Свет в океане (гет)

7 февраля

Гермиона заметила, что Кричер во все глаза смотрел на неё, но не подавала вида. Она и так целую вечность уговаривала себя прийти сюда. Перед выходом тщательно расчесала волосы, впервые дождавшись полного одобрения со стороны волшебного зеркала, и долго выбирала, что надеть. В этом не было смысла. Она не ждала, что Регулус падёт ниц, увидев её в новом платье. Да и ни к чему это. Рон говорил, что она хороша даже в его растянутом свитере на голое тело. В конце концов, Гермиона рассердилась на саму себя за легкомысленность и одним взмахом палочки затолкала все наряды в шкаф, где вешалки ещё несколько минут обиженно передёргивали плечиками.

На ней была аккуратная мантия лавандового цвета — стандартная форма сотрудника отдела регулирования и контроля за магическими существами. На груди приколот значок с символом Министерства магии. Волосы собраны в высокий хвост. Весь её вид говорил: она прибыла в Бери исключительно по делу.

Блэки шли вторыми в её части списка эльфовладельцев, и по долгу службы она была обязана нанести им визит. Конечно, Гермиона могла с чистой совестью отправить сюда Урсулу и даже всерьёз собиралась так и поступить, но в последний момент передумала. Она с прошлого года так и не навестила Тедди и миссис Тонкс, которая прислала ей на Рождество чудесную открытку, под надуманным предлогом отказалась сопровождать Гарри, предлагавшего ей пойти к Блэкам вместе, три недели виртуозно избегала встречи с Регулусом, но правда заключалась в том, что Гермиона невыносимо по нему соскучилась.

Особняк почти не изменился с её последнего визита перед праздниками, разве что стало чуточку светлее. Это уже не те тонущие в полумраке комнаты, замершие в ожидании хозяев. В камине весело потрескивал огонь. Шторы с фигурными складками были собраны лентами, благодаря чему открывался сказочный вид на зимний парк. Солнечные зайчики ныряли через окна и играли на тщательно вычищенных коврах гостиной. Тут и там глаз цеплялся за оставленные Тедди игрушки.

— Гермиона, — произнесла Андромеда, войдя в комнату. — Как же я рада тебя видеть! Смотрю, Кричер о тебе уже позаботился.

— Да, спасибо большое, — пробормотала Гермиона. Меньше всего она ожидала от домовика хорошего приёма, но Кричер её удивил. Он усадил гостью в удобное, божественно мягкое кресло, снабдив его дополнительной подушкой, принёс чай, который был как нельзя кстати в такую погоду и, самое поразительное, подал к нему её любимый апельсиновый мармелад. Угадал так угадал. Правда, подан он был в жутко неудобной вазочке, с которой пришлось бы долго возиться чудовищно маленькой ложечкой. Гермиона стоически воздержалась от десерта, ограничившись глотком чая. Она здесь по делу. Но, Мерлин, как же притягательно пахло карамелью и цитрусами!

— Боюсь, у меня не так много времени, миссис Тонкс…

— Андромеда. Называй меня по имени, дорогая. Мы пережили столько испытаний, горестей и радостей, что я вправе считать тебя и Гарри практически членами моей семьи.

Она не подозревала, как приятно и вместе с тем горько слышать подобное. Гермиона вымученно улыбнулась.

— Но Гарри бывает у нас намного чаще, тебя же сюда не заманишь, — с притворной обидой в голосе произнесла Андромеда.

— Я исправлюсь, — пообещала Гермиона, баюкая чашку в ладонях. — В начале года у меня очень много работы. Возможно, вы слышали о новом законе, одобренном Кингсли в отношении домовых эльфов.

Кричер отчётливо фыркнул.

— Да, мы читали об этом в «Пророке», — сказала Андромеда, лёгким движением бровей указав домовику на отсутствие манер.

Кричер не выглядел пристыженным, но для приличия потупился.

— Нас, магов, связывают особые узы с домовиками. Если волшебник не может добровольно исполнять свой нравственный долг перед эльфом, его остаётся лишь принудить к этому. И мне самой особо нечем гордиться, Гермиона. Ты наверняка видела нашу фамильную галерею — ряд отрубленных эльфийских голов на Гриммо.

— Эльф должен служить своей семье, пока не умрёт, — отчеканил Кричер.

Гермиона вздохнула. Она с самого начала знала, что напрасно пришла, а ведь ещё даже не заикнулась об освобождении от вечного рабства всего волшебного народца. Регулус вообще, скорее всего, поднимет её на смех.

