Чудесно, волшебно, божественно... (джен)

Настало утро понедельника, оно, конечно, добрым не бывает, но скажите это детям…

Лично Гарри проснулся вполне счастливым, по самую маковку заполненным хорошими воспоминаниями о чудесных выходных: честной трудовой субботе и восхитительном воскресенье с прогулкой в лес и знакомством с великолепным василиском. Интересно, как его зовут? Гарри просто любопытно, имя Змея он использовать ни в чем не собирался… И что за камушек ему достался? Чем он так его привлек? Посмотрев на прикроватный столик, Гарри притянул к себе шкатулочку с мелочевкой, открыл её и извлек камушек.

Черный, скупо ограненный, он походил на отполированный обсидиан, а может, это оникс? Задумался Гарри, ни на йоту не разбирающийся в минералогии. Всё, что он знал о том кольце, это то, что Дамблдор сильно обжегся об него, когда зачем-то надел на свой шишковато-артритный перст. А зачем, для чего, Гарри так и не понял — не дожил барашек до финала, потонул в луже… Ну, в этом ты сам виноват, дедушка, учить парня надо было толково, а не ужимочками своими отмахиваться и выпинывать мальчишку голышом в пучину незнания.

Просклоняв старика на все лады и заставив того заикать с утра пораньше, отчего дед пуще прежнего возненавидел недоброе утро понедельника, Гарри беспечально встал с постели, понежил спящего котика, почесал ему горлышко, поигрался с его теплыми мягкими лапками и потопал в ванную — умываться, чистить зубы и всячески прихорашиваться, готовясь к учебным будням.

Вскоре в ту же ванную вполз сонный-пресонный Джерри: двигаясь на ощупь, с полузакрытыми глазами, он имел настолько уморительный вид, что Гарри не удержался и прыснул.

— Джерри, проснись, ты пытаешься намылить руки пемзой, а не мылом!

Юный Ранкорн услышал это и от удивления проснулся. Увидев в своих руках кусок туфа, он смутился и положил его на полку. Гарри светло улыбнулся ему и начал причесываться.

— Сегодня у нас два урока: Трансфигурация и Травология. А завтра — помнишь? — полёты на метлах.

— Не хочу летать, — буркнул Джерри.

— Ну, если честно, я тоже, — подумав, сообщил Гарри.

Ему, по правде говоря, прошлого раза с лихвой хватило, да ещё и с зачислением в команду по квиддичу на год раньше, что было совершенно против всех правил. Интересно, а сейчас не будет такой же попытки завербовать кого-то в команду?

Выйдя в гостиную и дождавшись однокурсников, ребята направились на завтрак. В коридоре перед дверями Большого зала обнаружилось оживленное столпотворение — чем-то возбужденные первокурсники сгрудились около стенда, протолкавшись к которому, Гарри увидел записной лист с привязанным к нему пером. Поняв, что это, он обнадеженно завертел головой в поисках старосты. Нашел и крикнул:

— Джесси, а можно не записываться на урок полётов?

— Ха, струсил! — возликовал Рон. — Ну правильно, куда тебе, толстый пугливый барсук!

— Эй, он не толстый! — возмутился Драко.

— Да нет, с полнотой он как раз прав, — возразил Гарри, к удивлению всех. — Барсуки полненькие, это верно, но они не трусы, Рон, учти. Львов мы легко порвем.

— Это вы-то нас?! — ожидаемо запетушился рыжик. — Да что вы можете, трусливые увальни? Вот вы только что от полётов отказались, скажешь — нет?

— А зачем нам полёты на палке, потомственным-то друидам? — говоря это, Гарри легонечко воспарил на полметра от пола, картинно-киношно поджав одну ножку и красивенько раскинув руки. Этот трюк за ним со снисходительными ухмылками повторили Эверетт и Джерри с Драко, введя остальных почти что в кататонию. Увидев четырех парящих однокурсников, Рон трогательно отвалил ротик. Потом шокировано выдохнул:

— Что это? Это вы как?

— Наше, друидское, — пояснил Гарри, вместе с друзьями плавно опускаясь на пол. — Мы маги Земли, потому и пошли на Пуффендуй.

— А мы так можем? — жадно спросил Рон.

