Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари (джен)

Гарри вернулся в Башню Гриффиндора в чрезвычайно возбужденном состоянии. Ясно как божий день, что Снейп отправился к Волдеморту! Видимо, у них будет совещание или что-то в этом роде!

Гарри назвал пароль, и Полная Дама, недовольно пробурчав что-то о современной молодежи, открыла проход. В гостиной Рон и Невилл играли в шахматы, и, судя по лицу Невилла, он в очередной раз проигрывал. Гермиона устроилась в кресле, поджав под себя ноги, и изучала журнал. Меж ее бровей залегла морщинка: она о чем-то сосредоточенно размышляла. Гарри собирался проскочить мимо них, чтобы не пропустить ничего из беседы Пожирателей со своим господином, но Гермиона, будто почувствовав его присутствие, резко подняла голову и увидела его.

— Гарри?.. — удивленно-отстраненно спросила она, не отойдя еще от своих дум. — Ты уже?..

— Снейп встретился мне в коридоре и настойчиво порекомендовал перечитать и доработать мое домашнее задание, — многозначительно ответил Гарри, но Гермиона, видимо, слишком увлеклась своими мыслями и не заметила намек.

— Я хотела спросить тебя… — проговорила она медленно, опустив взгляд в журнал. И тут же продолжила быстро, отрывисто: — Не сочти меня кровожадной или жестокой… Но почему в этой стычке обошлось без жертв? Все-таки война есть война. А это были Пожиратели!

Гарри присел на подлокотник кресла и мельком глянул на статью, пальцы мелко подрагивали от нетерпения. Но, пожалуй, пару минут потратить можно.

— Я думаю, он просто создает себе репутацию. Сама посуди, является этакий Герой, который не вершит самосуд, а сдает негодяев властям. Мало кто помнит резню, что была пятнадцать-двадцать лет назад, а для обывателей, у кого еще не убивали близких, гораздо более привлекателен образ законопослушного Героя. К тому же, пресса не посмеет его ни в чем обвинить, ведь все Пожиратели были просто оглушены. Наши Непростительные не использовали, а всю остальную темную магию, — на этих словах Гарри презрительно фыркнул, — в Министерстве засечь не могут — слишком слабый всплеск получается.

— Хочешь сказать, что Незнакомец не гнушается Темными Искусствами? — встрял заинтересованный Невилл. Они с Роном даже прекратили игру и с любопытством слушали Гарри.

— Разумеется, нет! — снова фыркнул Гарри, но на этот раз возмущенно.

— В смысле — нет? — не понял Невилл.

— В смысле — не гнушается. Использует, — пояснил Гарри. Откинувшись на спинку кресла и полуприкрыв глаза, он внимательно наблюдал за реакцией на такое провокационное заявление.

Гермиона закусила губу, было видно, что внутри нее идет борьба. Рон вообще не отреагировал, снова устремив взор на шахматную доску: его в кои-то веки сумели поставить в затруднительное положение. А вот Невилл немало удивил Гарри, уверенно заявив:

— И правильно! Не все же время их разоружать и оглушать!

— Хочешь сказать, что ты не против такого? — громким шепотом спросила Гермиона, которую тоже выбили из колеи и, чего уж греха таить, смутили эти слова. Уж от Невилла-то она никак не ожидала такого! Ладно, Гарри, который по натуре сильный, но Невилл…

— Не против! — отрезал Невилл.

Рон отвлекся от шахмат, прислушиваясь к тихому спору, который грозил вылиться в совсем не тихий. К компании уже пробирались близнецы, слишком довольные, чтобы это прошло незамеченным, и Джинни с Дином.

А Гарри потихоньку ускользнул в спальню, оставляя ребят спорить о позволительности применения Темных Искусств. Самого его этот спор навел на неожиданную идею…

Гарри улегся в кровати, задернул полог и наложил Заглушающие чары. Он сконцентрировался и снова увидел воображаемый коридор, что будто соединял сознания его и Волдеморта. В конце его тускло вырисовывалась запечатанная дверь, и Гарри, чуть поколебавшись, снял с нее печати и, глубоко вздохнув, мягко толкнул ее. Дверь неслышно отворилась, и Гарри неясной тенью проскользнул туда, за дверь, в сокровенные помыслы своего злейшего врага. Его снова подхватил жалящий вихрь картинок и звуков, скулы свело, по телу пробежала мелкая дрожь, будто он услышал противный звук, как если бы по стеклу скребли длинным ногтем.

Гарри видел глазами Волдеморта. Вот Нагайна плотными кольцами обвилась вокруг прохладной колонны и сыто блестела глазами, лениво ощупывая застоявшийся воздух длинным раздвоенным язычком. Гарри предпочел не думать о том, кем обедала любимая змеюка Волдеморта: если десятком крыс, то ничего, а вот если кем-то покрупнее и почеловечнее… Гарри передернуло.

Будто в ответ на это Волдеморт перевел взгляд вправо, и Гарри увидел девять фигур в темных балахонах. Их лица скрывали сияющие ослепительной белизной, будто фосфоресцирующие, маски. Эти светлые пятна смотрелись так же неуместно и нелепо в этом полутемном зале, как обезглавленный труп — на мирной лесной опушке.

Раздался сухой щелчок, и появился еще один Пожиратель. Гарри украдкой перевел дух: опоздавшим, к счастью, был не Снейп.

— Эйвери… — обманчиво-ласково произнес Волдеморт, отчего остальные вздрогнули и синхронно отступили на шаг назад. А Гарри судорожно сглотнул, вспомнив свою реакцию на пытки Каркарова. — Эйвери… — задумчиво повторил Волдеморт, небрежно вертя в руках палочку. — Порадуй меня хорошими новостями.

— М-мой Лорд, — поспешно склонился в глубоком поклоне Пожиратель, кинув один-единственный затравленный взгляд в сторону своих товарищей по несчастью. — Из-за вмешательства прессы дело замять не удается. Суд будет через месяц.

— Сссуд, говоришшшь?! — в ярости прошипел Волдеморт. — Круцио!

Эйвери скрючился на холодном полу; давящую тишину зала разорвал страшный, полный неизбывной боли вопль: Темный Лорд явно вложил в проклятье часть своей злости. Секунд через десять голос Пожирателя сорвался, и он издавал только мучительные хрипы. Гарри, которого передергивало от садистского удовольствия, испытываемого Волдемортом, подавил поднимающуюся жалость: он помнил рассказы о том, как сам Эйвери пытал ни в чем не повинных магов и магглов.

