Новое Начало – Альтернатива. Часть II – Наследники Зодчих Теней (гет)

Лёгкий прохладный ветерок лениво шевелил ветви деревьев небольшой рощицы, располагавшейся островками в паре-тройке километров от автотрассы Лондон-Оксфорд. Солнце уже практически село, но продолжало подсвечивать из-за горизонта, заливая редкие кучевые облака густым красным цветом. На потемневшем небе проглянули первые звезды, издалека доносился шум пролетающих по трассе машин.

Внезапно ветер усилился, рванул листву сильнее. В роще несколько раз беззвучно и коротко полыхнуло синим, и едва вспышки прекратились, из-за деревьев выступили четыре человека. Пройдя несколько метров, они остановились на пригорке.

— Стоп, девочки, привал… — выдохнул Гарри и обессиленно распростерся на траве. — Дайте, пожалуйста, воды...

Гермиона потянулась, было, к брошенному на землю рюкзаку, но Рен выхватила его практически из её рук и, вытащив литровую бутылку, подала Поттеру.

— Мне помочь? — спросила она.

— Нет, не надо, — Гарри в несколько глотков ополовинил бутылку, а остаток жидкости вылил себе на голову и лицо. — Ох-хо-хо, как хорошо-то... — простонал он. — Минут через двадцать я буду в норме... Если кто тоже хочет пить — там есть еще вода.

Немного недоуменно покосившись на Рен, Грейнджер взяла еще одну прохладную бутылку, отпила пару глотков и передала ее Джинни, попутно обменявшись с подругой вопросительными взглядами.

— Гарри, а что ты сделал? — озвучила Гермиона мучивший ее вопрос. — Я совершенно ничего не почувствовала. Может, разве что в ушах зашумело на секунду — но Малфой с этой Валькери отключились мгновенно!

— Разумеется, не почувствовала, ты же не стихийный маг, — сказал Поттер. — А сделал я нечто очень интересное… В магию стихий заглядывала? Теорию знаешь?

— Да, — кратко ответила Грейнджер.

— Раз так, ты должна понимать, что четыре стихийные силы, несмотря на все свои различия, взаимосвязаны. А Хар`асар, пятый стихийный маг, который должен как бы курировать и направлять остальных четверых, завязан на них еще крепче, имея четвертинку от силы каждой из стихий. Получается некая схема, с четырьмя фигурами по углам, и одной — посередине, которая связана с каждой из четырех. Это дает центральной фигуре дополнительные возможности влияния и управления остальными, но в этом же скрыта и ее слабость.

— Обратная связь?

— Именно. — Гарри потянулся и заложил руки за голову. — Любое возмущение стихийных сил сильнее всего ударит по Хара`сару, потому что ему достанется удар вчетверо больше, чем всем остальным. А возмущение, которое устроил я, не по зубам даже такой живучей особи, как Пэнтекуин Дракула-Цепеш.

— Возмущение? — еще больше заинтересовалась Гермиона и, постелив на траву мантию, села рядом с Гарри, не сводя с него глаз. Джинни последовала примеру подруги.

— Именно. Я попросту… ну, не «попросту», конечно, но упрощенно говоря, взял и смешал свет и тьму, — улыбнулся Поттер, сорвав и начав покусывать травинку. — Живой огонь — извечный антагонист тьмы. Объединив их силой, как два отталкивающихся полюса магнита, с точки зрения стихийной магии я на мгновение совершил нечто невозможное и иррациональное. На миг по всем стихийным элементам прошло сильнейшее искажение — как если бы человек, всю жизнь дышавший воздухом, вдохнул бы даже не воды, а кислоты. Результат ты видела: маги, имеющие отношение к силе стихий, на какое-то время пришли в абсолютно нерабочее состояние. Больше того, если бы на той полянке присутствовали все стихийные, то счетверенный удар наверняка прикончил бы нашу дорогую мадам Хара`сара...

— Но постой... — спросила Джинни. — Но если Малфой с этой-как-ее-там Дракулой упали, как подкошенные, то почему ты-то остался на ногах? Или тебя не зацепило?

— Почему же? Зацепило, и не хуже, чем Малфоя... Но, во-первых, я был к этому готов, а во-вторых, у меня уже есть некоторый иммунитет к разным темным фокусам. Расклад был прост: или бой с совершенно непрогнозируемым результатом, или ход, которого не ожидает никто, пусть даже и сам я попадаю под удар. Мне показалось, что второе — предпочтительней. Тем более, что эта небольшая демонстрация придаст веса моим предупреждениям.

— Ты всерьез полагаешь, что они оставят нас в покое? — скептически покачала головой Гермиона. — Заметь, именно «нас»: после того, что ты наговорил им в нашем присутствии, я и Джинни автоматически попадаем в категорию совершенно ненужных свидетелей.

