Ключи от Асхана (гет)

Нежить ― странный предмет. Вроде мертва, а вроде и нет.

О скором приезде её сиятельства королевы Изабель возвестила Орнелла. Воительница-дворянка из печально известного герцогства Быка, склонной к мракобесной волшбе молодёжи, тайная поклонница некромантии. А с её аристократической бледностью даже коренная нечисть не тягалась, и вполне сошла бы за живую, если бы не мухи. Статная, высокая женщина с шёлковыми чёрными прядями волос до талии, запакованная в тяжёлый доспех, наплечники и другие составные его части были украшены позолотой, а ворот подбит лисьим мехом, из которого выглядывало румяное миловидное личико с узковатыми ореховыми глазами. С приездом оной особы увеличилась численность "живых" в Мифограде, так что плохо скрываемое презрение к тёплым и дышащим рассеялось на двоих, не считая Маркела, а, значит, на одно лицо негатива стало меньше.

Ремонт Мифограда был почти завершён, и замок что снаружи, что внутри смотрелся готическим произведением искусства. Облицовка в стиле "тёмной стороны" так вообще была сделана по последнему слову архитектуры. Готика означала в первую очередь то, что здание будет обязательно большим и высоким, и совершенно точно ― бесконечные колонны, арки, вырезанные из камня затейливые мотивы и… статуи. Последние будут преследовать вас везде: страшные зверюги из чьей-то больной фантазии сидят на карнизах снаружи, внутри сторожат входы во все общественные места вплоть до нужника и купален. А в основном крепость и впрямь поражала размахом, красотой и баснословной суммой бабла на все изыски потраченного. И тебе остроконечные ажурные башни, и всяческие вертикальные выступы на вроде крестового свода, стрельчатые витражные окна и порталы, в которых были вырезаны сцены величайших баталий. Тут, надо сказать, Маркел постарался, не пожалев средств и по случаю дав Лукреции волю разгуляться на полную катушку.

Вампирша, руками всей подконтрольной её нечисти, немедля воплотила свои дизайнерские замыслы относительно интерьера. В вампирском крыле (в правой стороне от выхода из замка) ковры королевского красного цвета текли по галереям и коридорам; гостевые покои были оформлены в той же цветовой гамме, словно кто-то был помешан на красном. В левом, где обитали личи, главенствовали зелёный и другие холодные тона. Тронный зал с колоннадой и трон из цельного обсидиана со спинкой и подлокотниками, украшенными золотыми узорами внушали благоговейный трепет.

Меня эта проблема не касалась никоим образом, но я почему-то переживала, на что будет содержаться армия нечисти, потому как чувствовала, что на то и другое у Маркела просто не могло хватить золота. Помимо бахвальства новой резиденцией беспокоило ещё и витавшее в воздухе всеобщее ощущение надвигающихся бурных действий и значимых событий.

А что же до нас, простых работяжек, к политике не относящихся? Минула ещё неделя. С недавних пор обязанностей у меня становилось всё больше, так как Мифоград постепенно "омертвлялся": приезжали коллеги Маркела. Среди них были и как важные шишки, так и не очень, кто-то польстившийся на обещания воздать Серебряным городам по заслугам и награбить добра всякого, а кто-то заинтересовался интригующей фразой "скоро Эриш обретёт былое величие". Они были, как я понимаю, не в курсе, насколько далеко шли планы Маркела. К тому же сомнительные некромантские поползновения не остались без внимания, мозолившему князю глаза, как прыщ на носу, Хикама и его главы, правда, в открытое противостояние переговоры с ними ещё не перешли. Маркел стягивал силы, насколько мог незаметно, но всему приходит конец. Не получится долго утаивать хорошо вооружённую, на глазах разрастающуюся армию от магов, так что очень скоро Маркел двинется на Хикам и начнётся война с Серебряными Городами.

Всем им что-то требовалось, в разы меньше, чем живым, но всё же. Ходить они любили не тяп-ляп, а в чистеньком. Стирка, уборка, подай-принеси. Хорошо ещё, что эти обязанности теперь можно было раскидать между Сюзанной, Олежкой и мной. Ну и Джей иногда помогал с чем тяжёлым ― дров нарубить или мешки тяжёлые потаскать.

Расправив мокрый пододеяльник на верёвке и содрав с головы платок, я, стоя посреди зимы в одной рубашке, утёрла пот со лба и окинула уставшим взглядом двор. Работа кипела неустанно: разросшаяся как на дрожжах кузня княжеская (Маркел самовольно присудил себе титул князя и нарёк остров свои княжеством) звенела молотами об наковальни и пыхала жаром на уличную прохладу. Да и вообще народу в городе прибавлялось день ото дня. Стояла тёплая погода, снег подтаивал, с крыш свисали сосульки, и, по словам Сюзанны, это ненадолго и князь ещё пожалеет, что конюшня не получила в себя никаких вложений ― лошади перемёрзнут, а то и вовсе прикажут долго жить от резких перепадов температуры.

За спиной трепыхалась на ветру только постиранная белоснежная простыня, дырявая, как заморский сыр. Сквозь прорехи виднелся неприметный сумрачный уголок сада, в котором скрылись от всего мира дева-богатырка да упырь с ликом молодца прекрасного. Решив, что раз уж третьей не звали и канделябр держать не просили, то не моё это дело, чем они там занимаются.

Подхватила таз и собиралась уйти, но наткнулась взглядом на надетый на шест, к которому привязывалась бельевая верёвка, большой надтреснутый кошачий череп без нижней челюсти, больше львиный даже. Только моя светлость попыталась сбить непонятно откуда взявшиеся останки, как проходивший мимо страж из вампиров предостерёг:

― Не трожь, а то ламасу такой вой поднимут, что чертям в Шио тошно станет.

― Ладно, не трогаю, ― миролюбиво пожала плечами я и двинулась с тазом к кухне.

Толкнула дверь в обитель своей подруги-зомбачки и оказалась в царстве запахов, дразнящих и пряных. На кухне как всегда суетилась Сюзанна и готовила что-то мучное, поминутно проверяя печь, в которой тушилось что-то мясное. Только вездесущего Олежки с ней на этот раз не было.

― А ты знала, зачем Маркелу в его покоях такая роскошная кровать? ― заявила я с порога, бросая таз на пол и ногой задвигая под стол на своё место. ― А видела там череп подле стоит? Он по ночам с его помощью призывает призрак покойного монаха церкви Эльратской и занимается с ним непотребством на сем предмете мебели!

— Да ты шо? Мужика что ли?! — опешила Сюзанна, схватившись за сердце, а я активно закивала с удручённым лицом, готовая плакать, зная о столь порочном святотатстве. — Вот страсть-то!

― Только чур ты меня не видела, и я тебе ничего не говорила!

Сарафанное радио в лице Сюзанны уже через пять минут после моего ухода на улицу принялось вещать на всю округу свежую новость, вливая информацию в каждые попавшиеся уши, так что через час вся зомбачья прислуга, так или иначе проходившая мимо дворцовой кухни, сразу же подхватила новость. Значит, скоро и жители всего Мифограда узнают нечто новое о своём господине Маркеле. А вот нефиг меня третировать, старый пень!

Я посмотрела в окно на сохнущее бельё и обнаружила, что оно уже не такое белое, каким было ещё полчаса назад, а в чёрную крапинку. Призвав на помощь все свои дедуктивные способности, я вылезла из окна наполовину, огляделась в поисках сволочи, которая похерила наши нечеловеческие труды (стирать метры ткани в условиях глухого средневековья, без магии стирального порошка то ещё развлечение, на минуточку). День был на редкость тёплый, снег подтаял, и аккурат рядом с развешанным бельём расположилась лужа разжиженной грязищи, от которой шла вереница следов прямо за дефилирующим прогулочным шагом Джованни. Не ожидала я от столетнего мужика таких подлых бабских гадостей.

― О! Вспомнила я ещё кое-что интересное… ― тихо начала я, сев обратно за стол и низко нагнувшись над столешницей. Сюзи бросила недолепленный пирожок и припала к дереву следом, вперив в меня загоревшиеся серые глаза. ― Джованни с приезжей девкой по углам тёмным обжимается.

― Ну и что тут такого? Вампирюга этот, кобель ещё тот, только ленивый об этом не знает, ― разочарованно фыркнула женщина.

― Хорошо, но вот тебе ещё информация к размышлению: Орнелла родом из герцогства Быка и является внучкой внебрачного сына нашего общего знакомого, ― я многозначительно посмотрела на Сюзанну, вальяжно развалившись на стуле, словно только что раскрыла секрет тёмной материи.

― Ба! Что делается-то, ой, что делается-то на белом свете!.. ― запричитала Сюзи, бегая по кухне, точно объявили мировую войну. ― Кровосмеситель подлый, вот он кто! Дурит невинную девочку!

Обе мы были свято уверены в том, что о мерзкой натуре главнокомандующего войсками должен знать весь мир и в кратчайшие сроки. Я почувствовала себя одинокой как никогда прежде, так как о том, в какое враньё жадный до сплетен народ поверит быстрее, пришлось спорить с самой собой, пусть даже я выигрывала в любом случае. Моя светлость с довольной ухмылкой расслабленно откинулась на спинку стула, сложила руки в замок под головой и прикрыла глаза. Бельё-то я отстираю, а вот ты, Джованни, теперь вовек не отмоешься.

― Я тут книженцию для тебя, Кирка, хорошую нашла, почитай-ка на досуге, лишним всё равно не будет в твоём-то ремесле, ― в руках зомбачки кукожилось что-то бумажное, скорченное безжалостным временем и мерзким обращением.

Моя светлость взяла небольшой томик в чёрном переплёте. Название на обложке уже почти стёрлось. Похоже, в своё время этой книгой часто пользовались.

― "Наговоры, заговоры и прочая вредительская волшба", ― напрягши зрение, прочла я и перевела недоумённый взгляд на улыбающуюся Сюзанну. ― Ты издеваешься?

― Отчего же?! ― возмутилась и всплеснула руками женщина, как если бы её обидели в лучших чувствах. ― Ты у нас ведьмачкой стать хотела? Ну, так вот! Понаберёшься всяких премудростей, да и сведёшь со свету злыдней, кои тебе житья не дают. Поблагодаришь ещё потом!

Сюзанна была мила и простодушна, а от её искренности невозможно было не растаять, не улыбнуться этой позитивной женщине. Зомбачка всегда желала мне только добра, за всё время я не видела ни зла, ни укора, поэтому спрятала книжку во внутренний карман куртки с подшубком, решив ознакомиться с ней хотя бы из интереса.

К обеду, как повелось, собралась вся честная компания: Джей, Влад и мы трое. Сюзанна отправилась с подносом к покоям Маркела, оставив на столе нам на растерзание целую зажаренную свинью в стоге зелёных листьев салата и других нарезанных овощей, банку засоленной сельди с луком, стопку блинов с крынкой сметаны и брусничное варенье. Баловала она нас, да так что от неминуемого ожирения скоро не спасут никакие вымученные сеансы физкультуры.

Когда наш шеф-повар вернулась, от былой вкусной красоты осталось шиш да маленько. Влад довольно причмокивал, обгладывая сочную жирную ляжку, Джей смаковал блинчик и попеременно мычал от удовольствия, не замечая, что у него на носу красуется белое пятно сметаны. Мы с Олежкой, закончив с едой, принялись за обучение грамоте: он учился писать по старому запачканному букварю, а я проверяла его работу на ошибки. После прочтения букваря от корки до корки за одну ночь, меня ждала такая форма обучения в качестве закрепления. К слову, да, в целом всеобщий язык был транслитом русского за исключением нескольких правил написания букв.

― …в последний день солнцестояния ко двору герцогскому пожаловали чужесранцы из дальних земель… ― медленно прочитала я одно из предложений. Перечитала ещё раз, хохотнула. Сюзанна, перемывавшая посуду в тазу, покачала головой и одарила внука осуждающим взглядом с тихим вздохом "неуч".

Джей и Влад посмеялись, кто тихим тенором, а кто басом, от которого мы с мальцом подпрыгнули на скамейке.

― Я даже знаю, кто этот чужесранец, ― булькнул Джей, поглядел на меня и загоготал.

― Олежка, угадай, что я вижу?

― Джейвудса?

― Близкосранца, лентяя и разгильдяя.

― Дети, ― флегматично фыркнул Влад, придвинув к себе банку с рыбой и в целях эксперимента бахнув туда оставшийся ком сметаны, которую ему подсунул Олежа, предварительно замешав туда порезанные солёные огурцы. Мы это планировали ещё с того раза. Веселье через часа три-четыре некроманту обеспечено.

― Но-но, сама-то все правила выучила?

