Насильно мил (гет)

— Сэр, у меня есть просьба...

Снейп подозрительно замер:

— Да, мисс Грэйнджер?

Она замешкалась. Северус видел её насквозь. Явно в последний момент решила ничего у него не просить и вот растерялась.

— Не то чтобы просьба. Пожелание. Важное. Мы идём на бал, вы купили мне платье… Все готовятся, тратятся, чтобы выглядеть как можно лучше. Я вот сегодня записана в салон красоты, например.

— Я пополнил кошелёк.

— Нет, дело не в деньгах.

— В салон красоты меня отвести решили?

— А вы пойдёте? — тут же уточнила она.

— Вряд ли там из меня сделают красавца, так что — нет, не пойду.

— Я прошу вас, принимая сегодня душ перед балом, воспользоваться ополаскивателем для волос.

— Ясно.

Снейп помрачнел, а Грэйнджер ожидаемо решила, что снова обидела его.

— Вы что себе придумали, сэр? — яростно бросилась она на свою защиту. — Что плохого, если вы на балу будете выглядеть здоровым и счастливым? Утрёте носы всем недоброжелателям?

Снейп смотрел на неё удивлённо, не перебивая. Это придало ей уверенности.

— Поверьте женщине: ничто так не указывает на полное благополучие, как состояние волос. Они даже в причёске лежат иначе, блестят иначе.

Поскольку Снейп молчал, она продолжила:

— У вас тут водопровод. Не понравится — вымоете голову снова. Вашим любимым мылом, от которого волосы как пакля.

— Если это так для вас важно… Хорошо. Но ополаскиватель создан для вас. Я… возьму что-нибудь другое.

И он действительно спустился к себе в подвал, смешал пару флаконов и вскоре уже был в душе. Ополаскивание волос стало заключительным аккордом его подготовки к ненавистному балу. Что волосам не будет хуже, он прекрасно знал. Он же попробовал ополаскиватель Грэйнджер, но это было давно. Снейп аккуратно перебирал пряди, поливая их из флакона, и ругал себя последними словами. За что ругал? За то, что согласился, или за то, что хотелось быть привлекательным — для неё?

Дурак. Шут гороховый. Старый маразматик.

Но поделать Снейп с собой ничего не мог. Как не смог, сопровождая Поттера в магазин, купить самому себе смокинг. Тогда, в модном магазине, оглядывая себя в зеркале, он одобрил почти всё: аккуратную белую рубашку с воротником-стойкой, скрывшей его шрамы. Глубокий чёрный цвет костюма. Отлично сидящие брюки. Но вот чего он не смог пережить — это покрой самого смокинга. Зеркала в примерочной были удобные, позволяли оглядеть себя всего, и его тощий зад, почти не скрытый, как раньше, полами длинного сюртука, выглядел смешным и убогим. Он только что видел Уизли — тот был великолепен. Даже коротышка Поттер в смокинге сзади смотрелся очень… достойно. Снейп купил всё, кроме, собственно, смокинга. Даже чёртов зелёный галстук. Даже камербанд, не зелёный, а чёрный, но купил. Обувь, бельё, носки. А затем, уже готовясь покинуть магазин, он увидал ЭТО. Как оно называлось, Снейп не знал, но спереди тот выглядел почти как смокинг (о такой мелочи, как атласные лацканы, он и не вспомнил), зато был надёжно-длинным сзади.

— Нет, сэр, — категорично выдал Поттер. — Лучше тогда смокинг, чем этот фрак. Во фраках у Малфоя будут музыканты. Он заказал живую музыку, мне Билл сказал.

Снейп на секунду завис, представляя, как появится разодетый словно обслуга.

— Дайте нам этот, — услышал он голос Поттера, и вот уже продавец подаёт ему жилет, а за ним — что-то длинное и смокингом явно не являющееся.

— Очень похоже на ваш сюртук, сэр, — влез снова Поттер. — Надо брать.

Снейп и сам видел. До Уизли и самого Поттера ему было далеко, но чувствовал он себя удобно и уютно.

