Проклятие мракоборца (старая версия) (джен)

Empty spaces what are we living for

Abandoned places — I guess we know the score

On and on, does anybody know what we are looking for...

Another hero, another mindless crime

Behind the curtain, in the pantomime

Hold the line, does anybody want to take it anymore

Queen “The show must go on”

Оказавшись на ночной улице, Аластор, украдкой оглянувшись, потащил великана в ближайший дворик.

Бросив Хагрида за мусорными баками, он тихо выругался. Все же, волшебники — жуткие позеры, что красноглазый любитель карнавалов, что бородатый пожиратель лимонных долек, что обычное среднестатистическое быдло.

Нет, ну кому пришло в голову, что подворотни непременно должны быть грязными? Однако же, нашелся умник, и вот, смотрите и поражайтесь, загрязняющие чары — в действии!

А ведь даже самому тупому ленивому идиоту проще сказать «Evanesco!», чем тащить мусор на улицу. Даже для сквибов существуют специальные пожирающие урны, но нет, в подворотнях непременно должно быть грязно и вонять помоями! Размышляя о том, что хорошо бы найти этих любителей мрачной атмосферы и темного антуража, он достализ рукава палочку.

— Legilimens!

Несколько минут Аластор простоял, морщась от головной боли. До чего же неблагодарное занятие — копаться в мозгах у великана!

Радовало только то, что усилия не были напрасны. Куда старик спрятал Поттера узнать, конечно, не удалось. Это, как и многое другое — оказалось прикрыто непреложным обетом, но на сердце сразу стало легче.

Сириус Блэк — невиновен! У него и раньше были некоторые сомнения по этому вопросу, уж слишком быстро они с Джеймсом ответили тогда, кто является хранителем. Год назад он не обратил на это внимания, поскольку оба неплохо владели окклюменцией, но теперь, когда выяснилось, что Блэк был в ту ночь на развалинах дома Поттеров, и даже отдал Хагриду свой мотоцикл, никаких сомнений не осталось.

Отговорки старого паука, что Сириус находился в шоковом состоянии после смерти хозяина, могли убедить разве что великана. Но уж точно не Аластора Моуди, который отлично знал, что Блэк в любом состоянии справится с этим идиотом, даже без палочки. Порывшись в куртке Хагрида, мракоборец вытащил связку ключей с брелком BMW.

— Рубеус, тебе разве никто не говорил, что брать чужие вещи — плохо?

Не дождавшись реакции от пребывающего в беспамятстве великана, Аластор хмыкнул и легким взмахом палочки забросил его в мусорный бак. Вряд ли это, конечно, его чему-то научит, но будет неплохо, даже если Хагрид просто постарается реже попадаться ему на глаза.

Вытащив из кармана кубок, мракоборец телепортировался в Моуди-Хаус. Не зря он все-таки зашел в «Кабанью Голову», многое нужно было обдумать.

Утром Аластор сразу направился в свой кабинет. Вытащив из тумбочки думосброс, он приложил палочку к виску, и, сбросив несколько серебряных нитей, погрузился в воспоминания двухнедельной давности...

* * *

Темная сырая камера на нижних уровнях министерства, здесь еще не чувствуется влияния дементоров, и тем не менее, участь присутствующих здесь — предрешена. Бартемиус Крауч Младший, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи, и, конечно же, Беллатриса...

Аластор помнил её жизнерадостной весёлой девчонкой, учившейся курсом младше. Постоянно бегала за ним с друзьями в компании Забини. Как она могла спутаться с пожирателями? Как наследница Кигнуса и Друэллы Блэк, могла выйти за этого конченого ботаника — Лестрейнджа?

— Зачем вы пошли к Лонгботтомам, Беллатриса?

Яростный блеск в глазах и безумная улыбка. Эта ведьма, закованная в цепи, совсем не похожа на ту девчонку. Десятки зелий имеют схожие побочные эффекты, но проклятье, насколько было бы проще, будь действительно дело в них!

