Не в этой реальности (джен)

Северус проснулся от того, что ему в лицо светило солнце. Покрутив головой, он вспомнил, где находится. В доме Мюриэль Северуса поселили в маленькой комнате с большим окном, выходящим на юг, и, как оказалось, в зимний полдень здесь было просто некуда деться от солнечных лучей. Он почувствовал, что вспотел под своим тёплым одеялом, и тут же отбросил его в сторону и встал.

Вид из окна был непримечательным, но приятным глазу: облетевшие деревья в саду на фоне уходящих к горизонту зелёных холмов — такая зима могла быть только на юге Англии. Северус считал, что в это время года здесь должны лить непрепрекращающиеся дожди, однако погода, видимо, решила порадовать их всех напоследок, перед тем как… Северус решил не додумывать эту мысль. Сейчас у него были другие заботы.

* * *

Спустившись вниз, он был сразу же усажен за стол и оказался зажатым с двух сторон: на завтрак — точнее, уже ланч — вышли девять человек. В новом убежище Ордена, помимо хозяйки, Северуса и Джиневры, остались Люпин с женой и тестем — чтобы беременной Нимфадоре не приходилось лишний раз трансгрессировать туда-сюда, хотя Северус не понимал, что она вообще здесь делает. Остался и бездомный по вине пожирателей смерти Дедалус Дингл, а также скрывающийся от врагов Кингсли, пославший весточку своей семье, что он жив-здоров. Ну, и конечно же Поттер с Грейнджер, которым тоже некуда было пойти, тогда как Рон отправился ночевать домой, в Нору. Других бродяг, Томаса и Крессвелла, забрал с собой Билл Уизли. Кто сегодня обеспечил едой их компанию, Северус не знал, но сомневался, что это была тётушка Мюриэль. Скорее всего ланч им приготовила Молли, которой, возможно, помогал Добби, а после ещё и доставил всё сюда.

Встретившись вчера с тётушкой Мюриэль лично, Северус стал задаваться вопросом, как она вообще дала согласие на то, чтобы предоставить им свой дом для убежища. Она была сухой, властной и одновременно взбалмошной старой ведьмой, которая хоть и любила быть в центре внимания, но явно страдала от наплыва гостей в её жилище, поскольку все эти люди нарушали привычный ей распорядок. Но как уже успел понять Северус, помощь иногда приходила с неожиданной стороны, а хозяйка дома — в котором пришлось добавить комнат, чтобы всех разместить — страстно ненавидела Волдеморта и была готова терпеть лишения, только бы от него поскорее можно было избавиться.

Пока Северус ел в тесной обстановке, зажатый между Кингсли с одной стороны и Тонкс с другой, он размышлял. Больше всего его забавляло и одновременно пугало в нынешней ситуации то, что именно из-за него информация о крестражах стала известна членам ордена. Ведь это защищая его, Уизли с Грейнджер смогли прорвать блок неразглашения и рассказали собравшимся о том, в чём именно помог им Северус, доказывая тем самым, что его действия приблизили конец Тёмного Лорда. Примерно в тот же момент, в Хогвартсе, сам Северус, совместно с Гарри, уничтожал диадему. Не это ли стало истинной причиной исчезновения блока, не их ли одновременные усилия в его преодолении? Северус был почти уверен, что всё так и было. А ведь Дамблдор там, в кабинете, был прав: их четвёрка действительно сблизилась. Без этого ни Гермиона, ни Рон не стали бы так сильно напрягаться ради него.

Размышляя так, Северус поглядывал на сидевших напротив Поттера и Грейнджер. Поттер молчал и сосредоточенно жевал отбивную. Рядом с Гермионой же сидела нахохлившаяся, чем-то недовольная Джиневра, и девушки то и дело о чём-то шептались между собой.

Слева от Северуса Тонкс болтала со своим отцом. Он ей рассказывал, как они смогли подобрать для Дирка Крессвелла никому больше не принадлежавшую волшебную палочку, которая его неплохо слушалась, поскольку его собственную у него отобрало министерство при аресте. Северус знал, что другие скрывающиеся от правительства орденцы этой участи смогли избежать, вовремя подавшись в бега, в том числе Гермиона. Гарри наверняка уже вернул ей её палочку, которую одалживал для поисков диадемы, и теперь ему досталась та самая, которая так неохотно слушалась мисс Грейнджер в лесу. Северус выяснил, что её с собой принёс Рон Уизли, вернувшись из своего загадочного путешествия, о котором Северус его так и не удосужился расспросить. Теперь эта трофейная палочка точно так же не хотела слушаться и Поттера, так что он тоже нуждался в новой. Но пока это могло и подождать.

Кингсли с сидевшим напротив Люпином и Динглом, примостившимся на торце стола, обсуждали планы на день. Северус со своего места хорошо слышал их разговор. Люпин собирался ещё раз очень осторожно попытаться завербовать людей среди оборотней, Дингл — кинуть клич среди своей родни и друзей, попрятавшихся в норы в Кенте, а то и сбежавших в соседнюю Францию, перелетев через узкий пролив на мётлах, Кингсли — по своим каналам обратиться к самым надёжным людям среди мракоборцев.

