На поиски приключений (джен)

Пекалонган, небольшой индонезийский городок, расположенный на территории Центральной Явы, встретил их влажным воздухом и жарким солнцем.

Из-за резкого перемещения из сентябрьского прохладного утра в удушающий летний день Гермиона охнула и слегка пошатнулась, тут же опершись на Рона. Сделав несколько глубоких вдохов, она сняла пальто и принялась рыться в своем рюкзаке, доставая из него по две пары мужских рубашек и льняных брюк, три пары летних сандалий и легкое светлое платье.

Гарри, быстро переодеваясь, оглядывался вокруг. По названию дома престарелых, взятому из газеты, — «Selamat Umur Tua», что в переводе означало «счастливая старость», — он и нашел этот город.

С небольшого пригорка, покрытого зарослями папоротника, в гуще которых они сейчас стояли, был виден небольшой городок. Вдоль небольших улиц вытягивались ряды пестрых разнообразных домиков: старых и новых, покосившихся и ровно стоящих, ярких цветов или из некрашеного дерева. Вдали виднелся квартал более высоких строений, защищенных от посторонних глаз колоннами пальм, панданусов и крупных деревьев с пушистыми кронами, которых Гарри никогда не видел в своей жизни.

Гермиона, переодевшись и завязав волосы в тугой узел на голове, протянула ему темно-синий флакон Языкового зелья:

— На несколько часов хватит. У тебя есть план?

План был, но довольно плохонький, потому что придумывался буквально этой ночью — Гарри до конца не знал, удастся ли им уговорить Перси.

Отпив из флакона порядочный глоток, он поморщился от горького привкуса и вкратце рассказал, что собрался представиться журналистами и расспросить одну из сотрудниц дома о случившемся пожаре.

— Хорошо бы обследовать место, где был тот пожар, — отметил он, — но не уверен, что за такой срок там хоть что-нибудь осталось.

— Это все, конечно, замечательно, — ответил Рон, — но я считаю, что ты не должен там показываться.

— Это еще почему?

— Твой шрам, — он показал пальцем на лоб друга. — Не думаю, что здесь не слышали про великого Гарри Поттера. А как только они тебя узнают, пойдут слухи, и все может дойти до Кингсли. А тогда нам точно не поздоровится. Да и Перси тоже.

— А ведь Рон прав, — обеспокоенно откликнулась Гермиона и внимательно посмотрела на Гарри. — Жаль, я не подумала взять оборотное зелье… Можно, конечно, наложить на тебя аморфные чары, но это лишь изменит цвет глаз или длину волос, шрам же останется, а он у тебя слишком приметный.

— Тогда я пойду в мантии-невидимке, — ответил он, вынимая серебристую ткань из пальто, которое не успел убрать в ее безразмерный рюкзак. — Все равно, три журналиста для такой неприметной истории — слишком подозрительно. Заодно смогу пройти по зданию и поискать какие-нибудь следы.

Гермиона не очень была довольна таким планом, но выбирать не приходилось. Наскоро превратив два календарика, найденных в ее кошельке, в пару удостоверений журналистов, она достала карту и ткнула в нее палочкой. Тонкая красная линия пролегла по нескольким улицам, проложив им путь почти в центр города к одному из зданий.

— Ну что ж, удачи нам всем, — пробормотала она, щурясь на солнце и закидывая рюкзак на плечи Рону.

* * *

Здание дома престарелых оказалось двухэтажным домиком песочного цвета с потрескавшимися стенами и обвалившейся по краям коричневой крышей. Несмотря на то, что он находился почти в центре, здесь не было того постоянного шума главных улиц больших городов или бурного движения потоков людей. День лениво клонился к вечеру, поскольку время бежало здесь на семь часов вперед. Тени от деревьев постепенно вытягивались, создавая ажурный рисунок на сероватом от пыли асфальте. Возле входа в здание висела небольшая табличка с изображенной на ней швеей, которая что-то кроила из большого куска материи.

— Ты уверена, что мы пришли, куда надо? — растерянно спросил Рон, который, не смотря на легкую одежду, уже весь взмок.

— А ты что, хочешь, чтобы дом престарелых для магов был у всех на виду? — Гермиона огляделась по сторонам и осторожно стукнула палочкой по вывеске.

Неподвижная швея внезапно подняла голову и указала рукой на неприметную дверь возле главного входа, почти слившуюся со стеной. Затем она снова склонилась над своим шитьем, безмолвно застыв на вывеске. Гермиона переглянулась с Роном и неуверенно постучала.

Дверь им открыла низенькая пухлая женщина лет пятидесяти. На ней была мешковатая кофта цвета разбавленного кофе и того же оттенка длинная юбка, поверх которой был повязан огромный белоснежный фартук с множеством карманов, каждый из которых был чем-то занят каким-нибудь предметом. Гарри удалось разглядеть несколько мелких яблок, стеклянный пузырек и даже небольшую книжицу, чудом вместившуюся в один из карманов.

