Три ингредиента (гет)

Когда в волшебниках согласья нет,

То мозгошмыги тут как тут —

Смягчат мозг спорщикам,

И спор пойдёт по кругу…

«Придира», выпуск №23977

Дверь в кухню плотно захлопнулась, разом заглушив звон кастрюль и поварёшек. Тепло натопленного помещения украдкой коснулось кожи, но тотчас рассеялось. И лишь аромат аппетитной выпечки успел выскользнуть в коридор: сегодня подавали корзинки с лимонным джемом.

Гринграсс зыркнула из-под белёсых ресниц. Свет факелов ярко высветил её круглый лоб. Гермиона даже засомневалась на мгновение, не начнёт ли однокурсница бодаться, и нечаянно отступила на шаг.

Одно из главных правил выживания среди сверстников гласило: не реагируй на задир, не начинай с ними припираться и вообще по возможности обходи стороной. Гермиона — за редкими исключениями — следовала житейской мудрости, так как с младых ногтей выяснила, что обратные действия ведут к бóльшим стычкам. А в волшебном мире недалёкая, привитая без какого-либо понимания ненависть к маглорождённым, приправленная дурным характером, могла довести и до проклятия, которое порой оборачивалось ущербом гораздо более неприятным, чем подбитый глаз.

Стоит ли за зря омрачать школьные дни, растрачивая силы на безмозглых задир? Вопрос, конечно, риторический.

Гермиона подавила тяжёлый вздох, глядя на девчонку, вставшую в проходе изваянием. Можно было бы развернуться и уйти, но второе правило выживания предписывало не отступать перед лицом врага, если столкновение неизбежно.

Знать бы ещё, что этому врагу, с которым Гермиона и словом едва обмолвилась, надо.

— Ты бы угомонилась, Грейнджер.

К чему это было сказано, Гермиона решительно не поняла, но показательно сложила руки на груди и вздёрнула подбородок.

— Должно быть, тебя это огорчит, но «угомонюсь» я очень, очень нескоро. Так что уйди с дороги, Гринграсс.

— А иначе? — усмехнулась одногруппница. — Наложишь на меня Петрификус Тоталус?

Наверняка со стороны происходящее напоминало разговор глухого со слепым. Ещё чуть-чуть, и Гермиона готова была заскрежетать зубами. Всё это ей порядком надоело.

— Я не намерена с тобой ссориться, Дафна, — Гермиона сознательно назвала слизеринку по имени. Гринграсс едва заметно съёжилась, а Гермиона с достоинством продолжила. — Если у тебя есть ко мне жалобы или предложения, то даю возможность озвучить их, либо отстать от меня насовсем. И вообще, какая муха тебя укусила? Насколько мне помнится, не было такого, чтобы мы что-то не поделили.

— Жалобы и предложения — это по твоей части, Грейнджер, — въедливо проговорила Гринграсс. — Это же тебя всё вокруг не устраивает.

Гермиона не успела придумать, как реагировать на столь очевидный и внезапный упрёк в адрес своего безвременно свёрнутого проекта, когда слизеринка пошла на попятную. Она двигалась в сторону холла, пряча что-то в кармане мантии. Это что-то издавало таинственный дробный звук.

Гермиона, пришедшая допросить эльфа по известному поводу, настороженно прищурилась. Бутылки со сливочным пивом так не звучат, пирожные и подавно. А сейчас совсем не время для всяких странностей в пределах кухни.

— Что там у тебя? — спросила Гермиона громко и не церемонясь. Гринграсс не располагала к вежливому общению.

Слизеринка замерла одной ногой на лестнице. К своей естественной бледности она побелела ещё пуще.

— Ты и вправду никогда не слышала о таком понятии, как «не твоё дело», Грейнджер? В магловских семьях что, не воспитывают?

Гермиона снисходительно хмыкнула. Поход к МакГонагалл и последующее известие о том, что Снейп не стал разглашать факт кражи, придали Гермионе шальной уверенности в себе и своей правоте. Если уж на то пошло, порядок и безопасность иногда требуют наглости. Судя по всему, профессор это тоже понял.