— Я бы хотела узнать ваше мнение насчёт этого, — она отставила чашку и вытащила из сумки свиток пергамента — тот же договор, что она предлагала подписать Пиритсу несколько дней назад. — Что скажете, Андромеда?

Миссис Тонкс села и несколько минут внимательно вчитывалась в строки контракта.

— Извини, дорогая, здесь сказано о свободе для эльфов? — спросила она наконец.

Гермиона с грустью посмотрела на онемевшего от шока Кричера.

— Только если они её захотят. Я надеюсь, что со временем волшебники поймут, что эльфы — не наследственные рабы, а те, в свою очередь — что быть свободным естественно. Эльф решит свою судьбу сам. Хочет стать свободным — придёт к нам. Хочет оставаться рабом — мы не запрещаем. Он им будет, если только ему не вручат одежду его хозяева.

— Покажите мне бессовестного эльфа, который добровольно отречётся от своей семьи волшебников! — воскликнул Кричер.

— Разве ты не был знаком с Добби?

— Добби — другое дело, — Кричер стушевался под взглядом Гермионы. — Он получил носок от хозяина.

— Но он был этому рад, — напирала она. — Он бы ушёл от Малфоев раньше, если бы имел право.

— Потому что мистер Малфой не принадлежал сам себе. Волшебник, у которого есть хозяин, не заслуживает уважения.

— У Регулуса тоже была метка, — сказала Гермиона. — Он тоже служил Волдеморту.

— Хозяин Регулус восстал против «Того-Кого-Можно-Называть»! — вскинул голову Кричер. — Он не стал мириться с его злом!

«Вот и попался!»

— Так значит, против плохих хозяев можно бунтовать? От них можно уходить?

— Гермиона, пожалей его, — обеспокоенно произнесла Андромеда.

Кричер в самом деле тяжело и шумно дышал. Его взгляд растерянно бегал по комнате, как у сломанных часов «Кит-Кэт».⁽¹⁾

— В любом случае я не вправе решать, что с этим делать, — Андромеда вернула Гермионе бумаги. — Тебе стоит обсудить всё с Реджи. Он читал намного больше умных книжек, чем я. Особенно во Франции. За годы в браке я основательно подзабыла язык и растеряла навык, а Регулус, наоборот, если что и помнил без труда, так это уроки французского. Меня интересовал только раздел ботаники.

— Регулус упоминал, что вы собираетесь заняться парком.

— Это правда! — оживилась Андромеда. Её глаза загорелись в предвкушении любимой работы. — Мне надо проверить, сколько растений перенесло заморозки. Аполлин Делакур прислала изумительный подарок — белоснежные королевские лилии из садов Монпелье. Надеюсь, луковицы хорошо перенесли путешествие и их можно будет сразу высадить в землю.

— Вы с Делакурами близкие друзья, — опустив глаза на руки, проговорила Гермиона, — и вскоре станете родственниками.

— У Аполлин замечательные дочери, — сказала Андромеда, по-видимому, слишком занятая размышлениями о будущем парке, раз не заметила подавленности Гермионы. — Зое — ещё наивное дитя. Флёр — хозяйственная, чего никак не скажешь при знакомстве, а Габриэль…

— Какая она?

— Немного взбалмошная. Непоседа. Признаюсь, иногда я устаю от неё, — миссис Тонкс тихонько рассмеялась, — как от Доры. Это особый тип людей, склад ума, характер. Таким человеком нельзя стать — можно только родиться. Она хорошо образована и, слава Мерлину, лишена предрассудков по отношению к магглам. Она познакомила Реджи с кино.

Каждое слово — нож в сердце. Гермиона уже пожалела, что спросила о Делакур. Что, собственно, она хотела услышать? Что та глупа, дурна собой или втыкает шпильки в куклы, как какая-нибудь дикарка с островов? Что у неё посреди разговора вырастает клюв? Что Регулус не притрагивается к ней, потому что на спине француженки пух и перья? От этих размышлений легче не становилось.

Ей вдруг показалось, что пол под ногами накренился, кресло стало жёстким и неудобным, а воздух вокруг вязким — не вздохнуть.

Дверь гостиной была отворена, и Гермиона увидела, как Регулус идёт через холл. Когда он уехал из страны, она так жаждала с ним встретиться, потребовать ответа. Но не теперь. Теперь совсем другое дело. Возможно, он пройдёт мимо гостиной, а завтра Монтроуз пришлёт к нему Урсулу со всеми необходимыми бумагами, печатями, проектами… Она так ловко управилась с Блишвиками и Бёрками... Гермионе стоит переключиться на Слизнортов, Макмилланов и бабушку Невилла. Точно.