— Добрый день, — начала Гермиона, не до конца уверенная, что правильно сварила зелье и женщина понимает ее. — Мы журналисты из Британии, хотели бы взять интервью.

— О! — светло-голубые глаза маленькой колдуньи с любопытством оглядели ее и Рона с ног до головы, а затем пробежали по двум поддельным удостоверениям, протянутым ей Гермионой. — Надо же, нами заинтересовалась Англия. Ну что ж, милости просим.

Гарри поспешно втиснулся в проем вслед за друзьями, войдя в прохладный коридор, украшенный вьющимися растениями и портретами смуглолицых и темноглазых волшебников и волшебниц. Женщина провела их в одну из дверей, на ходу развязывая фартук и приглаживая седоватые волосы ладонями.

— Я, конечно, всюду посылала письма, чтобы нам оказали помощь в расширении здания и его капитальном ремонте, но даже не думала, что мои прошения дошли до газет Англии.

Она жестом предложила сесть на жесткие бамбуковые стулья, заняв место за небольшим столом в углу комнаты.

— Ммм, — протянула Гермиона, беспомощно оглядываясь на Рона.

— Да, вы знаете, — бодро начал он, — нашему редактору случайно попало ваше письмо, которое очень его растрогало. Проблема помощи одиноким пожилым людям сейчас так велика… — исчерпав свой запас красноречия, Рон запнулся, но Гермиона быстро пришла ему на помощь:

— Для начала мы хотели бы написать статью о жизни здесь, чтобы привлечь к вашим проблемам больше внимания. Я думаю, огласка в нашей газете даст первый толчок к продвижению в этом деле.

Лестари Пане, или просто Лестари, как она попросила себя называть, с большим воодушевлением принялась рассказывать об истории «Selamat Umur Tua», его основателях, а также проблемах в хозяйстве, с которыми ей, как главной экономке, приходилось сталкиваться почти каждый день.

Рон постоянно принимался зевать, судорожно прикрывая рот ладонью, да и Гермиона стала ощущать легкую дремоту от убаюкивающего голоса словоохотливой женщины. Однако сон как рукой сняло, когда та вскользь упомянула про пожар.

— Не могли бы вы рассказать поподробнее об этом случае? — попросила она, стараясь, чтобы ее голос не выдал сильного интереса. — Как это вообще произошло?

Лестари поджала губы.

— Да что там рассказывать, поджег нам кто-то подсобку, та и сгорела почти вся. Ужас какой-то, неделю потом все отмывали. Хорошо, мой кабинет не тронуло, он же буквально за углом.

Гарри, все это время стоявший рядом под мантией, некрепко сжал плечо Гермионы. Он понял, куда ему идти, но выйти незаметно не было никакой возможности.

— Простите, можно приоткрыть дверь? — спросила Гермиона. — Знаете, очень душно. У нас ведь в Лондоне совсем другая погода.

— Конечно, — усмехнулась Лестари, — даже не представляю, как вам тяжело после такой смены климата. Мы-то привыкли.

Гарри тихо выскользнул из душного кабинета и огляделся по сторонам.

— Так как же все произошло? — услышал он настойчивый голос Гермионы, доносящийся позади.

Свернув за угол, он сразу увидел небольшую дверку, возле которой стояла швабра, явно забытая уборщицей. Стены были покрыты свежей краской, но больше ничто не указывало на последствия пожара.

Гарри бесшумно открыл заклинанием запертую дверь и проскользнул внутрь. Свет от его палочки пробежал по пыльным полкам, ведрам и рваным халатам, составлявшим весь скудный инвентарь подсобки. Здесь также виднелись следы недавнего скромного ремонта, вследствие чего вряд ли могли остаться хоть какие-то улики.

Разочарованно вздохнув, Гарри опустился на пол возле ящика с чистящими средствами. Он настолько устал за последние несколько часов от непривычной жары, что не было сил на более тщательные поиски. Можно было бы догадаться, что за столько времени здесь все приберут, не оставлять же горы пепла на полу. Пол…

Гарри посветил на неплотно прилегавший к стене и полу потертый плинтус. Ему показалось, что там блеснуло нечто красноватое. Стараясь не шуметь, он попробовал оторвать кусок деревяшки, но та словно присохла намертво. Наконец, после долгих усилий, он выдернул ее и увидел именно то, что предсказала тогда Полумна: следы огневицы в виде темно-бурого пепла с мерцающими красными вкраплениями. Превратив в небольшую склянку пустую бутылку из-под молока, невесть откуда здесь взявшуюся, он дрожащими от волнения руками пересыпал в нее часть найденного порошка и спрятал в карман. Надеясь, что Гермионе тоже улыбнулась удача, он вышел из подсобки и, свернув за угол, чуть не столкнулся нос к носу с двумя старушками, которые с большой жадностью подслушивали разговор, доносившийся из-за полуоткрытой двери.

