Версии (гет)

На этот раз черная сипуха принесла Пророк. Никакой записки к газете не прилагалось. Северус пробежался глазами по передовице и хмыкнул.

— Люциус либо очень рад, либо сильно огорчен. А может и то, и другое.

Почта перекочевала в её руки, Гермиона прочитала пару случайных строчек из интервью Крауча-старшего.

— «Мой дорогой сын пожертвовал жизнью…» — она усмехнулась. — Блестящий старт для предвыборной кампании, электорат его на руках носить будет. И красивая история, и праведный гнев, и самоотверженность.

— Да, но не думаю, что Люциус рассчитывал на такую широкую огласку.

— Он наверняка считал, что Крауч более бережно отнесется к памяти своего сына, что это станет для него неожиданностью, ударом. Судит по себе, не иначе.

— Раньше Барти был более склонен заминать неприятные истории.

— Позже. И то был позор, разочарование, а это… возможно, сын все же доказал свою значимость в его глазах.

— Ложь во благо, — он криво усмехнулся. — Теперь Барти, этот псих и садист, тоже герой.

Гермиона пожала плечами.

— И этот факт будет тяготить только нас. Если Дамблдор, конечно, не решит написать шокирующие мемуары.

— Кстати, на счет него. Вот причина, по которой Малфой будет недоволен.

Северус указал куда-то вниз страницы, и она просмотрела несколько последних абзацев.

— «Предлагаю передать должность председателя Визенгамота Альбусу Дамблдору, который доказал свою…» — Гермиона рассмеялась. — Постой-постой, это что значит, хитрый план Люциуса по смещению директора со всех постов все-таки провалился?

— Ещё ничего не решено, это просто слова.

— Малфой же не будет выдвигать нам претензии? Хотя, о чем это я, конечно, будет. Но мы сделали все, что должны были. Не наша вина, что Крауч отреагировал совсем не так, как он планировал.

Предполагалось, что, когда директор сообщит Барти, что его сын тайно работал на Орден и погиб на задании, это лишь усугубит их и так не самые теплые отношения. В принципе, задумка была логичной и даже эмоционально обоснованной: Крауч якобы обратился не к собственному отцу, а к Дамблдору, принял метку, да ещё и полностью провалился, как шпион. Но, видимо, Барти историю оценил скорее рационально, чем с точки зрения родственных привязанностей. А директор всегда умел правильно себя поставить.

— С тебя два сикля, кстати, — она победно улыбнулась.

— Даже если твои предположения оказались верны в каком-то смысле и планы сработали, я все еще не в восторге от самого факта твоего вмешательства.

— Ты на меня злишься? Будем ссориться? — она округлила глаза и притворно ахнула. — У меня есть идея получше.

Снейп скривился в ответ на её неумелое кокетство, но предложение принял с большой охотой, правда, этим планам исполниться было не суждено. На кухне заискрилась серебристая лань. Гермиона отпрянула от Северуса рефлекторно, он притянул её обратно.

— Вы читали газеты? Нужно срочно поговорить! — взволнованный голос Лили разрушил остатки атмосферы.

Пришлось идти. Оставлять мародёров самих по себе было потенциально опаснее, чем сообщить им лишнюю информацию. По крайней мере, в отсутствие Петтигрю. Так и оказалось: когда они вошли в дом Поттеров, там уже собралась вся компания, и обсуждение велось явно очень горячее.

— Почему вы нам не сказали? — тут же подскочила Лили, но голос понизила, посмотрев куда-то наверх. — Мы могли бы подстраховать его.

— Это была не ваша проблема, — Снейп сложил руки на груди, они так и стояли у входа в комнату. — И до сих пор вас не касается.

— Но Барти был один из нас, — Лили сказала это с таким чувством, как будто это все объясняло.

— Нет, не был, — выдала она сумрачно.

Снейп посмотрел на неё резко и как-то весь вытянулся и застыл.

— Следи за языком, Грейнджер.

Гермиона нахмурилась.

— Так был или не был? — Джеймс тоже напрягся.

— Он… — она прикрыла глаза на секунду. — Это все так запутано.

— Опять будете молчать? — Лили была разочарована.

— Мы ведем игры несколько иного уровня, чем забеги по Британии с целью нарваться на драку. Даже если мы объясним вам один конкретный момент, без предыстории его истинный смысл вы все равно не поймете. И так, этап за этапом, все это словно снежный ком обрастет такими подробностями, которые вы будете не рады знать, — отчеканил Северус.

— Что-то подобное мы уже слышали. Но мы не сахарные, не растаем. Просто выкладывайте.

— Если бы все было так просто, Лили, то мы бы обязательно вам рассказали. Но большая часть этих секретов касается не только нас, мы вынуждены хранить тайну. В случае Барти ещё и политика замешана, — она всплеснула руками. — Он помог нам, это правда, но совсем не так очевидно, как об этом пишут в Пророке.