— Упакуйте, — велел Поттер.

Снейп и тут промолчал. Но после, выйдя из магазина и принимая неловкие благодарности Гарри, что он помог ему с выбором, потратил время и проч., Снейп вдруг протянул ему руку и с чувством пожал её. И тут же аппарировал, оставив поражённого до глубины души Поттера одного.

* * *

— Северус… Северус? Господи, что делать-то?

Снейп не сразу сообразил, где он и что происходит. Неловко приподнялся на локте, огляделся. Он в своём доме. В своей постели.

— Что с вами?

Грэйнджер. Снейп обнаружил её на коленях перед ним, бледную и решительную. Огромные глаза, полные непролитых слёз.

— Мисс Грэйнджер, вы вернулись?

— Да! А вы тут. Днём! В постели! Вам плохо?

— Всё хорошо. Не стоит беспокоиться.

Она пару секунд помедлила, резко встала с колен, отряхнула юбку и пристально наблюдала, как он спокойно поднимается и расправляет одеяло, резко повернулась и выбежала.

Снейп нашёл её на кухне, на любимом подоконнике. Она сидела подозрительно тихо, обняв колени и уткнувшись в них лицом.

— Я напугал вас? Простите.

Северус был готов к допросу, к обвинениям, но ничего такого не было. Она лишь едва шевельнулась, плотнее сжимаясь на своём окне. Он топтался рядом, не решаясь прикоснуться.

— Всё хорошо. Честное слово.

— Мы никуда не идём. К чёрту бал. Вам нездоровится.

— Нет же. Я был в постели… Ч-черт. Хорошо, я скажу. Да слезьте вы с этого подоконника! — Она подняла лицо — опухшее и заплаканное. — Мисс Грэйнджер, что вы творите! Кто плачет перед балом! У вас глаза опухли!

— Что с вами было такое?

Снейп тяжело вздохнул, притянул табуретку и уселся, опираясь острыми локтями о подоконник. Они оба были так близко сейчас, что он чувствовал дуновение её сладкого дыхания.

— Помните артефакт, которым мы пользовались в первый день?

«В первую ночь, — подумал он, вздыхая. — В нашу первую бесконечно длинную ночь».

— Да, — удивилась она. — Я думала, вы его давно вернули.

— Нет. У меня не было подходящего случая, но сегодня… Сегодня я должен отдать его Малфою. Этот артефакт… Сильный, могущественный тёмный предмет. Его возможности потрясают. Все эти дни с нашего бракосочетания я пользовался им, когда только мог и сколько мог. Старался это делать либо вне дома, либо в лаборатории — на ней стоит защитный экран. Но сегодня, зная, что больше такой возможности не будет, я лёг и активировал его. Он под кроватью. Вы застали меня ещё не совсем очнувшимся.

— То есть вы не больны какой-то страшной болезнью?

— Насколько мне известно, нет.

Гермиона наконец выпрямилась и села, свесив ноги. Прямо перед носом Снейпа мелькнули округлые коленки.

— Расскажите, что вы успели узнать, — потребовала она.

Снейп попытался было отстраниться, но на макушку ему легла её ладошка, и он замер, а затем подался чуть вправо, упирая локти в подоконник по обе стороны от её ног. Она сгребла его волосы в кулак и ощутимо дёрнула:

— Вот вам за то, что напугали!

— Тратить драгоценное время на чтение книг я не стал, — начал Снейп, и Грэйнджер одобрительно хмыкнула. — Это имеет смысл делать, только если нужно быстро запомнить очень большой объем информации. В юности Люциус частенько позволял пользоваться артефактом одновременно с ним, но там я мог именно читать — и почти ничего больше. Малфои берегут тайны своих артефактов.

— А теперь? — поторопила Грэйнджер, слегка дёрнув за волосы и тут же выпустив их. Снейп почувствовал укол сожаления, но тут она запустила пальцы в его шевелюру и принялась нежно поглаживать. Это было безумно приятно. Снейп понял, отчего мурлычут коты, когда их гладят.

— Сэр?

