Гарри Поттер и новая семья. Первый курс (джен)

 Март — апрель 1992 года

Как ни странно, Элин оказалась права. Прошли март и апрель, Квиррелл все бледнел и съеживался, но сдаваться явно не спешил. Зато характер Снейпа с каждым днем становился все несноснее, и что еще хуже, Гарри стал подозревать, что профессор специально преследует их компанию, видимо, как-то поняв, что им известно о его попытках завладеть камнем. Куда бы ни шли ребята, они постоянно натыкались на фигуру в черном, злобно следящую за ними. Гермиона даже предлагала временно прекратить их тренировки, чтобы не нарваться на штраф, но Элин категорически от этого отказалась.

— Если он нас поймает, мы скажем, что директор в курсе наших занятий, — отвечала она на все уговоры. — И это будет почти правда, а если Снейп нам не поверит, пусть спрашивает у Дамблдора.

В свободное от тренировок время Элин также пыталась найти ответы на свои вопросы, но результаты были более чем скромными. И не то, чтобы информация о Николасе Фламеле была недоступной, вовсе нет. Проблема была в том, что ее было слишком много, причем каждый прочитанный Элин источник опровергал остальные. Все писатели сходились только в одном: Фламель действительно был великим алхимиком и в начале XV века действительно создал философский камень.

Зато обо всем прочем каждый автор готов был до хрипоты спорить со своими оппонентами. Кто-то считал Фламеля алчным негодяем, живущим в роскоши и тайно раздающим эликсир жизни сильным мира сего (правда, непонятно, в обмен на что именно и с какой целью). А кто-то наоборот, утверждал, что Фламель чрезвычайно скромен и живет затворником. И хотя таких авторов было меньше, но зато среди них были те немногие, кто упоминался в справочниках в качестве соавторов великого алхимика и, вероятно, лично его знал.

Не было ясности и в том, что же такое, собственно, философский камень? По всеобщему мнению, с его помощью можно было создать эликсир жизни. Но даже вторая особенность — преобразование металлов в золото — уже вызывала споры. Одни говорили, что золото появляется в процессе создания самого камня (этот процесс часто называли «великим деланием»), другие — что золото лишь побочный продукт при производстве эликсира жизни. Третьи же полагали, что это не что иное, как миф, вызванный всего лишь присущей людям алчностью.

Неизвестно также было, каким образом и в каком объеме производился эликсир жизни и мог ли им воспользоваться кто-то, кроме создателя. Элин после некоторых раздумий все же пришла к выводу, что эликсир подходит не только Фламелю — почти все источники говорили, что алхимик вот уже шесть сотен лет счастливо живет со своей женой. Хотя, с другой стороны, Перренелла Фламель под руководством мужа могла создать и свой собственный камень...

Покончив с книгами, Элин перешла к общению с портретами и призраками, но тут ее постигло жестокое разочарование. Большинство из тех, кого она спрашивала, не могли сообщить ничего, о чем она сама уже не знала, и лишь несколько портретов, принадлежащих известным алхимикам, могли знать больше. Увы, но именно они при первых же вопросах настораживались и замыкались в себе, в лучшем случае отделываясь общими фразами.

Лишь один из портретов позволил себе немного откровенности.

— Послушай, девочка, не стоит вскрывать эту тему, — выговаривал он Элин. — Ты молодая, шутливая, тебе все легко. Это не то. Это не Темный лорд и даже не архивы Визенгамота. Сюда лучше не лезть, серьезно, ты пожалеешь. Лучше закрой эту тему и забудь все, о чем прочитала.

После Фламеля Элин перешла к Снейпу, но и тут не смогла выяснить почти ничего. Хагрид не мог рассказать ничего, кроме того, что она уже знала, подойти к другим преподавателям она не решилась, а из справочников и периодики узнала лишь, что Снейп поступил в Хогвартс в 1971 году одновременно с родителями Гарри, окончил его в 1978 и спустя три года стал профессором зельеварения, сменив на этом посту ушедшего на пенсию профессора Горация Слагхорна. Девочка также выяснила, что в «Зельеварении сегодня» и «Вестнике алхимии» регулярно выходили его статьи, в которых она могла понять процентов десять текста. Но ни о его личной жизни, ни о том, чем он занимался с 1978 по 1981 год, она узнать так и не смогла.

В отчаянии Элин принялась расспрашивать одноклассников, и вот тут ей неожиданно повезло. Сьюзен Боунс смогла вспомнить, что когда она во время каникул рассказывала семье про школу и упомянула придирки Снейпа, ее тетя шепотом сказала что-то вроде «недобитый пожиратель». Поскольку упомянутая тетя возглавляла Департамент магического правопорядка, Элин отнеслась к ее словам предельно серьезно и сразу же полезла в судебную хронику десятилетней давности. Она действительно нашла имя Снейпа в описании одного из процессов, однако рядом с ним стояла пометка «Дело рассмотрено в особом порядке, обвиняемый оправдан по всем пунктам. Информация засекречена». Тупик.

Шло время, их домашние задания становились все сложнее и требовали все больше времени. Двадцати четырех часов в сутках стало не хватать, и Элин в конце концов плюнула на свои поиски, засунула блокноты в самый дальний ящик комода и решила сосредоточиться на учебе.

 2 мая 1992 года

Вечером в первую субботу мая ребята сидели в библиотеке, пытаясь понять, как влияет восходящий Меркурий на реакцию аконита с белым бадьяном. Впрочем, вернее было бы сказать, что пыталась одна лишь Гермиона. Элин вместо книги с тоской смотрела в окно, а Гарри, прикрыв руками глаза, изо всех сил пытался не заснуть после вконец измотавшей его тренировки. Неделю назад их капитан решил, что держать в запасе такого игрока, как Диггори, было бы слишком расточительно, и начал тренировать Седрика как вратаря, чтобы тот в следующем году смог занять его место. Это означало, что Гарри должен будет выйти на последнюю игру в сезоне, и больше всего на свете он боялся не оправдать возложенные на него надежды. Он тренировался до полного изнеможения и не представлял, как справлялся бы с нагрузкой, если бы не Гермиона, составившая для друзей график повторения пройденного материала и нет-нет, да «не замечавшая», как он запускает глаза в ее домашнюю работу.

