Юность чувств (гет)

Поделиться с Шо радостью, что теперь в клубе она не одна, девушка вечером не смогла — тот вернулся раздраженный, отказался от ужина и заперся в своей комнате со словами «Не трогайте меня!»

Утром же Кёко, подхватившаяся на рассвете, первым делом сбегала в комбини за любимым пудингом Шо, а затем на кухне отдельно приготовила завтрак именно такой, какой парень предпочитал всегда. В конце концов, кто еще позаботится о настроении любимого человека, как не она?

Составив все на поднос, девушка понесла его к комнате Шо. Прислушавшись у двери, она осторожно постучала.

Вид взлохмаченного и сонного парня умилил так, что даже перехватило дыхание. Какой же он…

— Завтрак, Шо-чан, — она светло улыбнулась.

— Не хочу… — Шо нахмурился, опустил взгляд на поднос, и Кёко с затаенной радостью увидела, как проясняется его лицо. — Ух ты, пудинг!

— Да, и твои любимые жареный рис с креветками и сладким перцем и омлет. Покушай.

— Ага, — он отошел, пропуская ее в комнату, потер лицо руками и вышел. — Я умоюсь только.

Вот и замечательно.

Она выставила тарелки на столик и огляделась. Ей нравилось бывать в этой комнате, которая была словно волшебным ларцом с сокровищами. Вон гитара, старенькая, с потертым лаком, вон стопочка нотных тетрадок, в которые Шо-чан писал свои первые песни. Брови девушки чуть сдвинулась — рубашка мятая, валяется на стуле, надо будет забрать и постирать. Компьютер не выключен, а отправлен в спящий режим — теперь Кёко знала, как это называется, благодаря урокам информатики. Сумка с учебниками стояла у кровати даже не расстегнутая.

Вернулся Шо и сразу сел за стол.

— Тебе надо уроки делать?

Парень лишь отмахнулся, не давая ей даже возможности предложить свои тетради:

— До лампочки.

— А… что вчера случилось? Проблемы в школе?

Шо поморщился:

— Да так… С репетицией не заладилось.

Девушка едва сумела сдержать облегченный вздох — значит, не Янки. И слава богам!

— У тебя все получится сегодня, — она уверенно закивала на недоверчивый взгляд Шо. — Бывает такое, что все валится из рук, не получаются обычные дела. Как говорится, не твой день.

— Ну это да, — согласился парень. — Посмотрим.

— Ага, — Кёко улыбнулась. — А со мной в клуб начала ходить и моя подруга, представляешь?

— В какой клуб?

— В кулинарный, — терпеливо напомнила она.

— Поздравляю, — Шо чуть насмешливо улыбнулся. — Теперь вас там двое, да?

— В какой-то мере, — кивнула девушка, ощущая легкую обиду — она так ждала возможности рассказать замечательную новость, а он…

— Тебе не скучно будет, — он положил палочки на стол и взялся за пудинг. — Все, больше не хочу.

Она беззвучно вздохнула и собрала недоеденный завтрак на поднос. Ладно, хоть половину риса съел…

— Пойдем в школу вместе?

— Угум, — кивнул Шо, мгновенно смиряя с тихим разочарованием от разговора.

— Я быстро! — Кёко подхватилась на ноги и поспешила на кухню.

 

Поднимаясь на свой третий этаж, девушка ощущала себя окрыленной. День начался просто чудесно — и Шо-чан с ней так долго поговорил, даже рассказал о проблеме, и вместе дошли до школы, и он даже взял обенто!

Она свернула к своему классу и изумленно сморгнула, глядя на стоявшего напротив дверей Шинодзаву. Вторая волна изумления настигла Кёко, когда она рассмотрела цвет обшлагов на рукавах пиджака парня.

Зеленый? Второй класс? Он второклассник?

Лихорадочно припомнив, что в клубе он всегда был в рубашке, без галстука, она мысленно выдохнула и решительно направилась к парню. Надо извиниться за свое поведение.

Но что-либо сказать девушка не успела. Шинодзава, при ее виде, еще больше выпрямился, приобретая вид, словно проглотил лом, затем направился к ней.

— Доброе утро, Могами-сан, — голос был такой официальный, что Кёко едва поборола желание отвесить поклон, как в рёкане перед гостями:

— Доброе утро, Шинодзава-сенпай.

— Можешь прийти сегодня на большом перерыве в клуб?

— Конечно!

— Спасибо, буду ждать, — он кивнул, обогнул ее и быстро направился к лестнице.

И что это было?!

