Месть сладка (гет)

11 глава Бесконечный закат.

Миссис Мэлоун кивнула головой и протянула Драко нужный документ.

— Там также расходы на ремонт здания после выбросов стихийной магии некоторых детей. Еще толком не понимают, что с ними произошло, а уже мнят себя великими волшебниками и задирают младших. Так что, думаю, ты прав, экскурсия в Хогвартс пойдет на пользу детям. Может это заставит хотя бы некоторых из них стремиться быть более прилежными. Некоторые мальчишки такие сорванцы.

— Видимо, будущие гриффиндорцы, — усмехнулся Драко, взглянув на нее из-под очков для чтения. Перед ним лежал испещренный рядами колонок и чисел пергамент, сообщающий о ежемесячных расходах приюта; ничтожные суммы по стандартам Драко, но достаточные, чтобы обеспечить детям достойную жизнь.

Они находились в скупо обставленном офисе, спрятанном в глубине нового здания, вдали от шума непоседливых детей, что давало возможность заняться повседневными делами в спокойной обстановке.

Драко смотрел на документы, удостоверяясь, что все расчеты верны, но мысли его возвращались к невесте, которую он оставил пообщаться с толпой детей, взбудораженных очевидным проявлением привязанности Драко к ней. Не успел он отойти вместе с миссис Мэлоун, как до него донеслись громкие вопросы детей, правда ли Гермиона собирается выйти за Дрейка (как многие дети предпочитали называть его).

До него донесся довольно нервный смех Гермионы, и он уже хотел вернуться, но миссис Мэлоун настойчиво повела его в сторону кабинета, попросив не волноваться за невесту.

— Думаешь о своей мисс, парень? — миссис Мэлоун прервала его мысли.

Драко отложил пергамент, снял очки, аккуратно сложил их в футляр и поднял взгляд на миссис Мэлоун.

— Почему вы так думаете?

Она демонстративно фыркнула, удобнее устраиваясь в кресле.

— Ты улыбаешься, как влюбленный юнец, — произнесла она понимающим тоном.

Хотя легкий румянец окрасил его щеки, Драко небрежно пожал плечами и встал, стряхнув невидимые глазу соринки с темных джинс.

Он не стал комментировать ее слова, сказав:

— Финансы, кажется, в порядке. Вы как всегда дотошны, мисси Мелоун.

Она лишь небрежно махнула рукой, довольная похвалой.

— Ты мог бы кого-нибудь нанять для этой административной ерунды, Драко. Зачем делать это самостоятельно?

Драко покачал головой.

— Нет. Я чувствую личную ответственность за судьбы этих детей. Мне важно быть в курсе всех дел.

— О, это чудесное качество, которое стоит добавить в список твоих заслуг. Твоя барышня непременно должна быть очень впечатлена, — иронично произнесла миссис Мэлоун, а Драко ответил ей бесхитростной широкой улыбкой.

— Она и так меня любит.

Миссис Мэлоун раздраженно фыркнула и вышла из офиса, а Драко пошел за ней следом, тихо посмеиваясь. Ему нравилась прямота миссис Мэлоун: она никогда не ходила вокруг да около и не сюсюкала с кем-либо, и была, конечно, прекрасным примером для детей.

Когда они достигли конца коридора, она повернулась, намереваясь идти на кухню, а Драко указала на лестницу, ведущую вверх.

— Иди, найди свою барышню, и смотри не упусти ее. Ты меня понял? — она строго пригрозила ему пальцем.

— Гермиона не оставит меня, — уверенно ответил Драко, прокручивая в голове свой план.

— Кто знает. Но ты и так меня удивил наличием вкуса, так что я не позволю тебе все испортить!

Драко рассмеялся, прощая ей наглость слов. Это странно освежало.

— Я в вас не сомневаюсь.

Драко помчался вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки, но обнаружил холл совершенно пустым. Все дети словно испарились, и тишина отдавалась эхом в ушах. С любопытством наклонив голову, он беглым взглядом окинул холл, а потом проверил все двери нижнего этажа. Без толку, ни одна живая душа не попалась на его пути.

