Проклятие мракоборца (старая версия) (джен)

When night time comes

And I'm ten thousand miles away

Just lose yourself

And watch the band kick back and play

Get up — keep in line

It's gettin' tighter all the time

You say you're feelin' fine

It's gettin' tighter all the time

Get a load off your mind

This place is right

It's hard to find

The mood is set alright

It's gonna be a long long night

You keep spinnin' 'round

You find it hard to touch the ground

And time is all it takes

You'll find it easy once you make

Get up — keep in line

It's gettin' tighter all the time

Gettin' tighter

Gettin' tighter

Deep Purple “Gettin` Thighter”

Утром Гарри проснулся в приподнятом настроении. Словно и не было вчера этого кошмарного приема. Нет, некоторые из детей ему понравились — Сьюзан Боунс, Драко или Седрик Диггори. С ними даже было о чем поговорить, но вот большинство...

Выражение лица, похожее на кирпич, спесь и множество ярко выраженных наследственных заболеваний. Ведь при кровосмешении на протяжении десятков поколений в определенный момент перестает помогать даже магия. Мерлин бы, может быть, с таким и справился, но в зале больше всех на Мерлина был похож именно Гарри, который в последнее время все больше думал, что лечить следует не людей, а человечество...

Обнаружив неизвестный порошок на внутренней поверхности доспехов, Гарри, тихонько выругавшись, вскрыл брюхо игрушечному дракону, магия которого скрывала его содержимое, и, насвистывая что-то не слишком мелодичное, отправился в ванную. «Постоянная бдительность» была для него слишком утомительной, но лучше подстраховаться на случай самых разных неприятностей, чем потом сталкиваться с их последствиями.

Окончательно проснувшись под душем, Гарри одел давно ставшие для него второй кожей доспехи и с радостным предвкушением побежал в гостиную, ведь там его наверняка дожидались десятки подарков!

Вчера вечером мальчик подумывал занять позицию у камина и дождаться появления Санты, но здраво рассудив, что человек, способный взломать систему защиты каминной сети Моуди-хауса, может и ступефаем приложить, к тому же, оставить непослушного ребенка без подарков, все же отправился спать. Спускаясь по покрытым ковровой дорожкой ступеням, Гарри неожиданно пришел к мысли — не являются ли его воспоминания подложными, и он оставил себе на заметку после завтрака проверить собственные ментальные блоки и память на предмет применения обливиэйта. Потому что, если это так, Санта еще пожалеет, что стер ему память!

Отворив дверь заклинанием, Гарри осторожно вошел в комнату. При виде подарков у мальчика перехватило дыхание. Почти вся гостиная была завалена ими, и лишь тонкая дорожка к дивану перед мерно потрескивающим камином была свободна от них. Хорошо быть спасителем волшебного мира!

Мальчик почти коснулся ближайшего к нему свертка, но внезапно возникшая на плече рука мракоборца заставила его остановиться на середине движения.

— Что это вы задумали, молодой человек?

— Пап, подарки же пришли! Как же еще смотреть, что мне прислали? — Иногда Гарри казалось, что отец не понимает самых элементарных вещей.

— Как я учил, «Specialis Revelio», помнишь?

— Но зачем? Вряд ли кто-то захочет меня убить при помощи рождественского подарка.

— Зря так думаешь. В год, когда я тебя забрал, мне на день рожденья прислали замаскированное яйцо василиска. Ты, конечно, был слишком мал, чтобы это запомнить...

— Но все же говорят...

— Именно, все говорят. А вот мы с братьями в свое время выжгли пару гнезд этих тварей в Индии. Как думаешь, кому лучше знать, что именно мне прислали?

Гарри беззвучно выругался. Он уже был далеко не рад такому количеству подарков. Включив отображение магии на очках, он увидел фонящую самым различным волшебством гору. Большинство заклинаний и предметов наверняка были вполне безопасны, но ведь достаточно одной единственной проклятой вещи...

Подхватив заклинанием оранжевый сверток, что он только собирался взять в руки, Гарри осмотрел его на предмет подписи, и, не обнаружив оной, использовал на нем определяющее заклинание. Разумеется, ничего толкового чары не показали, мальчик лишь узнал, что в нем заключено что-то связанное с огненным волшебством.