— Фините! — взмахнул палочкой Волдеморт, но Эйвери еще несколько мгновений судорожно дергался, как курица, которой отрубили голову.

Зал вновь окутала зловещая тишина. Ее, кажется, даже не нарушало ничье дыхание: каждый из Пожирателей Смерти боялся лишний раз шевельнуться и привлечь внимание разъяренного Лорда именно к своей персоне. Нагайна мерно качала плоской головой, словно наслаждаясь страхом, веющим от десяти фигур в темных балахонах.

В голове Волдеморта беспорядочно проносились смазанные картинки не то воспоминаний, не то просто мыслей. Гарри попытался было ухватиться за одно из них, чтобы рассмотреть подробнее, но его будто ударило неслабым разрядом тока, и ему оставалось только беспомощно наблюдать за сумасшедшим вихрем образов.

— Сссеверуссс, — взгляд Темного Лорда, а вместе с ним и Гарри, впился в прямую фигуру, почти неотличимую от остальных, — ты чем меня порадуешшшь?

— Мой Лорд, — Снейп склонился в глубоком, но настороженном поклоне. — Дамблдор ничего не знает о личности Незнакомца и даже не имеет догадок по этому поводу.

— Не имеет догадок или не делится ими ссс тобой? — вкрадчиво уточнил Волдеморт, все так же вертя в руках палочку. Его длинные тонкие пальцы скользили по отполированному дереву, и палочка слабо отзывалась на эти прикосновения теплом.

— Не имеет догадок, мой Лорд, — твердо ответил Снейп. — Дамблдор считает меня самым преданным сторонником.

— И его не сссмущает тот факт, что ты — двойной шшшпион?

— Дамблдор верит, что люди меняются.

Если бы Гарри не был абсолютно уверен в преданности Снейпа, то наверняка после этих его слов бросился бы к Дамблдору, крича благим матом: «Измена-а-а!», — такое презрение и высокомерие звенели в холодном голосе профессора зельеварения.

— Да-да… — задумчиво протянул Волдеморт, и на мгновение его голос утратил свистяще-шипящие нотки. В голове вспыхнул и тут же погас образ директора. — Что скажешшшь о мальчишшшке? — внезапно сменил объект обсуждения Темный Лорд. — Его обучают или он до сссих пор не умеет даже сражаться на дуэли? — он ядовито усмехнулся. Его гнев постепенно стихал, а вместе с ним исчезал и отвратительный змеиный присвист в речи.

— Дамблдор считает, что сила мальчишки — любовь…

Зал заполнился жестким шуршанием, как если бы разворошили гнездо гремучих змей. Смех Темного Лорда отразился от голых каменных стен, и Нагайна, уловившая вибрацию в воздухе, заинтересованно подняла голову.

— Любовь, — успокоившись, повторил Волдеморт, и Гарри почувствовал злорадное веселье своего врага: эта новость его изрядно позабавила. — А сам ты как считаешь, Северуссс? — вопросил он, и Гарри понял, что мнение Снейпа по этому вопросу действительно интересно Темному Лорду.

— Я бы сказал, что ему невероятно везет. Но вряд ли он обладает каким-либо могуществом, — сдержанно ответил Снейп. В его голосе не было привычного ехидства, но и никаких эмоций разобрать было невозможно. Только равнодушие. — Во всяком случае, во всех «подвигах» ему помогали.

На некоторое время вновь воцарилось молчание. Только тихое поскуливание, раздававшееся время от времени из того угла, куда отполз Эйвери, нарушало давящую тишину.

Измученный увиденным и почувствованным, Гарри подавил малодушное желание сбежать из сознания врага и тоже замер, боясь, что Волдеморт в минуту задумчивости сможет обнаружить его присутствие в собственной голове.

Внезапно раздался еще один хлопок, и в комнате появилось новое действующее лицо: некто в черной мантии с глубоко надвинутым капюшоном с достоинством поклонился и встал в ряд к остальным Пожирателям Смерти. Белая маска на мгновение выглянула из складок темной ткани. Гарри не мог понять, кто это, а суматошные мысли Волдеморта не давали ни единой зацепки.

Темный лорд, к огромному удивлению Гарри, не наказал опоздавшего, а лишь с легким намеком на интерес взглянул на него. Тот скинул капюшон, и из прорезей маски блеснули ярко-голубые, похожие на цветной лед глаза.

Прибывший не проронил ни слова, зато Волдеморт широко взмахнул палочкой. Он (а вместе с ним и Гарри) ворвался в мысли стоящего перед ним человека, перелопачивая целые пласты воспоминаний: «Отдел Тайн», — произносит приятный женский голос… «Папа! Папа!» — кричит сзади кто-то смутно знакомым голосом…

О, а вот и нужное воспоминание! Волдеморт резко остановился в нем, и Гарри будто с силой ударило о невидимую стену. Перед глазами внезапно возник исписанный мелким аккуратным почерком кусок пергамента. «Гарри Поттер организовывает кружок для дополнительных занятий ЗОТИ, — гласило, судя по всему, письмо. — Он собирается обучать студентов с четвертого по седьмой курсы. Завтра, в субботу, седьмого сентября, будет первое собрание, на котором он объявит о месте и времени занятий. Как только получу эти сведения, сразу сообщу. Жду инструкций: стоит ли сдать Поттера Амбридж, или оставить все, как есть?

P.S. Не знаю, важно ли это, но Поттер посещает дополнительные занятия по зельеварению.»

Волдеморт разорвал зрительный контакт, и Пожиратель, стараясь унять дрожь, опустил голову. Гарри стало дурно от ярости, в которую пришел Темный Лорд. Он резко взмахнул бледной худой рукой и прошипел:

— Ссссеверуссс, оссстаньсссся. Всссе оссстальные — вон!

Тут же раздались сухие испуганные хлопки: Пожирателей Смерти будто ветром сдуло. В зале остались только Волдеморт и Снейп, который замер и словно старался слиться с окружающей его темнотой.

— Ссскажи мне, Сссеверуссс, — вкрадчиво обратился к нему Темный Лорд. Палочка в его руках нагрелась, странным образом реагируя на зашкаливающие эмоции хозяина. — Не потому ли тебе так доверяет Дамблдор, что ты и в сссамом деле переметнулссся на его сссторону?!

— Я не понимаю, о чем вы, мой Лорд, — с достоинством ответил Снейп. — Мне удалось втереться в доверие к нему, но у меня и в мыслях не было предать вас.

— В таком ссслучае, — зловещая пауза, — почему я уссснаю о дейссствиях Поттера не от тебя?! КРУЦИО!

