Ничего не меняется (джен)

Он взошел на ночную тропу безмолвной охоты

Перемазавшись кровью убитой воды.

— Что, Грейнджер, думаешь, спряталась за спинами старших — и все, тебя никто не тронет? — нашептывал ей Малфой на следующий день, по пути на завтрак. — Ничего подобного! Скоро, Грейнджер, скоро все эти предатели крови закончат школу. И старшими станем мы, Грейнджер. Мы будем устанавливать правила! И тогда тебе не жить.

— Малфой, что ж ты за человек такой, — тяжело вздохнула Гермиона. — Так наседать, не дав даже чаю выпить! Я ведь еще даже не проснулась. Ты думаешь, я тебя слушаю, что ли?

— Где уж тебе, грязнокровка! — предсказуемо среагировал Малфой, но, слава Мерлину, наконец-то отстал. А Гермиона добралась до стола, налила себе чаю и призадумалась. Конечно, она слышала, о чем говорил Малфой. И сама уже успела подумать об этом ночью — и об этом, и о неведомом наследнике Слизерина. Потому, собственно, так плохо выспалась. По всему получалось, что Малфой был прав: к пятому-шестому курсу решать, что правильно, а что нет, на Слизерине будет именно он, просто потому что ему больше всех это надо. И пока что совершенно непонятно, кого можно будет ему противопоставить, кто может отобрать у него возможность верховодить на факультете. Нотт? Он сам такой же. Забини? Ему это не надо. Гринграсс? Она наверняка не захочет в это лезть и имеет на то полное право.

Выходит, кроме Малфоя, больше всех это лидерство было нужно самой Гермионе. Вот только лидер из нее как из Флинта балерина. Вряд ли у нее что-нибудь может выйти в этой области. Значит, если не случится ничего непредвиденного, то курсу к пятому или шестому Слизерин резко изменит отношение к ней. Значит, к этому времени надо будет подготовиться. Придумать, как защищаться, а еще лучше — как сделать так, чтобы они все-таки не осмелились напасть. Возможно, если на факультете настолько изменится атмосфера, то декан тоже примет какие-то меры. А вдруг нет? Ох, ну почему вместо того, чтобы просто учиться, ей вечно приходится думать о какой-то ерунде?

Пока что, впрочем, Малфой был почти тих и в меру безобиден. Дни снова полетели, оставляя хэллоуинскую кошку далеко позади. Гермиона бы, наверное, вовсе забыла уже про это происшествие, раз уж кошка все равно жива и ждет, когда ей приготовят какое-то зелье. Но Хогвартс никак не отпускала истерия под названием «поиски наследника». То ли кто-то постоянно ее подогревал, то ли так выражалась специфическая любовь учеников Хогвартса к родной истории, которую не представлялось возможным выразить на уроках профессора Биннса, неизвестно. Но говорили об этом беспрестанно, обсуждали, где может находиться Тайная Комната, кто будет следующей жертвой, как выглядит страшное чудовище, ну и конечно же, гадали, кто же тот самый наследник. Версия, что это Поттер, продолжала лидировать с большим отрывом, к величайшему изумлению Гермионы. Сначала версия основывалась на том, что именно Поттера с друзьями обнаружили рядом с кошкой завхоза. Потом к этому спорному аргументу добавилась история о том, как от Поттера испуганно шарахнулся какой-то маглорожденный хаффлпаффец, мол, просто так люди не шарахаются, наверно, Поттер очень страшный все-таки. Ну да, а тот факт, что хаффлпаффец мог за эти дни уже наслушаться, что «Поттер — наследник Слизерина», никто учитывать не собирался. В позднейших версиях истории Поттер уже бежал за несчастным ребенком, угрожая ему убийством и другими страшными карами. Этому уже, конечно, никто не верил, но к Поттеру все равно относились не без опаски: дыма-то без огня не бывает.

В гостиной Слизерина над этой версией откровенно потешались. Они, во-первых, считали, что наследник Слизерина должен быть чистокровным на много поколений назад, иначе он просто не подходит под требования самого Слизерина. А у Поттера мать маглорожденная. Во-вторых, это же было главным доводом за то, что Поттер в любом случае не стал бы делать ничего подобного. Ну и в-третьих, говорили они, это явно должен быть кто-то постарше. Тот, у кого было время найти Тайную Комнату и у кого достаточно умения, чтобы управиться с запрятанным в ней чудовищем.

Первокурсники, правда, поначалу поддались всеобщей истерии, но после душеспасительного разговора со старостами признали, что версия выглядит неубедительно. Поттера, правда, все равно на всякий случай обходили стороной.

А Драко Малфой ужасно злился, что Поттер опять оказался в центре внимания, да еще и в такой привлекательной — с точки зрения Малфоя — роли. То, что самому герою пересудов от этой роли никакой радости, его почти не утешало. Наверно, он предпочел бы, чтобы наследником Слизерина считали его. Но увы.

* * *

В середине ноября Поттер подсел к Гермионе в библиотеке.

— Ну хоть ты-то не считаешь меня наследником Слизерина? — шепотом спросил он.

