Гарольд Морфин Гонт (гет)

В доме был беспорядок. Мебель разрушена, посуда разбита, на полу слой пыли, словно здесь очень давно не убирались. Дом выглядел, как после побоища.

— Не волнуйся, я сейчас все уберу, — смутился дядя Морфин, доставая из старой поношенной мантии свою волшебную палочку. Несколько взмахов руки, и вскоре дом сиял чистотой. Гарри сделал восторженное лицо и удивленно открыл рот, словно увидел какое-то чудо. Впрочем, как еще мог отреагировать на увиденное ребенок, впервые столкнувшись с волшебством?

Появление в доме сына Меропы стало настоящим чудом для Морфина. Полгода он уже знал о своем бесплодии после драконьей оспы и с отчаянием понимал, что он — последний потомок Салазара Слизерина, и после его смерти великий Род Гонтов канет в лету. Морфин даже решил вернуть домой сестру, чтобы удачно выдать ее замуж за волшебника, и желательно магглорожденного, который бы согласился принять их фамилию. Никто из чистокровных не согласится на такое.

Морфин довольно быстро смирился с тем, что если выбирать между исчезновением Рода и включением в него грязнокровки, то второй вариант гораздо предпочтительнее. Гонты нынче не в чести. Нищие, которые не могут себе даже позволить обучать девушку Рода магии. Меропа так и не поступила в Хогвартс. Средств на ее обучение не было, а брать деньги из Попечительского совета, которые предлагал им Диппет, папеньке не позволяла гордость.

Пробыв в тюрьме четыре года, многое начинаешь видеть в другом свете. Свою никчемность и никому не нужную гордость он давно забыл, как страшный сон. Расплата за грехи оказалась слишком высока, и до сегодняшнего дня он все дальше падал в бездну отчаяния и безысходности, которые, в конце концов, могли привести его на самое дно. Теперь же у него появилась цель.

В том, что этот мальчик — сын сестры, Морфин почти не сомневался. Этот мерзкий маггл наверняка ее бросил. Одну, без денег, беременную.

— Дядя, а как вы это сделали?! — послышался восторженный голосок Тома (от этого имени Морфина перекосило). — Это волшебная палочка?! Нам читали сказку о волшебных феях!

Мистер Гонт рассмеялся, и Том вдруг поймал себя на том, что смех дяди ему нравится. Не грубый, не резкий, а обычный, мужской смех с легкой хрипотцой.

— Я похож на фею, Томми?

— Нет. Но вы же волшебник?! У всех волшебников есть волшебные палочки! — в голосе ребенка слышалась уверенность в своих словах.

— Да, ты прав. Я — волшебник, такой же, как и ты.

— Правда-правда? Я тоже так могу?

— Нет, ты еще маленький. Когда тебе будет одиннадцать, ты поедешь учиться в школу, где тебя научат пользоваться палочкой и творить разные заклинания.

— Но... я ведь могу и без палочки это делать, — нахмурил удивленно лобик этот мальчишка.

— Это называется спонтанная магия, Томми, — терпеливо пояснил Морфин. — Ты просто еще ребенок и не можешь себя контролировать, поэтому и случаются такие вот казусы с переносами на крышу или деревья.

Морфин еще долго рассказывал племяннику о магии, разогревая чайник, и доставая завалявшиеся в шкафу бутерброды.

Пойти к гоблинам он решил завтра с утра. Некоторые запасы денег у него еще были, и их обязательно надо было потратить с пользой, а ввести мальчика в род Гонтов и дать ему свою фамилию, для Морфина сейчас было превыше всего.

Ребенок был любознательным, но ненавязчивым, и нравился ему с каждой минутой все больше. На то, что мальчик, по сути, полукровка, Морфин постарался закрыть глаза. Пусть и полукровка, но в нем течет кровь Гонтов и великого Салазара Слизерина, а это чуть ли не самое важное. С учетом того, что еще вчера он вполне реально раздумывал оформить опекунство и дальнейшее усыновление над одним из сиротских детишек, обладающих магией, наличие в доме родной крови с примесью маггловской было просто подарком небес.

* * *

— Гермиона, ты уже читала объявления? Ничего не видно?

— Нет. Никакого ответа. Уже два года прошло, Рон, — с отчаянием сказала девочка, глядя на брата. — Он просто пропал или его перенесло во времени еще раньше.

— Ты же перепроверила свои расчеты и сделала вывод, что он тоже в этом времени.