— Нет, — развеял Гарри радужные надежды гриффиндорца. — Вам уже поздно. Но вы не переживайте, вы же храбрые львы, вы ещё научитесь летать на метлах.

— То есть имеется в виду, что это у вас детская стихийная магия! — сообразил Терри Бут. — А ведь до Хогвартса я тоже умел летать…

Прочие дети горестно задумались, вспоминая свои нечаянные дошкольные умения, коих у всех было понемножку: кто-то умел замораживать взглядом наперекор пирокинетикам, кто-то оживлял мебель и разные другие предметы. Гермиона, к примеру, припомнила, что заговаривала книги так, что те начинали ей вслух читать сами себя…

— Куда же всё это ушло? — потерянно-убито вопросил Джастин, разочарованно вытягиваясь лицом.

— Палочки, — грустно пояснил Гарри, садясь на колени к доспехам, присевшим в нише. Полый рыцарь, кстати, бережно приобнял мальчика со спины, создав рукой опору. — Купив себе палочки, вы тем самым заперли свою магию. Но я думаю, ещё не поздно отказаться от них. Если вы не боитесь, конечно…

— Но это, наверное, опасно? — осторожно спросила Лаванда.

— Ещё опаснее потерять или сломать палочку в бою, — заметил Гарри. — Вы будете слишком зависимы от волшебных палочек, настолько зависимы, что попадете в настоящую беду, потеряв её и обнаружив, что полностью беспомощны без палочки.

Дети, сгрудившись полукругом, растерянно молчали, обдумывая сказанное и прикидывая возможность начать колдовать без палочки. Задумались и старосты, сопровождающие первоклашек.

— А ведь есть профессора, которые не прибегают к помощи палочек, — раздумчиво начал Джесси. — Это профессор Снейп, профессор Блэк, наша декан Стебль, профессор Кеттлберн… Не помню, чтобы видел, как они размахивают палочками и выкрикивают заклинания.

— Да они вообще заклинаниями не пользуются, — припомнил Люциан. — Колдуют молча… Молнию с ладони пустят и привет!

Гарри с Эвереттом довольно переглянулись, страшно гордясь Северусом. А лица ребят тем временем светлели и светлели от раскрывшихся перед ними перспектив беспалочковой магии. Ведь правда же, сколько возможностей открывается! И главное, против мага без палочки обезоруживающее нельзя применить, ни к чему это будет, оружия-то в руках нет…

Загудев, раскрылись двери Большого зала, и оттуда потянуло вкусными ароматами любовно приготовленного завтрака. Стайка детей с горящими глазами дружно устремилась внутрь и… Сели вместе за один первый подвернувшийся стол, заставив поперхнуться педагогов.

МакГонагалл взбешенно заклокотала, набрав воздуху в грудь, собралась было рявкнуть на нарушителей и разогнать их по законным местам, но Северус вовремя зажал ей нос.

— Тихо-тихо, — прожурчал он, сжимая пальцами обонятельный орган. — Еда на всех столах одинакова.

— Но правила… — сипло прогундосила Минерва.

— Столовая во время приема пищи — общее помещение, — пожал плечами Северус и отпустил нос.

Видя, что первокурсников никто не разгоняет, ребята со старших курсов тоже осмелились перемешаться, рассевшись по разным столам рядом с объектами своих личных интересов и симпатий. И если МакГонагалл более-менее смогла с этим смириться, то Дамблдор, напротив, сильно огорчился. Но воспротивиться, увы, не мог, потому что сам неоднократно и принародно радел за всеобщую межфакультетскую дружбу. Так что пришлось ему примолкнуть и нацепить на лицо улыбку (довольно натужную и кислую, но под бородой и усами это не так заметно было).

На уроке Трансфигурации многие рискнули прибегнуть к беспалочковой магии и страшно поразились результату — их собственная магия, неограниченная палочкой, работала верней и точней, вопреки всем заверениям авторитетных ученых звездочетов, понаписавших умные книжки. Особенно сильно это поразило Гермиону. Помахав над слизняком палочкой и никаких результатов не добившись, девочка отложила бесполезный инструмент и колданула по моллюску силой своего желания, превращая слизня в пастилу. Полюбовавшись на мармеладку, Гермиона скривилась и, пробормотав «это лучше не есть», превратила его обратно. После чего обиженно уставилась на учебник Трансфигурации, в котором черным по белому было написано, как важно пользоваться волшебными палочками, концентрирующими и направляющими магию волшебника.

