Рондо на Флейте (джен)

Магия всё так же не переставала восхищать меня. Это чувство вседозволенности, собственной исключительности иногда даже туманило разум. Я не была магическим гением или каким-либо вундеркиндом. По крайней мере, я так думала. Мне приходилось прикладывать ощутимые усилия, чтобы просто освоить и понять заклинание.

Как говорил Эрик, я слишком много заморачивалась. Тут он, к сожалению, был прав. Мне нравилось писать формулы, учить законы физики, отличные от земных, рисовать графики и векторы сил, применяемых в заклинании.

Это не было нужно для освоения. Это, в конце концов, было даже и не для необходимой теории. Это было для меня. Целиком и полностью моё увлечение.

Со временем я всё больше задумывалась, чем я в действительности хочу заниматься. Музыкой? Безусловно, мне нравились сцена и всё, что с ней связано. Я любила играть на гитаре и других музыкальных инструментах. Я это даже неплохо делала. Но учиться на музыканта, магического или обычного, я не хотела.

Слушать историю развития и учить никому не нужные даты? Это вот уж точно не по мне. Словно дрессировать вдохновение: глупо и без весомых результатов.

Немагические профессии, хорошенько подумав, я тоже откинула. Это было бы слишком похоже на прошлую жизнь, оттого и непривлекательно.

Хотелось сделать эту жизнь лучше и красочней. Особеннее.

В итоге главными критериями для меня стали наличие свободного времени и большая выборка последующих направлений.

«Алфея» и «Облачная башня» подходили под эти параметры идеально.

Продолжительность занятий — с восьми до трёх. Свободные вход и выход с территории школы в будни и выходные, ограниченные разве что ночным временем, позволяли мне появляться и исчезать почти в любое время. Дополнительные курсы, из прохождения которых и будет складываться дальнейшая специальность, — я бы могла пройти их все, если постараюсь, получив тем самым просто огромную выборку возможного будущего.

Идеальные варианты.

Да и вступительных никаких нет. Просто принести документы и пройти через магический барьер, пропускающий только тех, у кого есть необходимый минимум.

Ну как «минимум»? Самый высокий показатель требований по способностям к оперированию магией во всём магическом измерении. Даже больше, чем в моей нынешней академии, а она, на минуточку, для местных золотых деток, у которых родословная может тянуться от самого́ Великого Дракона.

Наверное, поэтому в «Алфее» и «Башне» небольшое количество учениц, и среди них на один квадратный метр королевских особ больше, чем у меня на руке пальцев.

Одним только обучением там я уже могла открыть себе дорогу во все места Галактики. А это, как-никак, чего-то да стоило.

Оставалось только решить: фея или ведьма?

Различий, на самом деле, было не так уж и много. Обязательные уроки у всех одинаковые. Дополнительные факультативы всё равно начинались только со второго курса, поэтому программа почти полностью совпадала.

Тёмная и светлая магия? Брехня. Всё это разделение пошло только из-за того, что четырнадцать лет назад отгремела войнушка, где в роли завоевателей и уничтожителей всего живого были три Древние Ведьмы. Их деяния вселяли в людей страх и безграничный ужас, а все эти эмоции, как правило, и ассоциировались с тьмой и смертью. Отсюда, в основном, и шло у простых людей заблуждение насчёт того, что светлая магия — исключительно фейская, а адепты тёмной силы — это ведьмы.

Бред. Будь это так, феи бы не могли становиться ведьмами и наоборот.

Отличие, на самом деле, крылось в развитии и пути, что позволяло совершенствоваться и становиться сильнее.

Феи совершали это так называемыми скачками. Вот представим человека, взбирающегося вверх по карьерной лестнице. В обычном случае он медленно и уверенно поднимается по ступенькам, закрепляясь и нарабатывая необходимый опыт и квалификацию. В случае фей всё совсем наоборот. Они не поднимаются по ступенькам. Они перелетают сразу несколько. И было бы на самом деле чудесно, если бы в этом не было подвоха… А он есть.

Ведь перелетают они на абсолютно другую лестницу.