— С чем?

— Воландеморт пытался защитить себя одним темным ритуалом. Последствия этого мы и разгребали так долго и таинственно. Скоро он потеряет свое преимущество, — Гермиона пыталась выбрать крупицы безопасной информации.

— Крауч как раз внес свой вклад в это, — в свою очередь, помог ей Снейп. — Но это лишь долгое вступление и совсем не гарантирует нам победу.

— Та вещь, — Лили нахмурилась. — Чаша, она связана со всем этим?

— Да, напрямую.

— Но ничего конкретнее вы не скажете?

— Нет. По крайней мере, — она не стала сверяться с Северусом, — не сейчас.

— Ладно, но нам все равно надо поговорить, — Поттер опять посмотрела наверх. — Я сейчас вернусь.

Снейп приманил стулья, и они наконец сели за стол. Без Лили стало резко тихо. Люпин листал газету, Джеймс принялся организовывать чай. Сириус сверлил их взглядом, было сразу ясно, что долго держать при себе свои мысли он не сможет.

— И что теперь?

Гермиона закатила глаза, Северус неожиданно улыбнулся.

— Будем делать прямо противоположное всем этим тайнам и интригам.

— Бегать по Британии, чтобы нарваться? — хохотнул Блэк.

— Именно так. Пора заканчивать.

— Ничего не закончится, пока Воландеморт жив, — Римус оторвался от чтения и наткнулся на взгляд Снейпа. — О, так вы о том же?

— Вся организация завязана на нем, — Гермиона кивнула. — Как только его не станет, Пожиратели разбегутся.

— Здорово придумали! Мы бы без вас никогда не догадались, — Сириус рассмеялся.

— Так значит нам надо… выманить Воландеморта на битву? — Джеймс вернулся с подносом, на сей раз левитирующим, как положено. Чай сам разлился по чашкам.

— Легко сказать, — Гермиона подперла щеку рукой. — Он и так нечасто выходит на публику, а сейчас и вовсе десять раз поостережется.

— Использование Темных искусств, конечно, исказило его разум, но Лорд далеко не дурак. Он не пойдет на открытое столкновение без веской причины, это не его тактика.

— А если Дамблдор вызовет его на дуэль? — Люпин посмотрел на них и потянулся за сладостями.

— Тот-кого-нельзя-называть — человек чести, ага, — Сириус фыркнул.

— Нет, на это он не купится, — согласился Снейп.

Лили вернулась и приложила палец к губам, но в её присутствии разговор только оживился, так что Северус просто наложил заглушающие чары. Домашнее печенье закончилось раньше чая.

— А Воландеморт все ещё живет в доме Лестрейнджей? — Поттер задумчиво повертела чашку в руках.

— Да что же вас всех так туда тянет, — Северус поморщился.

Гермиона спрятала улыбку. Такой себе повод для смеха, но забавно, что их идеи совпали. То ли все умные люди мыслят одинаково, то ли у дураков мысли сходятся.

— А что ещё делать? Если нельзя выманить, то надо самим напасть.

— Конечно, мы вдвоем с Гермионой со всем разберемся, не волнуйтесь.

— Тогда найдите способ провести Орден в дом, — Лили пожала плечами. — Ты же как-то попал туда ещё даже до того, как вступил в организацию.

Она бросила быстрый взгляд на Северуса, он покачал головой. Дальше их предложения так и не зашли, хоть они и засиделись в гостях почти до обеда. А на вечер уже были запланированы другие встречи — с Малфоем и Дамблдором. Эти обязанности они поделили, и каждая была по-своему неприятна.

С Краучами все сложилось, как нельзя лучше, но у Гермионы язык бы не повернулся сказать директору, что им повезло. Когда она пришла, он стоял у окна и задумчиво смотрел вдаль, хотя за стеклом была видна только непомерно разросшаяся зелень сада, да кусочек мутно-серого неба. Она практически ждала от него какой-нибудь банальной печальной фразы, что, по крайней мере, посмертно сын нашел признание отца и теперь может покоиться в мире, но Дамблдор молчал. Она сделала пару шагов вперед.

— Мы выполнили все, что должны были. Но что делать дальше…

— Не волнуйтесь, мисс Фицрой, я возьму это на себя.

— У вас есть идеи?

— У мистера Крауча есть.

— Совместная операция с министерством?

— Выборы пройдут в начале ноября. Это хорошая возможность для всех нас.

— Крауч укрепит свои шансы, Орден получит силовую поддержку, — она свела брови к переносице и задумалась. — От нас что-то требуется?

— Информация, как и всегда, — его ответ звучал сухо. — Я тоже буду держать вас в курсе, естественно.

Дамблдор так и не повернулся к ней. Гермиона вышла на середину гостиной пустующего маггловского дома. Пыль и грязь были явно убраны магически, но в воздухе все равно пахло затхлостью.

