Предназначенные (гет)

Тодороки в очередной раз принялся недовольно пересматривать небольшую стопку фотографий. Владелец, директор, его заместитель, главный бухгалтер и главный врач сети лабораторий. Но, ведь у каждого из них было ещё минимум по одному помощнику. При этом никто из них не был замечен в чем-либо подозрительном. Никаких обвинений, скандалов или темного прошлого.

— Скажи-ка мне, Сакура, — задумчиво протянул Старатель, — а кто-то, кроме меня, ещё знает о твоей причуде и её особенностях?

Она тут же оторвала взгляд от очередного тома учебника по биохимии и отрицательно покачала головой.

— А что, если допустить, что им могут быть интересны не только дети, но и взрослые. Или, например, ещё не рождённые дети…

— Хочешь попробовать сделать из меня приманку?

Энджи тут же стушевался.

— Я не против, на самом деле, — добавила Харуно. — Это будет даже весело.

Тодороки только закатил глаза.

— Кто бы сомневался, что ты это скажешь…

— Но ты же понимаешь, что это не то же самое, что опрашивать свидетеля в состоянии аффекта? Чтобы потом не было проблем с Комиссией, все должно выглядеть достаточно правдоподобно.

Ответный взгляд Старателя говорил сам за себя.

— Единственный, с кем мы можем хоть сколько-нибудь обоснованно поговорить, это их главный доктор. Самое важное, это верно подобрать стратегию разговора. Даже если он не при чем, но ты сможешь его заинтересовать, могу поспорить, что в самое ближайшее время о тебе станет известно и тому, кто действительно замешан в этом деле. Если только мы не ошиблись, и общий знаменатель у всех этих дел совершенно в другом.

Харуно согласно кивнула.

— Доверься мне, Энджи. Есть у меня одна идейка.

— Что-то мне уже это не нравится, — нервно сглотнув, отозвался Энджи.

* * *

На самом деле, Сакура не могла точно сказать, в какой момент все пошло не так. Конечно, можно было бы отправиться к доктору в одиночку, но, учитывая то, что она все ещё должна была ежедневно проводить определенное время в непосредственной близости от Старателя, и то, что все должно было выглядеть правдоподобно, логичнее было бы как раз идти вместе с Энджи.

Справедливости ради, абсолютно не зная её плана, Тодороки держался молодцом. Поначалу. Не то чтобы он не пытался выведать детали по дороге, но и Сакура не пальцем деланная. Зная его нервный темперамент, вполне возможно было предположить, что он заупрямится и не захочет оказывать содействие. Но, если Сакура всё-таки оказалась бы верна в своих предположениях — а для них, благодаря газетам, журналам и кое-какой интернет-информации, было достаточно оснований, — то в одиночку и даже возможным мифическим женихом она бы не представляла особого интереса. Нет, возможно, конечно, но не факт. То ли дело, если она заявится с про-героем с хорошими генами.

Доктор, открывший дверь кабинета и любезно пригласивший пару к себе, оказался ровно таким же, как на фотографии, и производил впечатление максимально благодушного человека. Это, несомненно, тут же напрягло и Сакуру, и Старателя. Было что-то излишне приторное и неправдоподобное в подобных людях. Впрочем, это совсем не давало повода отклоняться от намеченного плана, так что Сакура тут же повисла на руке у Тодороки и протянула:

— Медвежонок, вот увидишь, этот миленький дядя обязательно нам поможет.

«Медвежонок», к его чести, даже не дернулся, а только угрожающе выдвинул вперёд нижнюю челюсть и исподлобья посмотрел на доктора. Тот же едва сдержав смешок, понимающе улыбнулся Старателю.

— И чем же я могу вам помочь, милочка? — ласково уточнил врач.

— Ой, вы знаете, Медвежонок такой сильный, — Сакура, так и не отпуская руки, на которой повисла, потянулась в сторону доктора, чтобы доверительно и достаточно громко прошептать: — А я совсем слабенькая, даже постоять за себя не могу. Хорошо, что Медвежонок всегда рядом и сможет меня защитить.

То, как Тодороки на протяжении секунд тридцати-сорока очень медленно выдыхал, даже немного встревожило Харуно, но доктор явно купился на представление, то и дело посылая Энджи искренне сочувствующие взгляды.

— Это, несомненно, прекрасно, — улыбаясь, произнёс он. — И всё же, чем я могу вам помочь?

— Просто мы с Энджи очень хотим ребёночка, — продолжала Сакура. — Но мне бы так не хотелось, чтобы малыш оказался такой же слабенький, как я. Вдруг он тоже родится беспричудным, и медвежонку придется ещё и его постоянно защищать.

