Излом (джен)

Они сменили спидер Асоки летуном громилы, встретившего их перед дверями. Асока спросила его в лоб, и Вейдер думал, что он начнет быковать, но парень только кинул в них ключами, бросив напоследок, чтобы искали свою тачку на базе. Асока присвистнула, обходя новую птичку кругом, проверила прикрепленные под руль пушки и повесила на байк старый обвес со своего кресла.

— Поведу я, — Вейдера всегда раздражало трястись за кем-то пассажиром.

Асока обиженно надула губы, но все же передала ключи. Знала, что он долетит быстрее.

Шесть предполагаемых часов обернулись девятью, пока они накручивали петли по серпантину и останавливались на каждом перекрестке, сверяясь с неточной картой. Асока клевала носом его плечо, но Вейдер не хотел спать: и так належался в больничной койке на весь ближайший год. Когда выезжали от склада, она предупредила базу о задержке, а потом связь пропала, заглушенная магнитной бурей и горами.

— А будто ничего и не поменялось, а? — озвучила Асока мысль Вейдера. — Ты, я, какой-то дремучий лес и радиомолчание. Только Рекса с парнями и не хватает.

— Сейчас почти никого не осталось из тех парней, — поделился Вейдер. — Приказ шестьдесят шесть дорого дался пятьсот первому.

— Ты их убил? — Асока спрашивала легко, просто. Она скучала по ним и не скрывала этого. Она убила их, чтобы выжить самой, и уже давно не раскаивалась.

Вейдер обернулся к ней, отвлекшись от дороги. Все четче становилась мысль, что у него пропадают причины ей не доверять. Слишком сильно где-то внутри она была похожа.

— Их убили другие.

— Джедаи?

— А ты как думаешь? — он усмехнулся и резко взял на повороте влево, срезав косой угол так, что пролетел вскользь над поваленным деревом — только ветки мазнули щеткой по крылу.

— Многим джедаям позволили пережить Приказ? Сменить сторону?

Вейдер задумался. В то время, когда все зарождалось, его волновали совсем не перебежчики. Все, что тогда вело его — слепая ярость и жажда мести. Все, чтобы заглушить голос разума, что мстить некому, кроме себя самого. Все, чтобы, разрушая мир вокруг, не позволить разрушить себя. Когда страсти прекратили быть ядом и стали оружием в руках, строй уже успел сформироваться. Среди инквизиторов было много падаванов, но Асока спрашивала о рыцарях и мастерах. Вейдер знал, что кто-то тренировал инквизиторов, кто-то был среди рук Палпатина, а кто-то среди людей Айсарда. Вейдер не был уверен в точном количестве, никогда не интересовался именами, но знал, что каждый служил своей цели. Двух рук Императора он встречал, и когда-то они даже пересекались на войне, но время стерло в памяти имена. В любом случае, они были безусловно верны и служили делу Империи еще до Приказа.

— Избранным, — Вейдер усмехнулся своей двусмысленности. — Тем, кто похоронил Республику еще до того, как это сделали клоны.

Асока долго не отвечала, он только чувствовал, как она навалилась грудью на его спину, прижалась щекой к плечу, крепче обхватила за бок пальцами.

— Даже сейчас не поверю, что ты был среди них.

— Меня и не было, — Вейдер дернул плечом, чтобы она подняла голову. Опять обернулся назад, чтобы встретиться с ней глазами. — Это не меняет факта, что я был, остаюсь и буду верен Империи. Никаких противоречий, никаких сомнений. Тебе понятно?

— Да, — ответила она легко и кивнула вперед, чтобы он смотрел на дорогу.

Дальше летели молча. Спустя полчаса Асока заснула на его плече, когда уже стелился рассвет, а они спускались в ущелье с перевала. Стоял туман, ползли медленно. Вейдер сменил в маске таблетку, машинально проверив запас на поясе: хватит еще часов на сорок. Низкое давление и усталость провоцировали сонливость, и он принял решение остановиться на привал перед тем, как возвращаться на базу. В седельных сумках уже давно заметил какой-то плед, горелку и паек, наверняка взятый там же, где и оружие. Внезапно пришла в голову мысль проверить маркировку. Надежда была малая, но все же…

Он приманил к себе Силой коробку с едой. Как и ожидал, имперская. От долгой тряски надпись стерлась, но все еще можно было различить буквы: Сент и Эск, — кодировка Сесвенны. Стандартные метки, завод военного ведомства, никаких дополнительных подрядчиков — все, как и ждал, все без пользы. Вейдер бросил паек назад, коробка спланировала обратно в сумку.