— И что это было? — словно озвучивая ее мысли, появившаяся рядом Сугита удивленно глянула на Кёко. Та лишь пожала плечами:

— Не знаю… Может, хочет официально уведомить, что мы больше не состоим в клубе? — а что? Логично, учитывая вчерашний сюрприз в никумане.

— Пусть только попробует, — Рина бросила суровый взгляд вслед Шинодзаве. — Вообще-то, по клубным правилам исключить члена могут за прогулы или за ущерб клубу и его репутации. А наши с тобой действия не подпадают ни под одно условие, — она помолчала. — Я пойду с тобой.

— Нет, — Кёко покачала головой. — Он просил прийти только меня. Не волнуйся, я смогу за себя постоять.

— Пока вы только стоите на месте.

Вы только посмотрите, кто делает замечания!

Девушка нарочито неторопливо развернулась к Янки и состроила удивленное выражение на лице:

— А что, у нас первым уроком японский?

Ошино поспешно закусил губу и протиснулся между Могами и другом в класс. Кагурадзаки недоуменно нахмурился:

— Банни-чан, сейчас история Японии. Сегодня ж пятница, разве нет? — он глянул на Сугиту за подтверждением. Та хмыкнула и взяла подругу под руку, увлекая в класс:

— Пятница, пятница, не волнуйся.

— Ну вот, а то путаете… — он шагнул следом. — О, точно, контейнер.

При виде коробки, появившейся из рюкзака Оды, Кёко мгновенно вспомнила животрепещущий вопрос, занимавший ее и Рину накануне.

— Кагурадзаки-кун, а кому достался счастливый никуман?

Парень пожал плечами:

— Я съел все с мясом. Янки, тебе попадался необычный никуман?

— Нет, — коротко отозвался Хизури, ставя свою сумку на парту.

— А точно, ты ж вообще не брал. Кён, а у тебя?

Ошино удивленно покачал головой:

— Только с мясом.

Девушки растерянно переглянулись, затем Сугита с подозрением оглядела парней:

— Точно? И никому не с мясом?

— А с чем должен был быть? — Ошино присел на край своей парты.

— Не с мясом, — уклончиво ответила Кёко. — А другие члены вашей команды ели?

— Ели, но никто не говорил, что начинка не мясная.

Магия какая-то! Она ведь помнит, что было две булочки! Одну взял Шинодзава-сенпай, а вторая оставалась.

— Точно? — еще раз уточнила Рина, получила два уверенных кивка, покосилась на молчаливого Хизури, занявшего место за последней партой, и перевела взгляд на Могами.

Нет, ну вряд ли бы кто-то мог перепутать мясную начинку с натто! Кёко снова растерянно смотрела на подругу, которая с видом «ну даже не знаю» пожала плечами и ушла к своей парте.

Прозвенел звонок, и девушка поспешно достала учебник по истории и тетрадь.

Может, действительно магия? Как там говорили ребята — есть привидение? Наверное, оно школьное, в курсе всех дел, и ему не понравилось то, что они с Риной-чан решили подшутить? Вот и забрало лишнюю булочку…

Тогда надо задобрить его, чтобы попросить прощения за свое поведение.

Вот только как?

 

После английского была японская литература, и, воспользовавшись присутствием парней, Кёко осторожно дернула Кагурадзаки за рукав:

— Кагурадзаки-кун…

— М? — он обернулся со слегка удивленным видом. — Что случилось, Банни-чан?

Девушка мысленно закатила глаза, понимая, что возмущаться по поводу прозвища бесполезно, и тихо выдохнула:

— Помнишь, вы говорили, что на территории школы есть привидение?

— В старой часовне, — Ода тоже понизил голос, кивая. — А что?

— А… — она сглотнула. — Оно как-нибудь себя проявляет?

— По-всякому, — последовал новый кивок. — А что?

— А как его задабривают? — Кёко чуть взволнованно сжала руки. — Ну, если оно рассердилось на кого-нибудь?

В серых глазах парня появилось недоумение, затем он понятливо закивал:

— А, понял. Кто что, но обычно еду какую-либо.

— Еду? Для привидения?

— Да, так же, как и для богов и духов. Сладости, булочки, онигири… — Кагурадзаки пожал плечами. — Но можно и мелкие монетки.