По наблюдениям Северуса выходило, что за всем столом не участвовали в разговорах только два человека, и они как раз сидели напротив друг друга. О чём так сосредоточенно, сдвинув брови, думал Поттер, Северус не знал, но первым решил нарушить их совместное молчание.

— Гарри, давайте удерём отсюда — только вы и я? — слегка наклонившись вперёд и сохраняя невозмутимый вид, негромко спросил он.

— Хорошая мысль! — оживился тот и взглянул на Северуса с кривой улыбкой, видимо, решив, что он шутит. Но приглядевшись к его лицу, уже тише добавил: — Вы… это серьёзно?

— Абсолютно! — ответил Северус, на этот раз позволяя себе слегка улыбнуться. — У нас с вами сегодня дела в Хогвартсе.

— Когда нужно выходить? — тихо спросил Поттер, поглядывая по сторонам: не слушают ли их разговор соседи?

— Вы закончили есть?

— Да.

— Тогда прямо сейчас, — сказал Северус и, положив свою вилку на почти пустую тарелку, отодвинул стул и встал.

Мальчишка кивнул ему и тоже стал выбираться из-за стола. Он быстро посмотрел на своих соседок, которые обе бросили на него по короткому мрачному взгляду и снова отвернулись к своим тарелкам, продолжая переглядываться между собой. Поттер вновь взглянул на Северуса, на этот раз с извиняющейся улыбкой, и пожал плечами. Заскочив на минутку к себе в спальню, он был готов.

* * *

Незаменимый маленький помощник доставил Северуса и Гарри прямо в неработающий женский туалет на втором этаже Хогвартса. Поттер подошёл к одной из раковин и, глядя на кран, на котором, как он успел объяснить Северусу, была выгравирована змейка, прошептал:

— Откройся!

Ничего не произошло. Гарри поднял на Северуса глаза.

— Что вы услышали? — спросил он.

— Ты приказал крану открыться, — усмехаясь, ответил Северус.

Гарри нахмурился, уставился на кран так, будто хотел прожечь в нём взглядом дыру, и приказал ему открыться ещё раз. И снова безрезультатно.

— Бесполезно, — констатировал Северус. — Ты забыл змеиный язык. Вернее, сам никогда его не знал. Жаль, конечно, но это и к лучшему. Доказывает, что ты точно больше не… сам-знаешь-что.

Он не боялся говорить вслух, потому что использовал вокруг них чары тишины, однако произнести слово «крестраж» теперь снова было невозможно из-за проведённого ночью ритуала сокрытия.

— Жаль только, что теперь, если Лорд снова задумает тебя прикончить, он с лёгкостью это сделает, — закончил он откровенно, и сам поразился, зачем поделился с мальчишкой этой мыслью.

— Не уверен, — к его удивлению пробормотал Поттер в ответ. — Дамблдор — ну, то есть его портрет — сказал мне, что Лорд привязал меня к себе через взятую у меня кровь, когда проводил ритуал возрождения, и пока он жив, я тоже буду жить.

— Вот как… — задумчиво проговорил Северус. — А мне казалось, что он своим заклятьем угодил не в тебя, а в… ты-знаешь-во-что, и оно умерло вместо тебя, поэтому ты и выжил. Выходит, дело не в этом?

Поттер покачал головой.

— Я точно этого, конечно, не понял, — сказал он, — но одно другому не мешает.

Северус был с ним согласен. Открывшийся факт того, что Гарри каким-то образом сделался бессмертным, показался ему страшным и удивительным одновременно. Он вдруг подумал, а может не стоит добивать Лорда, пусть себе живёт, раз это гарантирует сохранность жизни Поттера? Но тут же очнулся от этой опасной мысли: Волдеморт был слишком могущественным, чтобы попросту запереть его в тюрьме. Чтобы положить конец его власти, от него нужно было избавиться раз и навсегда. Северус готов был собственную жизнь положить на это, но вот жизнью Гарри рисковать не хотел, теперь он мог открыто себе в этом признаться. Мальчишке нужно было держаться подальше от всего этого.

Северус, наконец, решился задать вопрос, который его мучил ещё со вчерашнего дня:

— Что ты тогда почувствовал? После Авады? —  Голос прозвучал неожиданно глухо.

— Хм… — Гарри задумался. — Ничего. Я будто уснул, и мне вроде бы даже снился сон… Но, когда вы меня разбудили, я тут же обо всём забыл. Не помню, что мне снилось. Кажется, Дамблдор, и какой-то свет… — Он пожал плечами и, указывая на раковину, вернул разговор к насущной проблеме: — Так как же мне туда попасть?

Северус наигранно встал в задумчивую позу.

— Дай-ка подумать, — сказал он, прижав пальцы ко лбу.

Конечно же у него был запасной вариант действий, точнее даже, основной, а то, что они проделали до этого, лишь послужило для проверки того, о чём Северус и так уже догадывался. Сейчас он просто дразнил Поттера, а тот принял правила игры, улыбаясь и терпеливо ожидая дальнейших указаний.

Торжественно воздев руку к потолку, Северус воскликнул:

— Эврика! Я знаю, что делать. Однако, без помощи нашего маленького друга не обойтись, — добавил он, наблюдая за тем, как Добби до странности по-деловому заглядывает в давно не чищенные раковины у стены.