— Здравствуй, Гермиона.

Её голова невольно вскинулась, плечи распрямились. Гермиона поднялась Блэку навстречу и первой протянула руку так, словно не она пришла к нему в гости, а он явился на приём к министерскому работнику. Впрочем, им она и была. Она здесь исключительно по делу, в который раз напомнила себе Гермиона.

— Мне показалось, что я услышал твой голос, — Регулус накрыл их соединённые ладони второй рукой. — И не ошибся.

— Гермиона приехала к тебе, — миссис Тонкс улыбнулась, — к тебе и Кричеру.

— В самом деле? — Регулус бросил на Гермиону заинтересованный взгляд. Он всё ещё держал её за руку. — Тогда я полностью в твоём распоряжении.

Нет, в его присутствии было нереально вести себя чопорно и официально.

— Я оставлю вас, — сказала Андромеда.

— Так Кричера это тоже касается? — уточнил Блэк.

— Его в первую очередь, — высвободила ладонь Гермиона.

— Я заинтригован.

Регулус жестом попросил её опуститься обратно в кресло и занял место напротив. Гермиона не растерялась и взмахнула палочкой, призвав пергамент. Она старалась действовать чётко и закончить работу как можно скорее, чтобы с чистой совестью покинуть дом Блэков в Бери-Сент-Эдмундсе. С любым результатом.

— Прошу, — она протянула ему документ. — Это последняя инициатива нашего бюро по распределению эльфов… — Гермиона кратко пересказала Регулусу то, что говорила его кузине, не забыв упомянуть о полном одобрении инициативы со стороны министра.

Блэк молча слушал, время от времени поднимая на неё глаза от пергамента.

— Хорошо, дай мне несколько минут, чтобы ознакомиться. Всё-таки Кричер член моей семьи. Я должен быть уверен в том, что это пойдёт ему на пользу.

— Да, да, конечно, — произнесла Гермиона, не ожидавшая от него такой обстоятельности. — На самом деле, это не столько послужит на пользу Кричеру, сколько внесёт вклад в будущее всех эльфов-домовиков.

Регулус принял к сведению её слова и погрузился в чтение.

Гермиона украдкой наблюдала за ним, просто любовалась красивым профилем. Его подбородок опирался на большой палец, а остальные пальцы были подняты вверх, касаясь щеки, кроме среднего — им Регулус непроизвольно потирал бровь.

Грейнджер подумала, что он похож на киношного детектива или модель из журналов, которые обожала листать Лаванда в спальне девочек. Даже жаль, что это не так, ведь тогда у Гермионы были хотя бы его фотографии.

По щелчку пальцев Кричера зачарованный чайник вновь взлетел над чашками и проворно наполнил их горячим чаем. Это всё решило. Гермиона хмыкнула и, отметя сомнения, потянулась за вазочкой с мармеладом.

Не стоило отказываться от того, что тебе нравится, раз оно само идёт тебе в руки. Один раз она уже обожглась, когда не восприняла слова Регулуса всерьёз. Он просил её остаться. Остаться с ним в «Гнезде альбатросов». Она не послушала. И даже сейчас, зная, как всё обернулось, поступила бы точно так же — ушла вместе с Гарри. Сколько времени утекло с того дня? Дора и Ремус были ещё живы. Джордж…

Гермиона снова бросила быстрый взгляд в сторону Блэка. Мучила ли его совесть? Или он отрезал от себя все сожаления?

Она напрасно печалилась из-за отсутствия у себя его колдоснимков. «Ежедневный пророк» едва ли обделит вниманием его свадьбу с Габриэль Делакур. Снимок счастливой четы с большой вероятностью украсит полосу светской хроники. Интересно, как это будет?

Гермиона подцепила ложечкой очередной кусочек мармелада и отправила его в рот, представляя грядущее торжество вплоть до деталей.

Скорее всего Регулус уедет во Францию, чтобы провести молодую супругу по Мосту Искусств в Париже и повесить замок на железные перила в знак вечной любви. Или церемония состоится здесь, в Британии? Может быть, даже в этом доме. Андромеда украсит все комнаты розами и пионами, а Кричер приготовит трёхэтажный торт с фениксами из марципана в языках карамельного пламени. Куча гостей, стайка кузин-вейл, лучшее шампанское... Возможно, по такому поводу Нарцисса Малфой вновь облачится в столетнюю старушку или даже возьмёт с собой Драко. Малфой, наверное, загорел под южным солнцем и уже не такой болезненно-бледный, каким его запомнила Гермиона в год падения Волдеморта. Ей тоже пришлют приглашение — ей, Рону и Гарри. И она придёт, не сможет иначе. Тедди нарядят в парадную мантию для малышей или в детский смокинг с аккуратной розочкой в петлице. Её можно заколдовать так, чтобы она меняла цвет. Тедди это подойдёт. А ещё галстук безумной расцветки с эмблемой какой-нибудь рок-группы из любимчиков Тонкс. Ей бы это понравилось.