— Спасибо за информацию, — на сердце ощутимо полегчало. Значит, ничего экзотичного, вопреки ее опасениям. Тогда ей проще будет именно едой задобрить разгневанное привидение. Осталось выбрать — какой именно…

Додумать Кёко не успела — в класс вошел Юмено-сенсей и постучал костяшками по доске, привлекая внимание класса:

— Раз уж все тут собрались, послушайте несколько организационных объявлений. Первое — домашнее задание на Золотую неделю раздаю в понедельник, двадцать восьмого, так что присутствие обязательно. Всем понятно? — дождавшись подтверждения, он продолжил. — Напоминаю, что клубы на это время не работают. И в понедельник вместо занятий по ремеслам у вас будет тест на физическую выносливость. Поэтому не забываем о спортивной форме и удобной обуви. Второе — с двадцать шестого мая по двадцать восьмое мая у вас межсеместровые тесты, — Кёко насторожилась, неосознанно хмурясь. — Просьба сосредоточиться и хорошо подготовиться.

Это точно! Значит, двадцать шестого первый день, когда она должна будет выложиться по полной для первого шага в получении стипендии в следующем году.

— Третье — бассейн для занятий физкультурой откроют с первого июля.

— А раньше никак? — подняла руку одна из девушек.

— Сама знаешь, что пока основная часть сезона дождей не пройдет, никак, Яцусиба-сан, — Юмено-сенсей сложил руки на груди. — В иное время бассейн только для членов плавательного клуба. Четвертое — школьная поездка запланирована на начало июля, — все тихо загомонили, и он чуть повысил голос. — Точная дата будет известна после того, как вы напишите итоговые семестровые тесты. Так сказать, чтобы смогли расслабиться.

— А где будем расслабляться в этом году, сенсей? — подал голос Ошино.

— Окинава.

— Ого! Здорово!

Окинава? Девушка растерянно заморгала. То есть… школьная поездка на Окинаву?! В край, где море, солнце, львы-сиса?! Она туда поедет с классом?!

Невероятно…

От восторга из головы вылетели все мысли об экзаменах. Кёко нашла взглядом подругу, которая обернулась и улыбнулась, подмигивая.

Спасибо!! Ками-сама, спасибо!!

Урок прошел как-то незаметно для витавшей в облаках девушки. Тем более, что следующей была физкультура, и Кёко уже вовсю представляла, как обрадует Шо, что школьная экскурсия будет на Окинаву. Вот он удивится! Ведь, как и она, он никуда и не ездил.

Желание увидеть любимого человека и поделиться с ним новостью было так велико, что Сугита не выдержала нетерпения подруги в раздевалке:

— Не жди меня, если тебе так уж надо на стадион.

— Ага! Спасибо, Рина-чан!! — Кёко была готова расцеловать ее, но сдержалась. — Прости, это важно!

Она почти выбежала на стадион и радостно заулыбалась, замечая парней из первого класса музыкального отделения. Подойдя к ним, девушка вежливо поздоровалась и глянула на Фуву:

— Шо-чан, можешь со мной на пару минут отойти?

— Чего? — он послушно проследовал за ней к трибунам. — Что случилось?

— Наш классный сказал, что в начале июля после экзаменов будет школьная экскурсия, — Кёко пыталась выдержать драматическую паузу, но не смогла. — На Окинаву! Представляешь??

— Окинава? Вы едете на Окинаву? — Шо восхищенно присвистнул. — Здорово.

— А… вы разве нет? — удивленно заморгала она.

— Нам пока не объявляли, но вроде у отделений разные направления экскурсий.

Разные?

Радость поблекла, погружая мир в серые тона.

Но как же так? Это же… неправильно…

— Но было бы здорово, если бы и мы поехали на Окинаву.

— Правда хочешь?! — Кёко, сжав кулачки у груди, подалась к парню, который кивнул:

— С радостью бы поехал.

— Тогда… тогда я буду просить всех богов, чтобы так и случилось! — горячо выдохнула она. — Честно-честно!

— Ладно, проси, — Шо кивнул, снисходительно улыбаясь. — Я пошел к своим.

И попросит! Девушка следила, как он подходит к одноклассникам, как тут же его окружают девушки, поглядывая в ее сторону.

И даже у школьного привидения попросит! Задобрит булочками — вон, на переменке пойдет в клуб и там успеет приготовить несколько штук… И обязательно попросит!

 

Стоя перед дверью клуба, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, набираясь решимости, затем кивнула самой себе и вошла.

Внутри оказался лишь Шинодзава, как обычно без пиджака и в фартуке.

— Добрый день, Шинодзава-сенпай, — Кёко закрыла за собой дверь.

— Добрый день, — он кивнул от кухонного стола. — Спасибо, что пришла.

Ух, как вежливо! В кои-то веки…

Она подошла ближе:

— Я хотела извиниться за свое поведение, когда обращалась к тебе не как к сенпаю. Я не знала, что ты учишься во втором классе.