Если ты был программистом и враз стал учителем высшей категории по физике, сможешь ли ты правильно распорядиться своими новыми возможностями? Ответ однозначный: нет, не сможешь. Тебе придётся привыкать и притираться. Читала даже про случай, как одна фея погоды после такого эволюционного скачка стала феей вулканов. Эпичненький такой карьерный рост.

У ведьм тема другая. Их эволюция идёт куда медленнее, с полным набором собирания опыта, практики и прочего личностного и профессионального роста. Они, можно сказать, собирают себя по камешкам и с упорством улитки ползут вверх, почти выскребая потом и кровью причитающуюся им награду.

В этом и минус. Ведьмам нельзя останавливаться на достигнутом, нельзя считать, что они достигли совершенства. Ведь в таком случае они остановятся в своём развитии. Главные враги ведьм — это лень и гордыня.

Фея получает свою эволюцию, испытав какие-либо сильные чувства и переживания. Чем больше трансформаций произойдёт за короткий промежуток времени, тем сложнее даются их стабилизация и их освоение: чтобы успеть научиться ими пользоваться и сохранить некоторые их особенности в следующем превращении, нужно пахать не меньше ведьм. Главные враги фей — это порывистость и, опять же, лень.

В общем, чтобы не отупеть в вечном круговороте превращений или не сойти с ума от собственной исключительности, мне придётся работать в любом случае.

Так что выбор, пожалуй, равноценный, и сделаю я его, скорее всего, тогда, когда смогу сходить на экскурсию для абитуриентов в «Облачную Башню» и «Алфею». А получится это только в конце учебного года, который заканчивается у этих школ в апреле.

Торопиться мне некуда, поэтому можно и подождать. В конце концов, скоплю побольше информации, кто знает, вдруг найду школу получше.

— Ой! Извини! Мне так неловко, — показательно сожалеющий Эрик отвлёк меня от размышлений, вынуждая вновь вернуться в реальность.

Наш подвал, пролитая газировка, сырые штаны и рубашка Гелии.

Вздохнула.

Так и знала, что этим всё закончится.

Когда я чуть больше недели назад разрешила Гелии проводить меня до дома, я уже заранее предчувствовала будущие недопонимания между Гелией и Эриком. Ребята ничем не удивили. Камиль, как ни в чём не бывало, кивнул и представился. Бей удивился, покосился на меня, так как я впервые на его памяти подпустила к себе кого-то, кроме них, так близко, но всё же пожал протянутую руку, приняв неожиданный поворот в моей жизни и быстро с ним смирившись.

Эрик же… отреагировал не совсем адекватно, но вполне в своём стиле.

Возмутился. Устроил мне истерику. Обиделся.

Именно в таком порядке.

Искренне и порывисто. Так, как умеет только Эрик. Потом он, конечно же, остыл, простил меня непонятно за что и избрал главным виновником художника, возведя его в ранг чуть ли не врагов, делая ему маленькие пакости, когда он тут появлялся.

Вот как сейчас.

— Ничего, — Гелия только улыбался, будто бы это действительно была случайность, и упрямо терпел, продолжая приходить сюда почти каждый день после тренировок. — Всё в порядке.

Эрик воспринимал это как вызов и пытался вывести его из себя ещё сильнее. Что, к счастью, у него пока не получалось. Терпение, как уже было сказано, у моего нового друга было на высоком уровне. Но и оно всё же не было бесконечным.

Бей протянул Гелии полотенце, на что тот благодарно кивнул и принялся вытираться, что возможным не представлялось. Заклинание просушки и очистки одежды находились пока в стадии разработки, и я ничего не могла сделать, поэтому просто встала и направилась к выходу.

— Пошли, наверх сходим. Я найду чистую одежду, а эту в стирку закинем.

— Эй! — собственно, одежда наверху была только у Рыжего, потому что он тут жил.

Я кинула на него обманчиво-мягкий взгляд.

— Эрик, раз ты вылил на Гелию газировку, то ты и должен всё исправить.

Рыжий порывался что-то бросить, но быстро сдался под моей приторно-сладкой улыбкой и, надувшись, отвернулся.