— Не понимаю, — бормотала Гермиона, запустив пальцы в волосы, — тут точно должно быть двенадцать стадий превращения, а не семь. Двенадцать... зодиак? Эль, как ты думаешь, может на реакцию влиять еще и знак зодиака? Эль? Эй, очнись!

— Что? — взгляд Элин с трудом сфокусировался на подруге. — Я думаю, нам надо заниматься на свежем воздухе. А то сидим тут в четырех стенах, скоро на Снейпа станем похожи. К тому же, на улице можно попробовать Редукто, а то в помещении с ним экспериментировать опасно...

— Ты думаешь о постороннем, — рассердилась Гермиона. — Я, конечно, не возражаю против дополнительных занятий, но до экзаменов всего два месяца, а у нас еще масса работы, задание по зельям никуда не двигается, а к трансфигурации мы даже не приступали, и еще же есть чары, да и защиту от темных искусств надо тоже повторить, хотя с практикой у нас более или менее нормально, здравствуй, Хагрид, но половину баллов даст теория, а у нас с ней совсем завал, так что давайте, не ленитесь и беритесь за перья...

— Ой, Хагрид, привет! — Элин обрадовалась, что нашелся предлог прервать бесконечную нотацию подруги. — Ты что тут делаешь?

— Я это... почитать зашел. Книгу, значит, — смущенно произнес великан, старательно пряча руки за спиной.

— Кстати, Хагрид, Гарри ведь тебя так и не поблагодарил за подарок, — в голову Элин пришла шальная мысль. — Флейта ему очень понравились, и намек мы поняли, правда, Гарри?

Она пихнула брата в бок, и тот поспешно кивнул, хоть и не понимал, о чем идет речь.

— Какой намек? — не понял Хагрид.

— Ну, ты же нам рассказал, что Пу... один известный нам зверь любит музыку, а потом подарил флейту, — подмигнула ему Элин.

— Так я ж не намекал, я просто... ну, вырезал ее для себя, чтобы Пушку колыбельную сыграть, а потом подумал, что Рождество же, вот и... — Хагрид замолчал и с беспокойством огляделся. — Вот что, ребята, не надо про это тут говорить, а то услышит еще кто. Вы лучше ко мне попозжее загляните, лады? Ну, мне пора.

— Странный он какой-то, — посмотрел ему вслед Гарри. — Интересно, что он читал? Пойду, посмотрю.

Он сорвался с места прежде, чем Гермиона успела открыть рот.

— Вы опять отвлекаетесь, — услышал он вслед. — Нельзя тратить время на ерунду, когда до экзаменов всего два месяца, это слишком легкомысленно.

— Гермиона, ты себя накручиваешь, — Элин подошла к окну и показала на бегающих внизу первокурсников, игравших во что-то, напоминающее старую добрую «сифу». Только измазанных мелом тряпок там было три, и летали они, повинуясь движениям палочек. — Вон, посмотри, они даже не думают приступать к занятиям. Готова спорить на что угодно, экзамены рассчитаны на них, а не на таких умников, как ты.

— Пусть минимальный порог и низкий, но получить высший балл очень сложно. И я не собираюсь ориентироваться на самых глупых! — не соглашалась Гермиона.

Элин лишь вздохнула. Она прекрасно понимала важность теоретических знаний, но намного больше внимания уделяла полезным в хозяйстве вещам, таким, как бытовые чары и боевая магия. Гермиона же считала, что по всем предметам надо заниматься только на «превосходно», для чего следовало не поднимать носа от учебников.

— Ну что, нашел? — спросила она вернувшегося из-за стеллажей Гарри.

— Хагрид искал что-то о драконах, — ответил он. — Вот, смотрите: «Виды драконов Великобритании и Северной Ирландии», «Пособие по разведению драконов: от яйца до адского чудовища»...

— Хагрид хочет вывести дракона? — Гермиона от удивления позабыла о занятиях. — Но это же незаконно!

— И наверняка опасно, — согласилась Элин, глядя на книгу «Как вырастить дракона, сохранив все свои конечности».

— И безумно интересно, — добавил Гарри.

Друзья переглянулись и, не сговариваясь, кинулись собирать свои вещи.

* * *

— Где ты его взял, Хагрид? — спросил Гарри, разглядывая лежащее в камине черное яйцо.

— Выиграл в карты, — пояснил тот. — Сидел вчера в «Кабаньей голове», это трактир такой в Хогсмиде, там вечно странный народ трется. Ну, выпил немного, а тут этот тип предложил сыграть. Хотя, по-моему, он и сам был рад, что от яйца избавился...

— Но, Хагрид, драконов же не просто так запрещено разводить! — с ужасом посмотрела на него Гермиона. — Они опасны! Что ты будешь делать, когда он вылупится?

— Ну, я тут читаю кое-что... — он показал на лежащую на столе книгу. — Там все про это есть, как их кормить, как ухаживать... Все в порядке будет, я ж с живностью завсегда поладить могу! А дракона я всегда мечтал иметь, с самого детства еще, как про них впервые узнал...

— А твой дом тоже всегда хотел завести дракона? — спросила Элин. — Или ты забыл, что живешь в деревянной хижине?

— И что будет потом, когда он вырастет? — поддержал ее Гарри. — Ты же не сможешь долго скрывать гигантского дракона.

— Да что-нибудь придумаю, — отмахнулся Хагрид.

— Думаешь пристроить его к охране философского камня? — спросила Элин.

— Что? Да нет, что ты, там дракон-то не нужен... — Хагрид смутился. Было видно, что предположение девочки попало в точку. — Ну, может быть, да. Хотя это плохо, растущий-то организм в подземелье запихивать... Да там и без дракона много всего, уж профессоры постарались...