Сесвенна была родным сектором Таркина. Само по себе это ничего не значило: Маягил был дотационным регионом, тут почти не было своих производств, а богатая Сесвенна была ближайшей соседкой. «Сыновья» могли работать и самостоятельно, могли сотрудничать с толстосумами оттуда и быть так далеко от эриадской элиты, чтобы даже не находиться в орбите ее влияния…. Но был Кессель. Была группа Асоки, которую забрак смог провести внутрь и вывести обратно. И если оружейную контрабанду еще можно было вести самостоятельно, то для Кесселя у независимой группы были бы слишком коротки руки. Если бы каждый бандит мог туда пробиться, тюрьма потеряла бы всякий смысл. Слишком широк размах для выскочки, слишком велики успехи.

Оружие же, с другой стороны, было именно тем, чего у людей Таркина хватало в избытке. Каждый год Звезда съедала едва ли не половину имперского бюджета. После каждой встречи сената Пестаж язык стирал, выбивая из Императора сокращение трат на нее. На одной стройке было больше миллиона личного состава, и все они что-то ели, из чего-то стреляли и на что-то жили. Складывая все вместе, Вейдер был практически полностью уверен, что вся забрачья банда находится под крылом людей с Эриаду.

Другое дело, что самому Таркину снимать Вейдера было незачем. Да если бы Таркин всерьез хотел кого-то убрать, то первым в этом списке был бы Сейт, а не Вейдер!

Уилхафф работал как проклятый, всегда оставался на связи в любой час дня и ночи. Он безнадежно закопался под Звезду еще три года назад, держал под контролем НИИ Скарифа, управлял огромным, разнородным и ненасытным внешним сверхсектором… В конце концов, даже Даала требовала его внимания, не говоря уже про работу во дворце и сенате. Таркину некогда было спать, а не то, что плести заговоры! Еще больше влияния такого же уровня его бы просто разорвало. Ради трона он бы рискнул, но шанс взять и удержать трон в нынешней ситуации был для него нулевым, пусть и без Вейдера в раскладе. Он был умным человеком — он понимал это.

С другой стороны был Айсард. Власть была его страстью, это Вейдер знал. Не знал только, как он может с ней уживаться, не имея шансов на трон. Он не видел и причин для нападения: Арманд понимал, что убийство Вейдера лишь усложнит расклад, а к трону его не приблизит никак. Если бы он хотел корону, ему бы следовало договариваться, а не нападать.

Был Пестаж, был Амедда, была Мур, был весь Инквизиторий и, в конце концов, были те самые джедаи. Первые трое были безоговорочно верны Палпатину еще со времен Республики, вся мощь Инквизитория проходила через каналы Айсарда, а джедаи… Вейдер скорее бы усомнился в своей верности, чем в их. В свое время они принесли в жертву свой мир ради идеи — ничего кроме этой идеи у них и не оставалось. Они бы не пошли против того, что Вейдер собой воплощал. Они бы никогда не поставили себя выше Империи, рожденной на их крови.

Размышляя над тем, кто мог бы хотеть его смерти, Вейдер все больше склонялся к заговору адмиралов. Это было похоже на его личную ошибку, а не новый виток дворцовых игр. Будь тут дворцовые игры, за ним бы все-таки пришли, все проверили бы до конца. Ему бы не дали две недели на восстановление. Он знал это, он ждал их, он был готов защищаться с того самого момента, как на третий день сел в коляску. Но дни шли, и ничего не менялось.

В поселение прилетели, когда солнце подожгло нимбами пики гор и налило туман алым. Асока спала крепко, перебросив один лекку через плечо Вейдера и обхватив поперек пояса руками. Вейдер оставил спидер парить над землей у самого въезда в город. Они стояли на опушке леса рядом с руслом какой-то пересохшей реки, изломанным барханами из песка.

Одаренный все еще чувствовался там, в деревне, за плотными каменными стенами. Здесь уже можно было сказать четко, что он спит. Времени было шесть утра, и если они поторопятся, то смогут даже застать его врасплох. На бое это, конечно, не отразится, зато будет проще проникнуть в сознание.

Вейдер прикрыл глаза, чутче прислушиваясь к Силе, выстраивая перед собой карту городка.

Дорога проходила его насквозь и уходила дальше в ущелье, все дома были выстроены вдоль нее. Всего двадцать пять-тридцать штук, да и из тех обитаемыми было не больше пяти. Какие-то старики в одном, в другом одинокая женщина, еще два в центре и последний на окраине — там и прятался их клиент, беззаботно свернувшись под одеялом. Вейдер скрыл себя и Асоку в Силе, присмотрелся к друзьям одаренного: еще человек семь, и все спят, ни одного в карауле.

— Асока, — он мягко коснулся ее головы, придержал за задний лекку.

— Приехали? — она проснулась мгновенно, тут же огляделась кругом, оценивая ситуацию. Поняла, что все спокойно, и зевнула, сонно боднув его шею носом, а потом лениво потянулась влево и вправо, разминая спину.