— Не могу понять, что здесь. Подписи нет. Что делать, пап? — На вопрос мальчика, мракоборец лишь лениво кивнул в сторону камина. Раздраженно фыркнув, мальчик перебросил посылку по адресу. От взревевшего столба пламени он едва не улетел в груду на поверку оказавшихся не такими уж безопасными «подарков», лишь в последний момент успев приклеить подошвы сапог к полу.

— Лучше рассортируй их на те, которые подписаны знакомыми, и проверяй уже их. А все остальные — сожги. Я так и поступаю. Ведь ни одна проверка не сможет определить все.

Расстроено опустив голову Гарри сел на диван, и, обхватив себя за плечи, злобно уставился на огонь.

— За что они так меня ненавидят, пап, что я им сделал? Даже самые ничтожные из волшебников, что неспособны удержать слабейший ментальный блок хотят либо оказаться подальше, либо как-то меня использовать, — глаза мальчика влажно блеснули, а в следующую секунду пламя в камине взметнулось так, что предыдущая вспышка показалась лишь детской шалостью. — Почему?

Подхватив заклинанием очередную неподписанную коробку, мракоборец резким движением направил её вслед за предшественницей. Хотел бы он сам знать, почему люди так думают и поступают.

— Война слишком тяжело далась нашему миру. Многие лишились семей, состояния, любимых... посмотри на улицу, как в следующий раз окажемся в Косом Переулке, сплошные старики и калеки. И хуже всех те, что молоды и внешне здоровы. Трусы, Гарри, отвратительнее всего.

— Но почему не винить в том, что случилось, себя? Ведь если люди поддерживали Темного Лорда, из-за чего попали в беду, причем здесь я?

— Ни при чем, просто, такова наша природа. Глупые, недальновидные, злые, завистливые и никогда не признаем своих ошибок. Не стоит на это злиться, просто не обращай внимания, пока тебе не переходят дорогу. Других людей все равно не найдешь.

— Спасибо пап, умеешь приободрить, — только глупец не распознал бы сарказма в голосе мальчика.

— Ты меня ни с кем не путаешь? Ободрения немного не по моей части, знаешь ли. Давай, закончим уже со всем этим, завтракать и на тренировку. Вечером я буду немного занят.

— Хорошо, пап.

Гарри с отцом еще недолго посидели на диване, рассеяно отправляя неподписанные и те, что пришли от малознакомых людей подарки в камин. Волшебный мир нанес ему сегодня тяжелый удар, но весело пожирающее предложенную пищу пламя и молчаливая поддержка мракоборца, быстро вернули ему равновесие. Глядя, как очередной сверток постепенно обращается кучкой пепла, мальчик мысленно прощался с оказавшимся слишком коротким детством.

* * *

Даже зимой на северном побережье Британии море замерзало редко. Но вряд ли и самый жизнерадостный человек назовет здешнюю погоду хорошей. По крайней мере, три темных фигуры, неожиданно появившиеся в голубой вспышке портала поздним вечером, точно бы не назвали. Хотя, этих людей мало у кого повернулся бы язык назвать жизнерадостными. Хмуро осмотрев бьющийся о скалы прибой, высокий мужчина, тяжело опирающийся на посох, повернул скрытое капюшоном лицо к молодому черноволосому парню в темной шелковой мантии.

— Уверен, что это здесь?

— Разумеется, нет, — язвительно скривив губы, Северус Снейп недовольно кивнул в сторону недалекой пещеры. — В середине тридцатых здесь произошла какая-то странная история с сиротами из того самого приюта. Пришел вон в ту пещерку, увидел кровную защиту и...

— Победил? — Хмыкнул мракоборец.

— Нет, решил позвать компанию. Может, это вообще какое-нибудь убежище с темных веков, но очень уж вряд ли, — невозмутимо ответил зельевар, к подобным пассажам он уже почти привык...

— Ладно, сколько там до отлива, минут пятнадцать? Пойдем, посмотрим, что за защита такая.

Выждав положенный срок, трое волшебников аппарировали прямиком к пещере, и не торопясь направились внутрь, на каждом шагу разбрасываясь поисковыми заклинаниями. Уже через несколько минут они озадаченно застыли, разглядывая перекрывающую дальнейший путь толщу камня.

— Вот оно, — довольно кивнул зельевар, — мне показалось подозрительным, когда не увидел в ней конкретной настройки, так что решил не трогать.

