Проклятие мракоборца (старая версия) (джен)

The land of ice and snow

Where the midnight sun blows

Hundred thousand lakes glow

In the land of ice and snow

Nothern lights guide our way

Come whatever may

Forest god protects our day

In the land of ice and snow

Stratovarius “Land of ice and snow”

Горящий в камине огонь, бутылка коллекционного огневиски и томик Макиавелли. Казалось бы, чем не отличный вечер? Мракоборец болезненно скривился, не отрывая взгляда от танцующих языков пламени. В таких вечерах для него уже тысячу лет не было ничего хорошего.

Сегодня, вдобавок к искаженным криком лицам детей, из которых дементоры выпили души, из камина на него смотрели глаза сына. Принимая его в род, вместе с кровью он передал ему часть своей боли и ненависти, и теперь остается только надеяться, что их окажется не слишком много для мальчика. Проклятье, если его сейчас угораздит сдохнуть, Джеймс точно набьет ему морду.

Перелистнув очередную страницу, Аластор легкоприложился к стакану. Возможно, «Государь» — не лучший справочник по детскому воспитанию, но это смотря кого собираешься вырастить. А как говорил дед, не земли определяют правителя. Как же он ненавидел старого психопата, лишившегося руки, пробивая Дамблдору путь в Нурменгард. То, через что сейчас проходит Гарри — не сильно отличается от воспитания самого мракоборца, видевшего родителей лишь во время редких визитов в Мунго. Не то, чтобы они часто болели, но именно там обычно отлеживались после очередной войнушки, а едва отойдя от ран, тут же ввязывались в следующую, оставив наследника на воспитание старшему поколению. Что ж, только благодаря деду он все еще топчет землю, пусть и одной ногой.

Правда, впервые Аластор взял меч в пять, и учили его гораздо медленнее. Зелья и простейшие упражнения в магии разума должны отчасти компенсировать разницу, но такой путь можно преодолеть лишь в одиночку. Стоит ли возможность вырасти свободным загубленного детства и риска покалечиться, не столько физически, сколько сломаться и лишиться рассудка? Мракоборец не знал, что на этот вопрос ответит кто-то другой, но его и в молодости не слишком-то интересовало чужое мнение. Цена за некоторые вещи не бывает слишком высока.

Два года прошло с его последней встречи с Дамблдором, и с тех самых пор его ни на секунду не покидало отвратительное, поселившееся в груди чувство. Не страх, нет, вряд ли в этом мире осталось хоть что-то, способное его испугать. Глядя, как неторопливо течет время, он ощущал бессилие. Уже два года в Британии не происходило ничего подозрительного. Альбус будто бы сдался и безвылазно сидел в Хогвартсе, о Темном Лорде же — и вовсе не было никаких вестей.

В свое время он слишком хорошо усвоил, что если становится слишком тихо — все вокруг мертвы, а к тебе уже подкрадываются пожиратели. Удастся ли ему выиграть для Гарри хотя бы лет двадцать? Чтобы, закончив обучение, мальчик если и не смог одолеть Риддла, то хотя бы не вляпался в паутину директора, и умел избегать схваток, в которых нельзя победить? Он сильно в этом сомневался, особенно, если продолжать действовать так.

Врагов нужно постоянно изводить ударами, не давая ни мгновения на передышку. У них не должно быть времени не то, что оценить ситуацию, даже просто смотреть по сторонам. А вместо этого — он заперся в особняке, и ждет хода противников.

Разумеется, Орион, действуя вместе с Малфоем, немногими обладающими правом голоса аврорами и парой стариков, пытался расшатать в Визенгамоте кресло под Дамблдором, и давить на него через совет попечителей, заодно приглядывая за оставшимися на свободе пожирателями, чтобы избежать в будущем неприятных сюрпризов. Но это все равно, что сражаться с прибоем. Даже учитывая голоса Поттеров, максимум, на что они все вместе способны — ненадолго отвлечь старика от пожирания этих чертовых лимонных долек. Что ж, и то хлеб, с такими врагами можно считать победой даже то, что испортил им настроение.

