Янтарная луна (джен)

Огромное помещение терялось в полумраке. Полумна осторожно шагнула внутрь, и дверь за спиной с тихим стуком закрылась. Фиона встала рядом, поднимая фонарь над головой, и повернулась к Полумне. Фонарь осветил её лицо, заострив черты и проложив резкие чёрные тени.

— Это — центр нашего мира. Путь Амбера, из которого начинается могущество каждого из нас. И, со временем, твоё.

Фиона отвела руку с фонарём, позволяя рассмотреть то, что скрывалось в глубоком подземелье у самых корней Колвира. Огромный лабиринт занимал всё пространство до самого конца зала. Голубые линии мягко светились в темноте, отбрасывая причудливые блики на стены, словно подземное озеро. Полумна осторожно подошла к краю, опустилась на колени и протянула руку, собираясь коснуться мерцающих линий.

— Не трогай! — предостерегающе произнесла Фиона. — Коснёшься — назад пути не будет. Если ступил в Лабиринт, должен пройти его до конца. Или погибнуть.

— И нельзя вернуться назад? — Теперь Полумна смотрела на голубые линии с опаской.

— Нет. — Фиона поставила фонарь на пол и подошла к Полумне. — Лабиринт может сжечь, уничтожить, а может даровать могущество.

— И вы все его прошли? — Полумна посмотрела на переплетение линий и поворотов, плавных и резких. — Но как?

— Ты сама узнаешь, когда придёт время, — мягко ответила Фиона, обходя лабиринт по кругу. — А пока просто смотри. Попробуй его почувствовать. Пропустить через себя его образ. Я постараюсь помочь. Постараюсь ускорить процесс осознания, но только ты сама сможешь понять, когда готова.

Полумна слушала молча, не сводя глаз с лабиринта. Он завораживал и притягивал, маня пройти, но в то же время пугал и отталкивал. Сердце Амбера, центр мира, из которого можно было попасть домой. Но так ли этого хотелось теперь, когда она увидела его? Странное чувство рождалось сейчас глубоко внутри. Желание пройти Путь и получить ту силу, о которой мечтала. Ту, что привела сюда, в Янтарное королевство. Откуда лабиринт знал, что Полумна хотела найти путь, что позволит перемещаться между мирами? Или, может, это он привёл её сюда? Заставил перепутать зелья и найти свои корни? Медленно поднявшись, Полумна выпрямилась, с сожалением посмотрела на недоступный ей пока Путь и отвернулась.

— Научите меня. Я хочу знать, что делать и как.

— Давно бы так! — довольно улыбнулась Фиона. — Пойдём, вернёмся ко мне. И начнём с самого начала. Но теперь ты будешь понимать, о чём я говорю.

Отпустив Полумну, Трандуил поднялся к себе, и только когда дверь за ним закрылась, позволил выдохнуть. Прошёл по комнате, налил вина в высокий бокал, задумчиво пригубил. Вздохнул тяжело, устало. Он совершил ошибку, за которую корил себя всё утро. Позволил юной девушке думать о том, что между ними что-то может быть. Подарил надежду на неосуществимое. Он видел эту надежду в её глазах. В том, как доверчиво она к нему льнула на берегу, укрываясь от прохлады морского бриза. Как спутала желание защитить с другим, тем, что давно не тревожило ни сердца, ни тела.

Ему нужна была эта попытка вновь почувствовать себя живым. И она с треском провалилась. Да, в другой, далёкой жизни, Полумна могла бы составить его счастье. Или просто подарить покой. Но не теперь. Он больше не находил в иссушенной, истончившейся фэа сил для того, чтобы поддерживать огонь чужого чувства. И причинять боль, осознанно причинять, не хотел. Раздражённо выдохнув, Трандуил залпом осушил бокал и со стуком поставил на стол.

Он не просил всего этого! Не просил отправлять его сюда! Он просил покоя! Просто покоя. Тишины, пусть даже вечной. Забвения. Если это возможно. Но не новых чувств. Не юной души, которую неосторожно может покалечить. Трандуил сжал виски, прикрыл глаза, выдыхая медленно и неспешно. Бенедикт обещал помочь. Пусть поможет. Пусть отправит её домой. И он поедет вместе с Полумной. А там, в её мире, сделает всё возможное, чтобы обрести мир. И вечный покой.

Трандуил нашёл Бенедикта на конюшне — тот седлал высокого коня странной полосатой окраски. Обернувшись на звук шагов, принц сухо кивнул и продолжил своё занятие.