Снейп дернулся от накатившей, словно гигантское цунами, боли, но устоял на ногах и не издал ни звука.

— Ты сссабыл мой прикассс шпионить ссса мальчишшшкой?! — гневно продолжил Темный Лорд, усиливая атаку. Снейпа начала бить мелкая дрожь, но он упорно продолжал молчать. Волдеморта, казалось, слегка позабавило такое проявление мужества, и он снова взмахнул палочкой, снимая проклятье.

— Поттер органисссует какой-то кружшшок. Какой? Сссачем?

— Я… я не знаю, мой Лорд, — ответил Снейп, тяжело дыша.

— Так уссснай, — злобно прошипел Волдеморт. — Мне нушшшны всссе сссведения о мальчишшшке, какие только мошшшно расссдобыть!

— Но мой Лорд, Поттер полная бездар… Ааа-а!

Снейп рухнул на колени. Он подавил рвущийся из горла крик, сотрясаясь всем телом в агонии. Казалось, что его разорвали на части, облили кислотой, подожгли, и все это — одновременно, такой силы была боль! Маска слетела на холодный пол, который в этот момент казался Снейпу раскаленным железом, открывая искаженное мукой лицо. Черные глаза были похожи на остывающие угольки, вытащенные из погасшего костра.

Гарри закрыл рот руками, чтобы не завопить: яркое, ничем не замутненное наслаждение Волдеморта пытками било по нему, причиняя боль едва ли не более сильную, чем Второе Непростительное.

Волдеморт неслышно прошептал:

— Легилименс! — и Гарри почувствовал, как вся мощь разъяренного волшебника обрушивается на щиты его учителя.

Из горла Снейпа вырвался какой-то странный булькающий звук, как будто он захлебывался. Его мыслеблок, похожий на каменный монолит, дрогнул, но устоял. Минута, две, пять… Гарри показалось, что еще секунда — и Снейп сломается, он был уже готов вмешаться, и будь что будет… Но внезапно Волдеморт одновременно отменил оба заклятья. Снейп задышал тяжело и часто, пытаясь подняться с колен, но безуспешно. Было видно, что ему в высшей степени неприятно выказывать даже такую слабость. А Гарри ощутил удовлетворение и даже некое подобие уважения Волдеморта: все-таки больше никто из известных Лорду волшебников не мог выдерживать такой атаки.

— Крауч, отправь его обратно в Хогвартс, — бросил Волдеморт, отворачиваясь.

«Будет жаль, если он не переживет эту ночь, — Гарри «услышал» вдруг эту равнодушную мысль с легким налетом недовольства необычайно четко и ясно, будто Темный Лорд вкрадчиво прошептал ее вслух прямо над его ухом. — Трудно найти Мастера Зелий его уровня.»

Гарри скатился со своей кровати, закашлявшись. И Волдеморт, и намертво запечатанная дверь остались позади, но его все еще била дрожь, а к горлу подкатывала тошнота. В спальне, на его счастье, было пусто, и Гарри жадно напился воды прямо из графина, половину вылив на себя. Он выхватил из чемодана мантию-невидимку и выскользнул из спальни, а потом и из гостиной. Только два человека обратили внимание, что последовательно открылись и закрылись две двери.

Гарри бежал по темным коридорам. К счастью, в спешке он не забыл наложить Силенцио на обувь, и его шаги были совсем беззвучными. А иначе авроры непременно обратили бы внимание на звуки из ниоткуда…

Он едва не поскользнулся на лестнице, ведущей к комнатам Снейпа, но скорости не сбавил. Мантия сползла с одного плеча. Гарри в замешательстве остановился перед большой окованной железом дверью: пароля он не знал. Да и потом, как сам Снейп отреагирует на его визит?

А если обратиться к Дамблдору? Нет, не пойдет. Тогда придется объяснять, откуда ему все стало известно.

Гарри зажмурился и отчаянно позвал: «Мама!» Тени — вечные обитатели мрачных слизеринских подземелий — задрожали и через мгновение приняли очертания женской фигуры.

— Гарри?.. — обеспокоенно дернулась в его сторону Лили.

— Снейпа пытали, ему нужна помощь! — выпалил он, стараясь отдышаться после бега. — А я не знаю пароля, чтобы попасть в его комнаты. Зато тот Гарри может знать!

— Не знает, — покачала головой Лили. — И в комнатах Северуса он не бывал и переместиться туда не сможет.

— Малфой! — осенило Гарри. — Снейп вроде его крестный, так что он может знать пароль!

А про себя додумал: «Да и на Малфоя профессор вряд ли будет сильно злиться. Ну, уж во всяком случае, не убьет!»

Гарри взмахнул палочкой, сотворив прямо из воздуха листок бумаги. Правда, он был слегка помятый, но это не столь важно. Еще взмах, и на пол с тоненьким звоном упала шариковая ручка. Гарри торопливо поднял ее и, используя шершавую стену вместо стола, быстро нацарапал: «Малфой, профессору Снейпу срочно требуется помощь. Жду тебя в коридоре. Гарри Поттер». Он передал записку заметно нервничающей Лили, которая тут же исчезла. А сам, поправив мантию-невидимку, бросился вверх по лестнице, потом влево и вниз, смутно припоминая маршрут, которым они с Роном пробирались в гостиную Слизерина на втором курсе. Он остановился перед стеной, покрытой потеками, и непроизвольно поморщился. Гарри показалось, что прошло, по меньшей мере, полчаса, когда через пять минут вход открылся, и в коридор, настороженно оглядываясь, выступил Малфой.

Гарри скинул капюшон мантии, и Малфой, чуть вздрогнув от неожиданности, отпрянул. В одной руке он сжимал записку, а во второй — волшебную палочку.

— Ты знаешь пароль в комнатах Снейпа? — тут же зашептал Гарри.

— Что происходит, Поттер? — так же шепотом рявкнул Драко, что в итоге получилось вовсе не таким угрожающим, как задумывалось.

— Снейп вернулся от Волдеморта. Ему требуется помощь!

— И ты думаешь, что я тебе поверю? — презрительно протянул Малфой.

— Можешь не верить, — зло проговорил Гарри, сжимая кулаки, — но в таком случае его смерть будет на твоей совести!

— С каких это пор ты так беспокоишься о профессоре?! — вскипел Драко, абсолютно уверенный, что это какой-то дурацкий розыгрыш.

— Ты знаешь пароль или нет? — еще раз спросил Гарри, держась из последних сил, чтобы не дать в нос белобрысому гаденышу.