― Жи-ши пиши душевно от души, — начала перечислять я, загибая пальцы с умным видом. — Ча-ща — сейчас ты отхватишь леща; чу-щу — ночью топором угощу. Всю эту фигню ещё со школы помню.

― А что ещё ты помнишь? ― заинтересовался Олежик.

— Физику помню на уровне чего не можно делать, — принялась я доставать из памяти всё самое интересное. — Например, если увидишь когда-нибудь, может, лет через пятьсот две маленькие дырки, не суй туда пальцы. Не только пальцы, кроме вилки вообще ничего в розетку засовывать нельзя — его величество Переменный Ток обижается и может ударить.

— Ничего себе! — восхитился светловолосый мальчуган. — В дырках стен живут особые духи, бабушка!

— Кирка! Не дури голову внучку! — отозвалась зомбачка, гремя створками шкафов.

— Ещё я помню Конституцию РФ от заглавной буквы «К» до станка и типографии, но на большее у меня пока лимит памяти исчерпался. Просьба обратиться после сессии, ― я ловко увела из-под носа у вампира последний бледно-коричневый блин, обмакнула в сметану и откусила, едва сдерживаясь, чтобы не заурчать от удовольствия.

― А что это за Коститунция такая? ― поинтересовалась Сюзанна, ломая язык об незнакомое слово. Зомбачка подставила табурет к нам и села рядом с внуком, отбирая у меня его тетрадь.

― Это такая важная, но не очень бумажка, якобы является условием существования демократии. Ещё в ней можно делать бесконечные поправки, хоть тоталитаризм вводить, а народ останется смирненьким и всё будет верить, что у него свобода слова и выбора.

― Хм, какая-то чудесная бумажка! Держу пари за такую бы любой король всю казну опустошил! ― пустился мечтать Джевудс.

― А зачем простой смертной понадобилось идти к нечисти, своему исконному врагу? ― внезапно спросил Влад, а я от неожиданности пропустила вражеский снаряд от Джея, и блин, шлёпнувшись мне в лоб, медленно скатился по лицу и шмякнулся на стол.

― Не хочу я больше быть простой смертной. Да в Асхане куда ни плюнь ― всюду королевы, полководцы, волшебницы круче самых крутых яиц. И только я вот не задалась… ― нет, ну чего я хочу? Я же иммигрант всего-навсего. ― И я решила, а почему бы мне не начать практиковать искусство дарения второй жизни всему подряд? Вернее, мне это нравится, я хочу научиться.

― И как успехи?

― Ты же видел ораву слоняющихся бестолочей? Так вот, это её работа, ― Джей с глумливой усмешкой кивнул на меня.

― Сам ты бестолочь, ― обиженно прогундела я в ответ, меланхолично разглядывая поджарившийся масляный кусок теста перед собой.

― От бестолочи слышу… ой! ― Сюзанна между делом с размаху хлестнула тряпкой по столу у вампира под носом, и тот поспешил замолчать.

― Я видел, как твой скелет плакал, а скелеты обычно не плачут… ― поведал о своём удивительном открытии Олежка, оторвавшись от письма.

― Ну да, ― нехотя признала я, когда вспомнила о том, как пыталась продать одного скелета зомби-конюху, вдруг обогатившемуся на гостях Маркела и решившему, что самому навоз выгребать уже не по статусу. ― Они какие-то уж больно сентиментальные у меня получились.

― Недостаток мастерства. Я могу потренировать тебя, раз уж твоему наставнику не до учеников.

― Правда? Это было бы чудесно! ― моя светлость аж просияла, в нетерпении потирая ручки. Джейвудс усмехнулся, Сюзи довольно кивнула.

Дверь со двора на кухню распахнулась с такой резкостью, как будто гость очень торопился. Или его торопили. На пороге возник запыхавшийся страж-вампир. Никак с поручением от князя, раз цвет и сила армии позволяет себе бегать, а не ходить…

― Ученица Кейра, вас призывает к себе его сиятельство.

― Куда? ― выдавила я, напрягшись.

― На кладбище.

Вампир почтительно кивнул Владу и скрылся во дворе, я подавилась слюной возмущения, закашлялась и собиралась задохнуться от такой новости, но неравнодушные к чужим страданиям Сюзанна и Олежка сию же секунду принялись колотить меня по спине, словно боксёрскую грушу.

― Вот видишь, за твоё обучение сейчас возьмутся! Ты разве не рада? ― улыбнулся Джейвудс, искренне не понимая, почему у меня отдыхивающейся такое испуганное и бледное лицо, словно меня собрались дракону в жертву приносить.

Я не сдержалась и заголосила на весь Мифоград:

― Мамочки!.. Мне ещё рано на кладбище! Ещё толком ничего в жизни не успела!..

Влад издал тихий смешок, покачав головой, а Джей со вздохом закатил глаза и перешёл к транспортировке подопечной, так как сама я старательно уговаривала организм упасть в обморок и с места не двигалась. Вдруг пока я побуду в отключке, там всё само как-то разрешится? Меня как собачонку сгребли за шиворот и поволокли на выход, моей светлости оставалось лишь безрезультатно хвататься за всё, что под руку попадалось ― стол, косяк, Сюзанну, а потом грустно смотреть на их встревоженные лица и жалобно подвывать.

Учёба в Мифограде была для меня панацеей, спасающей от депрессии, целующей меня с разбегу. Вот только в своём познании некромантии я не могла сдвинуться с мёртвой точки самостоятельно, потому что самообучение как обычно себя не оправдало. Солнышко заливало землю тёплыми лучами, птички жизнерадостно щебетали в голых ветвях, с крыш капала вода, даже нежить радовалась ясной тёплой погоде. Джейвудс волок упирающуюся меня через двор по липкому снегу. Я ревела в голос, умоляя вампира не губить мою молодую жизнь, а позволить по-тихому сделать ноги. Нечисть смотрела нам вслед, кто посмеиваясь, кто недоумевая, а кто даже перекрещиваясь.

Маркел, как и было сказано, ждал меня на городском кладбище как всегда при полном параде: в роскошной алой мантии, застёгнутой на груди брошью ― аметистом в ромбовидной золотой оправе, чёрном камзоле с высоким воротом, вышитым, опять же, золотом и закрывающим горло, таких же штанах и в высоких лакированных сапогах. Седые волосы и бородка были аккуратно подстрижены, в ушах сверкали увесистые золотые серьги. Одним словом, чувством стиля некромант обделён не был и всячески пытался подчеркнуть своё высокое положение. Джейвудс, выполнив свой долг, отошёл от нас и ненавязчиво наблюдал от входа, сторожа, чтобы никто не помешал.

― Преуспела ли ты в изучении темного искусства, ученица? ― первым делом спросил Маркел, лик которого был как и всегда надменен, но никакой угрозы в его голосе не ощущалось.

― Без вашего чуткого руководства и мудрых наставлений — без особых успехов, учитель, ― ответила я тут же и заставила себя смотреть ему в глаза, подавляя страх и активно изображая покорность.

― Оно и неудивительно, ― кивнул некромант, пристально глядя на мою нервозность. ― Однако я знаю, что тебе удалось поднять пятнадцать воинов… и это далеко не предел для настоящего некроманта, скажу я тебе. Мой учитель, Сандро, мог поднять за раз тысячное войско в былые времена, он же и обустроил резиденцию некромантов на этом острове, собрал величайшую библиотеку, где ты можешь найти о некромантии и магии почти всё, что угодно. Народы Асхана его уважали и боялись, пусть однажды он и был ими побеждён. Сандро оставил нам величайшее наследие. Мы должны вдохновляться его примером и следовать по его пути, ученица.

После вдохновенной речи Маркела мы приступили к занятию. Вскоре поняли, что те пятнадцать скелетов были и есть мой предел, а каждый следующий поднимаемый из хладной могилки жил не более пятнадцати минут, успевая за это время повторно оборвать свою толком неначавшуюся жизнь. Хотелось блеснуть талантом, чуть ли не до изжоги хотелось. Но чего нет, того нет. Наставник походил туда-сюда, поцокал языком, уразумев, что надо начинать издалека, покачал головой и велел усесться медитировать.

― Отрешись от мирского и загляни вглубь себя, ученица, ― расхаживал вокруг меня Маркел с самым серьёзным видом. Полы чёрной мантии и красного плаща шелестели словно крылья хищной птицы. ― Что ты видишь?

― Пустоту чёрную, тоску неизмеримую… гастрит на фоне стресса и камни в почках, ― не открывая глаз, с трепетом произнесла я, позабыв, где и с кем нахожусь, и неминуемо получила ощутимый подзатыльник.

― Сосредоточься, ― властно приказал некромант. ― Ощути связь со своими слугами. А теперь представь их численность для себя чем-то маленьким, несущественным… словно они не огромные валуны, а мелкая галька на дне стеклянного сосуда, а ты и есть сосуд.

Я как представила это всё, так мне даже дурно стало, словно все эти несчастные камни оказались внутри меня буквально. Какая галька, какой ещё сосуд? Галька тяжёлая, тряхнёшь посильнее, так она стекло и выбьет. И вообще на кой мне банка с камнями? Так себе аналогия. В двух шагах от нас валялись тела вставших из могил, облепивших оградку с острыми прутьями, на которые сами же и наделись от такой жизни. Непорядок. Маркел терпеливо ждал, когда я уложу его слова в свою голову и выдам результат. Честное слово, в какой-то момент я была на грани истерики. Ну, вот и что я буду делать с этой дурацкой галькой? Не хочу быть сосудом, он маленький, буду резной шкатулкой с разноцветным бисером, вот!

Сначала все шло по плану, и двое крестьян послушно задергались, встали, задумчиво стали чесать плешивые затылки, недоумённо оглядываясь, не наблюдая вокруг райских кущ. Один принялся собирать сдуру по тёплой погоде проклюнувшиеся, вдоль выложенной камнями дорожки, подснежники с детской счастливой улыбкой и плести из них не то удавку, не то венок, другой задрал голову, глядя на воткнувшиеся в небо острые, словно пики, башни, оглянулся вокруг, увидел нас и рявкнул: «Пасть порву, моргалы выколю!..». И ринулся на нас, вынув из-за пояса охотничий нож и размахивая им так, что не оставалось сомнений ― нас с Маркелом сейчас порубят в капусту для салата. Буйный мертвяк лёгким пассом руки старого некроманта был отшвырнут аж за городскую стену с будоражащим душу «Я вас найду!..».

Маркел каким-то растерянным взглядом окинул первого мертвеца с отпечатком моей личной шизофрении и меня саму, беспрестанно икающую.

― Учись следить за своими питомцами, ученица. Ты должна уметь держать их на поводке, чувствовать их связь с тобой, уметь контролировать и направлять, ― до смерти занудным, менторским тоном начал Маркел. ― Что ж, сегодня, по крайней мере, численность твоих слуг увеличилась на два. Этого мало, но хоть какое-то продвижение ты продемонстрировала. Прикажи второму трупу подойти к тебе и отдать своё сердце. Буквально. Закрой глаза, ощути нить между вами и потяни за неё.

Я изумлённо моргнула пару раз, задавая вопрос своему мозгу, правильно ли он разобрал слова, и приходила к выводу, что именно так и надо поступить. Он что, считает это романтичным? Моя обречённость покорно закрыла очи, и перед внутренним взором в кромешной черноте нашла тонкую зеленоватую прозрачную нить, тянущуюся к несчастному крестьянину-добряку. Другая уходила за пределы Мифограда за злыднем, ещё целая куча ― к замку, где починкой крыши в моей комнате занимались пятнадцать скелетов. Я представила, как дотрагиваюсь до нужной, сообщая своё желание слуге больше не словами, а образами, сбивчивыми, непонятными.

И что мы имеем в итоге? Оставшийся зомби ― крестьянин пухлый, с широким лицом и доброй улыбкой ― сплел свой венок и, приплясывая, подошёл к Маркелу и нахлобучил на его гладко вылизанную седую голову благоухающее цветочное изделие собственного производства. Тщательно выщипанные брови наставника позли вверх, а глаза расширялись равно как и мой страх, застрявший где-то в животе.

― Честно, это не я… я ему такого не говорила, ― начала оправдываться моя светлость, провожая глазами добряка Шизика, летящего по красивой дуге прямиком за черту города, обозначенную стеной.

После ряда рекомендаций, которые стремительно влетали в одно ухо и вылетали в другое, наставник, наконец, сказал, что урок на сегодня окончен и мне следует хорошенько поработать с теорией, и удалился в замок по своим делам.

