Индивидуалист. Курс пятый (джен)

— Всё в порядке? — первым делом спросил Теодор, когда я вернулся в нашу комнату, но, едва взглянув мне в лицо, напряжённо выпрямился и, отложив книгу, переспросил: — Что случилось?

— Прости, я не могу сказать. Обещал молчать. Вроде как ничего страшного, но новости — ух!

— Хм, — глубокомысленно выдал Нотт, правильно поняв, что это не моя тайна и потому ждать ответа не стоит.

— Всё нормально, — всё же пояснил я, совсем не желая, чтобы Теодор напрасно переживал. — Не знаю пока, как реагировать, но ничего ужасного. Честно.

— Ладно, — чуть подумав, кивнул он, уступая. — Заниматься ты, как я понимаю, теперь не в состоянии?

— Точно нет, — усмехнулся я. — Надо переварить информацию, слишком уж она… Ладно, не буду тебе мешать. Пойду посижу в гостиной.

Нотт не стал меня останавливать, и через минуту, прихватив для вида учебник, я уже устраивался в гостиной. Из наших никого не было, так что я мог не опасаться, что моё взбудораженное состояние кто-то заметит. Устроившись на диване, я раскрыл учебник на середине и невидящим взглядом уставился на страницу.

Итак, что мы имеем?..

Некоторое время я потратил на то, что прикидывал, как близнецы отнесутся к столь радикальным переменам в жизни, но прогнозировать их поведение — заведомо провальное дело. Их и так всегда было трудно просчитать, а уж в такой нетривиальной ситуации и подавно. Джордж-то хотя бы шёл к правде постепенно, а вот Фреду придётся принять её одним большим куском… Одно было совершенно очевидно: родителей ждёт серьёзный разговор. Но вот когда — этого я не мог сказать. Близнецы не из тех, кто принимает импульсивные решения, одно наше с ними примирение чего стоит: целенаправленно и терпеливо они выжидали подходящий момент несколько месяцев, прежде чем решились действовать. На первый взгляд Фред с Джорджем казались поверхностными и несерьёзными, но это была лишь видимость, уж что-то, а планировать и осуществлять свои планы они умели как никто.

Я не смог удержаться от злорадной усмешки, когда представил, какие лица будут у родителей, когда они узнают, что близнецы в курсе тайны своего происхождения. Мама не смогла простить решения Джинни связаться судьбу с сыном Пожирателя смерти, так что когда ещё двое её детей заявят о намерении активно сближаться с Пожирателем… Интересно, какой он, Рабастан Лестрейндж? Похожи ли на него близнецы чем-то, кроме внешности? Семья Лестрейнджей была печально знаменита из-за Беллатрисы — урождённой Блэк, а вот что собой представляли настоящие Лестрейнджи, об этом, кажется, никто и не задумывался.

Внезапно я осознал, что в корне не прав в своей оценке маминого отношения к ситуации. Моё распределение на Слизерин стало полнейшей неожиданностью для всех, для Джинни же родители желали совершенного иного, а не жизни в окружении врагов. Но близнецы были с самого начала связаны с Пожирателями смерти, и всё же родители относились к ним, как к родным. Неужели и вправду верили, что Фред с Джорджем никогда не узнают правду о себе? Да и это я говорил, что дети не в ответе за родителей, а Молли Уизли считала всех слизеринцев злом именно потому, что они — дети Пожирателей смерти. Так как она сумела принять близнецов?..

От множества вопросов разболелась голова. Ситуация на самом деле была беспрецедентной, и просчитать её я был не в состоянии. Зато успел немного успокоиться и поэтому решил, что уже получится уснуть, и вернулся в спальню.

— Полегчало? — улыбнулся Теодор.

— Немного. В голове каша и тысяча вопросов, на которые у меня нет ответа. Но это не касается меня напрямую, так что спать я буду как младенец.

— Ну-ну, — добродушно хмыкнул Нотт, и мы стали готовиться ко сну.

