Rehab для Темного Лорда (гет)

Встреча с Невиллом оставила осадок на душе. О Гарри ничего узнать не удалось: Невилл давно не связывался с ним, хватало своих забот. А еще простодушный парень ненароком задел больное место, удивившись тому, что Гермиона оказалась не у дел. Он, видите ли, был уверен, что Гермиона Грейнджер грызет гранит магических наук в каком-нибудь престижном учебном заведении на континенте после обширной практики в Мунго.

Объяснять ничего не хотелось. К счастью, Невилл быстро переключился на свои проблемы. Они с Ханной Аббот собирались пожениться. А перед этим забрать Фрэнка и Алису Лонгботтом из Мунго, раз уж за столько лет колдомедики не добились прогресса. Вечером за ними может приглядывать Ханна, ночью — зайти проведать леди Августа, которой все равно плохо спиться. А днем требуется квалифицированная помощь. Деньги Невилл обещал приличные.

Гермиона понимала, что сейчас эта работа ей нужна, но было ясно как день, что это не навсегда, о чем стоило честно предупредить Невилла. Даже со всеми оговорками условия устраивали обоих, и на следующий день Гермиона приступила к новым обязанностям.

Днем она ухаживала за Фрэнком и Алисой, что было привычно и не так обременительно, как в госпитале. Она пила чай с леди Августой, которая упорно держала маску суровой чудаковатой старухи, потом приходила Ханна, приносившая массу новостей и сплетен из «Дырявого котла», а после ужина Гермиона отправлялась домой.

По словам Ханны, у Гарри все было хорошо. Он часто появлялся в пабе в обществе Джинни или Рона. Судя по всему, Волдеморт не рвался взять реванш. В это сложно было поверить до конца, ведь столько людей заплатили жизнями за навязчивую идею Тома Риддла переиграть пророчество.

Можно было сказать, что жизнь стала налаживаться. Но порой Гермионе казалось, будто она вязнет в топком болоте, притворяясь, что ничего не произошло. С каждым днем она все сильнее корила себя за то, что сдалась. Ведь помимо спешного отъезда Малфоев на континент и отставки Гринграсса ничего из ряда вон выходящего, судя по новостям из «Пророка» и рассказам Ханны, не происходило. За спиной Министра-марионетки Артура Уизли теперь стоял Амос Диггори. Паркинсоны, Флинты и прочие укрепляли связи с Министерством, усиленно жертвуя средства на самые разные цели. А еще где-то скрывался Руквуд, забавляющийся воскрешениями. Это не давало Гермионе покоя.

Да, Волдеморт предостерег ее от излишней инициативности, но о нем совсем ничего не было слышно. Поэтому день ото дня геройский зуд беспокоил Гермиону все сильнее и сильнее. От выполнения несложных обязанностей ее мозг истосковался по дополнительной нагрузке. На столе в гостиной стали появляться исписанные и скомканные листки бумаги. Для того чтобы начать действовать, требовался лишь небольшой толчок.

И он исходил от Риты Скитер. Журналистка буквально набросилась на Гермиону, когда она шла домой с окраины Годриковой Лощины, куда аппарировала от Лонгботтомов после окончания рабочего дня.

— Я просто не знала, к кому еще с этим пойти, — в голосе Риты звучал азарт, смешанный с беспокойством.

Гермионе не хотелось обсуждать важные вещи на улице, но приглашать Риту в свой дом хотелось еще меньше. Поэтому пришлось предложить прогулку до кладбища.

Рита, крепко вцепившись ей в руку, рассказывала о неожиданной встрече.

— Представляешь? Даже без Оборотного, собственной персоной! И вид у него был такой довольный, будто Сама-Знаешь-Кто снова воскрес. А с ним был незнакомец. Такой… — у Риты загорелись глаза. — загадочный. От Руквуда разве что искры не сыпались в разные стороны. Я не удержалась. Проследила за ними до маггловского кемпинга. Руквуд в палатку зашел, а этот, второй, остановился на пороге, оглянулся и прямо на меня посмотрел. Будто заметил. Больше я туда не вернусь. У меня до сих пор мороз по коже. Глаза — черные омуты, видят насквозь.

— Синие, — машинально поправила Гермиона. Почему-то у нее не было сомнений в том, кого именно встретила журналистка.

— Нет, подружка, — ехидно ухмыльнулась Рита. — Я, конечно, навпечатлялась, но не до такой же степени. Это было бы непрофессионально.