Мистер Риддл тоже не остался забыт, поскольку точно известно, что где-то спрятаны еще, как минимум, три хоркрукса, Северус пытается что-то разыскать в Хогвартсе, а гоблины по просьбе старого друга проводят ревизию в сейфах пожирателей. И то, и другое — может затянуться на годы. Поскольку школа — волшебное здание, количество этажей в ней не является чем-то определенным. Так что, искать в ней один единственный артефакт, который хорошо спрятали, занятие почти безнадежное. Как и перетрясти несколько сотен сейфов. Министерство, после долгих размышлений, решили пока отбросить. Может быть, Том Риддл и сумасшедший, но только не идиот, а если подобная игрушка попадется на глаза невыразимцам...

Северус еще откопал что-то связанное с Риддловским приютом, но с визита в дом Гонтов пока прошло лишь две недели. И повторить подобное мероприятие, они будут готовы разве что к рождеству.

По хорошему, Аластор должен был сам сидеть и в Визенгамоте, и в совете попечителей, представляя интересы сына, но этой говорильней он был сыт по горло еще со времен аврората. «Бедные дети, маньяк их обманом завлек в свои сети, и мы просто обязаны дать им шанс на исправление!». Начало войны было, действительно, больше похоже на скверную шутку. Пожиратели устраивали пьянки на кладбищах, шумели в маггловских кварталах, задирали магглорожденных и издевались над пытающимися их приструнить сотрудниками ДМП. Потому, авроры скакали за ними по всей Британии, и после вялых перестрелок школьными заклинаниями тащили неудачников в министерство, вплоть до уплаты штрафов. Иногда даже отпускали, если драка была хорошей, или среди развлекающейся молодежи попадались знакомые лица. В те годы министерство здорово обогатилось...

Первыми всполошились гоблины, именно они попросили тогда еще не имевшего никакого отношения к мракоборцам грандмастера защиты разузнать, что происходит в стране. Аластор еще подумывал отказаться, считал работу аврора слишком скучной. Но какой же Моуди откажется от денег? Бладхаунд еще не хотел брать на работу наемника...

Впрочем, в аврорат он пошел бы и без гоблинских просьб. Друзей заинтересовал объявившийся в Британии Темный Лорд, как же, по всему списку темных существ высшей категории опасности прошлись, а Лордов еще не убивали... самоуверенные идиоты.

Фабиан с Гидеоном, как знатоки рун и охранных систем, решили присмотреть за банком, а после — и директором. Бордман, самый талантливый из четверых, устроился в Отдел Тайн, надеясь что-то раскопать у невыразимцев. Так что, выбор у него был невелик. Не в клерки же идти?

А в семьдесят четвертом у красноглазого лопнуло терпение. Мракоборец не один год размышлял, почему Риддл изо всех сил оттягивал войну? Надеялся получить власть миром? Хотел минимизировать жертвы среди мирного населения, но когда понял, что никто не воспринимает его в серьез, решил бороться любым способом?

Мерлин, ну почему все эти «Лорды» никогда не удосуживаются изучить сопутствующую литературу? Или прочитавших потом называют поборниками добра и защитниками справедливости? Хитрожопый сквиб из Флоренции еще четыреста пятьдесят лет назад написал: ”Обиды нужно наносить разом: чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказывать мало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше”. Может быть, такие знания для него слишком грязнокровны? При его-то родословной читать сквибов было бы самое то. Один единственный полукровка из отверженного рода утопил в крови целую страну...

Разделайся тогда Риддл с министерской верхушкой одним ударом, и не было бы никакой войны. Постепенно выкурил Дамблдора из Хогвартса, и все жили бы долго и счастливо, прославляя великого Лорда, защитника традиций и древних устоев. Кроме магглов... хотя, кому до них есть дело?

Но нет, вместо этого змеемордый ударил по аврорату. Чего он хотел этим добиться? Деморализовать волшебников, посеять панику? Или его кто-то умело подвел к мысли, что авроры в любом случае будут драться до последнего?