— Никому не доверяю его седлать. — Подтянув последний ремень, он взял коня под уздцы, выводя из стойла. — Я еду в долину Гарнат, надо кое-что проверить. Поэтому пока что наше путешествие откладывается.

— Это далеко? — поинтересовался Трандуил, разглядывай коней в полумраке конюшни.

— Хочешь присоединиться? — Бенедикт смотрел с лёгким интересом.

— Не помешаю?

— Не думаю.

Вскоре они уже выезжали из дворца. Бенедикт сразу свернул, не желая пересекать город — за дворцом, в стороне от кварталов знати, начиналась дорога, пустая, но не заброшенная. Ей явно частенько пользовались, но для простых жителей Амбера проход был закрыт.

— Долина Гарната — это обширный участок леса, который лежит между Арденами и Колвиром. Несколько лет назад, когда Корвин и Блейз с войсками пытались захватить власть, Эрик наслал на долину огонь. Вековые леса выгорели, но на их месте так ничего и не выросло. Три года там не было ничего, кроме обгоревших деревьев и выжженной земли. Но сейчас там замечены странные тени, а на саму долину опустился туман.

Бенедикт рассказывал неспешно, мерно раскачиваясь в седле. С одной стороны дороги был скалистый склон, покрытый тёмно-зелёным плющом. С другой — далеко внизу — переливалось море. Дорога плавно изгибалась, и погонять здесь лошадь было опасно — если бы навстречу поднимался ещё один всадник, разойтись было бы проблематично. Солнце давно перешло на вторую половину неба, спускаясь к морю, когда всадники достигли подножия Колвира и наконец смогли пустить коней галопом.

Деревья по обе стороны дороги слились с одну сплошную стену, ветер засвистел в ушах, и Трандуил едва сдержал желание расхохотаться в голос. Эта бешеная скачка сейчас пришлась как нельзя кстати, выветривая из головы все ненужные мысли, оставляя только желание мчаться вперёд, уверенно направляя коня.

Тени удлинились, в глазах рябило от сменяющих друг друга светлых и тёмных полос под ногами. Лес кончился, впереди лежали холмы, покрытые низкорослым кустарником. Один, второй, третий — всадники то поднимались, то спускались вниз. Понемногу Трандуилу передалось нетерпение, что сжигало Бенедикта, заставляя спешить, желая непременно поспеть до темноты. Трандуил чувствовал, что они приближаются — внутри появилось ощущение давления, чужого присутствия, чьей-то злой воли, нашептывавшей искажёнными голосами. Бенедикт вырвался вперёд, взбираясь на вершину очередного холма, и резко осадил коня, ставя того на дыбы. Трандуил подъехал через минуту, и посмотрел вперёд, поперхнувшись вопросом.

Внизу лежала долина Гарнат. Не было нужды представлять её — огромное чёрное плато, в подступающих сумерках казавшееся ещё больше и мрачнее. Остовы обгоревших деревьев-великанов вставали из липкого мертвенно-серого тумана, укоризненно смотря в лиловое небо. Казалось бы — просто лес после пожара, но, присмотревшись, они заметили тени, скользящие между стволов. Вокруг царила тишина, такая гулкая, что звук собственного дыхания и тихий всхрап коней казались раскатами грома. И тени неведомых существ, шевелящиеся в тумане, казались ещё более жуткими. По позвоночнику пробежал отвратительный холодок. Трандуил встревоженно посмотрел на Бенедикта, но тот не сводил глаз с искалеченной долины, крепко сжимая рукоять меча.

— Надо спуститься, — тяжело проговорил Бенедикт, не сводя глаз с мрачных теней.

Трандуил хотел было возразить, что это не лучшая идея, особенно перед лицом надвигающейся ночи, но потом вспомнил, сколько раз сам наблюдал сгущающуюся тьму у порога собственного дома и делал всё, чтобы прогнать её. Порой совершая не слишком обдуманные и мудрые поступки. Поэтому он промолчал, трогая коня и осторожно спускаясь следом.

Внизу было тише и заметно похолодало. Кустарник обступал дорогу, с веток капало. Промозглой сыростью тянуло спереди, и вскоре кони остановились, не желая продолжать путь — прямо под их копытами колыхалось промозглое бледное марево. Молча переглянувшись, Бенедикт и Трандуил спешились. Рука Трандуила привычно скользнула к поясу, и он досадливо скрипнул зубами — меч остался в замке. Обернувшись, Бенедикт посмотрел внимательно, кивнул и протянул кинжал.