Вейдер мягко повел рулем, неспешно пустил спидер вперед по дороге, машинально прощупывая Силой пространство.

— Семь человек и джедай, девятеро гражданских по соседству, — обрисовал он обстановку, пока Асока копалась в седельной сумке, что-то доставая из-под пайка. — Пока все спят, но времени мало. Я пойду вперед, ты — за моей спиной.

— Ты же еще не восстановился, — тут же возразила она.

Вейдер ухмыльнулся, скосил на нее взгляд через плечо, остановил байк. Они почти подъехали к дому, встали за большим сухостоем, который целиком их закрывал.

Он увидел, как она сглотнула. Солнце наконец прорезалось через горы, и улицу резко залило красным, очертив грубыми тенями острые скулы Асоки, монтралы и нос. Взгляд был хваткий, цепкий — Асока уже знала, что видит перед собой не Энакина, но пока не осознавала, кого.

— Поверь мне, я справлюсь.

Нужным местом оказалось серое здание с надстройкой на втором этаже и широким пыльным двором, где между покосившихся пальм вразнобой валялись спидеры. Вейдер оглядел их: ничего особенного, средние модели для средних скоростей. Даже фаршировать внутри не имело смысла — слишком тесно под капотом, слишком мало площади для обвеса. На внутреннюю территорию вели ворота, оттуда торчала из-за забора острая макушка леса.

— Комнат семь, может больше, — Асока убрала бинокль от глаз, перепроверила энергоблоки на своем ремне, взяла в руки по бластеру. — Тот одаренный, который засветился, успел стрясти у Села пять пушек и ящик гранат. Надо бы забрать по возможности.

— Наш клиент на втором этаже, у левой стены, — Вейдер даже не стал доставать бластер, только коснулся на поясе меча Асоки. Руки чесались скрутить себе свой, но до возвращения во Дворец поиск кристалла — неразумная по времени роскошь. — Я пойду вперед, ты прикрывай сзади. Выжившие нужны?

Асока пожала плечами.

— Мы же не хотим, чтобы тут кто-то трепался о джедаях.

— Не хотим, — Вейдер глянул на нее с интересом.

Скольких же людей она уже так убрала?

У подхода к зданию была плохо спрятанная турель, и еще одна крепилась над крыльцом под навесом. Вейдер Силой сплавил провода у обеих, сделал замыкание и вошел внутрь.

Двери были закрыты; мечом Асоки пришлось прожечь замок, чтобы было похоже на бластерный выстрел. На первом этаже был уголок с баром. Обслуживающий дроид протирал тряпкой дыры в куцей угловой стойке, напротив валялись какие-то пустые бутылки, тряпки и карты для сабакка. Правее была лестница, за ней еще какая-то комната и коридор к уборным.

Вейдер огляделся, поискал взглядом камеры — вырвал их прямо из гнезд. Потом Силой свернул голову дроида и замкнул, чтобы нельзя было восстановить память, потом двинулся дальше — чувствовал, что в комнате у коридора теплится чья-то жизнь. Там был какой-то зеленокожий экзот, и Вейдер свернул ему шею прямо в постели.

— Такое чувство, будто мы тут детей пинаем, — вполголоса прошептала Асока.

Вейдер кивнул, двинулся по лестнице вверх. Ему тоже это казалось неправильным. Все было как-то не так, но он не мог понять разумом, что именно ему не нравится.

Вверху было еще пять комнат: в одной ночевала пара, другая была общей, а в третьей был джедай. Пустая подсобка и кухня, еще один туалет над первым. Они с Асокой тихо прошлись по этажу, перебили всех бластером с глушителем, но джедаенок так и не проснулся.

— Поговорим с одаренным прежде, чем убивать.

Асоке идея не понравилась.

— Не надо его недооценивать.

— Можешь выйти, — Вейдеру в общем-то было все равно.

Асока тихо фыркнула за плечом, но спорить прекратила.

В комнате под одеялом лежал обычный человек. Меч с живым кристаллом пел в Силе из-под подушки. Возраст — лет двадцать-двадцать пять, русые волосы, веснушчатая кожа. Ни Вейдер, ни Асока его не знали.

Вейдер поднял парня над кроватью и распял Силой на стене, сдавив горло. Швырнул Асоке его меч, оглядел тело с ног до головы, прицениваясь и изучая. Парень проснулся, затрепыхался, попытался что-то сделать своей ничтожной Силой и заболтался в руках, как слепая тука.

— Ты кто? — он хрипел из последних сил, ничего не мог понять, таращил глаза от страха.

Вейдер не отвечал. Подошел ближе, Силой залез в сознание, сам не зная, что ищет.