Гермиона облизала чайную ложку, задержав её на губах, и вопреки всему улыбнулась.

Услышав негромкое покашливание, она, очнувшись, вопросительно посмотрела на Регулуса. Видимо, он давно закончил читать. Её щёки покраснели от смущения. Вероятно, Блэк следил за ней какое-то время. Апельсин на языке нестерпимо загорчил.

Англичане говорят: не знаешь, что делать — заваривай чай. Но как поступать, когда тот уже заварен, разлит по чашкам и даже потихоньку остывает?

— Это мой любимый мармелад, — Гермиона отложила ложечку. — Сложно устоять.

— Это точно, — произнёс Регулус, вдруг заинтересовавшись треском огня в камине.

— Мистер Гарри так и сказал, — подал довольный голос Кричер. — Мисс Гермиона любит апельсиновый «Оксфорд», нарезанный кусками.

— Гарри у вас часто бывает, — сказала она, сделав мысленную пометку расспросить друга, с каких пор он ведёт о ней задушевные беседы с блэковским домовиком.

— Через день, — Регулус так и не повернул к ней головы. — Он ещё не выбрал, чья стряпня ему нравится больше: Молли Уизли или Кричера. Пока счёт равный. Стоит начать беспокоиться, когда Поттер пропустит у нас два обеда подряд.

Гермиона негромко рассмеялась.

— Ну, а что ты скажешь? — спросил он домовика, помахав перед его носом пергаментом. — Знаешь, о чём здесь написано?

— Кричер никогда не падёт так низко, чтобы просить свободу у людей в красивых мантиях, — поджав губы, процедил тот. — Кричеру не нужен позор на старости лет.

— Ну что ж, — Регулус странно улыбнулся, опустив взгляд на договор. — По крайней мере, мне не грозит остаться без домовика, — он поднял глаза на Гермиону. — Я подпишу это.

— Ты серьёзно? — опешила она.

— Тебе же нужна подпись, так? Моральная поддержка? Одобрение кого-то из «двадцати восьми» послужит лучшим свидетельством того, что в контракте с Министерством нет ничего страшного. Почему мне не побыть в числе первопроходцев? Или ты ожидала чего-то другого?

— Нет, ты совершенно прав.

— Хозяин точно не отказывается от Кричера? — взволнованно спросил эльф.

— Возьми, если хочешь, — Блэк вручил ему договор. — Прочти.

— Кричер будет читать вдумчиво и внимательно, — прокряхтел домовик, метнув взгляд на гостью. — Мисс Гермиона сможет задержаться на ужин?

Она не успела и рта раскрыть, как Регулус поднялся, хлопнув себя по коленям:

— Отличная идея, — поддержал он, пихнув носком ботинка выпавшее из очага полешко обратно в огонь. — Тебе не жарко, Гермиона? Мне — да. Немного душно. Прогуляемся в парке?

О боже.

Гермиона сверилась с наручными часами. Она и так пробыла здесь дольше, чем рассчитывала. Это не отменяло того, что ей хотелось остаться в гостиной навсегда, сидеть напротив Регулуса и смотреть, как он читает… Она так и не поняла, почему не отказалась от прогулки.

Несколько минут они шли по парковой дорожке в тягостном молчании, словно знали что-то секретное, потаённое, но оба избегали об этом говорить. Гермиона не могла ухватиться ни за одну мало-мальски цельную мысль.

Снег кружил вокруг них редкими хлопьями. Солнце скрылось, уступая вечерней прохладе, но и пасмурная погода несла в себе некое очарование. Серый мох утопал в алмазных бусинах, в глубине парка, где из вида терялись каменные тропинки в стиле эпохи Йорков, тут и там загорались причудливые огоньки, которые можно увидеть только во владениях волшебников, а кроны высоких кустарников походили на сладкую вату на палочке. Гермиона немного обогнала Регулуса и поймала себя на желании по-ребячески дёрнуть за ближайшую ветку и устроить настоящий снегопад. Она уже протянула руку, чтобы поддаться внезапному порыву, когда одинокая снежинка упала ей на манжету.