— Герм, неужели я произвожу впечатление наивного дурачка? — фыркнул Поттер. — Лонохарцы всегда рассматривают любую проблему с позиции силы и превосходства — потому что никаких других позиций иметь попросту не привыкли. Пойти на компромисс для них означает уронить «величие Лоно Хара», ту самую извращенную «честь», с которой они так носятся. Поэтому на то, что Валькери, Малфой и Снейп проглотят эту горькую пилюлю и отстанут от нас, я отвожу приблизительно три процента из ста. А в то, что они совершенно устранятся от войны и позволят нам беспрепятственно добраться до Реддля, вообще не верю от слова «совсем».

Разумеется, до определенного предела вмешиваться они не будут, но вот когда у братца Валькери задымится шерсть на спине, вот тогда от них можно ждать любых пакостей. И все же преимущество на нашей стороне. Я знаю о них и их возможностях гораздо больше, чем они обо мне и о силах, которые я могу положить на свою чашу весов. А стоит сделать ещё пару шагов, и — при необходимости — общий расклад изменится ещё больше…

— Эммм, Гарри, я, конечно, тебе верю, да и Малфой та еще скотина… Но, может, те, другие, не такие уж плохие? — неуверенно спросила Джинни. — Вернее, не настолько… Они совершенно не похожи на тех чудовищ, что получаются по твоим рассказам…

Поттер вздохнул.

— Ох, Джинни, Джинни... Это только в сказочных книжках у злодеев из пасти торчат клыки, и они, не стесняясь, в открытую, гложут людские кости и пьют кровь невинных детушек. Реальность же такова, что настоящие убийцы и подонки как раз такие вот и есть — чистенькие, вовсе не страшные, в красивых плащиках, и очень разумно объясняющие свои действия. Более того, они сами искренне верят в то, что они правы, и поэтому опасны вдвойне. Ты разве еще этого не поняла?

Джинни промолчала.

— Ну ладно, уже почти стемнело, пора двигаться дальше, — Гарри поднялся с травы, слегка пошатнувшись — было заметно, что ему до сих пор нехорошо — отряхнул одежду и, взмахнув рукой, вычертил в воздухе прямоугольник величиной с широкую дверь, замерцавший бирюзовым светом.

— Это — на всякий случай, — пояснил Поттер и подал пример, шагнув в магическую завесу.

Рен без всяких помех миновала играющую цветовыми волнами плоскость и встала рядом с Гарри. А вот с Гермионой и Джинни вышло иначе — при проходе раздалось два глухих хлопка, и от одежды девушек повалил заметный даже в темноте белый дымок.

— Как я и подозревал, — усмехнулся Поттер. — На вас навесили какие-то чары слежения, на манер маггловского радиомаячка. Умный ход, хотя и предсказуемый... Но теперь вы чисты, как новорожденные. Вперед.

Из портала они вышли уже в полной темноте и оказались на ухоженном газоне заднего двора какого-то дома, напоминающего загородный особняк средней руки. Сложенный из красноватого камня, большой, но одноэтажный, если не считать широкой остекленной мансарды, расположением он напоминал Нору семейства Уизли — на отшибе от других строений, окруженный обширной каменной изгородью. Лишь в отдалении, километрах в десяти или пятнадцати от дома, виднелись огоньки другого человеческого жилья.

Гарри с друзьями подошли к двери, и Поттер сунул ключ в замочную скважину.

— Я снял этот дом в первой попавшейся маггловской риэлторской конторе. Пока мы не определимся с постоянной штаб-квартирой — поживем здесь. Заходите.

Внутри оказалось довольно уютно — отделанные деревом стены и потолок в теплых оттенках коричневого, ковролин на полу, комфортная, но простая мебель, а с кухни тянуло запахом чего-то вкусного.

— Гарри, ты что, и кухарку нанял? — поинтересовалась Джинни, с любопытством принюхиваясь. Ели они уже довольно давно и голод уже давал о себе знать.

— Почти... — засмеялся Поттер, и, как иллюстрация к его словам, перед вошедшими возник общий знакомец Добби, как всегда одетый в хаотичную смесь шапок, носков и шарфов.

— Гарри Поттер, сэр! — радостно пропищал он. — И, как обещал, — с друзьями!

— А как же иначе? — Гарри кивнул домовику и снова повернулся к подругам. — Добби нашел меня почти сразу. Он и рассказал мне, что Хогвартс захвачен, и что ему совсем не хочется там оставаться и работать на людей Сами-Знаете-Кого. А тут он будет при деле... Сразу скажу, Гермиона, его зарплата и выходные остались прежними, так что не переживай и можешь спокойно есть.

— Да я и не собиралась... — начала, было, оправдываться Грейнджер и тут же осеклась, поняв, что над ней подшучивают. Джинни прыснула от смеха, и друзья вслед за домовиком последовали на кухню, где уже был накрыт стол.

Где-то через полчаса, воздав должное стряпне Добби — которая, как всегда, была выше всяческих похвал — Поттер сыто отодвинулся от стола:

— Ну что, можете располагаться. В доме две ванные и три спальни, плюс диван в гостиной, так что места хватит всем. День выдался не самый спокойный, поэтому спим до упора, а потом будем решать, что, кто, куда и как.