— Да, но мало ли еще какие неопределенные факторы могли быть. Я же просто банально могла ошибиться!

— Успокойся, Миона. Он может и не попасть в тело чистокровного мага, как мы с тобой. Вдруг его в магглорожденного перебросило, и он пока не может с нами общаться через волшебную газету.

Гермиона кивнула и позволила брату себя обнять. Они уже два года жили в телах Даркстоунов, знакомясь с их окружением, проходя те дисциплины, которые обычно проходят в любой аристократической чистокровной семье, подобной этой. Они уже познакомились с Вальбургой Блэк и ее братьями, а так же с бОльшей частью семьи будущего крестного Гарри Поттера.

Рон долго приходил в себя, когда увидел маленькую красивую темноволосую девочку и невольно сравнил ее с тем орущим портретом на Гриммо, 12 в их прошлой жизни. Они выпустили пар потом, когда все легли спать. Хохотали до слез.

— Надеюсь только, — сказал тогда брат, — что бабуля не станет устраивать мне помолвку в ближайшее время. В таком случае я просто сойду с ума, честное слово.

— Бабушка уже говорила, что Даркстоуны всегда женятся по любви, так что не волнуйся. Ты же слышал историю их любви с дедушкой Рурком.

— Хоть это радует. Попали бы мы к Блэкам, ранней женитьбы на выбранных родителями волшебниках было бы не избежать.

Разговоры на эту тему заводились с периодичностью раз в неделю, и Гермионе нравилось дразнить подколками бывшего друга, теперь уже почти два года как брата. У них была другая жизнь, другие заботы и другие обязанности. Будучи в этом теле старшим в семье, Рон чувствовал ответственность не только перед самим собой, но и перед сестрой, а также перед Родом Даркстоунов, по воле случая ставшего теперь своим.

Для бывшей всезнайки Гермионы Грейнджер самым главным было наличие в этом доме библиотеки, не уступающей по своему уровню Хогвартской.

Они спускались вниз к ужину, и уже почти завернули за угол, как услышали голоса Поллукса Блэка и его жены Ирмы, упоминающих имена Вальбурги Блэк и Рональда Даркстоуна в одном предложении.

— Но Элеонора, брак между нашими семьями был оговорен сразу после рождения наших детей! — настаивала на своем Ирма Блэк. — Ваш сын дал свое согласие, и вы сами понимаете, что магическую помолвку разорвать могла бы только смерть одного из них! Моя дочь Вальбурга — невеста Рональда, и вам придется с этим смириться!

Рон стоял у стены, бледный, с расширившимися от ужаса глазами. Все его страхи сейчас ожили, и он даже не знал, что ему делать. Гермиона легонько сжала ему руку, пытаясь поддержать. Магическая помолвка — приговор. Отвертеться не получится, они понимали это оба.

— Хорошо, Ирма. Я поговорю с внуком. Если мой сын заключил магическую помолвку, значит, твоя старшая дочь станет следующей леди Даркстоун, — Элеонора говорила тихо, но с большим достоинством. — Надеюсь, на Гермиону никто из Блэков не претендует?

— Насколько я знаю, Арктурус собирался беседовать с Даймоном за несколько дней до смерти о помолвке между ней и его наследником Орионом.

— Моя внучка вольна выбирать того мужа, которого она сама захочет, — сказала Элеонора тоном, не терпящим возражений. — Если мой сын не заключал помолвки, то у Гермионы всегда будет право выбора самой решать, кем ей стать в будущем. Хватит того, что с собственным сыном Даймон уже нарушил семейную традицию. Тили, позови своих хозяев к столу!

— Будет исполнено, Хозяйка!

— Не надо бабушка, мы уже здесь, — вышли из укрытия дети, и ни от кого из взрослых не укрылась бледность мальчишки и горящие щеки девочки.

— Вы уже все слышали?

— Да, простите нас.

— Что ж, Рон, я прошу прощения, что дала тебе ложную надежду на право выбора, — сказала Элеонора.

— Бабушка, не волнуйтесь, я все понимаю.

В этот момент этот семилетний мальчишка даже близко не напоминал того Рона Уизли, к которому Гермиона привыкла в прошлой жизни. Сейчас он был Даркстоуном в черт знает каком поколении, и это видели все, кто находился сейчас в этой комнате.

Ответственность, которая лежала перед ним сейчас, когда он был фактически главой Рода, давала о себе знать. Куда только подевалась обычная безалаберность и безответственность, свойственная рыжему бесстрашному гриффиндорцу?