— А что именно? — Элин постаралась использовать самый невинный свой тон, но Хагрида это не обмануло.

— Не надо вам про то знать, — решительно ответил он, — вы и так уже про многое догадались. Да я и сам не знаю толком, что там есть, это же в секрете держится.

— Хотя бы расскажи, кто именно эти ловушки делал, — попросила Элин. — Мы просто хотим знать, кому Дамблдор доверяет так же, как и тебе.

— Ну, про это, полагаю, можно... — Хагрид задумался. — Значит, профессор Спраут — раз, профессор Флитвик — два, профессор Макгонагалл — три... Еще Квиррелл, конечно, уж кому, как не ему про всякие там хитрости знать, верно? И еще Снейп, он в этом тоже неплохо разбирается. Ну и сам Дамблдор, конечно.

— Снейп!? Но ведь именно от него камень и охраняют! — воскликнула Гермиона. — Это он пытается его украсть!

— Да что ты такое говоришь? — удивился Хагрид. — Он мне, по правде говоря, тоже не нравится... Да и вообще, слизеринцы сплошь пожиратели смерти да темные маги. Но Дамблдор много раз говорил, что Снейпу доверяет. Уж не знаю, почему так, да ему виднее. А я верю Дамблдору, вот. И хватит об этом! Вам вообще не стоит о камне думать, ребята. И пообещайте, что не будете туда лезть!

— Не волнуйся, Хагрид, — успокоила его Элин. — Мы и директору тоже обещали, что ничего такого делать не будем. Ну, в смысле, без крайней на то необходимости.

 7 мая 1992 года

Спустя несколько дней Гарри за обедом получил короткую записку от Хагрида: «Он вылупляется».

— Это нехорошо, — качала головой Гермиона, — если кто-то узнает о драконе, то у Хагрида будут большие неприятности. И у тех, кто окажется рядом с ним, тоже! Нам нельзя к нему ходить. Я думаю, что самое лучшее, что мы можем сделать — это уговорить Хагрида самому рассказать обо всем директору. Если он признается, то его, наверное, не будут сильно наказывать.

— Чистосердечное признание смягчает наказание, но увеличивает срок. Знаем, проходили, — Элин посмотрела на подругу щенячьими глазами. — Гермиона, ну пожалуйста! Не случится ничего плохого, если мы просто посмотрим. Это ведь наш единственный шанс увидеть, как рождается настоящий дракон.

— Тише! — толкнул ее в бок Гарри. — А то другого дракона накличешь.

Обернувшись, она увидела Малфоя, отходящего от их компании с очень нехорошим выражением на лице.

— Похоже, он что-то услышал, — озабоченно произнесла Гермиона.

В этот день последним предметом была гербология, и, разумеется, о том, чтобы прогулять предмет профессора Спраут, друзья даже не думали. Но едва прозвенел звонок, они побросали инструменты и бросились к хижине лесничего.

— Вы почти опоздали! — взволнованный Хагрид пропустил их внутрь и тут же запер дверь. — Скорлупа уже треснула.

Затаив дыхание, они следили за тем, как раскачивающееся яйцо раскалывается пополам и из него вылезает что-то, по виду напоминающее попавший под автобус зонтик.

— Ну разве не красавец? — умиленно воскликнул Хагрид, протягивая к своему питомцу руку. — Иди к мамочке, Норберт...

— Норберт? — воскликнула Гермиона.

— Ну, надо же его как-то назвать... — начал Хагрид.

— Северное сияние... — неожиданно произнесла Элин, и дракончик, который до этого растерянно озирался по сторонам, вдруг нежно курлыкнул, выспустив из ноздрей две струйки дыма, и заковылял к ней.

— Иди сюда, маленькая, — Элин осторожно взяла дракона на руки и прижала к груди. — Ты же голодная, да? Хагрид, ее срочно надо накормить!

— Почему «ее»? — удивился великан, наливая в плошку куриную кровь.

— А разве ты не видишь? — удивилась Элин. — Она же девочка, не Норберт, а Норберта... По-моему, ей нравится это имя.⁽¹⁾

Она поднесла дракончика к миске, и Норберта, высунув длинный раздвоенный язык, принялась жадно лакать кровь. Хагрид и Элин смотрели на нее умиленными взглядами.

Насытившись, Норберта расправила крылья и сыто рыгнула, выдохнув при этом сноп искр, подпаливших бороду лесничего.

— Она же тебе весь дом сожжет! Хагрид, тебе нужно пойти к директору, пока не поздно... — Гермиона вновь завела свою речь, общий смысл которой сводился к фразе «покайся, тебе скидка выйдет».

— А это еще кто? — прервал ее Хагрид, показав на окно, за которым мелькнуло знакомое лицо.

— Малфой! — ребята переглянулись. — Это очень нехорошо, Хагрид, он может тебя выдать.

— Я думаю, он не выдаст, — возразила Элин. — Не потому, что такой добрый, но он скорее постарается придумать что-то поинтереснее, чем простой донос. Ну, по крайней мере, я бы придумала... если бы была слизеринкой, конечно.

 23 мая 1992 года

То, что Драко не оставит дело просто так, стало понятно после матча Пуффендуя со Слизерином, на котором Гарри поймал снитч уже на пятнадцатой минуте игры, так и не дав соперникам в полной мере реализовать преимущество своих метел. Змеиный факультет, так хорошо начавший сезон, после поражения откатился на третье место, и многие однокурсники винили в этом именно своего ловца. Малфой ходил по школе мрачнее тучи и лишь злобно щурился при виде Гарри.

На Пуффендуе же царило напряженное ожидание. После трех игр у них по разнице забитых и пропущенных голов было сто семьдесят очков, что временно выводило факультет на первое место, однако получат ли они кубок или нет, должно было решиться через неделю, после матча Когтевран — Гриффиндор. Чтобы стать победителями чемпионата, синей команде достаточно было выиграть с разницей в счете хотя бы в тридцать очков.

