Место для воинов (джен)

В отсутствие Гарри и Снейпа комнату кто-то украсил. Яркий плакат с красно-золотой надписью: "ОСТАВАЙТЕСЬ В НАСТОЯЩЕМ" был подвешен к потолку, а из огромного окна распространялся теплый солнечный свет. Что-то еще изменилось, но Гарри не мог определить — что, и это его мало беспокоило. Сейчас он не мог разобраться даже с собственными чувствами. Для него стало огромным облегчением, что они не оказались у Дурслей. Но Гарри все еще находился в глубоком потрясении от вынужденного применения к маме заклинания забвения. Он ужасно устал и невольно широко зевнул.

— Поттер, — голос Снейпа звучал так же устало, как чувствовал себя Гарри. — Проверь, сможешь ли ты открыть окно?

Профессор даже не пытался колдовать сам, и это тревожило гриффиндорца.

Гарри поднял взгляд на появившийся плакат, а затем выглянул в окно. Дракучая Ива с грозным видом повернулась к нему. Гарри попробовал несколько проклятий и даже взрывающее заклинание, но окно упрямо оставалось закрытым.

— Попробуй Фините Инкантатем, — предложил Снейп. — На него могли навести атмосферные чары.

Гарри подчинился, и Дракучая Ива исчезла, как будто он выключил телевизор — красные занавески обрамляли пустую стену. Снейп огорченно фыркнул.

— Зачарованное. Следовало догадаться.

— Пожалуй, верну все обратно, — решил Гарри. — Наверняка Дамблдор не просто так его сотворил. — К тому же, благодаря солнечному свету это место становилось не столь замкнутым.

Закончив с окном, Гарри и Снейп будто по команде шагнули к последнему зашифрованному посланию Дамблдора и сорвали плакат со стены. В молчаливом согласии они стали разрывать буквы на маленькие клочки и не остановились, пока плакат не превратился в конфетти.

Когда Гарри забрался в свой гамак, он проклял солнечный свет. Он все равно не знал, день или ночь сейчас снаружи. Он потерял счет времени. Все, что Гарри было известно — он уже дважды спал в своем гамаке. Они не могли находиться здесь дольше недели, но ему казалось, что они взаперти не меньше месяца.

Поттер провалился в сон мгновенно. Ему снилась мама, одно и тоже снова и снова. Лили подходит к нему и зовет на чаепитие, но не может вспомнить его имени, и в итоге Гарри разливает чай. Тем не менее этот сон не показался ему кошмаром, а потому, проснувшись следующим утром, он чувствовал себя отдохнувшим.

Приняв душ и позавтракав, Гарри и Снейп вновь изучили постоянно сияющее солнечным светом окно. Они не заметили снаружи учеников ни сейчас, ни днем ранее, и потому им пришлось признать — новый элемент декора появился здесь, чтобы мучить их.

— Что теперь? — тяжело вздохнул Гарри.

— Теперь будем разрабатывать план мести директору.

Гарри едва заметно улыбнулся и засунул руки в карманы.

— Зеркало Еиналеж исчезло. Вы заметили?

— Да.

— Я рад, что его нет, — решительно заявил Гарри, опустив взгляд в пол.

— Как и я.

Поттер резко вскинул голову.

— Нет, вы не рады. И я тоже.

Снейп фыркнул, но не поправил его. Помрачневший Гарри вернулся к гамаку и почти не удивился, когда профессор последовал за ним. Они смотрели друг на друга, мерно покачиваясь в своих нелепых, пурпурного цвета гамаках, пока, наконец, Гарри не нарушил тишину.

— Теперь все иначе, не так ли?

— Например?

— Теперь у нас есть нечто общее.

— Теперь у нас есть Лили, — натянуто поправил Снейп.

— У нас всегда была Лили, — пробормотал Гарри, взглянув на Снейпа из-под челки. — Я просто не знал об этом.

— Я не уверен, что и сам это знал, — раздраженно сказал Снейп. — Но теперь я понял, что она является не только моей ахиллесовой пятой, но и твоей тоже. — Снейп выдержал многозначительную паузу. — Лили — наша самая большая слабость, Поттер. И нам нужно быть осторожней в следующий раз, когда Дамблдор воспользуется ей.

— Я бы не сказал, что Лили — наша слабость, — возразил Гарри, удивленный. — Некоторые могут назвать ее нашей самой большой силой.