— Знаю, — поколебавшись, ответил Малфой. Его явно впечатлило перекошенное от ярости лицо Гарри. — Но учти, если это очередная твоя выходка…

— Пошли! — прошипел Гарри не хуже Волдеморта, отчего Драко передернуло.

Поттер, а за ним и Малфой, рванули в сторону комнат Снейпа, отчаянно надеясь, что они не опоздают.

— Может, отвернешься? — ядовито предложил Драко, когда они достигли цели. Массивная железная дверь сурово возвышалась над головами школьников, будто осуждая их подозрительное хождение.

Гарри, фыркнув, развернулся на сто восемьдесят градусов. Через несколько секунд он услышал испуганный голос Драко:

— Поттер?..

Гарри развернулся и увидел застывшего в дверях Малфоя. Тот стремительно бледнел, переходя в синеву.

Профессор Снейп обнаружился лежащим на спине почти сразу за дверью. Его лицо было желтоватым, закрытые глаза ввалились, под ними отчетливо виднелись зеленовато-лиловые тени, больше похожие на застарелые синяки. Дыхание профессора было тяжелым и прерывистым, будто при лихорадке, а на лбу блестели мелкие капельки пота.

Гарри втолкнул несопротивляющегося Драко в комнату и запечатал дверь — от греха подальше. Он снова посмотрел на профессора и, взяв себя в руки, твердо сказал:

— Нужно перенести его на диван и дать зелье…

— Да какое зелье, Поттер?! — воскликнул Малфой, стараясь унять нервную дрожь. Он подошел к Снейпу, испуганно вглядываясь в осунувшееся лицо. — Тут нужна помощь колдомедиков, а не двух спасателей-недоучек!

— Ты соображаешь, что несешь? — разозлился Гарри. Он метнулся к профессору и осторожно вытер ему пот со лба платком, лихорадочно вспоминая, что применяют в подобных случаях. — Того, что Снейп в таком состоянии, никто, кроме Пожирателей Смерти и нас, не знает! Думаешь, ему просто окажут помощь и отпустят подобру-поздорову, не задавая никаких вопросов?! — Гарри наколдовал небольшой тазик с холодной водой, смочил в ней платок и положил его на горячий лоб профессора. У того началась лихорадка: верный признак того, что организм борется. — Где у Снейпа хранятся зелья? Нужны обезболивающее, жаропонижающее и восстанавливающее.

Малфой молча скрылся в соседней комнате, и через несколько секунд послышалось веселое звяканье стеклянных склянок.

— Вот, — он поставил два почти полных пузырька и один полупустой — с обезболивающим — на низенький столик рядом с диваном. — Что нужно делать?

Гарри бросил на Драко удивленный взгляд: тот, хоть и был белым как смерть, явно взял себя в руки и был теперь полон решимости помочь своему декану, пусть даже под руководством Поттера. А все ответы он из него потом вытрясет.

— Сначала обезболивающее, чтобы снять остаточную реакцию организма, — распорядился Гарри. — Этого должно хватить, — кивнул он на склянку с нужным зельем.

Они с Малфоем осторожно приподняли голову профессора и влили ему в рот розоватую жидкость. Ни у одного, ни у другого не было опыта в подобных делах, а потому они отчаянно надеялись, что все делают правильно.

— Не меньше, чем через пять минут восстанавливающее, потом жаропонижающее. И потом каждые полчаса восстанавливающее по двадцать капель, — в голове Гарри всплывали прочитанные летом строчки из одной из книг, принесенных Гарри-из-будущего, и он проговаривал их вслух, стараясь лучше запомнить.

Следующие два часа для Поттера и Малфоя слились в бесконечную череду: дать капли — сменить компресс — сменить воду — снова компресс — снова воду… потом опять капли — компресс — вода… Разговаривать как-то не хотелось, смотреть друг другу в глаза — тоже.

Около полуночи Снейпу стало лучше, и школьники вздохнули с облегчением: они до последнего боялись, что не справятся.

Профессор на мгновение открыл глаза и тут же со стоном закрыл их. Ему показалось, что за ним ухаживают Поттер и Малфой, а в уголке, в тени, нервно теребя рукав блузки, стоит Лили, с беспокойством наблюдая за ними. И чего только не увидишь в бреду!

— Ну, Поттер, а теперь объясни мне, какого Дементора здесь происходит! — сощурился Драко, устало садясь прямо на пушистый ковер.

— Мы оказываем помощь профессору Снейпу, — бледно улыбнулся Гарри. Он тоже оценил мягкость ковра, но все-таки примостился на диване.

— Это я понял, — вкрадчиво произнес Малфой. — Но не понимаю, почему этим занимаешься ты? И откуда узнал, что профессора… что ему требуется помощь?

— Ты и вправду думаешь, что я тебе все расскажу? — зло отозвался Гарри.

— Но ты ведь не хочешь, чтобы кто-то узнал о сегодняшнем инциденте?

Гарри хрипло рассмеялся:

— Разве ты так подставишь Снейпа?

— Я могу рассказать все ему самому! — из вредности возразил Малфой.

— Не расскажешь, — взгляд Гарри внезапно стал тяжелым, предостерегающим. Он поднялся с дивана гибким движением. — По крайней мере, не сейчас. Я тебе еще не доверяю, уж извини. Обливиэйт!

Глаза Малфоя расфокусировались. Когда он пришел в себя, ему показалось, что он лишь ненадолго задремал.

— Драко? — послышался сиплый шепот с дивана.

— Профессор Снейп! — вскочил на ноги Малфой. — Вы очнулись!

— Как ты здесь оказался?

— Я… я хотел спросить о домашнем задании, — неуверенно ответил Малфой, словно сомневаясь в собственных словах.

* * *

Гарри проснулся поздно. Спальня мальчиков уже была пуста, завтрак он безбожно проспал.

В гостиной, куда он спустился, отчаянно зевая, царило оживление. Гриффиндорцы, разбившиеся на небольшие группки, шумно обсуждали недавнее предложение Гермионы по занятиям ЗОТИ. Каждый хотел и одновременно не хотел участвовать в этой авантюре, печась о собственном благополучии.

Гарри подошел к друзьям: Рон и Невилл снова играли в шахматы; Гермиона делала домашнее задание, но то и дело отвлекалась на собственные размышления. Джинни удобно устроилась на подушке, почесывая за ухом разомлевшего Живоглота. Она следила за игрой, время от времени вставляя комментарии, но при появлении Гарри чуть смутилась, мило покраснев.