— Вы, вы, проклятые магглолюбцы, вы еще ответите за то, что сделали. Лорд Судеб вернется и покарает вас! И никакие пророчества не спасут вас от гнева Темного Лорда!

Аластор устало вздохнул, и потер здоровый глаз. Он не спал уже неделю, по всей стране гоняясь за этими сумасшедшими, и был совершенно не в настроении, чтобы сейчас слушать бред. Грязь, кровь и смерть — это вовсе не так уж плохо. Просто неотъемлемая часть жизни. Плохо — когда это превращается для тебя в рутину...

— У меня нет ни малейшего желания слушать пустые угрозы. Я вашего хозяина бил, и если вдруг эта тварь выползет из той дыры, куда забился, я снова отправлю его обратно. Так что будь добра, давай сэкономим время нам обоим, и ты наконец-то расскажешь, зачем вам понадобилось пытать Фрэнка и Алису.

Безумный смех Беллатрисы блуждал среди стен министерских подземелий.

— Ты не знаешь? Неужто лидер света не так откровенен со своими союзниками, как кажется? В прошлом году Трелони произнесла пророчество: «Грядет тот, кому достанет могущества одолеть Темного Лорда, рожденный на исходе седьмого месяца, теми, кто трижды бросал ему вызов...».

Глядя, как пальцы мракоборца сомкнулись на краю толстой дубовой столешницы, Беллатриса снова расхохоталась.

— Да, Моуди, вы с Мидоуз сражались с ним гораздо чаще, чем трижды, но Лорд решил подстраховаться.

Столешница лопнула, и Аластор на секунду прикрыл глаза. Доркас должна была родить в конце июля...

— Дальше. — Ком подступил к горлу, но голос мракоборца оставался все таким же спокойным. Уже ничего не изменить, нужно просто добить ублюдка, и можно будет наконец-то отправиться на встречу с друзьями...

— А нет никакого дальше, Моуди, шпион слышал лишь часть пророчества. Мы думали, что Лонгботтомы знают его полный текст, ведь их сын тоже под него подходит. Но мы ошиблись.

Рука непроизвольно сжалась в кулак, и Аластор сделал несколько глубоких вздохов, пережидая очередной приступ боли. Смерть этой сумасшедшей не принесет никакой пользы, да и ждет её кое-что похуже...

— Ваш хозяин, видимо, полный кретин. Первое, чему научил меня отец, когда я только взял палочку в руки, — никогда не связывайся с пророчествами! А уж не зная полного текста... одним словом, грязнокровка.

Пожирательница зарычала от ярости и забилась в цепях.

— Будь ты проклят, мракоборец, чтоб ты горел в Аду!

Через секунду вспыхнувшее в глазах аврора пламя заставило ее остановиться. Впервые в жизни самая ужасная ведьма из пожирателей смерти испугалась. Бездна в этих глазах может оказаться слишком глубокой даже для Лорда.

— Посмотри на меня внимательно, Беллатриса, это и есть мой ад.

* * *

Вывалившись из воспоминаний, Аластор сразу потянулся к заветной фляге. Только сделав несколько глубоких глотков, он смог немного отдышаться. Вряд ли во всем мире найдется много людей, имеющих столько «приятных» воспоминаний, но рано или поздно привыкаешь ко всему. И он, кажется, уже пару лет как привык, главное — действовать, не задумываясь о прошлом, и никогда не останавливаться. От этого не станет легче, но, по крайней мере, ты продолжаешь идти к цели.

В восемь прилетела сова с «Ежедневным Пророком». Проверив газету на проклятья, он бросил в привязанный к птичьей лапе мешочек пару кнатов, и развернул газету.

Взглянув на первую страницу, Моуди согнулся от хохота. Над огромной колдографией его в компании Хагрида, красовался не менее крупный заголовок: «Глава аврората избил великана». Воистину, весь волшебный мир — одна большая деревня.

