Янтарная луна (джен)

Это было правильно. Стоять здесь, в сердце реального мира, и целовать её. Мягко, нежно, чувствуя, как она дрожит от каждого невесомого прикосновения к губам. Мыслей не было. Только нежность, что накрывала с головой, затапливала, не давая дышать. Хотелось стоять здесь вечно, осторожно держать в руках трепещущую Полумну, боясь, что если прижмёшь к себе слишком сильно — она растает в лучах закатного солнца.

Полумна же словно качалась на волнах, чувствуя, как уходит земля из-под ног. Голова кружилась, и девушка неосознанно цеплялась за крепкие плечи Трандуила, чтобы не упасть. Солёный воздух, запах свежей рыбы, крики торговцев внизу — всё это сливалось в потрясающую музыку, звучавшую в голове. Она знала, что запомнит этот момент на всю жизнь. Где-то глубоко внутри чувствовала, что не раз будет возвращаться к нему, перебирая в памяти яркие кусочки рассыпавшейся мозаики.

Вспоминать, зная, что этот момент никогда больше не повторится. Стоило Трандуилу остановиться, ласково проводя рукой по её волосам, и прохладный ветерок скользнул по разгорячённым губам, обдавая холодом. Оранжевые лучи вспыхнули в белых волосах, придавая эльфу нереальный, немного зловещий вид. Полумна моргнула, прогоняя тяжёлое предчувствие чего-то нехорошего, и, коротко вздохнув, качнулась вперёд, касаясь лбом его груди.

Слова были не нужны. И думать о том, что будет завтра, не хотелось. Хотелось впервые в жизни просто наслаждаться ускользающими секундами чистого, незамутнённого счастья. Наконец Трандуил глубоко вздохнул и положил руку на плечо Полумны, слегка разворачивая её к морю. Они наблюдали, как медленно опускается в воду огромный диск густого карминного цвета, а в фиолетовом небе вспыхивают яркие ослепляющие звёзды.

Потом, взявшись за руки, спускались вниз по одной из узких извилистых улочек, глядя, как затихает город, закрываются двери и загораются мягким тёплым светом окна. На берегу уже никого не было — рынок затих. Вскоре блестящие пластинки чешуи и запах рыбы остались за спиной, а над головами вспыхнула призрачная лестница, уводящая далеко в небо. Полумна не могла разглядеть, что прячется на её конце, но Трандуил видел бледное свечение, исходящее от лунного города. Задумчиво улыбнувшись, он крепче сжал ладонь Полумны, уводя её дальше от Амбера, в мягкую ночь.

Наверное, впервые за тысячи лет он смотрел на море спокойно, почти по-дружески приветствуя. Волны радостно шуршали, не докатываясь до их ног. Устроившись удобнее на песке, облокотившись о ствол дерева, занесённый сюда недавним штормом, Трандуил и Полумна сидели, вытянув ноги, и любовались лунной дорожкой, убегавшей вдаль, в неведомые земли, что окружали Амбер. Наконец Полумна, отняв голову от плеча Трандуила, заглянула в его лицо и тихо попросила:

— Расскажи о себе.

Он понял без слов, о чём именно она хочет услышать. В этот раз никаких историй о Дориате. И это тоже было правильно. И нужно им обоим. Тихо вздохнув, он опустил затылок на поваленный ствол, поднимая глаза к небу. Привычно попытался найти знакомые светила, но тут же усмехнулся этой затее — в изначальном мире не может быть родных звёзд.

— Не знаю, была ли она красива для других. Для меня же стала лучшей. Я замирал, замечая её вдалеке. Просто силуэт в толпе — и уже нет сил дышать, а сердце грозится разорвать грудь. Когда она ответила взаимностью, казалось, что счастье прошило насквозь, и каждая крупица внутри засияла особенным светом…

Трандуил задумчиво улыбнулся, а Полумна прикусила губу, уже жалея, что спросила. Сейчас он выглядел таким умиротворённым, спокойным. Невольно переведя взгляд в небо, она нахмурилась и быстро посмотрела на Трандуила — сейчас он точно сошёл бы за того, кто мог спуститься вниз по призрачной лестнице.