— Ты знаешь, что двух одинаковых снежинок не бывает? — спросила Гермиона, скорее почувствовав, чем услышав приближающиеся шаги Регулуса. Он остановился возле неё. Его лицо почему-то выражало недовольство.

— Мне всегда было интересно, с чего все так решили? Разве кто-то сравнивал их все? — спросил он, нахмурившись сильнее. — Теперь мы будем говорить о погоде?

Гермиона не знала, что ответить.

— Мы не виделись с середины декабря. Я думал… — Регулус издал сердитый вздох и посмотрел на неё в упор. — Ты впервые заглянула после Нового года, в то время как Поттер проторчал у нас все выходные, радуясь игрушечной метле больше, чем Тедди. А сегодня я словно встретил незнакомку, которая цедит каждое слово так, точно оно дороже золота из заначки нюхлера.

— Регулус…

Он упёрся рукой в ствол дерева, преградив ей пути к отступлению.

— И это Гермиона Грейнджер? Где смелая героиня войны, где поборница прав эльфов, о которой взахлёб распинался Гарри в своих письмах, где девушка, подарившая Тедди дурацкого неумолкающего единорога, из-за которого я возненавидел все рождественские песни разом? Где она? Передо мной лишь ледяная дамочка с портфелем под мышкой, улыбающаяся по особым случаям. И твоя открытка. Мерлин! Гермиона, её писала ты или дипломатический работник?

— Я... я не ношу портфель.

— Не увиливай от ответа. Где та Гермиона, что мне нужна?

— Нужна?

Регулус стиснул кулаки.

— Я... Я неправильно выразился.

— Прежде чем мы закончим разговор, чтобы никогда к нему не возвращаться, проясним одну вещь: ты солгал мне! — воскликнула Гермиона, пойдя в наступление. — Там на кладбище ты уверял меня, что ничегошеньки не помнишь! Перед могилами Ремуса и Тонкс!

— Я такого не говорил.

— Мне прийти с омутом памяти и окунуть вас туда головой, мистер Блэк?

— Как минимум, слово «ничегошеньки» я точно не употреблял.

Гермиона оторопела от возмущения. Регулус смешался и уже не выглядел таким нахалом.

— Как ты вообще поняла, что я не был до конца искренен?

— А ты, я смотрю, мастер красивых формулировок. Не скажу! Поняла и всё!

— Сразу?

— Нет, не сразу.

— А когда? — допытывался Блэк. Его взгляд стал испытующим.

— Когда надо.

— Ты меня ненавидела.

— Ненавидела? Как можно сделать столько ошибок в слове «беспокоилась»?

Внезапно Регулус поднял взгляд и заговорил, на глазах теряя спокойствие:

— По моей вине пострадали Лавгуды и ещё, возможно, куча людей! Я не поддержал Орден Феникса, когда ты предлагала! Из-за меня погиб Джордж Уизли!

— По-моему, ты извинялся в тот раз, если память меня не подводит.

Регулус резко выдохнул, оттолкнувшись от дерева.

— И ты меня тогда не простила.

— Я и сейчас не прощу! — отрезала Гермиона.

Горькая усмешка Регулуса поймала её врасплох. Он протянул руку.

— Слушай... Я ещё на пути к тому, чтобы стать прежним, но уже сейчас я хотел бы, чтобы мы стали друзьями. Это возможно? Всё заново, всё с нуля.

— Где-то я это уже слышала.

— Одна не по годам мудрая девушка научила меня, как заводить друзей. С Гарри прокатило.

— Мудрая?

Регулус улыбнулся, но в его глазах не отразилось и толики веселья. Он был напряжён.

— Мудрее Ровены Равенкло.

— Мы могли бы попробовать, — смилостивилась Гермиона, выждав для приличия несколько секунд, и пожала его ладонь. — Впрочем, ты зря волновался. Спешу тебя успокоить, нашей странной дружбе ничего не угрожало.

— Считаешь, вела себя по-дружески? Ты сидела рядом со мной, как натянутая струна! Ты и сейчас такая же.

— Это потому что… мне холодно, — она пожалела о жалобе сразу же, потому что Регулус снял пальто и накинул ей на плечи. Теперь она вовсе окаменела. Зачем? Только что он сердился на неё. Она тоже злилась и даже не могла сформулировать причину своей злости.

— Лучше? — пробормотал Блэк.

— Да, спасибо, — она откликнулась ему в тон.

— Не за что.