Тот навострил уши и обернулся к ним:

— Что Добби должен сделать?

— Трансгрессировать с Гарри в Тайную комнату.

— Добби не знает, где эта комната находится, мистер Снейп, сэр.

— Зато я знаю, где, — тут же подхватил идею Поттер. — Я тебя направлю, ты только перенеси нас, ладно?

— Добби боится туда идти, — признался эльф, уши его прижались к затылку, как у испуганной кошки.

— Там нет ничего страшного, — успокоил его Северус. — Змея давно мертва. От неё наверняка только косточки остались. Гарри нужно собрать её яд. Он очень ценный. — «И очень опасный», — мысленно добавил он.

Домовик нерешительно мялся, поглядывая то на него, то на мальчишку.

— Добби! — воскликнул Поттер. — Там правда никого нет! Ну, разве что крысы… Ты же не боишься крыс?

— Нет! — с вызовом отозвался домовик. — Добби крыс не боится! Добби не боится призраков! Добби не боится старых скелетов! — Видимо, воодушевившись этими смелыми заявлениями, эльф выпрямился во весь свой рост и протянул Гарри свою ладонь. — Добби доставит Гарри Поттера куда нужно.

Поттер, улыбаясь, сжал его длинные пальцы своими, затянутыми в защитные перчатки из драконьей кожи, в кармане у него тихо звякнули выданные Северусом неразбиваемые флаконы для сбора яда, и через секунду они неслышно — благодаря чарам — исчезли из вида.

Северус вытащил из кармана карту Хогвартса. Точка с подписью «Гарри Поттер» нигде не отображалась: Тайная комната не была нанесена на карту. Поискав глазами другую точку, с подписью «Амикус Кэрроу», Северус убедился, что тот пока что находился в большом зале — всё ещё обедал в присутствии своей сестры, всего остального преподавательского состава и нескольких учеников. Допрос с пристрастием пока что откладывался. Значит, у него было время побеседовать с Хрустом.

Про своего старого помощника он вспомнил только после пробуждения в доме Мюриэль. Его тогда посетила страшная мысль, что того могли запытать до смерти, выведывая у него информацию о том, куда делся Северус, ведь он оставил в доме Малфоев ниточку, ведущую к нему — эльф Димми наверняка поведал хозяевам, кого именно он доставил из Хогвартса для гостя.

За себя и Поттера Северус не боялся: если пожиратели и добрались до Хруста, то единственное, о чём тот смог бы рассказать, это о Добби. А свободный домовик не откликнулся бы на зов ни своих бывших хозяев, ни кого бы то ни было другого (если у них между собой не было предварительной договоренности об этом). Добби для пожирателей был недоступен, а значит то, где находятся Северус с Гарри, они тоже узнать не могли.

А вот что касалось Хруста… Осознав, какую оплошность он допустил, Северус сразу же кинулся искать того на карте Хогвартса, которую ночью при отправке в Нору сунул себе в карман, и оказалось, что домовики на ней вовсе не отображались. И как его только угораздило совершенно забыть о старом эльфе! Он мог бы, находясь в замке, попытаться вызвать его ещё вчера и, возможно, спасти от ужасной гибели! Хотя какой смысл было раньше времени кусать локти? Сначала нужно было всё проверить. С замиранием сердца он позвал Хруста по имени.

К огромному облегчению Северуса, тот явился моментально и выглядел на удивление хорошо.

— Господин директор хочет сварить зелье в туалете для девочек? — оглядевшись вокруг, спросил домовик, хихикая и щуря глаза.

— Нет, — ответил Северус. — Скажи мне, Хруст, тебя вызывал кто-нибудь из преподавателей? Или, может быть, ученики? Я имею в виду, с тех пор, как ты вернулся.

Хруст, недоуменно нахмурившись, стал водить глазами из стороны в сторону — вспоминал, наверное. Через некоторое время, его взгляд снова вперился в Северуса.

— Вызывал, да. Заместитель директора, Амикус Кэрроу. — И тут же его рот расплылся в улыбке. — Только Кэрроу никакой не заместитель, а болван недоделанный! — домовик прыснул в кулак.

Северус понял, что эльф находился под действием подаренного ему вчера зелья — его поведение было очень странным: ни один эльф Хогвартса не мог себе позволить подобного высказывания в адрес руководства школы.

— Что ему было нужно? — спросил он, никак не отреагировав на эту странность.

— Змеёныш хотел узнать, что Хруст делал для господина директора, — пропел весёлый эльф.

— Ты ему сказал? — Северус внутри начинал закипать от волнения.

— Хруст сказал глупому недоноску, чтобы не совался не в своё дело! — брови домовика сердито насупились, но через мгновение он снова блаженно улыбался, глядя Северусу прямо в глаза.

— Он не пытался тебя наказать? — осторожно спросил Северус.

Старый эльф неожиданно рассмеялся сиплым кашляющим смехом.

— Хруст не так прост, как думает господин директор. Хруст сделал так, — он хлопнул ребром одной ладони по другой, — и червяк упал и больше ни о чём Хруста не спрашивал. — Домовик снова захихикал. — А Хруст отправился спать к себе в спальню.