— Простите меня, сэр. Я не хотела ставить вас в неудобное положение.

Извинение вышло каким-то скомканным и дурацким. Он резко обернулся, и она съежилась под взглядом печальных голубых глаз. Дамблдор мог пристыдить одним своим видом, впрочем, она, несмотря на все свои уверенные слова, и сама стыдилась.

— Я не злюсь на вас, мисс…

— Грейнджер, — выдавила она.

— Грейнджер, — он согласно кивнул. — Моя ложь о Барти — лишь капля в море компромиссов с совестью, на которые я шел, зачастую, по совершенно ничтожным поводам. И многие, даже самые искренние мои поступки принесли куда больше вреда, чем эта маленькая ложь — пользы. Но я беспокоюсь за вас. И за Северуса, конечно, тоже.

— Мы все друг за друга беспокоимся, — она не вынесла его внимания и теперь смотрела в пол.

— Я понимаю ваше стремление защитить его. И мне жаль, что я не смог своевременно оказать вам ту поддержку, которую вы заслуживаете.

— Мы сами добровольно впутались во все эти интриги.

— Цель обязала вас воспользоваться любой возможностью. Как я могу судить вас, если сам пожинаю плоды ваших трудов? Мы все оказались заложниками своих стремлений и убеждений.

— Надо было обратиться к вам раньше. Северус привык все делать в одиночку, а я просто испугалась…

— Не факт, что я бы смог предложить вам вариант получше. Не так уж сильно я отличаюсь от того другого меня, что вы знали, как ни тяжело мне это признавать, — он опять отвернулся к окну, Гермиона так и стояла потупившись. — Но знайте, несмотря на то что та война наложила на вас отпечаток, во мне ещё жива надежда, что мы не только сохраним мир на этот раз, но и себя для мира. Держитесь, мисс Грейнджер, и присматривайте за Северусом, не позволяйте тьме поглотить вас.

Гермиона не нашлась, что ответить, но разговор и так был закончен, так что ей оставалось только попрощаться и вернуться домой. Снейп задерживался либо у Малфоя, либо у Воландеморта, либо из-за ещё черт знает каких дел Пожирателей, так что с большой долей вероятности до утра его можно было не ждать. Она беспокойно обошла дом. Нервничать из-за очередного типичного внушения от Дамблдора? Какая глупость! Он изначально вызвал её именно для сеанса душеспасения и никак иначе. Показательно, что именно её, Северус же не мог сегодня прийти. Конечно, ведь даже если этот директор до сих пор считал, что все могут получить прощение, на Снейпе подобные красивые фразы все равно не сработают, он ими наелся на годы вперед в прошлый раз. А вот она все ещё не могла считать себя бесчувственным циником.

Смерть Беллатрисы её оглушила, остальное... как будто только сейчас пришло понимание, что вот она — война, никто не уйдет с неё чистеньким, уж точно не они со Снейпом. Сначала гибель членов Ордена, потом оборотней — все это наложилось друг на друга и окончательно все изменило. Подтолкнуло ли к краю, или она уже была внизу к тому времени, Гермиона затруднялась ответить, но все же именно поэтому она пошла к Малфою. Она не хотела, чтобы Северус был там в одиночестве. Он опять впадал в депрессию, и ей невыносимо было видеть его таким. Но Гермиона вовсе не была спасителем, она сама боялась, что останется там один на один со своей совестью, грузом прошлого, будущего и бесперспективным настоящим. Они оба вцепились друг в друга по одним и тем же причинам, хотя Снейп наверняка видел в ней только жертву, которую он утаскивает за собой. Но будь она в порядке, то не швырялась бы темномагическими заклинаниями на поражение, будь она в порядке… То что? Осталась бы дома, пока МакКиннонов и мародёров убивают? Даже Снейп не стал уговаривать её поостеречься, ведь нельзя выиграть войну, не участвуя в битвах, какими бы они не были.

Ближе к ночи Гермиона уговорила себя лечь в постель и закрыть глаза, но это, ожидаемо, ничего не дало. Она больше не пила зелье сна без сновидений — после всех этих смертей Белле уже нечего было ей сказать. Но сон все равно не шел, жить одним днем, без оглядки не выходило. Нет-нет, да и приходили мечты. Они же были на финишной прямой, ещё немного усилий, ещё пара трупов, и вот она — спокойная жизнь. Смешно.

Гермиона была честна с Северусом, их абсурдные отношения не пугали и не тревожили её сейчас, но после войны… Если они выиграют, выживут, выкарабкаются, то что им останется? Она ведь даже не могла сказать (и не сказала), что влюблена. Разорвут ли они связи, когда преодолеют болезненную необходимость друг в друге и захотят забыть обо всем этом? Снейп рассуждал, наверняка, ещё мрачнее и критичнее. С него станется патетично бросить её во спасение сразу после падения Воландеморта. На фантазиях о заламывающем руки Северусе, объявляющем о расторжении их помолвки, она задремала.