— Я не из праздного любопытства интересуюсь. У меня для этого есть основания, — естественно, Гермиона не собиралась в эти основания никого посвящать. — Зачем ты ходила на кухню? Ужин недавно закончился.

— Рано ты в старосты заделалась, — протянула Гринграсс и встала второй ногой на ступеньку. — Особенно если учесть, что значок старосты тебе не светит. С твоим-то послужным списком.

Гермиона в недоумении открыла было рот, но, не придумав ответ, сразу же его закрыла, чем очень позабавила собеседницу.

— Ну ничего, Грейнджер, не расстраивайся. Может, тебе повезёт. Ты, главное, хорошо мой котлы у нашего профессора.

И тут Гермиону осенило. Грэхем!

Не то чтобы отработка оставалась большим секретом, но, видимо, после того как мальчик заявился раньше времени за своим зельем, а потом сбежал, он-таки проболтался на факультете. Некритично, однако неприятный осадок появился. Почему-то от первокурсника, который недавно плакал в тёмном закутке, Гермиона не ожидала такой подставы. И нажаловался, наверное, что его преследуют. Вот Гринграсс и увязалась. Но почему, собственно, Гринграсс? Они родственники? Да, в общем-то, неважно… Гермиона просто искренне хотела помочь!

— Он же не только тебе рассказал? — с неудовольствием уточнила Гермиона, представляя, как слизеринцы в тот день потешались над ней в своей гостиной.

Гринграсс пожала плечами. Этот жест напомнил что-то, но Гермиона не успела ухватиться за ускользающую мысль. Под сопровождение загадочного громыхания слизеринка взбежала по лестнице.

Гермиона проводила её хмурым взглядом и подошла к двери, чтобы наконец пощекотать нарисованную грушу. Сейчас она и выпытает у домовиков, что за дребезжалку Гринграсс с собой таскает!

Едва ноготь царапнул по волшебной краске жёлтого цвета, Гермиона одёрнула руку.

— Подожди-ка… — сказала она вслух, сводя разрозненные точки в единое целое. Её поразила невероятная в своей простоте догадка.

Всё ведь было на поверхности!

Мгновенно переписав планы, Грейнджер понеслась вдогонку за однокурсницей.

«Скажите, кто придумал, что я собираю материал для Скитер?»

«Знаю только, что слух пошёл из Слизерина».

«Не копай под Снейпа. Ты же не хочешь неприятностей?»

«Ну конечно, это слизеринцы».

— Это была ты! — изобличающий выкрик разнёсся под сводами замка.

Гринграсс остановилась. Гермиона едва не налетела на неё, когда затормозила на полном ходу так, что кроссовки скрипнули о каменный пол.

— Ты рассказала Снейпу, что я якобы передаю жалобы Скитер! И та записка с угрозой! Она тоже от тебя!

— Десять баллов Гриффиндору, — процедила Гринграсс, стоя к Гермионе спиной. Её толстая коса рассерженно качнулась. — Крикни громче, чтобы весь Хогвартс узнал.

Гермиона совсем позабыла, где они. Пусть ученики давно разбрелись по гостиным, но в школе не бывает, чтобы никто за углом не грел уши. Гринграсс хотела было нырнуть в тёмный подземный коридор, который вёл на её факультет, но Гермиона обогнала слизеринку и встала перед ней, преграждая путь.

— Зачем ты это сделала?! — Гермиона старалась говорить тише, но голос так и клокотал возмущением.

— Очевидно, чтобы помешать тебе, — Гринграсс сощурилась. — Для самой умной в классе ты задаёшь слишком тупые вопросы.

— Да у меня и в мыслях не было вредить Снейпу! — оправдание вызвало мучительное чувство дежавю. — Я лишь пыталась поддержать учеников. Никто бы не пострадал. В особенности учителя! Но ты всё испортила, Гринграсс. Даже в разговор с Грэхемом влезла! А ему — да будет тебе известно — очень нужна поддержка! Там, где он сейчас, никто не в состоянии ему помочь.