— Избавь меня от дамблдоровых банальностей, — простонал Снейп. — Что по-твоему у нас еще есть общего, если исключить Лили?

— Северус.

Снейп вздрогнул, а потом закатил глаза в комичном жесте.

— Рита Скитер пришла бы в восторг, разузнав об этом. Ты только представь, какие бы она выдумала заголовки.

— “Трудное детство примирило давних врагов”, — предположил Гарри.

— “Поттер и Мастер Зелий: жалкое прошлое позади.”

У Гарри вырвался смешок.

— “Так ли это”? — насмешливо добавил он любимое выражение Скитер.

Снейп вздохнул.

— И это действительно вопрос, — мужчина посмотрел на Гарри так, будто просил прощения взглядом. — Северус тоже всегда был нашим общим, Поттер. Я просто не знал об этом.

Гарри печально улыбнулся.

— Я начинаю думать, профессор, что мы могли бы заполнить целую книгу такими незнаниями.

— Эта книга уже написана Дамблдором, — кисло заметил Снейп и нахмурился. — Независимо от нашего схожего детства должен сказать, что сейчас у меня мало общего с Северусом.

Гарри склонил голову.

— Что вы имеете в виду?

— Северус мертв, Поттер. Я убил его в тот день, когда стал Пожирателем Смерти.

— Ох, — Гарри не смог найти, что ответить на это заявление.

— И я не жалею, что его больше нет, — добавил Снейп, его взгляд был устремлен в пространство, — потому что у Северуса не было сил. А теперь они у меня есть. Я поклялся самому себе, что никогда не буду вновь бессилен. И поэтому, став Пожирателем Смерти, я глубоко похоронил Северуса.

— Ох, — снова выдохнул Гарри. Он провел носком ботинка по полу, задумавшись. У него перед глазами стояла картинка Снейпа — взрослого пугающего Мастера Зелий — направившего волшебную палочку на неряшливого испуганного маленького мальчика в ярко-красных кроссовках. — Оно того стоило?

— Я избавил его от нищеты, — пробормотал Снейп. — Некоторые назвали бы это милосердием.

— Только не я, — ответил Гарри. Его протертый ботинок нашел красные и золотые остатки плаката и лениво оттолкнул их. Поттеру было интересно, смог бы он проделать тоже самое и навсегда отдалиться от маленького мальчика, брошенного в чулане? Захотел бы он вообще этого?

— Знаете, какая забавная штука? — сказал Гарри. — Та часть вас, которую, как вы говорите, вы убили. Думаю, как раз эту частицу Дамблдор больше всего ценит во мне. — Он сделал паузу. — Как вы и говорили раньше.

— Я говорил?

— “Тайный ингредиент, который сделает меня скромным, голодным, настороженным”, — процитировал Гарри. — Гарри Поттер — зелье Силы, помните?

— Это было очень давно.

— Меньше недели назад, — не согласился Гарри. — Я считал вчера перед сном.

Снейп сгорбился, и длинные волосы скрыли его лицо.

— Я думаю, у нас обоих все должно было быть по-другому, Поттер.

— Вы о чем?

— Я пытался отрешиться от прошлого, отрезать его от себя. Но шрам все равно остался. — Снейп смахнул волосы с лица и посмотрел прямо в глаза Гарри. — Действия Дамблдора тоже не оставили тебя без шрамов. И я говорю вовсе не о молнии на твоем лбу. Он продолжает высекать на тебе твое прошлое... хочет быть уверенным, что ты станешь защитником угнетаемых. Именно поэтому он отправляет тебя к Дурслям каждое лето год за годом. Он не хочет, чтобы ты забыл о них. Никогда.

— Думаю, Дурсли оставили на мне гораздо больше шрамов, чем Дамблдор, — отметил Гарри, взволнованный горечью в голосе Снейпа. Безусловно, директор не был святым, но Гарри все еще было тяжело поверить в интерпретацию событий Снейпом.

— Дамблдору не нужен обычный ребенок, — прорычал Снейп. — Ему необходим воин, а они не появляются в домах с белоснежной изгородью. Ведь так?

— У Дурслей белая изгородь.

— Ты знаешь, о чем я.

Гарри потер лоб.

— Мы можем перестать говорить о Дамблдоре?