Гарри, отчаянно зевая, поднялся и направился к ближайшей спальне. Рен немедленно последовала за ним.

— Рен, выбирай сама, где хочешь спать.

— Я хочу с вами.

— Э-э-э?..

Джинни, допивавшая тыквенный сок, поперхнулась и закашлялась, а Грейнджер, хлопая ее по спине, посмотрела на Поттера несколько неодобрительно.

— Гермиона, сделай одолжение, не пепели меня суровыми очами, — не оборачиваясь, ответил Гарри. — Во-первых, я вовсе не обязан отчитываться и уж тем более спрашивать разрешения, с кем и когда мне спать, причем во всех смыслах. А во-вторых, ты просто не в курсе всего... Догадываюсь, девушки, о чем вы подумали, но могу обещать, что ваш сон не потревожат никакие сладострастные вопли. Ну а завтра вы сами все поймете. Спокойной ночи.

Войдя в комнату, где имелся платяной шкаф, кресло, широкая двуспальная кровать с тумбочкой и ночником, Гарри, не включая свет, разделся, оставшись голым по пояс, разулся, прислонил меч к стене у кровати и рухнул на мягкий коричневый плед, застилавший постель: усталость все же сильно давала о себе знать.

Уже почти уснув, Поттер приподнял голову на какой-то шорох и с удивлением увидел, что Рен пытается поудобнее устроиться в глубоком кресле, стоящем в углу у двери.

— Рен, ты это чего? — тихо окликнул он. — На этой кровати и трое уместятся, ложись здесь.

— Ты разрешаешь? Просто спать на одной кровати с господином...

— Рен, когда-нибудь я проведу подробную беседу о наших с тобой взаимоотношениях, вернее, какими бы я хотел их видеть, — Гарри опять протяжно зевнул. — Но только, умоляю, не сейчас. Ложись спать, одна подушка и половина кровати твоя. Все.

— Хорошо...

Она встала с кресла, гибко выскользнула из верхней одежды, и, оставшись только в отблескивающем сизыми искрами костюме, скромно легла на краешке кровати. Воцарилась тишина, за приоткрытым окном дружно потренькивали рано проснувшиеся в этом году цикады, и Гарри сам не заметил, как провалился в сон.

Пробуждение было уже привычно быстрым, точно включение лампочки: миг — и сна как не бывало. Комнату заливал еще яркий утренний свет, из открытого окна ощутимо тянуло прохладой, все же лето еще не до конца вступило в свои права. Видимо, продрогнув ночью, Рен завернулась в плед и теперь тихо посапывала под боком у Поттера.

Наручные часы показывали половину девятого утра.

Аккуратно, чтобы не разбудить Рен, Гарри повернулся на бок в ее сторону и подпер голову рукой. Спящая девушка казалась такой обыкновенной, земной, что посторонний человек никогда бы и не догадался, кто она на самом деле, и какая сила скрыта в этой фигурке, уютно угнездившейся под одеялом.

«А как мы вернулись обратно... — Гарри улыбнулся. — Счастливый ангел смерти с венком на голове. Право, на это стоило посмотреть...»

* * *

По возвращении в мир Земли они с Рен очутились на лугу, у самого края обширного фермерского поля, расположенного между двумя полосками подлеска. И Гарри сразу же пару раз оглушительно чихнул — после пустого воздуха Даймона, не имевшего ни вкуса, ни запаха, ароматы земли, травы и цветов казались острыми и одуряющими. Он закрыл глаза, подставил лицо ветерку и утреннему солнцу и с наслаждением вдохнул полной грудью.

«Как хорошо... — расслабленно подумал Поттер. — Наверное, то же чувствовал и Сириус, вырвавшись из Азкабана... Как все-таки странно, что начинаешь ценить самые элементарные вещи, только когда их лишаешься...»

И, словно подтверждая его мысли, Рен прошептала:

— Какой он красивый... Твой мир... — она присела на корточки, глядя перед собой широко раскрытыми глазищами, провела рукой по покачивающейся траве, размяла в пальцах стебель и лизнула выступивший сок. — Тут все... Такое живое, все так пахнет... Небо, солнце, ветер... А воздух густой и сладкий, как мед...

— Привыкай, это теперь и твой мир тоже...

Гарри приставил ладонь козырьком ко лбу, обозревая окрестности. Рядом с лугом виднелся петляющий проселок, а вдалеке — огороженный выпас и дом, окруженный надворными постройками.

— Смотри, Рен, неподалеку есть ферма. Пойдем, скорее всего, у них можно купить что-нибудь поесть.

Они срезали по диагонали луг, засаженный клевером, перевалили через пригорок и, выйдя на наезженную проселочную дорогу, неторопливо побрели по обочине. Девушка постоянно вертела головой, разглядывая качающиеся на легком ветерке цветущие луговые травы, замирала с приоткрытым ртом, глядя на стайки птиц, а когда ей на ладонь села бабочка — восторженно охнула, но тут же виновато покосилась на Гарри.