Преодолев еще один лестничный пролет, Драко, наконец, встретил девчушку, идущую по коридору и волочащую за собой довольно потрепанного плюшевого медведя, который явно видел лучшие дни. Неуклюже переступая ногами, она остановилась перед ним, и мгновенно одарила его широкой местами беззубой улыбкой. Отпустив медведя, она крепко обняла его ноги.

— Дрейк! — громко прошептала она.

Последовав ее примеру, Драко наклонился и театрально прошептал ей.

— Беатрис!

Она радостно засмеялась, отпуская его ноги.

— Что происходит, милая? — он вернулся к своему обычному тону, и его голос казался громким в тихом коридоре.

Беатрис нахмурила брови и резко подняла палец к губам.

— Тссс! У Герми тихий час!

Драко удивленно взглянул на Беатрис, когда она взяла его за руку.

— Тихий час?..

Она решительно кивнула, потянув его за собой к приоткрытой двери. Яркий солнечный свет лился из щели, и и именно в эту комнату крошечные руки столь настойчиво вталкивали Драко. Там лежала, закрыв глаза, Гермиона, окруженная толпой столь же уставших от общения детей.

Драко оглянулся на ухмыляющуюся Беатрис.

— Что вы, маленькие монстры, сделали с моей невестой?

Беатрис хихикнула, показывая пока еще редкие зубы, ее глаза искрились озорством.

— Мы только немного поиграли, а потом Герми почитала нам историю... и наступил тихий час.

— Ясно, — Драко вновь взглянул на Гермиону. В ее руках была книжка с картинками, а сама она дремала на покрытом ковром полу. Бросив беглый взгляд на часы, Драко понял, что оставил ее на несколько часов с сорока неугомонными детьми совсем одну.

Проходя вперед, Драко обогнул около десятка небрежно брошенных вещей, чтобы добраться до Гермионы. Опустившись на колени, Драко поднял ее на руки, наблюдая, как сонная девушка доверчиво прижимается к нему. Улыбаясь, он прошептал «до свидания» отчаянно машущей рукой Беатрис. Драко спустился по лестнице и быстро покинул спящий приют, зная, что капризные маленькие монстры скоро проснутся. Домовые эльфы помогут справиться миссис Мэлоун с этой неугомонной толпой.

Качая головой, Драко не мог отогнать то чувство щемящей нежности, разливающееся в груди при взгляде на спящую Гермиону. Она была сплошное противоречие: только что полная сил и восторга и вот уже полностью вымотанная.

* * *

Нетвердо держа в руках чашку кофе, Гермиона тяжело откинулась на спинку стула в маленьком уютном кафе, где Малфой решил остановиться и разбудить ее. Сильный аромат ударил в нос и, когда она сделала первый глоток, горькая субстанция обожгла горло.

Она несколько раз пыталась завести разговор о приюте, но Драко явно не хотел обсуждать эту тему, на каждый ее вопрос лишь пожимая плечами. Гермиона едва могла примириться с этой новой найденной стороной Малфоя. Да, она согласилась дать ему шанс, но это открытие скорее можно было сравнить с прыжком с края утеса, чем с теми детскими шажками, о которых думала Гермиона.

Этот Драко был... совершенно чужим... и странно тревожным.

Нахмурившись, она отодвинула свой кофе и поглядела на Драко, читающего маггловскую газету напротив нее.

— Не знала, что ты интересуешься делами магглов, — снова предприняла она попытку начать разговор.

Драко кинул последний взгляд в газету и снял очки.

— Мы живем на одной планете, то, что касается их, касается и меня. Глобальное потепление, потеря наших природных ресурсов, изобретение айфона... все это актуально и для нас, разве нет?

Гермиона не смогла сдержать улыбку.

— Ты даже знаешь, что такое айфон? Или просто щегольнул для пущего эффекта?

Драко ответил ей обиженным взглядом.

— Я не только знаю, у меня даже есть акции Apple, — порывшись в кармане, он достал черно-серебристое устройство, небрежно вручая ей. — И я верю в их продукт.

Удивленно ахнув, Гермиона взяла маггловский телефон. Это казалось чем-то иррациональным брать сотовый телефон у Драко Малфоя. Но это точно был он, сидящий с ней за одним столом, спокойно читающий о последних новостях и событиях, как будто принадлежал к этому миру с самого начала.

