Вакуум (джен)

Лиза с каждым днём всё рыжее. Апельсиновый её дурманит голову и притягивает внимание, и Юко довольна — это красивый оттенок. Хотя девочка всё ещё не понимает его значение, она честно старается постичь, а потому проводит рядом с Лизой много времени. Это та же Лиза приводит её в косплей.

После смерти родителей Юко бросила пение, а новое хобби искать не пыталась. Однако вот теперь подруга наряжает её в японскую школьную форму и отводит на фестиваль. На фестивале много красок — в том числе в аурах — и Юко сначала жутко теряется, а потом неожиданно начинает получать удовольствие. Ей нравится, что вокруг люди объединены одними эмоциями: предвкушение, азарт, увлечённость. Они занимаются тем, что им по душе. За ними интересно наблюдать. Юко думает, думает, а потом решает попробовать. Она даже шьёт костюм, и скоро они с Лизой выступают вместе.

Это не так плохо. Юко заказывает по своим меркам постоянную одежду и учится подбирать вещи так, чтобы смотреться хорошо. Она овладевает искусством макияжа и всячески закалывает волосы, благо, есть почва для экспериментов. Она перестаёт размышлять по поводу своей чересчур детской внешности и начинает этим пользоваться.

Ей нравится. Косплей — это весело, потому что тут все знают, что Юко играет, тогда как в повседневной жизни этого никто не замечает. Здесь она ощущает настоящее упоение; она вызывает в людях приятные оттенки — вдохновение, восхищение, эстетическое удовольствие — и может этим гордиться. Юко не хвастается. Она проводит время так, как ей весело.

С людьми всё тоже просто. Раскладывая по тонам и по настроениям целые палитры, Юко приводит в порядок собственные наблюдения. Она даже в тетрадочку записывает все результаты, а потом сверяется. Страх — это бледно-голубой. Радость — это золотисто-жёлтый. Нежность — это мягко-розовый. Юко привыкает их сразу угадывать и не подглядывает за ответами. Общаться с людьми совсем просто и совсем легко.

Кошмары периодически снятся. Юко просыпается в слезах и снова чувствует себя Аней.

Они с братом хорошо ладят. Проводят вместе вечера. Иногда выбираются на улицу. Серёже не нравится долго находиться на свежем воздухе, и Юко принимает это: она вообще теперь многое в человеческом поведении принимает, потому что успела понять — всех косить под одну гребёнку нельзя. Если брат не хочет, она не будет его принуждать. Ему всё равно не нравятся люди. Юко — просто счастливое исключение.

И всё же с обществом ей отныне совсем легко.

Кроме одного человека.

Лиза.

— Ты кажешься несчастной, — осторожно говорит Юко, когда они идут со школы. Мороз колет щёки, приходится натягивать повыше шарф. Юко лжёт: вовсе не кажется, она это отлично видит. Оранжевый прерывается сполохами синевы.

— Я буду в порядке, — говорит Лиза, вышагивая ровно. Её глаза тёмно-карие, почти чёрные. Ресницы опаляются зимним солнцем. Они пересекают улицу. Подруга смотрит на неё с усмешкой неожиданной, тёплой. — Ты выглядишь милой, когда отдаёшь всё, что у тебя есть, Юко.

— О чём ты?

Она понимает, но не хочет понимать.

— Полный отказ от себя… — Лиза идёт полубоком, коленями толкая сумку. Она улыбается. На её лице стынет мечта о весне. — Однажды ты осознаешь, что это значит. Лично для тебя, не для других. Эй, Юко-чан…

Они останавливаются у железнодорожных путей.

— Да?

— У таких, как мы, бывает чутьё. Они ищут. — У Лизы взгляд чернее ночи. — Бойся их. Они жестоки. Я…

Всё происходит слишком быстро, чтобы запечатлеть на плёнке, но в сознании отпечатывается ослепляющим клеймом. Гудок поезда. Рваная тень в мантии; оглядывается — это человек, у него аура полыхает ярчайшим апельсиновым, каким ещё не видела Юко. Один короткий вскрик; Лиза падает прямо на дорогу, Юко кидается вперёд, стараясь её подхватить, но не ловит и…

И всё повторяется.

— Ли-и-и!

Вопль застывает в морозном воздухе.

Мир обращается в хрусталь.