— Простите...

— Да брось ты... — махнул рукой Поттер, с тихим умилением глядя на Рен. — Будь собой, поверь, в этом нет ничего плохого... Тебе вовсе не обязательно постоянно идти за мной на полшага сзади с каменным выражением лица.

— А можно мне тогда сорвать... вон те... желтенькие? — она показала на россыпь обыкновенных одуванчиков.

— Господи ты боже мой...

Гарри вытащил свою волшебную палочку — земную магию тоже не следовало забывать — и ткнул ею в сторону цветов. Несколько десятков стеблей с желтыми головками взмыли в воздух, закружились хороводом, сплетаясь между собой, и в руки Гарри прилетел уже пушистый венок из одуванчиков.

— Держи, — сказал юноша и нахлобучил его на голову Рен.

Ее глаза засияли таким счастьем, что Поттер, которому доставить ей это маленькое удовольствие не стоило ровным счетом ничего, почувствовал себя неловко — так, словно подал человеку соль за столом, а он в благодарность вдруг принялся совать ему сотню галлеонов.

Гарри лишь удрученно покачал головой, а про себя подумал: «Девчонки есть девчонки, что ты из них не делай... Похоже, кое-какие особенности женской натуры не под силу вытравить даже Каэр-Ду...»

Хозяина фермы они обнаружили быстро. Немолодой, но крепкий мужчина в потертом джинсовом комбинезоне и резиновых сапогах неторопливо и обстоятельно чинил слегка покосившуюся изгородь, разложив рядом с собой столярные инструменты и горсть гвоздей, высыпанных на промасленную бумагу.

Заслышав шаги, он обернулся и критически осмотрел Поттера и его спутницу.

— Здравствуйте, сэр, — вежливо поздоровался Гарри.

— И вам — не болеть, — спокойно ответил фермер, продолжая разглядывать неожиданных гостей. — Погодите-ка... — внезапно он нахмурился, — а вы, ребятки, часом, не из этих? Как их там... Которые, начитавшись сказочных книжек, носятся по лесам с деревянными мечами и в самодельных костюмах? Недавно моему соседу целая толпа таких обормотов своими играми вытоптала треть посевов, и если вы теперь и на моей земле решили порезвиться, то проваливайте лучше подобру-поздорову.

— Нет, нет, сэр, мы не из этих, — Поттер помотал головой, про себя гадая, за кого же это их приняли. — Во всяком случае, не совсем, и мы уж точно не будем ничего вам вытаптывать. Мы просто хотели купить чего-нибудь поесть...

Уверения в том, что никто не посягает на его поля, а также бумажка в десять фунтов существенно улучшили отношение фермера к ним, и обратно на холм путешественники вернулись с двухлитровой бутылью молока, большой ковригой свежего хлеба и двумя внушительными кусками домашней ветчины и желтого сыра. Устроив на взятой у хозяина газете импровизированный стол, Гарри и Рен набросились на еду. Совместными усилиями припасы были вскоре уничтожены, и двое разлеглись на траве с чувством приятной сытости.

— Это был не-волшебник? Маггл? — спросила Рен.

— Ага, — подтвердил Гарри, жмурясь от начинавшего припекать солнца. — Самый обыкновенный маггл. У него есть жена, дети и эта ферма. Он выращивает коров и свиней для молока и мяса, сеет пшеницу и овес, продает их и этим и живет. В принципе, далеко не самая плохая жизнь... Чистый воздух, природа... Разве что скучноватая, но это уж кому что нравится.

— У нас земледелие было весьма уважаемым ремеслом, — сказала Рен. — Ведь даже самым великим воинам и магам нужно есть, не говоря о простом народе. Так что притеснения крестьян Владыкой очень не одобрялись.

«Интересно... — невольно задумался Гарри. — Как же именно выражалось неодобрение Повелителя? Виновных использовали в виде тягловых животных для вспашки земли? Или, может, сразу переводили в категорию удобрений для полей? Зная нрав Каэр-Ду, ожидать можно чего угодно...»

А Рен, лежавшая на спине, внезапно начала негромко говорить:

Плыть вместе с облаками.

Искать безмолвие выси,

В небесном море.

Отвергнуть их безмятежность, и ждать,

Когда они напитаются синью, родив

Мгновенный пугающий ветер,

Как штормовая волна...

На языке Даймона стихи звучали странно, непривычно, но Гарри невольно заслушался; сколько образов было вложено в короткие семь строк. Рен замолчала и через некоторое время добавила:

— Облака здесь просто потрясающие.

— Ты знаешь и стихи?

— Это сочинил Сэй-И-Горам, один из свиты Эр-Кхана. Он специализировался на магии воздуха и много времени проводил в небе. Некоторые считали, что даже слишком много...