Только тогда ей пришло в голову, что они могли бы обойтись простейшими согревающими чарами. Предательский румянец пополз по её щекам, стоило лишь глубоко вобрать носом воздух. Гермиона плотнее перехватила пальто за лацканы под горлом.

Рядом под кустарником что-то шевельнулось, мигнули блестящие глаза и по снегу скользнул чёрный хвост. Гермиона понятия не имела, что у Блэков живёт кошка и уже собралась спросить о ней, как вдруг, нарушив повисшее молчание, Регулус спросил:

— Тебе нравится здесь?

— Да! — живо откликнулась Гермиона. — Живописное место. Уверена, Андромеда превратит его в сказку.

— К сожалению, полностью оценить вид сейчас невозможно, но если вы посмотрите направо, мисс Грейнджер, то увидите развалины бенедиктинского аббатства... — он взглянул на неё и сморщил лоб. — Ты дрожишь. Хороший же из меня хозяин. Заморозил гостью до трясучки.

Разве она дрожала? Если и так, то уж точно не от холода. Наоборот, ей стало нестерпимо жарко. Гермиона смешно подёргала носом, кутаясь в пальто сильнее, и робко взглянула на Регулуса.

— Приглашение остаться на ужин ещё в силе?

Он посмотрел на неё так, словно ослышался, а затем искренне рассмеялся. Снег оседал на его волосах и таял, едва коснувшись лица, но на сей раз Гермиона не отвела взгляд, не боялась быть пойманной.

— О да! Не сомневайся. Ну что? Тогда идём в дом? — он предложил ей взять его под руку, что она и сделала.

— Пойдём, — уверенно сказала Гермиона.

Регулус был прав: они могли бы стать друзьями, хорошими и верными. Как она и Гарри. Надо приложить усилия, и всё получится. Она нашла решение. Со временем станет... спокойнее. Лучше.

Ужин прошёл в комфортной атмосфере. Андромеда снова говорила о саженцах, рассаде, волшебных кустарниках, миндальных деревьях, а иногда о парчовых карпах, которых мечтала развести в местном пруду. Тедди смиренно ел овощи, прижимая к себе плюшевого единорога для моральной поддержки. Регулус поддакивал кузине в нужных местах и отвлекал Тедди от варёной морковки, которую тот почему-то невзлюбил.

К тому времени, когда подошла очередь десерта, Кричер смирился с прочитанным и лично вынес хозяину перо и чернильницу.

— С этой минуты, Кричер, — торжественно объявил Регулус, приняв величественную позу, — тебе позволено в любой момент обратиться за свободой в Министерство магии, если ты посчитаешь, что я не могу сделать тебя счастливым домовиком.

Гермиона прыснула со смеху.

Она представляла, какие глазищи будут у Монтроуза завтра утром. Ему и кофе не понадобится, чтобы их открыть. Итого уже две чистокровные семьи (Блишвики, которых уговорила Урсула, и Блэки) поддержали её начинания.

— Спасибо за незабываемый вечер! — она проводила взглядом последние тарелки, отчалившие по воздуху в сторону кухни.

— А тебе — за приятную компанию, — улыбнулась миссис Тонкс. — Я утомила тебя описанием корней и клубней? Мерлин! Я слишком увлеклась.

— Ничего подобного! — поспешила успокоить её Гермиона. Весело рассмеявшись, она поставила на пролетающий поднос опустевшую чашку. — Стоит оседлать любимого конька, и меня тоже уже не остановить.

— Надеюсь, ты не откажешься воспользоваться нашим камином. Гарри всё стесняется. Можно подумать, мы используем звёздную пыль, а не летучий порох!

— Вообще-то я собиралась заглянуть в «Волшебный зверинец»…

— Уже так поздно, Гермиона.

— Неужели Усам срочно понадобилась когтеточка? — насмешливо поинтересовался Регулус.

— Глотику нужны витамины для шерсти, — призналась Гермиона. — По весне я могу собрать его волосы, разбросанные по квартире, и связать второго кота.

— Тогда я тебя провожу.

— Ой, нет, не надо…

— Правильно, Реджи! — поддержала кузена Андромеда. — Сейчас такое время, что даже в Косом переулке нельзя быть уверенным в том, кто идёт рядом. Разве ты не читала, какие ужасы пишут в «Пророке»?

Гермиона в который раз убедилась, что была права, решив не говорить о своём участии в инциденте на зеркальной фабрике. Скитер каким-то чудом не упомянула её имя в своей статье, посвящённой «Пожирателю смерти, получившему по заслугам». О Пиритсе вообще никто и словом добрым не обмолвился. Больше всего Гермиону волновала судьба тридцати четырёх домовиков, оставшихся без крова.