— Все нормально, — парень качнул головой. — Я не по этому поводу попросил тебя прийти.

— А для чего? — Кёко слегка растерялась — ругать вроде не собирается, равно как и возмущаться поведением. Тогда что?

Шинодзава неожиданно отвел взгляд и чуть кашлянул:

— Ты… можешь показать, как делала никуман с натто?

Изумление заставило сморгнуть.

Ему что, понравилось?! Вот же… гурман!

— М-могу, — девушка поставила сумку на стул и потянулась за фартуком. В конце концов, пусть смотрит. Ей что, жалко?

— Спасибо. Тесто я уже приготовил. Какие нужны ингредиенты, кроме натто?

— Ммм… Рисовая бумага, желательно с тапиокой, немного рисового крахмала, кастрюля с кипящей водой, — перечислила она, пока мыла руки. Шинодзава на мгновение замер, затем кивнул:

— Рисовая бумага…

— Ага, — Кёко подошла к столу, на котором уже были вырезаны кружочки из теста и стояла упаковка с натто. — Итак, сначала добавляешь крахмал в натто, вымешиваешь, даешь немного постоять, чтобы пропиталось…

Парень кивнул и принялся повторять за нею все действия.

— Затем рисовую бумагу надо подержать над паром.

— То есть, не замачивать?

— Нет, нам надо лишь чуть смягчить ее, вот так, видишь, — она продемонстрировала лист над кастрюлей с кипящей водой. — Если замочишь, то она быстро разлезется. А надо, чтобы до самой пароварки она была плотной. Теперь, когда она стала гибкой, ножницами или ножиком вырезаешь вот такой круг…

— Это не круг, — педантично заметил Сузуки, и девушка согласилась:

— Не круг, но примерно так. Можно сначала вырезать, а потом держать над паром…

— Но в таком случае бумага может потрескаться при вырезании, так?

— Верно, — она чуть улыбнулась. — Теперь на тесто кладешь бумагу, натто — примерно столько — и начинаешь быстро заворачивать сначала бумагу, — Шинодзава внимательно следил, как девичьи пальцы ловко и аккуратно «упаковывают» столовую ложку натто с крахмалом. — Края можно смочить чуть-чуть водой, чтобы держалось. Затем уже защипываешь никуман как обычно и сразу на пароварку. Засекаешь время и делаешь второй…

— Понял, — он серьезно кивнул и вернулся к своему никуману. Лепя вторую булочку, Кёко краем глаза следила за действиями Шинодзавы, готовясь, если потребуется, тут же поправить. Но учеником парень оказался достаточно способным, и вскоре в пароварке томились шесть никуманов.

Моя посуду, девушка все же не выдержала и задала вопрос, не дававший ей покоя:

— Шинодзава-сенпай, неужели тебе понравились булочки с натто?

— С чего ты взяла? — парень едва заметно содрогнулся.

— Ну а зачем тебе их готовить снова, если они гадость?

Он покосился на Кёко, помолчал, затем тихо проговорил:

— Это для дедушки, — видимо, изумление на ее лице сказало все лучше всяких слов, что он оперся руками о стол. — Он великий повар, признанный в стране. И он любит что-то очень необычное, то, что никогда не видел ранее. В смысле из блюд.

— Ты хочешь порадовать его, показав что-то новое?

— Я хочу, чтобы он обратил на меня внимание, — через долгую паузу ответил Шинодзава.

Кёко закусила губу, глядя на него.

Вот оно что. Получается, его дедушка… как это говорится, не признает внука за повара? Ну, логично, ведь семья у них, как говорила Рина-чан, очень влиятельная в ресторанном бизнесе. И, наверняка, пока Шинодзава-сенпай не докажет, что он тоже может отлично готовить, его даже не принимают во внимание? Не считают достойным?

Грустно. Неужели во всех богатых семьях так?

— Понятно, — она ободряюще улыбнулась. — Ну, могу точно тебе сказать, что ты поразишь его в самое нутро. Ой, ну в смысле…

— Я понял, — парень внезапно тоже улыбнулся, и Кёко удивленно осознала, что улыбка у него мягкая и добрая. — Спасибо тебе.

— Идея не совсем моя, — она пожала плечами. — Просто Рина-чан спросила, делают ли никуманы с натто, и я подумала — а почему бы нет?

Сузуки тихо хмыкнул:

— Действительно — а почему бы нет.

Уходя из клуба и унося два никумана, девушка невольно улыбалась про себя — не сбылись ее страхи и опасения, и это так здорово! И то, что придирающийся одноклубник оказался таким целеустремленным сенпаем, было не менее замечательно.