Слизеринка смотрела чуть снизу из-за роста, но её тяжёлый взгляд сводил разницу на нет.

— «Там» — это на факультете, который теперь ему ближе семьи? — сказала Гринграсс с каким-то особенным выражением и резко добавила: — Не суй нос не в свои дела, Грейнджер. Твоя «помощь» сделала только хуже, а потеряй ты где-нибудь то письмо…

Гермиона опешила.

— Рада слышать, что тебя заботит благополучие мальчика, но не думаешь же ты, что я бы стала оставлять письмо где попало? Или рассказала бы кому-то, кому нельзя доверять?

— То есть ты всё-таки рассказала рыжему переростку и очкарику, — заключила Гринграсс.

— Неважно. И не называй их так! Можешь оттачивать свою язвительность на ком угодно, кроме моих друзей.

— А ты ставь свои эксперименты на ком-нибудь, кроме слизеринцев! Вместо того чтобы учиться выживать в коллективе, Грэхем ходил как в воду опущенный и ждал чего-то от спасительницы Грейнджер, которая у нашего декана давно полы моет!

— Я варила зелья, — с нажимом сказала Гермиона, поскольку посчитала важным уточнить, пусть слова Гринграсс и были очередной ничего не стоящей насмешкой. — Судя по письму, проблемы у Грэхема не с коллективом, а со Снейпом. Он что-то разбил в его кабинете, и Снейп снимал с него сотню баллов на протяжении пятидесяти дней! Это что, особый способ адаптации к школе?

Гринграсс закатила глаза столь глубоко, что не уступила бы актрисам, играющим одержимых бесами.

— Профессор Снейп не снимал баллы. Он даже с вашей треклятой троицы никогда столько не снимал. Стал бы он портить жизнь собственному студенту! Рич просто перепугался, потому что он пер-во-курс-ник, — Гринграсс проговорила последнее слово по слогам, словно общаясь с неразумной четырехлеткой, и сделала кислое лицо. — А ты, дубина, решила наябедничать Скитер. Очень низко, даже для тебя.

Сперва сказанное едва не заставило Гермиону поражённо воскликнуть, но последняя фраза всё безжалостно испортила.

— Я. Ничего. Ей. Не передавала! — если бы кто-то узнал, как сильно довела Гермиону байка про её сговор с журналисткой, он бы бежал в ужасе, быстрее, чем от самого лютого боггарта. — Я терпеть не могу Скитер! Она бестактная и беспринципная. А уж так подставлять Снейпа я бы не стала, даже если бы он снял с Гриффиндора все имеющиеся баллы, — слизеринка посмотрела куда-то мимо и изобразила губами что-то вроде буквы «о». Гермиона проигнорировала ее гримасы и с чувством добавила: — Вообще-то, я его очень уважаю и хорошо к нему отношусь, и даже несмотря на то, что он…

— Вы бы своё отношение, Грейнджер, — прервал Гермиону знакомый, тихий, леденящий душу баритон, — демонстрировали посредством посещения моих занятий.

За секунду у Гермионы с лица сошёл весь цвет. Она бесцельно потопталась на месте и, обмирая, развернулась. Над ней возвышался Северус Снейп собственной персоной.

— Профессор… — в голову точно напихали ваты. Всё никак не удавалось сообразить, что лучше сказать.

Положение спас сам же Снейп.

— Мисс Гринграсс, отправляйтесь в гостиную. И вы тоже, — зельевар смерил Гермиону неумолимым взором. — Хватит прохлаждаться.

Гринграсс безропотно засеменила в подземелья, оставив Гермиону один на один с профессором. По-хорошему, и Грейнджер стоило убраться восвояси, но она вдруг вспомнила, что намеревалась зайти к зельевару и объяснить своё отсутствие. И случай как раз представился…

— Сэр… — начала Гермиона тоненьким голоском.