Она не стала спорить с миссис Тонкс. Если честно, ей не больно-то и хотелось. После того, как Кричер по собственной инициативе зачаровал её мантию от холода, Гермиона зачерпнула горсть летучего пороха и шагнула в остывающий камин.

— «Волшебный зверинец»!

Зелёный огненный вихрь взвился из-под ног, завертев её волчком, и со свистом понёс вверх. Мимо расплывчатыми пятнами проносились чужие каминные решётки, пока пламя не хлестнуло по глухой стене.

Гермиона споткнулась, но успела ухватиться за какой-то выступ. Раздался грохот, и кто-то с другой стороны выросшего перед ней препятствия виновато заохал.

— Ради Мерлина, простите, простите! Одну секундочку. Вингардиум Левиоса!

Стена взлетела в воздух и разделилась на блоки, оказавшиеся поставленными друг на друга коробками с кормом для тритонов.

— Вы целы, мисс? Не ушиблись? — продавец, не прекращая извиняться, помог Гермионе вылезти из очага. — Вот уж не думал, что кому-то придёт в голову воспользоваться моим камином. Вы первая за два месяца.

Гермиона с трудом протёрла глаза. Неужели чисткой каминов больше никто не занимался? О Мерлин! Отражение, пойманное ею в зеркальном аквариуме, заставило её поёжиться. Она вся вымазалась в саже!

Пламя за её спиной подпрыгнуло и с весёлым треском выплюнуло Блэка. Его вид её несколько утешил. Не одной ей ходить замарашкой.

Они ошарашенно переглянулись и оба прыснули со смеху. Продавец, пухлый волшебник с отвисшими щеками, до смешного напоминающий бассет-хаунда, тут же расслабился.

Сделав покупки, Гермиона покинула лавку. Дверной колокольчик звякнул за её спиной, когда Регулус, до сих пор улыбаясь, вышел за ней. Они кое-как очистили друг друга от сажи, но мантия Гермионы всё равно пострадала. Теперь в ней можно и к Хагриду — навоз за фестралами убирать.

— Уже не такая нарядная, — с сожалением отметил Блэк. — Обидно.

— Ерунда, — отмахнулась она. — В ней нет ничего особенного.

— Даже Кричер посчитал её красивой.

— Когда это? — в замешательстве спросила Гермиона.

Регулус подавил улыбку.

— Когда сказал, что ему не нужен позор на старости лет, поэтому он не пойдёт в ваше бюро — просить свободу у Гермионы Грейнджер, одетой в красивую мантию. Тебе идёт сиреневый цвет.

— А как же цвет сажи? Чем не писк моды.

— Согласен, но чёрный больше по моей части.

В Лондоне шёл дождь. Глядя на мерцающие уличные фонари, Гермиона раздумывала, стоит ли подождать под полосатым навесом «зверинца», когда ливень закончится, но Регулус решил за неё. Он прошептал заклинание, которое из-за шума льющейся с неба воды ей не удалось отчётливо расслышать, и превратил свою волшебную палочку в большой зонт с загнутой рукояткой.

— Вуаля! — когда Блэк раскрыл его, Гермиона полностью оказалась под чёрным шёлковым куполом.

— Ты собрался провожать меня до дома? Отсюда нельзя аппарировать.

Регулус пожал плечами.

— Что мне мешает? Я давно не выходил на пешую прогулку.

— Если ты боишься, что на меня, как в сказке, нападёт медведь… Я могу за себя постоять, я знаю, что такое война.

— Это не одно и то же. Почему ты не сказала, что была на фабрике Пиритса в день нападения? — выстрелил вопросом Блэк.

— Ну, я… Постой! А ты откуда знаешь? Неужели Гарри такой балабол?

— Я же говорил: Поттер основательно прикормлен в моём доме.

— Я уже забыла об инциденте на фабрике.

— Ты удивительно неумелая лгунья.

«Куда мне до тебя?»

Гермиона фыркнула. Не отрицать же ей всё, подняв себя на смех? У Регулуса всегда имелось наготове какое-нибудь остроумное или обидное высказывание. Надеясь, что ей удастся отвлечь его, она снова взяла Регулуса под локоть, и они зашагали по тротуару в свете фонарей.

— Гарри чересчур волнуется. Нельзя жить в постоянном состоянии тревоги. Каких-то два года назад многие вообще боялись даже нос показать в Косом переулке, а сейчас жизнь налаживается. В Аврорате и Министерстве трудятся хорошие честные люди, связи с магглами укрепляются.