Несколько секунд полюбовавшись, как маленькая копия Моуди на картинке раз за разом награждает Хагрида прямым в челюсть, Аластор смахнул выступившую слезинку и бросил газету на стол рядом с телефоном.Нет, точно, эта Скитер далеко пойдет!

— Потребовать, что ли, опровержение? — Хмыкнул обычный пенсионер, зарываясь в бумаги.

Дни тянулись за днями, но никаких сведений о Поттере не приходило. Аластор использовал все свои связи, но, до поры,безрезультатно. Оставалось только ждать, и готовится к битве. И то, и другое он умел в совершенстве.

Как-то, в середине января, совершенно неожиданно кто-то позвонил в дверь. Аластор как раз сражался с манекенами в тренировочном зале. Серебряный клинок с легкостью разрубал любые препятствия, когтистая лапа — насквозь пробивала гоблинские кирасы, а чудовищные заклятья десятками уничтожали игрушечных противников... Чтобы выжить он должен был стать идеальной машиной для убийств. И он стал.

Чертыхнувшись, Аластор деактивировал манекенов и повесил на стойку меч. Облившись водой из палочки, он набросил плащ из драконьей кожи и поспешил к лондонскому входу.

— Гестия?

Аврор Джонс, увидев бывшего начальника без рубашки, на несколько секунд забыла как дышать. «Мерлин, если он и сейчас так выглядит, каким же он был до войны?». Тело, словно отлитое из стали, почти всюду было покрыто шрамами — вот вокруг плеча идет вереница следов от драконьих зубов, а над полосами, пересекающими живот, явно поработали когти оборотня...

На землю её вернул требовательный голос мракоборца.

— Гестия?

Оторвавшись от разглядывания аврора, девушка несколько раз тряхнула головой.

— Здравствуй, Аластор, могу я войти? — Только сейчас она заметила, что ей в лицо смотрит волшебная палочка.

— Когда ты поступила в аврорат?

— В январе восьмидесятого, сразу после праздников.

— Кто принимал у тебя выпускные экзамены?

— Реджинальд Мидвей и Медуза Броуди.

Опустив палочку, Аластор посторонился.

— Ладно, входи.

— Постоянная бдительность? — Девушка изо всех сил постаралась, чтобы её голос звучал насмешливо. Все-таки осознавать, что тебя могли убить несколько секунд назад из-за одного только подозрения, было довольно неприятно.

— Она самая. Все мои враги сейчас или в Азкабане или на кладбище, но это не повод расслабляться. Найдется немало придурков, которые при малейшей возможности попытаются отправить меня на тот свет.

Следуя за прихрамывающим аврором, Гестия Джонс все больше удивлялась. Нет, она знала, что Моуди — чистокровный, но и предположить не могла, что глава аврората — один из этих проклятых аристократов. А кем еще может быть человек, живущий в доме с видом на Вестминстер?

Высокий потолок, под которым способен пройти и великан, светлые стены, увешанные картинами и оружием, дорогие ковры... буквально все кричало здесь о длинном списке благородных предков.

В гостиной, куда её привел мракоборец, обстановка мало отличалась от остального дома. Резной столик, пара диванов, оббитых зеленым бархатом, бар, дубовые книжные шкафы... а чего стоит одна хрустальная люстра?

— Присаживайся, выпьешь?

Все еще пребывая под впечатлением, Гестия согласно кивнула. Повинуясь одному только взгляду Аластора, из минибара вылетела бутылка скотча с парой стаканов. Это довольно впечатляющая магия, но притом, чистой воды выпендрежничество. Теперь ей стало ясно, у кого Сириус научился этому трюку. Наблюдая, как медленно развинчивается крышка, а стаканы сами подставляются под струю янтарной жидкости, девушка раздумывала, что этого страшного человека тоже когда-то, кто-то постоянно спрашивал, почему он такой угрюмый.