После Трансфигурации немного погуляли перед обедом, а после него отправились наконец-то на Травологию. Старосты Джесси и Люциан, Перси и Пенни привели первоклашек на школьный огород и оставили их на попечение Стебль и Снейпа. Обзорного стула на сей раз не было, но Северус для этой цели воспользовался обычной стремянкой, с таким же комфортом расположившись на верхней приступке. Красиво ниспадающие полы мантии, колено, планшет, навостренные уши и внимание — всё было при нём.

— Ну, ребята, кто скажет — что на грядках? — бодренько начала профессор Стебль.

Дети озадаченно посмотрели на овощную культуру, вернее, на видимую её часть — пучки разных листиков. Тут всех удивил Невилл: присел на корточки, приложил ладонь к почве, помедитировал и сообщил:

— Редис и репа, морковь, лук, укроп, тюльпан… — подумал и добавил: — Тюльпан тут лишний.

— Отлично, мистер Долгопупс! — Стебль ликующе обменялась со Снейпом взглядами и дала задание: — Найдите луковицы тюльпана и выкопайте их, так как они, как заметил Долгопупс, тут совершенно лишние.

Гарри хмыкнул и тут же выцелил глазами зеленые стрелочки лука и тюльпана, теперь главное — не спутать их и откопать именно тюльпан. Ага, у цветка стрелочки пошире. Ну и по вкусу можно определить, если что…

Получив несложное, в общем-то, задание, детки расползлись по обширному полю, старательно выискивая среди овощей куртинки тюльпана, аккуратно выкапывали их и складывали в маленькие ведерки. Гарри, правда, заставил Драко посадить обратно в грядку половину ведра, обнаружив, что тот выкопал лук.

— Вот же драккл драный! — высказался Малфой. — И что за дурак высадил цветы с овощами?

— Так специально же! — объяснил Гарри очевидное. — Для обучения нашего. Ты лук понюхай, его по запаху ещё отличить можно. А Невилл-то! Видел, какой талант у него?! Сама земля ему рассказала, что в ней растет!

— Ого! — Драко выпрямился и с уважением посмотрел на Долгопупса. Потом на Гарри глянул. — А ты как разбираешься?

— А у меня опыт, — хмыкнул Гарри. — У тёти и бабушки в садах такие цветники, там тебе и бегонии, и флоксы, и хризантемы, и фиалки с тюльпанами, и гвоздики с маргаритками, поневоле их запомнишь…

— Хм, у нас тоже цветники есть, но ими садовники занимаются, — смутился Драко.

— Воть! — Гарри многозначительно щелкнул Малфоя по носу, ставя последнюю точку в разговоре.

Джесси в это время на своем уроке Зельеварения поднял вопрос, назревший после воскресных событий.

— Профессор Блэк, — поднял он руку. — Разрешите спросить.

— Да, Джесси? — доброжелательно кивнул Регулус.

— С цербером дальше как быть? Василиск найден, дело сделано, и пёс теперь вроде не нужен. Его уберут из школы?

— Очень актуальный вопрос, — одобрил Регулус. — Его стоит задать директору, так как старичок всё ещё надеется заманить в ловушку Неназываемого, не подозревая, что до философского камня теперь некому добираться.

— А разве директору не сообщили? — спросил Люциан.

— Сам Квиррелл ему сообщил, но Дамблдор не поверил, увы… Слишком сильно он в своё величие уперся, так уверовал в свою значительность, что признает только своё мнение, мнения других для него не существует.

— Так, может, его того… — Оливер сделал неопределенный жест. — На пенсию пора отправить?

— Это было бы проще всего, — согласился Блэк. — Но это, увы, трудновыполнимо. Имя директора всё ещё имеет кой-какой вес в магическом мире. Так просто из школы его не вышибешь.

— Ну ладно, директора не трогаем, — покладисто покивал Джесси. — Но с цербером-то что делать? Его дальнейшее присутствие в школе крайне нежелательно, пёс слишком опасен, да и дети… некоторые из них довольно безголовы.