— То есть, как, упал? — не понял Северус.

— Уснул на месте, хе-хе-хе! — домовик был явно доволен проделанной им тогда работой.

Северус ничего не понимал. Неужели, наркотическое зелье сделало эльфа настолько неадекватным, что он не только перестал выполнять приказы, но ещё и начал насылать на волшебников собственное колдовство? Но ведь магический контракт делал это практически невозможным…

Чувствуя себя совершенно растерянным, он задал следующий вопрос:

— Когда это было?

Эльф снова задумался.

— Утром, — только и ответил он, а на вопрос «Каким утром?» пожал плечами.

— И больше тебя не вызывали? — Северус сам почти не верил в возможность подобной удачи.

— Не-е-е-ет, — блаженно протянул эльф в ответ.

Северус отпустил его — попросил молчать об этом разговоре, поблагодарил за информацию и отпустил. Толку от него сейчас было немного. Насколько Северус понял, «утром» означало «вчера утром», раз эльф после вызова Кэрроу отправился в кровать: именно первая порция вдыхаемых паров зелья должна была оказать на него самый сильный снотворный эффект, а он наверняка кинулся за флаконами сразу же по возвращении.

Всё ещё находясь в недоумении относительно столь вызывающего и совершенно ничем не объяснимого поведения эльфа, Северус стал задумчиво рыться в карманах своей мантии в поисках лежавшей там мантии-невидимки и никак не мог до неё добраться, настолько эта странность сбила его с толку, а под руку всё время попадалось что-то другое: то набор зелий первой помощи, то свёрнутый тёплый шарф, который он на всякий случай прихватил с собой.

И тут его осенило. Шарф! Ну конечно же!

Он понял причину столь загадочного неповиновения эльфа, хотя тот сам, похоже, до сих пор пребывал в полном неведении о том, что с ним произошло. Вчера утром, забрав из шкафа в старой лаборатории Северуса склянки с подаренным ему зельем, домовик невольно принял в подарок и кое-что ещё, а именно предмет одежды (даже несколько предметов), причём от лица самого Северуса, законного директора Хогвартса. Это означало одно: подобно Добби, Хруст стал свободным домовиком. Теперь он не был связан контрактом со школой и мог никого в ней не слушаться, что он с успехом и продемонстрировал на примере с Амикусом, пусть даже сам он своей свободы ещё не осознавал, находясь под действием «веществ».

Северус давно и думать забыл о той невиннейшей шутке, которую проделали его подопечные слизеринцы на продвинутом курсе зельеварения три года назад. Однажды, завершая данное им в качестве теста задание создать златовласкину настойку, они уменьшили чарами свои шарфы и повязали вокруг горлышек бутылочек с образцами их работ, намекая на то, что тот, кто выпьет это зелье, начнёт говорить «простуженным» голосом. Северусу тогда шутка понравилась и он оставил всё как есть, и надо же, какой неожиданный эффект она в конце концов произвела! Хоть и уменьшенные — чары вряд ли выветрились за три года, — шарфы оставались настоящими предметами одежды (кто-то, конечно же, назвал бы их аксессуарами, но в данном случае название не имело значения), а подаренная хозяином одежда освобождала домовика раз и навсегда. Северус решил, что обязательно расскажет о случившемся мисс Грейнджер, печально прославившейся на всю школу своей неудачной кампанией по освобождению домашних эльфов.

Но если контракт с Хрустом был разорван, то почему же он отозвался на его сегодняшний зов, да и на вчерашний зов Амикуса тоже? Наверное, по привычке, решил Северус. И если с заместителем директора домовику после их разговора не захотелось больше иметь дела, и он перестал «слышать», как тот его вызывает, то к самому директору это уже не относилось: к нему Хруст испытывал благодарность и возможно явился бы даже и на повторный вызов. Но проверять это Северус не стал — пора было возвращаться к его главной миссии на сегодня.

Он снова взглянул на волшебную карту. Точка Амикуса Кэрроу, в сопровождении точки Алекто, двигалась к выходу из замка. Северус всполошился. Что эти двое задумали? Собрались к Лорду? Он, наконец-то, смог отыскать в своих обширных карманах мантию-невидимку, натянул её и ринулся из туалета догонять пожирателей.

* * *

К облегчению Северуса, Алекто с Амикусом даже не собирались никуда трансгрессировать, а просто шли в Хогсмид. Амикусу, хоть он и был официально назначен заместителем директора, не приходилось сталкиваться с той лавиной организационной работы, которая ложилась на плечи руководителей школы — Северус ему ничего из той работы не доверял. Никогда особо не напрягавшийся и ещё больше расслабившийся на каникулах, будущий некомпетентный директор даже не представлял, что на самом деле его ожидало, и позволял себе в будний день праздно шататься без дела.

Прибыв на место, брат и сестра зашли в трактир «Кабанья голова». Северус незаметно прошёл следом. За столиком в углу сидел тип в капюшоне — не иначе как пожиратель смерти, понял Северус. Оба Кэрроу подсели к нему. Невидимый Северус встал вплотную к их столику и стал слушать.