Тряхнув головой, мракоборец снова потянулся к бутылке. Проклятье, в последнее время длинная серебряная борода начала ему мерещиться за каждым кустом. Так или иначе, все это — досужие размышления, доказательств не найти, даже если они и были. Впрочем, если у тебя паранойя, это еще не значит, что за тобой не следят.

Когда против мракоборцев вышли подростки, только недавно закончившие школу, и, тем не менее, стреляющие непростительными, они просто не смогли поначалу дать отпор. Ведь среди противников можно было встретить детей, и еще повезет, если — не своих.

Аластор отлично помнил тот день, когда Темный лорд явил свое истинное лицо. Встретить по дороге на работу две дюжины подростков, дружно пальнувших в тебя Авадой... такое трудно забыть. А разбросав неудачников по камерам, он узнал, что в стране начался ад...

В марте семьдесят четвертого полегла едва ли не треть авроров, но Риддл зря надеялся, что после этого кто-то сдастся. Теперь, его не столько боялись, сколько презирали и ненавидели. Пережившие первый натиск мракоборцы готовы были на все, лишь бы добраться до красноглазого.

Официально, с повинной в аврорат никто из пожирателей не явился. Все уже осознали, кем именно является «Темный Лорд», а единственным более-менее надежным местом, в котором бы Риддл не смог бы добраться до своих слуг, был Азкабан...

Куда и бросали без разбора всех обладателей темных меток до тех пор, пока не удастся избавиться от змеемордого. Увидеть слезы в глазах мастера темных искусств, пришедшего посоветоваться к старым приятелям...

Даже Бордман, к тому времени уже проработавший несколько лет в Отделе Тайн, лишь растерянно разводил руками. Принципы, по которым построено «Morsmorde» оставались за гранью его понимания. Фабиан, правда, в шутку предложил отрубить руку, но Игорь почему-то отказался. Все, что смогли посоветовать ему «Хобгоблины» — держать палочку под рукой и стараться не лезть на рожон.

Дерьмовое времечко, но дальше становилось только хуже. В семьдесят шестом погибли Фабиан и Гидеон. Красиво, забрав с собой десяток опытнейших пожирателей, но вряд ли кому-то от этого легче. Разъяренные упивающиеся долго глумились над телами братьев. Когда Аластор увидел то, что от них осталось, это мало напоминало людей. Именно тогда война началась для него по-настоящему. Убивать вдруг стало как-то очень легко, и без разницы, опытных темных магов или только что сдавших экзамены школьников, конечно, дело несколько осложнялось тем, что мракоборцам тогда было запрещено использовать темную магию, но при определенной сноровке убить можно даже Люмосом.

Впрочем, это было только начало. Отметившийся в боях аврор Моуди быстро дослужился до поста начальника силового отдела. Не то, чтобы он обладал какими-то выдающимися талантами к руководству, в конце концов, одно дело — координировать действия четверки боевых магов, с которыми даже дышишь одинаково, и совсем другое — управлять сотней. Но к тому времени из тех, с кем он вместе начинал служить, остался едва ли десяток, и кроме него и Найтвинга, взявшего на себя общее руководство, обладателей лидерских качеств к тому времени не осталось. Волдеморт, словно насмехаясь, последовательно выбивал всех, осмелившихся возглавить сопротивление.

Так что, пришлось идти на очередную фотосессию в «Колдовской еженедельник» и красоваться на обложке сего «знаменитого» издания, вдохновляя одних молодых идиотов на то, чтобы идти в аврорат и убивать других. Лицо войны, чтоб её, пока еще вовсе не обезображенное.