Гарри хотел спросить «А что с ним стало?», но вовремя прикусил язык. Было ясно и так: то же самое, что и со всем их миром. Выстояли лишь цитадели тьмы. А памятником остальным стали лишь руины, пепел и пыль. И незнакомые, задевающие что-то в душе стихи.

Порыв ветра поднял с земли уже лишенную груза газету и швырнул ее в лицо Поттеру. Он снял ее и отбросил в сторону, машинально поглядев на дату, но тут же поднял снова, сев от удивления.

— Что? Третье мая? — нахмурился юноша. — Может, газета прошлогодняя... Нет, год этот. Значит, уже май на дворе? Черт... Действительно, даже для очень ранней весны это слишком... — Поттер обескураженно оглянулся. — Но по моим ощущениям прошло дня четыре... Ну, максимум, неделя... Что это еще за временные фокусы? Не может такого быть…

— Может, — Рен села рядом, тут же перейдя на «вы». — Простите, я забыла вас предупредить... Время в Эрц-Хаоре течет по-разному; в нем самом оно почти синхронно времени большинства слоев реальности, но чем ниже спускаешься, тем медленнее его ход. На уровне Колодца Душ оно замедляется более чем в сто раз, так что в том, что в вашем мире прошел месяц, нет ничего удивительного.

— Вот так новости... — Гарри озадаченно потер подбородок. — Задержись я там подольше — и здесь бы прошли годы? Рен, сделай мне одолжение — не забывай больше таких важных вещей, а?

— Простите, господин...

— Как нехорошо... За это время здесь могло столько всего случиться... Тогда некогда разлеживаться — надо наверстывать! — он резко поднялся на ноги. — Подъем, Рен, необходимо срочно узнать, какова обстановка в волшебном мире, и как там мои друзья. Следующая остановка — окрестности Хогвартса...

* * *

Добби возник в комнате без малейшего звука, но Рен все равно каким-то шестым чувством среагировала на появление в комнате кого-то третьего и резко дернулась, хватая хетсаан. Но, увидев спокойное лицо Гарри и, собственно, визитера, мгновенно успокоилась.

— Гарри Поттер, сэр, завтрак готов, но мисс Грейнджер и Уизли еще спят, — негромко сообщил эльф.

— Хорошо, молодец Добби, — похвалил его Гарри. — Но мы лучше подождем девочек, а пока... Рен, как насчет разминки?

— С удовольствием!

— Тогда тихо вылезаем в окно... — заговорщицки прошептал Поттер, беря меч и занося ногу над подоконником.

Спрыгнув на влажную от росы траву, Гарри в первую очередь обошел территорию дома, проверив защитные заклинания, которые он щедро наставил вокруг во время своего первого появления. Рен, легко выпрыгнув из окна, последовала за ним. От утреннего майского холодка юноша слегка озяб, кожа на голом торсе покрылась мурашками. Не обнаружив ничего подозрительного, они вернулись на широкую площадку заднего двора.

— Ну что, начали? Только оружие, никакой магии, — сказал Поттер, плавно извлекая меч из ножен, когда он и Рен заняли позицию на расстоянии пяти метров друг от друга. В ответ Рен приняла нечто вроде церемониальной стойки — встала на одну ногу, уперев ступню в колено другой, опорной ноги и подняла хетсаан над головой на высоко вытянутых руках.

— Хххха! — резко выдохнул Гарри, и бросился вперед.

Вихрь секундной стычки, свист и звон металла, искры — и двое отскочили друг от друга, чтобы в следующий миг снова ринуться в схватку.

Через минуту Поттер согрелся, а через пять уже слегка вспотел, вновь столкнувшись с убийственно эффективным стилем боя Рен — четким, отточенным, без единого лишнего движения, не прощающим противнику ни малейшей ошибки, в котором даже блоки были естественным продолжением атакующих ударов. Но все же этот тренировочный бой не шел ни в какое сравнение с тем, что довелось ему испытать тогда, когда они дрались насмерть в подземельях Эрц-Хаора.

Вскоре Гарри заметил, что за их тренировочной схваткой наблюдают вышедшие на заднее крыльцо Гермиона и Джинни, вероятно, поднятые с постелей шумом и звоном.

Поттер отскочил на несколько метров назад и скользящим движением вложил клинок в ножны. Рен, поняв, что разминка окончена, опустила хетсаан.

— Мы вас разбудили? — спокойно спросил Гарри. Несмотря на высокий темп боя, он лишь немного запыхался.

— Нет, мы уже не спали, просто Добби сообщил, что у вас «зарядка», вот нам и стало интересно, — ответила за двоих Джинни.

Девушки с любопытством разглядывали обоих: Гарри, одетого только в свободные штаны, с блестящим от пота сухощавым, мускулистым торсом, и Рен, которая в своем облегающем, как вторая кожа, костюме, казалась практически голой. Подруг легонько кольнула игла зависти — гостья из другого мира была сложена куда лучше их.

— Вот и хорошо, — прервал затянувшуюся паузу Поттер. — Раз все проснулись, через полчаса встречаемся за завтраком.