— Миссис Блэк, я почту память отца и возьму вашу дочь в жены, когда закончу Хогвартс, — поклонился он.

— Я рада, что вы в столь юном возрасте понимаете свой долг перед родителями и памятью предков, лорд Даркстоун, — сказал одобрительно Поллукс Блэк. — Ваши предки могут вами гордиться, молодой человек.

Обед прошел для Рона, как в тумане. Он машинально отвечал на вопросы, следил за сменой блюд, но мыслями был далеко отсюда. Впрочем, Гермиона знала, что кроме бабушки и ее самой, никто из гостей ни о чем не догадался. Минуты тянулись бесконечно долго, и девочка уже ждала того времени, когда их с братом отправят наверх и они смогут поговорить в спокойной обстановке.

Наконец, чудо произошло, и бабушка дала знак уходить. Выйдя из-за стола, как и подобает настоящей маленькой леди, Гермиона чинным шагом направилась в сторону лестницы, и уже потом, почти бегом, дети направились в свою комнату.

— Рон, мне очень жаль, — сказала она.

— Этого следовало ожидать, — вымученно улыбнулся Рональд. — Мы с тобой слишком сильно расслабились, Герм. Быть наследником древней аристократической фамилии отнюдь не то же самое, что быть шестым сыном в дружной, но бедной семье.

— Радует только то, что Вальбурга не такая уж и уродина, — сказала девочка, и в карих глазах мелькнули искры смеха.

— Да, хоть с этим повезло. Вспомни Лейси Кэрроу, которая гостила у нас прошлым летом. Это же удавиться сразу! — Рональд поежился, вспомнив коренастую мужеподобную девчонку с лицом, больше присущим лошадям, чем людям. — Вот что значит родственные браки, Гермиона. Кэрроу одна из тех семей, которые ни единой мысли не допускают о том, чтобы жениться даже на полукровках, не то, что на магглорожденных. И семьи в свой род пускают с такими же принципами, а это привело к тому, что последние три поколения они женились либо на двоюродных, либо на троюродных сестрах. Мерзость!

— Это точно. Что будешь теперь делать?

— А что мне делать? Ждать окончания Хогвартса, и сразу под венец, — невесело усмехнулся он. — Вот же, как история круто повернулась, Гермиона. Теперь Ориону Блэку на самом деле надо искать другую невесту, и в этом случае уже не будет знакомого нам Сириуса и незнакомого Регулуса Блэка, погибшего от руки Волдеморта.

— Я надеюсь, и Волдеморта в этой жизни не будет, — вздохнула сестра. — Я уже посчитала, что он будет учиться на одном курсе со мной. Он родился в декабре 1926, значит, будет учиться с теми, кто родился до сентября 1927 года. И раз он наследник Слизерина, то ему только одна дорога.

Через час в комнату постучали, и на пороге показалась бабушка.

— Вы еще не спите?

— Нет.

— Рон, мне очень жаль, что так получилось.

— Да ладно, я не в обиде на отца, правда. К тому же, Вальбурга не такая уродина, как та Кэрроу, что приезжала к нам прошлым летом. Мы с Гермионой об этом как раз и говорили.

— Связываться с Родом Кэрроу сейчас чревато последствиями, Рональд.

— Что вы имеете в виду, бабушка?

— Ты ведь читал о том, почему через пять-шесть поколений Даркстоуны обновляют кровь с полукровками, а иногда и с магглорожденными?

— Да, бабушка. Я знаю, что наша прабабка была полукровкой.

— Верно, и полукровкой настоящей, — Элеонора Даркстоун села в кресло напротив и продолжила: — Примерно триста лет назад полукровками называли только тех, у кого один родитель был волшебником, а второй магглом. И на мой взгляд, это правильно. Сейчас полукровками называют даже тех, кто родился от чистокровного волшебника и магглорожденного, что в корне не верно. Наши далекие предки считали такие браки чистокровными и детей, рожденных в них, тоже. Семьи, подобные Кэрроу, Малфой и Крэбб, скоро на своей шкуре почувствуют результаты поддержания идеальной чистокровности. Даже Блэки периодически пускают в Род полукровок. Не магглорожденных, но и этого вполне достаточно для оздоровления застоявшейся крови. Мелания Блэк тоже полукровка, и настоящая, только поэтому Орион и его старшая сестра Лукреция такие сильные волшебники.