— Тёмный Лорд недоволен, — без предисловий начал пожиратель в капюшоне. — Этот ваш взбесившийся домовик… Вы так и не смогли его приструнить?

— Нет, — покачал головой Амикус. — Он больше не откликается. Я пробовал, Алекто тоже. Велел гриффиндорше позвать его — ничего не срабатывает. Как сквозь землю провалился. Может Снейп его, того, с ума свёл?

— Всё может быть, — отозвался мрачный голос из-под капюшона. — Но из-за этого чокнутого домовика Тёмный Лорд не хочет снимать с поместья антимагический блок. Он вообще раньше этих тварей ни во что не ставил — и вот, на тебе, ловить собрался! Наши палочки там совсем не работают, а мы и пикнуть не смеем. Нам теперь даже шнурки завязывать приходится вручную! — Пожиратель выглядел крайне недовольным этим обстоятельством. Он вперился взглядом в Амикуса. — Ты его найди, Кэрроу, слышишь? А когда найдёшь, свяжи и тащи сразу в поместье. Тёмный Лорд с ним сам разберётся. Сил нет больше слушать этот вонючий звон в ушах, когда малфоев домовик что-то там себе колдует, а нам каждый раз надо идти и разбираться, вдруг это был не он, а ваш, ненормальный. Надоело, к дементору! Найди его, Кэрроу! Ты, Алекто, проследи, чтобы он всё сделал.

— Если Снейп его заколдовал, так разве против этого поможешь? — просипела та, заёрзав на своём стуле. — Мы вызывали других эльфов, велели найти этого Хруста, мучили парочку, а они всё равно его не ведут, говорят, что не могут отыскать. Видать, он от них тоже прячется.

Конечно, прячется, — подумал Северус, внутренне похолодев от услышанного. В сообществе эльфов алкоголизм и наркомания сильно порицались — он выяснил это ещё тогда, когда Хруст впервые подпал под действие паров зелья. Однако, бессмысленные мучения эльфов Хогвартса легли новым грузом вины на его совесть. Он решил, что обязательно займётся этим вопросом, когда вернётся в замок.

— А сам-то Тёмный Лорд колдовать может? — спрашивал между тем Амикус гостя из поместья, с явным любопытством в голосе.

— А то! Спрашиваешь тоже! Конечно, может! До сих пор рука болит от его Круцио… — Лицо Амикуса сочувственно сморщилось, а у Алекто, наоборот, зажглись глаза.

Их собеседника Северус не знал. Наверное, это был пожиратель из нового пополнения, какой-нибудь знакомый Кэрроу, решивший примкнуть к Лорду. Таких Северус навидался вдоволь. Жаждущих власти отбросов общества, не гнушающихся грязи аристократов, трусов, дрожащих за свою жалкую жизнь, жестоких извергов, получающих удовольствие от мучений других. Психопатов, расчетливых и беспринципных, необразованных и внушаемых — подобного «добра» среди сторонников Лорда было хоть отбавляй.

— Если Снейп не объявится в положенный срок, за его голову назначат награду, — пожиратель в капюшоне заговорщически придвинулся к Кэрроу. — Господин знает, как его прищучить. Я бы на его месте его просто убил, — понизив голос до полушёпота, он придвинулся к друзьям ещё ближе, — но ему нужен дохлый Поттер. Он думает, Снейп может хотеть выкуп и отсиживается, набивая себе цену. Или что специально стащил труп, чтоб враги господина не пронюхали о том, что пацан скочурился. Ну, спрятать решил, чтоб остатки сопротивления продолжали нам палки в колеса ставить: грязнокровок покрывать и всякое такое. Ну ничего, он доиграется, подлец! Не золотишко ему будет, а Авада! — Все трое засмеялись. От сиплого смеха Алекто Северуса пробрал мороз по коже.

На этом знакомый Кэрроу откланялся, сказав, что скоро начинается его дежурство в резиденции Тёмного Лорда. Выйдя за дверь, он с хлопком, слышимым даже изнутри, трансгрессировал. Амикус с Алекто остались. Несмотря на ещё довольно ранний час, заказав у нелюдимого хозяина грязного заведения огневиски, они как ни в чем не бывало развалились на стульях. Было похоже, что проблемы приятеля их вовсе не взволновали — их-то самих они не касались. Потягивая спиртное, они лениво перебрасывались тупыми шуточками, и Северус понял, что больше ничего полезного от них не услышит.

А ведь он и так услышал достаточно. Ему ещё нужно было как следует переварить полученную информацию, но уже было понятно, насколько безрадостными начинали становиться перспективы. Стараясь об этом пока не думать, он направился к Хогвартсу. Оставлять дело незаконченным он не мог.

* * *

Решив не тратить времени на пешую прогулку до замка и зная, что все секретные ходы, ведущие туда, снаружи охраняются дежурными Лорда, Северус, приклеив к себе мантию, поднялся в воздух и полетел.

