Родственные связи. Понимание (джен)

Если бомба взрывается в твоей жизни, она не взрывается в одном только месте, она рушит все.

Гарри получил нагоняй даже от отчима, который обычно никогда не вмешивался в воспитательный процесс, который вершила мама. Мама не стала кричать, она просто не говорила с Гарри неделю Рождественских каникул, а затем пообещала ему все адовы муки за его безрассудство. Судя по всему, родители остальных членов этой сомнительной компании тоже не думали спускать все на тормозах. Потому как по завершении зимних каникул всех их собрали в гостиной Малфой-мэнора пред очами сурового родительского собрания. Здесь Гарри увидел и рыжую маму Сабрины, и активно жестикулирующего отца Доминика, ну и, конечно, сурового загорелого отца Джан невозможно было с кем-то спутать. От лица Грэйнджеров пришла мать Гермионы, хотя она и сидела в стороне, видимо, абсолютно полагаясь на волшебников. Новости ожидались неважные.

— Господа, — начал мистер Джан, — все мы здесь исключительно потому, что руководство вашей школы потребовало от нас увеличить наши старания по воспитанию вас разумными людьми. Вы совершили серьезный проступок, за который мы должны вас порицать и не одобрять впредь подобного безрассудства. Однако нам известно, что вы уже несете дисциплинарные взыскания достаточно сурового характера. Поэтому мы ограничимся всего лишь работой над вашей дисциплиной. Этим летом все вы на полтора месяца отправляетесь в лагерь для юных волшебников военизированного типа «Боевой Единорог» в Америке. Моя дочь и Сабрина уже проводили каникулы там, и это сказалось на их поведении только в лучшую сторону, однако недостаточно, раз они тоже участвовали в этом мероприятии, поэтому мы и решили отправить вас туда на две смены, а не на одну.

Судя по мрачным лицам Джан и Обри, счастья в этом было мало. Да и перспектива проводить каникулы не дома и не в компании Дадли, приставки и велика, прямо скажем, радостной не была.

— А теперь, господа, отправляйтесь в школу и учтите, за вами будут следить с особым вниманием, — закончил мистер Джан.

— Здравствуй, счастье и лето на две недели, — пробурчала Корита, стоило им очутиться вне кабинета Мадам Максим.

И все-таки в Шармбатоне было спокойней. Не было дующегося, что «не взял с собой», Дадли, мама не смотрела взглядом василиска, можно было спокойно извиняться в каждом написанном письме. Сначала мама все еще сердилась, но хорошие недельные табели и частые письма сделали свое дело, мама оттаяла и начала рассказывать, как себя чувствует, как ходила на УЗИ, как они с отчимом долго спорили, выбирая имя для девчонки. Все-таки у Дадли явно были задатки провидца — он даже пол заранее угадал.

А вот мистер Чжон на первом занятии в семестре по серпентологии поставил Гарри четыре двадцатки вперед за грамотное общение с Королем Змей. Еще он упомянул, что перед транспортировкой василиска в Уэльс Король Змей основательно порезвился в Лесу Хогвартса, уничтожив огромную колонию акромантулов, невесть откуда взявшихся в этих широтах и сулившую опасность и ученикам, и обитателям леса.

В первый же день Драко втащил при помощи Левитации третью кровать в комнату к Поттеру и Альфаресу. В комнате стало чуть теснее, да и плевать, все равно главным образом они торчали либо на уроках, либо на отработках, либо в личном штабе в малой гостиной №44. Правда потом Драко сделал то же самое для Сабрины, которой приспичило переехать поближе к Гермионе и Корите. Его вежливость часто играла с ним подобную дурную шутку.

Отработки если чем и раздражали, то это нудностью. Мыть по три часа посуду и драить котлы для супа — не самое веселое занятие. Хотя эльфы обязательно кормили их пирожными и поили чаем или какао.

— Так что ты там рассказывал Риддлу? — поинтересовался Гарри во время очередной отработки. — Что не мог рассказать нам?

— Джей, ты не задумывался, почему у нас проводятся обыски?

— Кто-то пишет доносы, твой отец говорил, — Гарри не стал упоминать, что этот разговор был подслушан.

— А почему этим доносам бездоказательно верят?

— Вот этого он точно не говорил.

— Мой отец служил Темному Лорду, — оглядываясь по сторонам, шепотом произнес Драко.

— Тогда почему он не в Азкабане?

— Потому что он это делал не по своей воле. А под заклинанием Империус.

— Так многие говорили, — буркнул Альфарес. — Удобное оправдание.

— Будь оно удобным, столько бы народу в Азкабане не сидело, — Драко недовольно взглянул на испанца. — Империус легко диагностируется целителями-менталистами, поэтому мой отец на свободе. Но наша семья все равно в черном списке, поэтому, стоит поступить одному доносу, как наш дом перерывают с крыши до подвала. За каждый подозрительный артефакт отцу приходится давать взятки, даже если это невинные предметы. Часть он уже продал, часть спрятал в Гринготтсе, но без некоторых немыслима защита мэнора.

— Почему ты просто не мог этого сказать?

— Потому что ты Гарри Поттер, — Драко фыркнул и наморщился. — В Англии ты — победитель Темного Лорда, Мальчик-Который-Выжил. Скажи я, что мой отец служил тому, кто хотел тебя убить, что бы было?