— Но у тебя никого нет в списке контактов, — с ухмылкой отметила Гермиона, увлеченно рассматривая устройство.

Драко пожал плечами, и осуждающе на нее взглянул.

— Боюсь, что ни один из моих знакомых не так дальновиден, как я. Блейз, например, вообще боится его и отказывается включать.

Гермиона неудержимо расхохоталась и прикрыла рукой рот, поскольку ее веселье привлекло внимание других посетителей.

— Но думаю, что ты могла бы дать мне свой номер, — Драко склонил голову, опуская газету на стол, и без спроса сделал глоток из ее кружки. — Тьфу... он ужасен.

Отодвинув напиток от Малфоя, который, несмотря на колкое замечание, уже примеривался, как бы урвать еще глоток, Гермиона покачала головой.

— Боюсь, что у меня нет телефона.

Теперь была его очередь рассмеяться.

— Ты хочешь сказать, что у тебя, Гермионы Грейнджер, магглорожденной девчонки, нет мобильного?

— У меня был телефон, — Гермиона помрачнела. — До смерти родителей. А после стал не нужен. У меня не осталось ни родственников, ни друзей среди магглов, которым можно было бы звонить.

Драко аккуратно забрал у Гермионы айфон и положил его в карман.

— Соболезную. Прости, что затронул эту тему, — он погладил ее по руке. Гермиона освободила кисть и небрежно махнула ею.

— Да ладно, дело прошлое, — она улыбнулась. — Но тебе-то точно телефон не нужен.

— Не нужен, — подтвердил Драко. — Но мне нравится быть первым. Корпорация Малфой будет первой, кто приобщит волшебный мир к радостям телекоммуникаций в следующем месяце. Когда эти красавцы станут последним писком моды, я смогу с гордостью сказать, что я был законодателем моды.

Гермиона недоверчиво покачала головой.

— Неужели ты думаешь, что волшебный мир так просто примет хоть что-то новое? Это старое упрямое стадо, зацикленное на традициях и правилах.

Драко покачал головой с притворным разочарованием. Он нежно взял ее за руку и наклонился вперед, как будто собирался поделиться очень важной тайной.

— Они полюбят его.

— Уверен? — Гермиона ответила улыбкой, любезно подыгрывая.

— О, да. Хочешь узнать почему, дорогая?

— Почему?

Его голос опустился до приглушенного шепота, и Драко поманил ее пальцем, чтобы она наклонилась ближе, а он мог шепнуть ей на ухо.

— Потому что я скажу им полюбить его.

О, это уже забавно. Гермиона снова расхохоталась и покачала головой.

— Да ну, неужели?

Драко насмешливо, и в то же время серьезно кивнул головой.

— Да. Мама часто так подшучивала над чистокровными светскими дамами: она могла заявить, что определенный стиль, цвет или аксессуар были последним писком моды, и уже на следующей неделе каждая женщина носила мантию того же кроя или покупала сумочку, которая соответствовала точному описанию. Слова любого волшебника из рода Малфой имеют вес, разве ты не знала?

Его лицо буквально светилось, и он продолжил свой рассказ.

— Я никогда не забуду мой восьмой день рождения: на том приеме Каррэбель Паркинсон при всех гостях заявила, что наряд моей матери давно вышел из моды, чем ужасно ее расстроила. В отместку моя мама распространила слух, что оранжевый тем летом был последним писком моды среди волшебников Парижа.

Гермиона завороженно наблюдала, как удовлетворенно дрогнули уголки губ Драко, пока он предавался воспоминаниям.

— В следующий раз, когда Каррэбель посетила нас, она была одета в зверски оранжевую мантию. Мать почти рассмеялась ей в лицо, когда ее увидела. К счастью, у Панси своя голова на плечах.

Гермиона покачала головой: ее удивило, что Нарцисса Малфой, которую она привыкла считать холодной и беспринципной леди, так походит на реальную женщину.

— Звучит так, будто у твоей матери было блестящее чувство юмора.

Улыбка Драко стала мягкой и любящей.

— Так и было. А еще она обладала удивительным светом и неистребимой верой в людей, — улыбка исчезла. — Отцу никогда не удавалось выбить всё это из нее, хотя, в конце концов, он добился своего.