Идти становилось сложнее. Будто какая-то невидимая упругая стена пыталась удержать. Трандуил закрыл глаза, пытаясь всколыхнуть веками дремавшую внутри силу. Поначалу она не отозвалась, но вскоре робкий ярко-зелёный огонёк вспыхнул, будто не веря, что про него вспомнили. Волшебство всё так же было не подвластно, но осознание того, что силы не покинули, придавало Трандуилу уверенности.

Шедший на несколько шагов впереди Бенедикт поднял руку, и Трандуил замер, напряжённо прислушиваясь. Вокруг по-прежнему было тихо, но вскоре слух различил слабое чавканье и хлюпанье, будто впереди было огромное непроходимое болото. Бенедикт пригнулся, скрываясь в зарослях кустарника, Трандуил поспешил следом.

— Никогда не видел ничего подобного! — вырвалось у Бенедикта, когда они выглянули из-за кустов. Уже полностью стемнело, но луна ещё не взошла, и Гарнат лежал перед ними бескрайним чёрным пятном. В нескольких ярдах впереди кустарники резко обрывались, будто кто-то провёл ровную чёрную линию, и дальше уже ничего не росло. Хотя… Земля не казалась выжженной — она словно окрасилась в густую тьму, а тени, что сверху казались невнятными и расплывчатыми, обрели очертания странных существ, не похожих ни на что, виденное ранее Трандуилом. Даже в самых жутких кошмарах видения были милосерднее к разуму.

Покрытые наростами и шипами, шевелящимися при каждом движении, с гладкой чёрной кожей, влажно блестевшей при свете восходящих звёзд, низкорослые твари бесшумно скользили между стволов, не задевая ни покорёженные деревья, ни друг друга. Изредка они оборачивались к кустам, и тогда их глаза вспыхивали кроваво-красным, бросая отблеск на оскаленные зубы.

Бенедикт беззвучно выругался, с тихим шелестом доставая меч из ножен. Трандуил крепче перехватил свой кинжал, без слов понимая намерения принца. Резко выпрямившись, Бенедикт прыгнул вперёд, на ходу разрубив двух мелких тварей и пока Трандуил, мягко обойдя его, вынырнул из-за чужого плеча, хватая не ждавшую подвоха нечисть.

Скользкая кожа не давала как следует ухватиться за шевелящиеся, похожие на щупальца, конечности, но Трандуил держал крепко и, не оглядываясь, отступал назад, к кустам. Отчего-то в нём крепла уверенность, что за границу тьмы твари пока выйти не могут.

— Бенедикт! Есть! — выкрикнул он, оказавшись в безопасном месте.

Твари окружали Бенедикта, наседая со всех сторон, но он без устали рубил их, шаг за шагом приближаясь к Трандуилу. Крепко прижимая извивающуюся тварь к телу, Трандуил пытался увернуться от щёлкающих зубов, уже перестав обращать внимание на многочисленные порезы от острых шипов, которые, чувствуя свежую кровь, стягивались к его рукам. Прыжок — Бенедикт встал рядом, внимательно разглядывая пленника.

Красные глаза буквально прожигали ненавистью, но Бенедикт только усмехнулся, доставая небольшой тонкий клинок из голенища сапога.

— Мы не будем увозить тебя в замок, — прошелестел Бенедикт, поигрывая клинком. — Мы убьём тебя прямо здесь, на глазах у остальных. — Короткий взгляд в сторону тьмы, и твари шарахнулись назад, злобно ощерившись.

— Но если ты скажешь, зачем вы здесь, твоя смерть будет лёгкой и быстрой.

Тварь в руках Трандуила замерла, прислушиваясь, но не издала ни звука. Даже когда клинок Бенедикта медленно вошёл в её тело, и ядовито-зелёная кровь закапала на землю. Лицо принца оставалось бесстрастным, когда он отрезал одну за другой шевелящиеся конечности. Тьма за спиной пришла в движение, нарастая, но не решаясь перешагнуть невидимую преграду. И только когда Бенедикт занёс лезвие в последний раз, зубастая пасть широко распахнулась, и голос, чистый и высокий, раздельно произнёс:

— Амбер будет разрушен. Ты ничего не сможешь с этим сделать, принц!

Дёрнувшись, существо в руках Трандуила затихло, и тот брезгливо отбросил его обратно, во тьму. Бенедикт стоял, не шевелясь, раздумывая над услышанным. Потом, словно спохватившись, вытер клинок о траву и пошёл к лошадям. Уже сидя в седле, он повернулся к Трандуилу.

— Надо срочно сообщить об этих тварях Эрику. Ваш отъезд откладывается.