— Все просто, мой глупый, нерадивый ученик, она сломана. Довольно изящная работа, образец для сравнения замкнут сам на себя, и какая бы кровь не пролилась, если она человеческая, двери тут же откроются. Сразу и не заметишь, — не ограничиваясь одними словами, Моуди ловко выбросил из рукава кинжал, и молниеносно полоснув себя клинком по ладони, приложил руку к стене.

— Не работает, — задумчиво почесав подбородок, мракоборец кивком указал зельевару приблизиться. — Попробуй-ка ты, Северус, моя кровь не нравится даже чарам. Только руку прислони подальше, а то можно и отравиться.

Кивнув, зельевар вытащил из кармана очень похожий серебряный кинжал, и, последовав примеру наставника, размазал немного крови на преграждающей путь стене. Отступив на несколько шагов назад, он около десятка секунд смотрел на то, как тонны камня растворяются в небытие. Все же Лорд был поразительно талантлив в магии. Вот только кто еще мог сюда наведаться, уж не Дамблдор ли? В таком случае, не стоит и надеяться встретить здесь хоркрукс... и все же проверить место необходимо в любом случае.

— А неплохое местечко-то. Света чуть больше, девочек... — присмотревшись внимательнее к озеру, мракоборец с отвращением передернул плечами, — хотя, нет, таких девочек нам не надо. Эх, всегда знал, что Томми — дешевый фигляр.

Разместившись на берегу, волшебники первым делом запустили огромного светляка к потолку. Немного осмотрев своды пещеры в изменившемся свете, они проявили лодку, и, рассматривая нанесенные на нее чары, принялись думать, как попасть на остров, что в середине озера.

— И все же, почему не оставить хоркрукс на дне озера, если он так не хотел, чтобы до него добрались? — Зельевару действительно было интересно, о чем думал Темный Лорд, фактически оставляя прямую дорогу к вместилищу его души.

— Все просто, молодой человек, — решил просветить несчастного юношу Орион Блэк, — хоркрукс не груда золота, которую можно закопать в лесу и забыть. Да, подобные предметы ни в коем случае не должны попадать в чужие руки, но владелец обязан иметь к ним доступ едва ли не в любой момент, ведь они почти живые, и, следовательно, могут проявлять нестабильность. Меня больше волнует, зачем создавать столько? Один-единственный хоркрукс гарантированно привязывает человека к нашему миру, а создавая множество, ты лишь делаешь себя уязвимее. Поскольку достаточно уничтожить один, и смерть уже неизбежна. У славян один «создатель» до сих пор жив, если память мне не изменяет.

— Да, потомки Рёрика так в свое время и не добрались. Целый комплекс превращений задумал мерзавец, а в конце подложил обманку. Так что раз десять добирались до острова, сундука, утки, зайца... — Откашлявшись, мракоборец ожесточенно потряс головой. — Ладно, об этом можно и дома поговорить, что делать будем, господа?

— Лодка троих не понесет. Могла бы, но как только сядем, пойдет ко дну, — с сомнением покосившись на упомянутое плавательное средство Орион направил палочку прямо на остров. — Предлагаю напрямик.

— Если можешь нарушить правила, сделай это?

— Именно.

— Ничего против не имею, но сначала... — легко взмахнув палочкой, мракоборец создал вокруг головы крупный прозрачный пузырь, — предлагаю избавиться от столь обременительной компании.

Через несколько секунд, когда все три волшебника сотворили пузыреголовое заклинание, над темными водами мертвого озера впервые за долгие годы раздался строенный хор заклинателей.

— Boilio!

Из моментально вскипевшей воды тут же вырвались почуявшие опасность инферии, впрочем, до посетителей добрался только один; не отводя основание посоха от поверхности озера, мракоборец единым взмахом выпустил из палочки дюжину зеленых лучей. Последний страж хоркрукса выпрыгнул на мракоборца прямо из воды, но и он оказался сперва пригвожден к полу когтистой лапой, а затем навеки застыл, получив в голову очередную аваду.

— Даже думать не хочу, какой здесь сейчас стоит запах, — немного полюбовавшись кипящим озером, мракоборец осторожно подошел к берегу и изо всей силы ударив посохом по воде, бешено проревел. —Glassio Maxima!

Волна льда, вырвавшаяся из основания посоха, почти мгновенно охватила не такую уж и маленькую поверхность озера. От того, что оно застыло во время кипения, идти по нему будет не слишком удобно из-за многочисленных пузырей с воздухом, зато можно с определенной долей уверенности сказать, что такого контраста не переживут даже инферии.