— А потом у нас родился сын, — продолжил Трандуил тихим, мягким голосом. И столько нежности было в нём, что в носу Полумны защипало от подступающих слёз. — Светлый, стойкий, верный. Так похожий на неё. Храбрый, отчаянный, иногда безрассудный — а этим он был похож на меня. Мы долго жили в мире. Слишком долго. И это стало роковой ошибкой.

Трандуил замолчал, и Полумна на миг перестала дышать, представляя, что услышит дальше. Когда он снова заговорил, в голосе не осталось и толики прежней нежности — он звучал сухо и бесстрастно.

— Она погибла в начале зимы. Случайность — так мне тогда сказали. Засада у границы, когда отряд возвращался домой. Стрела прямо в сердце — от этого даже эльфу не оправиться. А после ушёл сын. Нет, — Трандуил качнул головой, грустно улыбнувшись, заметив, как беззвучно охнула Полумна. — Он не погиб. Ушёл искать себя. Надеясь заглушить боль. К сожалению, я не мог поступить так же.

Скрипнув зубами, Трандуил снова замолчал, на этот раз надолго.

— Сын вернулся через сто пятьдесят восемь лет. — Он криво усмехнулся. — Я считал каждый день, что его не было рядом. А потом началась война. И он снова ушёл. Мы победили. Только радости от этой победы я не испытывал, потому что знал — для эльфов в нашем мире всё кончено. Наступала Эпоха смертных, и бессмертные стали покидать Средиземье. Сын был одним из последних. Я не ходил его провожать — не стал. Зато проводил своих подданных, каждого, что захотел уехать после отъезда Леголаса. И остался один. Вот и вся моя история, юная аданет.

Полумна безмолвно смотрела на него, не пытаясь остановить слёзы, струившиеся по щекам. Она не знала, как ему помочь. И впервые с пугающей ясностью поняла, почему этот полный жизни эльф осознанно хотел умереть. Какими надуманными и глупыми были её стремления и причины, что привели сюда! Полумна опустила глаза, глядя на длинные пальцы, бездумно впившиеся в песок. Потом вздохнула и осторожно накрыла его ладонь, надеясь передать хоть каплю того тепла и сочувствия, что раздирали сейчас сердце. Чужой вздох прошелестел над головой, и Трандуил расслабился, сгребая Полумну в охапку, прижимая к себе так крепко, как только мог, и благодарно зарываясь носом в пушистую макушку.

Рассвет застал их на берегу. Полумна давно спала, устроившись в руках Трандуила. А тот сидел, наблюдая, как сереет небо, и лестница растворяется в воздухе, зияя провалами чернильной ночи. Сегодняшняя ночь только утвердила в мысли — Полумну надо вернуть домой. И как можно скорее. А он… Не всё ли равно, что будет с ним? В любом случае, всегда можно завершить то, что начал, надеясь, что их мир всё же был реален и покои Мандоса существуют на самом деле.

Город успел проснуться и наполниться разноголосым гулом, когда Трандуил и Полумна медленно и задумчиво брели к замку, не разнимая рук. Несмотря на ночь, проведённую почти без сна, оба чувствовали себя отдохнувшими и бодрыми. И Фиона, на которую они наткнулись во внутреннем дворе, не испортила настроения. Напротив, Полумна приветственно улыбнулась и, разжав ладошку и кивнув Трандуилу, подошла к принцессе.

