В день, когда магия замрет (гет)

Когда Гарри влетел в большой зал, то, естественно, там уже никого не было. За то время, пока он носился с этим Дадли, завтрак успел закончится. А сейчас, наверное, уже идет первый урок. Черт. Что там по расписанию? Защита? Тем лучше. Можно излить ту ярость, которая бушует в нем сейчас. Гарри тряхнул головой. Предатель. Этот жалкий жирдяй, который позволял себе все, что нормальный человек никогда бы себе не позволил, который ничего не знает об этом мире и не представляет, ЧТО он совсем недавно сделал, да как он смеет… как он только смог… Гарри просто молнией влетел в кабинет защиты и, буркнув: «извините» возмущенной Грандж, встал рядом с Роном.

— Поттер! Что вы себе позволяете? – вспыхнула Аркетия, стукнув указкой по своему столу, — Двадцать отжиманий!

— Как ты? – полушепотом спросил Рон, когда Гарри снова встал рядом с ним, а Грандж отошла в дальний угол зала за чем-то «что пригодится для сегодняшнего урока».

— Нормально, — пожал плечами Гарри, — руки немного болят, но это…

— Я не про это, — нетерпеливо перебил Рон, — что там с Дадли?

— Я просто отвел его в комнату Дурслей, — выдохнул Гарри, — А ты рассчитывал, что я подвешу его за большие пальцы в подземельях?

— Ну вид у тебя был примерно такой, — без тени улыбки заверил его друг, — ты был немного… э… жестковат, я думаю.

— Он, даже не зная ничего об этом мире, сбросил его в тартары! – прошипел Гарри негодующе, — а если бы я не узнал об этом? А если у Малфоя есть другой способ передавать информацию отцу?…

Рон замялся. Сказать ему на это было нечего. Тем временем Грандж встала перед своими учениками с охапкой странных предметов.

— С сегодняшнего дня и весь последующий месяц мы будем изучать всевозможную мракоборскую технику, — сказала она, начиная выкладывать всевозможные предметы.

* * *

И понеслось. Казалось, не день сменяет день, а минута минуту. Каждое утро пробежка, завтрак, уроки, обед, посиделки в библиотеке, ужин и сон. Снег полностью сошел, сырость унялась. Весна. В общем это ничего не меняло. Разве что профессор Грандж вытащила своих учеников на улицу и погнала в ледяную воду озера. На негодующий возглас Рона: «Мы не пингвины! Мы станем ледышками!», строгая профессор отвечать не стала. Лишь подняла палочку и спустя пару секунд рыжий Уизли дикими воплями барахтался в ледяной воде. «Что вы стоите? – уставилась профессор на остальных, — Спасайте его!…». В воде было холодно и мерзко – одежда была тяжелой и тянула ко дню. Реббика тоже была не в восторге – вся ее косметика растеклась по лицу, но когда она вышла из воды, Гарри заметил, что подтеки туши и теней образовывали ниточки слов: «что бы я… да еще хоть раз…». Рон же потом раздосадовано сообщил, что за завтраком у него чесался нос, а он не обратил внимание. В общем, простуду заработали все. Но самое интересное началось лишь тогда, когда Аркетия де Грандж всучила каждому по настоящему магловскому пистолету. Но веселым это показалось лишь сначала. А потом… Разобрать. Собрать. Теперь сделать тоже самое с закрытыми глазами. А потом двухдневные тренировки выбивания сего пистолета и рук без применения магии. О… Тренировки, тренировки, тренировки. Рукопашная, темная магия, плавание, бег, гимнастика, всевозможная техника…

Трансфигурация тоже не была минутами отдыха. Преобразование, маскировка, создание пищи и прочего из воздуха. На заклинаниях всевозможные полезные заклинаньица, плюс курсы лечебной магии. Зельля тоже в основном лечебные, да всякие там мракоборские штучки…

К тому же надвигался конец года. Наверное, никто бы об этом не вспомнил, если бы не носящаяся туда-сюда Гермиона и будто привязанный к ней Рон. Первокурсники бледнели, синели и чуть ли не жевали учебники. Ученики пятого курса рвали на себе волосы и завывали, как, впрочем, и семикурсники. Все остальные же не обращали на старост никакого внимания – экзамены, как экзамены, что у них экзаменов не было?…

В конце марта прибыл Майкл. Как ни странно, с собой у него ничего не было, кроме той самой шкатулки и большой сумки наперевес. Но потом оказалось, что он все деньги рассовал по ящикам, ящики уменьшил до размера спичечных головок и посовал в конверты. Свой конверт Гарри вскрыл и так и остался сидеть, пялясь на его содержимое. Окало пяти сундуков. И явно не маленьких.

Так же Майкл притащил пару выпусков «Правды». В сумке оказались «пожертвования» сотни уменьшенных ящиков с продовольствием, тканью, пергаментом и чернилами. И самое главное – письмо в десять свитков. Письмо Гарри. Это было самое длинное письмо из всех, что ему приходилось получать. На всех десяти свитках были записи разных волшебников, живущих в Лондоне. Как они это провернули не ясно, но письмо попахивало митингом. Просьбы, пожелания, призывы о помощи… И все они обращались к НЕМУ, к Гарри, и это было странно… Среди явно положительных строк затесывались и оскорбительные фразы, говорящие о том, что с таким предводителем миру конец. Но таких было меньше, значительно меньше, они тонули в надеждах и хвалебных строчках. Гарри был в смятении, но Гермиона, читающая письмо через его правое плечо, и Джессика через левое, были в восторге, они зачитывали в слух всем собравшимся особенно важные строки и все время повторяли: «это же чудесно!…».

Малфой присмирел. Хотя нет. Это было больше похоже на затишье перед бурей. Слишком, слишком зло он щурился, слоило Гарри появится в поле зрения. Он скрипел зубами, сжимал кулаки (пускал пар из носа – прим. Авт.), но ничего не говорил и не никаких действий предпринимал.

Казалось, что все было нормально, но бледное лицо Реббики, что есть силы скрывающей, что очень волнуется, за все не приезжающих родителей, напоминало о напряжении, царившем в мире. Слишком сильно сжимал кулаки Ли, видя или слыша, что-нибудь связанное с его отцом. Слишком усердно занимался Невилл на уроках Аркетии де Грандж и слишком быстро убегали в гостиную первоклашки, слишком скудными становились завтраки, обеды и ужины. Война, еще не начавшись, уже вселяла панику. Спокойствие осыпалось и рисковало обвалится в любую минуту.