Она вдруг встала как вкопанная и пронзительным взглядом поверх очков уставилась на Гермиону.

— Ты ведь кого-то конкретного имеешь в виду? Ты просто обязана этим со мной поделиться. Я чую сенсацию!

Гермиона вырвалась из ее цепкой хватки.

— Поверь, Рита, ты не захочешь это узнать.

— Ну хоть намекни, — Рита Скитер нервно поджала уголок рта.

— У тебя отличная интуиция. Наверняка «превосходно» было по прорицаниям, — уклончиво выразилась Гермиона. — Сможешь показать, где находится кемпинг?

Интуиция Гермионы буквально орала о том, что ей совершенно незачем туда идти. Но у нее-то с прорицаниями всегда было неважно.

— Вообще-то, я не собиралась туда возвращаться, — Рита поджала губы, хотя было видно, что она уже сомневается.

— Так тебя никто не просит вламываться в палатку. Просто покажешь мне издалека, — добавив беспечности в голос, уточнила Гермиона.

В палаточном лагере вечером было подозрительно тихо и безлюдно. Гермиона заглянула в ближайшую палатку. Нежелательные свидетели крепко спали, находясь под заклятием.

Когда Гермиона оглянулась, Риты уже не было рядом. Хлопка аппарации она не услышала, поэтому была большая вероятность того, что охочая до сенсаций журналистка преодолела страх и решила добыть разгромный материал.

Это было настолько не вовремя, что Гермиона даже застонала с досады. Следовало немедленно изловить назойливое насекомое.

Гермиона даже не успела ничего предпринять, когда мощная волна заклинания, подобно взрывной, откинула ее на пару метров назад. Палатка, на которую указала Рита, буквально разлетелась в клочья. И Гермиона увидела в эпицентре взрыва две фигуры, окутанные защитными полями. Сила буквально пропитала воздух. Эта картина завораживала. Теперь Гермиона прониклась тем, чем восхищался Гарри, когда рассказывал о поединке Альбуса Дамблдора с Волдемортом в Министерстве. А еще она вдруг поняла, что совершенно не знает, что делать.

Ей точно следовало вмешаться. Но что произойдет, если она сделает неправильный выбор? Что будет, если она поможет Волдеморту с Руквудом? Что, если надо подождать? Может, они ослабят друг-друга, и она потом (убьет?) обезвредит обоих?

Гермионе было гадко от таких мыслей.

И тут она увидела, что Том Риддл смотрит прямо на нее. И глаза у него действительно темные. Живые. Уж точно не протезы от близнецов Уизли. Каким-то совершенно невероятным образом он вернул себе зрение. Риддл недовольно поджал губы. И в это время Руквуд ударил.

Защитное поле Волдеморта расползлось, и Руквуд, сбросив защиту, выпустил какое-то сложное трансфигурирующее заклятье: в образовавшуюся прореху полетели сотни травинок, ставших массивными иглами. Риддл закрылся, но не полностью. Иглы прошили голень, и он упал на колено.

Гермиона решилась.

— Петрификус Тоталус!

Руквуд, сраженный ударом исподтишка, рухнул.

— Когда же ты научишься слушать старших, Гермиона? — Волдеморт поднялся, прихрамывая. — Хотя должен признать, сегодня твоя гриффиндурь оказалась весьма кстати. Решила моим хранителем заделаться? Чего ты хочешь мне доказать, интересно?

Гермиона слушала эту отповедь, не в силах ответить самой себе на такой простой вопрос. Риддл выжидающе смотрел на нее.

— Я решила воспользоваться вторым шансом с умом, — нахмурилась Гермиона. — Я не могу позволить вам разрушить все, за что мы боролись.

Она вдруг осознала, что выдала потрясающую глупость. Ведь все, за что лично она сражалась, до последнего времени и без Волдеморта катилось по наклонной.

— Сама поняла, что сказала? — фыркнул Том Риддл. — Вижу, поняла. Ну вот что с тобой такой настырной делать? Ну конечно, я задумал вверх дном перевернуть это затхлое болотце. И совсем без жертв не получится обойтись, — он кивнул на лежащего Руквуда. — У меня к нему очень много вопросов и сомневаюсь, что он согласится расстаться с информацией добровольно. У тебя еще есть время уйти, потом, если вздумаешь мне мешать, пеняй на себя.

Гермиона вздрогнула. Она далеко не Гарри. Что она может сделать против Тома Риддла? И надо ли это? Он мерзко обошелся с ней, но не убил.

— Я не буду мешать, — еле слышно выдохнула она.