— Привет, — улыбнулась она.

— Привет, — поздоровался со всеми Гарри, усаживаясь на пол рядом с Джинни.

— Ну и где ты вчера был? — поинтересовался Невилл, потягиваясь.

— Много, где, — вполголоса рассеянно отозвался Гарри. Он взмахнул палочкой, накладывая чары, чтобы их одноклассники не услышали ничего лишнего. — Ребята, у нас завелся крот.

— Кротов не разрешают брать с собой в Хогвартс, — возразил Рон. — Или это опять Хагрид?

Гермиона захлопнула книгу и немного раздраженно ответила:

— Крот — имеется в виду шпион. Да?

— Да, — подтвердил Гарри. — И этот крот явно находится в школе и следит за мной, — он пересказал содержание подсмотренной записки. — Как думаете, кто это может быть?

— Кто-то из слизеринцев? — неуверенно предположила Джинни.

— Но они же не знают о нашей задумке, — рассудила Гермиона.

— Невозможно держать в секрете предприятие, в котором участвует столько человек. Кто-нибудь обязательно проболтается, — мрачно заметил Невилл. — И, Гарри, откуда ты вообще узнал об этом?

Остальные четверо переглянулись, и Гарри осторожно ответил:

— Понимаешь, Невилл… Когда я получил этот шрам, — он откинул волосы со лба, — то в дополнение получил возможность бывать в голове у Волдеморта.

Невилл вытаращил глаза, рот у него забавно приоткрылся, однако Гарри было не до смеха. Он продолжил, тщательно выбирая слова:

— Это хорошая возможность для шпионажа, но сам процесс очень неприятный. Но я не опасен для окружающих.

— А… а Дамблдор знает?

— О связи? Знает.

— А о шп-пионаже? — обреченно уточнил Невилл, уже догадываясь, какой ответ получит.

И Гарри решился — как в омут с головой:

— Не знает. И надеюсь, что не узнает.

— Так ты и вправду перешел на сторону этого Незнакомца?

— Что? — шокированно воскликнули четыре голоса.

— Как ты догадался? — ошеломленный Гарри.

— С чего ты взял? — фальшиво улыбнулся Рон.

— Такое предположили в газете… — убито Гермиона.

— Только не говори никому! — испуганно Джинни.

— Эээ, — растерянно заморгал Невилл. — Да, об этом в газетах писали. Может, Гарри Поттер поддержит Незнакомца или что-то такое. И я никому не скажу, честно.

— В газетах? — удивленно обратился Гарри к Гермионе.

— Да, — немного замялась она. — В «Пророке» сегодня утром была статья о Незнакомце. Тебя, естественно, тоже затронули.

— Ясно, — кисло ответил Гарри. — Но с этим мы еще разберемся. У меня идея насчет конспирации…

Остальные заговорщически наклонились к нему.

Вечером того же дня в гостиных факультетов, кроме Слизерина, собирались группами студенты. Младшекурсники с любопытством наблюдали за старшими товарищами, недоумевая по поводу их некоторой нервозности. То тут, то там слышалось:

— А вдруг поймают?..

— А кто, кроме Поттера сможет нас научить?..

— А может, не надо?

— Если трусишь, сиди здесь, идти никого не заставляют!..

Несмотря на явные опасения, в коридор на третьем этаже, подгоняемые старостами пятого курса, подтягивались некоторые студенты, бросая друг на друга настороженные взгляды. Там их ждали Рон и Гермиона как главные организаторы, они же следили за порядком и соблюдением относительной тишины: хоть Золотому Трио и удалось выбить разрешение на проведение этого собрания, светиться перед министерской жабой не хотелось. Студентов они отправляли через маленькую дверцу, ведущую прямиком в Выручай-комнату.

В этом и состоял план Гарри: сам он заранее зашел в Выручай-комнату, попросив предоставить место для занятий и сделать дополнительный вход на третье этаже. При всем желании «крот» не сможет указать, где они занимались, ведь в следующий раз эта дверь появится в совершенно другом месте.

— Привет всем, — негромко, но внятно начал Гарри, когда дверь за Роном закрылась и исчезла. Он обвел внимательным взглядом собравшихся: школьники сбились в группы по факультетам, только Луна беззаботно устроилась на подушке на полу между Невиллом и Джинни. — Для начала я хочу, чтобы каждый из вас спросил себя, готов ли он пойти на некий риск и заниматься в этом кружке. Не будет трусостью или слабостью, если кто-то уйдет сейчас, беспокоясь о своем благополучии, ведь чьи-то родители работают в Министерстве, — он посмотрел в упор на Мариэтту Эджком, одну из подружек Чжоу Чанг.

Мариэтта не выдержала его пронизывающего взгляда и опустила глаза, стремительно бледнея. Она нервно сжимала и разжимала кулаки, и на коже ладоней оставались четкие красноватые отпечатки-полумесяцы от ногтей.

— Я… я… я хочу уйти, — выдавила она, уткнувшись взглядом в пол. — У меня мама в Министерстве работает… Я…

— Я понимаю, — мягко прервал ее Гарри. Он не сердился. — Рон тебя проводит.

— Мариэтта?.. — подавленно позвала ее Чжоу.

— Извини, — Мариэтта встала и, не поднимая взгляда, пошла к Рону. Они скрылись за каким-то выступом в стене, и меньше чем через минуту он вернулся один.

— Остальные уверены в своем решении? — спросил Гарри. Ребята закивали. — Тогда начнем с организационных вопросов. Я предлагаю составить список участников, чтобы мы все были абсолютно уверены друг в друге. Гермиона? — он повернулся к однокласснице и та встала рядом с ним.

— Мы зачаровали пергамент таким образом, — начала объяснять она, продемонстрировав всем чистый лист бумаги, — чтобы никто не смог прочитать его, не назвав специального пароля. В целях безопасности, сами понимаете.

По комнате прокатился одобрительный гул. Саму идею пароля Гарри позаимствовал у Мародеров, твердо решив не наступать на те же грабли, что и его взрослое «я».

— Каждый подпишет свое имя в этом пергаменте, — продолжила Гермиона, когда вновь воцарилась тишина.

— Не кровью, надеюсь? — весело выкрикнул Фред, за что тут же получил легкий подзатыльник от сестры.

Гермиона сердито зыркнула на него, словно говоря «не смешно», а затем вновь обратилась к ребятам:

— Только нужно придумать название для нашего кружка. Есть предложения?

— Группа Гарри! — восторженно воскликнул Колин Криви, уже готовя фотоаппарат, чтобы запечатлеть этот поистине исторический момент.