* * *

От него веяло холодом, не просто ночным, а каким-то неестественным, могильным. Магия вообще часто воспринималась очень стереотипно: бытовая была уютной, светлая — теплой, Темные искусства вызывали мороз по коже. Северус явно хотел как-то защититься от этого, преодолеть отчуждение. Она заворчала недовольно, когда он разбудил её и бесцеремонно залез под тонкое одеяло, а вскоре и сама чуть не замерзла, пытаясь отогреть ледяные руки и ноги, но действительно выставить его Гермионе и в голову не пришло. От прикосновения губ тоже разбегались мурашки, но уже гораздо приятнее.

— Ещё только начало осени, каким же ты будешь возвращаться зимой — с коркой льда? — голос со сна казался слишком громким.

— Надеюсь, до зимы дело не дойдет.

— Лорд тоже что-то планирует? — она окончательно проснулась.

— Все что-то планируют, — отозвался он равнодушно и зарылся носом в её волосы. Сомнительное удовольствие, но раз ему нравится…

— Что сказал Малфой?

— Отказал, конечно. Побег пленницы связали с тем, что после смерти Рабастана с тебя спали наложенные им чары. По правде говоря, думаю, Лорд просто сам забыл, что кто-то есть в подвале, — его руки оказались под её рубахой. — Но целенаправленное нападение на случайность не спишешь. Даже если мы победим, Люциус славы предателя не жаждет и уж тем более не горит желанием видеть упоминание имени своей жены где-либо, кроме светской хроники.

— Дамблдор тоже не особенно рад всему, что происходит.

— Могу представить, наверное, даже процитировать близко к оригиналу, — она почувствовала кожей, что он улыбается. — Но никто никогда не сможет достичь его высокоморального идеала, даже он сам.

— Не знаю, Гарри в прошлый раз он неплохо натаскал.

— И что в этом хорошего? Если даже Поттер выжил в обеих наших реальностях, то какая жизнь его будет ждать в будущем после всего того, что он потерял?

— А нас?

Она не успела прикусить язык. Не все темы, что волнуют по ночам, надо незамедлительно выводить на повестку дня, иногда стоит просто подождать. Да и что она хочет услышать сейчас? Клятвы вечной верности?

— Может ты уже и победу отпраздновала, Грейнджер? Я лично не уверен даже в том, что выживу, — Снейп помолчал немного. — Но я понимаю, о чем ты.

— Как только я начинаю думать, то не могу остановиться, — она вздохнула.

— И к какому же выводу ты пришла?

— Что ты считаешь меня несчастной жертвой ситуации. И предложишь расстаться, как только все закончится.

— По-твоему, я достаточно отчаялся, чтобы завязать отношения с бывшей студенткой, но все ещё настолько благороден, чтобы разорвать их при случае? — он фыркнул. — Ты слишком хорошего обо мне мнения.

— Скажешь, что я ошибаюсь?

— Скажу, что ты слишком сильно стараешься все просчитать, как и остальные участники нашей трагикомедии. Да и что значит «когда все закончится»? Для нас все придет к финалу только в мае девяносто восьмого.

— А для Малфоя и того позже.

— Может Люциус, Дамблдор, Поттер и все остальные покинут нашу постель хотя бы ненадолго?

— Хорошо, — она улыбнулась и потянулась к нему.

Её рубашка оказалась на полу, немного не долетев до стула. Северусу раздеваться не требовалось, он озаботился этим заранее. Было довольно темно, но даже в слабом магическом свете на его молочно-белой коже виднелась россыпь родинок, а на руках расползалась сетка вен. Шрамы тоже были, но из-за общей бледности они выделялись только стянутыми краями. Следы от ожогов, какие-то порезы на руках, неровности на ребрах… Гермиона подалась вперед и поцеловала его в отметину на месте явно сломанной когда-то ключицы.

— И зачем мы так долго с этим тянули.

Он вернул ей поцелуй и провел рукой по молнии от проклятья Долохова, сейчас уже почти незаметной, но все равно безобразно широко пересекающей её грудь.

— Ещё скажи, что была влюблена в меня со школы.

— Нет, — она хихикнула, но добавила не так уверено: — Не знаю, я тогда мало думала о подобном. Но сейчас мне кажется, что я тебе нравилась. По крайней мере чуть больше остальных людей.

— Мне можно ревновать к самому себе?

— О, у этого тебя есть одно неоспоримое преимущество.

— Я живой и молодой?

Его голос звучал совершенно ровно, но руки скользили по её телу совсем не целомудренно. Гермиона прикусила губу.

— Значит, даже два.

Северус, видимо, устал от болтовни, и его движения стали более настойчивыми и резкими. Если бы она могла сейчас думать, то решила бы, что их на этом проклятом Слизерине явно учат не только Темным искусствам, но и другим, гораздо более приятным вещам.