— Ты сам поднял эту тему, — буркнул Снейп. — Я лишь пытался донести до тебя, Поттер, что у нас обоих должно было быть совсем другое детство. — И хотя Снейп ни словом не обмолвился об этом, однако Гарри теперь знал наверняка — многое изменилось между ними. — За нами должны были присматривать и уберечь от пренебрежения и жестокого обращения. И тогда не было бы Северуса. Ни у одного из нас.

Словам зельевара все же удалось зародить зерно сомнений в Гарри. Однако он отказывался думать об этом. Он давным-давно узнал, что никто не придет и не спасет его.

— Что ж, полагаю, сделанного не вернешь.

— По крайней мере, в моем случае, — признал Снейп со странным блеском в глазах.

Гарри нахмурился, озадаченный последним замечанием профессора. Однако он так и не решился расспросить о нем Снейпа, вместо этого затронув другую тему.

— Когда мы были на поляне, вы очень уверенно говорили о том, что только я могу победить Волдеморта. Как будто вы целиком и полностью убеждены в этом именно теперь, когда я больше не младенец.

Снейп спокойно посмотрел на Гарри.

— Почему вы молчите? — не выдержал Поттер. Однако Снейп продолжал безмолвно взирать на него, и какая-то часть Гарри испытала облегчение от этого. У него имелись свои подозрения насчет того, зачем Дамблдору нужен был воин. Иногда директор смотрел на него так, будто Гарри являлся боевым драконом, которого он должен подготовить к битве. И на ум Поттеру приходила лишь одна война и единственный враг, к разгрому которого стремился бы Дамблдор.

Может быть, лучше не знать наверняка.

Даже если так, Гарри не собирался делиться со Снейпом своими сомнениями.

— Готов спорить, что вам ничего не известно, — Гарри не удержался от подтрунивания. — Вряд ли Дамблдор рассказал вам о моей роли в войне.

По лицу Снейпа заходили желваки. Гарри как на иголках ждал ответа профессора. Что Снейп скажет? Что Поттер единственный, кто может убить Волдеморта? Или что Гарри стоит умерить свое гриффиндорское высокомерие?

Вместо ответа Снейп поднялся с бесстрастным выражением лица и принялся копаться в сундуке в поисках чайной посуды.

— Ну и ладно, — буркнул Гарри. — Можете не говорить мне. — К ужасу Гарри, его слова прозвучали словно мольба. Спохватившись, он захлопнул предательский рот и скрестил руки на груди.

Наконец Снейп заговорил. Однако это не стало великим откровением, которого ждал и боялся Поттер.

— Чаю?

— А? Да, — выдохнул Гарри. Он шагнул к Снейпу и принял предложенную чашку. — Спасибо.

Снейп сделал глоток и изучающе посмотрел на Гарри.

— Покажи мне твою домашнюю работу по Зельям.

Гарри округлившимися глазами уставился на профессора.

— Что?

— У тебя было более чем достаточно времени закончить ее.

Гарри фыркнул.

— О, да, между появлением Зеркала Еиналеж, уроками окклюменции, получением ожога от палочек и, ах, точно, путешествием во времени у меня было множество свободного времени.

Снейп угрожающе поднял бровь.

— Ты хочешь сказать, что не выполнил домашнюю работу?

Гарри не мог вспомнить, доделал ли он ее.

— Подождите, — всполошился Поттер. — Дайте мне ее найти. — Он со звоном поставил чашку и принялся рыскать по Комнате, пока под своим гамаком не обнаружил забытый пергамент. Четкий след от чьих-то ботинок пересекал заголовок “Сравнение Межвидовых составов и Многофункциональных мазей”. С помощью палочки Гарри избавился от отпечатка и быстро просмотрел эссе.

— Ну? — сурово спросил Снейп. — Готово или нет?

— Нет.

— Закончи его.

— Прямо сейчас?

— Не заставляй меня повторяться.

Гарри изумленно посмотрел на профессора. Они обсуждали Волдеморта, войну, важные вещи, а Снейп хочет, чтобы он корпел над каким-то дурацким эссе?

— Чего ты ждешь? — потребовал Снейп. — Если оно не будет готово в течение часа — будешь писать строчки.

— Думаете, меня волнуют строчки? — уперев руки в бока, поинтересовался Гарри.

— Время пошло.

Гарри не смог не улыбнуться этой глупой ситуации. Как только он начинал понимать Снейпа, тот вновь делал что-нибудь странное.

— Хорошо, — решил Гарри подыграть зельевару. — Но здесь нет часов.