* * *

— Итак, — Гарри откинулся на спинку стула, продолжая вытирать волосы полотенцем после душа. — Прежде чем мы начнем, я хочу прояснить один момент.

И он в упор посмотрел на Гермиону.

— Как так вышло, что Джинни знает заклинания Киар-Бет?

— Я ее научила, — упрямо выставила подбородок Гермиона, даже не пытаясь отрицать своей вины. — Но это потому, что...

— Стоп, — остановил ее Поттер, отдавая мокрое полотенце возникшему, как по заказу, Добби. — Охотно верю, что причины на то были, и очень веские, но мне они, уж извини, совершенно не интересны. Ты её научила — ты, в случае чего, и будешь отвечать. И учти на будущее: если я говорю «нет» — значит, нет. Если я что-то запрещаю — значит, этого делать нельзя. Ещё раз подведешь — я заберу у тебя пирамидку, и ты отправишься домой, к родителям. Все ясно?

Из Гермионы, настроенной на яростный спор, словно выпустили весь воздух — настолько действенной оказалась угроза Гарри, произнесенная абсолютно спокойным голосом. Знания давно стали для Грейнджер непреодолимым наркотиком, а уж такие, которые предложил ей Поттер... Лишиться доступа к ним сейчас было для нее все равно, что ослепнуть.

— Хорошо... — прошептала она. — Прости меня...

— Отлично, вопрос закрыт. Теперь подумаем, что делать с тобой, раз уж ты глубоко увязла в наших делах, — Поттер повернулся к Джинни. — Она обучила тебя только одному заклинанию?

— Да, — подтвердила Уизли. — Да и то с трудом...

— Я заметил, — улыбнулся Гарри.

— Но я... — вскинулась было Джинни, но взгляд Поттера, неожиданно ставший тяжелым и давящим, заставил ее замолчать.

— Я все-таки закончу, — глаза Гарри тут же стали прежними. — Ни я, ни Гермиона больше не станем тебя учить Киар-Бет, но не торопись возмущаться. Мы не будем этого делать по одной простой причине — эта магия тебе не подходит.

— А вам, значит, подходит? — обиженно буркнула насупившаяся Джинни.

— Да, вполне, — подтвердил Поттер. — Мне — из-за... хмм... скажем так, подарка моей матери, а Гермионе — потому, что она пережила столько, что другая бы на ее месте давно подвинулась рассудком. Но ты — другой разговор, — Гарри поглядел на младшую Уизли оценивающе, — тебе надо подыскать что-то другое...

— Так ты не выгонишь меня? — радостно привстала рыжая. — Я думала, что ты...

— ...начну говорить, что ты еще маленькая, что тебе еще рано влезать в такие игры, и обязательно поинтересуюсь, спросила ли ты разрешения у папы с мамой, — продолжил за нее Гарри.

— Ты полагала, что я начну читать тебе мораль? Отнюдь, даже и в мыслях не было. Я считаю тебя уже достаточно взрослой, чтобы четко осознавать, в чем ты хочешь участвовать. И причины этого желания понимаю очень хорошо. Меня, честно говоря, даже не слишком волнует, что по этому поводу скажут твои родители, хотя скажут, а, вернее, возопят они что-то вроде: «Гарри, во что ты втянул нашу единственную дочь?!»

Ты, Джинни, свободный человек, а свобода в первую очередь — это право решать свои проблемы самому и принимать ответственность за свои поступки. Так что если хочешь — оставайся, дело найдется всем. Но учти: иерархия у нас будет жесткая. Никакой самодеятельности, я говорю — вы исполняете. Даже если для пользы дела придется помогать Добби готовить и мыть посуду. Все согласны? Гермиона, к тебе это тоже относится. Я предпочитаю расставить точки над «i» в самом начале, чтобы избежать дальнейшего непонимания. Если вас это не устраивает — лучше отправляйтесь по домам.

— Нет, Гарри, ты прав, — сказала Грейнджер. — Я остаюсь.

— Я тоже, — кивнула Уизли. — Но все же не хотелось бы быть посудомойкой...

— Ну, это я так, к примеру, — успокоил ее Поттер. — Некоторых вещей я вам никогда не прикажу. Например, обольщать кого-нибудь жирного, старого, падкого до юных девушек похотливого развратника.

— Брр... — Джинни аж передернуло от подобной перспективы.

— Ясно, с этими моментами мы разобрались, — Гарри положил ладони на стол. — Тогда едем дальше. Позвольте представить вам эту таинственную незнакомку. Ее зовут Рен-Шиан-Эр, и она — страж Даймона, создание темного гения великого мага Каэр-Ду. Сейчас она служит мне.

Рен коротко, с достоинством наклонила голову.

— Даймона? — переспросила Грейнджер. Она помнила, что в общих чертах узнала от Гарри об этом мире. — Подожди, но это же другой мир! Не хочешь ли ты сказать, что...