Тогда впервые поддавшись гневу, он позволил себе увлечься. Противостояние с Темным Лордом больше походило на шахматы. Нанести максимальный урон, обойдясь при этом минимальными потерями. Статистика... Аластор всегда ненавидел шахматы, но к счастью, в этом мистер Риддл не был сильным противником. Могущественный маг, невероятно хитрый и изворотливый, оказался дерьмовым политиком и еще худшим военачальником. Невозможно предсказать действия сумасшедшего, но противостоять им довольно легко. Достаточно действовать как против бешеного зверя, загонять в ловушки и не оставлять возможности ускользнуть. А различных тварей он на своем веку повидал немало...

Все пошло кувырком в семьдесят восьмом. Попался на обездвиживающее зелье. Попытка наладить личную жизнь обернулась насмешками и Адским Пламенем в лицо. Боль, которая с тех пор не оставляла его ни на секунду. Не накачайся он тогда стимуляторами, уже давно бы сидел с братьями на вечном пиру... даже жаль, что смешанное с безоаром огневиски сумело побороть яд. Сражаться не помешали даже «необратимые повреждения магической сущности», как высказался кто-то из высоколобых в Мунго, позже Каркаров сумел его немного подлатать, кое-как стабилизировав состояние, так что, он остался сквибом только наполовину.

Через месяц Риддл добрался до Найтвинга. Мракоборцы устроили масштабную операцию, попытавшись заковать темного лорда в противомагические цепи, но тот их просто порвал. Аластор едва успел схватить Шеклбота и аппарировать через половину страны, прежде чем змеемордый успел освободиться. Скримджер поступил так же. Таким образом, тех, кто видел начало войны в аврорате, осталось лишь двое.

Решив добраться до ублюдка любой ценой, мракоборец ни на шаг не отступал от поставленной цели. Чтобы ввести в стране чрезвычайное положение, пришлось уговорить Барти провести авроров на очередное заседание Визенгамота. Как старики удивились, когда Крауч им сказал, что приказ будет принят единогласно, даже если проголосует за него только председатель...

Этой выходки им так и не простили, но в дальнейшем решения стали приниматься быстро, и только те, что нужны аврорам. Фактически, в то время управляли страной лишь два человека, и ни один из них не был министром.

Тогда же, поверив обещаниям Дамблдора, что тот сможет избавить Риддла от неуязвимости, он вступил в Орден Феникса, на поверку оказавшийся сборищем неудачников, и не терял ни единой возможности устроить кому-то из пожирателей свидание с дементорами.

Из всех членов Ордена чего-то стоили только Флитвик, МакГонагалл, Эдгар Боунс и Доркас.

Заодно, постарался дать шанс выжить двум молодым идиотам. На первое собрание «Ордена» Блэк с Поттером явились навеселе. Эти два наглых самовлюбленных придурка оказались настолько похожими на него самого, что остаться в стороне было просто невозможно.

Учеба, пустая болтовня на собраниях, постоянная игра в кошки-мышки со змеелицым и посиделки в баре со старой школьной подругой. Как он тогда не сошел с ума? Наверное, просто свихнулся слишком давно. «Калека? Ты идиот, Моуди, а не калека, осмотрись по сторонам. Вот где настоящее шоу уродов. А теперь быстро бросил себя жалеть, схватил посох и засунул его этому красноглазому ублюдку в задницу!».

Высокородная леди с лексиконом пьяного матроса и аурой ужаса, от которой равно шарахались, как приспешники Волдеморта, так и орденцы. Повелительница крови и грандмастер защиты. Два чудовища друг друга нашли. Даже несмотря на не покидающую ни на секунду боль, Аластор впервые начал жить, ведь наконец появилась причина, чтобы вернуться домой после очередной схватки.

Как глупо иногда бывает, стоит оглянуться назад, и оказывается, вся твоя предыдущая жизнь — только лишь пьянки, драки, да множество сомнительных подвигов. Кто-то разразился бы высокопарной речью о потерях и осознании ценностей, но мракоборец не привык лгать, по крайней мере — себе. Просто, до некоторых людей туго доходит.