— Бабушка, я читал, что есть сейчас потомки Слизерина, которые остались чуть ли не единственными в Англии. Вы о них слышали?

— Не только слышала, но и имела несчастье учиться с умершим недавно Марволо Гонтом, — бабушка передернула плечами. — Нищие, без гроша в кармане, с каждым новым поколением все более и более слабые. Младшая дочь даже в школу не пошла. Правда, поговаривали, что у них просто нет денег на обучение, а брать из попечительского совета вряд ли позволительно, на их взгляд, для потомков Слизерина. Старший сын учился с вашим отцом, и уровень магии в нем был даже ниже, чем у некоторых магглорожденных. Печально, что такой Род скоро перестанет существовать. С ними никто уже пять поколений не связывался. Они женились на своих кузинах.

С учетом того, что три поколения назад ваша кровь была обновлена, брак с Блэками не принесет вреда. К тому же, по прямым потомкам мы с ними не пересекались уже довольно давно.

— Бабушка, но ведь вы не станете настаивать на моем браке с Орионом Блэком? — спросила Гермиона.

— Если только ты сама не захочешь это сделать, моя дорогая, — улыбнулась Элеонора Даркстоун. — Мало ли что в жизни бывает.

Ориона Блэка Гермиона по прошлой жизни не помнила, но даже сейчас, когда ему только пять, назвать его уродливым не поворачивался язык. Впрочем, она любила Гарри, и молила всех богов, чтобы он попал с ними в это время и они вновь стали парой спустя лет эдак десять. Представить рядом с собой другого человека девушка не могла и не хотела.

— Хорошо, бабушка, буду иметь его в виду, — покорно сказала она, не желая расстраивать свою новоприобретенную бабушку. — Быть леди Блэк, а не просто миссис Блэк, довольно неплохо, но пока еще рано об этом думать.

— Умница, девочка, — похвалила ее Элеонора. — А сейчас марш спать. Давайте по своим комнатам и баиньки.

Пожелав внукам спокойной ночи, леди Даркстоун направилась в свою комнату. Сообщение о том, что Даймон заключил помолвку с Блэками в обход ее самой, не пришлось ей по душе, хотя в принципе, Вальбурга не глупа, не уродлива и вполне соответствует предназначенной ей роли. Рональд славный мальчик, жаль, что его лишили права выбора.

Магические помолвки Даркстоуны не заключали уже почти двести лет. Очень жаль, что сын нарушил эту традицию, обрезав Рону все пути к отступлению, кроме смерти.

* * *

— Добрый день, чем могу служить? — спросил у них гоблин, когда они вошли в здание банка Гринготс.

— Меня зовут Морфин Гонт. Я бы хотел провести обряд определения родства, и затем ритуал вхождения в Род этого мальчика как своего сына, — сказал Морфин, подтолкнув Тома вперед.

— Хорошо, лорд Гонт. Гринкх! Проводи этих волшебников в ритуальную комнату.

Том в этот момент вспоминал свой поход в Гринготс вместе с Хагридом и заметил про себя, что банк не сильно поменяется со временем. Все было таким же, как в тот день, когда он впервые пришел сюда в качестве Гарри Поттера.

— Итак, лорд Гонт, если я правильно понимаю, вы не знаете, принадлежит мальчик Роду или нет?

— Я почти уверен, что Том — сын моей сестры Меропы и ее мужа-маггла. Она умерла при родах. Самое главное его отличие от остальных детей-волшебников — знание парселтанга, присущее всем Гонтам, как прямым потомкам Салазара Слизерина.

— Но вы знаете, что вводя его сейчас как своего кровного сына, вы лишаете права получить титул Лорда Гонта своего собственного ребенка?

— К моему огромному сожалению, я не могу иметь детей. Приговор колдомедиков после перенесенной драконьей оспы год назад — бесплодие.

— Сожалею. Понимаю вас, — гоблин повернулся к мальчику. — Здравствуй, Том. Можешь протянуть мне руку и капнуть немного крови на пергамент? Больно не будет, обещаю.

Мальчик кивнул, и вскоре на кусочке бумаги стали появляться имена, бравшие начало от одного из основателей Хогвартса. Закончился список на Меропе Гонт и некоем Томасе Реддле.

— Что ж, мальчик действительно ваш племянник, лорд Гонт. Процедура принятия в Род значительно упрощается, не так ли?

— Мистер Гринкх, а мне можно поменять имя? — спросил вдруг Том, смущенно уставившись в пол.