Со знанием грамоты и багажом практических советов и первой тренировки с Маркелом, я решилась ещё раз заглянуть в учебник некромантии уже с пониманием, знанием грамоты и более-менее ясным умом. Где-то на грани сознания замаячила подспудная мысль, что я страдаю какой-то мистической малопонятной фигнёй, за которую обычно в нормальном мире отправляют на каникулы в психдеспансер… тряхнула головой, подумав, что после всего пройденного пора бы уже принять свою шизофрению какая она есть. И не важно, что, быть может, я на самом деле пускаю слюни на пол белой комнаты с мягкими стенами.

Неизвестный сыпал эзотерическими понятиями, раскрывал суть метафизических принципах, вникнув в которые скорее всего будешь биться головой об стол в эпилептическом припадке, и приводил формулы заклятий, которые не выговорит без запинки человек даже с отсутствием каши во рту и хорошо отточенной дикцией как у Эминема в клипе "rap god". В процессе повторного изучения смысл упорно улавливался, а мысли всё время улетали куда-то далеко. Погода за окном шептала, и невероятно хотелось на прогулку, только не сидеть в затхлом замке.

Через полтора часа я была готова выть как собака от навалившейся усталости. Как ни странно, что-то новое, но всё же нашла и уяснила. Считая, что делу час, а потехе ― время, достала Сюзаннины "Наговоры", положила перед собой, раскрыв на середине. Бумага была жёлтой и рыхлой, чернила на ней расплылись, а со временем ещё и выцвели, попортившись от воды, чая и жирных пятен, словно страницами активно пользовались вместо салфеток и подстаканников. Но чего там только не было!.. Надо было назвать её "Гадости от а до я", ибо тут тебе наговоры на вражду, и на болезнь, и всякие страшные сглазы, порчи, отвороты и привороты. Парочку заговоров я даже пометила и заломила краешки страниц, намереваясь пустить ведьминскую волшбу в ход.

Сидя в кресле, я потянулась всем телом, похрустела косточками и довольно извернулась, спиной лёжа теперь на кресле, а головой и ногами на подлокотниках. И тут в мою головушку пришла совершенно неожиданная мысль — может, слинять? Это было настолько внезапно, что я даже растерялась. Оглянулась по сторонам — слуги-зомби протирают полки, подоконники и столы, редкие посетители и никого, кто бы за мной надзирал.

✵❖✵

Идея начать заниматься садоводством пришла ко мне неожиданно, когда я шаталась по городку Новый Пост, что стоял на другом конце острова, и увидела прилавок торговца овощами и прочими вещами, растительного происхождения. Давно хотела начать заниматься озеленением хотя бы маленького дворика у себя под окнами. Причём я хотела именно яблони. Чтобы и красиво было по весне, что б поесть летом яблок и сделать шарлотку. Сюзанна, помнится, говорила, что поделится отменным рецептом!..

Яблони нашлись, что удивительно. Спросила, почему саженцы каких-то деревьев стоят на морозе и даже не думают сбрасывать молодую зелёную листву, когда на дворе самый разгар зимы, когда даже слезная оболочка на глазу грозила замёрзнуть. На что получила гневную матерную тираду, из которой стало ясно, что привезли их прямиком из Ироллана, ехали они по лютому морозу под тридцать и жизнерадостно выпускали первые листья, въехали сюда уже цветущие, а потому никто не хочет брать эти саженцы, потому что в природе такого не случается, мало ли как это "эльфийское говно" выращивалось и хер его знает, что с ним делать теперь, ведь доверия сия аномалия не вызывает даже у дворовых псин.

Я беззастенчиво сорвала маленькое спелое яблочко с ветки, отхватила приличный кусок, подивившись сладкому вкусу мякоти, и решительно кивнула:

― Покупаю.

Торговец облегченно выдохнул, наконец, сбыв неудачное приобретение, в его широкую ладонь легло пять монет, а четверо моих скелетов тем временем погрузили два горшка с деревцами в небольшую тележку к мешкам с мясом и овощами для Сюзанны и другим нужным барахлом.

― Выбралась погулять, госпожа? ― откуда-то сбоку неожиданно выплыл старик в тёмном лекарском балахоне и керикионом на шее. В бледном морщинистом лице со старательно расчёсанной седой бородой я признала Каспара, чьи глаза-бельма лукаво выглядывали из-под серых густых ресниц. Он теперь взял за моду шутливо называть меня госпожой, после того, как увидел моих подопечных.

― Да где уж нам, подневольным? Выздоровел и снова в строй, ― вздохнула я с горечью и развела руками, на что Каспар посмеялся и предложил побродить меж торговыми рядами вместе.

Город сегодня пестрел цветными лентами в волосах горожанок, яркими праздничными одеждами и флажками на балконах и купеческих шатрах, звенел бубенцами на упряжках, улюлюкал и задорно смеялся. Воздух всюду был пропитан морской солью, еловой смолой, пахшей новогодней сказкой, и в каждом дуновении лёгкого ветерка чувствовался он, тонкий своеобразный запах рыжей радости ― запах мандаринов. На главной площади в окружении торговых прилавков и палаток возвышалась колючая зелёная королева торжества, щедро украшенная лентами и съедобными лакомствами: яблоками, апельсинами, морковью, картофелем, орехами, пряники и всем, что бывало вкусного у местных на столе.

― Это ведь они еду для жертвоприношения вешают на ёлку? ― меня чуть отбросило в сторону, когда сбоку вдруг пронеслась хороводная "змейка" ребятишек.

― Они верят, что этим задобрят духов и богов, и в следующем году те сделают землю урожайной, а небо щедрым на солнце и дожди, ― усмехнулся в след петляющей меж толп и звонко смеющейся детворе.

В Новом Посту, как и в окрестных деревнях, нечисть была не в новинку и воспринималась как коренное население острова. Если посреди белого дня по улицам ходят скелеты, умертвия, зомби и Мать Намтару ведает ещё кто, то сие ни у кого не вызывало ни страха, ни криков ужаса, разве что неприязнь и лёгкое недоверие в некоторых случаях. Во многом благодаря не только цивилизованному поведению нечисти, а ещё и потому, что выглядеть они умели нестрашно, даже притягательно в случае с водяницами, навками и прочими. Все, кто нам ни встречался, не выглядел жутко или отвратительно, наоборот они и вели себя подобающе, спокойно общаясь и взаимодействуя с обычными людьми. Я даже видела где-то мелькнувших в хороводе задорно хохочущих полуденниц! Вот и на нас особого внимания пусть народ и не обращал, но при возможности обходил стороной странную компанию.

― А в Хикаме тоже нечисти не запрещено средь бела дня по улицам бродить? ― я отдала торговку сладостями монетку и сунула в рот конфету, попутно вертела головой туда-сюда, силясь охватить глазами всё, что происходило вокруг.

Подумать только! Мёртвые и живые празднуют и веселятся вместе, словно ничем они не различны и никакие многовековые распри их не тяготили никогда. Детвора увлечённо играла в снежки с навками и летавицами, чей смех тонким звоном колокольчиков разносился над площадью. По другую сторону наряженной ели под заводное бренчание лютни и переклички флейт танцевала с горожанами нечисть разного помола: от зомби и призраков (ни что человеческое, как говорится) до личей и всяких умертвий.

― В Хикаме нашего брата в разы меньше из-за того, что и магов там больше, город всё же принадлежит им, ― Каспару пришлось подхватить меня под руку, чтобы не потерять в толпе веселящихся. ― Нежить там не жалуют, но и не гонят.

― Вот бы наведаться туда, города магов, говорят, обладают редкой красотой, ― мечтательно вздохнула я, жалея, что могла видеть небезызвестный город-порт только издалека, да и то, только белые тростники башен с венчавшей их золотой луковкой. ― К тому же разнообразие заморских диковинок там не в пример больше, чем здесь.

― Некромантов там не жалуют, не советую тебе туда соваться. И их волшебные безделушки не стоят потери единственной жизни, маленькая госпожа.

― И когда же Маркел планирует пойти на него войной? ― моя светлость брякнула это громче положенного, хотя в гомонящей толпе вряд ли кто прислушивался к двум обычным на вид приблудам и уж точно не разобрал бы слов, а Каспар остановился и шикнул на меня, погрозив сухим пальцем перед носом.

― Не болтай о таком во всеуслышание, госпожа, глаза и уши врагов повсюду. Отвечая на твой вопрос: уже скоро, ― помрачнел целитель, ему вся эта затея по вкусу не приходилась, не принимал старик насилия никоим образом. ― И, как я понял, мы ждём имперцев для этого набега.

― В таком случае стоило бы прогуляться по городу до того, как его разнесут по камушкам, ― рассуждала я, гоняя во рту языком красный леденец-петушок на палочке. И вкус как из детства.

― Поэтому и не стоит смотреть на некоторые вещи, ― в голосе лича прозвучала затаённая, заметённая песками времени, грусть. Заметив мой пытливый взгляд, Каспар продолжил мысль. ― Чтобы не начать задумываться, не отступиться от истин, за которые держишься, и не сожалеть после.

Глубину мысли я оценила, не найдясь, что на это ответить, да и отвечать-то было не нужно на подобное. Хотела информацию к размышлению? Получи. Каспар улыбнулся, видя по моему лицу, что сказанное принято и в данный момент переваривается уж слишком усиленно, мягко добавил:

― Не слушай мои стариковские бредни, госпожа. Молодость не для того лишь единожды нам дана, чтобы рассуждать и ныть.

✵❖✵

В Мифоград возвращались уже затемно. Погода стояла распрекрасная: ветер не тревожил остров, падал большими хлопьями снег, устилая обратную дорогу метровым пушистым слоем, зимний лес светился чистотой и звенел замерзшими льдинками на ветвях.

Обратная дорога, казалось, обещала быть спокойной и быстрой, да только у провидения на этот счёт были иные планы. Ох, не любят меня имперцы, ох, не любят. Если я ещё мешкалась в подбирании слов для приветствия и выведывания, кто такие пожаловали, то меня, едва завидев, сразу же отнесли к разряду псин сутулых и попытались прикончить. Хотя нет, судя по рыболовным сетям в руках ― поймать. Туго в армии без девушек, видать. И тут я поняла, что, видимо, нормальных взаимоотношений у нас не сложится, потому как меня что светлые на дух не переносят, что магия светлая… А и ну её в болото! Может, не моё это? Если я, как считает Годрик, порождение зла и тьмы, то почему бы и не быть тьмой, раз уж так повелось?

Их было штук пять точно. И это только спереди. За спиной уже схлестнулись с кем-то скелеты, бросив тележку, звонко скрещивая с противниками мечи, Каспар вперемешку с руганью читал заклинания, поджигал нападавших и обрушивал им на головы куски мёрзлой земли. Я со страху шарахнула молнией в первого бежавшего на меня врага, заряд прошил его доспех, и тот задергался, упал на землю, подрагивая всем телом. Волосы вздыбились, потрескивали и били током. Сколько бы я не махала руками бестолково, а больше фокуса Палпатина исполнить не смогла. Наверно, лимит тёмной стороны Силы сегодня на мне израсходовался, так что я предпочла схорониться за спинами своих верных мертвяков и оттуда пыталась кое-как кидаться слабенькими искрами размером с кулак, чтобы хоть досадить или отвлечь. Тем временем ещё два тела с предсмертными хрипами из клокочущих глоток рухнули оземь и затихли. Я даже начала думать, что ситуация не безнадёжна.

Какой-то уж больно лихой ухарь раскроил хрупкую черепушку одного из скелетов увесистым молотом, обрывая не-жизнь моего слуги окончательно, и схватил меня за руку, отбросил на обочину в снег, да так постарался, что я сделала несколько кувырков по инерции, затормозив под деревом кверху ногами. Амулет Сердце Грифона по дороге слетел с головы и валялся в истоптанном снегу в паре метров. Сзади у того бугая из штанов вылез серый хвост с кисточкой и мотался туда-сюда. Забавно, но факт. На него не накинулись всем скопом трое уцелевших скелетов и не повалили на землю, вгрызлись в горло под предсмертные крики жертвы. Шлем солдата слетел с головы, обнажая лысую страшную голову с бледными кружочками спиленных рогов на затылке. Я пригляделась к остальным и с нарастающим холодным ужасом замечала у кого внушительные клыки, у кого лица нечеловеческого цвета.

― Демоны? Откуда они тут взялись? ― посреди дороги, усеянной трупами, Каспар с исследовательским интересом ковырялся ножом в вытекающем содержимом раскроенного черепа одного из псевдо-солдат Империи Грифона.

― Может, выведывали, чем это тут Орден Порядка с Некромантами занимаются и почему друг друга ещё не поубивали во славу хаоса и энтропии? ― я нервно дернулась, находясь всё в том же положении "согнувшейся берёзки" и неосознанно прижимала руку с меткой к себе, словно её могли в любой момент оторвать.