— И что хотел Шинодзава-сенпай? — первым делом поинтересовалась Сугита, когда Кёко вернулась в класс перед звонком.

— Попросил рецепт никуманов с натто, — девушка хихикнула. — Все нормально, Рина-чан. Он оказался неплохим человеком.

— Ну, может, и неплохой, но чего ж он заставляет тебя постоянно проходить проверку?

— А, мало ли, — отмахнулась Кёко. — Мне не сложно, — она оглядела класс. Кагурадзаки, как и Янки с Ошино, не было. Плохо. Ведь она не знала точного местоположения той часовни, лишь помнила, что за музыкальным корпусом, вроде бы…

Ладно. Все равно сегодня клубного занятия нет, а значит, после физики она будет свободна. Вот и сбегает сама, поищет. И — вдруг увидит Шо-чана, раз будет рядом с его корпусом?

 

Глядя на маленький синтоистский храм, Кёко невольно согласилась — да, можно было бы сказать, что это часовня. Правда, при слове "часовня" представлялось что-то готическое, но откуда здесь готика?

В ближнем рассмотрении стали заметны потемневшие от времени бревна стен, и обветрившиеся каменные ступени в числе восьми штук, и деревянные резные перила хайдена* с длинными трещинами. Девушка немного робко поднялась по ступенькам и остановилась перед рассохшейся дверью, мучительно раздумывая.

Алтаря, на котором можно было бы оставить принесенные булочки, не было. Не оставлять же прямо перед дверью? Тут и старые листья, и песок… Придется нести в хонден.

Вздохнув и пугливо оглянувшись, Кёко осторожно потянула на себя правую створку двери и тут же вздрогнула, когда старые петли недовольно заскрипели.

— П-простите… — едва слышно пискнула она, отвесила глубокий поклон и буквально протиснулась в образовавшийся проем, не рискуя навлекать на себя гнев потусторонних сил еще открыванием и левой половины двери.

Внутри царил пыльный полусумрак, рассеченный местами длинными узкими полосками света из-под прохудившейся крыши. Привыкшим к такому освещению глазам предстало практически пустое помещение хондена, лишь перед стеной, на своем законном месте, стояла высокая, в рост девушки, статуя божества.

Ни светильников, ни посуды перед статуей, ни каких-либо свитков с молитвами видно не было. Да и стоявшая вокруг тишина была такой выразительной, что у Кёко слегка зазвенело в ушах от мгновенно обострившегося слуха. Казалось, она слышит, как бегают под полом мыши, как растет трава между плитами хайдена и как неодобрительно рассматривает статуя нарушительницу…

За спиной действительно что-то скрипнуло, заставляя девушку мгновенно обернуться в панике.

Никого. Или же… призрак?!

Так, возьми себя в руки и вспомни, для чего пришла!

Собравшись с духом, она подошла к статуе, преклонила колени и тихо проговорила, доставая из сумки подрагивающими руками подношение:

— Прошу тебя… — лучше не уточнять, кого! Мало ли — вдруг божество обидится, что она пришла к призраку? Или наоборот, призрак обидится, что она не обращается к нему лично. — Прошу вас… простить меня за неуважительное поведение! — Кёко низко поклонилась, почти касаясь лбом основания статуи. — И прошу сделать так, чтобы класс Шо-чана тоже поехал на Окинаву вместе с моим классом! Пожалуйста!

После еще одного поклона она аккуратно положила на чистую салфетку два никумана, снова поклонилась и поднялась.

Допятившись до двери и выскользнув на хайден, девушка выдохнула, поклонилась, аккуратно закрыла за собой дверь и почти бегом спустилась по ступенькам. Сердце стучало освобожденно и радостно — получилось! Она сделала все, что задумала! И как здорово, что она принесла с собой две булочки! Одна будет для ками, вторая для призрака! И все довольны!!

Пробегая мимо музыкального корпуса, она чуть замедлилась, размышляя, стоит ли заглянуть и рассказать Шо-чану про все, но затем решила повременить. Будет ему сюрприз! И когда он поедет с ней на Окинаву, она и расскажет все! Вот он удивится…

В холле никого не было, но стоило девушке направиться к своему шкафчику за обувью, как на лестнице показались ее соседи в полном составе.

— Банни-чан, — Кагурадзаки приветливо помахал рукой. — Еще не ушла?

— Дела были, — она мысленно подивилась их присутствию в школе. Обычно в это время они сидят в спортзале…

— А мы дежурили по классу!