Он не любил этого делать. У него кружилась голова от высоты, и всё время казалось, что тело вот-вот рассыпется на куски. К тому же он прошёл пренеприятнейший ритуал, чтобы получить эту способность, и каждый раз, взлетая, вспоминал о нём — и всё его тело будто леденело от ужаса. Однако, иметь возможность добираться куда-либо по воздуху, минуя все препятствия (обычно расположенные на земле) и сокращая путь, было весьма полезным навыком, и Северус, скрепя сердце, почти смирился с тем, через что ему по настоянию Лорда и под его руководством пришлось пройти для его приобретения.

Долетев до директорской башенки, он навёл вокруг отвлекающие чары, снял с окна своей спальни защитный барьер, установленный им же самим, распахнул створки, влетел внутрь и жёстко приземлился на ковёр перед своей кроватью, заглушив заклинанием своё неуклюжее падение. Кряхтя от боли, он поднялся и вернул оконную защиту на место. Достав из кармана карту, он увидел, что Поттер находился в его кабинете. Не желая его пугать, а может из уже приобретенной привычки появляться незамеченным, Северус как можно более тихо прокрался в гостиную, а оттуда — на лестницу, ведущую вниз.

Спускаясь, на своем столе он заметил десять флаконов с ядом. Поттер дремал на софе.

Стараясь его не разбудить, Северус достал из шкафчика, в котором хранил запасы часто используемых зелий, несколько бутылочек с розоватой жидкостью и поставил их на столе, убрав флаконы с ядом к себе в карманы. Эти карманы, конечно не были такими необъятными изнутри, как сумочка Гермионы, но вмещали в себя всё, что могло понадобиться Северусу, когда он находился в отлучке.

Наконец, Северус подошёл к задремавшему Поттеру.

— Гарри, — позвал он, осторожно присаживаясь на краешек софы и дотрагиваясь до плеча спящего.

Тот встрепенулся и быстро сел на своем неудобном ложе. Волосы его были взлохмачены, очки перекошены.

Мальчишка, глупый мальчишка, — с какой-то грустью и нежностью подумал Северус, и тут же почувствовал раздражение на самого себя от неуместности этих эмоций в его жизни, и чтобы отвлечься, сказал:

— Что-то Добби нигде не видно. Ты не знаешь, где он?

— Ушёл повидаться с Винки, — зевая, ответил Поттер. Взглянув на Северуса и, видимо, прочитав непонимание на его лице, он тут же пояснил: — Это домовушка, она тоже свободная, раньше служила у Крауча, а он её выгнал за тот случай на чемпионате по квиддичу, помните, с чёрной меткой в небе? — Северус помнил. — Дамблдор тогда тоже взял её в Хогвартс, а она начала пить…

Северус подивился: сколько же в мире было свободных эльфов, и сколько же всего Альбус ему, оказывается, не рассказывал.

— Они в замке? — спросил он Поттера.

— Не уверен. Наверное она тоже ушла после того, как… — «Вы убили Дамблдора» повисло несказанным в воздухе. — А ещё здесь работает мой личный домовик… — после неловкой паузы задумчиво протянул мальчишка.

— Что?! — Северус вскочил с софы. Он своим ушам не поверил. — У тебя есть личный домовик? Почему же ты тогда не позвал его, чтобы сбежать из поместья?! — он вдруг не на шутку рассердился.

— Я… — начал Поттер, и весь как-то сник. — Я не думал, что это когда-нибудь может понадобиться. Я приказал ему служить Хогвартсу и никогда не отзываться ни на чей зов, даже на мой собственный. Эльф не может ослушаться хозяина, вы же знаете… Да, и он уже такой старый, зачем ему эта война…

Северуса кольнула совесть: он сам безопасность Хруста и других эльфов Хогвартса до недавнего времени совсем не принимал в расчет.

— Хорошо! — сказал он резко. — Раз ты пока здесь, давай найдём твоего домовика. Холли! — громко позвал он.

Краем глаза он увидел промелькнувшее удивление на лице мальчишки, но тут же отвлёкся на появившуюся домовуху.

— Господин директор? — молодая эльфийка в красивой и чистой наволочке присела в реверансе.

— Послушай Холли, мне нужно, чтобы ты сейчас собрала здесь всех домовиков Хогвартса. Скажи им, что это мой приказ, и что об этом никто из обитателей замка не должен знать.

— Будет сделано, господин директор! — бодро ответила эльфийка и исчезла.

Поттер непонимающе хлопал глазами.

— Её зовут Холли? Серьёзно? Зачем это собрание эльфов? И разве вы не скрываетесь от всего замка?

— Сейчас всё сам узнаешь, — ответил Северус слегка ворчливо, но он больше не сердился на мальчишку. — А имя у неё самое обыкновенное для эльфийки, которая родилась и работает в Хогвартсе, — добавил он уже примирительно. — Большинство здешних домовиков имеют имена, начинающиеся на «Х».

— Я думал, домовикам не дают человеческих имён, — сказал Поттер.

— Ну, я, по правде говоря, не сильно хорошо знаком с обычаями эльфов, — сказал, слегка улыбаясь, Северус.

— И вы так просто признаётесь, что чего-то не знаете? — мальчишка смотрел на него с недоверчивой улыбкой.

— Ну… — Северус пожал плечами. — Я не супермен.