— Я б тебя пнул за то, что ты во мне сомневаешься, — сердито отозвался Гарри. — Мы друзья, мы должны понимать друг друга.

Драко промолчал, но рожа у него была довольная, слишком довольная для человека, второй час отмывающего жирные сковородки.

Март ознаменовался началом квиддичного сезона. В первом же матче Вихристых Ветров выбыла из строя охотница Джессика. Она сломала руку и, сдержанно бранясь, сообщила Роберту, что уходит из команды («ЖАБА на носу, а я по больничкам шляюсь»). Роберт поднял списки неплохо выступивших на отборе, провел повторный отбор среди избранных, и к вечеру Малфой уже получил квиддичную форму голубого цвета. Весь вечер он был жутко доволен и так всех достал своими «а он влево, а я вправо и квоффлом прямо в кольцо», что был дружелюбно сглажен Гермионой и икал каждый раз, когда вновь принимался трещать как сорока.

В целом, семестр прошел тихо. Настолько тихо, что даже стыдно и неохота признаваться, что Гарри учился в этой школе и на этом курсе. Хотя девчонки дружно и сказали, что хватит пока приключений, верилось им мало. Потому что даже Корита время от времени брала у Гарри мантию-невидимку и ходила рисовать чернилами усы Мари Франк. Но это было настолько по-детски, что не считается.

В апреле мама с отчимом, наконец, обрадовали — на свет появилась Люсинда Снейп. Мама называла ее самой красивой девочкой на планете, а Гарри, когда его отпускали на мамину выписку, увидел в кульке из одеял лишь маленькое красное с легкой желтизной морщинистое личико. Ну да маме видней. Она и детей побольше видела.

Всего у Ветров было три матча в весну, общий счет которых вывел Вихристых Ветров на второе место в школьном турнире. Фурии не продули ни одного своего матча и немало позабивали, поэтому и наслаждались победой и кубком в штабе команды. И вот наступили они. Экзамены.

Даже несмотря на тщательно соблюдаемый план подготовки, который для каждого составила золотая умница Гермиона, казалось, что ничего не получится и никто ничего не знает. Проголосовав, ребята решили переехать учить на улицу, там Сабрина создавала огненных зверей и гоняла их по лужайкам, а Доминик оживлял даже скелеты землероек, вылезавшие из-под земли. Девчонки первое время визжали, а потом привыкли.

Корита зубрила, словно мантры, основные способы диагностики тяжелых ментальных травм. От ее шепота порой становилось жутко, потому что казалось, все симптомы есть и у Гарри, и у Драко, и вообще у всех окружающих. Лучше было, когда она переключалась на Кодексы, в них хоть все понятно было: «Пункт 33. Целитель обязан оказать помощь, несмотря на личную неприязнь. Пункт 34. В случае, если Целителю препятствуют в оказании помощи пострадавшему, Целитель должен устранить препятствие наиболее безопасным и щадящим способом... Пункт 71. Вопрос о приведении Пациента в сознание решается согласно условию — помощь не должна пропасть, а пациенты редко знают, что им на пользу».

Дрей мастерил какие-то штуки, которые шумели, взрывались, но безвредно, и, видимо, так было нужно, потому что, если взрыва не происходило, он расстраивался. Иногда, когда Альфарес уставал оживлять крыс, а Корита переставала походить на зомби с выпученными глазами, твердящего непонятные слова, они присоединялись к Малфою, и взрывов было больше. В такие минуты Гермиона морщилась, затыкала уши и зубрила конспекты по целительству, недовольно косясь на взрывателей.

А сам Гарри вытаскивал билеты по метамормагии из шляпы, читал, затем без зеркала менялся, работая пока с цветом и длиной. А затем просил оценить, получилось ли то, что было в билете. Он даже научился слегка увеличивать и уменьшать свой рост, но Тонкс попросила с этим не спешить. Леший ее знает, почему.

И, тем не менее, первый экзамен по Трансфигурации пугал до дрожи в коленках. Профессор Фицрой перед каждым посадил ежа и попросил сделать красивое блюдо. За красоту добавлялась оценка. Гарри мудрить не стал, трансфигурировал огромный хрустальный поднос, какой у мамы в серванте стоял. Фицрой долго колебался, но поставил двадцатку («За высокую степень прозрачности»). Из класса Гарри вышел с ощущением, что он ботан, правду говоря, это ощущение продержалось до Зельеварения, на котором он спутал все свойства растопырника и получил пятнашку.

Заклинания закончились тем, что Гарри перекрасил мантию профессора Смита в ярко-фиолетовый, на что он ужасно удивился и долго пытался повторить тот же эффект на самом Гарри, а когда у него не вышло, поставил семнадцать и выгнал.

Волшебная Защита протекала мирно, Гарри покормил пикси, выманил из норы гнома и договорился с водяным достать ему зеркало со дна аквариума.

Серпентологию Гарри сдал автоматом — профессор Чжон был единственным, кто был рад случившемуся с ними приключению. А на метаморфмагии пришлось попотеть, Тонкс долго мучила Гарри разными оттенками кожи и длиной конечностей.

В общем, сессия прокатилась по телам студентов словно асфальтоукладчик, и по окончании экзаменов можно было увидеть, сколько жертв обучения валяются на газонах перед Шармбатоном. Две недели свободы для наших ребят были днями блаженства, потому как первого июля им всем предстояло заселиться в казармы лагеря «Боевой Единорог».