— Как я могу тебе верить? — ухмыльнулся Риддл. — Руквуда вон как хитро подловила.

— Здесь рядом журналистка-анимаг, — шепнула Гермиона. Нужно было во что бы то ни стало остаться здесь. Раз уж она заварила всю эту кашу со спасением и лечением Темного Лорда, то просто обязана за всем этим приглядеть. И вмешаться, если предоставится шанс.

— Еще одна упрямая, — Волдеморт покачал головой. — Ну что же, напросилась.

Он взмахнул рукой, словно пытался поймать летящий маленький мячик, а потом выпустил из кулака небольшой воздушный пузырь с заключенным в нем жуком. Риддл щелчком отогнал его в сторону.

— Это сейчас не главное, — заметил он. — Ну разве тебе не интересно послушать, как мой друг Августус научился воскрешать? И что он, дементор его задери, сделал, чтобы сложить меня как головоломку, только категорически неправильно. Знаешь, как это странно — помнить себя другим и осознавать, что уже никогда таким не станешь? —

Риддл разочарованно покачал головой.

— Вы хотите поговорить об этом? — это прозвучало слегка издевательски, но Гермионе на самом деле было интересно. Где-то в глубине тлела маловероятная надежда, что все, что она успела наворотить за последнее время, совсем не так фатально, как кажется на первый взгляд.

— Как-нибудь потом, — хмыкнул Волдеморт.

Он призвал палочку Руквуда и привел того в чувства, не снимая оцепенения.

Разговор вышел короткий. Риддл демонстративно приставил ко лбу Руквуда палец и пригрозил вытащить все его воспоминания силой, а попутно поджарить мозги.

— Мне все равно умирать! — выплюнул Руквуд.

— Вовсе не обязательно! — вмешалась Гермиона. — Он еще пригодится. Наверное…

Волдеморт задумчиво поводил палочкой из стороны в сторону.

— Пожалуй. Хочешь жить, Августус?

У Руквуда был ошарашенный вид.

— После всего? — высохшими от волнения губами прошептал он. — Поклянись!

Волдеморт расхохотался, и это выглядело вполне зловеще.

— Выбирай сам, Августус. Меня устроят оба варианта, но за тебя попросила подружка Поттера. Зачем расстраивать такую отважную девушку? Я вот, например, хотел тебя медленно поджарить. И смотреть, как смотрел ты, пока горел я.

Августус Руквуд не слишком долго колебался. Его рассказ был на редкость информативным. Руквуд справедливо решил, что именно от этого будет зависеть его дальнейшая судьба. Вдруг ему улыбнется удача.

Ведь повезло же ему тогда, второго мая, найти на краю поляны Воскрешающий камень, который выронил Поттер. Руквуд, как сотрудник Отдела Тайн, слышал о Дарах Смерти. И умел грамотно сопоставлять факты. Он видел, как сиял Волдеморт, вскрывший могилу Дамблдора и завладевший его палочкой. Он догадался о мантии Поттеров, когда мальчишка внезапно появился на краю поляны. В Запретном Лесу почти невозможно было пройти незамеченным. Руквуд подобрал камень. Он просто не мог выдать эту находку Темному Лорду, пока сам не изучит ее. Это же легенда!

Только все пошло немного не так. Лорд пал, сам он едва отбился от Уизли. Следовало, конечно, затаиться. Теоретически, у него была уйма времени на исследование камня, но действовать нужно было немедленно. Пока тело Темного Лорда не уничтожили окончательно. Для затеи Руквуда годился даже прах. После таких потрясений далеко не сразу наладилась работа Аврората, поэтому тела погибших нападавших пролежали некоторое время без присмотра в подвале Хогвартса.

Руквуд на свой риск вернулся и смог добыть немного крови, кожи и кость Повелителя. И тогда стало возможно спокойно заняться изучением свойств Воскрешающего камня. Прежде, чем воскрешать Темного Лорда, следовало потренироваться. Ведь в прошлый раз у Петтигрю вышло как-то не очень.

Первым подопытным стал Северус Снейп. Образцы можно было совершенно беспрепятственно достать на новом кладбище возле Хогвартса. Только с четвертого раза некромантический ритуал с использованием Воскрешающего камня увенчался успехом. Правда, предыдущие три попытки сильно измотали душу Снейпа, и его характер, по словам Руквуда, еще больше испортился.