Выспаться не вышло. Она поворочалась немного, пытаясь ещё немного подремать, но так и встала, оставив Северуса отдыхать. Он в принципе спал мало, меньше её, но все же не на столько. Нормальный кофе кончился, за всеми этими потрясениями, внезапно начавшейся личной жизнью и прочими интригами она забыла купить новую пачку. Да и, честно говоря, возиться с помолом и туркой сейчас не хотелось, так что в чашку отправились две ложки растворимого. Было пять, максимум шесть утра, на окно в очередной раз аккуратно приземлилась черная сипуха.

— Малфой совсем с ума что ли сошел? Бедная птица не виновата, что у нас тут у всех, похоже, бессонница.

Гермиона вполголоса возмущалась, отвязывая письмо с лапки. Сова стояла смирно и даже не клевалась. Не улетела и после, значит ждала быстрого ответа. Она в нетерпении раскрыла записку, но сразу же нахмурилась. Из конверта выпала простенькая брошка, Гермиона позволила ей упасть на пол, не рискнув дотронуться. Подозрения усилились, когда она обратила внимание на почерк. Не то чтобы манера Люциуса запала ей в душу, но это определенно написал не он.

Пришлось будить Северуса. Он проснулся за секунду, но так и вышел на кухню в одной мантии и босиком, прихватив только палочку. Украшение сразу же было признано порталом, письмо — безопасным.

— Это от Нарциссы, — резюмировал он.

— С чего бы ей назначать мне встречу?

— Она не настолько отстраненная, как хочет показаться.

Он протер глаза и сел за стол, потянувшись за её кружкой, но, увидев кофе, лишь поморщился.

— Это понятно, но Люциус с неё пылинки сдувает, зачем ей в это лезть?

— А зачем тебе было в это лезть, Гермиона?

Она сложила руки на груди.

— Если ей вдруг захотелось внести свой вклад, то я не лучшая кандидатура для ведения совместных дел.

— У вас есть общие темы для разговоров.

— Это какие? Смерть Беллатрисы? — она размяла переносицу.

— В любом случае, приглашение распространяется только на тебя. Хочешь — иди, не хочешь — не иди.

— Как просто. Тебя это не напрягает? А что если она заманит меня в ловушку, отомстит за сестру?

— Слишком прямолинейно для Малфоев, — он зевнул и поднял брошку заклинанием, аккуратно приземлив её на стойку рядом с плитой. — Да и в чем смысл? Даже если она действует в обход мужа, то уж слишком топорно — все вскроется за секунду.

— Уверена, Люциус простит ей смерть одной грязнокровки.

Он посмотрел на неё резко.

— Зато я не прощу.

Сова ухнула и переступила с ноги на ногу, из приоткрытого окна дуло. Опять стало зябко. Портал должен был активироваться через пару часов, Нарцисса хотела заранее знать, ждать ли ей гостью. Гермиона приманила перо и ограничилась лаконичным «да» внизу записки.

— Просто узнай, что ей нужно.

— Ничего не подписывать и на быстрые сделки не идти, да?

Она поежилась и подошла к нему, прижимаясь к теплому боку и забирая свой ещё даже горячий кофе.

— Вчера Нарциссу неоднократно упоминали, прямо или косвенно, если Люциус держит её в курсе…

— То ей тоже захотелось продать свои услуги да подороже? — она скривилась. — Что там дальше? Королева Англии?

— Не думаю, что её интересует статус в маггловском мире.

— Конечно.

Она отправила опустевшую кружку в мойку и обняла его, прижимая голову к своей груди. Он утащил её обратно в постель. В палатке явно придется сделать перестановку или опять заняться трансфигурацией — кровать была все же слишком узкой для двоих.

* * *

Гермиона не стала прятать ни шрамы, ни круги под глазами. Все равно на фоне Нарциссы все эти ухищрения выглядели бы бесполезной тратой времени. Леди Малфой была не просто естественно красива, но и ухожена — за фасадом виднелся многолетний тщательный труд, с которым даже бесспорно очень привлекательная Лили соперничать вряд ли могла: её отношения с внешностью все же были попроще.

— Нарцисса.

— Гермиона.

Дом, в который её перенес портал, был под стать Малфоям, но она все равно на всякий случай спросила:

— Где мы?

— В летнем домике на озере Лох-Морар. С недавних пор мой муж вкладывается в недвижимость.

— Разумная трата денег.

— Этого у него не отнять.

— Но мы же не о Люциусе собрались говорить?

— И о нем в том числе, — Нарцисса грустно улыбнулась. — Как вы думаете, Гермиона, как вам удалось попасть в дом моей сестры?

Она потеряла мысль и замешкалась.

— Не понимаю, о чем вы. Рабастан привел меня.

— В обход Хранителя?

Гермиона опять замолчала ненадолго.

— Я была без сознания.