— Все верно. После того, как я весьма эффектно ускользнул от Валькери и Малфоя, меня закинуло именно туда. Это вышло несколько спонтанно, но тем не менее... А вот дальше все стало куда как интереснее...

И Гарри пустился в подробный рассказ о своих даймонских приключениях.

Девушки слушали, затаив дыхание: Джинни — приоткрыв от удивления рот, а Гермиона — постоянно задавая вопросы. Получая ответы, она каждый раз пораженно качала головой и терла виски, одновременно веря и не веря словам старого друга.

— ...но, как выяснилось, за все это время здесь прошло изрядно времени, — подвел итог Поттер. — Так что давайте, рассказывайте, что тут произошло с тех пор, как я оставил вас с Роном у квиддичного поля Хогвартса.

И Гермиона с Джинни принялись, когда дополняя, а когда и перебивая друг друга, делиться с Поттером событиями последних нескольких недель.

Пэнтекуин и Драко, чьими стараниями, в основном, и были перепаханы окрестности школьного стадиона, уяснив, что Гарри все же вывернулся из силков, тоже не стали дожидаться делегации Ордена Феникса во главе с Дамблдором и ушли так же, как и появились.

Прибывшие же учителя и члены Ордена, обнаружив Грейнджер и Уизли, первым делом вызвали мадам Помфри. В больничном крыле школы они пробыли недолго, в тот же день их отправили в больницу Святого Мунго. Рона сопровождал его отец, посеревший от горя при виде того, каким стал его младший сын. Про пребывание в больнице Гермиона не стала особенно распространяться, упомянув лишь, что тамошние колдомедики очень навязчиво предлагали ей пройти обследование на предмет психических травм, а при необходимости — и полный курс лечебной легилименции.

Мэтры колдомедицины никак не могли взять в толк, почему после всего, произошедшего с ней, девушка ведет себя так отрешенно спокойно, не выказывая ни малейших признаков депрессии или нервного срыва. Один целитель с такой настойчивостью расспрашивал, как же именно ей удалось справиться с таким чудовищным стрессом, что Гермиону, по ее словам, так и подмывало начать делится с ним своим опробованным методом: «Перво-наперво вам понадобится один острый нож ну и, собственно, сам виновник возникновения вашего стресса…» В итоге из лечебницы Святого Мунго ее забрали родители, и целую неделю она отдыхала дома.

Рону повезло гораздо меньше. Пока Грейнджер лежала в больнице, к ней несколько раз забегала Джинни — вся семья Уизли часто навещала пострадавшего, а миссис Уизли так вообще почти поселилась в больнице. От школьной подруги Гермиона и узнала, что в состоянии Рона изменений нет: он днями лежит на кровати, ест с ложки и никого не узнает. Целители пока воздерживались от лечения снадобьями, рекомендуя покой, тишину и как можно больше общения с родными.

Еще к ней два раза заходили люди из аврората, чтобы снять показания — как с единственного дееспособного свидетеля истории с похищением. Гермиона четко следовала указаниям Гарри: честно рассказывала обо всем, что происходило в особняке Розье с ее точки зрения, умалчивая только о судьбе ублюдка по имени Фредди. Дамблдору, заглянувшему через несколько дней, она рассказала все то же самое, хотя общение с мягким и заботливым профессором далось ей гораздо труднее, чем с собранными и кажущимися из-за этого немного черствыми следователями-аврорами.

Девушка смотрела в добрые, понимающие глаза директора Хогвартса, участливо смотрящие на нее через половинки стекол очков, слушала его успокаивающий голос, а в ее ушах звучали слова Гарри: «Они сказали, что, конечно, постараются вас с Роном спасти, но чуть попозже». Дамблдор покивал и, выразив сочувствие и пожелания выздоровления, ушел, никак не показав, верит он её словам или нет.

Вернувшись в школу, Гермиона продолжила учиться, скорее, просто по инерции. Основным же её занятием стал гладкий, теплый предмет, прятавшийся у неё под блузкой и имевший форму пирамидки. Она использовала любую возможность, чтобы на час-два уединиться в Выручай-комнате, подрагивающими пальцами сжать подаренную Поттером вещицу и с головой, порой забывая про сон и еду, погрузиться в поток чужих, темных, зачастую страшных, но затягивающих, как трясина, поразительных знаний. Если же времени выдавалось больше, в ход шла мантия-невидимка, и в вечно сумрачном Запретном Лесу становилось на одного обитателя больше — то, что теория без практики мертва, Гермиона усвоила очень хорошо.

Историю о том, как они скооперировались с Джинни Уизли, Поттер мягко прервал:

— Я уже сказал, что мне это неинтересно. Так значит, непосредственно до штурма Хогвартса Вольдеморт не предпринимал никаких серьезных действий?

— Нет, даже разрозненные нападения прекратились.

— Понятно...

Гарри поднялся из-за стола и задумчиво встал, оперевшись на спинку стула Рен, которая сидела и внимательно слушала, но не вмешивалась в беседу.