— Итак, аврор Джонс, что вы хотели от старого больного пенсионера?

Гестия от неожиданности поперхнулась. Вот уж кого в голову не придет назвать больным пенсионером, разве что, старым... но и это не из-за возраста, просто война.

— Сириус. Я не верю, что он виновен. Меня к нему даже не пустили! А Барти, когда я к нему пришла сразу после... твоей отставки,жутко ругался и просто вышвырнул меня из кабинета! И, он что, тоже праздновал твой уход? Лицо у него было чудовищно опухшим.

Моуди сдавленно хохотнул. Он и забыть успел, что после адского пламени, нанесенные его рукой травмы невозможно вылечить магией. Или это появилось после того, как он лишился ноги, оттолкнув Джеймса с пути разъяренной мантикоры?Да плевать...

— Амелия тоже ничем не может помочь, сказала — личный приказ министра.

Аластор тяжело вздохнул. Нет, ну зачем Блэку понадобилось спать с внучкой этой коровы Бэгнолд, да еще и с утра сказать нечто вроде: «Пока, крошка, захочешь оттянуться — пришли сову»? Вот же болван, но Гестия об этом, если и узнает — точно не от него.

— Ты же сама знаешь, как это бывает, общаешься с человеком, доверяешь ему, а в один прекрасный момент...

— Да плевать мне на все это! Джеймс был его лучшим другом, Сириус бы продал кого угодно, только не его! Я просто хочу его увидеть!

Скривившись, Аластор ненадолго задумался. Вот только женских истерик ему не хватало. Рассказывать что-то сейчас Гестии было опасно, в первую очередь, для нее самой. Даже он не знал, откуда стоит ждать удара, а потому, нужно молчать, пусть это и отдает дамблдорщиной. Но девчонка действительно верит в Блэка, пожалуй, даже больше, чем он того заслуживает. Нужно её как-нибудь ободрить...

— Ладно, слушай, я и сам не верю, что он был на стороне Неназываемого. У меня даже есть некоторые доказательства...

— Так пошли скорее в ДМ...

— Слушай и не перебивай, глупая девчонка! — Хриплый голос мракоборца на какое-то мгновение перешел в рев. — Сейчас мы ничего не можем для него сделать. Кое-кому выгодно, чтобы он и дальше оставался в тюрьме, вне зависимости от того, виновен или нет. Просто подожди пару месяцев, я постараюсь разобраться.

Глаза девушки наполнились слезами, и мракоборец, про себя, чертыхнулся. Из всех вещей, которые он не любил, женские слезы стояли где-то сразу за Дамблдором и Риддлом, даже Грейбек не был настолько ужасен.

— Спасибо тебе, Аластор, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Я уже думала, судьба Сириуса никого не волнует. Вытащи его, я знаю, ты сможешь...

— Да, да, я смогу. А ТЕПЕРЬ БЫСТРО ПОДОБРАЛА СОПЛИ, И ПОШЛА ВОН ОТСЮДА! ТЫ МРАКОБОРЕЦ ИЛИ КТО, ТВОЮ МАТЬ???

Гестия аж подпрыгнула. В чем Аластор вообще— то винить её не мог. За годы управления авроратом, голос он выработал просто отличный. И рев свое дело сделал — аврор Джонс мгновенно успокоилась.

— Спасибо, Аластор.

— Благодарить меня, когда придет время, будешь не ты.Ладно, давай я тебя провожу.

Новости о Гарри Поттере появились только в середине февраля. Аластор все еще пытался разузнать хоть какие-то крохи информации о мальчишке, а все свободное время посвящал тренировкам и прогулкам по месту, где остались все, кто были ему дороги. Кладбищу.