― Возможно, да ещё и пакость наверняка замышляют.

Благо, божественный знак всегда скрывала перчатка, никто даже не догадывался о нём, разве что Джей тогда что-то заподозрил, да и то навряд ли он был близок в своих предположениях к истине. Неспроста демоны здесь, когда фронт находился отсюда чуть ли не за тридевять земель в Империи. Выдавая себя за людей, хуже того, за имперскую солдатню, они не просто так ошивались в Новом Посту. Они что-то искали. Раз прибыли раньше людей Изабель, которые должны были тут всё для её приезда приготовить, то охотились они, скорее всего, не за ней. А за мной. И на нас кинулись не просто так. Значит, нашли, хотели насилу увести в Шио к своему хозяину. В лицо знают, теперь от них нигде не спрячешься, а сидеть на месте отныне не безопасно.

Моя светлость оттолкнулась ногами от дерева, перекатилась вперёд через голову и села в задумчивости. Подобный инцидент рано или поздно всё равно бы произошёл, вопрос в том, как скоро демоны смогли бы снова меня найти. Готовой к такому я не была, но теперь ясно осознавала, что выход в людные места мне теперь заказан. Одно хорошо: среди мёртвых демонам не затеряться и не спрятаться, те их почуют точно голодные волки добычу.

― Похоже, госпожа, ты потеряла свою волшебную драгоценность.

Обернувшись, увидела, как Каспар присел на колени рядом с поверженным ухарем, из горла которого вытекла приличная лужа крови. Алая жидкость добралась до амулета Николаса, цельное стекло последнего по-вампирски жадно стало впитывать её, вбирать в себя, при этом наливаясь бордовым свечением.

― Оно… насыщается этим? ― изумлённо спросила я.

― Именно, это, видимо, один из тех артефактов, которые питаются силой крови, ― деловито пояснил некромант, увлечённо наблюдающий за неизвестным ему предметом.

― Вот чего тебе не хватало, ― взяла ставший горячим амулет в руки и протёрла краем плаща от липкой влаги. Вполне логично ему подпитываться жизненной силой демонов. Хорошо это Тиеру придумал.

― Для подзарядки подобного рода вещей я бы посоветовал всегда носить с собой про запас расходники.

― И что мне теперь демонов кровь в бутылку собирать? А она свернётся там как пить дать! На такой случай и морозильник с собой таскать? Может, ещё и генератор изобрести и на скорую руку скидать из дерьма и палок? ― меня ощутимо потряхивало, истерика подкатывала к горлу, да и вообще обстановка не радовала: чуть в Шио не утащили и трупы кругом лежат, кровища…

― Зачем же? Просто имей при себе вместилище, специально заговорённое на сохранность ингредиента, ― спокойно ответил лич, задумчиво почесав бороду. ― У меня даже есть такая вещица, доберёмся до Мифограда — так и быть, подарю. И чаем тебя ромашковым отпоить надо.

День заканчивается с какими-то прискорбными результатами. Нет, ну ладно ещё демоны как из-под земли вылезли прямо под носом, но потеря в бою мешочка с главной причиной, по которой я вообще отправилась в город, ― это уже слишком. И то, что не видать мне сегодня манной каши с курагой, стало последней каплей в накопившемся внутри океане заёбаности, и я, со злостью пиная снег, почапала к Мифограду, оставляя позади недоумевающих Каспара и скелетов.

✵❖✵

Ближе к полуночи, когда мы уже для успокоения пошатнувшихся нервишек напились крепко заваренного ромашкового чая (аж глаза на лоб полезли), я покинула Каспара и спустилась в пустую кухню, дабы сварить себе ужин. Увы, потребность в еде сильно отвлекала от дел.

Янтарный диск солнца в который раз тонул в водах Ирисийского моря, окрашенных в кроваво-красный цвет. Так я проводила свой пятый день в Мифограде и глядела на садящееся дневное светило, сидя на перилах балкона и болтая ногами. Внизу копошились в стоге сена ламасу и выискивали там крыс, чем пугали бесновавшегося на привязи от ужаса черного коня Маркела.

Уныло посмотрела в тарелку, которую держала в руках. Так как Сюзанна сегодня поехала с внуком в Новый Пост по делам и ночевать они собрались у родных, сия каша была моего приготовления. Это было нечто жуткое. Нечто несъедобное, отбивающее аппетит напрочь и возвращающее к мысли, что диета на вселенской энергии и капле утренней росы с дерева Ель не такая уж и плохая задумка. Я швырнула миску вниз. Послышался яростный рык, грохот, крылатые львы с человеческими лицами разом кинулись на тарелку, взмыли в воздух, отбирая её друг у друга. Хоть кому-то кроме меня это нравится, а я сама, пожалуй, попробую сесть на диету и стать воином депрессии и раздражительности дракона.

Ламасу, к слову, за последние столетия окончательно отбились от лап и стали потихоньку вымирать. И заметно поглупели, как мне сказал один из личей однажды. Их осталось совсем мало, и никакой некромант не брался за них, чтобы вылечить тех, что доживали свой последний век, и чтобы начать разводить новых. А теперь эти безумные готовы убить всё, что движется. Охранники из них, конечно, расчудесные, но хлопот с ними тоже не мало. Благо, когда я натравила на них половину той оравы, что подняла в первый раз, ламасу отстали от меня и больше не трогали. Может быть, получится их приручить? Знать бы ещё подход…

Когда огни в окнах домов начали гаснуть, а коридоры замка опустели и лишь изредка наполнялись эхом чьих-то шагов, я вновь наведалась в пустую Сюзаннину обитель, чтобы устроить себе вечер ухаживания за собой любимой. Нагрела воды, вылила её в таз, смешивая с холодной, насыпала белый порошок и размешала. Я купила белый краситель, ибо уже очень давно хотела иметь светлые волосы, цвета арктического снега в ясный день. Чтобы когда на них смотришь, аж глаза выжигало. Выдохнула, перекрестилась и макнулась головой в полученный раствор. Торчать башкой в тазу кверху попой посреди кухни в два часа ночи для моей светлости более чем обыденная ситуация. Огонёк свечи на столе заметался испуганно, словно хотел сорваться с фитиля.

― Это что ещё такое? Дьявола призываешь? ― Джей ввалился в кухню и уставился большими глазами на ту часть тела, которая была неприлично задрана.

― Естественно, хочу душу продать за единоличную власть над всем миром.

― Мм, а если серьёзно? ― вампир с озадаченным видом обошёл меня и присел со стороны головы на корточки.

― Адхо мукха шванасана, ― заплетающимся языком выдала я.

― А цензурно?

― Это в переводе поза "собака мордой вниз", чтоб ты знал. Способствует размягчению солевых шпор, обновлению клеток головного мозга и развитию общей гибкости, ― выдавила я, подумывая, что пора бы заканчивать медитацию. Вода остыла, голова не привыкла быть мне опорой в этой жизни и начала побаливать. Пожалуй, хватит с меня на сегодня физкультуры.

― Обязательно головой в тазу с водой? ― с чрезмерной серьёзностью спросил парень.

― А как ты думаешь? Конечно! Вода это проводник не только электричества, а ещё и энергии вселенной, ― поведала моя светлость, а вампир наблюдал, как я уже в сидячем положении отфыркиваюсь от влаги, стекающей с волос, и как истинный джентльмен подал заготовленное полотенце.

Темные. Волосы…

― Решила поменять имидж? ― с опаской прервал напряженную тишину Джей.

― Что, блять?! ― рявкнула я и сдула с лица отнюдь не белоснежные пряди. ― Какого хрена лысого я не блондинка?!

― Да не ори ты так, этот цвет тебе даже больше подходит, ― решил поддержать вампир, дабы не началась матушка-истерика. ― А на этикетку смотрела?

― Эм… нет… ну естественно, нет, ты за кого меня принимаешь? Семь раз отрезал, потом померял. У меня всё так. И не задавай мне больше подобных вопросов.

Явед закатил глаза, поднял с пола пустую склянку и громко зачитал над самым моим ухом, пока я вытирала волосы:

― Уничтожитель красящего вещества со всей длины роговых образований на коже головы с эффектом восстановления изначального цвета.

― В моём ми… городе подобную ахинею пишут на шампунях, а результата ноль.

― Ещё бы, тут же в составе редчайший ингредиент — семя минотавра.

― Чего?! ― рявкнула я и тут же, испугавшись своего ора, заозиралась по сторонам, не подслушивает ли кто, приставила вилку, которой разламывала комки порошка, к горлу парня. Джей захохотал подобно степной гиене. ― Расскажешь кому — зарежу, ассасинов по твою душу найму, инквизиторам сдам на колоукалывание в одно место.

― Угомонись, я пошутил, ― примирительно поднял руки вампир, всё посмеиваясь.

Следующие два часа мы провели за чашкой ромашкового чая и игрой в карты, по-приятельски болтая обо всём на свете. Джейвудс показал себя собеседником разносторонним, как и я, интересующимся всем и сразу, но поверхностно, поэтому общий язык нам и искать не приходилось. В печи потрескивал огонь, горячий чай обжигал горло, сладкие пряники Сюзи оставляли на языке холодное ощущение мяты, очередная партия увлекала непредсказуемостью своего окончания и заставляла напрягать ум, хотя мы ничего на кон не ставили, россказни Джея о жизни в разные века в Асхане давали пищу для размышлений… всё это делало вечер таким спокойным и уютным, что я даже не задумалась, что где-то могло быть лучше, чем здесь и сейчас. Высушенные и расчёсанные волосы тёмно-каштановой, шоколадной львиной гривой легли на плечи, пушились и были мягкими, словно шёлк. Не снежная блондинка, но хотя бы родной цвет вернулся, чему я, признаться, несказанно рада. Всё же с рыжей паклей не больно-то с местностью сольёшься, а тут тебе природная маскировка.

― А что, неплохо, ― удовлетворённо хмыкнула я.

― Вот видишь, я же говорил.

― Слушай, Джей, у меня сна ни в одном глазу, ― начала я издалека. ― Может, прогуляемся?

― Почему бы и нет, ― легко согласился вампир, сгребая разбросанные по столу карты в кучу.

Но он даже не подозревал, насколько интересная то будет прогулка. Ближе к полуночи моя авантюрность засобиралась в путь-дорогу на ближайшее кладбище, прихватила с собой костлявый эскорт в количестве всё тех же четырёх штук, Джейвудса, поскольку отвертеться у него возможности уже не было, и Каспара, так как он единственный хоть что-то понимает в вопросах медицины. Лич на удивление быстро согласился поехать с нами, сославшись на скуку и отсутствие работы. Решено было для такого дела взять повозку и лошадь.

Стояла ледяная прозрачная зимняя ночь. Снег сверкал осколками звезд, а вокруг ― беззвучные просторы звенящей тишины. Не осталось ничего живого — все погубил трескучий мороз. Только кони переминались с ноги на ногу, фыркая облачками пара, да скрипел снег под ногами часовых. Лес спал непробудным зимним сном. Нигде не шелохнется никакой зверь ― даже филин не встрепенется, не ухнет. Лишь чернели кое-где ветви деревьев, склонившихся под тяжестью снегов…

― Постойте минутку, я свой монокль в кабинете оставил, ― спохватился Каспар и, бодро спрыгнув с козел, умчался в замок.

― Старый маразматик, если нас сейчас заметут, то я его самолично закопаю… без монокля, ― заворчал вампир, зябко кутаясь в плащ, хотя навряд ли ему было холодно.

― Злой ты, Джей, ― вздохнула я горестно. ― Что за охранник мне достался? Сплошной негатив!

Со стороны черного входа послышалась уж больно знакомая ругань и грохот ломающегося об чью-то голову отшлифованного куска древесины ― это мы могли смутно видеть в темноте издалека. Не сговариваясь, мы накинули большой кусок грубой материи на воз, где сидели скелеты, а сами нырнули под него.

― Что вы двое тут разлеглись? ― в пространстве между днищем и снегом появилась злющая бледная физиономия Джованни. ― Измену замышляете?

― Никак нет, ваше благородие! ― подскочил Джейвудс, брякнулся затылком о воз и снова припал к земле. ― Мы это, телегу осмотрели перед выездом.

― Казённое имущество на исправность проверяем, ― вставила свои пять копеек моя светлость.

― И что?

― Нормальная телега, ― вылезла я и попинала по заднему колесу, удовлетворённо кивнув.

Из неприметного хода, откуда давеча вышел вампир, вылезла растрёпанная и расхристанная Орнелла, вдруг румяная и раскрасневшаяся. Запинаясь о побитых за беспокойство зомби и слепо щурясь в ночной темени, дивчина звала своего упыря. Джованни хотел было вернуться к своей зазнобе, но застыл, о чём-то вспомнив.