Вода вспучилась холмами, и на преодоление какой-то пары сотен метров путникам понадобилось едва ли не полчаса. Справедливости ради стоит отметить, что проблемы в основном возникли у Ориона и Снейпа, Моуди же выручал богатый жизненный опыт и протез, отлично сцепляющийся с ледяной гладью когтями. Впрочем, это действительно был лучший путь из возможных.

— А вот и наш хоркрукс. Как же тебя достать? — Внимательно осмотрев со всех сторон полукруглую чашу на каменном постаменте, Аластор резко к ней приблизился, ударив в основание посохом. — Bombarda Maxima!

Отдача от заклинания подбросила мракоборца куда-то к потолку. С громкой руганью, перекувыркнувшись в воздухе, он ловко приземлился на один из новообразованных холмов неподалеку от берега.

— Значит, отбить ее не получится, — плавно соскользнув на землю, Аластор медленно ковыляя, вновь подошел к каменной чаше. — Северус, можешь сказать, что это за гадость? Что-то нет у меня никакого желания даже ее касаться, — ткнул мракоборец в переливающееся всеми цветами радуги зелье.

— При всем желании — не получится. Это какая-то странная модификация зелья недосягаемости, — безразлично потыкав палочкой в чашу, зельевар повернул мрачное лицо к Бешеному Глазу. — Похоже, задумывалось так, что кому-то придется это пить. Кстати, кто-то заметил еще какие-либо следы взлома?

— Нет, судя по всему, храбреца утащили на дно инферналы.

Достав из кармана небольшой серебряный нож, к чаше осторожно подошел Орион Блэк.

— Пожалуй, попробую-ка тряхнуть стариной и я, — кровь, вырвавшаяся тонкими струями из рассеченной ладони, немедленно оплела чашу, выстраиваясь таинственными узорами. Орион тихо напевал себе что-то под нос, и в этих напевах Аластор с удивлением определил мотивы одного из шлягеров незабвенных Beatles. Ох уж эти блюстители чистокровности...

В какой-то момент узоры на чаше застыли и почернели. С последним “Yellow submarine” Орион вскинул руки над головой и почерневшая кровь беззвучно осыпалась.

— Не получилось, нужно придумать что-то еще.

Северус Снейп угрюмо посмотрел сначала на чашу, затем на мракоборца, перевел взгляд на Блэка, снова на Моуди, с досадой сплюнул и спрятал палочку. Следующие полчаса прошли во все нарастающем напряжении, под все более и более крепкую ругань. Волшебники перепробовали все, начиная с осторожных попыток взлома заклятия нерушимости, наложенного на весь остров, и заканчивая сильнейшими боевыми заклинаниями с темнейшими из проклятий, что они только знали. Но все без толку.

— Кого мы пытаемся обмануть? Все это бессмысленно. Сколько нам понадобится здесь просидеть, чтобы одолеть это мордредово заклятие или заставить исчезнуть зелье, лет двадцать, тридцать? Мы не можем привести сюда отряд взломщиков проклятий, к тому же, нельзя исключать, что через какое-то время сюда явится Том с группой поддержки. Силы он быть может и растерял, вот только я этого не видел, — первыми нервы не выдержали у Северуса Снейпа.

— Молодец, ученик, начинаешь думать. Нам нужно всего лишь найти уязвимость в защите, нерушимых преград не бывает.

— Да пошел ты, Моуди! — Решительно шагнув к чаше, зельевар взял в руки кубок, и ткнув им в чашу злобно выкрикнул. — Это и есть твоя гребанная уязвимость в защите. Я выпью, все равно из-за моей смерти никто особо грустить не будет.

— Хорошо, “Stupefy”, — сбросив палочку в рукав, мракоборец поднял с помощью протеза кубок. — Что-то какой-то он нервный стал в последнее время... женить что ли?

— Давно пора. Ладно, Аластор, давай кубок сюда, у меня была неплохая, но, возможно, слишком долгая жизнь. И так три года живу сверх отмеренного. Пора бы и честь знать.

— Э нет, Орион, пожалуй, оставлю-ка я пока эту игрушку у себя. Всегда был неравнодушен к выпивке, — зачерпнув радужную жидкость из чаши, Аластор с кривой усмешкой приподнял кубок над головой, — знаю, сейчас нас разделяют многие мили, а может быть, даже моря и горы, но помни, дружище, однажды мы обязательно встретимся. И где бы ты ни был, Том, Счастливого Рождества.