— Тебе не нравится твое имя, малыш? — удивился Морфин. Ребенок отрицательно покачал головой. — Почему?

— Томом звали кота нашего сторожа в приюте, где я жил, — пробурчал тот в ответ.

Морфин рассмеялся.

— Что ж, вы можете выбирать имя, молодой человек, — уголки губ гоблина дрогнули. — Хотите подумать?

— Мне нравится имя Гарольд, — робко сказал он, глядя умоляющим взглядом на дядю.

— Отличное имя, племянник! — засиял Морфин. — Гарольд Морфин Гонт! Звучит очень неплохо.

— Тогда пройдемте в ритуальную комнату, и начнем.

Процедура длилась около получаса. В подземельях, куда они спустились, уже подготовили место и начертили все необходимые для их случая руны.

— Томас, тебе надо лечь в центр. Больно не будет, только надо закрыть глаза, хорошо? — спросил мальчика гоблин. Том выполнил просьбу, и теперь пришла очередь Морфина. Он сел перед будущим сыном на колени, взял в руки нож и полоснул по руке, сбрызгивая своей кровью светящиеся руны.

— Я, Морфин Марволо Гонт, кровью своей и магией своей принимаю Томаса Марволо Реддла в свой Род, как своего кровного сына и наследника Гарольда Морфина Гонта! — почти пропел мужчина. — Я, Морфин Марволо Гонт, кровью своей и магией своей клянусь защищать его и оберегать его! Клянусь! Клянусь! Клянусь!

Свечение увеличилось, оно стало почти слепящим, и мужчина закрыл глаза, зная о той боли, которая к нему сейчас придет. Он словно забрал весь свет на себя и закричал. Казалось, все тело разрывает на куски, кости плавятся, кровь превратилась в жидкий огонь, и он спалит его заживо. Пытка длилась бесконечно долго для него, хотя прошло всего пять минут.

И отец, и сын почти сразу отключились, а гоблины к тому времени уже пришли в себя, так как ритуал развивался отнюдь не по тому сценарию, к которому они привыкли.

— Думаю, кольца великого предка посчитают его достойным своего внимания, как вы думаете, Ронсток? — задумчиво протянул Гринкх. — Ребенок довольно сильный волшебник, и кровь маггла в данном случае большой роли не сыграет.

— Да, давненько в этой семье не рождались такие сильные маги, — согласился с коллегой Ронсток. — Я еще отцу этого молодого человека предлагал включить в род хотя бы полукровку для обновления крови. Когда к нам приводили мальчика пробоваться на получение титула лорда Слизерина, я заикнулся об этом, но...

В этот момент с пола поднялся Морфин и посмотрел на ребенка. Он был таким милым. Да, с новой кровью их Род сможет добиться успехов. Жаль только отец до этого не додумался в свое время, женившись на собственной кузине, их матери Изабелле Гонт.

— Папа! Теперь у меня есть папа, — прошептал малыш, открыв свои изумрудные глаза. Зеленые глаза всегда были предметом гордости Гонтов, хотя с того времени, как дети получали для себя подобное богатство, прошло несколько веков.

— Да, теперь я твой папа, Гарольд, — он взял мальчика на руки и прижал к себе.

— Гарри, называй меня Гарри, папа.

— Хорошо, договорились, — проглотив комок, ответил мужчина.

— Пап, а у тебя шрам пропал, — сказал он, дотронувшись до его щеки. Сидя на руках Морфина, мальчишка не смог не заметить, что приемный отец принял его внешность. — И глаза стали зелеными, как у меня.

— Ты шутишь?!

— Нет. Ты стал похож на меня, — ребенок засмеялся. — Ты теперь по-настоящему мой папа! Мы с тобой даже похожи!

— Гринкх, как это понимать?! — удивленно переспросил Морфин, когда гоблин протянул ему зеркало. — Я думал, обычно дети перенимают черты родителей.

— Обычно так и бывает, но в данном случае ребенок просто оказался сильнее вас. Магически. Он оставил себе самое лучшее, что было у него, и поделился этим с вами. Такое редко, но случается.

— Невероятно!

— На самом деле, это вполне объяснимо, — гоблин едва сдерживал смех, глядя на этого мужчину, все еще недоверчиво гладившего себя по щекам. — Ребенок в будущем станет очень сильным волшебником. Сейчас принесут перстень Слизерина. Мальчик должен его примерить.

— Вы уверены... — лицо Морфина нахмурилось. — Мой сын все еще остается полукровкой, мистер Гринкх. Мой великий предок вряд ли допустит его к своему богатству и титулу.