Всю неделю перед решающим матчем Гарри ходил сам не свой, позабыв и про философский камень, и про близкие экзамены, и про Норберту, которая росла не по дням, а по часам и уже с трудом помещалась в хагридовой хижине. В то субботнее утро он волновался даже больше, чем в день своего первого матча, а то, что их победа зависит уже не от них самих, а от чужого успеха или поражения, выводило его из себя.

— Итак, команда Гриффиндора на поле! Впереди — вратарь и капитан команды Оливер Вуд! Загонщики Фред и Джордж... Вернее, Джордж и Фред... А, впрочем, какая разница, они оба великолепны! Наши очаровательные охотницы — Алисия Спиннет, Кэти Белл и, конечно же, Анджелина Джонсон, которая не только отличный игрок, но и настоящая красавица...

— Джордан!

— К сожалению, профессор Макгонагалл не дает мне описать эту великолепную фигуру, прекрасные черные волосы, бархатную кожу и большие глаза...

— Еще одно слово, Джордан, и я запущу вас на поле вместо квоффла!

— Молчу, профессор, молчу. Итак, последний игрок нашей сборной — ловец Рональд Уизли!

— Кто? — ахнул Гарри. — Они что, сменили ловца накануне матча?

— Ну если честно, я Вуда понимаю, — задумчиво произнес сидевший рядом с ним Седрик. — Кто угодно сыграет лучше, чем Маклагген.

— Пожалуй, да, но у Уизли опыта никакого. Чжоу его сделает, даже не заметив.

— Она молодец, — Седрик глянул в сторону ловца Когтеврана и чему-то улыбнулся. — Но ты не совсем прав, Гарри, у Уизли как раз достаточно опыта. Они живут рядом с нами, мы с отцом иногда заходим к ним в гости. Возле их дома есть поле для квиддича, а детей в семье достаточно, чтобы можно было почти по-настоящему играть. Я слышал, Рон схватился за метлу едва ли не раньше, чем научился ходить.

— Ну не знаю, — Гарри с сомнением посмотрел на нескладную фигуру Рональда, который как раз пролетел мимо их трибуны. — Держится вроде уверенно, но сложение для ловца не самое подходящее...

— Это ты просто его брата не видел, — успокоил его Диггори. — Чарли тоже немаленький, а ловец был просто отличный. Если бы не уехал заниматься своими драконами, сейчас мог бы за сборную Англии играть.

— Заниматься кем? — спросила вдруг сидевшая в соседнем ряду Элин.

— Драконами, — повторил Седрик. — Ты не знала? Он сейчас где-то в восточной Европе, в заповеднике.

Друзья переглянулись.

— Итак, у нас есть решение. Если Хагрид согласится... — Элин осеклась. — Ладно, после матча поговорим. Смотри на табло, Гарри, похоже, у нас есть шанс взять кубок.

Видимо, тренировки Вуда не прошли даром. Гриффиндорские охотники забрасывали один квоффл за другим, а когтевранская команда пока что не смогла даже размочить счет.

— Сто двадцать — ноль... Если они будут продолжать так играть, то Гриффиндор и нас обойдет, — с беспокойством произнес Седрик. — Им нужно набить пятьсот очков, в школьных матчах это большая редкость, но с такими соперниками...

— Уже не успеют, ловцы заметили снитч! — Гарри показал рукой на две точки, несущиеся вдоль поля. — Давай, Рональд!

— Давай, Чжоу! — закричал вскочивший с места Седрик.

«Чжоу? — удивленно подумал Гарри. — Наверное, он от волнения оговорился, нам ведь нужна победа Гриффиндора».

Увы, но сравниться с ловцом Когтеврана в этом матче Уизли так и не смог. Два резких маневра — и ему осталось лишь бессильно наблюдать за соперницей. Раскрасневшаяся от ветра Чжоу остановилась прямо перед трибуной, на которой сидели пуффендуйцы. Гарри на секунду показалось, что она смотрит прямо на него, но затем она обернулась и торжествующее выражение исчезло с ее лица.

За несколько секунд до того, как Чжоу Чанг поймала снитч, Анджелина Джонсон забросила еще один квоффл в кольцо, и теперь на табло красовался итоговый счет матча — 130:150. Когтевран, который благодаря своему ловцу не проиграл ни одной игры, уступил в итоговом счете Пуффендую, не добрав до чемпионского титула всего десять очков.

* * *

Все дальнейшее Гарри осознавал, словно в тумане. Их команду вызвали на поле, где сам собой материализовался большой помост. Дамблдор под рукоплескания трибун коснулся палочкой кубка, на котором проявился герб факультета и имена всех участников команды, и вручил его Герберту Флиту. Все игроки столпились вокруг своего капитана, желая коснуться долгожданного трофея, одного лишь Седрика Диггори не было поблизости. Гарри привстал на цыпочки, гадая, куда тот подевался, и обнаружил знакомую фигуру у выхода с поля. Седрик шел к раздевалкам рядом с сутулившейся Чжоу, понуро волочившей за собой метлу. Гарри не мог слышать, о чем они говорили, но его это не очень-то интересовало.

С молчаливого одобрения профессора Спраут, ни один пуффендуец этим вечером не пошел в Большой зал. Домовые эльфы принесли им еду в гостиную, и декан, коротко переговорив со старостами, покинула комнату. Дверь за ней не успела захлопнуться, а старшекурсники уже доставали откуда-то темные бутылки без этикеток и опорожняли их в кубок.

Тяжелая чаша, в которой плескался явно не тыквенный сок, пошла по кругу.

— Один глоток, не больше, — предупредил Герберт, когда очередь дошла до Гарри. — Эта штука крепкая.

Огненная жидкость обожгла его небо и горячей лавой протекла по пищеводу. Гарри с трудом удержал слезы и поскорее передал кубок сестре.