― А не ты ли случаем про меня всякие гадости по городу разносишь?

― Какие такие гадости, начальник? ― я невинно хлопала ресницами, изо всех сил делая вид, что я-то уж точно не при чём.

― Ну, что вы, господин, если б она подобным занималась, я бы знал и точно не спустил бы неуважения, ― вступился за свою подопечную Джейвудс, с кряхтением поднимаясь и отряхивая снег с одежды.

По недоверчивому, испытующему взгляду стало ясно, что господин главнокомандующий нам ни на грош не верит. Зная, как бессмысленно искать правду среди нагромождения сплетен, а тем более ― их источник, Джованни разочарованно махнул на нас рукой и направился к блажившей из темноты рыцарке.

― Так всё-таки… это ты или не ты эти рассказы про княжеского любовника и внучку вампира плела?

― Мне, по-твоему, делать больше нечего? ― возмущённо буркнула моя светлость.

― Раз мы ночью прёмся на кладбище, то, наверное, дел у тебя и впрямь невпроворот.

Вернулся Каспар и мы снова взялись за дело. На роль тягача пришлось свиснуть маркелова чёрного доходягу, он хотя бы был знаком, не пугался нечисти и не пытался оттяпать мне пальцы. Дохлых лошадей вампирской гвардии брать было боязно ― смотрели они на меня как-то зло и хищно скалились, тонконогий пегий рысак Орнеллы шарахался от нас и громко ржал. Конь наставника, худой как в бескормицу, да так что кости под тонкой шкурой торчали, не знавший жизни тягловой лошади, категорически не хотел лезть в хомут и пучил на меня глаза, мол, с ума-то не сходи. Однако убедительное потрясание пятнадцатью штук топоров около тощей тушки четвероного транспорта, а также клятвенные заверения сделать из него сервелат своё дело сделали, и мерин через минуту уже готов был вести наш весёлый табор хоть на край света и обратно.

✵❖✵

Дорога светлой лентой бежала впереди, с обеих сторон на нас надвигался тёмный лес, топорщил на сквозняке голые ветки, наблюдал сверкающими глазами из густых кустов на обочине.

― Снег уже лёг, земля замёрзла поди уж лопату в неё не воткнёшь. Раньше надо было свои дела с трупами заканчивать, ― бурчал над ухом Джей. Мы втроём тряслись на козлах, Каспар правил конём, подмога гремела костями позади в кузове.

― Пойди и скажи Лукреции, что она запоздала со своим предложением, ― стуча зубами, отозвалась я.

― Заморозки-то сегодня грянули. Пока снег ещё мягкий, а к утру всё смёрзнется, или сейчас, или по весне, ― авторитетно заявил Каспар, то и дело подгоняя мерина разлезшимся кнутом.

― А ни у кого не завалялось чего-нибудь для сугреву?

― Завалялось, ― лич выудил из своей сумки бутылку и подал мне. ― Как приедем, я пойду в дальний край, а вы прежде чем приниматься за поиски, закройте накрепко ворота. Умерших следует охранять от мира и не пускать к людям. Не дай Асха, если им будете причинён моральный ущерб.

Мы с Джейвудсом по тихой грусти высосали всю бутылку. Вампир напевал под нос что-то весёлое с благостным выражением лица и явно наслаждался ночной прогулкой, я с удовлетворением прислушивалась к разрушающему действию алкоголя на мои мозги.

Вид кладбища нисколько не навевал суицидальные мысли о мучительной кончине. Свежеокрашенный, правда, основательно погнутый забор радовал глаз, ворота были гостеприимно распахнуты, лежа на земле, не хватало только покосившейся надписи «Милости просим вперед ногами!». Ну а так царил самый настоящий бедлам: оградки погнуты, а то и вырваны из земли, надгробия скосились или упали, а сами мертвецы по частям валялись по всему периметру, хорошенько пожёванные и потоптанные.

― Ух, ламасу… черти такие, порезвились на славу, ― восхитилась я, бодро шагая меж могил. Сливовая брага, коей с нами поделился лич, начала пробивать только сейчас.

― По крайней мере, нам не придётся раскапывать их самим, ― оптимистично заметил Джей.

― Ищите конечности поцелее и посвежее, ― скомандовал Каспар, обводя тела взглядом профессионала, и продолжил, веско чеканя каждое слово, видимо, боялся, что до нас может не дойти. ― Если увидите живого мертвеца, его не трогайте, можете забирать только окончательно мертвых. Почитаемых усопших тоже не трогайте, это уже вандализм и надругательство.

Мы разделили условно кладбище на две половины, чтобы дело шло быстрее. Я хотела пойти с Каспаром, но за шустрым личом не поспела, запнулась о саму себя в темноте, пропахала носом пару метров снега, потеряла его в проклятущей темноте, плюнула и решила вернуться к вампиру. Конечно, рисковала упустить ценную информацию о трудностях выбора подходящего "материала", но Джея я хотя бы ещё видела.

Я села на надгробие и наблюдала за медленно кружащимся миром вокруг. Что-то нужно было сделать, кажется. Но вот что именно, я совершенно не помнила.

— Джей, я вроде что-то должна была сделать, ты не помнишь что? — решилась я спросить у вампира, взъерошив рукой каштановую шевелюру, видимо, считая, что шевеление волос как-то поможет тараканам самостоятельно отыскать нужную информацию по этому вопросу.

— Выпить! — уверенно подсказал тот.

― Нет, ворота закрыть… ― не поддалась на искушения моя стойкость. ― Или открыть?..

― Они ж открыты и так остались, так что всё, дело само себя сделало, сиди тут, ― махнул рукой вампир.

― А если на нас сейчас как полезут упыри… ― начала я пугать себя саму, улавливая какое-то движение в темноте. На небо я вообще смотреть опасалась, последний раз там луна устраивала гравитационный кошмар, кружась по небу словно в вальсе со звёздами.

― Не бои-и-ись, ― пьяно икнул Джевудс, качнувшись. ― Я нас защитю… тьфу!.. ой, я, кажись, меч свой того… потерял…

― Вот блин! Пошли они тёмной ночкой на кладбище и никто их больше не видел, ― земля под ногами прянула в сторону, вынуждая завалиться на чью-то могилу. Тело вмиг отяжелело, словно налившись свинцом.

― Почему не видел? Видел, ― возмутился вампир, вскидывая руки и показывая вокруг. ― Людей тут больше, чем тараканов на кухне в Мифограде.

И впрямь оживление царило невероятное. Между могил то и дело кто-то шастал, кто-то с кем-то выяснял отношения, где-то плакал ребёнок, а далеко в лесу кто-то выл так тоскливо и жалобно, что хотелось начать подвывать за компанию. А меж тем в мягком голубом свете луны от самых звёзд плавно опускались снежные хлопья на белый ковёр, на пушистые еловые лапы. И подумаешь: это ли не маленькие звёзды падают на землю?

— Какая красота! — восхитилась я, сидя на снегу, и, пусть холода и не чувствовала, обхватила коленки руками.

Вампир осмотрелся вокруг, долго смотрел куда-то вдаль, потом спросил:

— Где?

— Везде, — выдохнула я и от избытка чувств широко развела руки, будто желая обнять все это диво дивное.

― Так, я буду стоять тут и следить, чтобы никто не угнал телегу, а ты, ― указующий перст упёрся в меня. ― Иди и поищи какую-нибудь палку да потолще, защищать же тебя как-то надо.

― А меч твой где? ― моя светлость, кряхтя, попыталась встать, но терпела неудачу. Джей ухватил меня за шиворот и помог принять вертикальное положение. ― Посеял?

Вампир злобно зыркнул на меня исподлобья, и желание расспрашивать его о деталях утери казённого имущества тут же испарилось. Больше не принимая опасных попыток хождения на двух ногах, я поползла обратно на карачках, в том направлении, куда пошёл Каспар, в надежде, что у него эта самая палка есть. Цели не достигла, стукнувшись лбом о нечто, торчавшее из земли. О, а вот и палка! Натянула шарф на нос и схватила торчавший из могилы кол и потянула вверх. Послышалось недовольное ворчание, а из стылой земли вырылось такое же недовольное лицо, сморщенное, с большим горбатым носом и грязно-серым пушком бакенбард на щеках.

— Здравствуйте! — заулыбалась я во весь рот, облокотившись на древко. — Чудесная ночь, не правда ли? Луна светит, снег падает, кружится…

Новый знакомый махал руками и жалобно скулил, показывая на свою грудь, из которой и торчала та палка.

― О, бедный, мешает же, наверно… так давай я помогу!

Я схватилась за конец палки и стала тянуть ее на себя. Мужик взвыл дурным голосом, я выпустила кол из рук и, не удержавшись, села на землю. Мертвец замахал конечностями, забросав меня снегом и комьями грязи, а затем ушёл обратно под землю.

— Чего ж ты орешь-то? Я же тебе помочь хочу. Не бойся! Пойдём-ка к Джею, он из тебя эту штуку мигом выдернет! ― сказала я, вставая и с новыми силами хватаясь за кол, и поволокла сопротивляющегося парня в грязной рваной рясе и здоровенным крестом на шее по направлению к вампиру. ― Где это вообще видано, хоронить людей с воткнутой палкой? Форменное варварство!

Раза два он пытался сбежать, но я была настойчива и непреклонна, до вампира его все-таки дотащила. Он был занят разговором с ещё одним местным жителем ― стариканом с изъеденным червями лицом, которое наполовину показывало бледную кость и пустую глазницу. Дяденька имел длинную белую бороду до колен, и Джейвудс, намотав эту самую бороду на кулак, пытался донести некую мысль до стонущего и пытавшегося вырваться упыря.

― Я тебе сколько раз говорил: не лезь к людям в деревню! Хочешь, чтоб про вас все в округе узнали? Кол в сердце захотел, да, старый ты пень? ― раздосадованный непослушной нежитью, вампир повернулся ко мне, размахивая руками и объясняя суть проблемы. Почтенного мотало вслед за зажатой Джеем бородой. ― Нет, ты посмотри на этого! Хлебом не корми — дай только в деревню сбегать, детей попугать да баб пощупать.

― И не говори. Тут кругом беспредел! Смотри, кого нашла. Этого прямо с колом в могилу вогнали, ― я подвела к другу свою находку, на всякий попробовала дёрнуть палку ещё раз, упираясь ногой в мужика, и таки выдернула, завалившись вместе с ней в сугроб.

― Да что ж ты делаешь, дурища. Это жрец Эльрата. Вампиром его один некромант сделал, а он и не выдержал такой насмешки. Вогнал в себя кол и помер. Вытащили из него тот кол и похоронили, так он в ту же ночь из могилы встал, вонзил в себя копьё осиновое да и лёг так обратно. Сколько не выдёргивали, он всё по новой себе палку ищет.

― А, вон оно как… простите, пожалуйста, я не хотела, ― виновато поджала губы и затолкала его палку обратно. Мужик тут же и кинулся наутёк, всё время боязливо оборачиваясь на нас, не бежим ли следом, оттого постоянно натыкался на деревья, надгробия и с кряхтением падал.

Потом к нам присоединился какой-то древний вампирюга, лысый, как коленка, и лицом сморщенным, таким, словно его до смерти от отравления кислотой закормили лимонами. Завидев Джейвудса и кулон на его тонкой шее в виде паука (символ принадлежности Культу Паука носили все вампиры), хоть и по достоинству оценил лёгкий доспех, но всё равно докопался до нравов современной клыкастой молодёжи. От заявлений, что пить кровь раз в месяц и в остальное время питаться обычной едой для нормального существования ― это дурное новшество и происки врагов, призванные изничтожить вампиров как вид, Джей заметно скис, вяло оправдывался, но терпел и слушал. Я сочувственно похлопала его по плечу и вежливо удалилась, отправившись бродить по кладбищу, дабы развеять разъедавшую изнутри скуку. К тому же захотелось одиночества от вполне естественного желания удобрить местность переработанным ромашковым чаем. Вдоволь пообщавшись с природой, я собиралась выйти к своим, но поняла, что не помню, как я сюда пришла, проще говоря, потерялась.

Чуть поодаль от высоченной сосны на небольшой полянке посреди кладбища, на которую я набрела, стояла на холме одинокая надгробная плита с крестом на ней, без оградки, но совершенно нетронутая ни ламасу, ни мародёрами. Вокруг неё на десять метров снег лежал ровным слоем, ни следа на нём не было, и веяло необъяснимой жутью от могилы той, но разве объяснишь это любопытной? Доползя до гладкой плиты, я с удивлением обнаружила, что на ней ни царапины, ни единой надписи о том, кто тут захоронен, а на кресте весел конский череп с колокольчиком на ленте, придерживающей нижнюю челюсть.