— Что я тебе говорила, Кахайя, — прошептала одна, перебирая скрюченными пальцами деревянные четки с яркими бусинами, — видать и правда убили того старика, раз журналисты интересуются. А ты поверила россказням, что он сам умер!

— Ничего я не поверила, — ворчливо отозвалась вторая, вся сморщенная, точно печеное яблоко, — помолчи, Мавар, из-за тебя ничего не слышно.

Но тут голоса внезапно смолкли, и на порог появилась Лестари.

— А вы что здесь забыли? — спросила она грозно.

— Да мы всего лишь спросить просто хотели, Лестари, — наперебой затарахтели старушки, — а видим, ты занята, вот и решили обождать маленько.

— И подслушать!

Гарри обогнул шумящих женщин и проскользнул в кабинет.

— Я закончил, — прошептал он, отчего Рон и Гермиона вздрогнули.

— Мы тоже, — еле слышно отозвалась Гермиона.

Она встала, оправила прилипшее от жары платье и обратилась к Лестари, которая все еще что-то ворчала вслед пристыженным старушкам, поспешно уходившим по лестнице наверх.

— Спасибо большое за интервью, Лестари, — улыбнулась она. — Мы постараемся сделать все возможное, чтобы помочь «Счастливой старости» получить нужную помощь.

Экономка долго благодарила их, никак не давая уйти и предлагая в качестве сувенира на память то расписной вручную местными волшебницами платок, то деревянную узорчатую шкатулку. С трудом отбившись от ее восторженных восклицаний, они вывалились на улицу и помахали ей на прощание рукой.

Солнце уже начало клониться к закату, однако жара по-прежнему стояла густая, тяжелая, дурманящая голову резкими запахами цветущих вокруг кустарников. Рон в очередной раз вытер мокрый лоб и полез в рюкзак за бутылкой воды.

— Что узнали? — нетерпеливо спросил Гарри, пока они шли по улочкам.

— Много интересного, особенно для твоих теорий, — отозвалась Гермиона. — Сейчас вернемся на поляну, где как раз никто не подслушает, и все расскажем.

Мимо прошли два молодых человека, яростно споря на всю улицу:

— А я тебе говорю, что… — дальнейшие его слова внезапно стали совершенно непонятны, перейдя в гортанную череду быстрых звуков и восклицаний.

— Вот и зелье наше выветрилось, — вздохнула Гермиона. — Вовремя мы успели уйти.

Они добрели до зарослей папоротника, допив по дороге остатки воды и закусив парой бутербродов, которые Гермиона предусмотрительно положила в заколдованный охлаждающий пакет.

— Гарри, ты просто упадешь от того, что мы узнали, — сообщил Рон, убедившись, что вокруг никого нет.

— Может, мы вернемся домой и там все обсудим? — Гермиона в изнеможении опустилась на землю. — Я больше не могу выносить такую жару, у меня голова кружится. Гарри, доставай портал.

Гарри немного опешил.

— Какой портал? Мы же использовали кувшинчик, он больше не действует.

— Я имела в виду второй, с помощью которого мы будем возвращаться домой.

Наступила тишина, прерываемая лишь жужжанием насекомых, начинавших выползать с наступлением сумерек.

— У меня нет никакого другого портала, — бесцветным голосом произнес Гарри. — Перси дал только этот уродливый кувшинчик.

— Гермиона, ты же не хочешь сказать, что не знаешь, как нам отсюда выбраться? — с беспокойством спросил Рон, оглядываясь по сторонам.

— Конечно, я не хочу такое говорить. Поэтому я буду просто молчать! — рявкнула она и гневно посмотрела на Гарри. — Просто замечательно! У нас нет портала, нет языкового зелья и практически нет денег! Очень умно было с твоей стороны, Гарри, явиться сюда, не подумав о том, как мы будем возвращаться обратно!

Гарри и сам с ужасом осознавал, в какую передрягу они попали. У него даже не хватило мужества попытаться занять оборонительную позицию и хоть что-то сказать в свою защиту. Даже если добыть метлы, сколько им придется лететь? О фестралах и думать нечего, они вряд ли здесь водятся.

Рон между тем пытался утешить Гермиону, гладя ее по спине и обещая, что они сейчас что-нибудь придумают. Правда, судя по его тону, он сам особо не верил своим словам.

Гарри отвернулся, в отчаянии собравшись разыскать сову и отправить с нею письмо Перси, как вдруг при мысли о Лондоне его осенило.

Он отошел от друзей, выйдя на небольшую песчаную тропинку, зажмурился и кинул наугад волшебную палочку. Ничего не произошло. Гарри с горьким разочарованием открыл глаза и уже собрался было вернуться к Рону с Гермионой, как воздух вдруг прорезал яркий свет фар, и, взметая тучи песка, перед ними резко затормозил знакомый ярко-фиолетовый автобус.

Перед ними стоял «Ночной рыцарь».