Четыре самодовольных придурка, опьяненных собственным могуществом, когда-то решили, что в мире не найдется никого сильнее или удачливее. Итог был закономерен. Только Бордман сумел избежать мясорубки. В последний раз он видел лучшего друга, когда тот зашел навестить его, отлеживавшегося после Адского Пламени, в Мунго. Сказал, что сотрет имя и лицо из памяти окружающих, подменит собственную и начнет новую жизнь. Моуди пожелал ему удачи.

В октябре семьдесят девятого Доркас забеременела. Они оба со страхом ждали рождения этого ребенка. Вовсе не из-за обстановки в стране, чтобы справиться с кем-то из них пришлось бы поднапрячься и мистеру Риддлу, они боялись того, чтоименно может родиться от такого союза.

Доркас... как можно было быть настолько самонадеянной и до последнего цепляться за, в общем-то, ненужную ей свободу? Сказала, что ни за что не выйдет замуж, пока он не избавит мир от красноглазого. А благородной леди не пристало жить с мужчиной, не будучи в браке. Наверное, он бы её оглушил, и силой притащил в Моуди-Хаус, но получить проклятие от мага крови...

В любом случае, он бы и в лучшие годы не смог её одолеть, если не драться насмерть. Так что, один из апрельских вечеров, что он проводил в Хогвартсе, выслушивая очередную порцию бреда от светлейшего Альбуса, завершился известиями о том, что горит Мидоуз-Холл. Позже он так и не смог себя заставить там появиться. Пострадало только левое крыло замка, рядом со спальней. Пожиратели даже не успели его разграбить, ввиду появления полного состава аврората во главе с начальником.

Тогда на какое-то время отступил даже гнев, верно подпитывавший его все эти годы. Холод и пустота, и все счастье исчезло из мира. Как оказалось, чтобы ощутить это, далеко не всегда нужен дементор. Но Волдеморт в очередной раз ошибся. Невозможно убить того, кто мертв уже много лет, а перед тем, как призрак отправится на перерождение, ему нужно завершить неоконченные дела. Расплатиться с долгами, и такие долги Моуди всегда возвращают сторицей.

Тогда его начали бояться даже собственные подчиненные. Бездна открыла глаза, моргнула и всмотрелась в лицо Темного Лорда. И Том побежал. После апрельской встречи упивающиеся больше не собирались крупными группами, предпочитая гадить по мелочам. Это мракоборцы, штурм за штурмом, брали поместья пожирателей, отправляя одних в Азкабан, а других сразу на поцелуй. Человек, за которым шли, чтобы скормить тварям собственных друзей, сестер, братьев и даже детей. В каком-то смысле он стал даже хуже Темного Лорда, ведь за ним-то шли добровольно. Война превратилась в гонку на время, либо он доберется до Риддла либо...

Столько ненависти невозможно удерживать в себе слишком долго. Она пожирает тебя изнутри, и уйдет, лишь оставив выеденную скорлупу. Риддл почувствовал, что встреться он тогда с мракоборцем, и не помогут никакие хоркруксы. Аластор смог бы вытряхнуть из ублюдка душу. И потому, всячески избегал схваток, выжидая, пока у главы аврората закончатся силы.

А в ноябре восемьдесят первого погибли Поттеры. Конец истории. Он даже не смог отомстить. Аластор помнил тот вечер, будто это было вчера, как и тот, когда он едва не превратился в то, что больше всего ненавидел и презирал. В мерзкую, слабую искалеченную тварь, забившуюся в собственную нору и готовую вцепиться в глотку любому, проходящему мимо.

Плевать, что уродливая маска давно превратилась в лицо, и сорвать её уже не получится. Никто не помешает ему уйти, как и положено человеку, с гордо поднятой головой, на прощание громко хлопнув дверью.

— Гарри, Гарри. Мой сын. Мое спасение. Мое искупление. Любой, кто осмелится тебе навредить, позавидует мертвым.

Танцующее в камине пламя плавно окрасилось зеленым цветом, и мракоборец поднял руку со стаканом, салютуя гостю. Косой разрез на месте рта изогнулся, слабо обозначая кривую усмешку.

— Ну здравствуй, ученичок...