* * *

Утром я не обнаружил близнецов за гриффиндорским столом, но волноваться не стал — воскресенье же. А на обеде они появились: помятые, дёрганые, растерянные. Джордж махнул мне в знак приветствия, я кивнул на Фреда, спрашивая, как всё прошло, и в ответ получил неопределённое пожатие плечами. Да уж, Фреду пришлось этой ночью столкнуться с шокирующими новостями, ему потребуется намного больше времени, чтобы осознать их, чем мне, — его это касалось как раз напрямую.

Джинни поинтересовалась, что означает наша пантомима, но, как и Теодору вчера, ей я тоже честно ответил, что это не моя тайна, а потому… И как и Нотт она лишь махнула рукой — мол, понимаю и больше не спрашиваю.

Апрель выдался тёплым. После занятий замок пустел и замолкал — студенты предпочитали проводить свободное время на улице, а мы — учащиеся пятого и седьмого курсов — получали возможность в спокойной обстановке готовиться к экзаменам. Амбридж продолжала всех доставать откровенно глупыми требованиями, и на неё уже почти не обращали внимания, смирившись, как с неизбежным злом. И всё же она мешала…

— Привет, господа слизеринцы, — поздоровался Фред, подходя к нашей компании в библиотеке.

— Поговорить надо, Рон, ты как?

— А со мной не надо? — подала голос Джинни.

— Можно, — выдал Джордж, переглянувшись с братом.

Мы с Джинни встали из-за стола.

— Нотт, ты ж теперь не чужой, — криво усмехнулся Фред, — давай и ты вставай.

Теодор удивился, но промолчал и встал: оценил порыв.

Простившись с Гойлами и Асторией, мы в молчании направились вверх по лестницам.

— Здесь нам не помешают, — сообщил Джордж, вышагивая напротив портрета с троллями. В стене проступила дверь, и он шутовски поклонился: — Прошу.

— Ты не говорил им? — мимоходом спросил Фред.

Я покачал головой.

— Ну тогда мы сначала представимся. Джордж… Лестрейндж.

— Фредерик Лестрейндж, — и они одновременно поклонились, изобразив махание шляпами.

Джинни с Теодором с открытыми ртами уставились на них, а через секунду на меня.

— Обалдеть…

— Однако сообщить мы хотели не об этом.

— Парни, дайте им минутку, — рассмеялся я, — они же в шоке от новостей.

— Да мы и сами до сих пор пребываем в перманентном шоке, — кивнул Джордж, плюхаясь на диван.

— Однако времени на то, чтобы медленно и вдумчиво переварить информацию, у нас нет, — пожаловался Фред. — Год скоро кончится, у нас не будет возможности познакомиться с отцом так, как нам бы того хотелось.

Я насторожился:

— И что вы придумали?

— Мы решили бросить школу.

— С ума сошли?! — взвилась Джинни.

— Не горячись, сестрёнка, — примирительно поднял руки Джордж.

— Мы сдадим экзамены летом — в Министерстве.

— А сейчас просто сбежим из школы к отцу.

— Если нас никто не сдаст…

— То родители не узнают о нашем отсутствии.

— А сдавать нас некому…

— Ведь в Хогвартсе нет никого, кто был бы дружен с семьёй Уизли.

В чём-то они были несомненно правы, и всё же…

— Фред, Джордж, вы уверены?

Они переглянулись и одинаково невесело усмехнулись.

— Нет, Рон.

— Мы не уверены.

— Но считаем…

— Что так будет лучше для нас.

— Почему бы вам не сделать этого после экзаменов? — уточнил Теодор, тоже считая, что бросать школу — плохая идея. — Вы уже совершеннолетние и не обязаны отчитываться…

— Ты не понимаешь, Нотт, — устало произнёс Джордж, — после школы мы не сможем без скандала покинуть Нору. А мы бы предпочли сначала подготовить тылы.

— Вы же собирались открывать магазин приколов? — напомнила Джинни.

— Собирались.

— Но это подождёт.

— Сейчас мы хотим определиться насчёт более важных вещей.

— И только разобравшись в себе и ситуации — прийти с вопросами к родителям.

— Значит, после экзаменов вы вернёте в Нору — как будто из школы? — понял я наконец-то, в чём заключается их план. — И зададите вопросы?