— Грейнджер, — многообещающе произнёс Снейп.

Гермиона впилась ногтями в ладони.

Пока она распиналась перед Гринграсс, не прозвучало ли чего-нибудь совсем неуместного? А если да, то…

— Брысь.

И Гермиона убежала, сверкая пятками.

Остановиться удалось лишь у входа в башню. Там она, тяжело дыша, согнулась пополам и опёрлась руками о колени, стараясь успокоиться. Нельзя заявляться в гостиную в настолько растрёпанном виде — это вызовет ненужные расспросы.

— Девочка, за тобой гнались инферналы? — поинтересовалась с портрета Полная Дама, непринуждённо зевнув.

Гермиона ничего не ответила, немного подождала, восстанавливая дыхание, и назвала пароль. Если за ней что и гналось, — подумала она со стыдом, который тщетно пыталась не замечать, — так это вчерашний день. И сегодняшний сон.

В гостиной мальчики корпели над теоретической частью домашнего задания по травологии — зарисовывали ядовитые колючки под разными углами, поэтому не сразу увидели, как Гермиона к ним подошла. Первым голову поднял Гарри.

— Удалось что-нибудь выяснить?

— Нет, — Гермиона присела на свободное место на диване. Друзья терпеливо ждали продолжения. — Я… встретила Снейпа.

Рон поморщился и сказал «ясно». Гарри сочувственно похлопал по плечу со словами «потом вместе сходим». И оба мальчика вернулись к своим зарисовкам, посчитав ответ исчерпывающим.

А вот Гермионе ничего не было ясно. И ничто не казалось ей исчерпывающим.

* * *

Наступила весна — солнечная и ветреная — и принесла с собой весточку от Сириуса. На пятничном завтраке Гарри с горящими глазами отвязал записку от лапы всклокоченной бурой совы и прочитал:

— В два часа дня в субботу у перелаза при повороте на Хогсмид.

Гермиона удручённо рассматривала намазанный сливочным маслом тост. Она не испытала воодушевления от необходимости тащиться до са́мой деревни, так как намеревалась посвятить завтрашний день составлению диаграмм по нумерологии. Но не бросит же она Гарри? Для него это важно. Тем более встреча с Сириусом могла прояснить некоторые события.

Рядом не было джема. Гермиона повертела головой и нашла стеклянную вазочку в тот самый момент, когда третьекурсник по другую сторону стола едва не спихнул её локтем. Обошлось. Сидящий рядом Джордж оказался на редкость внимательным и ловким. Что тут скажешь — игрок в квиддич.

Поставив вазочку обратно на стол, он незамедлительно вернулся к разговору с Фредом. Близнецы расположились вплотную друг к другу и обсуждали что-то с крайне озабоченными выражениями на лицах. Гермиона отметила, что в последнее время они только с такими непривычными для себя лицами и ходят. Странно всё это…

Она смотрела слишком пристально, потому что Джордж пихнул брата, и две пары одинаковых глаз уставились на Гермиону в ответ. Фред не растерялся — подмигнул и плутовато улыбнулся. Но ответную улыбку не получил.

— Будьте добры, — приосанившись, проговорила Гермиона, — передайте вишнёвый джем.

— Конечно, миледи, прошу, — Фред быстро вошёл в роль и передал вазочку, сопроводив действо почтительным жестом рукой.

— Благодарю.

Кинув на близнецов иронический «ну что за дети?» взгляд, Гермиона вздохнула и сосредоточилась на тосте.

Джем у неё теперь был. Но аппетита это не прибавило.

Уже несколько дней Гермиону что-то томило. Неспокойное состояние было связано не только с кражей, в которой пришлось признаться. И не только с реакцией Снейпа на эту новость. Было что-то ещё.

Возможно, думала Гермиона, она беспокоится из-за Турнира? Странностей с Добби? Или виновата Гринграсс? Невовремя слизеринка затеяла свои дурацкие игры. Правда, подходящее время проблемы обычно и не выбирают.