Услышав о смерти Нарциссы Малфой, Гермиона перестала улыбаться, и поняла, что настала ее очередь приободрить Драко. Он, казалось, погрузился в свои собственные мысли, наполненные виной и самообвинением.

— Уверена, ты был тем, кто помогал ей держаться.

Взгляд Драко вернулся к ней.

— Возможно. Ее вера в меня была непоколебимой. Даже тогда, когда отец вбивал в мою голову идеи превосходства чистокровности, что привело меня на темный путь, — он сердито покачал головой. — Мерлин, он был ублюдком.

Гермиона закусила губу, подчиняясь порыву, она положила руку на его плечо.

Его глаза вспыхнули наполненные внезапным порывом. Он накрыл ее руку своей, и быстро-быстро заговорил.

— Гермиона, я никогда не буду поступать так же. Я не Люциус. Я ни за что не трону тебя или наших детей.

Она убрала свою руку и часто заморгала, чтобы не дать пролиться набежавшим слезам.

— Я знаю, Драко, — она неловко откашлялась, будучи не в состоянии смотреть на него.

— Кажется, я поспешил с настолько серьезными заявлениями, — Гермиона услышала, как он тихо пробормотал себе под нос эту фразу, прежде чем натянул на лицо улыбку. Драко встал сам, помог встать Гермионе, а потом кинул на стол несколько маггловских купюр. Когда они шли к дверям, Гермиона оглянулась и увидела, с каким недоумением официант взял оставленные деньги.

— Драко... ты что, сотню фунтов на чай оставил?

Он ответил легкой улыбкой и, не говоря более ни слова, повел ее к пустому парку. Там он усадил ее на скамейку и присел рядом, прижимая к себе, а она — щурилась, глядя на заходящее солнце.

Они, по-прежнему молча, глядели на небо Лондона, меняющее свой цвет от ярко-оранжевого до красного, потом от фиолетового до успокаивающего темно-синего цвета. Гермиона восхищалась сумерками, наблюдая переход от дня к ночи. Она не стремилась заполнить тишину, мягко окутывающую их, и была рада, что Малфой поступал так же. Было так уютно сидеть с кем-то, кто может тоже оценить медленную смену одного обычного дня другим.

Когда, наконец, зажглись уличные фонари, озарив пару холодным искусственным белым светом, Драко заговорил спокойно, рассеянно, словно не был до конца уверен, что сказать или почему он это говорил.

— Здесь совсем не видно звезд. Как магглы это выдерживают?

— Не у всех есть особняки в Уилтшире.

Улыбка Драко стала ребяческой и самодовольной. Привычный Малфой вернулся.

— Да... бедняги. Они вынуждены спать в лачугах, чтобы увидеть звезды.

Гермиона закатила глаза.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду палатки.

— Ну да. Ты понятия не имеешь, сколько этих магглов пытались нарушить наши границы и обосноваться со своими палатками на наших землях.

— Ах, бедный Малфой, — иронично произнесла Гермиона.

— Что есть, то есть, — невинно ответил Драко, и плотнее притянул ее к себе. — Простолюдины. Не представляю, как так можно жить.

Гермиона неверяще взглянула на него. В каком веке живет этот человек? Кто вообще сейчас использует в своей речи слово «простолюдин», ну кроме настоящего сноба? Как будто прочитав ее мысли, Драко повернулся к ней и назидательно произнес:

— Общественный строй нужно беречь, моя дорогая, и чем скорее ты войдешь в род Малфой, тем быстрее сможешь оставить свои плебейские корни позади.

Она засмеялась и игриво ткнула его в бок, прекрасно понимая, что он шутит. Он улыбнулся ей в ответ, снимая всю напряженность и откладывая подальше все споры, что были между ними.

— Так... — начал он, — можно ли считать этот день нашим первым свиданием?

Гермиона неловко пожала плечами, скидывая со своего плеча его руку. Драко отодвинулся, но спустя мгновение вновь крепко обнял ее. Она почувствовала себя неуютно и даже захотела выскользнуть из его объятий, но вместо этого шутливо фыркнула и возразила:

— Первое свидание обычно включает ужин или что-то вроде того, а не поездки в приют.