— Отряд Поттера! — воодушевился Ли Джордан.

Посыпались предложения, причем в каждом из них так или иначе упоминался сам руководитель.

— Стоп, стоп, стоп! — потряс головой Гарри, которого привел в ужас такой энтузиазм. — Не думаю, что назвать нашу группу моим именем справедливо. Возможно, нам стоит таким образом поблагодарить директора Дамблдора? — он вопросительно поднял брови.

Гермиона неожиданно поддержала его:

— Гарри прав. Ведь профессор Дамблдор столько для нас сделал! — с жаром воскликнула она, заработав несколько ошарашенных взглядов от всех Уизли и Невилла.

— Отряд Дамблдора? — предложила Луна, хитро сверкнув глазами в сторону Гарри.

— Все согласны? — обвел взглядом ребят Гарри, дожидаясь утвердительных кивков. — Тогда решено! — торжественно произнес он и взмахнул палочкой. На пергаменте, который все так же держала Гермиона, выступила причудливая вязь слов «Отряд Дамблдора», на мгновение вспыхнула алым и застыла. По буковками пробегали золотые искры, отчего черные чернила загадочно мерцали.

Гарри первым поставил свою подпись, за ним Гермиона, а потом и все остальные. Если кому-то и пришлось не по вкусу такое, он благоразумно придержал недовольство при себе. Через пятнадцать минут на пергаменте красовались двадцать девять имен, написанных разным почерком: от ровного и четкого до откровенно кривого (Колина).

Гарри свернул пергамент и передал его Гермионе, которая сделала несколько пассов палочкой.

— Пароль — «Не будите спящего дракона», — процитировал он девиз Хогвартса. — Связываться будем через фальшивые галеоны, — он продемонстрировал монету, похожую как две капли воды на настоящий золотой галеон. — На ребре будут появляться дата, время и место следующего собрания. Когда эти сведения сменятся, монета нагреется, так что вы ничего не пропустите.

— Ты наложил Протеевы Чары? — ошеломленно спросил Терри Бут, рейвенкловец. — Это же уровень ЖАБА!

— Это Гермиона, — улыбнулся Гарри явно польщенной девушке.

— Правда? — недоверчиво уставился на нее Терри. — И как ты с такими мозгами не попала к нам на факультет?

— Хочешь сказать, на Гриффиндоре одни безмозглые учатся? — тут же набычился Рон.

— Эй, ребята, не ссорьтесь! — вскинул руки Гарри. Его тон явно охладил пыл одноклассников. — В конце концов, мы должны объединяться, помните песню Шляпы? А деление по факультетам очень условное. Наверняка многим из вас подошел бы еще какой-нибудь, кроме вашего.

— Например, Слизерин? — ехидно уточнил Джордж.

— Пусть даже Слизерин, — твердо ответил Гарри. Он бы добавил кое-что еще, но решил не ввязываться в пустые споры. — Еще вопросы?

— Правда, что ты на втором курсе победил василиска? — неожиданно спросил Терри, враз позабыв о недавнем разногласии. — Мне об этом Шляпа рассказала в прошлом году, когда я был в кабинете у профессора Дамблдора.

Все взгляды, кроме Джинни, которая стыдливо опустила глаза, устремились на Гарри.

— Правда, — нехотя признал он. — Еще вопросы?

— Почему ты так уверен, что Темный Лорд вернулся? — прозвенел нежный голосок. Это была Лиза Турпин, рейвенкловка, тоже с пятого курса. Ее темные глаза уставились на Гарри, который даже опешил от такой прямолинейности.

Стало тихо.

— Я знаю об этом, — твердо ответил Гарри. — Вы можете верить мне, можете и не верить. Но я очень хотел бы, чтобы вы смогли защитить себя и своих близких в случае опасности. А заодно и к экзаменам на СОВ подготовимся, — вдруг улыбнулся он, разряжая обстановку. — Еще вопросы?

Больше вопросов не было, по крайней мере, их не задавали. Поэтому Гарри набрал побольше воздуха и начал говорить лекторским тоном, больше подходящим профессору, знатоку своего предмета:

— Чтобы сдать СОВ и суметь защищать себя, я думаю, мы должны в первую очередь отработать щиты и элементарные атакующие заклинания, такие как Экспеллиармус…

— Но Гарри! — перебил его Майкл Корнер, которого на эту встречу чуть ли не силком притащила Джинни. — Мы ведь уже проходили их… — его голос становился все тише и тише под суровым взглядом Гарри и под конец совсем затих, растворившись в неодобрительном молчании остальных.

— Никогда не знаешь, какое заклинание спасет жизнь тебе или твоему товарищу, — выдержав паузу, ответил Гарри. — Или что попросят продемонстрировать на экзамене. Кто абсолютно уверен, что его щит отразит любые простейшие заклятья? — Ребята переглянулись между собой, но кивнуть в знак согласия почему-то никто не спешил. — На самом деле Протего может защитить даже от некоторых традиционно Темных проклятий, а если вложить в него достаточно сил, то и от некоторых заклятий Высшей магии. — По комнате прокатился вздох недоверия…

Пожалуй, этот вечер был для Гарри одновременно самым длинным и самым коротким во всей его жизни. Оказалось неожиданно трудно не просто рассказать о заклятьях и чарах, но и вдохновить ребят, убедить их в том, что у них все получится.

«Ни за что не стану преподавателем», — устало подумал он перед сном.

На следующий день Гарри стал неожиданно популярным: все члены новоиспеченного ОД здоровались с ним, девушки строили глазки, вызывая у Джинни ревнивое рычание. По примеру товарищей многие полузнакомые Гарри школьники здоровались с ним в Большом Зале, в библиотеке, где он делал домашнее задание, в коридорах… Пару раз он ловил на себе задумчивые взгляды Малфоя: он сосредоточенно морщил лоб, стараясь понять, откуда у него стойкое чувство благодарности Поттеру. И странного, почти дружеского доверия.

Гарри всласть отоспался днем. В ожидании ночного ритуала он немного нервничал.

Поздно вечером, когда в спальне гриффиндорцев-пятикурсников стало тихо, Невилл осторожно распылил в воздухе несколько капель сока Волшебного хмеля, который славится своими усыпляющими свойствами, и тихонько выскользнул в гостиную. По пути он подхватил маленький смятый листок пергамента, вывалившийся из мантии-невидимки ушедшего Гарри.