Последними двумя уроками на сегодня стояло зельеварение. Гермиона нервничала. Стараясь не поворачивать головы, чтобы не выдать себя, она скосила глаза вправо и поспешно изучила преподавательский стол. Зельевара видно не было. К добру ли?

Через несколько долгих часов троица друзей спускалась в подземелья. По мере приближения к классу у Гермионы всё мучительнее холодело в животе. Возле особо тёмного угла она ойкнула и наступила Гарри на ногу. Мальчики заволновались, но Гермиона сделала вид, что ничего не произошло. А сама, когда они прошли чуть подальше, глянула через плечо в темноту — там ей померещился профессор Снейп.

Возле кабинета, хохоча, кучковались слизеринцы. Как только Гермиона, Гарри и Рон оказались в их поле зрения, широкие спины Крэбба и Гойла разъехались в стороны и явили миру красное от смеха лицо Пэнси Паркинсон. Она радостно гоготнула:

— А вот и наши голубки, глядите! — и пока друзья пытались сообразить, в чём дело, Паркинсон швырнула в их сторону пёстрый журнал. От неожиданности Гермиона поймала тот на лету. — Уверена, Грейнджер, тебе понравится.

Это оказался свежий выпуск «Ведьминого досуга». На обложке журнала улыбчивая волшебница колдовала над пирогом, под которым поместилась кричащая надпись:

Гарри Поттер и любовная неразбериха: сердечные тайны мальчика, который умеет удивлять!

Только Гермиона начала листать журнал в поиске сенсации, как дверь распахнулась, обдав прохладным порывом воздуха. Снейп без лишних слов махнул рукой, и ученики стали затекать в класс. Гермиона приложила журнал к ещё сильнее забеспокоившемуся животу и уныло забрела в аудиторию вслед за остальными.

Гермионе не нравилось сидеть на задних партах во время зельеварения, но желание находиться поближе к Рону с Гарри и подальше от змеиного логова на первых рядах, как правило, пересиливало неудобства. Однако сегодня грех было жаловаться на столь отдалённое расположение от доски, на которой Снейп в данный момент записывал рецепт зелья острым, как тысяча лезвий для разделки лягушек, почерком.

Украдкой открыв под столом журнал, Гермиона, изо всех сил стараясь не шелестеть дешёвой бумагой, пролистала до нужного места. Мальчики, сидевшие по бокам, склонили носы над цветной фотографией Гарри, который смотрел на читателей отстранённым взглядом безумца, и принялись вместе с Гермионой читать статью.

В ней небезызвестная журналистка не погнушалась ничем. Она в очередной раз упомянула, что Гарри сирота, уточнила, что Гермиона — маглорождённая, а потом (вот это новость!) сообщила, что друзей связывает нечто большее, чем дружба. Нет, Гарри, конечно, мальчик что надо, но… Гермиона встряхнула головой и вернулась к чтению. В статье было написано и про Виктора, и про его предложение приехать на летние каникулы. Но, насколько Гермиона помнила, на втором туре Скитер отсутствовала. Тогда как она умудрилась обо всём узнать?

— Я же говорил, — с горячностью зашептал Рон, тыча пальцем в это бумагомарательство. — Зачем ты злила Скитер? Получай теперь. Сделала из тебя какую-то… вакханку!

Гермиона не сдержалась и прыснула.

— Откуда ты такие слова знаешь?

Пока Рон пытался объяснить, что знает он такие слова от мамы, Гермиона уже тряслась от смеха, аж стул шатался. Только непонятно было: происходящее было действительно настолько смешным или у неё в очередной раз сдали нервы?

Немного придя в себя, Гермиона откинула бездарный журнал подальше и с задором помахала Паркинсон, которая пялилась в их сторону, наверное, в надежде увидеть, как Гермиона будет рыдать у Гарри на плече. Берти Боттс со вкусом грязного носка ей! Вот что.