— Я уже думала, пора пускать за вами гончих Джерарда, — нервно усмехнулась Фиона, внимательно разглядывая Полумну. От неё не укрылись ни лёгкие тени, ни ярко блестевшие глаза, ни спокойная уверенность, что разливалась от Полумны, и которой раньше и в помине не было. Понимающе улыбнувшись, она заметила: — Впрочем, я вижу, что ты была в надёжных руках. Надеюсь, сегодня времени у тебя достаточно? Или твоему эльфу теперь надо погулять с тобой по замку?

— Нет, — уверила её Полумна, испытывая досадное чувство вины за то, что избегает Фиону, хотя та, по сути, не сделала ей ничего плохого. — Я совершенно свободна.

— Прекрасно! — всплеснула руками принцесса. — Тогда поспешим, мы потеряли слишком много времени.

Всю дорогу до своих покоев Фиона говорила без умолку обо всём на свете, кроме волшебства и обучения, и Полумна догадалась, что та не хочет, чтобы кто-то догадывался о целях их общения. И что Эрику до сих пор ничего не известно. Это придавало уверенности и вызывало лёгкую симпатию к Фионе. Она не выдала её. Конечно, преследуя свои цели, но всё же. Возможно, Фиона могла бы стать союзником в бегстве из Амбера.

Стоило тяжёлым дверям закрыться за их спинами, как поведение принцессы резко изменилось — из восторженного до сосредоточенного и деятельного. Она усадила Полумну в кресло, стоявшее напротив стола, а сама нырнула в один из многочисленных ящиков, доставая плотную коробочку, обитую кожей. Внутри оказались уже знакомые карты, но теперь Фиона не торопилась раскладывать пасьянс. Она осторожно извлекла колоду и, перевернув карты, небрежно размешала их на столе.

— Мы начнём с основ, с того, что делает нас нами. — Фиона хитро посмотрела на Полумну. — Сегодня я познакомлю тебя с двумя самыми главными вещами, живущими в сердце каждого принца или принцессы Амбера. Впрочем, карты — не самая важная составляющая нашей жизни, но до общения без карт тебе ещё нужно дорасти, так что…

— Общения? — заинтересовалась Полумна. Опустив глаза на стол, она открыто разглядывала колоду, не решаясь, однако, брать в руки.

— Да, — кивнула Фиона. — Своя колода есть у каждого члена нашей семьи. Смотри, — Фиона вытащила карту, — это — мой Козырь. Такие есть у всех нас. Можешь взять в руки, не бойся.

Полумна осторожно приняла карту — она оказалась гладкой на ощупь, почти шелковой, и очень холодной. На ней была изображена сама Фиона — так искусно, до крохотных мелочей, что казалось, ещё мгновение, и рисунок оживёт. Полумна вгляделась в карту, с удивлением замечая, как некоторые детали на ней становятся объёмными и выпуклыми. Моргнула, чувствуя, как внезапно закружилась голова. Фиона одобрительно кивнула и осторожно забрала карту.

— Думаю, ты догадалась, как именно происходит связь?

— Каким-то образом вы настраиваетесь на человека, что изображён на карте, — медленно кивнула Полумна и, с молчаливого одобрения Фионы, взяла со стола следующую — на ней была изображена красивая женщина с бледно-зелёной кожей. — Это похоже на наши способы общения. И не похоже тоже. Чтобы разговаривать сквозь расстояния нам нужно договориться заранее. Или же владеть очень Тёмной магией.

— Карты не обладают тёмной магией. Впрочем, светлой они не обладают тоже, — усмехнулась Фиона. — Они сами — чистая магия без полюса. Их нарисовал великий волшебник, вложив в каждый мазок часть своей силы.

— Его больше нет в живых? — Полумна отложила карту и взяла новую, поспешно откладывая в сторону — на ней был изображён Эрик.

— Он сошёл с ума, — равнодушно пожала плечами Фиона. — Но смог передать часть своих знаний ученикам, одним из которых была я.

— А вы можете общаться так только с теми, у кого есть карты?

— С теми, кто на них настроен. Обладать колодой и держать её в руках в момент связи не обязательно. Ты можешь заниматься каким угодно делом, когда с тобой попытаются связаться. Это и удобно, и не удобно одновременно.