Звонок от Макартура пришелся аккурат на воскресенье четырнадцатого. Фактически, майор SAS, не пожелавший оставить службу, даже после того, как подорвался на мине, был единственным, кто напомнил ему в тот день о своем существовании. Моуди, в общем-то, был не в обиде, он и так подозревал, что был в последнее время не самым популярным парнем, но, кажется, на службе его начали потихоньку забывать, появилась даже мысль, пойти — напомнить.

— Здорово, Одноглазый, нашелся твой пацан. Будешь писать адрес или как обычно?

— И тебе не хворать, Трехпалый, встречаемся через три часа, как обычно.

Возможно, это излишняя предосторожность, ведь волшебники обычно стараются не замечатьмаггловских изобретений, но Моуди твердо усвоил: во-первых — предосторожность никогда не бывает лишней, а во-вторых — для отставного главы аврората могли сделать и исключение. Не то, чтобы Аластор мнилсебя центром вселенной, просто он давно успел привыкнуть, что его худшие опасения слишком часто сбываются.

Дождавшись вечера, мракоборецаппарировал в город, и немного погуляв по улицам, зашел в «Голову Королевы». Довольно приличное место, куда не зазорно пойти и заслуженному офицеру Скотланд-Ярда, кем, собственно и являлся Макартур. Аластор же, просто накинул на себя легкий морок, чтобы те, кому не нужно, его не замечали. Для укрытия от магглов не требовалось даже палочки, а ни один пребывающий в здравом уме волшебник, ни за что не станет следить за Аластором Моуди.

Волшебный глаз и право на применение непростительных — довольно серьезные аргументы в пользу того, чтобы даже не пытаться.

Но это не главное, ведь после исчезновения Риддла, он оказался вторым по силе волшебником Британии, а учитывая особенности его образования, можно поставить на то, что следить не осмелится даже Дамблдор. Да и не следят великие маги за пенсионерами в пабах...

Макартур в компании пивного бокала и тарелки вареных раков сидел за столиком в углу, лицом к залу. Машинально Аластор отметил, что старый знакомый прикрыт стеной от окна, но при этом, в случае неприятностей, может с легкостью в него выпрыгнуть. Выглядел офицер, как брат-близнец Моуди. Пластиковый муляж вместо левой ноги, отсутствующие мизинец и безымянный, изуродованное лицо... даже ростом тоже под семь футов, только волосы черные, да оба карих глаза на месте.

— Привет, Аластор, давно не виделись, как там дела на магическом фронте? — Лениво сдувая пену с бокала, спросил «коллега».

— Я в последнее время не слишком слежу за событиями, пенсия, знаешь ли. Рыбалка там, туристические походы... и все такое. После войны грызня в министерстве приняла новые обороты, в общем, сам понимаешь, вовремя я оттуда ушел. Рад тебя видеть, Джейкоб.

Макартур недоверчиво покачал головой, и залпом ополовинил бокал.

— То-то мне пришлось три месяца по архивам сидеть, опрашивать всех инспекторов, проверяющих детские дома, да базы данных обшаривать. Для таких, как мы, война не заканчивается.

Дожидаясь, пока официантка принесет пиво и ему, Аластор расслабленно откинулся на стуле.

— Это не война, так, внутренние разборки. Давай, рассказывай, что ты там нарыл.

Покопавшись в кожаном саквояже, шатен выложил на стол несколько папок.

— Знакомься, Вернон Дарсли,генеральный директор компании «Граннингс», учился в частной школе «Воннингс», окончил «Кембридж», затем несколько лет работы менеджером, повышения, в общем, ничего интересного. Даже за неправильную парковку ни разу не штрафовали. Проживает по адресу г. Литтл Уингинг, Прайвет Драйв№ 4. Женат, имеет — сына Дадли Дарсли. — Отложив папку в сторону, ветеран снова отхлебнул пива и открыл вторую.

— Петуния Дарсли — домохозяйка, жена нашего первого персонажа и мать их общего сына, имеет аттестат о школьном образовании. Адрес тот же.