— Это не нам решать, к тому же, кольцо ищет хозяина не по крови, а по магическому потенциалу, — пояснил гоблин, протягивая мальчику коробочку. — Гарри, открой шкатулку и достань перстень, который там находится.

Мальчик выполнил просьбу. Кольцо, чувствуя в нем родную кровь, стало теплым.

— Одевай на правую руку, на этот пальчик, — пояснил Морфин.

Когда сын выполнил просьбу, кольцо на миг осветилось зеленоватым цветом и спустя секунду приняло форму пальца ребенка, в один миг превратив его из простого мистера Гонта в Лорда Слизерина.

— Что ж, лорд Гонт, ваш новоприобретенный сын с полным правом может называться лордом Слизерином, — потер руки гоблин. — Я сейчас позову поверенного с нижних уровней, и он выделит деньги, необходимые для содержания вашего сына вплоть до его совершеннолетия. Вы становитесь его магическим опекуном и отвечаете за него до того, как ему исполнится семнадцать лет.

Морфин кивнул, хотя вряд ли в этот момент что-нибудь слышал. Его словно обухом по голове ударили. Мальчика признал перстень Салазара Слизерина! Полукровка будет носить титул Лорда, в то время как более пятисот лет никто из его чистокровнейших потомков не удостоился этой чести, хотя и соблюдали правило чистоты крови беспрекословно!

— Пап, что с тобой? — спросил Гарри, слегка нахмурившись. — Ты чем-то расстроен?

— Нет, все в порядке, просто... не ожидал, что такое случится.

— Не понимаю?

— Когда подрастешь, я тебе все расскажу.

Гарри кивнул, хотя и понял все, чего Морфин пока не говорит ему вследствие возраста этого тела. Наверняка не может поверить, что какого-то полукровку признал родовой перстень великого Слизерина. Это было написано на его лбу крупными буквами.

Потом пришел старый гоблин из нижнего хранилища, назвавшийся Равноком, и еще два часа они сидели с его новым отцом за бумагами, в которых обсуждался размер пособия на содержание маленького лорда и родового поместья, куда они могут отправиться хоть сейчас с помощью порт-ключа, встроенного в перстень.

В свой старый дом они сегодня не попали. В Слизерин-мэноре, куда они прибыли, Гарри пришлось будить дом и раздавать с помощью Морфина приказы, чтобы эльфы привели две комнаты в нужный порядок. Морфин, хоть и не рос в подобной роскоши, школу, подобающую лорду, все-таки прошел. Гарри был слишком мал для этого, да и в свои нынешние годы с учетом ТОЙ жизни, обязанности главы Рода он представлял с огромным трудом.

— Гарри, надо нанять тебе учителей! — решительно сказал Морфин. — Танцы, этикет, фехтование, и все остальное, что должен знать и уметь настоящий лорд Слизерин!

— Да, папа, я понимаю. Я теперь большой человек!

Мужчина рассмеялся и потрепал его по голове. С мальчиком было легко и спокойно. Все тяжелые мысли уходили, и оставалась только радость и спокойствие. Очень редкое качество для людей, будь то волшебник или маггл. Конечно, с магглами он практически не знаком, но они ведь тоже люди, не так ли?

В голове вдруг мелькнула мысль, что отец и сам великий предок сейчас переворачиваются в гробах за такие кощунственные мысли своего потомка.

— Гарри, я так тобой горжусь! Я рад, что застал то время, когда Род Гонтов и Слизеринов обретет величие и славу. Я уверен, что ты сделаешь для их процветания все самое необходимое!

— Я постараюсь, папа! — пообещал ему и себе Гарри.

— Для этого ты должен многому учиться, сын.

Сын. Такое незнакомое до сегодняшнего дня слово. Им очень повезло. И Гарри, и ему самому. Гарри не будет расти в приюте, а у него теперь есть наследник и бояться за продолжение Рода уже не надо. Теперь самое главное — сделать из мальчика настоящего Слизерина!

Спать они легли довольно поздно, накормленные до отвала эльфийкой Тилки. Назначив себе и отцу в пользование эльфа, Гарри лег спать, решив подумать о своем будущем завтра. Сегодня Томас Марволо Реддл, Темный Лорд и Волдеморт в одном лице исчез с лица земли.

Где-то на самом краю мозга мелькнула мысль, что Пророчество можно считать полностью выполненным.