Как бы то ни было Гарри поскорее взялся за эссе, прекрасно зная, что Снейп в любой момент может решить, что время истекло. И что бы Гарри ни говорил, у него не было никакого желания писать строчки... или спорить со Снейпом по поводу них. Поэтому он принялся писать о Межвидовых составах, исключении о Троллях и пяти способах использования драконьей крови. Он уже бегло перечитывал написанное, когда Снейп мягко прочистил горло.

Гарри моргнул, приходя в себя. За весь час он ни разу не вспомнил о маме, Волдеморте и даже о Снейпе и был полностью сосредоточен на зельях. Пусть он никогда бы не признался в этом профессору, но этот перерыв был великолепным. В плену Комнаты Гарри совсем забыл о той стороне мира, что осталась снаружи. Той, что сконцентрирована на общении с друзьями, Квиддитче, домашних заданиях и девочках.

Поднявшись на ноги, Гарри передал эссе Снейпу. Пока зельевар проверял и что-то помечал в его работе, Гарри погрузился в размышления о своей школьной жизни. Он стремился к скучной нормальной жизни с тех самых пор, как поступил в Хогвартс. Но именно такие минуты были для него столь же неуловимы, как Снитч. Вероятно, Дамблдора не заботила эта часть жизни Гарри — жизни обыкновенного мальчишки — но для него она была важнее всего остального.

— Ты забыл о слюне тестралов. Она используется во многих зельях как для людей, так и гоблинов.

— Что? — испуганно подпрыгнул Гарри, вырванный из задумчивости. — Ах. Извините.

— В остальном это эссе... удовлетворительное.

Гарри оживился.

— Вы ставите мне “У”?

— Ты доволен низшим проходным баллом?

— Вы никогда не ставили мне положительных отметок, — сухо заметил Гарри, принимая обратно эссе. — Пожалуй, я сохраню эту работу в качестве доказательства. — Поттер заскользил взглядом по строчкам, читая колкие замечания, оставленные профессором. А их было много. — Я не припомню, чтобы в учебнике упоминалось что-либо о слюне тестралов.

— Вы обязаны использовать знания, полученные и на других уроках, Поттер. Я знаю, что Хагрид уже проходил с вами тестралов.

— Ага, именно этот урок инспектировала Амбридж, — проворчал Гарри. — Вы же знаете, какая она. Она стала говорить о том, какими опасными существами Министерство Магии считает тестралов. Может, они и выглядели так, будто готовы откусить от нее кусок, но не похоже, что эта жаба вообще видит тестралов. И потому ее слова не имеют под собой никакого основания.

Снейп пристально посмотрел на Гарри.

— Ты видишь тестралов?

— Да, — ответил озадаченный Гарри. — И они не опасны. Не для Хагрида.

— Ты всегда мог видеть их?

Этот вопрос являлся довольно личным, но Гарри отчасти понимал, почему он так интересовал Снейпа.

— Нет. Только с этого года. После, эмм, событий на кладбище.

— Понятно.

— Это был очень странный урок, — поспешил сменить тему Гарри. — Я даже разозлился на Гермиону, потому что она сказала, что хотела бы увидеть тестралов.

Снейп фыркнул.

— Жажда к знаниям у этой девушки неистощима. Я абсолютно уверен в том, что она могла бы отравить ради увеличения своего среднего балла.

Гарри нахмурился.

— Это не смешно.

Он поднял взгляд на Снейпа.

— Уверен, что вы можете видеть тестралов.

— Естественно, — язвительно заметил Снейп. — Осмелюсь допустить, что вижу их лучше многих.

— Потому что видели так много смертей? — накинулся Гарри, все еще злившийся на Снейпа за насмешку над Гермионой.

Однако Снейп не попался на эту удочку.

— Нет. Потому что в сердцевине моей палочки волос тестрала.

— Правда?

— Подходяще для меня, разве нет?

Гарри усмехнулся.

— Да, волос огромной черной скелетообразной лошади идеально подходит вам.

Снейп не улыбнулся.

— Моя мама тоже так считала. Когда мы вышли от Олливандера, она сказала, что тестралы так же неудачливы, как и я.

Усмешка сползла с лица Гарри.

— Это не то, что я имел в виду, профессор.

— Нет? Уверяю тебя, ты был бы не первым, кто так думает. Большинство волшебников приравнивают вид тестрала к виду Грима.