В сознании Моуди словно щелкнул рубильник, воспоминания быстро зашелестели, сменяясь одно за другим, будто кто-то листал телефонную книгу. Петуния. Вот оно! Аластор видел её всего один раз, и то мельком — во время свадьбы Поттеров. Единственное, почему он вообще её запомнил — из магглов на свадьбе была только эта лошадь. Напилась и устроила скандал. Кажется, Лили её еще прокляла непереносимостью алкоголя. Неужели Дамблдор отдал спасителя Британии этой...

— И вот, мы подходим к нашему главному действующему лицу. Гарри Джеймс Поттер, сирота. Ближайшие родственники по матери — чета Дарсли, родственников по отцу обнаружить не удалось. Адрес — Прайвет Драйв №4. По документам, они приняли опеку над ним шестого ноября. Но, что тебя наверняка заинтересует, записи в базе данных появились только на этой неделе, когда мальчик заболел, и Дарсли пришлось обратиться к врачу. Так что, здесь поработал либо гениальный хакер, либо — волшебник.

Всю расслабленность как ветром сдуло, мракоборец мгновенно подобрался, чуя запах добычи.

— На месте проверяли?

Макартур возмущенно фыркнул.

— Сам проверяй, делать мне нечего, еще по пригороду носиться. Очень не хочется, знаешь ли, однажды проснуться в неизвестном месте с полной потерей памяти.

Аластор согласно кивнул, у людей, не имеющих богатой практики в накладывании Обливиэйта, время от времени случаются осечки. И тогда незадачливый маггл, лишенный памяти, действительно имеет неплохие шансы однажды проснуться голым где-нибудь в Бирме. Хорошо, что магглы обычно грешат на каких-нибудь торговцев органами да инопланетян.

— Спасибо, Джейкоб, ты мне очень помог, я это запомню.

Полицейский хмыкнул, и невозмутимо принялся разламывать раковую шейку.

— Брось, Ал, какие между нами счеты? Если бы не ты со своими ребятами тогда в торговом центре, я бы со своим отделением вообще сейчас отдыхал на кладбище. Если что понадобится, только позвони.

Два ветерана засиделись в пабе до самого закрытия. Обоим было, что рассказать о минувшей войне, и если для Аластора она, в основном, сводилась к стычкам с пожирателями и их хозяином, то главной проблемой Макартура были ирландцы, с помощью которых Темный Лорд пытался посеять панику среди магглов.

Но вот бармен вежливо проводил последних посетителей на улицу, и старики, ковыляя, разошлись в разные стороны.Макартур сел в служебный Роллс-Ройс, а Моуди, немного постояв, растворился в ночной темноте.

В то же время, за многие километры от Лондона на окраине Литтл Уингинга едва заметно вздрогнула тень под фонарем. Аластор не сразу вспомнил, где этот городок находится, но в свое время ему пришлось очень подробно изучить карту Британии. Бесконечная игра в догонялки с Риддлом и его прихвостнями этому сильно способствовала. И когда догонял, и, тем более, когда убегал.

В сам городишко ему входить даже не понадобилось, все же Артур Уизли в свое время создал шедевр.Стеклянный глаз мигом нашел табличку с надписью «Прайвет Драйв», и найти нужный дом тоже не заняло много времени.

Осматривать дом он начал с верхнего этажа. Вот, спальня хозяев... Ну, это не интересно. Спальня ребенка, нет, это определенно не Гарри, у сына Поттеров совершенно точно были черные волосы, шрам на лбу, и Гарри не был похож на поросенка. Но где же мальчишка? Волшебный глаз еще раз осмотрел второй этаж, переместился на первый и...