Она ощутила, что второй рукой он обхватил ее за талию и развернул к себе, прижимая еще ближе.

— Малфои не следуют правилам. Когда дедушка Абраксас ухаживал за моей бабушкой, он показал ей подземелья поместья Малфоев и сказал ей, что если их дети будут плохо себя вести, то он будет держать их там, чтобы ей не пришлось повторять им дважды, чтобы они ели овощи. Я подозреваю, что мой отец побывал там не раз, и это повлияло на него.

Гермиона хихикнула, а он уткнулся ей носом в шею. Как это ни странно, но она склонилась к нему, чтобы дать лучший доступ.

— Глупости, — невнятно проговорила она. — Никогда не поверю, что даже вы, Малфои, можете быть настолько ненормальными, чтобы так поступать с детьми.

Драко немного отстранился и оскорбленно на нее взглянул.

— Это правда. Это всё написано в личном дневнике бабушки. Он лежит в библиотеке, я тебе дам почитать, когда мы поженимся.

Это было так трогательно. После его слов «когда мы поженимся», Гермиона ощутила, как по спине прошла волна удовольствия, словно она была кошкой и ее сейчас погладили. Его уверенности и убежденности можно было позавидовать. Как он мог быть так уверен, что у них всё вот так запросто сложится?

Но вскоре ее мысли растворились в ощущениях, которые дарили его губы, нежно ласкавшие ее шею, и знакомый прилив тепла охватил ее. Она повернулась к нему и встретилась с ним взглядом. Его расширенные зрачки делали глаза непривычно черными, обрамленные лишь тонкой серебристой линией. Длинные светлые ресницы придавали взгляду загадочный вид.

Гермиона наклонилась вперед, ее рука поднялась и нежно коснулась его груди. Она почувствовала, что Драко задержал дыхание, будто ждал чего-то и не смел вдохнуть.

Она же в противовес ему часто дышала, словно ей не хватало воздуха. И Гермиона поняла, чего он ждал. Сжав руку на его груди, сминая материал рубашки, она прижалась к его губам. В отличие от их предыдущих поцелуев, не было ни одного жадного движения, никакой срочности. Они оба наслаждались ощущениями томительной неспешности, ловя дыхание друг друга, пока мир вокруг них продолжал жить своей жизнью.

* * *

Витиевато ругаясь и про себя проклиная всё, что можно, Блейз наскоро распрощался с очаровательной блондинкой, с которой у него состоялся обед. Она была так перспективна на бумаге: светлые волосы и голубые глаза на столь женственном лице. Но что досье не смогло ему сказать, так это то, что у этой особы не было и пары извилин.

Еще минута в ее обществе — и он был уверен, что его барабанные перепонки лопнут, лишь бы не слушать ее болтовню, а сам он умрет в муках от скуки.

Несколько пар, прошедших мимо него, с некоторым удивлением поглядывали на его хмурое лицо. «Черт бы их побрал со своим неземным счастьем», — проворчал себе под нос Блейз, испытывая сильное желание погрозить им кулаком. Им-то не нужно было жениться на незнакомке в течение года.

И чего ему не сиделось в Италии... там остались прекрасные, на все согласные дамы, готовые прыгнуть к нему в постель, стоило ему щелкнуть пальцами. Он планировал оставаться холостяком и наслаждаться грехами юности еще долгие десятилетия, но нет, его потянуло на родину... и, как только его нога ступила на земли Англии, ему тут же на шею накинули петлю уз супружества, сдобренную тонкими угрозами со стороны министерства.

«Узы супружества, — Блейз фыркнул. — Кандалы». Он был так поглощен жалостью к себе, что не заметил идущую впереди измотанную женщину, обзор которой закрывала огромная куча бумаг, с которой она с трудом управлялась.

— Святой Мерлин в аду! — завопила она, когда Блейз врезался в нее сзади, сбив ее с ног и отправив в полет пергаменты. — Какого черта вы творите?!

Из-за неудачного свидания Блейз был раздражен, и ему стоило огромного труда оставаться вежливым, но он проглотил неприятное оскорбление, которое так и хотело сорваться с языка. Блейз склонил голову и совершенно не искренне произнес:

— Мне очень жаль. Я не смотрел, куда шел.