Выражение лица Гарри неуловимо изменилось, и Северус уже не знал куда ему деваться от этого взгляда. В нём сквозило что-то от тех эмоций, которые он сам какое-то время назад постарался отогнать от себя. Поттер, смотрящий на него с нежностью — это было выше его сил! Чувствуя себя до странности неловко, Северус отвернулся от мальчишки и стал размеренно шагать по комнате в ожидании прибытия эльфов.

Бросив мельком взгляд на Поттера, он увидел, что тот всё ещё чему-то улыбался, но на Северуса больше не смотрел. Чтобы не мельтешить перед ним и не мерить шагами кабинет, Северус прошёл за свой стол и сел в кресло. Дамблдор за его спиной, как всегда, спал.

Эльфы стали прибывать примерно через минуту. Очень скоро комната оказалась заполненной их маленькими ушастыми фигурками. Они заметно нервничали.

— Как тебя зовут? — спросил Северус у ближайшего к столу домовика.

— Хлоп, сэр!

Северус отыскал глазами Поттера, по-прежнему сидевшего на софе позади всей этой низкорослой компании. Тот кивнул, давая понять, что имя услышал.

— Скажи мне, Хлоп, это все домовики, которые служат Хогвартсу? — спросил Северус.

Эльф оглянулся, просканировал собравшуюся толпу своими огромными глазами и сказал:

— Нет, сэр. В замке служит один посторонний эльф. Этот эльф на собрание не пришёл.

— Приведи его, — велел Северус и Хлоп исчез.

От Северуса вовсе не укрылся тот факт, что хитрый эльф ловко обманул его, не сказав при этом ни слова лжи, а лишь обойдясь полуправдой — на самом деле, на собрании не хватало двух эльфов: эльфа Поттера, за которым он только что отправил Хлопа, и Хруста, который прятался от своих. Похоже, уже зная, что того разыскать не получится и что за неудачную попытку поиска их ждёт наказание, эльфы боялись даже упоминать о старом пройдохе.

— Господин директор хочет дать всем домовикам какое-то одно задание? — спросил пожилой эльф стоявший рядом с опустевшим местом, вероятно, глава Хогвартского клана.

— Верно, — ответил Северус. — Но прежде мне нужно кое-что узнать. — Он увидел, как по толпе пробежала дрожь, и поспешил развеять их опасения. — Мне не нужен Хруст, и я знаю, что его нельзя найти, и даже знаю, почему. — Эльфы перестали трястись и навострили уши. — Но это лишь наше с ним дело, — разочаровал он их любопытство.

Он не стал делиться личной информацией Хруста с его сородичами, потому что знал, какое осуждение того ждёт, узнай эльфы о его вернувшемся (по вине Северуса) дурном пристрастии, да ещё и о том, что он стал свободным (также по вине Северуса), ведь, как бы глупо это ни звучало, свобода тоже порицалась в их среде.

— Меня интересует другое, — продолжил он. — Кого из вас допрашивали Амикус и Алекто Кэрроу? Я могу дать вам бальзам, который помогает облегчить последствия пыточного заклятия.

Несколько эльфов одновременно отозвалось, назвав свои имена. (Почему-то домовики никогда не использовали личные местоимения. Северус не знал почему, хотя однажды пытался расспросить одного из них об этом, но тот только сказал, что это традиция его народа. Что же лежало в основе создания этой традиции — не прояснил.) Северус попросил откликнувшихся подойти к столу, и забрать бутылочки с бальзамом.

Эльфы, пробиравшиеся из задних рядов вперёд, выглядели неважно, кто-то хромал, у кого-то опух глаз, кто-то придерживал болтающуюся руку здоровой, кто-то просто был очень бледным и шатался. Их было семеро.

Поттер вскочил с софы, кулаки его сжимались, ноздри раздувались. Северус, поймав его взгляд и удерживая пару секунд, медленно моргнул. Мальчишка какое-то время смотрел ошалело, а потом успокоился и сел обратно.

Заклятье Круциатуса — пыточное заклятье — имело своей особенностью то, что наносимые им повреждения нельзя было вылечить прямым магическим вмешательством извне. Да и непрямое вмешательство: зелья, мази и им подобное — лишь помогало облегчить состояние страждущего, восстановиться же организм должен был сам.

Основное повреждение касалось, конечно же, нервной системы жертвы — ведь заклятье было направлено именно на неё, заставляя рецепторы реагировать на несуществующее воздействие. Что именно чувствовала жертва, зависело только от фантазии насылавшего это заклятье: Северус лично дважды испытывал ощущения, будто он заживо горел, когда Лорд хотел его наказать за какой-то маленький промах; один раз он почувствовал, как в его тело вогнали миллионы маленьких иголочек — это Беллатрисе было скучно и она застала его врасплох; несчётное количество раз ему казалось, что его конечности рубят на кусочки, или вырывают ему ногти, или безжалостно хлещут кнутом, или… — он не хотел об этом даже вспоминать. Любые болевые рецепторы в теле могли быть задействованы с помощью этого запрещённого к применению заклинания.

Если магическое воздействие оказывалось достаточно долго, то даже когда оно прекращалось, нервы продолжали передавать те же сигналы в мозг, пусть уже и не столь эффективно, но эти «фантомные боли» могли продолжаться несколько дней.