— Вы имеете в виду кого-то конкретно? — развеселился Блэк.

— Близнецов Уизли, — Джесси виновато покосился на Перси, но тот состроил морду кирпичом, дескать, не знаю никаких близнецов Уизли.

— Хм, да… — задумался Блэк, сам неоднократно ловивший Фреда и Джорджа у калитки в запретный коридор. — Надо поднять вопрос на педсовете, старосты факультетов и школы — приглашаются, передайте это Димитросу и Ливи.

Так что вечером при виде принаряженного и куда-то намылившегося Джесси у Гарри в попе включилось шило, и он проследил за старостой по карте Мародеров. Пронаблюдав за сбором всех десяти старост — четырех пар факультетских и одной школьной — и проводив до учительской, шило стало колоться, подкалывая Эванса на более активные действия. Проигнорировать зуд в пятой точке не получилось, и Гарри, схватив мантию-невидимку, со всех ног понесся к учительской. Проникнуть туда удалось с опоздавшим Флитвиком — коротышка со своими маленькими ножками оказался очень удобен. Никем не замеченный, Гарри прошмыгнул к окну и заныкался за тяжелой портьерой. Отсюда было всё хорошо слышно и даже видно сквозь материю — ярко освещенная комната это позволяла.

— Ну что сказать… — вид у Минервы был крайне раздраженный. — Я ещё раз спросила у Дамблдора, можно ли убрать из школы пса, но он… да простит меня святой Андрей, заявил, что рано, что Пушок ещё пригодится. Какой идиот назвал цербера Пушком?!

— Эм… ну если честно, то это я, — смущенно подал голос Хагрид.

— Вы здесь каким боком, Рубеус? — злобно посмотрела на него Минерва.

— Ну дык… мой пёсик-то, — стушевался верзила.

— Кто-нибудь ещё пробовал воздействовать на директора? — вклинился в перепалку Регулус.

— Я пробовал, — кисло сказал Северус. — Меня Дамблдор тоже не стал слушать, начал уверять, что это будет здорово, когда кое-кто полезет в лабиринт. Похоже, до него так и не дошло, что Темного Лорда на свете больше нет.

— Оливер прав — на пенсию Дамблдору пора, — вставил Джесси.

— А может, пусть директору об этом сам Пушок скажет? — подал голос незнакомый Гарри юноша.

— В смысле, как это «пусть Пушок скажет», вы о чем, Димитрос? — развернулись к юноше несколько человек.

— Ну он же цербер, Пушок-то, — неуклюже начал юноша. — Существо из греческой мифологии. А я — грек и не понаслышке знаю о церберах, и насколько помню, у меня на родине трехголовые собаки — вполне цивилизованные личности, во всяком случае, речью владеют точно.

Все посмотрели на Хагрида — у того был ошеломленно-оглушенный вид — и усомнились.

— Что-то непохоже… — протянула МакГонагалл.

— Так со щенком-то не занимались специально, — объяснил очевидное староста школы. — Но родной язык он не забыл пока что… Я его летом навещал, когда он в вольере ещё сидел. Его, кстати, Химоном зовут, Зимним, он зимой родился…

На Хагрида стало уже просто больно смотреть, до того жалкий вид он принял. Гарри под мантией только головой покачал — да-а-а, завел Хагрид себе собачку… Не дай бог, принцем наследным окажется.

Юный цербер, к которому обратились по-гречески, воспрял духом и стал требовать полицию, посольство, адвоката, маму с папой, компенсацию за моральный ущерб и виру за похищение из дома с последующим вывозом из родной страны. А так как перед этим догадались позвать Дамблдора, то сами понимаете, с какими чуйствами дед-полиглот всё это выслушал. А когда пёс в три пасти с пеной у ртов проорал, что лично попросит папу порвать заказчика, у Дамблдора чуть третий инфаркт не случился, ибо цербера из Греции он самолично заказывал…

Разумеется, с учетом всего молодого цербера тут же с извинениями отпустили на историческую родину, посредством Патронуса и портала вызвав к нему сопровождающего. Зимний Пушок на радостях даже свеликодушничал — не стал звать папу, чтобы тот Дамблдора покусал. Отменил казнь, стало быть, ибо укус взрослого цербера равен удару гильотины: если уж щеночек Пушок ростом со среднего слона был, то что уж о папе-то говорить?..