Рука, на который по-прежнему висела Сакура, вмиг окаменела. И вот это уже было нехорошо.

— О, дорогуша, вам не о чём переживать. Вы обратились именно по адресу. Не слишком сложный генетический тест почти со стопроцентной вероятностью сможет предсказать возможности вашего будущего потомства, — по-прежнему улыбаясь произнёс врач. — Но, ссылаясь на мой опыт, могу осмелиться предположить, что ребенок просто унаследует причуду отца. Нет ничего страшного в том, что у вас нет суперспособностей. Гораздо хуже, когда противоположные причуды родителей вступают в конфронтацию.

А вот теперь Сакура почувствовала, как к окаменевшему телу добавились ещё ярко выраженная тахикардия и учащенное дыхание.

— Именно у детей, рождённых от родителей с противоположными причудами, чаще всего возникают проблемы со здоровьем, — продолжал вещать доктор. — В лучшем случае, у ребенка просто будет слишком слабо выраженная причуда. Но в большинстве случаев, ребенок будет либо не здоров физически и — или — психически, либо просто родится беспричудным. Вероятность, что приживутся обе причуды, настолько ничтожно мала, что меня каждый раз крайне удивляют глупцы, решившиеся на такое. Но, к счастью, это не ваш случай. При должном планировании вас ждёт крепкий и, я так полагаю, немного воспламеняющийся малыш.

— Спасибо огромное! — тут же радостно отозвалась Харуно. — Мы с Медвежонком обязательно к вам ещё придем, а сейчас Моэ-чан уже ждёт меня на новую укладку. Не могу же я пугать своей прической Медвежонка, да доктор?

Тот только весело усмехнулся:

— Конечно, голубушка. Не забудь только оставить свои данные на рецепции лаборатории.

Что-то в его тоне неуловимо настораживало.

— Конечно, доктор, — тут же легко отозвалась Сакура. — Идём, Медвежонок, мы должны успеть на укладку к Моэ.

Вытолкать из кабинета двухметрового Старателя, при этом не привлекая лишнего внимания, было той ещё задачкой. Как и дотолкать его к автомобилю.

Тодороки, явно находившийся в ступоре, никак в этой задаче не помогал. Биджу бы побрал этого доктора, но он явно нашел его триггер и очень больно по нему прошёлся. И Сакуре оставалось только молиться, чтобы Энджи не перешёл от просмотра ужасающих флешбеков к немедленному выжиганию всего вокруг себя.

Затолкать Старателя в машину, довезти его до ближайшей подворотни, при том, что у Сакуры вообще-то не было ни прав, ни опыта вождения, затащить Тодороки в эту самую подворотню, обезопасив себя и автомобиль от непреднамеренного взрывания. И всё это в очень короткие сроки. В общем, прямо сейчас она уверенно могла сказать, что её хороший план явно нужно было продумать лучше.

— Смотри на меня! — отведя Энджи подальше от дороги, крепко сжав ладони свое спутника, громко и твердо начала Сакура. — Ты сейчас в переулке между восьмой и десятой улицей. Твои ноги чувствуют асфальт под собой. Сегодня двадцать девятое мая тысяча триста сорок седьмого года. Тебе двадцать лет. Ты чувствуешь мои руки в своих. Этого никогда ещё не происходило. Ты в безопасности. Все хорошо. Просто медленно выдыхай.

Тодороки начал медленно выдыхать, но тут же нервно дернулся.

— Сегодня двадцать девятое мая тысяча триста сорок седьмого года, — опять повторила Харуно. — Ты чувствуешь запах от мусорки сзади тебя, ты слышишь звук сирены вдалеке, ты видишь девушку перед собой, ты чувствуешь её руки в своих руках. Ты в безопасности. Все хорошо. Дыши вместе со мной. Вот так. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Все хорошо.

Тодороки не выглядел так, как будто у него все хорошо. Но его дыхание постепенно приходило в норму, и это, несомненно, радовало Сакуру. До тех пор, пока он не пришёл в себя и не открыл рот.

— Какого чёрта ты затащила меня в эту мерзкую подворотню? — пытаясь выбраться из крепких объятий, возмутился Старатель. — Я, конечно, понимаю, что ты решила по-полной насладится второй молодостью, но нужно же и меру знать! В конце концов, это же как минимум негигиенично…

— Поверь мне, Энджи-ку-у-ун, — тут же отозвалась Сакура, поднимая с земли увесистый камень. — Я и в тридцать восемь наслаждалась молодостью.

Харуно,не сводя взгляда со Старателя, сжала в ладони камень. Тот, ожидаемо, через секунду превратился в пыль.

— И всё равно я против грязных подворотен, — уже более спокойно пробурчал Тодороки.