— Да, Рон. Так мы и планируем. Но пока об этом рано говорить…

— Мы просто хотели предупредить…

— И попрощаться…

— Так вы что… — начала Джинни и замолчала.

— Мы всё продумали, — широко улыбнулся Фред.

— И наш уход всем запомнится…

— Но это сюрприз! — и они зеркально прижали к губам указательные пальцы.

Что ж, пусть по крови мы и не братья, обиды мы оставили в прошлом.

— Удачи, парни.

— И будьте осторожны, — попросила Джинни. — Пишите хотя бы изредка.

— Вы не распространяйтесь об этом, ладно? Не хотелось бы, чтобы всё открылось до того, как мы будем готовы.

— Конечно, Фред, мы всё понимаем. Не волнуйся на этот счёт. И да, пишите, чтобы мы за вас не переживали.

Близнецы пообещали писать и рассказывать всё, что может нас заинтересовать. Мы проболтали больше часа, прежде чем разойтись. А наутро Хогвартс ждали сюрпризы.

Свой уход Фред с Джорджем обставили с помпой. Нахамили в лицо Амбридж, прямым текстом высказали ей претензии учеников, устроили перед её кабинетом настоящее болото, раздали свои приколы и, издевательски помахав на прощание, улетели на мётлах в сторону Хогсмида.

* * *

Школа гудела ещё неделю или две после скандального ухода близнецов, но мне до этого уже не было дела. Помимо подготовки к СОВ, я занимался показанными Ноттом упражнениями, развивая свои магические данные, и мне казалось, что всё не напрасно. Очень хотелось проверить, так ли это на самом деле, или всё-таки плод моего воображения, но я не торопился.

Письма от близнецов приходили регулярно. Ничего важного они не писали, но исправно сообщали, что у них всё хорошо и общение с отцом приносит им не только радость, но и пользу: тот учил их различным полезным заклинаниям, рассказывал об истории семьи. Вдобавок близнецы были в полном восторге от дома… Не в восторге они были только от тёти. Хотя у меня сложилось впечатление, что не всё так уж однозначно.

— Боюсь даже думать об этом! — призналась Джинни, нервно хихикнув.

Мы согласно закивали: Беллатрису Лестрейндж в домашней обстановке никто из нас представить себе не мог.

И всё же близнецы даже не думали о возвращении в Нору досрочно: остальные плюсы — в чём бы те ни заключались — перевешивали минусы от соседства с тётей. Хотя не «в чём-то», а во вполне понятных вещах, которых они были лишены с детства: искреннем интересе к ним отца, вниманию, готовности помочь и поддержать вместо кудахтанья и ограничений… Рабастан Лестрейндж даже не пытался отговаривать близнецов от открытия магазина приколов, напротив, выразил готовность проспонсировать мероприятие и даже отвёл парней в Гринготтс, где и открыл им личные счета. Фред с Джорджем были в шоке, «не от суммы даже, хотя она для нас кажется огромной, а от того, насколько просто отец решился на это». Рассказывали они и о дяде, оказавшимся вполне приятным человеком…

Обсуждая наших бывших братьев с Джинни и Теодором, мы искренне за них радовались, хотя перестать волноваться пока не получалось: всё же столь близкое соседство с одиозной мадам Лестрейндж пугало. А с другой стороны, миссис Лестрейндж близнецам явно не стоило бояться, ведь для чистокровных семья — превыше всего. Да и что-то подсказывало, что устоявшийся в умах людей образ серьёзно расходится с реальной мадам Лестрейндж.

Сосредоточенный на своих занятиях, я пропустил квиддич, и в наказание за это был вынужден выслушивать многословные жалобы команды и Малфоя: Слизерин лидировал с разрывом почти в сотню очков, когда появился снитч — влетевший прямо в руку хаффлпаффскому ловцу. Драко был безутешен, остальные злились и ругались, но Малфоя не винили. Слизерин выбыл из дальнейшего состязания за кубок, и вскоре в гостиной снова было тихо и спокойно. СОВ приближались.