Серебряный клинок со звоном вспорол тротуарную плитку. Моуди не просто так прозвали сначала Бешеным, а затем и Бешеным Глазом. Чего Аластору стоило в этот момент сдержаться и не войти в дом, чтобы заставить магглов пожалеть о том, что они появились на свет, не узнает, наверное, никто. Но ему слишком хорошо было известно, к чему приводят необдуманные поступки, а потому просто продолжил наблюдать.

Соседний дом, следующий, еще один... Косой разрез, заменяющий мракоборцу губы, ощерился в хищной ухмылке. Арабелла Фиггс. Старая сквибка, служащая Дамблдору, значит, директор не бросил мальчишку на произвол судьбы.

Через несколько секунд тени вернулись на место, а бывший глава аврората уже заливал тошноту огневиски. Только после третьей бутылки он смог немного успокоиться. Спрятав в рукаве клинок, он вышел из кабинета.

Зал Славы. Место, которое хранит память о самых достойных представителях семьи. Грозные волшебники требовательно смотрели с картин на шагающего с прямой спиной мракоборца. Каждый из них совершил в древности какой-то подвиг, за который был удостоен чести здесь пребывать. Быть Моуди это не совсем то, что быть обычным магом. Для них, если ты не сражаешься — ты неполноценен. Вот дед, умерший, расправившись с гнездом василисков, прадед — одолевший племя ледяныхвеликанов, прапрабабка — при помощи Адского пламени спасшая министерство во время очередного восстания дементоров. Однажды картина и с его именем появится здесь, если конечно, он не станет последним. И вот, в самом конце зала — портрет основателя рода. Беовульфа. Чары на картине почти рассеялись, и он, кажется, на веки замер, воткнув топор в шею дракона, но стоило аврору оказаться перед портретом, и голова древнего мага развернулась лицом к нему.

— Что тебя гнетет, потомок?

Аластор молча смотрел на древнего предка, набираясь решимости. Почти такой же, как и он сам — высокий, широкоплечий, длинные светлые волосы развеваются за спиной, а в синих глазах отражаютсяокеанские глубины. Только шрамов поменьше.

— Враг затаился, и я не знаю, как поступить. Сына моего ученика хотят принести в жертву. Я бы не сомневался, не будь этого проклятого пророчества, но, зная Дамблдора... — в горле немного пересохло, и мракоборец приложился к фляге, — он, конечно, та еще мразь, но просто так бросать ребенка в чулан не станет. Похоже, змеемордого наверняка можно убить, только если мальчишка добровольно пожертвует собой.

— Ты слишком долго сражался с чудовищами. — Портрет поднял взгляд к верхнему краю рамы, и, последовав за ним, Аластор наткнулся на семейный девиз “In Extremis Abyssi” — “На краю Бездны”. У кого-то из предков было весьма своеобразное чувство юмора. Но подходит как нельзя лучше, — из всего рода остался единственный представитель, да и от того — максимум три четверти.

— И стал одним из них?

— Нет, но ты уже на краю. Ты совершил больше, чем любой в этом зале, и мне не о чем просить тебя. Даже если ты станешь последним из нас, это была хорошая жизнь, полная битв, и будет славная смерть, для славного рода. Возможно, твой дальнейший выбор определит судьбу мира, но отныне это только твой выбор. Не ошибись.

Аластор приложил руку ко лбу и задумался. Голова болела больше обычного, но сейчас это волновало его в последнюю очередь. Блэк должен сидеть в Азкабане, поскольку воспитанный им Гарри Поттер, никогда не додумается до такой глупости, как принесение себя в жертву. Но он и не будет готов к схватке, Риддл просто его убьет. На миг в голове поселилась безумная мысль, которую он тут же постарался отбросить. Кем вырастет мальчик, проживший всю жизнь рядом с чудовищем? Мракоборец уже было решил оставить все, как есть, но в последний миг ему вспомнилась часть пророчества « ...рожденный, на исходе седьмого месяца...». Рот непроизвольно скривился в злобной усмешке.

— Спасибо, Беовульф, я знаю, как поступить.