— Ух, хорошо пошла, — осипшим голосом произнесла та, сделав глоток. — Держи, Гермиона. И даже не думай сейчас сказать, что алкоголь запрещен, эта традиция старше, чем сама школа.

Гермиона с сомнением прикоснулась губами к содержимому кубка и закашлялась, утирая слезы.

— Да как вы это пьете? — произнесла она, когда снова обрела возможность говорить.

— С удовольствием! — засмеялись окружающие.

— Теперь, когда священная традиция соблюдена, позвольте мне сделать объявление, — Герберт Флит вышел в центр гостиной. — Сегодня самый важный день в моей жизни. И нет, я говорю не про квиддич, хоть это и может показаться странным. Сегодня тот день, которого я ждал с тех пор, как еще на первом курсе увидел в Хогвартс-экспрессе одного человека...

Он достал из кармана маленькую черную коробочку.

— Лесли Дженнифер Тоддингтон, — произнес он, — согласна ли ты выйти за меня замуж?

— Да!!! — воскликнула та, бросаясь ему на шею.

Гарри тяжело опустился в ближайшее кресло и закрыл глаза. Ну конечно, а он-то размечтался... Лесли с Гербертом дружат с первого дня в школе, а он для нее всего лишь маленький глупенький мальчик...

— Эй, ты что, от одного глотка захмелел? — ткнула его в бок Элин. — Между прочим, у нас еще дело есть. Пошли, нам нужно найти кого-то из Уизли.

 24 мая 1992 года

— Это же норвежский горбатый... — произнес Фред.

— ...один из самых опасных драконов в мире. Вот уж не думали... — подхватил его брат.

— ...что нам доведется его увидеть, — закончил первый.

— Так вы нам поможете? — спросила их Элин.

— Контрабанда драконов? Ты шутишь?

— Это же незаконно!

— И очень опасно!

— За такое могут и в Азкабан посадить!

Близнецы переглянулись и хором закончили:

— Конечно, мы поможем!

— Ну... э-э-э... вот и хорошо, — Хагрид всем своим видом демонстрировал, что ничего хорошего в расставании со своей любимцей он не видит, но иного выхода у него не было. — Чарли прекрасно со зверьем управлялся, Норберте с ним будет хорошо... наверное...

Он всхлипнул и поспешно отвернулся, стараясь скрыть выступившие на глаза слезы.

— Ну не расстраивайся, Хагрид, — утешила его Элин. — Ей и правда будет лучше в заповеднике. Она же не может вечно скрываться в твоей хижине... И потом, ей скоро надо будет начинать летать, а то крылья не разовьются как следует. А нелетающий дракон — это... это ведь совсем неправильно!

Она подошла к Норберте и принялась почесывать ей надбровья, от чего драконица заурчала, словно котенок.

— Так я что ж, я ж понимаю... — печально произнес Хагрид. — Надеюсь, остальные драконы не будут ее там обижать...

 30 мая 1992 года

Ответ из Румынии пришел уже через неделю.

«Дорогие Дред и Фордж!

Спасибо за письмо. Ко мне в гости как раз собралась компания драконологов из Исландии, они мои хорошие друзья и с радостью согласились прихватить с собой Норберту.

Проблема только в том, что никто из них никогда раньше не был в Хогвартсе. Замок-то они найдут, но вот внутри ориентироваться не смогут. Поэтому я думаю, что лучше всего будет, если вы принесете дракона на вершину Астрономической башни (если, конечно, вы еще не успели ее взорвать), в субботу, 6 июня, ровно в полночь.

Пришлите мне ответ как можно быстрее.

С любовью, Чарли».

— Ну и как мы потащим дракона на Астрономическую башню? — озабоченно произнесла Гермиона. — Он ведь тяжеленный, да и шуметь будет, наверное...

Элин и близнецы переглянулись.

— Знаешь, Гермиона, — осторожно сказала подруга, — ты очень умная. Вот прямо очень-очень.

— Как и Чарли, — подтвердил Фред.

— ...который здорово разбирается в драконах, — продолжил Джордж.

— ...но не в шалостях! — закончили они оба.

— Вы о чем? — не поняла Гермиона.

— О том, — вздохнула Элин, — что нам не надо переться ни на какую башню. Хагрид просто разведет у себя за хижиной костер, который будет видно с высоты, и друзья Чарли приземлятся прямо там. Нам даже не нужно будет выходить из общежитий.

— Тем более, что про дракона знает Малфой, — согласился Гарри. — Он всю неделю вокруг нас так и рыщет.

— Кто ищет, тот всегда найдет... — задумчиво произнесла Элин. — Хм. Кажется, у меня есть идея, как его отвлечь. Фред, Джордж, вам очень нужно это письмо?

Спустя неделю Драко Малфой установил школьный рекорд, став первым слизеринцем, которому Снейп назначил отработку за ночную прогулку по школе.

 15 июня 1992 года

Вскоре после успешной отправки Норберты в Румынию, профессор Спраут задержала Гермиону после урока.

— Мисс Грейнджер, — произнесла она официальным тоном, — сегодня вечером вы должны будете явиться на отработку к мистеру Филчу.

— Разве я что-то нарушила? — удивилась Гермиона.

— Отработка за тот случай с троллем, — пояснила профессор. — Вы ведь так и не отбыли свое наказание.

— Ох, я совсем забыла... — огорчилась Гермиона. Нет, конечно, против наказания она не возражала, это было по правилам. Но у нее же график! Этим вечером она хотела заново повторить кодекс волков-оборотней 1637 года и теперь с ужасом представляла, как она приходит на экзамен не до конца подготовленная и получает именно тот билет, который не успела выучить.

— Вам, должно быть, известно, — продолжала между тем декан, — что недавно одного из учеников поймали бродящим по школе ночью. Вы будете отбывать наказание вместе. И советую одеться потеплее, ночью в Запретном лесу может быть прохладно... Вам нехорошо, мисс Грейнджер?