— Я не верю в эту чушь, — жарко заявил Гарри, почувствовавший знакомый прилив раздражения из-за чего-либо, отдаленно связанного с Прорицанием.

Снейп продолжал, будто не слышал Гарри.

— Твой дорогой отец, к примеру, любил заверять всех, что я обязательно стану Пожирателем Смерти из-за моей палочки. Он называл ее “хлыстом смерти”.

Гарри подавил очередной приступ раздражения. С каждым днем он все меньше и меньше находил причин для восхищения своим отцом.

— Хагрид говорил нам, что тестралы очень полезны и умны. И я больше верю его словам, нежели Трелони. Кроме того, кто сказал, что вы должны иметь нечто общее с сердцевиной своей палочки? Я не имею.

— Фениксы известны своей способностью выдерживать тяжелое бремя.

— Это ваш способ сказать, что я единственный, кто может убить Волдеморта? — бросил Гарри.

— Слово “бремя” обладает не только одним значением, Поттер.

— Тестралы тоже могут переносить тяжести, — угрюмо заметил Гарри. — Так что это еще ничего не значит.

— Разве что, мы оба чем-то обременены.

Эта философская чушь начала раздражать Гарри.

— Насколько мне известно, тестралы также имеют отличное чувство направления, но я что-то не заметил вас, мчащегося к выходу из этой Комнаты.

— Если бы я обладал чувством направления, — тихо заметил Снейп, — я бы никогда не стал Пожирателем Смерти.

— Прекратите говорить загадками! — приказал Гарри. — Вы напоминаете Дамблдора.

— Упаси Мерлин!

— В сердцевине палочки Волдеморта другое перо Фоукса, — Гарри был полон решимости отстоять свою точку зрения. — И в нем-то уж точно нет ни капли от феникса.

— Многие сказали бы, что он вернулся из мертвых.

— Ну так я — нет!

— Нет, — Снейп поднял голову. — Но ты исцеляешь себя с точно таким же успехом, как это делают слезы феникса.

— Почему вы придаете этому такое большое значение? — требовательно спросил Гарри. — Может, в нас и есть что-то от наших палочек. Ну и что? — Гарри оценивающе посмотрел на Снейпа, и его осенило. — Как бы там ни было, профессор, не думаю, что волос тестрала в сердцевине вашей палочки повинен в том, что вы стали Пожирателем Смерти.

— Осторожней, Поттер, — предупредил Снейп, сдавленным голосом.

— Неужели это и правда больное место для вас? — поразился Гарри. — Посмотрите на меня. У меня палочка-близнец Волдеморта. И это вы беспокоитесь о том, что сердцевина вашей палочки говорит о вас? Пока во мне не проявятся замашки следующего Темного Лорда... лучше молчите об этом.

— Не затыкай меня.

Профессор сжал руки в кулаки. Этот жест напомнил Гарри о юном Снейпе.

Поттер неприязненно посмотрел на зельевара.

— Профессор, Вы не можете нести смерть лишь потому, что в сердцевине вашей палочки волос тестрала. Только не из-за этого.

— Я убил многих, — прорычал Снейп. — Они погибли из-за меня. Из-за меня погибла... — Снейп оборвал себя, казалось, он утратил силы на дальнейший спор.

— Палочка выбирает волшебника, Поттер, — продолжил Снейп наконец. — Оставь мне хотя бы иллюзию того, что... некоторые события не подлежали моему контролю.

— Нет, — запротестовал Гарри. — Тогда получится, что у вас не было выбора, кроме как ступить на темную сторону. А это неправильно.

Снейп скривил рот.

— Я и не ожидал понимания от гриффиндорца.

Гарри фыркнул от непробиваемости мужчины.

— У вас был выбор, когда вы вступали в ряды Волдеморта. Вы сами мне рассказывали об этом. И он не имел ничего общего с вашей дурацкой волшебной палочкой. Вы выбрали...

— Я ЗНАЮ, КАКОЙ ВЫБОР СДЕЛАЛ, ПОТТЕР! — проорал Снейп. — ЗНАЮ, ЧТО НАТВОРИЛ... Я НИКОГДА НЕ УМЕЛ ДЕЛАТЬ ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР... — он остановился и перевел дыхание. Страдание исказило черты его лица. — Я уверен, Поттер, что моя мать была права. Я действительно неудачник.

— Неудачлив был Седрик, — яростно возразил Гарри. — Вы были Пожирателем Смерти.