— Понятное дело! — она с досадой всплеснула руками. К счастью, большинство из ее работ были разложены по стопкам и аккуратно перевязаны лентами — только это и позволяло ей их нести. Она начала собирать их и Блейз обратил внимание на ее волосы.

Она была брюнеткой.

Блейз предпочитал блондинок.

Брюнетка с аккуратной короткой стрижкой, если точнее. Модной, но короткой стрижкой.

Блейз предпочитал женщин с длинными волосами.

Она выпрямилась, открывая взору круглое с хитрецой лицо, носом-пуговкой и темными глазами.

«Азиатка», — мгновенно подумал он.

Блейз предпочитал европеек. К тому же она была мелкой: не выше пяти футов. «Не перспективна», — пренебрежительно подумал он.

Она обнажила зубы, сверкнув ровными белыми зубов, и пресекла его попытки помочь, когда он наклонился и начал собирать бумаги.

— Не утруждайтесь! В любом случае это секретные папки и их нельзя даже трогать. — Прямолинейная, да еще и карьеристка. Боже! Почему он не мог врезаться в женщину, которая была бы более в его вкусе?

— Извините за попытку помочь! — насмешливо произнес Блейз, вежливость исчезла из его голоса моментально.

Вспышка гнева осветила ее темно-карие глаза, когда она поспешно собрала все пергаменты.

— Вы хотите помочь? Ну, тогда... Вам бы стоило отрастить третий глаз, чтобы смотреть на дорогу, потому что два ваших совершенно не справляются. Мерзавец! — она брезгливо фыркнула, и со всего маху наступила Блейзу на ногу, затавив его взвыть от боли прямо посреди магического Лондона.

Когда его глаза, наконец, прекратили слезиться, Блез дохромал до ближайшего фонарного столба и прислонился к нему, чтобы не опираться на больную ногу. Мерлин! В чем проблема этой девчонки?!

Незаметно Блейз огляделся, чтобы убедиться, что этот унизительный спектакль не собрал идиотскую аудиторию. Он вздохнул с облегчением. Да уж, для кого-то настолько мелкого, у нее чертовски сильный удар... ну, или притоп, это смотря, куда достанет.

Стиснув зубы, он заставил себя оторваться от металлической опоры и, крутанувшись, аппарировал прочь с громким хлопком, приземлившись в непонятную кучу вещей на собственном пороге. Громко проклиная всё и вся, Блейз поднялся на ноги и, цепляясь за стены, подошел к двойным дверям особняка. Ручка двери неожиданно легко поддалась, и дверь распахнулась внутрь. Не удержавшись на ногах, Блейз упал вперед.

С необъяснимым всплеском он приземлился в собственном вестибюле, брызгая слюной и кашляя, пытаясь очистить рот от каким-то образом попавшей туда воды.

— Что за черт?! — громко проревел он.

— О! Мастер Забини, вы вернулись. Я как раз собирался все исправить.

Блейз сел, его брюки промокли насквозь от лужи на полу. Хотя слово «лужа» тут не подходило... скорее очень большое озеро. Весь вестибюль превратился в долбанное озеро, разве только лебедей не хватало. Он медленно поднял взгляд на своего дворецкого, его глаза сузились.

— Что здесь произошло? — удалось выдавить ему.

Дворецкий бесстрастно на него посмотрел, и наклонился, чтобы помочь Блейзу подняться.

— Я боюсь, что за время вашего изгнания...

— Отсутствия, — поправил Блейз сквозь стиснутые зубы.

— Конечно. Отсутствия, — невозмутимо исправился дворецкий. — За время вашего отсутствия, особняк был весьма запущен и гномы поселились в трубах и... результат перед вами. — Он указал на «лужу».

— Гномы? — Недоверчиво переспросил Блейз.

— Мы все исправим, сэр. Сейчас вся ваша мебель и произведения искусства перемещены на верхние этажи дома и...

Вскидывая руку и останавливая дворецкого, Блейз испытал острое желание истерично расхохотаться... Конечно! День становился все лучше и лучше!

— Отлично! — сказал он. — Делайте что хотите! Ремонт, перепланировку, мне все равно! Главное, приведите дом в божеский вид, Каин. Я буду в Малфой-меноре, если вам будет нужно связаться со мной.