Чистейшей воды любопытство рвало изнутри и зудело в незанятых ничем руках. Неизвестный покойник в безымянной могиле, что может быть интереснее для начинающего некроманта? Я пошарила в карманах, выудила оттуда свечку и щёлкнула над чёрной волосинкой фитиля пальцами, с них соскочила искра, и занялась маленькая беззащитная капля пламени. Сев напротив могильной плиты, воткнула свечу в снег между каменюкой и собой, стала читать заговор по бумажке:

― Ты душа, душа упокоенная, я прошу твоей помощи: ты открой мне тайну заветную, расскажи мне о том, что гнетет меня, поднимись из царства подземного, поделись со мной тайною, помоги мне узнать, успокоиться, ну а я отпущу тебя с молитвою, и не стану тревожить во веки веков...

Едва успела я дочитать до конца, как под снегом что-то заворочалось, завозилось, свечка заходила ходуном, а в следующую секунду на поверхности показалась рука в латной перчатке тёмного металла, опрокинула свечку и стала разгребать землю вокруг. Я взвизгнула и отпрыгнула прочь как ошпаренная. Чёрная земля на могилке вздыбилась, из образовавшейся ямы выбрался потревоженный мертвец, явно не настроенный на задушевный разговор.

Тёмный рыцарь вытащил следом за собой из могилы длинную палку с кривым лезвием на конце, недобро сверкающим в свете луны, и взревел, вытянувшись во весь рост. Ухарь метра два, не меньше! Следом за ним из могилы выбрался весь изгнивший конь и боднул безглавой шеей своего хозяина, призывая исправить сей физиологический непорядок. Мертвец снял с креста лошадиный череп и водрузил его на шею верного товарища с противным скрежетом кости о кость, повернул, надавил и готово: глазницы загорелись потусторонним голубым свечением, а сама зверюга принялась с мерзким хлюпаньем изрыгать комья проглоченной грязи.

Умертвие утробно зашипело, указало железным перстом в меня, словно требуя сознаться, я ль побеспокоила, извечный крепкий сон нарушила. Я, хоть и ничего не поняла, сразу смутилась, подняла руки вверх и тоненько пропищала:

― Дяденька, если что, то это была не я!

И, заранее зная, чем дело кончится, развернулась и во весь дух бросилась назад, не забывая при этом орать во всё горло первое, единственное ёмкое и понятное, что пришло на ум ― "А-а-а!!!". И искренне надеялась, что Джей отзывается не только на собственное имя, а ещё и на междометия страха и отчаяния.

Конский топот приближался с поразительной скоростью, а когда, казалось, настиг совсем, я инстинктивно пригнулась и, без предупреждения сменив курс, ушла в сторону. Над головой свистнула злая, голодная до крови сталь. Конь упёрся всеми четырьмя, тормозя по снегу, развернулся, подгоняемый ударами шпор, и снова устремился за мной. Заорав от отчаяния ещё раз во всю мощь лёгких, я прервалась на самой высокой ноте, врезавшись в кромешной темноте в кого-то. Между могилами росли деревья, по большей части ели, так что везде было темно.

― Ты чего орёшь как баньши, мать?! ― поймал меня за плечи Джейвудс и встряхнул как следует. Парня всё ещё заметно шатало от настойки.

― Там за мной смерть гонится!.. ― трепыхнулась я в руках вампира, пытаясь показать рукой себе за спину.

Из мрака выскочило оно, это стало ясно по внезапно расширившимся глазам Джея. Сильные руки сжались клещами на плечах и с силой швырнули в сторону, в заросли, где я чуть не повстречалась лицом с колючими еловыми иголками. Сам же вампир не дрогнул, когда на полном скаку всадник приблизился к нему, с размаху метя в него косой, намереваясь снести голову. Джей перекатился по земле вперёд, оказавшись слишком низко, чтобы можно было его достать с высоченного коня. Всадник снова развернулся, а я поняла, что сидеть в кустах приличной некромантке не пристало, а у Джея даже палки нет отбиваться.

Враг удачно стоял спиной ко мне. Я вылезла из ёлок и замахала руками перед носом, собирая энергию в ладонях, преобразуя её в пламя. По заду коня расплескался магическим огнём шар, синеглазая скотина заполошно заорала, поднимаясь на дыбы, Джейвудс прянул в сторону, спасаясь от копыт. Всадник чуть не полетел на землю, уронив косу, зашипел тоньше и пуще прежнего. Пользуясь моментом, мы во всю прыть кинулись прочь, далеко убежать не успели, и глухой топот конских копыт всё отчётливей был слышен за спиной, с каждой секундой становясь всё ближе. Уразумев, что на своих двоих коня нам не обогнать, как ни старайся, мы с вампиром юркими белками взлетели по гладкому стволу сосны и уселись на ветках повыше как два взъерошенных петуха, спасающиеся от лисы.

― Завязывала бы ты нечисть местную тревожить, ― посмотрел на озверело мечущееся умертвие у подножия дерева Джейвудс. ― А то вон, недовольна она твоим любопытством, уже и головы рубить готова. Чего ты вообще от него хотела?

― Да я чего? Я ничего? Хотела доброй ночи пожелать, да спросить, как лежится, не мешают ли соседи… а заодно и проверить, действенны мои заговоры или нет.

― Ты ещё и заговор над могилой прочитала? ― встрепенулся вампир и уставился на меня глазами по пять рублей, я кивнула, а он как влепит себе пятернёй по лбу да как завоет. ― Ой, ду-ура, что ж ты делаешь-то, а? Нельзя, запомни это раз и на всю твою, скорее всего, недолгую жизнь, нельзя звать из могил кого ни попадя!

― А это и не кто ни попадя, ― возразила моя светлость, зная, что виновата, но всё равно решив нести бред до победного конца. ― Этого на надгробии было не написано, так что какие ко мне претензии?

― Да ты хоть знаешь, кого добудилась? ― продолжал неистовствовать Джей, качая дерево и обсыпая нас длинной колючей хвоей.

На мой немой ответ: «Я тебе что, справочник?» он ответил себе сам:

― Всадник смерти, дура непутёвая!

― Слыхал? Ты Всадниксмертидуранепутёвая! ― заливисто хохоча, крикнула я вниз бесновавшейся нечисти, та отозвалась угрожающим рёвом и погрозила нам кулаком. За спиной на ветке повыше страдальчески взвыл вампир и закатила глаза, с тоской понимая, что лекарств против глупости еще не изобрели.

― Он теперь от нас не в жизнь не отстанет, пока в деревянный ящик не поймает! ― почему-то отчаянно выл Джейвудс.

― Да не скули ты там, ― беззаботно фыркнула я. ― Сейчас Каспар со скелетами припрутся и быстренько его обратно в могилку спать уложат.

― Против такого хоть сотню солдат выстави — всех выкосит и глазом не моргнёт! ― продолжал нагонять жуть вампир. ― А ты знаешь, что если его коса отнимет твою жизнь, то ты никогда не переродишься, даже призраком не станешь, а просто исчезнешь!..

Если вычленить главное из довольно сбивчивого, но проникновенного рассказа об этих всадниках, то представители нечистой гвардии встарь до своего перехода в подчинение некромантов занимались в основном тем, что указывали умершим путь, кому к Асхе, а кому, извините, в другую сторону, ещё по миру духов поболтаться, пока не осознают все свои грешки и не покаятся.

― Ну ладно, значит, мы не жильцы, ― от собственной непроходимой глупости хотелось завыть в голос.

Нежить с интересом прислушалась к нашим стонам и, ободренная смятением в стане врага, принялась подгрызать ствол дерева. Конь помогал. Мы захлопнули рты и уставились вниз. Вампир, первым очнувшись от столбняка, заёрзал на насесте, завозился, ломая ветку потолще, намереваясь то ли копьё из неё соорудить, то ли она просто ему наслаждаться видами мешала.

― Как думаешь, мы раньше помрём тут с голоду или они свалят дерево? ― спросила я. Спиртное выветривалось из дурной головы с поразительной скоростью, выталкиваемое страхом расплаты.

― Скорее второе, но я бы предпочёл не дожидаться, чтобы это узнать, ― спокойно отозвался Джей.

― А, может, ты сгрызёшь (зубы-то у тебя острые) верхушку дерева, она же тоньше ствола, ты её быстро спилишь, она упадёт на умруна, он свалится без сознания, а мы — дёру!

Джейвудс прекратил точить ветку сапожным ножом и посмотрел на меня с приоткрытым ртом, как если бы я предложила превратить воду морскую в самогон, а после запретить всему миру её пить под страхом смертной казни.

― Гениально, Кира, просто потрясающий план.

― Тогда предлагай что получше, умник! Я могу только проклясть его на чахотку, и на этом, как говорится, мои полномочия "уже всё", ― произнесла я, собравшись предаться пессимизму и истерике, но не получилось, в голове сгенерировалась очередная идея.

Свесившись с ветки, крикнула всаднику:

― Уважаемый! ― мертвец поднял голову вверх, сокрытую капюшоном, и был готов внимать, а я запела соловьём: ― Небо уж разъяснилось и посветлело, скоро красно солнышко встанет, а ультрафиолет, скажу я вам, очень и очень вредная штука. Для кожи знаете, как не полезно? Преждевременное старение, ожоги, мутации, рак… вот оно вам надо? Поверьте мне, голубчик, оно того не стоит! Так когда вы нас покинуть собираетесь?

Всадник выслушал мои откровения с задумчивым видом, почесал затылок и растерянно огляделся. В силу, видимо, окончательно сгнившего языка, жестом указательного пальца он выразил нечто, походящее на "подождите, я на секундочку", и потрусил куда-то в сторону своего последнего приюта.

― Куда это он? ― Джейвудс и так и сяк выглядывал его сквозь ветки и хвою, да всё без толку.

― Какая разница? Слезем и дадим дёру в лес, там он нас верхом хренас два поймает, ― я уже примерялась, как бы аккуратнее шлёпнуться на ветку пониже и откровенно не понимала, как вообще сюда смогла забраться.

― А этого куда денем? Он загрызёт нас как только спрыгнем и сапог не оставит, ― вампир кивнул на щерящееся внизу клыкастое копытное, воинственно бьющее ногой, и, похоже, оно не прочь отведать человеческой плоти с кровью. Я сглотнула и полезла обратно на свой насест, ну его, а то и впрямь схарчит и не подавится.

С высоты в предрассветных сумерках видно было, как с противоположной стороны к нам приближается Каспар, видеть временно поутихшую нежить он не мог из-за разросшихся высоких кустов дикой малины между им и сосной, а вот нас самих он нашёл среди зелёной кроны благодаря острому слуху и нашей болтовне. Пришёл он в самый разгар веселья. Лич с хрустом в шее задрал голову, посмотрел на нас, сидящих на сосне помятого вампира и расхристанную горе-ведьму, с полным непониманием ситуации, наверное, с целую минуту, и мне почему-то показалось, что его речь начнется со слов "едрить твою…".

Ожидая скорое появление молчаливого друга, мы семафорили алхимику, и так и сяк махая руками и строя страшные гримасы, которые он в силу своей слепоты не видел, а дергания принимал за белую горячку. Старик лишь хмурил лоб, задрав верхнюю губу и уперев руки в боки, и думал, как бы нас, юродивых, снять с дерева и чем отпаивать от безумия и маразма, так скоро и стремительно захвативших наши и так не обременённые мозгами головы. Конь под деревом, заметя наш беззвучный театр мимов, начал что-то подозревать, по-собачьи вертя головой из стороны в сторону.

Тем временем вернулся всадник с самым беззаботным видом и косой через плечо, мы перестали кривляться, на всякий случай подтянули ноги и ошалело глядели, как он замахивается здоровенным загнутым лезвием и с богатырской силушкой бьёт по стволу спасительной сосёнки, отчего та боязливо содрогается. Каспар, заметив загнавшего нас в тупик мертвяка и безошибочно определив его местонахождение в пирамиде жути жуткой, вопреки всем своим убеждениям перекрещивается и раком пятится назад, откуда пришёл.

Внизу трещало, скрипело, летела в разные стороны щепа, дерево шаталось всё больше и больше, вампир судорожно хватался за ствол, матеря меня, всадника, Каспара и кладбище на чём свет стоит, я же, понимая, что помощи ждать неоткуда, истошно визжала так, будто меня уже резали.

За пять минут, за которые Джейвудс на нервной почве чуть не вырвал последние волосы на голове, а я сорвала голос, ничего не изменилось, только сосна начала недобро скрипеть и крениться в сторону. Пеший всадник рубил сосну, а его верный боевой товарищ нарезал круги вокруг дерева, что-то вынюхивая как поисковая собака.