— Я знаю.

Она разглядывала её лицо, как и тогда, за ужином. Шрамы Нарциссу нисколько не волновали.

— Он обратился к вам напрямую, — Гермиона выдохнула и зажмурилась на пару секунд. — Не ожидал, что найдет меня так быстро, и не придумал ничего умнее.

— Они редко приглашали к себе гостей. А если нужен был допуск, то достаточно было просто написать адрес на бумаге. До того раза мне не приходилось ни с кем контактировать лично.

— Если вы знали, что я там…

— Как я могла знать, что вы это вы, пока все не вскрылось? — её лицо опять ничего не выражало. — Хотя мой муж, вероятно, сопоставил факты быстрее, но мне не были известны подробности до новости о Беллатрисе.

— Это ничего, по сути, не меняет, — Гермиона взяла себя в руки. — Люциус и Северус в любом случае устранили бы Рабастана.

— Рада, что вы это понимаете.

— Тогда к чему все это? Решили просто раскрыть мне детали?

— Может присядем? — Нарцисса указала на столик у окна, открывающего шикарный вид на озеро. — Напитков, увы, предложить не могу.

Гермиона послушно проследовала за хозяйкой, чувствуя себя глупо и неуместно в этом антураже. Если поведение Люциуса в целом было ей понятно, то Нарциссу она не могла разгадать.

— Те события для нас обеих сложились неудачно. Вы попали в плен, я лично провела в дом убийцу сестры, — леди Малфой смотрела на воду и говорила ровно, легко. — Мужчины исполнили свои планы, но все было сделано в такой спешке.

— Вы меня пытаетесь задеть или сомневаетесь в действиях Люциуса?

Нарцисса перевела взгляд на неё, никак не выказывая волнения. Это кукольное равнодушие порядком раздражало Гермиону.

— Я просто констатирую факт. Что же до моего мужа, то вы неверно истолковываете наши отношения. Все, что я хочу, это лишь помочь ему. Будущее давит на него, вам знакомо это чувство?

— Более чем.

— Он старается оградить нашу семью от того несчастья, через которое прошел, и мне не в чем его упрекнуть, но ваше вмешательство все осложняет.

— Рабастан втянул нас всех в эти неприятности, — может, если она начнет отвечать в тон, то они быстрее договорятся? Только о чем? — Ни Северус, ни я ничего против вас не имели.

— Вы правы, Гермиона. Именно поэтому я хочу предложить вам долгосрочное сотрудничество.

Нарцисса протянула ей сложенный пергамент. Она поколебалась несколько секунд — рука леди Малфой даже не дрогнула, но все же взяла лист и развернула.

— Почему?

— Люциус поторопился отказать вам.

— Он знает?

— Мерлин вас защити, конечно. Мы обсудили с ним все и пришли к выводу, что нельзя приготовить омлет, не разбив пары яиц.

Интересно, готовила ли она хоть раз в жизни?

— Это больше, чем просто риск. Если мы не справимся, он уничтожит вас.

— Если мы не приложим все усилия, боюсь, повторится все то, чего так опасается мой муж. Рано или поздно. Я бы хотела растить детей в более здоровой атмосфере.

— Если, помогая, вы считаете, что я теперь обязана вам по гроб жизни…

— Я считаю, что вы должны умереть в том доме, как и Трикси, — внезапно в её голосе прорезался металл. — И повышаю ваши шансы на это.

— Это было бы символично, — Гермиона шептала.

Нарцисса её как будто не услышала.

— Но с тем, что я узнала, мне с Беллатрисой все равно было бы не по пути. Поэтому, как я и сказала, наш с вами конфликт исчерпан.

— Вы просто так мне это отдаете?

— С одним условием.

— Ну, конечно.

Нарцисса проговорила обязательную фразу, чтобы передать Гермионе полномочия. Похоже, она опять пошла на поводу у Малфоев, хотя Северус её и предупреждал, в который раз. Но, наверное, оно все-таки того стоило. К тому же обошлось без Непреложных обетов, всего лишь небольшая договоренность о неразглашении вроде той, что заключили Люциус и Северус, когда леди Малфой якобы требовалось лечение. Конечно, в какой-то момент и это может стать тяжким бременем, но не сейчас. Или она просто опять придумывает, как будет оправдываться перед Снейпом за свои выкрутасы.

Нарцисса все же дрогнула, когда Гермионе пришлось воспользоваться той самой палочкой, чтобы закрепить клятвы.

— Она не отсюда, — зачем-то уточнила Гермиона. — И Беллатриса была вполне жива, когда она попала мне в руки.

Нарцисса лишь коротко кивнула и завершила ритуал. Можно было расходиться и больше никогда не встречаться (конечно, если они в принципе выживут), но Гермиона помедлила.

— Я бы хотела узнать кое-что, не касающееся войны.