— Нет, конечно, — с некоторым удивлением ответила она.

— Такое ощущение, что вокруг все помешались: кто шарахается, кто рассказывает мне свою родословную, чтобы я их не трогал, кто негодует и ждет, когда меня накажут. Так достали!

— Я тебе сочувствую, Поттер, но ты это вообще к чему?

— Я хотел спросить, — Поттер как-то подозрительно замялся, — на Слизерине знают, кто этот наследник?

— У нас вообще считают, что это может быть дурацкая шутка. Всего одно нападение, да и то на кошку. Тоже мне, гроза маглорожденных.

— А что если это только разминка? Может, он ждет, не вычислят ли его, и когда убедится, начнет убивать маглорожденных?

— Может быть и такое, — со вздохом согласилась Гермиона. — Только у нас все равно никто не знает, кто это. Даже если это кто-то из слизеринцев, он, знаешь ли, не заявляет об этом на всю гостиную.

— Я думаю, что это Малфой! — вдруг выпалил Поттер. Гермиона чуть не засмеялась в голос, но вспомнила, где она находится, и взяла себя в руки.

— С чего вдруг именно он?

— А кто еще?! Он сильнее всех ненавидит маглорожденных.

— Сильнее всех, кого ты знаешь, ты хочешь сказать, — Гермиона вздохнула, поняв, что позаниматься нормально теперь все равно не выйдет, и вышла из библиотеки с Поттером на прицепе.

— В общем, это не Малфой, — продолжила она в коридоре, уже куда свободнее. — Подожди, если ты сейчас скажешь, что я его покрываю, потому что слизеринка, тебе потом самому будет стыдно. Я прежде всего маглорожденная, мне жизнь дороже факультетской солидарности. Но, во-первых, в отличие от вас с Уизли и Лонгботтомом, Малфой был на пиру. Все время там проторчал. Так что у него, извини, алиби, — Поттер был страшно разочарован, но Гермиона решила выложить все имеющиеся аргументы. Так, на всякий случай. — А во-вторых, если тебе этого мало, для того, кто все это устроил, он слишком странно себя повел.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что настоящий наследник должен был бы быть готов к тому, что в коридоре висит кошка. Поэтому, скорее всего, он бы делал вид, что он так же удивлен, как все остальные. Не более того. Ну, это ведь самая приемлемая реакция, да? Удивление и испуг. А Малфой?

— А Малфой был просто счастлив! — негодующе высказался Поттер.

— Вот именно. Он был счастлив, как человек, неожиданно получивший долгожданный подарок. Конечно, он сочувствует этому наследнику. Думаю, он был бы рад ему помочь. Но он не знал, что увидит эту кошку, ручаюсь тебе. Если бы он был наследником, он не стал бы столь открыто демонстрировать свои взгляды. Это, в конце концов, подозрительно.

— А может, он таким способом отводит от себя подозрения? Ну, ведет себя как человек, которому не надо отводить от себя подозрения, чтобы его ни в чем не подозревали.

— Кто? Малфой? — теперь Гермиона не отказала себе в удовольствии рассмеяться в голос. — Поверь мне, его не хватит ни на такую комбинацию, ни на такую длительную игру на публику. Он идиот. И в любом случае, почему ты зациклился именно на нем? На Слизерине хватает тех, кто не любит маглорожденных, причем такие есть и среди учеников постарше Малфоя. И среди тех, кого ты не знаешь. Любой из них подходит на эту роль лучше Малфоя. Они больше знают, больше умеют и, в конце концов, провели в замке больше времени, так что и шансов найти эту Тайную Комнату у них было больше.

— Тогда уж больше всего шансов оказаться наследником у кого-то из преподавателей, — вздохнул Поттер.

— Особенно у Биннса, — в тон ему отозвалась Гермиона.

— Кстати о Биннсе и истории. Ты знаешь что-нибудь конкретное про эту Тайную Комнату?

— Ради Мерлина, Поттер! Все в «Истории Хогвартса» написано! — Гермиона даже почти рассердилась от глупости такой. Зачем спрашивать ее, когда можно просто прочитать? Ну или хоть бы преподавателей пытал, на худой конец!

— В «Истории», может, и написано, только ее в библиотеке давно нет, разобрали все экземпляры! — так же сердито ответил он. — Невилл пробовал взять, да ничего не вышло.

— Ну так наверняка у вас на факультете есть пара книг, вот и попросил бы у кого-нибудь.

Поттер посмотрел на нее с неподдельным изумлением. Кажется, такая простая мысль не приходила ему в голову.

— Ты думаешь, мне дадут?

— А почему нет-то? — пожала плечами она. — Мне в первый же день на факультете книжку дали, как потенциальной жертве.

Поттер посмотрел на нее еще страннее, распрощался и ушел. Почему, в самом деле, никто до сих пор не ввел его в курс дела? На Слизерине все интересующиеся давно уже все знали. Странно было думать такое, но кажется, с взаимовыручкой на Гриффиндоре было куда как хуже, чем у них.