— Мы пойдем в Запретный лес? Но там же... оборотни и всякие прочие... — побледневшая Гермиона не знала, что хуже — то, что ее отправляют в такое опасное место, или то, что она там будет вместе с Малфоем.

— Ваше наказание соответствует тяжести вашего проступка, — профессор Спраут поджала губы. Ей самой эта затея категорически не нравилась, но приказ директора был вполне однозначным. — Можете идти.

Стараясь скрыть волнение, Гермиона подхватила сумку и бросилась вон из теплицы.

— А ну стоять! — поймала ее на выходе знакомая рука. — Я все слышала. И если ты думаешь, что я брошу тебя на съедение Малфою, то ты меня совсем не знаешь!

— Но ты же не можешь снять с меня отработку! — удивилась Гермиона.

— Зато могу кое-что другое.

Вскоре после обеда Элин с Гарри, изображая искреннее раскаяние, стояли в кабинете профессора Спраут.

— Это было совершенно непростительно с нашей стороны, — покаянным голосом говорила Элин, — но прошлой осенью мы гуляли по школе после отбоя.

— Нас никто не поймал, — подхватил Гарри, — но муки совести не давали нам спать все это время, и вот, наконец, мы поняли, что просто обязаны вам признаться.

— Пожалуйста, накажите нас по всей строгости, — попросила его сестра. — Но прошу вас, профессор, не снимайте баллы с факультета, ведь все остальные ученики в этом не виноваты. Это только наш проступок.

— Понятно, — произнесла декан. — И как я догадываюсь, успокоить свою совесть вы хотите именно сегодня вечером?

— Совершенно верно, — кивнули ребята.

— Что ж, минус пятьдесят баллов за нарушение режима... — профессор на секунду задумалась. Да в конце-то концов, какого Мордреда?! Снейп со своего ни балла не снял! — ...и плюс пятьдесят за то, что признались сами. Сегодня вечером явитесь на отработку вместе с мисс Грейнджер. Можете идти.

— Спасибо, профессор, — Гарри и Элин благодарно кивнули декану и вышли из комнаты.

— Полагаю, вы все слышали, господин директор? — произнесла в пустоту профессор Спраут.

— Конечно, Помона, — пламя в камине расступилось, показав голову Дамблдора. — Гарри действительно достойный ученик вашего факультета, он поступил именно так, как и должен был. И можете не волноваться, в лесу с ними ничего плохого не случится, об этом я позабочусь.

* * *

— Мы что, будем огород копать? — Драко брезгливо обвел взглядом длинные ряды грядок, раскинувшиеся за хижиной Хагрида.

— Огород, ха! Нет, мистер, вы так легко не отделаетесь! Вы пойдете с Хагридом в Запретный лес.

— Запретный лес? Что вообще за бред?! — воскликнул Малфой. — Наказывать за нарушение правил, отправив туда, куда нам строжайше запретили ходить?!

— Не твоего ума это дело, — раздался из темноты голос лесничего. — Что сказали, то и будешь делать, если не хочешь из школы вылететь.

— Они твои, Хагрид. Я вернусь утром и заберу их... или то, что от них останется. Ха. Ха. Ха. — Филч развернулся и направился обратно к замку.

— Мой отец про это обязательно узнает! — бросил ему вслед Малфой. — Директор не имеет права...

— Еще слово скажешь, так я тебя в лес одного отправлю, — оборвал его Хагрид. — А не пойдешь, так можешь возвращаться, тогда завтра же домой поедешь.

Драко бросил на лесничего злой взгляд, но возражать не решился.

— Теперь так, — Хагрид зашагал к опушке, и ребята поспешили вслед за ним. — Тут, в лесу, кто-то на единорогов нападает, и это плохо. Я пару дней назад одного нашел, мертвого уже. А сегодня... Вот, смотрите.

Он показал на едва светящиеся серебром пятна на траве.

— Кровь единорога это. Он еще жив, так что его найти надо и помочь, — Хагрид вздохнул. — Или добить, если уж совсем худо. Мы сейчас разделимся и по разным тропинкам пойдем, потому как следов тут много, не разобрать.

— А если тот, кто ранил единорога, нападет на нас? — спросила Элин.

— Да все нормально будет, нет тут того, кто на вас нападет, пока я рядом, — ответил Хагрид. — Если найдете единорога, выпустите в воздух зеленые искры. А если что случится, тогда пустите красные, я тут же на помощь приду.

Они вместе дошли до первой развилки.

— Значит, ты, Малфой, давай с Гарри, а девочки со мной, — начал было Хагрид, но Элин его перебила.

— Нет уж! Мальчишек нельзя вместе одних оставлять, они сразу передерутся. Я пойду с Малфоем, а ты с Гарри и Гермионой.

— И я возьму собаку! — быстро добавил Драко.

— Ну... ладно, — с сомнением произнес Хагрид. — Только имейте в виду, псина-то трусливая.

* * *

Элин и Драко медленно шли по тропе, освещая дорогу Люмосами. Чем дальше они углублялись в лес, тем гуще становился туман, окутывающий деревья, и тем больше пятен крови они видели на траве.

— Не думай, что я не знаю, благодаря кому я тут оказался, — произнес Малфой, когда они отошли достаточно далеко от Хагрида. — Ты еще пожалеешь, что со мной связалась, грязнокровка.

— Ты тут благодаря своей пустой голове, — ответила ему Элин, пропустившая оскорбление мимо ушей. — Никто не заставлял тебя лезть ночью на башню.

— Ты подкинула мне то письмо!

— И что? — пожала она плечами. — Ты мог ничего не делать, а мог пойти с ним к Снейпу или сразу к директору... Но ты вместо этого поперся зачем-то на башню. Можешь объяснить, кой черт тебя вообще туда понес?

Малфой не нашел, что ответить. Поначалу он и в самом деле намекнул Снейпу, что тот сможет поймать Олсена на Астрономической башне, но затем ему пришла в голову «гениальная» мысль самому пробраться к месту событий и лично понаблюдать за поимкой. Филча он не боялся, у завхоза с деканом Слизерина были достаточно теплые отношения.