— Не он, а я и Янки, — Ошино улыбнулся издали.

— Понятно, — Кёко невольно глянула на молчавшего Хизури, встретила его непроницаемый взгляд и фыркнула про себя.

Ну и молчи дальше! Тоже мне, обиженная девица!

Она все еще мысленно огрызалась на парня, протягивая руку к дверце шкафчика, но внезапно донесшаяся до обоняния вонь заставила замереть. По спине пополз холодок неприятного предчувствия.

Ну не может же быть…

Внутри все словно рухнуло в пропасть, когда глазам предстали ее туфли. Ее новые туфли. Купленные дядей меньше трех недель назад.

И выглядящие теперь так, словно ими вычерпывали общественный нужник.

К горлу подкатил тошнотворный комок от ярости и обиды.

— Дерьмо.

Девушка резко захлопнула шкафчик, сглотнула и тихо проговорила:

— Все в порядке.

— Угу, вижу, — тем же невыразительным голосом подтвердил из-за ее спины Янки. — Порядочное дерьмо.

— Все в порядке… — голос дрогнул, и Кёко стиснула изо всех сил зубы.

Да ничего не в порядке!..

Ну почему?.. Она ведь… она ведь поверила, что здесь будет все по-другому!! Ведь все было так правильно, так замечательно!!

А сейчас… дерьмо.

Выдох пошевелил волосы на затылке:

— Ты… ты можешь предположить, кто это сделал?

Может. И даже почти по именам. Но что толку?

Что она может им сделать?! Что?!

Ничего… И от этого еще отвратительнее и вонючее.

— Нет, — присутствие Хизури за спиной не давало возможности тихо расплакаться от обиды и унижения. Потом, она выплачется потом, на своем месте… А сейчас — даже хорошо, что он стоит рядом. Она сможет выдержать.

Она не глядя достала запасной пакет из сумки, вывернула его, пряча руки, и сгребла внутрь испорченные туфли. Вонь стала сильнее, заставляя поморщиться и крепко закрутить горловину пакета.

Так, а теперь лицо… держать лицо.

— Ты не покажешь, где тут мусоросборник? — Кёко внешне спокойно глянула на неподвижного Янки. Тот кивнул:

— Идем.

А как она пойдет домой? В школьной обуви? И что скажет дяде и тете?..

Отчаянье охватило душу с такой силой, что на мгновение сбилось дыхание и защипало глаза.

Не плакать!! Не здесь!!

— Вон там, — парень остановился, кивая на закуток в метрах пяти от них.

— Спасибо, — Кёко с трудом заставила себя идти уверенно и прямо к мусоросборнику. Остановившись, она открыла крышку и, закусив губу до боли, кинула внутрь пакет.

Все.

Плечи опустились, и пришлось стиснуть руки, чтобы сдержать дрожь.

А такой день был… добрый… сказочный…

И превратился в черно-белый вонючий кадр.

Ненавижу.

— … да, Ацуяма-сан, — голос Янки заставил вздрогнуть и вспомнить, что она не одна. Почему он не ушел? — Понимаю, что прошу сверх положенного… Спасибо, с меня причитается.

Кёко медленно выдохнула, стараясь нацепить на лицо вежливую маску, чтобы поблагодарить Янки за… За что? За то, что тоже, пусть так негласно и молча, разделил несправедливость произошедшего? Поддержал немного грубой фразой «порядочное дерьмо»?..

— Ты все?

— Да, спасибо, — выдохнув, она развернулась к парню и вздрогнула, когда он ухватил ее за запястье и потянул за собой. — Что?..

— Идем-идем.

Куда?! Растерянность потеснила отчаянье в опустошенной случившимся душе.

— А…

— У тебя ж размер ноги двадцать четвертый?

Она на ходу опустила взгляд на свои ноги, запнулась, и только сильная хватка на запястье не дала упасть:

— Да… Но при чем… Погоди! — осознав, что они направляются к спорткомплексу, Кёко попыталась затормозить, но перевес явно был не на ее стороне. — Да погоди ты! Куда мы идем?!

— Туда, — Янки кивнул на средний спортзал.

— Зачем?!

— За шкафом.

— А?! — странный ответ окончательно запутал, в голове не осталось ни одной мысли. Пришлось замолчать и покорно следовать за Хизури, который не пошел в спортзал, а повел девушку за собой. За зданием оказалась лестница и дверь в ее конце. Шагнув следом, Кёко обнаружила, что оказалась в том же спортзале, но сверху, на балконе, который шел по всему периметру зала выше баскетбольных щитов.