— Скорей всего, Реддль попросту накапливал силы. Хотя не исключено, что и выяснял подробности случившегося в особняке Розье. Не мог же он так просто проигнорировать подобное. А что предпринимал Орден Феникса?

— Мы не знаем Гарри, — переглянувшись, хором ответили девушки, и Гермиона продолжала: — Если ты не забыл, они не пускают на свои заседания… детишек, — последнее слово она произнесла с такой интонацией, что Поттер невольно приподнял брови. — А общее впечатление… Они растеряны и напуганы, как маленькие дети неожиданно оставшиеся без отца. В таком состоянии едва ли можно придумать хоть сколько-нибудь стоящие планы.

— Вполне их понимаю, — кивнул Поттер. — На их месте я бы тоже изрядно нервничал — слишком уж сильно Орден был завязан на Дамблдоре… Но это не так важно, в моих ближайших планах не стоят какие-либо союзы с Орденом Феникса. Эта «старая гвардия» слишком тяжела на подъем, нерешительна и, боюсь, не воспримет должным образом наши методы ведения боевых действий. Потом — возможно, но не сейчас.

— А что же в таком случае ты планируешь? — поинтересовалась Гермиона. — Что мы предпримем дальше?

— Для начала требуется хотя бы немного увеличить наши ряды. Но брать всех подряд не стоит: необходимы люди, которые не предадут при любых обстоятельствах, имеют достаточно сильную мотивацию к борьбе и не боятся запачкать руки. Поэтому пригласить «Армию Дамблдора» в полном составе, увы, не получится. Тем более, что нам не нужно собирать большое войско, будет достаточно мобильной группы, максимум двух, но из бойцов, стоящих сотни. Вот только где их взять?

— Может, позвать моих братьев? — подпрыгнула Джинни, давно ёрзавшая на стуле от желания высказаться.

— В смысле — Фреда и Джорджа? — уточнил Гарри. — Что ж… Они, конечно, те ещё раздолбаи, но у них есть один большой плюс: они не связаны догмами и умеют нестандартно мыслить. Можно попробовать, но только их все равно будет мало, нам надо хотя бы человек десять.

— Да, задачка не из легких, — подтвердила Гермиона, наморщив лоб. — Тебе, вернее, нам, нужны не просто соратники, а кто-то ближе к средневековым вассалам, служившим не за деньги или какие-то другие блага, а, скорее, из чувства долга, благодарности или других моральных составляющих.

Я читала в исторических книгах, что в старину феодалы набирали приближенных как раз по такому принципу. Они брали людей с самых низов и возносили их к подножию своего «трона». Расчет был прост: даже самый ненадежный слуга отлично понимал, что всем, что у него есть, он обязан своему сюзерену, и в случае его падения вновь потеряет всё, рухнув обратно в ту же грязь, из которой его вытащили, ибо новый господин приведет за собой новых слуг. По-настоящему верные вассалы тогда были редкостью, и тогдашние короли, бароны и герцоги шли более рациональным путем — они просто создавали такие условия, что верная служба для их приближенных становилась единственно выгодным путем. Самый яркий пример тому — первый российский император Петр Великий.

— Да, ваши предки были весьма дальновидны... — впервые за всю беседу подала голос Рен.

— Слушай, Гарри… — внезапно вскинулась Гермиона, — а не хочешь наведаться в Японию? Помнится, все предыдущие владельцы твоего меча оттуда, и тамошних магов ты должен неплохо знать. Если их убедить нам помочь, мы бы получили отличных союзников: служить японцы умеют, как никто другой. Правда, согласится ли кто-нибудь из них?.. Ведь по большому счету, какое им дело до нашего противостояния?

— Спорить не стану. Но попробовать все же стоит, — медленно проговорил Гарри, постукивая костяшками пальцев по столешнице. — Решено, завтра я навещу остров Хонсю. Возможно, пробуду там несколько дней…

— А что делать нам? — жалобно спросила Джинни.

— Не беспокойся, дел хватит и вам, — Поттер протянул ладонь к Гермионе. — Дай-ка сюда свой амулетик.

Получив искомое, он сжал пирамидку в ладонях, сосредоточился и через несколько секунд вернул обратно.

— Я добавил в нее сведения о даймонских способах перемещения; нам всем лучше пользоваться ими, а не аппарацией. Если Министерство Магии может отслеживать направление аппарации, то Вольдеморт, скорее всего, тоже на это способен. Да и про наших лонохарских друзей забывать не стоит. Гермиона, освой создание порталов сама и научи Джинни. А ты, рыжая, — Гарри улыбнулся младшей Уизли, — свяжись со своими братьями и пригласи их в гости на послезавтра. Только смотри, лишнего не болтай!

— Есть, сэр! — Джинни шутовски отсалютовала ему двумя пальцами.

— Тогда на сегодня все, — Гарри встал и задвинул стул. — Сейчас будем обедать, а потом объявляю отдых. Время строить планы придет, когда нас станет больше.