Карты, стрельбище на заднем дворе, гонки на спидерах по лесу с трупами из соседней комнаты… Девчонка, стонущая под ним, которую уже пристрелили в кровати другого парня. Спина этого самого парня, когда обносили торговца. Склады «Сыновей», гранаты, которые уже завтра должны были выгрузить на корабль, чтобы утром куда-то перевезти. Бластеры уже пристроили: продавали поштучно местным, все разошлись за час. Желание через день вернуться за новой партией. Уверенность, что «Сыновья» его не найдут; уверенность, что потом это станет неважно…

«Батька-то за рогами ни криффа не различает! — громкий смех за пивной кружкой, дурманящий запах спайса. — Тут главное не прогадать!»

«Как думаешь, кто растащит гарем?»

Какой-то пьяный зайгеррианец в обнимку с голой тви’лекой, закольцованная трубка кальяна. Резкий битский ритм, визгливая вокалистка на сцене, та же тви’лека между его ног.

«Хозяин, конечно! — хмельной смех зайгеррианца, гортанный вдох, его рука между лекками тви’леки. — Он же и четвертует, Селосил пять лет назад казнил его сына».

Музыка еще громче, еще больше дыма, женская грудь перед глазами, голые мокрые бедра.

Глубже, глубже в память. Парень кричит на стене, Асока расплёскивает нетерпение по Силе.

Снова гонки, все та же девка друга, снова какие-то карты и выпивка… Тени затухающего сознания.

Хватит.

Вейдер раскрыл глаза. У распятого парня в склерах полопались капилляры, кровь хлестала из носа, текла из уголков рта. Асока вцепилась в руку Вейдера, обжигала своим пронизывающим взглядам.

— На кого ты работаешь?

Парень перепугано на него пялился, сжимался, хлопал губами не в силах выразить мысль. Вейдер сжал горло крепче, стукнул о стену головой.

— На кого?

Он немного ослабил хватку, чтобы тот мог ответить.

— Н-ни… н-на… к-к-кого…

Вейдер нахмурился, шагнул ближе. Сжал за щеки, чтобы тот не дергал головой, смотрел прямо в глаза. Старался разглядеть в них неправду.

— Он не врет, — Асока вступилась за него: разумеется, она чувствовала.

Она испуганно дернула Вейдера за рукав:

— Пойдем?

Он стряхнул руку:

— Звони на базу.

— Сейчас?

— Звони!

Асока судорожно закопалась карманы, вытащила комм, попыталась связаться — связь не работала.

— Ущелье, — махнула рукой она.

Вейдер свернул парню шею, разбил голову о пол, чтобы скрыть кровоподтеки, и отпустил тело. Закрыл глаза, сам нырнул в медитацию, чтобы отыскать в Силе базу.

Все шло как обычно, ничего не менялось. Стоял караул, спали люди, Гик торчала ночью в голонете.

Может, еще есть время. Слишком все шло быстро, он мог обмануться. С покушения прошло две недели — слишком мало, чтобы начать всерьез тасовать власть.

Вейдер вырвался из медитации, облегченно вздохнул, забрал у Асоки меч парня. Она смотрела на него диким перепуганным зверем, ничего не понимала. И как только могла, прожив в тени закона восемь лет?

— Какое положение занимает Селосил? — спросил Вейдер, пока они спускались.

Асока замялась, ответила не сразу. Достала из кармана баллончик краски и набросала на стене знак «Сыновей» пока думала над ответом.

— Банкир будет повлиятельней здесь, но у губернатора больше власти. Раньше еще были работорговцы, но Сел вырезал основных, а другие разбежались. Так что он где-то третий по силе.

— На планете?

Вейдер очень хотел, чтобы она ответила ему «да».

— В секторе.

Не успокоила.

У байка были уже через пять минут. Асока пихнула бинокль в сумку, напрочь забыла про пушки и гранаты. Сверлила взглядом затылок Вейдера, но вопросов не задавала.

Он вырулил на полной скорости назад в лес, размышляя о том, стоит ли с ней делиться.

Какова была вероятность, что он неправ?

— Асока, — он сглотнул, машинально разгоняя Силой туман с дороги, чтобы не снижать скорость, — третьего человека в системе не будет обворовывать дворовая шваль. Понимаешь?

Асока замерла за его спиной. Он услышал, как остановилось ее дыхание.

— Но… — она тряхнула головой, лекку шлепнули Вейдера по плечам. — Нет, не понимаю.

Все она понимала. Не понимала только, как так могло выйти. Понимал Вейдер.

— Тот, кто его покрывал, лишился власти. Сейчас начнется бойня за наследство.

Асока дернулась, крепче вцепилась ему в талию, прижалась грудью. Вздрогнула один раз, как от судороги, и хрипло выдохнула на ухо:

— Лети скорее.