Снейп склонил голову.

— Вы также стали шпионом, — мягко указал Гарри. — Это тоже имеет значение, разве нет?

— Нет.

Гарри развел руками.

— Я вас не понимаю!

Снейп встал и сделал шаг в сторону Гарри. Его голос был тихим, даже мягким.

— Оставь это, Поттер. Есть вещи, которые ты не захотел бы узнать. И даже если под покровом ночи я уверяю себя, что уже ничего не исправишь, что моя палочка проклята и я был обречен с самого начала — это не твое дело.

— Отлично, — проворчал Гарри. — Я не согласен с этим, но пускай будет так. Полагаю, это одна из тех вещей, в которых у нас нет ничего общего. Я добавлю ее в список. — Однако вопреки своим словам, Гарри не мог оставить эту тему. Он вытащил из кармана свою палочку и протянул к Снейпу. Но прежде чем он успел что-либо сделать, Снейп выбил ее из руки, и она упала на пол.

— Я не собирался кидать в вас проклятие! — возмутился Гарри, поднимая палочку. И снова он протянул ее к Снейпу. — Взгляните, профессор. Это просто кусок дерева. Вот что я хотел сказать.

— Ты держишь передо мной самую важную палочку в мире и утверждаешь, что это просто кусок дерева?

— Вы твердо намерены настаивать на своем?

Снейп пожал плечами.

— Так и быть, — позволил Гарри, изо всех сил пытавшийся найти точки соприкосновения со Снейпом. — Бьюсь об заклад, именно поэтому я не смог воспользоваться двумя нашими палочками одновременно. Ведь если задуматься, фениксы и тестралы противоположны друг другу. Видевший тестрала — видел смерть. Наблюдавший феникса — видел цикл жизни.

— Ты не смог воспользоваться двумя палочками одновременно, потому что магия так не работает, — прорычал Снейп. — И, Поттер, наблюдавший феникса — видел цикл смерти.

— Вы все извратили, — пробурчал Гарри и небрежно сунул в карман Самую Важную Палочку в Мире. — Так вы полагаете, что фениксы наблюдают свою собственную смерть?

— Понятия не имею. А что?

— Мне просто стало интересно, могут ли фениксы видеть тестралов.

Снейп долго смотрел на Гарри, а потом, запрокинув голову, громко расхохотался. Он согнулся пополам и хохотал, пока не стал задыхаться.

— Я... Я сойду здесь с ума. — зельевар пошатнулся вперед и тыкнул пальцем в грудь Гарри. — И ты тоже.

— Нет, не сойдем, — ответил Гарри, испытывая некоторую неловкость.

— Ну а я, похоже, уже сошел, — выдохнул Снейп, все еще смеясь. — Взаперти... вновь и вновь переживая свое прошлое... свои грехи... с тобой в качестве судьи надо мной... сын Лили — мой судья... это невыносимо! — Северус снова ткнул пальцем в грудь Гарри, на этот раз движение вышло сильнее, веселость покинула его. — Ты невыносим. С этими твоими глазами... твоими вопросами... ты задаешь огромное множество вопросов, на которые я не желаю отвечать... такое чертово гриффиндорское совершенство как ты... не может понять такого грешника как я. Не может!

— Кое в чем я вас все же понимаю, — заметил Гарри, неуверенно посмотрев на своего профессора. — Я о том, что, кажется, понимаю, почему вы хотели, чтобы я стер память Лили.

— Прекрати! — вспылил Снейп. — Прекрати быть чертовски понимающим! Ты должен ненавидеть меня... ненавидеть за то, что я сделал тебе, за то что я сделал с близкими для тебя людьми! — Снейп подошел к двери и принялся стучать по ней. — Пароль — Кислые шипучки... Тараканьи Козинаки... Шипучие Шмельки... Клык Василиска... ОТКРОЙСЯ! КАКОГО ДЬЯВОЛА ТЫ НЕ ОТКРЫВАЕШЬСЯ?! — Снейп бросил взгляд на дверь, перевел дыхание и с размаху ударил ее плечом. — ОТКРОЙ ДВЕРЬ, ДАМБЛДОР! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ НИКАКОГО ПРАВА ЗАПИРАТЬ МЕНЯ!

Снейп заскреб пальцами по стене, будто искал любую мельчайшую зацепку. Его голос стал тише, и в нем появились нотки обиженного ребенка.