— Не знаю, смогу ли удовлетворить ваше любопытство, — Нарцисса вежливо улыбнулась.

— Зимой семьдесят восьмого вы заходили с сестрой в лавку подержанных книг, — она заметила, что Цисси на секунду нахмурилась, но тут же все морщинки разгладились. — Что вы купили?

— Литературу про маховики и путешествия во времени.

Она ответила без запинки, как будто их диалог был заранее прописан, но Гермиона все равно почему-то сразу ей поверила, хоть у неё и не было объективных причин доверять этой женщине.

— Люциус однажды пришел к вам совершенно другим человеком.

Нарцисса встала и отвернулась от неё.

— Прощайте, Гермиона.

Леди Малфой ушла, она осталась сидеть в кресле. Воистину, все они завязли в будущем слишком сильно. Люциус решил разделить свое бремя с женой, но каково было ей? Испугалась ли она перемен, что произошли с тем, кого она, вероятно, любила (или, по крайней мере, давно знала)? Жалела ли о своем нерожденном сыне? Конечно, Гермиона не была такой наивной, чтобы сейчас расчувствоваться и поверить в жертвенность Малфоев, часть из этого все равно была просто разыграна, чтобы подвести её к нужным мыслям и выстроить определенные отношения. Но все же Нарцисса, судя по всему, действительно выступила с инициативой, чтобы компенсировать чрезмерную осторожность Люциуса и ускорить развитие хода войны.

Гермиона повертела в руках палочку, которую так и не убрала обратно в карман, и вздохнула. Её «настоящая», наверное, сгинула вместе с Рабастаном, теперь уже окончательно. Судьба как будто настаивала на том, чтобы она пользовалась именно подарком Беллы. Впрочем, не считая внешнего вида, который имел для Гермионы не самые приятные ассоциации, никаких претензий к её работе не было. Сейчас, после не самой честной, но все же победы над Лестрейндж, она была полностью покорна воле новой хозяйки. Гермионе показалось даже, что в схватке с оборотнями заклинания давались чуть легче, чем с первой палочкой. Особенно Сектумсемпра, да.

Северус ждал её. Судя по приготовленному, но нетронутому ужину на кухне и отсутствию строгой мантии на самом Снейпе, вечер у него был свободен. Гермиона протянула ему записку и села, задумчиво постучав ногтями по столешнице. Для них адрес был бесполезен. Хоть они и видели его впервые, но и так могли в любой момент трансгрессировать к дому Лестрейнджей. Однако теперь Гермиона могла показать его всем, кому пожелает.

— Можем ли мы доверять Малфоям?

— Нет, — твердо ответил Северус, но продолжил мягче: — Но тут затронута их личная безопасность. Им нет смысла предавать нас на этом этапе. Это в любом случае подставит их под удар.

— Значит, теплые объятия Воландеморта ждать не стоит?

— Думаю, стоит их ждать в любом случае.

Она помедлила с ответом.

— Завтра будет тяжелый день, надо выспаться.

— К Дамблдору с самого утра?

— Раз уж у нас теперь такие милые отношения с министерством, грех не воспользоваться.

* * *

— Все, что будет сказано в этой комнате, в ней и останется. До конца наших дней, — звучало серьезно и даже торжественно, собственная клятва натянулась струной в её груди. — Все присутствующие должны дать слово.

Палочка жгла руку, но, как только все необходимое было сказано и сделано, пришло облегчение. Гермиона кашлянула, хотя все внимание и так было обращено на неё, и продолжила:

— Как вы знаете, скоро состоятся дебаты по случаю выборов, а также совместная операция Ордена и аврората в Лютном. Оба события придуманы для отвода глаз. Выступление кандидатов — провокация для Пожирателей, которые планируют совершить террористический акт в министерстве в это время. Предотвратить нападение и арестовать участников как раз и является истинной целью команды Грюма. Но все это лишь общая ознакомительная информация, потому что мы с вами ничем из этого заниматься не будем. Наша задача — устранение Воландеморта.

Не то чтобы кто-то пораженно затаил дыхание, но Гермиона все равно немного развеселилась. Такой пафос достоин даже аплодисментов. Северус явно скучал, сидя рядом с ней и, вероятно, едва удерживаясь от того, чтобы не начать закатывать глаза.

— Одно лицо, желающее остаться неизвестным, сообщило нам адрес, по которому сейчас проживает Том, — она все же позволила себе маленькую улыбку. — Это уже известный нам дом Лестрейнджей. Мы полагаем, что именно оттуда он и будет руководить своими людьми во время атаки на министерство. И именно там и в это время мы его и достанем.

Дамблдор её неуместное веселье не перенял и продолжил инструктаж максимально серьезным тоном:

— Том невероятно сильный и изобретательный маг. И чтобы остановить его, нам потребуются все возможные ресурсы. Некоторые вещи, вероятно, покажутся вам чрезмерными или даже странными, но, уверяю вас, все это будет сделано не зря.

