.

Он пошел следом за всеми. Высокая, темная фигура, которая единственный раз в жизни не выделялась на фоне остальных. Он знал, что они — ученики, бывшие коллеги — смотрят на него, но ни с кем не встречался взглядом. Он не знал, куда все идут, но следовал за ними. Наверное, на чаепитие.

А, кладбище. На кладбище было хуже всего. Могила была огромной, черной, отвратительной пропастью. Снейп стоял позади толпы.

Слова, море слов! Слова, которые не имели ни малейшего значения. Пепел и прах, долина и смерть. Смерть. Он почувствовал, как снова поднимается смех. Сглотнул.

Первый ком земли ударился о гроб с тяжелым хлюпаньем. Северус покачнулся.

Только один человек наблюдал за ним.

Чертов Гарри Поттер.

Снейп отвел глаза и повернулся к могиле.

Гарри смотрел.

Снейп склонил голову. По щекам побежали слезы.

Гарри смотрел.

Снейп сдержал то ли всхлип, то ли хохот.

Гарри смотрел.

Джинни опустила голову. Глаза у нее покраснели от слез. Гарри смотрел на Снейпа. Внезапно его лицо осветило понимание.

— Снейп, — прошептал он.

Джинни глянула на него:

— Что такое?

Гарри стоял неподвижно. Все вдруг стало ясным. Вымученное лицо Снейпа, красные глаза, дрожащие руки.

— Он любил ее.

— Что ты сказал?

— Он... был влюблен в нее.

— В кого?

— В Гермиону.

— Что за глупость.

Хлюп. Еще один ком земли. Еще один всхлип собравшихся. Снейп шатался, будто теряя сознание. Руки тряслись заметнее. Он сделал шаг к могиле. Еще шаг. Еще. Рядом стоящие заметили это. Они начали переглядываться. Напряжение росло. Что делает этот псих? Но Гарри знал. Он двинулся в сторону Снейпа, но опоздал. Еще шаг.

— Остановитесь, — взвыл он. — Прекратите!

Он бросился вперед, в яму. Его схватили. Он извивался и рыдал.

— Нет! Нет! Пустите меня! Закопайте нас вместе!

Это было ужасно. Это пугало. Джинни прижала ладонь ко рту. Родители Гермионы сильнее прижались друг к другу. Тот же отчаянный взгляд. Та же бледность.

Наконец, Северуса отбросили от могилы и толкнули на влажную землю. Жалкое зрелище: грязный, мокрый, давно немытые волосы, прерывистое дыхание. Он невидяще уставился на толпу. Его дикий взгляд пугал. Он встретился глазами с Гарри и увидел в них понимание и жалость. Самое ужасное, что он мог увидеть.

— Снейп, — сказал Гарри шепотом и протянул к нему руку.

И Снейп понял. Он понял, что если Гарри Поттер дотронется до него с малейшим намеком на сочувствие, он потеряет последние крохи разума.

Он вскочил и убежал.

Он не помнил, как добрался домой. Это не имело значения. Хлопнул дверью, схватил бутылку огневиски с камина. Он пил. Захлебываясь, задыхаясь. Пил, пока не кончился напиток. Не было сил держать бутылку, и она упала на пол с глухим стуком. Северус не смеялся.

Ему было холодно, он был чертовски пьян, он был весь в грязи. А Гермиона по-прежнему была мертва.

___

[1] Дилан Томас «И безвластна смерть остаётся»