Гермиона с удивлением заметила на лице Тома Риддла некое подобие сострадания, когда он услышал об этом. Было видно, что он готов растерзать Руквуда немедленно. А еще через несколько мгновений она сама готова была закидать беспринципного экспериментатора режущими проклятьями: в качестве следующего подопытного Руквуд использовал Тонкс.

С ней все получилось со второго раза, Руквуд подкорректировал ритуал и приступил к своей основной цели. Воскрешающий камень собрал из-за грани все кусочки растерзанной души. Темный Лорд должен был воскреснуть абсолютно вменяемым, но со всеми прежними убеждениями. Карты Руквуду спутало раскаяние.

Если Петтигрю воскресил нестабильного параноика, то Августус Руквуд воскресил своего рода антиЛорда, которому прошлые деяния были не по нутру. Но Руквуд не решился уничтожить результат своих трудов. Вместо этого он собрал всех, кто был заинтересован в возвращении прежнего режима, и представил им нового Волдеморта. Несколько сообразительных и изобретательных людей должны были придумать, как использовать эту карту в своих целях.

В пылу споров о способах промытия мозгов Повелителю, Руквуд отвлекся и пропустил момент, когда его нововозрожденный подопечный вызвал всплеск стихийной магии такой силы, что едва не уничтожил сам себя.

С краткосрочными планами пришлось распрощаться. Темный Лорд представлял собой жалкое зрелище. На него надели блокирующие магию браслеты и посадили под замок, но чтобы неизвестным калекой не заинтересовались, его время от времени перевозили.

Ведь несмотря на богатые возможности многих участников заговора, держать Волдеморта под своей крышей не хотел никто. Госпиталь казался всем неплохим временным вариантом — никто и не подумает общаться с обитателем крыла для поцелованных дементорами.

— И тут на мое счастье одной непуганой особе приспичило попричитать на перекуре, — Волдеморт перебил излияния Руквуда. Тот осекся и выжидающе поглядывал на Повелителя.

Гермиона напряглась. Риддл получил свои подробности. Теперь он начнет действовать. И она должна будет вмешаться, даже ценой собственной жизни, если…

— Знаешь, за тобой очень забавно наблюдать, — Волдеморт сбил ее настрой коротеньким смешком. — Столько жертвенности. Из-за кого? Да эти двое, — он указал на Руквуда и Риту, — переступят через тебя, не глядя. Подумай хорошенько и скажи, что на самом деле будет лучше с ними сделать?

Гермиона не могла упустить такой шанс, хотя и опасалась, что ее предложение будет подвергнуто циничному осмеянию. Она наложила на Руквуда Силенцио, предчувствуя громкий протест.

— Руквуда надо сдать властям. Пусть его судит Визенгамот. Даже если там у него есть свои люди, шансов на оправдание очень мало, — она говорила торопливо, словно боялась не успеть высказаться. — А Рите можно дать ее сенсацию. Пусть побудет в роли героини. Отважная журналистка выслеживает опасного преступника, ну и тому подобное.

Том Риддл задумчиво провел пальцем по нижней губе.

— Если Августус расскажет, как сбежал от Уизли, в светлом ореоле Министра появятся прорехи. Хорошее начало, — кивнул он. — Осталось только поработать с памятью. Попробуешь на своей подружке? Учти, нужен ювелирный подход. То, что ты сотворила с родителями, тут не пройдет.

Это был настоящий вызов.

Когда все было кончено, над маггловским кемпингом уже занимался рассвет, а двое героев завтрашней публикации пребывали в оцепенелом состоянии, пока их память подстраивалась под новую реальность. Гермиона устало опустилась на траву. Она вздрогнула, когда Волдеморт сел рядом.

— Твоя нервозность утомляет, — заметил он. — Если ты и дальше намерена отираться рядом, с этим придется что-то делать.

— Постоянная бдительность, — буркнула Гермиона, хотя прекрасно понимала, что замечание справедливо. От постоянного напряжения недолго и свихнуться. Но как можно расслабиться, когда рядом Волдеморт? Только если он закован в адамантий.

Гермиона вздохнула. Дни, когда беспомощный Том Риддл находился под ее опекой, теперь казались едва ли не каникулами.

— Мне надо домой, — заторопилась она. — Скоро на работу.

— Не переживай, — хмыкнул Волдеморт, — сейчас у меня нет сил на массовые убийства. Следующие сутки вселенское зло будет спать, а у тебя будет время, чтобы сообщить работодателю-живодеру об увольнении. Что? — пожал он плечами на недоуменный взгляд Гермионы. — Я еще не забыл ему бедняжку Нагайну.