Кто ж знал, что Макгонагалл именно в этот день взбредет в голову идея устроить внеплановый обход школы? И что его крестный мало того, что зря проторчит у входа в башню, так еще и окажется выставленным дураком перед своей извечной соперницей? Неудивительно, что он настолько разозлился, что назначил ему настоящую отработку. Хорошо еще, что баллы с факультета не снял, а то сокурсники вообще съели бы Драко живьем.

Тропинка становилась все менее заметной, а пятен крови вокруг — все больше и больше. Они уже были не только на траве, но и на листве, и на стволах деревьев. Было похоже, что раненый зверь метался здесь, обезумев от боли.

— Стой! — Элин внезапно замерла, и шедший чуть позади Малфой врезался ей в спину. — Нокс, и теперь ни звука!

Она схватила Клыка за ошейник и, пригнувшись, бросилась за ствол поваленного дерева, лежащий на краю небольшой поляны. Малфой счел за благо подчиниться и, присев рядом с Элин, осторожно выглянул из-за дерева.

На поляне лежало тело мертвого единорога, над которым склонилось существо в длинном балахоне с капюшоном. Его лицо скрывала густая тень, но то место, в котором должен был быть рот, было испачкано серебряной кровью. Существо подняло голову, и хотя Драко не видел глаз, ему показалось, что оно смотрит прямо на него.

А в следующий миг рука Элин с силой пригнула его голову к земле.

— Не смотри на него, — выдохнула она. — Если он нас не увидит...

Возможно, у ребят и получилось бы остаться незамеченными, если бы Элин не отпустила Клыка. Перестав чувствовать на ошейнике твердую руку, трусливый пес взвизгнул и с топотом умчался прочь. Тварь в плаще зашипела и двинулась в их сторону.

— Сукин сын! Инфламаре! — Элин вскочила с места и выпустила в сторону твари струю огня, заставив ту отшатнуться. — Бежим!

Она дернула Малфоя за руку, и они бросились бежать, не разбирая дороги и думая лишь о том, как бы оказаться подальше от этого страшного места. Существо дернулось было вслед за ними, но вдруг остановилось и словно принюхалось, а затем быстро двинулось в противоположную сторону.

* * *

— А еще тут пауки водятся, да только не простые, а гигантские. Акромантулами их кличут, если по-научному, — рассказывал Хагрид. — Но они сюда не заходят, даже случайно. Их логово там, дальше, и не вздумайте даже туда ходить. Там только я один и могу пройти, ну и кентавры еще иногда, если вместе соберутся. Потому как акромантулов даже магия с трудом берет, да.

Гермиона слушала Хагрида с раскрытым ртом. Она, конечно, прочитала учебник УЗМС за третий курс, просто так, чтобы отвлечься от занятий, но таких подробностей там не было. У лесничего был огромный практический опыт, правда, довольно однобокий. Достойными внимания он полагал лишь самых жутких и опасных животных, а кролики, белки и прочая безобидная живность, водившаяся в лесу, интересовала его разве что с кулинарной точки зрения.

— Может, зря мы Элин с Малфоем одних отпустили? — обеспокоенно произнес Гарри. — Раз уж тут такие твари водятся.

— Да все нормально будет, — отмахнулся Хагрид. — Твоя сестра же тролля завалила, значит, и с любым другим зверем справится. Потому как тролль — он даже опаснее акромантула будет. Хуже троллей разве что дементоры, но их тут нет.

— Дементоры? А кто это? — спросил Гарри.

— Ой, я про них читала! Дементоры — темные существа, которые питаются человеческими эмоциями и могут высосать душу, — затараторила Гермиона. — Министерство магии сумело с ними договориться, поставив их охранять Азкабан, но многие считают, что во время прошлой войны они почти перешли на сторону Волдеморта, и только его исчезновение...

— Да ради Мерлина, не произноси ты это имя! — взмолился Хагрид. — Тем более ночью... Тихо! Слышите?

Поблизости раздался треск сломанных веток, Хагрид сбросил с плеча арбалет и направил его в сторону источника звука. Гарри с Гермионой встали у него за спиной с палочками наперевес.

— Тю, так это же Клык! — Хагрид опустил арбалет. — Ты чего это?

— Элин! — у Гарри перехватило сердце. — С ними что-то случилось!

— Ждите тут! — приказал им Хагрид. — Клык, давай, веди.

Гермиона собиралась сказать, что оставлять их одних — не лучшая идея, но лесничий с неожиданной для такого великана быстротой уже растворился среди деревьев.

— Бегать по этому лесу мне точно не хочется, — произнес Гарри, оглядываясь. — Ты держи Люмос, а я, если что, ударю заклинанием.

— Хорошо, что Эль достала тот учебник, — Гермиона покрепче перехватила палочку. — А то бы стояли тут с одной Левиосой наперевес... Гарри, смотри!

Над верхушками деревьев взлетело два снопа красных искр, один поярче, другой более тусклый.

— Все в порядке, — неуверенно произнесла Гермиона, — раз они подали сигнал, то они живы, и Хагрид их сейчас найдет...

Гарри не ответил. В отблесках искр ему показалось, что где-то на самом краю видимости к ним бесшумно скользит высокая фигура в плаще. Он напряг зрение, но в этот момент его шрам пронзила острая боль, так что он вскрикнул и едва не выронил палочку. Еле заметная фигура вдруг показалась ему самым страшным существом на свете, существом, от которого он не мог ни спрятаться, ни отбиться.

Мальчик упал на колени, схватившись за лоб. Все, что он успел выучить, вдруг показалось ему смешным и бесполезным. Парализующие чары, немота, ватные ноги... Эта тварь их даже не заметит, если только... Точно! Огонь! Единственное по-настоящему опасное заклинание, которое у него пусть плохо, но получается.