Самым же ужасным в этом заклинании было то, что, в отличие, от не-магической боли, вызываемой реально существующими объектами, боль, вызванная Круциатусом, не позволяла организму «отключиться» в момент сенсорной перегрузки, и человек продолжал испытывать невыносимую муку снова, и снова, и снова, и если палач не останавливался, жертва постепенно сходила с ума.

Но даже этого некоторым особенно жестоким приспешникам Лорда было недостаточно. Они стали разрабатывать свою формулу пыточного заклятья, которая бы не только приносила жертве боль, но и наносила реальные физические увечья. И похоже, именно эту новую формулу заклинания и испытывала на беззащитных эльфах Алекто Кэрроу.

Однако, эльфы не были такой уж простой жертвой: хотя они и не могли противиться воле своих хозяев и вынуждены были принимать от них любое наказание, их магия отличалась от магии людей, и сами их тела были другими — быстрее заживали порезы, быстрее срастались переломы, после любых травм они восстанавливались намного эффективнее. Поэтому даже зверства Алекто не вывели их до конца из строя.

Зелье, которое дал им Северус, должно было помочь облегчить остаточную боль. Всё остальное их быстро восстанавливающиеся тела должны были сделать сами.

Всех пострадавших Северус отстранил от работы на неделю. Они пытались протестовать — негоже, мол, порядочному домовику сидеть без работы, но Северус был непреклонен. Пригрозил, что каждому из тех, кто станет работать до следующего понедельника, он лично подарит набор защитных перчаток из класса зельеварения. Испугавшись насильного освобождения, эльфы притихли и согласились на недельку «больничных».

Домовики боялись свободы. Их пугала мысль об освобождении, как детей пугает мысль о том, что родители их бросят. Свободный эльф Добби был счастливым исключением из правил — он не только был рад тому, что стал свободным, но и гордился тем, что получает зарплату (хотя с точки зрения волшебника, эти жалкие сикли ни на какой нормальный заработок не походили). Другие же эльфы свободы не хотели, и свои собственные деньги им были ни к чему: привыкнув веками жить в семьях волшебников, ограничив горизонты своих возможностей нехитрой домашней работой, они уже не видели никакой другой жизни и осуждали тех, кто её желал. В этом и состояла причина, по которой кампания Грейнджер по освобождению домашних эльфов провалилась — закончилась, как говорится, так и не начавшись. К этому вопросу нужно было подходить комплексно, и всё равно быстрых результатов добиться никому бы не удалось.

Между тем Хлоп отыскал, наконец-то, домовика Поттера и явился вместе с ним в кабинет, а Северус с удивлением понял, каким болваном он всё это время был. Он знал этого домовика. Это был старый сморщенный эльф семейства Блэков, который своим вечным злобным ворчанием прекрасно дополнял мрачную атмосферу бывшего пристанища Ордена Феникса — дома на площади Гримо. Дом этот Сириус Блэк, будучи крёстным Поттера, завещал тому после своей смерти, и конечно же — Северус просто не знал, какими словами обозвать себя за забывчивость — он должен был догадаться, что домашний эльф тоже перешёл во владение мальчишки.

Перестав чахнуть над добром давно умершей хозяйки, матери Блэка, Кикимер (Северус вспомнил даже имя домовика) стал выглядеть лучше, он прямо-таки посвежел. Он появился лицом к Северусу и Поттера не видел, но тот его узнал и окликнул. Домовик подпрыгнул от неожиданности и тут же обернулся.

— Хозяин Гарри… — растерянно пролепетал он своим булькающим голосом.

Поттер не растерялся. Он будто понял, чего Северус от него хотел.

— Кикимер, пойдём со мной, ты нужен в доме, в котором я теперь живу.

Эльф тут же оказался рядом с Гарри. Встретившись глазами с Северусом, мальчишка вопросительно приподнял брови, будто отпрашиваясь. Северус кивнул — отпуская. Поттер улыбнулся и, взяв домовика за протянутую ладонь, с хлопком исчез.

Оставшись наедине с полным коллективом Хогвартских эльфов в кабинете, Северус приказал им:

— Я, Северус Снейп, директор школы Хогвартс, отныне запрещаю каждому из вас отзываться на призывы учителей и учеников. Слушайтесь только законного директора и назначенного им помощника. Своим помощником я назначаю декана факультета Гриффиндор, профессора Минерву Макгонагалл. Все вы должны избегать Амикуса и Алекто Кэрроу в стенах этого замка и никогда не выполнять их приказов. Если вам грозит опасность от чьих-либо рук, исчезайте немедленно. Вы поняли?

Эльфы почти синхронно кивнули.

— О том, что вы видели меня или Гарри Поттера, говорили со мной, получали мои распоряжения и о том, что я дал вам бальзам, говорить запрещено. Этого вы не должны обсуждать ни с кем. Понятно?

Синхронный кивок.

— Молодцы, — похвалил Северус. — Спасибо вам за вашу работу. Вы можете идти.

И домовики один за другим исчезли из директорского кабинета.

Примечания:

"Те, кого мы приручили"... Так бы, наверное, называлась эта глава, если бы главы здесь имели названия.