— Если он что-нибудь порвёт, то купит новое, — обиженно буркнул он, злобно косясь на Гелию.

Кто бы сомневался?

Мы вышли в сад и повернули в сторону ещё одной двери, находящейся почти рядом с главной.

— Я ему не нравлюсь, — утвердительно сказал Гелия, когда мы вошли в прачечную.

Пожала плечами.

— Эрику, на самом деле, сложно понравиться. Хоть он и выглядит как простодушный идиот, на самом деле он жутко не доверяет людям.

— Я не вызываю доверия? — хмыкнул Гелия, снимая рубашку и протягивая её мне.

— Не особо, — улыбнулась, достала с верёвки красную футболку с изображением парня в дредах и с сигарой в зубах. — Скорее, он просто ревнует.

— Ревнует? К тебе?

— Скорее, «к нам».

Мы были вчетвером, всегда вместе, всегда в окружении друг друга. Теперь появился Гелия, который обсуждал живопись с Камилем, шутил с Беем и занимался со мной боевыми искусствами.

Для Эрика это было как вход в его личное пространство и разрушение его тёплого понятного ему мирка.

Серые шорты также оказались в моих руках, а затем были переданы Гелии.

— За той дверью душевые, закинь всё остальное в красную корзину, я зайду забрать её минуты через три.

Он не спешил, видимо, найдя что-то странное в моём лице, так как отчего-то смотрел на него слишком долго.

— Что?

— Тебя это не смущает?

— В смысле?

— Обнажённый парень. Душевая. Мне казалось, девушки в таких ситуациях похожи на варёных раков.

Осмотрелась. Задумалась.

Кхм. И вправду, это попахивало чем-то не тем.

— Извиняюсь. Дождусь тебя тут, и сам закинешь.

Гелия — не один из «Авангарда». Нужно бы это почаще держать у себя в голове, когда я находилась рядом с ним. Это при ребятах я могла вести себя как свой пацан. Для Гелии я немножко девушка.

Он этим своим вечным пониманием и всепрощением меня запутал, отчего я подвела его под одну крышу с ребятами.

Господи. Стыдно-то как!

Гелия кивнул и ушёл, не забыв прихватить с собой полотенце, а я, чтобы абстрагироваться, включила телефон. Руки сами залезли в сообщения, которые на протяжении вот уже почти месяца так и висели без ответа.

Отец не терял надежды со мной помириться. Его извинения, чистое раскаяние, жалость и сожаление — всё это трогало меня, заставляя пальцы тянуться написать ответ.

Но не выходило. Я просто не могла заставить себя простить его.

И худшее даже не это, а его последнее электронное письмо, присланное два дня назад.

Фотография билетов на завтрашний рейс.

Семейная поездка. Чёртово путешествие, которое я ему пообещала.

Космический корабль стартовал где-то через двенадцать часов, и я абсолютно не знала, что делать.

Если я приду туда, будет ли это значить, что я его простила? Как он вообще представлял эту поездку в такой обстановке? Вечное напряжённое молчание? Его крики и срывы? Моё фальшивое смирение? Игнорирование друг друга? Как нам, чёрт возьми, находиться рядом, если у меня от одного воспоминания о нём до сих пор губы подрагивали?!

Не хочу идти. Я могу это сказать со стопроцентной уверенностью. Не хочу видеть его лица и слышать его голос. Вот просто не хочу.

Шум воды за стенкой заставил выплыть из неприятных ощущений, вновь пропуская в подкорку здравомыслие и, какую-никакую, но любовь к отцу.

Всё равно же поеду. Дурой буду, но поеду.

Потому что жалостливая. Потому что, если я не приду, он может серьёзно начать пить, если уже не начал. Этого я не хотела и боялась больше всего.

Уж точно больше того, чем провести с ним пару недель в постоянной нервотрёпке.

Отношения в той мере, в какой они были в детстве, уже ничто не вернёт, но я, по крайней мере, могла помочь не разрушить их основательно.

Эсперо. Самый умиротворённый уголок в магическом измерении.

По крайней мере, отец выбрал нормальное место, как раз под наш случай. Думаю, покой мне в этой поездке точно понадобится.