Гарри с трудом поднял палочку, попытавшись нацелить ее на тварь в плаще, но в этот момент рядом с ним раздался стук копыт, и жуткое создание шарахнулось в сторону, отброшенное кем-то намного более сильным. А потом боль прекратилась так же внезапно, как и возникла. Гарри поднял глаза и увидел над собой светло-серое лошадиное туловище с человеческим торсом, увенчанное непропорционально большой головой с длинными, спутанными волосами и ярко-голубыми глазами.

— С вами все в порядке, сын Поттеров? — спросил кентавр, помогая Гарри подняться.

— Кажется, да, спасибо, — ответил тот. — Вы отпугнули эту тварь... извините, я не знаю, как вас зовут.

— Меня зовут Флоренц, — склонил голову кентавр. — И да, то, что здесь было, уже ушло, хотя и не побежденное.

— Ох, Гарри, я никогда в жизни так не боялась, — пришла в себя Гермиона. — Даже тролль был не такой страшный!

— То, что рыщет по лесу, страшнее любого тролля, — спокойным голосом произнес кентавр. — Это самое опасное существо, которое только есть в этом мире...

— Человек? — догадалась Гермиона.

— Девочка очень умна, — кентавр окинул ее внимательным взглядом. — Может быть, она даже знает, для чего человеку нужна кровь единорога?

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, и в наших учебниках про нее не говорится, — ответила она, — но я читала дополнительную литературу, и там сказано, что это такое средство, которое может удержать человека на краю гибели, но использовать ее нельзя, потому что тот, кто убьет единорога, будет навеки проклят и навлечет на себя страшную кару, поэтому даже самые темные волшебники редко отваживаются на такое...

— Девочка, которую зовут Гермиона, очень умна, — повторил кентавр. — Ныне есть лишь один волшебник, который мог бы решиться на такое...

Гарри похолодел, вспомнив слова Макгонагалл, сказанные в Косом переулке: «Кое-кто до сих пор думает, что он не умер и еще вернется... Молю бога, чтобы это были лишь выдумки».

— Вы имеете в виду Волде... — кентавр предостерегающе поднес палец к губам, и Гарри успел поправиться, — Того-Кого-Нельзя-Называть? Значит, он все же жив?

— Многие думают, что Неназываемый умер, — подтвердил его подозрения Флоренц. — Но другие знают, что он хоть и лишился сил, но остался в этом мире. Много лет он цеплялся за жизнь, дожидаясь своего шанса, и то, что скрыто в школе, должно помочь ему...

— Ни слова больше, Флоренц! — из чащи выступили два других кентавра, — или ты хочешь оказаться вне закона? Мы не имеем права препятствовать тому, что предсказали небеса. И не наше дело, подобно ослам, бегать по лесу в поисках заблудившихся людей!

— Я сказал то, что должен был, — Флоренц гневно раздул ноздри, — а остальное они поймут сами. До свидания, сын Поттеров. До свидания, девочка Гермиона Грейнджер. Мы еще встретимся.

Три кентавра скрылись в чаще, и Гарри с Гермионой остались одни.

— Так это был он! — потрясенно произнесла Гермиона. — Гарри, я поняла! Волдеморт хочет вернуть себе силы и стать бессмертным при помощи эликсира жизни. Вот он и скрывается в лесу, ожидая, пока Снейп выкрадет для него философский камень.

— Тихо, — оборвал ее Гарри. — Хагрид с ребятами возвращается, а Малфою про это слышать не надо. Потом поговорим.

* * *

— Это очень серьезное обвинение, молодые люди, — профессор Спраут обвела их внимательным взглядом.

— Мы не обвиняем, — ответила Элин, которая с общего согласия взяла на себя роль переговорщика. — Мы просто узнали некоторую информацию и посчитали своим долгом поделиться ей с вами, как с нашим деканом. Было бы слишком безрассудно держать ее при себе.

— Хорошо, — кивнула профессор. — Откуда вы знаете про собаку и философский камень, я не спрашиваю... прежде всего потому, что если узнаю, то боюсь, мне придется снять по сотне баллов с каждого из вас. Но вы правда думаете, что я поверю в то, что профессор Снейп пытался убить Гарри на глазах всей школы? Что вы случайно подслушали его разговор с профессором Квирреллом? Что кентавры, которые никогда в жизни не скажут что-то напрямую, предупредили вас о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть? Это больше похоже на одну из ваших фантастических историй, мисс Олсен, а не на правду.

— Есть три варианта, профессор, — ответила Элин. — Первый: мы вам врем, хоть и непонятно, зачем, и тогда, все выяснив, вы нас накажете. Второй — мы добросовестно заблуждаемся, и тогда я первая посмеюсь над своей глупостью. А третий вариант — мы правы, и Волдеморт действительно хочет украсть камень. И лично мне кажется, что исходить надо из этого варианта, потому что если его проигнорировать, последствия окажутся намного хуже первых двух.

— Мисс Олсен, у вас в роду не было кого-то с фамилией Грюм? Точно не было? — декан вздохнула. — Хорошо, я сообщу директору о ваших подозрениях. Но будьте уверены, пока Дамблдор в школе, камень в безопасности, и ни одна живая душа не сумеет пройти там без его ведома. А что же касается вас... Вам троим я запрещаю даже думать о запретном коридоре. Я вполне серьезно, молодые люди, если вас там обнаружат, наказание будет очень суровым. Вы меня поняли? Идите.

— Да, профессор, — синхронно кивнули они, поворачиваясь к двери.

— И на случай, если вы правы... — услышали они, — Не смотрите прямо в глаза профессору Снейпу. Просто на всякий случай.

1) Имя Norbert состоит из старогерманских слов Nord (север) и Berht (сияющий), т.е. его можно литературно перевести как «Северное сияние». По-моему, очень удачное имя для норвежского дракона. А про то, что Норберт оказался Норбертой, говорится в седьмой книге канона.

Вернуться к тексту