Долго потом Гарри переваривал нечаянные впечатления от своих тайных подглядываний, но и рад был, конечно. Без мантии он бы не узнал, что случилось с цербером, и теперь только диву давался, как Хагрид оплошал, взяв на воспитание разумную собаку. Хотя с другой стороны, греческий по звучанию — тот ещё язык… Пу инэ то астиномико тмима? Фонаксте, паракало, тон ипалило тис прэзвиас! — вот наглядный пример с вопросом о полиции и требованием встречи с консулом… Разве дуболом Хагрид поймет, о чем Пушок лает?

Во вторник на урок полётов Гарри отправился вместе со всеми — поддержать тех, кто записался. А записалось немало, человек двадцать, смешанная группа со всех четырех факультетов, с Пуффендуя полетать захотели Эрни с Захарией.

Северус, понятное дело, был тут как тут, сверлил взглядом мадам Трюк, тихо порыкивая на неё, стоило лишь ей повысить голос. А когда она всё же рявкнула, взревел не хуже неё:

— Да сбавьте обороты, Роланда, это вам не ваши игроки в квиддич, а первокурсники!

После чего помог детям правильно усесться на метлу, подождал, пока не взлетели все, поднялся сам в воздух и бдительно кружил во внутреннем малом кругу, страхуя новичков. Парил Северус без метлы, сам по себе, чем привел в экстаз оставшихся на земле.

Но Трюк слишком привыкла к тренерству, так привыкла, что напрочь упустила из виду то, что перед ней неуверенные в себе первокурсники, а не натасканные ею бывалые квиддичисты… Вот и сейчас, недовольная посадкой кого-то из детей, она взбешенно завопила:

— Да сядь же ты прямо, тюфяк!!!

Рон от неожиданно громкого вопля вздрогнул и от ужаса разжал руки, выпуская древко метлы. Подобно норовистому мустангу, метла, почуяв слабину, тут же вынырнула из-под седока и, что называется, закусила удила, уносясь в синюю даль. А Рон, в свою очередь, полетел к земле, которая вспомнила о силе притяжения.

Беднягу Рона поймал Северус, после чего, ругаясь на чем свет стоит, спустился с рыжиком на зеленый газон стадиона. Формально Рон не пострадал, но перепугался он изрядно, так что Северус, не говоря ни слова, куда-то понес мальчика, кивком головы велев остальным следовать за собой. Оставлять детей на стадионе под опекой дурной училки Северус не собирался.

Гарри наконец узнал, в какой должности в Хогвартсе работает папа Эверетта. Пройдя бесчисленные коридоры и войдя под высокие своды Больничного крыла, Северус бережно уложил Рона на койку и скрылся в подсобке. Притихшие дети молча сгрудились в изножье койки и начали робко осматриваться, оказавшись здесь в первый раз. Длинное широкое помещение, чем-то похожее на королевский манеж, украшенное рядами колонн, стрелами сходящихся к своду, такие же стрельчатые окна с частым переплетением рамы, койки по всей длине, ширмы в дальнем конце, двери…

Вернулся Северус в сопровождении немолодой, но красивой духовно женщины, в чепчике и платье средневековой полевой медсестры. Сам Северус тоже переоделся, облачившись в светло-серый халат медицинского покроя. Голос его был полон врачебного сарказма:

— Вот он, жертва неуемного профессорского произвола. Ещё раз спрашиваю, Поппи, не пора ли отстранить мадам Трюк от обучения детей? Пусть на спортсменах свою глотку шлифует, нечего её к мелким подпускать!

— Ой, ну хорошо, целитель Снейп, как скажете, — удрученно согласилась мадам Помфри. — Сегодня же пошлю протест в Министерство… Но кого же, в таком случае, назначить на роль учителя Полётов?

— Эта задача вполне по силам старостам, к тому же молодым людям и так делать нечего, вот пусть и передают свои знания юной смене.

Гарри стоял, крепко вцепившись в прутья железной кровати, слушал и тихо шалел от счастья, от того, какой путь нашел себе Северус в этой обновленной реальности…