— Да что вы говорите! Мисс Грейнджер, вы замечательно подойдёте на роль составителя туристического буклета, всё у вас сладко да гладко, — произнёс Регулус, однако его голос был далёк от беззаботного. — Но меня вам не обвести вокруг пальца. Почему ты промолчала? Или сотрудникам вашего бюро каждый день приходится сталкиваться с жестокими убийствами?

— Моей жизни ничего не угрожало. Как и сейчас. Что может случиться в Косом переулке? Ну в самом деле!

Ближайший фонарь как назло замигал.

— Уверен, Пиритс и Гойл думали так же.

Брызги усилившегося дождя стали попадать на подол её мантии, но накладывать водоотталкивающие чары уже не имело смысла. Гермиона насупилась, признавая, что её спутник был отчасти прав. А ещё это значило, что он вызвался провожатым исключительно из-за мер безопасности, а не потому что хотел побыть с ней чуточку дольше.

— Доведи меня до «Дырявого котла», — сказала она, от расстройства не заметив под ногами лужу. — Оттуда я выйду в маггловскую часть города и смогу аппарировать.

— Не терпится от меня избавиться? — с лукавой улыбкой, которую она не видела, но ясно уловила в его голосе, полюбопытствовал Блэк.

Она открыла рот, чтобы ответить ему что-то в том же духе, как вдруг с крыши дома впереди раздался треск. Несколько осколков черепицы с гулом соскользнули по карнизу и шлёпнулись на тротуар, расплёскивая собравшуюся у обочины воду.

Регулус мгновенно схватил Гермиону за локоть и поволок в сторону. Они скрылись в тени козырька, раскинутого над чьим-то обшарпанным крыльцом. Гермиона оказалась прижата спиной к холодной двери, а Регулус встал напротив, вернув волшебную палочку в исходное состояние.

Кто-то пронёсся у них над головами, перепрыгнув с одной крыши на другую. Лёгкую поступь шагов едва можно было различить среди шума капель, барабанящих тут и там.

Но отчётливее всего Гермиона слышала стук сердца то ли своего, то ли Регулуса, насторожённо замершего рядом. Он внимательно вглядывался в сторону улочки — туда, где они только что стояли. Несмотря на полумрак, она различила капли дождя, дрожащие на его ресницах, и напряжённо сжатые губы.

Новый черепок плюхнулся на дорогу. Гермиона вздрогнула.

Оставаясь на месте, Регулус стиснул её запястье свободной рукой, и то ли от его близости, то ли оттого, что весь мир сузился до пятачка земли под их ногами, Гермионе отчаянно захотелось его поцеловать. Ей оставалось лишь чуть-чуть приподняться навстречу, и тогда бы их губы соприкоснулись. Но что потом? Он ответит? Оттолкнёт её? Что он сделает? Она упёрлась рукой ему в грудь и повернула голову к углу дома, ставшему их укрытием. По жёлобу, вплотную примыкающему к козырьку, резво бежала вода, а немного ниже спряталась веточка омелы. Сколько же она тут провисела? С Рождества? Дольше? Листья превратились в тряпочки, а ягоды высохли. В этой омеле не осталось магии, под ней уже никто не дождётся поцелуев.

Гермиона разочарованно вздохнула, и Регулус глотнул холодный воздух в унисон. Он посмотрел на неё. Пальцы на запястье на мгновение сжались чуть крепче и потом расслабились.

— Испугалась?

Она убрала ладонь с его груди.

— Не успела.

— Хорошо, — Регулус сделал шаг назад, и дождь обрушился на него стеной, отрезая его от Гермионы серебристой завесой, словно он был неосязаемым, неуловимым... Она сбежала с крыльца следом за ним, смахивая с глаз капли воды. Волосы, выбившиеся из хвоста, намокли, прилипая к щекам и шее.

— Ты видел, кто это был? — взволнованно прошептала Гермиона. — Рон предупреждал, что в магической части Лондона можно встретить загадочного волшебника, который прячется в темноте. Это был он?

— Кто знает... — в задумчивости пробормотал Регулус, затем перевёл взгляд на Гермиону и словно опомнился. — Извини, я сейчас, — он вновь распахнул над ними зонт.

До «Дырявого котла» Регулус Блэк не произнёс больше ни единого слова.

1) Часы «Кит-Кэт» — настенные часы в виде улыбающегося кота, который переводит взгляд в такт движению маятника-хвоста.

Вернуться к тексту