Так вот, где занимается баскетбольная команда…

Путь закончился на пороге небольшой комнаты, из глубины которой вышла симпатичная шатенка с короткой стрижкой:

— Ты быстро, Янки.

— Стараемся, — парень пожал плечами и подтянул Кёко поближе. — Знакомься, это Могами Кёко, моя одноклассница. А это Ацуяма Мария, менеджер нашего клуба.

— Очень приятно, — Мария с искренней улыбкой кивнула заробевшей девушке. — Ты хочешь вступить в наш клуб?

— Н-нет!! — Кёко испуганно замотала головой. — Это он меня притащил! — она осеклась, когда Ацуяма тихо захихикала:

— Я знаю. Идем.

— Куда?! — но сильная рука подтолкнула в спину, заставляя буквально влететь в комнату. — А…

— Это склад, — пояснила Мария. — Ну и мое место для переодевания, — она подмигнула и глянула на парня на пороге. — Янки, команда ждет!

Хмыкнув, тот закрыл дверь.

— Прости, я не…

— Янки сказал, что у тебя образовалась серьезная проблема с обувью, — не слушая лепета Кёко, девушка поставила на стул туфли. — Держи, двадцать четвертый размер. Не то, чтобы они новые, — она вздохнула. — Нос на правой чуть стерся — вредная привычка снимать туфли друг об друга…

Кёко, не в силах что-либо сказать, смотрела во все глаза на нее.

За что?! Вот так просто — отдать обувь?! Свою?! Ей?! Почему?

— Я… я не могу… Это твои туфли, и… и как ты пойдешь без них домой…

— Они были моими в первом классе два месяца, — пояснила Ацуяма. — А потом я слегка вытянулась, пару раз жутко натерла ноги и попросила купить мне новые туфли. А эти оставила тут как запасные. Так просто, на всякий случай. И как видишь, они пригодились. Бери-бери, это тебе надо идти в чем-то домой.

Растерянность от услышанного и вместе с тем невероятное изумление от доброты практически незнакомого человека буквально ошеломили Кёко.

Неужели… так бывает?! С ней?! Для нее?! Просто… так?!

Мир словно снова стал цветным и ярким.

— С-спасибо!! — от благодарности у нее на глазах появились слезы. — Спасибо, Ацуяма-сенпай!!

— Да не за что, — смутившись от реакции, Мария неловко пожала плечами. — Повезло, что не поднялась рука выкинуть… Тебе скорее Янки надо благодарить, он же вспомнил про мой «запас», — она шутливо изобразила в воздухе кавычки.

— И ему скажу! — быстро закивала Кёко, вытирая бегущие слезы. — Обязательно!

— Вот и хорошо… — Ацуяма протянула ей салфетку. — Кстати, это не из-за него проблема? Было тут пару случаев похожих.

— Нет, — твердо помотала головой Могами, — не из-за него.

— Понятно…

— А давно были случаи?

— Мм, вроде как в первый год его учебы, и когда я пришла в Академию, — припомнила менеджер. — Но он каким-то образом вычислил всех виноватых, нашел их. Что сказал или сделал — не знаю, но как отрезало, — она для наглядности рубанула воздух рукою. — Никто больше ни на кого не покушался. А сегодня он позвонил и такой был недобрый, что я решила, будто снова повторяется.

— Не из-за него, — снова уверенно повторила Кёко, выдохнула, успокаиваясь, и глянула на туфли в своих руках. — Ацуяма-сенпай, обещаю — как только куплю себе новые, твои обязательно верну!

— Договорились, — Мария улыбнулась. — Дорогу назад сама найдешь?

— Да, конечно!

На балконе никого не было, и девушка выглянула с него вниз. Там, на большой площадке бегало с десяток игроков, перекидывая друг другу мяч. Найдя взглядом самую высокую фигуру, она невольно прикусила губу.

Обязательно поблагодарит. И попросит прощения. Потому что человека определяют поступки, как говорит тетя.

И как бы они не ссорились из-за Шо-чана, именно Янки пришел ей на помощь. Не прошел мимо, как проходили в средней школе парни, а просто взял и помог. Не раздумывая, что она его враг…

Хотя, теперь она не сможет считать его своим врагом. Вредным типом — разумеется, но не врагом. Потому что всегда будет помнить его уверенную хватку на ее запястье…

У последней ступеньки лестницы ее поджидал Хизури.

— Все нормально?

— Да, — девушка тепло улыбнулась и поклонилась ему. — Спасибо тебе за помощь. Ты не представляешь, насколько она оказалась важной для меня.