― Есть план, ― воодушевляюще начал Джей. ― Ты прыгай коню на спину, а я — на умертвие! Поодиночке мы с ними как-нибудь разберёмся!

― Или они с нами, ― мрачно буркнула я, а про себя подумала, что голова у лошади всадника сидит непрочно и, если очень постараться, то можно её открутить.

Сказано ― сделано. Вампир кошкой сиганул на плечи мертвяка, перехватил косу за древко и потянул назад, вынуждая нечисть завалиться на спину вместе с ним и продолжить бой в пушистом снегу. Я же упала с криком "Банзай!" сверху на навострившего уши коня, обхватила костлявые бока ногами и вцепилась в гриву покрепче, заранее представляя, что сейчас начнётся.

Лошадь с диким ржанием принялась брыкаться на месте и поддавать задом, молотя воздух копытами. Адреналин захлёстывал с головой, я чувствовала себя настоящим ковбоем на родео и взвизгнуть успела лишь раз, когда лошадиная морда мотнулась туда-сюда, намереваясь клыками оттяпать мне ноги. Проворно поджав их, заткнулась, ибо зверюга начала новую серию безумных скачков, таких, от которых оставалось только сильнее прижаться к гниющему крупу, проглотить крики вместе с языком и отчаянно щёлкать челюстью. Конь буйствовал, крутясь на месте и пытаясь меня сбросить, и таким Макаром мы врезались в сосну и по счастливой случайности едва не затоптали рычащих и бешено катающихся на земле умертвие и вампира. Дела у Джейвудса шли немногим лучше моего: мужчина взял нечисть в захват, обняв его голову ногами, но та была к удушению устойчива и продолжала сопротивляться, стремясь заехать пяткой оппоненту в нос.

Подкованное копыто глухо ударило в сантиметре от головы Джея, тот не растерялся и вцепился острыми зубами в путовый сустав чуть повыше самого копыта. Четвероногий бес подпрыгнул и я вместе с ним, сдвинувшись на шею и вцепившись в голый лошадиный череп, который немедля попыталась сдёрнуть с шеи. Зверюга почуяла неладное и понесла по кладбищу во мрак неизвестности, резво перепрыгивая надгробия и заборчики.

― Тпру-у-у! Останови галоп, пони! ― прокричала я, отплевываясь от хвои — ветки деревьев больно хлестали по лицу. "Пони" просьбы не послушался. Моя кровожадность озверела и перешла к угрозам. ― Ухо откушу-у!

Конь свой бег остановил, резко уперевшись ногами в землю и чуть проехавшись по ней, меня же постигла участь пущенного ядра ― я перелетела через лошадиную голову и, вместе с этой головой пропахав попой метра два глубокого снега, я чуть не врезалась в могильный камень. Зверюга за спиной продолжала бешено метаться и отвратительно булькать, ничего не видя и не слыша.

Я с нервным прерывистым смехом поднялась на ноги, которые, видимо, так и останутся колесом на всю жизнь, помахала черепушкой беснующейся лошади, злобствуя, радуясь победе и тому, что легко отделалась. Почуяла неладное и напряжённо затихла, когда полусгнивший труп копытного остановился и медленно развернулся в мою сторону. Череп в руках заскрежетал зубами, с ненавистью зыркнул мертвенно-голубыми огоньками глаз и попытался отхватить палец. Остальная часть этого чудища, имевшая ноги, ринулась на меня, поэтому опять пришлось бежать сломя голову в темноту, куда глаза глядят, а впереди маячила безрадостная перспектива пробегать так до самого утра, если не дальше.

Вдруг откуда ни возьмись, прямо предо мной возник жрец-самоубийца. Бедолага, похоже, шатался по кладбищу в поисках собственной могилы, да так её и не нашёл. В его спину я и врезалась с разбегу, оба напугались. Жрец с торчащей из него палкой обернулся, узнав в нарушительнице личного пространства свою давешнюю "освободительницу" и собрался сбежать. А топот копыт снова почти настиг, глухими ударами приближая мою смерть в морде лице безглавого коня. Я бросила лязгающий зубами череп и схватила сзади за плечи собравшегося смыться жреца, используя его как щит и разворачивая лицом так, чтобы палка в его груди смотрела в сторону бегущей на нас туши.

Туша затормозить не успела даже когда умерший жрец, увидев её, завопил фальцетом, и смела нас точно тараном. Жрец Эльрата принял весь удар на себя, а моя светлость хоть и была сбита с ног, но успела прянуть в сторону и была не придавлена ими обоими. Конская голова из снега подвоха в виде торчащей из мертвяка длинной палки не увидела и не учла, посему гнилое лошадиное тело напоролось на деревянный шест и дёргалось в предсмертных конвульсиях. Заострённый конец без труда пропорол мёртвую плоть грудины и достал до виднеющегося под белыми рёбрами чёрного тугого комка мышц, судорожно сжимающегося и разжимающегося, исходящего вязкой тёмной жижей, капающей на белизну снега. Небесная синева в глазах черепа потухла и лошадиный труп замер окончательно. Жрец поражённо смотрел на животину и, находясь в прострации, стал выковыривать из неё свою любимую палку.

Переведя дух, моя светлость отправилась вампиру на помощь, надеясь, что его ещё не размазали об сосну. Найти парочку живых мертвецов труда не составило, в блаженной тишине на другой стороне кладбища раздавались ругань и воинственные вскрики вампира. Когда я добралась до них, то увидела, что умертвие гоняет своей косой вампира вокруг сосны как сидорову козу.

― Эй, всадник! Может, договоримся? ― решив пойти на попятную, взмолился Джейвудс, петляя пьяным зайцем вокруг ближних могил.

Всадник, который уже не всадник моими стараниями, в ответ на предложение только низко ревело и шипело, не забывая вжикать изогнутой железкой так, что она аж в могильных камнях иногда застревала и оставляла трещины и выбоины.

― Ну и не больно-то и хотелось! ― разобиженным тоном прогнусавил вампир, на бегу подбирая с земли сдёрнутый с него в пылу борьбы без правил плащ, и бросил чёрное полотнище в умертвие. Оно запуталось и с ненавистью порубило несчастную ткань на лоскутки, возобновив погоню за вампиром.

Я пряталась за елью и хваталась за набухающий порез от хлестнувшей ветки на щеке, силясь найти в пустой голове какое-нибудь приемлемое решение проблемы, которая рубит в капусту всё, что двигается (а что не двигается, то двигает и рубит). Очнулась от безрезультатных поисков только когда нечисть умудрилась сделать Джею подсечку и сбила вампира с ног, занесла над головой для последнего удара своё страшное сельскохозяйственное орудие как палач на казни.

― А ну-ка брысь от моего телохранителя, ― рявкнула я в спину всаднику смерти, обалдевшему от такой борзости, судя по растерянно опущенному оружию.

― Дура! Беги!.. ― застонал вампир, беспомощно наблюдая за очередной моей глупостью и думая, что это последняя.

На ходу достала телефон из кармана и включила камеру. В сумерках умная техника решила, что будет лучше сфотографировать тёмный объект непременно со вспышкой. Нечисть взвизгнула и шарахнулась прочь от ослепительного всполоха света, свалившись на задницу и руками закрывая голову.

― Будешь ещё мне тут барагозить? Нет? ― я потрясала страшным куском металла, внезапно вспыхивающим белым, над несчастным трясущимся умертвием, жалобно скулящим и усиленно качающим головой в знак согласия. ― Ладно, живи пока.

Я подошла к отдыхивающемуся и удивлённому происходящим Джею, протянула ему руку, чисто инстинктивно второй рукой коснулась красного кружка на экране и сфотографировала пространство за спиной. Умертвие, уже успевшее встать и снова взяться за косу, пронзительно вякнуло и скукожилось, пряча от света черноту в капюшоне. Что за неугомонные нынче мертвецы пошли?..

― Это ты чего… это, чего это он… а чего это у тебя кирпич как солнце сияет?.. ― нёс неразбериху вампир, косясь то на светящийся смартфон, то на ползающего всадника, то на меня, смеющуюся как-то слишком безумно.

― Улыбочку! ― радостно воскликнула я, наводя камеру на вампира и нажимая заветную кнопку. Джея вспышка к этому моменту не столько напугала, сколько просто заставила подслеповато тереть глаза и недовольно ворчать.

― Кира, не делай так больше, я понял, что оно умеет отгонять нечисть, ― простонал мужчина, утирая грязным рукавом слёзы. ― Волшебство, да и только!

― Это ты ещё не видел фронтальную камеру, ― махнула я рукой, мол, обычное дело. Подняла косу всадника и с двух оборотов вокруг своей оси забросила куда-то в ёлки. Пусть поищет. ― Говорят, если её случайно включить, то можно увидеть жуть невиданную.

Проморгавшись и встав с холодной земли, Джей натянуто улыбнулся и посмотрел на меня так проникновенно, что невольно внемлешь словам ещё до того, как он их произнесёт.

― Пожалуйста, хватит жуткой жути на сегодня. А коня ты его куда дела?

Всадник сидел паинькой, пока видел у меня в руке волшебный кирпич света и пока мы не сводили с него глаз, а при упоминании верного боевого товарища оживился.

― Голову ему оторвала, потом от него безголового бегала по кладбищу, а потом он как-то сам на того жреца с колом напоролся да и умер, ― я опять махнула рукой и замолчала. Вампир изумлённо замер, скрипя мозгами. Всадник же схватился за голову руками в брякнувших латных перчатках, подорвался с места и принялся по кладбищу носиться, искать смрадные мощи товарища.

― Что… и всё? ― не поверил вампир.

― А тебе что, на страницу машинописного текста расписать? ― деловито поинтересовалась я. ― Может, ещё и "таб" перед каждым абзацем поставить, а потом в лицах с выражением прочитать?

― Ой, да иди ты со своими этими… как ты их там зовёшь?.. Приколами, во!

Позади нас снег заскрипел и пред нашими очами предстал Каспар с четырьмя скелетами. Нам, двум истерикам, впору бы прикрикнуть на них за то, что когда они нужны, их вечно рядом нет, и где они вообще всё это время пропадали. Мы переглянулись, по усталым лицам друг друга наблюдая одну и ту же мысль, и решили оставить разборки на другой раз.

― Вот же дурные… Я вам дал настойку для согрева, а не для того, чтобы набрались до зелёных соплей и разбудили древнее зло! ― без всяких предисловий перешёл к наездам Каспар, напустив на себя строгий вид. Видимо, с умертвием они разминулись.

― Это всё она! ― тут же сдал меня с потрохами Джейвудс.

Каспар менторским тоном принялся отчитывать меня, что на пятой минуте чтения морали и о том, где можно и нужно святотатствовать, а где нельзя, захотелось пойти и добровольно повеситься на той сосне.

― Не думала я, что покойник таким агрессивным окажется! ― взвыла моя светлость.

― Ну, правильно, зачем тебе голова?

― Я ею ем. И разговариваю.

Каспар и Джей оба закатили глаза, первый причмокнул языком и махнул на нас рукой.

― Как прогнали-то его? ― Каспар опасливо обвёл глазами порубленные надгробия, истоптанный снег и сосну, над которой незаслуженно измывались: то умертвия и их кони рубили и грызли, то иные личности все ветви отсидели.

― Подход знать надо, ― уклончиво ответила я, отведя взгляд в сторону и строя из себя простушку. Каспар нахмурился, но копать дальше не стал.

― Он ещё бродит где-то тут. Мы его так и оставим по кладбищу бродить? ― Джей внимательно следил за ельником, в котором мог скрываться всадник.

От него чего угодно можно ждать, того и гляди из зарослей кошкой прыгнет да без головы оставит. А если он нашёл своего коня, то, скорей всего, захочет сделать то же самое, что и с его другом сделала я. Но ведь не умышленно же сделала! За что боролся, на то и напоролся ― не зря ведь люди так говорят.

― Он как солнце встанет сам в могилу вернётся, но, боюсь, если его разбудили, то он теперь и не заснёт… ― поглаживая седую бороду, сказал некромант.

― Значит, у старого кладбища теперь будет новый сторож, ― заключил Джей, не давая личу развить мысль дальше. ― А сейчас, если мы закончили здесь все свои дела, ― тут со значением посмотрели на мою светлость. ― …то давайте домой возвращаться.

― Верно, весь необходимый материал собран, так что можно возвращаться, ― кивнул Каспар, жестом приглашая нас проследовать к выходу со злосчастного кладбища.