— Инсендио! — едва слышный шепот, и листок, брошенный в потухший камин, ярко вспыхивает. Жизнь этого пламени недолговечна, но порядком уставший Невилл заснул в кресле еще до того, как осыпался седой пепел.

* * *

Гарри крался по ночному Хогвартсу в Выручай-комнату. За окном жалобно и недовольно поскрипывала сучьями Гремучая Ива в предчувствии зимней спячки; в Запретном Лесу подвывал кто-то тонко и высоко, и в ответ ему тут же раздавались такие же жутко-печальные голоса не то диковинных чудищ, не то неупокоенных душ… И в этой странной, завораживающей и пугающей торжественности совсем не к месту грубовато шептались патрульные авроры. Гарри с трудом сдержал негодующий фырк и устремился дальше. Колыхнулись тени, предупреждая о том, что впереди кто-то есть, и он поплотнее запахнул мантию и сложное плетение Тьмы, на несколько мгновений полностью окунувшись в такую знакомую, даже ставшую родной стихию. Дежурный преподаватель свернул в другой коридор, и Гарри беспрепятственно проскользнул на восьмой этаж. За спиной мягко и совершенно бесшумно закрылась массивная дверь, тут же слившаяся со стеной.

В центре комнаты стоял высокий черноволосый человек. Его руки были воздеты к потолку, но казалось, будто совсем и нет этой хрупкой преграды, а само ночное небо — глубокое, синее-синее, темное — глядит на него с высоты, ласково-снисходительно вслушивается в биение сердца. Потрескивающее пламя факелов дрожало, как дрожал от нагнетания магии воздух. Тени в комнате будто загустели и ластились к этой фигуре, до дрожи напоминая огромных черно-черных пантер.

— Что ты делаешь, Сириус?

Человек резко развернулся, пряча руки за спиной совершенно ребяческим жестом, как мальчишка-шутник, которого поймали с поличным.

— О, привет, Гарри! Я как раз ждал тебя, — Сириус улыбнулся искренне и тепло.

— А почему ты, а не… В смысле, что-то случилось? — поправился Гарри, заметив, как улыбка от этих слов застыла на губах безжизненной маской.

— Нет, ничего, — все так же доброжелательно ответил крестный, пряча руки в карманы.

Гарри стало стыдно.

— Прости, Сириус, я не хотел обидеть тебя. Просто настолько привык, что тут бывают либо он, либо мама… — он состроил такое невинно-раскаивающееся лицо, что Сириус, частенько прибегавший к такого рода уловкам, чтобы растопить ледяную броню на сердце своего декана и избежать тем самым очередной отработки, расхохотался.

— Пошли уж! — Сириус протянул руку, за которую Гарри с готовностью уцепился.

«Хитрец» так и осталось невысказанным.

* * *

В особняке Астеров было, как обычно, тихо. Царил мягкий полумрак, будто приглашая рыцарей Тьмы заглядывать сюда почаще.

Гарри не узнавал бывший летний «полигон». Пламя свечей в комнате трепетало, создавая маленькие оазисы неестественно яркого света, выхватывающие куски стен или пола из непроглядной темноты. На столике — единственном предмете мебели — была расстелена карта, приобретенная совсем недавно в Лютном переулке. Она удивительно преобразилась: на старой, пожелтевшей от времени бумаге горели ярким ровным светом маленькие точки — ровно двенадцать. И — будто в противовес им — чернели еще двенадцать точек, похожие на миниатюрные черные дыры. Но самой странной была двадцать пятая, самая большая и яркая точка: она мерцала белым светом, а внутри нее, в самой глубине, будто притаился кусочек Тьмы.

— Впечатляет, да? — раздался неожиданно голос.

Гарри, очарованный волшебством и подошедший вплотную к карте, подскочил на месте. За его спиной будто из ничего возник Генри. Его лицо в неверном свете свечей казалось восковой маской, а глаза лихорадочно блестели в предвкушении. От него едва ощутимо фонило чем-то до боли родным и знакомым, и Гарри поймал себя на мысли, что совсем не знает истинную степень могущества этого человека. В том, что это могущество существует, он более не сомневался: не зря же Генри входил в первую триаду Рыцарей Света.

— Впечатляет, — почти прошептал Гарри, снова разглядывая карту. Первое очарование прошло, и теперь он анализировал местоположения этих точек: вот около десятка сгрудились на западе Евразии, мерцали две на востоке, а остальные были рассеяны по другим материкам. — Сколько времени понадобится, чтобы они прибыли?

— Все зависит от тебя, — отозвалась темнота за спиной голосом Гарри-из-будущего. — Может, неделя, а может, и год.

Гарри быстро обернулся и встретил взгляд зеленых глаз. Очень усталый взгляд.

— Давайте начинать, — предложил Гарри-из-будущего, не давая Гарри ни малейшего шанса удовлетворить свое любопытство.

Гарри безропотно проследовал за ним в центр комнаты, так что карта теперь казалась размытым чуть светящимся пятном. Слева и справа от него на расстоянии пары шагов встали Сириус и Генри. Они, по всей видимости, точно знали, что должны делать. Сам Гарри внезапно ощутил напряжение — именно в этот момент, такой торжественный, он ощутил свою ответственность не только перед этими людьми, но и еще перед многими и многими…

И именно в этот момент Гарри-из-будущего звонко чихнул, сводя на нет всю торжественность. Так подозрительно вовремя чихнул, не дав Гарри возможности упорхнуть в размышления о высоком.

— Итак, начнем! — преувеличенно бодро возвестил Гарри-из-будущего. — Гарри, помнишь уроки окклюменции? — Он дождался уверенного кивка и продолжил: — Тогда сконцентрируйся, как тогда, и позови рыцарей.

— И все? — недоверие пополам с удивлением обиженного ребенка в голосе Гарри было столь явным, что никто не удержался от улыбки.

— И все. Но не думай, что это будет легко, — предупредил его вмиг посерьезневший Гарри-из-будущего. — Тебе нужно будет дозваться их, почувствовать их. И не стесняйся использовать силы Сириуса и Генри — они здесь именно для этого.

Немного нервный смешок, и Гарри усилием воли взял себя в руки. Не время расслабляться, сейчас не время.

Он закрыл глаза, чтобы чувствовать себя увереннее. И вдруг замер, поняв, что совсем не знает, как именно следует звать рыцарей. Но в этот момент воздух будто дрогнул, в груди разлилась теплая волна, и Гарри словно увидел сквозь сомкнутые веки, что его окружили прямо противоположные по сути Стихии: слева — Тьма, а справа — Свет. А прямо перед ним, на расстоянии пары шагов, слепил переливами силы и могущества Князь. Если бы можно было зажмуриться еще раз, Гарри обязательно сделал бы это, едва в силах переносить это прекрасное, завораживающее и… убийственное сияние.