Урок шёл своим чередом. Ребята разложили ингредиенты для зелья и принялись толочь скарабеев в крошку. Гермиона некоторое время сидела молча, но всё же решилась озвучить не покидавшую её мысль.

— Не могу понять, как Скитер удалось подслушать наш с Виктором разговор? Может, у неё есть мантия-невидимка?

— Ви-и-иктором, — передразнил себе под нос Рон. Тут Уизли со стуком выронил керамический пестик. — Он в самом деле пригласил на каникулы?!

— Именно, — с показным безразличием ответила Гермиона, измельчая в ступе жука. — Нас вытащили из воды, завернули в одеяла, а потом Виктор вправду сказал, что никогда такого прежде не чувствовал, и…

Гермиона вспыхнула и замолчала, осознав, что последнее дополнение явно было лишним. Чтобы как-то сгладить момент неловкости, она потянулась к банке со скарабеями, хотя те больше не были нужны.

— Что ты ему ответила? — мрачно поинтересовался Рон.

Гермиона сжалилась — с неё не убудет, а Рону ведь так интересно.

— Виктор спросил, какие у меня планы на лето и не хотела ли бы я приехать к нему в Болгарию. Я сказала, что подумаю.

— Мисс Грейнджер решила почтить нас своим присутствием, но не вниманием. Минус десять очков Гриффиндору.

От стыда Гермиона стала багряной, словно квоффл.

Профессор Снейп, следуя своей излюбленной традиции, бесшумно подплыл к троице друзей со спины и ждал подходящего момента, чтобы приструнить нарушителей дисциплины.

— Это что такое? — ребята синхронно повернули головы и проследили за тем, как Снейп поднимает «Ведьмин досуг», брошенный на свободный стул. — А-а, журнал. Ещё минус десять очков Гриффиндору. Так-так… Поттер, вы не можете расстаться с доказательством своей популярности даже на занятиях?

Слизеринцы захохотали. Гарри сжал кулаки от злости. Гермиона закусила губу, почувствовав укол совести. Это ведь она стала читать статью на уроке, а можно было просто подождать до конца учебного дня. Но нет же, повелась на провокацию, как последняя идиотка! Гермиона подняла голову, чтобы с вызовом посмотреть на Паркинсон, но напоролось на осуждающий взгляд Гринграсс.

Снейп обошёл друзей спереди и, коварно усмехнувшись, принялся с невыразимым удовольствием зачитывать бредни Скитер вслух, попутно сдабривая их комментариями.

— «Гарри Поттер, мальчик во всех отношениях особенный, страдает от обыкновенных мук юности»… Почему же мы, Поттер, вынуждены страдать вместе с вами, отвлекаясь от урока? «В связи с трагической гибелью родителей ему с ранних лет не хватало любви, но Гермиона Грейнджер, его школьная подруга из семьи маглов, стала для Гарри Поттера утешением и вновь подарила ему надежду», — Снейп бросил на Гермиону красноречивый взгляд. — «Но мог ли он представить, что жизнь, и без того полная драматичных событий, вскоре нанесёт ему новый удар?» — теперь зельевар почему-то взглянул на Рона. — «Мисс Грейнджер ничем не примечательна, однако крайне амбициозна, поэтому Гарри Поттер стал лишь скромным трофеем в её коллекции знаменитостей»…

Слизеринцы надрывали животы и утирали слёзы. Снейп взял паузу и уселся на стул, между делом просматривая небольшую статью. Будто бы в чём-то удостоверившись, он бодро продолжил.

— …«Симпатичная четверокурсница Пэнси Паркинсон утверждает, что красотой Гермиона Грейнджер обделена, зато достаточно умна, чтобы сварить приворотное зелье». Мисс Грейнджер, сколько всего я о вас не знаю.

Неприятели заливались на разные голоса, и уставившаяся в стол Гермиона не сразу поняла, что Снейп обратился к ней.