— Рад, что помог, — он тоже улыбнулся и тут же стал серьезным. — Мы найдем тех, кто это сделал.

— Не надо, — она качнула головой. — Это не поможет.

— Хочешь поспорить? — Янки чуть прищурил зеленые глаза. — Спорим, что если найти правильные слова, даже «мошки» поймут недопустимость такого поведения.

«Мошки»?

Взгляды встретились.

Значит, догадывается, что это из-за Шо-чана? Но ведь Шо-чан сам не виноват!

Видимо, на ее лице что-то из мыслей отразилось — парень пожал плечами:

— Значит, я прав.

Она опустила голову.

— И ты готова мириться с таким отношением к себе?

— Мне поубивать их, что ли? — невольно огрызнулась девушка, прижимая к груди туфли. — Если не обращать на них внимания, сами успокоятся.

— Ага, вот только к тому времени у тебя ни формы, ни сумки не будет. Устраивает? — с легкой ехидцей уточнил Куон.

— Нет! — она недовольно поджала губы.

— Ну вот и ответ. Значит, найдем и поговорим.

— Блин, и что ты им скажешь, а? «Не обижайте Банни-чан»?!

— Хотя бы, — совершенно невозмутимо согласился он. — Чем не вариант?

— А потом твои поклонницы меня начнут четвертовать?! — справедливо возмутилась Кёко.

— Мои не будут, это я тебе могу гарантировать.

Он невозможен!! Только она решила про себя, что не будет считать врагом, как тут же он делает все, чтобы она переменила свое решение!

Хотя… не делает, а говорит. А судить надо по поступкам.

— Гарантируй, — тихо буркнула девушка. — Спасибо еще раз. За все.

— Да пожалуйста, — полухмыкнул, полуфыркнул Янки и замолчал, разглядывая стадион.

Она мысленно вздохнула, чувствуя неловкость. Можно идти? Или он чего-то ждет? Типа, поясного поклона?

— Кто додумался обозвать булочку с натто счастливой?

— А? — от неожиданного вопроса Кёко растерянно заморгала. — Это мы с Риной-чан так придумали… Погоди! — ее осенило. — А откуда ты знаешь, что тот никуман был с натто? Мы не говорили Кагурадзаки-куну, — она немного виновато вжала голову в плечи. — Значит, ты все же ел..?

— Я что, не человек? Взял последнюю оставшуюся булочку, когда все ушли… Редкостная гадость, — вздохнув, искренне признался парень и направился ко входу в зал. — До понедельника, Банни-чан.

— До понедельника, — тихо проговорила она и все же тихо фыркнула.

Вон оно как получается — прямо карма.

 

В рёкане никто и не заметил, что обувь у девушки другая. Да и кто будет обращать на это внимание? А после того, как она на заднем крыльце начистила туфли обувным кремом в тон, они вообще стали выглядеть, как новенькие.

И что делать в понедельник? Как обезопасить и эту пару, тем более чужую? И где взять деньги на собственные туфли? Нет, за месяц-два она-то насобирает без проблем, с тех же карманных, но неужели придется Ацуяму-сенпай заставлять столько ждать?

Она вздохнула, подпирая щеку кулачком и скользя рассеянным взглядом по заднему двору.

И все же… какой странный день. И плохое, и замечательное, и просто хорошее. Раньше бы она несколько дней переживала бы сделанную ей гадость, просила бы сил у Корна, а сегодня… Прямо шоковая терапия в исполнении Янки. Пришел, увидел… вернее, унюхал, разрешил. Проблему. Еще и поехидничал, мол, его поклонницы не тронут…

Кёко хмыкнула.

Не тронут, потому что она теперь будет сменную обувь носить в собой в пакете. И уличную тоже. Во избежание, так сказать.

— Я дома! — послышался голос Шо, и девушка оглянулась, прислушалась и легко вскочила на ноги, невольно радуясь — так рано и уже дома!

Говорить ему ничего не станет — зачем? Расстраивать, что ее обидели? Огорчать, что в этом могут быть замешаны его одноклассницы? Не стоит. Сама справится. Вместе с Корном.

Ну ладно, ладно, и с Янки и ребятами и Риной-чан.

Все-таки, неплохой день.

---

*Хайден — внешняя часть синтоистского храма дзиндзя, где располагается алтарь и ящик для подаяний. Перед алтарем молящийся останавливается, кидает монетку в решетку ящика, дергает за веревку храмового колокола и два раза хлопает в ладоши с поклоном.

Хонден — внутренняя часть синтоистского храма. Там хранятся святыни (амулеты, священные вещи, статуя божества).