Полумна осторожно вытянула из колоды очередную карту, узнавая в ней того, кто выпадал ей при прошлом пасьянсе.

— Это же Корвин? — тихо спросила она.

— Да, — кивнула Фиона. Полумна задумчиво разглядывала изображение, представляя, что сейчас этот принц гниёт в подземелье, без глаз, без надежды на будущее, без возможности бежать… — А вы не можете с ним связаться?

— Это запрещено, — холодно бросила Фиона, забирая карту. — Корвин осуждён за измену и участь его — предупреждение всякому, кто захочет повторить его восстание.

Фиона говорила ровным сухим тоном, словно проговаривала давно заученный текст. Полумна прищурилась: принцесса явно не просто стремилась повторить, она была уверена, что её попытка будет удачнее. При этом она не боялась строить интриги прямо под носом у короля!

— Почему вы всё ещё здесь? — Она сплела пальцы, кладя руки на стол. — Вы хотите власти, но здесь, рядом с Эриком, у вас едва ли получится легко её захватить.

Фиона нахмурилась, пристально разглядывая Полумну. Что ж, девчонка оказалась не так уж и глупа, и это радовало. Но посвящать её в свои планы принцесса не собиралась. А вот использовать — запросто.

— Я могу покинуть Амбер в любой момент. Но пока мне выгодно находиться в замке. Например, если бы я исчезла, мы бы не познакомились. И, возможно, ты бы так и не узнала, кто ты. А так…

— Что так? — быстро спросила Полумна. — Что даёт мне это знание, кроме страха за свою жизнь?

— Силу, — отрезала Фиона. — И теперь мы плавно перешли к главной её составляющей. К тому, что даёт нам власть над Тенями, позволяя сдвигать их, менять по своему усмотрению и перемещаться между ними. Образ Амбера. Средоточие силы, огромный лабиринт, который живёт в сердце каждого из нас. И тебе надо пройти его.

— Пройти? — торжественность, с которой говорила Фиона, внушала безотчётное благоговение перед неведомым Образом.

— Пройти, — кивнула Фиона. — Только после прохождения ты сможешь стать полноценным членом нашей семьи и получишь все причитающиеся привилегии. Я про силу, конечно, не думаю, что кто-то сделает тебя наследной принцессой. — Она криво усмехнулась. — Пойдём, я покажу тебе, что такое Образ Амбера.

Полумна не стала скрывать свой интерес, послушно следуя за Фионой по коридору. Незаметная дверь, казалось, ведущая внутрь стены, скрывала длинную винтовую лестницу, уходящую вглубь горы. Запылённая, но не заброшенная — ей пользовались, пусть и не так часто. Они спускались в тишине — Полумна была охвачена нетерпением, пытаясь представить, что именно увидит внизу. Фиона думала о том, что Двор Хаоса начал наступление слишком рано — сегодня утром, после завтрака, вся семья смотрела на долину Гарната, гадая, что за туман появился над покореженными после пожара деревьями. И лишь она одна знала, что означает клубящаяся тьма. Надо было спешить. Союзники вышли из-под контроля, и сейчас как нельзя кстати была бы сила ещё одного колдуна, раз Бранд стал так опасен…

Лестница закончилась, и Полумна застыла, чувствуя, как по спине расползается липкий противный страх — они пришли в темницы. Неужели Фиона решила заманить её в ловушку? Но зачем?

— Не бойся, — словно прочитав её мысли, Фиона спокойно прошла вперёд. — Нам не сюда. Нам дальше.

Они и впрямь миновали коридор, в котором когда-то находилась камера Трандуила и Полумны, и прошли до конца, останавливаясь перед тяжёлой, обитой железом дверью. Фиона поставила фонарь на пол и налегла на неё, медленно открывая. Потом обернулась и качнула головой:

— Проходи.