— «Известно, что изготовление и использование любовных зелий в Хогвартсе запрещено»… Помимо домашнего задания, мисс Грейнджер, вы напишите мне эссе обо всех зельях, которые запрещены в школе. «Несомненно, обстоятельства, из-за которых два самых популярных участника Турнира оказались во власти одной девочки, не останутся без внимания Альбуса Дамблдора. А доброжелатели Гарри Поттера могут надеяться лишь на то, что в следующий раз он будет более избирателен в своих увлечениях», — ухмыльнувшись, Снейп свернул журнал в трубочку. — Поскольку думать вы способны только о своих любовных неурядицах, вам троим нельзя сидеть вместе. Уизли, оставайтесь здесь. Мисс… Нет. Поттер, идите к мистеру Гойлу. А для вас, мисс Грейнджер, эксклюзивное место — передо мной, за первой партой.

Гермиона слабыми руками сгребла учебник, ступу, подхватила сумку и котёл и поплелась в начало класса. По дороге она поймала сочувствующие взоры Невилла, Дина, Симуса и соседок. Гарри же был в ярости, и грохот, с которым он совершал «переезд», заставлял всерьёз беспокоиться о сохранности кабинета.

— На вас нашло забвение, Грейнджер? — тихо и без тени шутки спросил Снейп, вернувшись за свой стол. От Гермионы не укрылось отсутствие «мисс». В уважении профессора она всё-таки потеряла… — Вы словно запамятовали, что я, в сущности, объявил вам амнистию. Раз за разом вы умудряетесь злоупотреблять моим лояльным отношением к вашим выходкам.

Чутьё подсказывало, что от извинений лучше воздержаться — иначе это только разозлит Снейпа. А Гермиона и так сделала всё, чтобы испортить ему настроение. Теперь действовать нужно было тонко и дипломатично.

Крепко сжав пестик влажными от волнения пальцами, Гермиона спокойно произнесла:

— Сэр, я понимаю, что веду себя не лучшим образом, но я не специально. У меня не было намерения мешать вам проводить урок, — она подняла на зельевара глаза честного человека. — Да и вообще после того, как вы не рассказали обо мне профессору МакГонагалл, я многим вам обязана, сэр. Я у вас в долгу…

— Что с вас взять, — негромко фыркнул Снейп. — Кроме ингредиентов. И то ничтожный улов будет.

— И если вы не против, сэр, — сказала Гермиона, притворившись, что не услышала кровожадного намёка, — я могла бы остаться у вас на отработку, чтобы загладить вину.

Снейп ясно дал понять, что видеть Гермиону на отработках в своих владениях больше не желает. Но это было несколько дней назад, и за время их последнего разговора столько всего успело произойти. Если бы профессор дал шанс, Гермиона обязательно доказала бы: она вовсе не бессовестная. Просто обстоятельства постоянно складывались так, что она оказывалась виноватой.

— Хорошо, — неожиданно согласился Снейп. — Вы меня уговорили.

У Гермионы камень с души упал. Класс наполнился весёлым, обнадёживающим стуком ножей о разделочные доски.

— Я назначаю вам отработку, Грейнджер. Вам, Поттеру и Уизли. Явитесь ко мне втроём. Я буду свободен… — профессор с деловым видом порылся в ворохе бумаг на столе, — в следующую субботу в два часа дня. Без ваших друзей приходить не смейте. Про отработку сообщите им самостоятельно.

Гермиона предприняла было попытку перебить зельевара, но тот был быстрее:

— Отказаться нельзя. Сами напросились.

Нечестно было втягивать в эту историю мальчиков. И профессор об этом знал. И довольно скривил губы, глядя на приунывшую Гермиону.

В класс постучали.

— Войдите, — мирно отозвался Снейп.

Дверь открылась, и на пороге возникла беспокойная фигура директора Дурмстранга. Ученики зашептались. Каркаров, не обращая ни на кого внимания и без конца накручивая на палец бородку, прошагал между партами прямиком к Снейпу.

— Мы длжны пгврить, — почти не открывая рот, глухо сказал Каркаров.

Профессор нахмурился.