— Директор? Зачем вы так со мной поступаете? Разве я не сделал все что вы просили? — Северус прислонился щекой к дереву и понизил голос до шепота. — Вы... вы не лучше Темного Лорда. — Снейп с силой пнул по двери, его лицо исказила ярость. — Я больше не могу здесь оставаться... это невыносимо... я схожу с ума!

С Гарри этого было довольно.

— Закройте глаза, — приказал он Снейпу. Профессор только дернулся и переступил с ноги на ногу. Поттер подошел к нему ближе и толкнул в грудь. — Закройте глаза! Я вам помогу.

Снейп сделал рваный вдох и закрыл глаза.

Гарри воспользовался этой возможностью.

— Представьте, что вы на вершине холма. Это не какое-то определенное место — а самый обычный пейзаж — синее небо, свежий ветер. В воздухе чувствуется приближение осени. Ваши ноги щекочет колышущаяся трава. Вдалеке слышны колокольчики — их перезвон чистый, словно прозрачная вода. Сделайте глубокий вдох. Почувствуйте, как приятно пахнет. — Гарри сделал паузу, не сводя глаз со Снейпа. Мужчина уже немного успокоился, но еще не до конца. — Вы начинаете махать руками и слышите легкий свист, с которым они разрезают воздух. Ваши руки встречают сопротивление, будто окружающий вас воздух стал гуще, плотнее, как будто вас окутало тяжелое облако тумана. Вы подпрыгиваете вверх и отрываетесь от земли, продолжая отталкиваться руками от упругого воздуха. Теперь вы в воздухе — вы летите — вы усиленно машете руками, и скоро вам становится легче, потому что вы поймали поток ветра. Вы широко разводите руки в стороны и скользите вдоль живописной местности.

Снейп поднял лицо вверх.

— Хорошо, именно так. Теперь вы летите сквозь облака. Они теплые и мягкие как воздушные шары, но на вкус напоминают снег. Вы спускаетесь все ниже и ниже, пока не достигаете одного уровня с землей, и там вы опускаете руки, и кончики ваших пальцев скользят по траве. Она ощущается на коже, словно шершавый язык кошки. — Гарри закрыл глаза, потерявшийся в картинке, вызванной им самим. — Солнечные лучи согревают вашу спину. Вы как стрела взмываете вверх и мчитесь ввысь, все ближе и ближе приближаясь к солнцу, пока оно не вспыхивает ярким пламенем в ваших глазах. Тогда вы устремляетесь вниз и скользите над водной гладью пруда, чтобы остыть. Блестящая вода несет с собой прохладу. Вы вновь взмываете к солнцу, делая круги в его лучах, чтобы обсохнуть. Все хорошо. Вокруг тишина. Мир принадлежит только вам.

Наступило долгое молчание, но оно не вызывало дискомфорта у Гарри. Он лежал на полу, сложив руки под голову, и летел. Снейп опустился рядом с ним, немного поерзал, устраиваясь, и наконец расслабился.

Минуту или час спустя Снейп заговорил хриплым голосом.

— Чтобы летать, нужна метла, Поттер.

Гарри не удосужился открыть глаза.

— В пять лет я этого не знал.

Снейп никак не прокомментировал его ответ, и Гарри позволил молчанию убаюкать себя. Однако вскоре слова профессора выдернули его из дремоты.

— Ты так делал, когда тебя запирали в чулане.

Гарри перевернулся на бок, подперев голову локтем.

— Ага.

— Чтобы скоротать время?

— Иначе я бы сошел с ума.

Снейп многострадально вздохнул.

— Понимаю.

— Полеты — это самая лучшая вещь в мире, — мечтательно заметил Гарри, — с метлой и без нее.

— Когда мы выберемся из этой тюрьмы, — протянул Снейп, — и расправимся с Дамблдором, первое, что я сделаю — отправлюсь летать.

— Я мог бы дать вам пару уроков, если хотите, — задиристо вставил Гарри.

Снейп посмотрел на Гарри, во взгляде мужчины было что-то, напоминающее симпатию или, может быть, благодарность.

— Уверен, Эванс?

Гарри сел, разом проснувшийся.

— Как вы меня только что назвали?

— Поттер! — бросил Снейп, на лице которого было написано удивление и одновременно с ним отвращение к самому себе. — Я назвал тебя Поттер!

Гарри покачал головой.

— Вы сошли с ума. Отмечаю официально.

Снейп не спорил.