— И в чем подвох? — Сириус шептал, но услышали его, конечно, все.

— Подвох в том, Блэк, — видимо, Снейп окончательно устал их слушать, — что вся эта повышенная секретность, на которую вы сейчас подписались, никаких временных рамок не имеет. Она должна действовать до, во время и после операции.

— И что это значит? — Джеймс логично напрягся.

— Это значит, что адрес мы не знаем. Я, а, в идеале, и Гермиона тоже, к Ордену в целом и ко всем последним событиям в частности никакого отношения не имеем. Дом Лестрейнджей в глаза никто не видел, а все, кто будет находиться там в назначенный день, включая Лорда, должны трагически погибнуть. Желательно в один день и при простых и понятных обстоятельствах, хорошо вписывающихся в статистику. И вы не скажете правду про это никому и никогда.

— Это действительно перебор.

— Таковы были условия обмена — полная анонимность.

— То есть мы спасаем подыгравшего нам Хранителя?

— И себя тоже, — Гермиона не могла не влезть. — Мы с Северусом ведь тоже под ударом. И опасность этого не только в том, что рано или поздно кто-то может прийти за предателями. Важнее всего сохранить информацию.

— Боитесь, что, если Хранителя расколют, он ещё и много лишнего сможет рассказать?

Это сулило проблемы, конечно, если гипотетический мститель за Темного Лорда задаст нужные вопросы. До девяносто восьмого года было ещё прилично времени. Конечно, расхождений в истории будут становиться все больше и больше с каждым годом, но даже так потенциально опасную информацию из их голов все равно вычленить можно — например, списки магглорожденных волшебников, что появятся на свет в ближайшем будущем. По опыту Рабастана, угроза грязной крови вполне себе эффективно устранялась превентивно. Большие проблемы сулил только сам Малфой, который устроит им веселую жизнь, если они не соблюдут каким-то образом условия сделки. Уж из-за Нарциссы он расстарается.

— Естественно. Или он выведет на нас, или мы выведем на него. Многие вещи, что мы знаем, лучше похоронить глубоко и надежно. Так что всем будет только лучше, если мы замолчим навсегда. Фигурально выражаясь.

— То темное колдовство Воландеморта? — проницательно заметила Лили.

Гермиона коротко кивнула. Им и так ещё предстояло договариваться с Люциусом не делать резких движений и поддерживать этот хрупкий мир. Дамблдору, в принципе, было бы проще устранить всех путешественников во времени и вздохнуть спокойно, но тут на продолжительность их жизней хорошо влияла его мораль и все ещё возможная выгода от предсказаний. Трелони он и за меньшее при себе держал. Думать об их с Северусом личном будущем было хоть и тревожно, но все-таки приятнее, чем обо всей этой политике.

Они долго и нудно обсуждали свои тайные планы, выверяя каждую деталь. Дамблдор действительно расстарался. Что говорить, даже министерство в кои-то веке стало для Ордена полноценным союзником. Может Люциус и продвигал только свои корыстные интересы, в стремлении к общему благу его трудно было заподозрить, но его вмешательство пошло всем на пользу. Сильное правительство и умеренно-прогрессивные реформы замшелому волшебному миру Британии действительно были нужны.

Лили явно была недовольна доставшейся ей ролью в предстоящей работе, но под давлением авторитета Дамблдора помалкивала. Выслушивать её возмущение и увиливать от очередных неудобных вопросов им было не с руки, поэтому они с Северусом ушли с собрания вместе с директором, как только прозвучали последние наставления. У них действительно дел было невпроворот, ведь Снейп в буквальном смысле работал на два фронта — он варил зелья и для стороны Грюма, и для стороны Родольфуса (тот стал первым лейтенантом Воландеморта, в связи с отсутствием Беллатрисы и Люциуса), которые должны были столкнуться в министерстве. Впрочем, разливать им снадобья из одного котла он не собирался: Ордену шло все самое лучшее, Пожирателям — ослабленный вариант. Откровенно портить заказ Лорда Северус все же не стал — было бы глупо попасться на подобном, если кто-нибудь догадается проверить содержимое или выпьет зелье раньше времени.

— Уверена, Лили сейчас просто рвет и мечет, — Гермиона уселась на стул чуть поодаль от горелок, в лаборатории было уже ощутимо жарко.

— Придется ей смириться, — Снейп тоже заканчивал свою партию.

— Да, нам всем будет куда спокойнее, если она останется дома в безопасности. Не хотелось бы, чтобы Гарри опять остался один.

«А ты опять себя в чем-то корил», — это она, конечно, озвучивать не стала.

— Я бы предпочел, чтобы ты тоже осталась здесь.

— У меня маленьких детей нет.

— Я серьезно.

— Это романтичный момент или признание меня бесполезной?

— После того, как ты лихо нарезала ломтиками оборотней? Полагаю, первое.