— Поговорим после урока.

— Нет, сейчас! — напустился Каркаров. — У тебя нет выхода, Северус. Не избегай меня.

— Все разговоры после урока! — прошипел Снейп, сложил руки на груди и отгородился от мира.

Гермиона засуетилась. Она до сих пор не приступила к следующему этапу приготовления зелья, а вид сердитого Снейпа только добавил стимула. Работа закипела.

Каркаров до конца второго урока ходил вдоль доски за спиной зельевара, крутил бородку и с подозрением косился на класс. Пару раз задержался на Гермионе — но ненадолго. Видимо, сегодня малгорождённая подруга его знаменитого ученика интересовала Каркарова в последнюю очередь.

Пока Гермиона отмеряла нужное для зелья количество желчи броненосца, ей вспомнился Виктор. Она давно не видела болгарина и, по правде говоря, немного соскучилась. Надо было бы встретиться и поговорить, особенно после выхода этой мерзкой статьи. Вдруг Виктор прочитает её и решит, что Гермиона могла использовать на нём любовные зелья? Хотя нет. Глупость какая! Виктор был на редкость тактичным парнем и не выносил поспешных суждений о других людях. Гермионе это качество крайне импонировало, она сама старалась быть такой же. А встретиться им всё-таки не помешало бы…

До звонка Снейп не обронил ни слова. Обстановка в кабинете была гнетущая. Нервно мельтешащий Каркаров раздражал не только зельевара, но и Гермиону: кроме того, что он мешал сосредоточиться, так ещё и Снейп из-за него полностью погрузился в свои мысли. Естественно, не было ничего приятного в насмешках и заведомо проигрышных спорах. Но когда Снейп замолк совсем — лучше вовсе не стало.

Прозвонил колокол, ученики наскоро прибрали рабочие места и вывалились в коридор. Гермиона покидала класс со странным чувством незавершённости, хотя зелье, несмотря на все осложнения в течение урока, было сварено верно.

Рон ждал у выхода. Завидев подругу, он спросил, с чем Гарри так долго возится.

Гермиона оглядела коридор. Она не заметила Гарри в классе и подумала, что он вышел вместе с остальными. Но его нигде не было. Уходить один он не стал бы, а это значило только одно — друг остался в кабинете. Внезапно, сбив гриффиндорцев с ног, из класса выскочил встревоженный чем-то Каркаров, а за ним по пятам и их пропавший товарищ, сверкая в свете факелов очками.

— Я вам такое расскажу, — шёпотом пообещал он. — Идёмте.

Друзья поднимались в башню Гриффиндора, чтобы оставить в спальнях рюкзаки и сумки перед ужином, и по пути Гарри с азартом излагал то, чему стал свидетелем.

— То есть Каркаров показал Снейпу что-то на левой руке, а Снейп испугался и сразу тебя выгнал, — задумчиво проговорил Рон.

— Всё так, — подтвердил Гарри.

— Каркаров бывший пожиратель смерти, и он хорошо знаком со Снейпом. Понимаете, что это значит? — не дожидаясь ответа, Рон торжественно подытожил: — Снейп — тоже пожиратель смерти.

Гермиона остановилась прямо посреди движущейся лестницы. Та миновала нужный ребятам пролёт и повезла их в неизвестном направлении.

— Ты не прав, Рон. Если бы Снейп был… — Гермиона понизила голос, — пожирателем смерти, он бы не преподавал в школе. И в принципе он никогда бы не стал заниматься чем-то подобным!

Рон, держась за перила, сокрушённо застонал.

— Ты серьёзно? Гермиона, просто посмотри на него хорошенько! Разве ты не видишь, какой он?

— Я знаю, какой он, — жёстко отрезала Гермиона.

Безымянное чувство, которое день ото дня набирало в ней силу, убеждало её безжалостно отметать все обвинения в адрес профессора.

Не дожидаясь мальчиков, Гермиона взбежала по лестнице и отправилась в гостиную — в одиночестве.