Они трое были такими яркими, такими теплыми, такими… живыми. Вопрос о том, как звать рыцарей, отпал сам собой: Гарри просто потянулся к этим комкам тепла, лишь смутно ощущая присутствие Генри и Сириуса. Он побоялся сгореть в пламени Гарри-из-будущего, а потому попытался дотронуться до того слепяще-темного сияния, которое мерцало слева. Он почувствовал ответную волну дружелюбия и чего-то еще, не совсем понятного, но очень теплого и родного. Теперь Гарри точно знал, что это сияние и есть Сириус. В некотором роде. Из груди будто потянулась нить к этой живой Тьме, соединяя их чем-то гораздо большим, чем просто дружба или долг. Гарри на мгновение задохнулся от опьяняющей волны странной заполненности, будто он только что вернул частичку себя — давно потерянную, но не забытую. Нить, соединившая его и Сириуса, представлялась Гарри будто спряденной из самой первозданной Тьмы. Ему даже показалось, что возьми он ее в руки, то ощутит пальцами мягкость черно-черной шерсти…

На смену удивлению пришло любопытство, и Гарри потянулся ко второму рыцарю, что был сейчас рядом с ним. Свет, исходящий точно от Генри, но будто живущий сам по себе, не ослеплял, а лишь странно согревал. Еще одна нить — на этот раз похожая на раскаленное добела железо — вырвалась из груди, навеки связывая Гарри и Генри прочнейшими узами. И снова ощущение, будто он обрел недостающую частичку, будто еще один кусочек мозаики встал на место.

Гарри теперь ощущал и Сириуса, и Генри. Он не мог сказать, о чем они думают и какое у них настроение, но точно знал, что они есть и с ними все в порядке.

Что теперь?

Гарри чувствовал, что чего-то не хватает. Или кого-то. Он доверился своим ощущениям и словно превратился в ту тьму, что укутала землю, и в тот свет, что дарят звезды и Солнце, ослепительно сияющее на небе на другой стороне планеты. Его душа, его магия стремились куда-то, и Гарри ничего не оставалось, кроме как подчиниться этом странному зову.

Дленннннь! — и охранные чары Хогвартса сомкнулись где-то далеко позади, будто завеса из звонких бусинок. Гарри стремился к темному сиянию, что черным маревом Тьмы переливалось в Башне Гриффиндора, в спальне девочек-пятикурсниц.

Гермиона.

Она не была инициирована, но она была Леди — Леди Теней, Леди Тьмы. Леди первой триады.

Гермиона судорожно вздохнула, не открывая глаз и даже не просыпаясь, и, сама того не сознавая, потянулась к странной силе, что замерла возле нее и одновременно очень далеко от Хогвартса. Миг — и темная нить, что крепче зачарованных цепей, соединила Гарри и Гермиону, вырвав из груди девушки еще один удивленно-радостный вздох. Она ничего не почувствует, пока не придет ей пора пробудиться. Просто будет знать, что Гарри никогда ее не оставит в беде и что сама она никогда не бросит его.

В подземельях Слизерина Драко Малфой не спал. Он думал о Потере, старинном недруге и сопернике, и все больше запутывался: приказ отца был, конечно, хорошим прикрытием, чтобы даже самому себе не признаваться в том, что Поттер заслуживает уважения и даже дружбы. В какой-то момент Драко судорожно вздохнул, почувствовав, как что-то внутри него изменилось. Нет, не изменилось, а появилось. И это что-то явно не было враждебным. Скорее наоборот — что-то дружественное и… родное.

Гарри счастливо улыбнулся, когда понял, что Драко не оттолкнул его, хотя мог бы. Пожалуй, Гарри-из-будущего был прав, когда просил не судить этого слизеринца слишком предвзято.

Теперь Гарри «видел» четверых из их замечательной компании, но их он знал, а потому смог найти относительно легко. Но как же быть с остальными?

Мерцающие звездочки других рыцарей и леди ощущались слабо, но все-таки ощущались. Они были словно бы тихим отголоском, эхом, которое донес до путника легкий горный ветер. И Гарри, мало надеясь на успех, потянулся ко всем разом, стараясь донести до них то чувство родства и близости, что владело им. И ему пришел ответ. Сначала один, потом второй, третий… И скоро из его груди тянулись словно в пустоту двадцать четыре нити — двенадцать ослепительно-белых и двенадцать полночно-темных. И каждая нить слегка подрагивала, словно по ней до Гарри доносились удары сердец людей ему еще не знакомых, но уже бесконечно близких и дорогих. Самыми прочными ему казались те четыре нити, что связали его с Гермионой, Сириусом, Генри и Драко, они походили на толстые корабельные канаты, а все остальные — на тонкие шелковые ниточки, больше напоминающие удивительную паутинку, чем что-либо еще.

И снова ощущение цельности и родства, будто он и впрямь обрел частичку себя, ту, что была доселе ему неведома и недоступна.

«Как, как я мог раньше жить без этого?!» — мысленно воскликнул Гарри, снова пробегая по этим нитям.

Наверно, он бы еще долго простоял вот так, но Гарри-из-будущего, бдительно следивший за точками на карте, окликнул его, вырывая из состояния транса. Вдох-выдох, и Гарри открыл глаза, с сожалением выпуская нити. Теперь они подрагивали где-то в глубине его сущности, в самом сердце.

Он бросил взгляд на карту, которая все так же светилась в мягком полумраке. Возле нее стоял очень довольный Гарри-из-будущего; казалось, он аж светится от радости.

— Молодец, Гарри! — искренне воскликнул он, едва удержавшись от порыва обнять мальчика. Он справился, справился!

Сириус и Генри тоже подошли к столику, заинтересованно глядя на карту. Их лица были покрыты испариной, под глазами залегли едва заметные тени, но они явно были довольны.

Гарри улыбнулся одновременно всем, испытывая невероятное облегчение.

На карте точки будто засияли ярче прежнего, почти все окружило слабое, едва заметное марево. Только две точки — одна черная и одна белая — продолжали мерцать крохотными огоньками.

— Это Гермиона и Драко? — сообразил Гарри. — Они такие… ну, потому что не прошли Инициацию?

— Верно, — кивнул Гарри-из-будущего. — Но не волнуйся, они, похоже, скоро пробудятся, раз уж ты так отчаянно пытаешься подтянуть их до своего уровня.