В обратную дорогу собрались уже засветло, и пока мы добирались до Мифограда, я успела прикорнуть на плече у Джея и увидела чудесный сон. Будто нечисть устроила настоящее празднество в честь мира и дружбы, куда стекся народ с ближних деревень. Из скалы, из которой была выточена часть Мифоградской цитадели, текла река не простая, а молочная, в кисельных берегах, в небе соловьями заливались ламасу. Маркел пускал фейерверки во дворе на потеху детворе. Джованни сделался добрым молодцем и взял Сюзанну в жёны, Джейвудс гордо сверкал доспехами капитана стражи, Олежка рассекал меж облаков верхом на громадном драконе, а под ним по радугам, словно по мостам, скакали вампиры на единорогах. А я сладилась простою царицею, и народ что мёртвый, что живой во мне души не чаял, восхвалял да так и носил на руках. Два часа к ряду носил. Пока у телеги не лопнуло колесо и мы не встали на дороге посреди зимы.

✵❖✵

Очередное утро началось с чашечки крепкого "А Элберет твою Гилтониэль, как оно все меня задолбало, сдохли бы вы все в один день" и с недосмотренного, но крайне увлекательного сна. В нём я была дюжим мускулистым мужиком с моими же каштановыми перепутанными волосами, и вообще со спины подозрительно напоминала Иисуса, долгое время сидевшего либо на стероидах, либо "в качалке". Не знаю, почему, но напоминал. А бегала по греческому храму с его колоннами и маленькими фонтанчиками, но без стен, за каменными бортами мостов и переходов кучерявились пушистые белые облака. Красота небывалая, если бы не одно маленькое "но". Бегала в чём мать родила, размахивая аки флагом белой тряпкой в руке (похоже, то была набедренная повязка) и доводя до истерики разодетых в роскошные позолоченные светлые тоги и туники людей. В своём забеге по Олимпу я поднималась по белокаменным лестницам всё выше. Чем дело кончилось, я, видимо, уже никогда не узнаю ― зазвенел будильник, на силу возвращая расшалившееся подсознание в серую реальность.

Месяцы я ждала, что, просыпаясь, услышу, как бабушка звенит посудой на кухне, как ящик вещает голосом Ульфрика Буревестника о долгожданном показе всех частей Гарри Поттера. Но нет. Этого не случилось. И постепенно уходила насовсем надежда вернуться.

― Что это там за шум? ― ненавидящий уже с самого утра всё живое и неживое, Маркел вполуха слушал приезжего некроманта-дипломата из Эриша и морщился, косясь на приоткрытое окно. Внизу, судя по звукам, намечался настоящий средневековый митинг с факелами и мордобоем.

― Ваши слуги, похоже, выражают некое недовольство той прекрасной жизнью, что вы им устроили, ― услужливо пояснила Лукреция. Среди тёмных, неярких одежд всех собравшихся на заседании помимо Маркела, всегда одетого роскошно и по-королевски, вампирша ослепляла всех блеском бриллиантов и тревожно-алыми переливами шелкового платья.

― Опять начинается, ― закатил глаза Маркел, прислонив затылок к спинке трона, холодный обсидиан которого был укрыт красным мягким бархатом.

И с чего это им, интересно, быть недовольными? Нет, как можно жаловаться на избиение и угрозы в ответ на отказ работать чуть ли не постоянно всего лишь за обещание послевоенного светлого будущего, которое всенепременно наступит после того, как мы, собственно, эту войну начнём, по-быстрому закончим и вступим в это будущее? На то оно и будущее, чтобы всегда маячить впереди и никогда не наступать.

― Ваши подданные настроены решительно, мой князь, и отступать не собираются, пока вы их не выслушаете, значит, дело серьёзное, ― вошедший в приёмную залу Джованни бесстрастно взирал на моего учителя, поравнявшись с терпеливо ожидавшим разрешения сего конфликта гостем.

Князь, видя, что конфликт сам собой не рассосётся, извинился перед приезжим некромантом и назначил аудиенцию в другое время.

― Джованни, приведи кого-нибудь из них, пусть скажет, чего они хотят, ― милостиво сжалился над своими слугами князь всея Мифограда. Да, Кира всецело не одобряет политику наставника. Однако подневольным слова не давали, так что моя светлость всё это время молча стояла подле трона своего наставника, ведь он посчитал, что присутствие на заседаниях пойдёт мне на пользу. И наверняка этому предшествовал далеко идущий план, где в будущем на меня скинут "общение с массами".

― …раньше жители просто пугались, места те обходили стороной, а теперь и вовсе пропадать стали, ― пред нашими очами стояло нечто страшное даже по меркам нежити. Очередной исхудалый крестьянин, чья бледно-серая кожа была иссечена глубокими бороздами плетей, однако все конечности были относительно целы и не сломаны, поскольку если рабочий должен быть наказан, то в любом случае он должен быть способен выполнять свои обязанности. Изнеможённый зомби, давно не знавший отдыха и сна, едва держался на дрожащих ногах. Всем, даже нечисти нужны эти две, казалось бы, совершенно ненужные вещи. Разум устает, тело без передышки быстрее изнашивается, а при постоянном бодрствовании можно и с ума сойти.

― В довесок селяне стали часто наведываться с огнём и вилами, видать и их беда не обошла, ― продолжал зомби, показывая на ожоги на руках и, задрав рубаху, следы от колотых ударов по три точки в ряд на животе.

― В Новом Посту начались волнения среди людей, они начали третировать нечисть, а особо, по их мнению, подозрительных сжигать, ― сообщил Каспар. ― Ваши подданные надеются на вашу помощь. Если так и дальше пойдёт, то союзу с людьми конец, они поднимут бунт и явятся сюда.

― Что же Хикам? Их напасть затронула? ― с куда большим интересом спросил Маркел, поёрзав на троне.

― Отчасти, ваше сиятельство. Там слышат вой, но похищений пока не было, ― отрапортовал Джованни.

― Хорошо, удвой патруль окрестностей вокруг Хикама, но так, чтобы маги этого не заметили, ― приказал князь, Джованни покорно склонил черноволосую голову.

Все присутствующие хорошо понимали, что неизвестный похититель умышленно или нет, но саботирует сбор войск в Мифограде. Проблем не оберёмся, если магов заденет эта проблема, они отправят людей решить её, захотят посмотреть, что делается в давно забытом замке, внезапно наткнуться на армию и хорошую оборону, конкретно охренеют, но и оповестить Серебряные Города не забудут.

― Мои люди уладят вопрос с жителями остальных селений, чтобы они смирили свой гнев и больше не приближались к Мифограду, но проблему будет необходимо решить, ― заговорила Лукреция.

― Займись этим. Отношения с Новым Постом нужно наладить до приезда дражайшей королевы Изабель, ― кивнул Маркел и обратился к Джованни. ― Патрули что-нибудь обнаружили?

― Нет, господин. Неизвестно ничего, кроме того, что орудует не банда, может быть, несколько человек.

― Мой князь, ― снова заговорила Лукреция. ― Работа вашего главнокомандующего не даёт практически никаких плодов. Боюсь, с таким отношением недолго Хикаму проведать и про нас. Быть может, стоит назначить сударю Джованни замену?

Все присутствующие в тронном зале притихли, обескураженные столь смелым и обличающим заявлением от вампирши. Маркел заинтересованно выгнул бровь, глядя сверху вниз на вампира, ожидая вразумительного ответа на вполне логичное замечание советницы. Его развлекали и забавляли подобные щекотливые ситуации между Лукрецией и Джованни, он их не пресекал практически никогда, ведь эти двое были людьми светскими, а их словесные перепалки исключительно изящны. Каспар закатил глаза и уставился в окно, притворяясь, что пейзаж там намного интересней. Но что может быть интересней очередного публичного хода в интриганской игре Лукреции против Джованни? Эти ветераны полевых и подковёрных войн в основном предпочитали наносить удар исподтишка, ведь политика ― игра тонкая и не приемлет подобной грубости, только если ты полностью уверен, что сам не пострадаешь.

― Я мог бы с вашего позволения отправить пару дюжин вампиров-стражей прочесать округу тщательнее и уладить эту неприятность, однако это рискованно, ― одарив сестру уничтожающим взглядом, предложил Джованни. На щеках мужчины играли желваки, любимая сестрица явно ударила в уязвимое место. ― Такими же недальновидными можно назвать действия прекрасной Лукреции в отношении контролирования ситуации в самом Хикаме. Профессионально ли это, позволять своим куртизанкам-лазутчицам оставлять за собой обескровленные трупы членов городского совета с очевидными отметинами убийства?

Джованни улыбался учтиво, только уголками губ, что бы, не дай Асха, вызвать у кого-нибудь подозрения, что он кинул эту кость князю специально, тем самым вынуждая Лукрецию полоснуть по вампиру холодным, ничего доброго не обещающим взглядом. Теперь же испытующий, внимательный взор льдисто-серых глаз наставника был обращён к зачинщице. Среди стражи и других собравшихся прошли неприятные шёпотки.

― То были не мои подчинённые, а обычная нечисть с улицы, и кто знает, не подкупил ли её кто специально сделать это и меня заодно подставить? ― кривила в брезгливой усмешке превосходства ярко-красные губы вампирша, сохраняя лицо при относительно хреновой игре. ― Но мы сейчас вовсе не об этом, насущную проблему следует решать.

― Разумеется, ― вмешался Маркел, прекращая мышиную возню своих слуг. ― Слишком много хороших бойцов для такого пустякового задания, как поимка какой-то беспокойной нечисти, к тому же да, это рискованно: ваши передвижения могут заметить маги, а этого допускать нельзя, ― отверг идею Маркел, застучав пальцами по подлокотнику. Я же начала беспокоиться и ждать неприятности из ниоткуда, приметив, что после сего жеста следует какое-то малоприятное заявление. ― Тут нужен кто-то один.

― Тогда почему бы не устроить проверку способностей вашей ученицы? ― живо отозвался Джованни и с самым заинтересованным видом глядел на просветлевшее лицо Маркела, которому идея явно начинала нравиться всё больше и больше, пока я оглашала тараканам в голове весь имевшийся запас матерных выражений и уже дошла до изречений на кхуздуле.

― Иди, займись, ученица. Заодно и оправдаешь своё наличие в моей свите.

― А что мне за это будет? ― нагло уточнила я.

― Проживёшь чуть дольше, ― без тени сарказма ответил Маркел и счёл нужным впервые за всё заседание одарить меня взглядом ласковым бескомпромиссным и припечатывающим. ― Даю тебе три дня, по истечению которых Джованни со своими удальцами сами возьмутся за дело, а тебя казнят. Пока ты выполняешь моё поручение, можешь забыть о своих обязанностях в замке, но только на время. И выполнять ты его будешь без приставленного к тебе охранника. Это для честности. Приступай.

К выходу я шла, внутри похолодев и продрогнув до самого сердца, а внешне гордо вздёрнув нос и изо всех сил стараясь не обращать на подозрительные шепотки, на злорадные усмешки вампиров и в частности Джованни. Чем это кончится, точно я не знала, но судя по откровенно светившемуся от счастья Джованни ― ничем хорошим и, скорее всего, моя светлость снова по самое не могу в дерьме. Приступов особой жестокости я никогда у себя не замечала, но сейчас была не прочь съездить кулаком по этой лыбящейся злорадной физиономии и уже практически чувствовала, как болят костяшки пальцев от встречи с этими скулами, такими острыми, что наверняка можно порезаться.

Я навалилась на створку огромных дворцовых дверей и выбралась на свежий воздух, остановилась подышать и заодно обозреть работы непаханое поле. Советчиков у меня было хоть отбавляй, однако никто из них, скорее всего, ради меня такой прекрасной, но недооценённой обществом свою шею подставить не захотят, да и с чем к ним идти, если даже неизвестно, что за напасть тревожит честную нечисть?

"Надо бы опросить всех, кто живёт на окраине, для начала", ― подумала я, почувствовала прилив энтузиазма и бодро шагнула со ступеньки, вступая в очередное приключение. Вступить-то вступила, да не туда. Никто бы не захотел коричневое и вонючее приключение…

― К счастью! ― воодушевляюще воскликнул проходивший мимо зомби-кузнец с такой жизнерадостной беззубой улыбкой, что не поверить ему на слово было бы преступлением.

Я прерывисто выдохнула, решительно двинулась по дороге вниз, походя пнув со злостью валявшийся в снегу львиный череп, тот такого отвратительного отношения к себе не потерпел и распался на части по трещине. Чертыхнулась, вспомнив, что это была любимая игрушка ламасу и её кончина крылатых зверюг не обрадует. Огляделась по сторонам и убедилась, что вроде бы никто не смотрит, затолкала кусочки кости под полог к заготовленным поленьям, авось они его найдут через несколько дней, когда у него не останется и намёка на мой запах.