— Я успел сварить несколько зелий, находясь под действием артефакта, — опомнился Северус.

— Они удались?

— О, да. Некоторые.

— Ну? Да что за привычка такая — замолкать на самом интересном? Дальше!

Снейп взглянул на неё снизу вверх, потому что до сих пор опирался подбородком на сцепленные пальцы. Он увидел интерес, практически — азарт на тонком личике, ещё заплаканном, но прекрасном в жадном ожидании нового.

— Начал я, разумеется, с того, что просто написал несколько страниц текста. Я подумал: если память на биологическом уровне представляет собой цепочку белковых молекул и артефакт способен сохранять прочитанное знание волшебнику после того, как его воздействие прекратится, сохраняет ли он новое и на ином носителе?

— На бумаге, например?

— Точно. Сначала мне это не удалось. Но спустя время я решил внести изменения в заклинание активации. Мне потребовалось разобраться в нём, ведь по сути это — последовательность команд, алгоритм, приправленный магией волшебника. И вот однажды на бумаге остались написанные мной строки. Я понял, что возможно практически всё.

— Вы должны мне после показать.

— Я возвращаю артефакт сегодня. Если только вы не намерены ограбить Малфоев, что вряд ли разумно. Дальше было просто. То есть безумно сложно, но я понял главное: нужно время и терпение. Я варил зелья — и они получались. Представьте: срочно нужно зелье, а минуту спустя — вот оно, готовое.

— Прерываться пробовали?

— Разумеется. Но пока не преуспел. Если начать и закончить варку в режиме ускоренного времени, всё отлично. Но если прерваться, а после вновь попытаться продолжить, нарушив течение времени, не выходит.

— Возможно, нужны расчёты о соотнесении временных потоков.

— Да, но я не стал углубляться в эту тему — результат был возможен и мне на первых порах этого хватило. Я экспериментировал с переносом предметов и с перемещением. Под действием чар я уходил из дома, смотрел, как течёт время в окружающем мире и даже с ним взаимодействовал. Так, я покупал в ближайшем магазине фрукты, брал чек, спустя час или два снова что-то покупал в другом месте, брал чек — время там стояло одинаковое минута в минуту. Мои деньги оставались в магазине, покупки — со мной.

— Тот виноград мы ели на десерт?

— Да. Я пробовал общаться с кассиром. Он помнил, что говорил со мной, хотя я сам в это время был зачарован, а он — нет. Вы представляете? Такого не может даже Малфой. Для него мир — за пределами комнат — статичен.

Гермиона вдруг подалась вперёд, прижимая голову Снейпа к груди обеими руками и баюкая. Он осторожно высвободил руки и обнял её тоже.

— Я поняла теперь, почему вы были такой странный. Вы всё свободное время проводили в ином времени. Для вас наши встречи были будто бы раз в месяц, так? Где там выстроить отношения с женщиной. Это многое объясняет.

— Я за один день наварил зелий вперёд на месяц, остальное время посвятил исследованиям.

Она отстранилась, он поднял на неё глаза, не размыкая объятий, и она с удовольствием поцеловала эти пронзительные очи. Снейп недоверчиво поднял бровь.

— Да не покушаюсь я на вас. Просто счастлива, что вы здоровы. Вы очень меня напугали. Вы после расскажете мне всё в подробностях, хорошо?

Гермиона пошевелилась, и Снейп отпустил её.

— Мне пора. Хорошо, что я сделала только причёску, макияж был бы всё равно испорчен. Придётся сделать маску, а то я страшная, как дементор. Может, закажем ужин с доставкой? Готовить совершенно некогда.

— Хорошо. Что заказать? Пиццу?

— Пиццу нельзя, от неё потом дыхание как у дракона. Выберите сами.

Несколько минут спустя Снейп заглянул в спальню: в его кресле неподвижно лежала Гермиона. Лицо её было прикрыто салфеткой.

— Мисс Грэйнджер, — негромко произнёс он.

— Всё в порядке, — живо отозвалась та. — У меня на лице маска.

— Я приготовил обед. Омлет, салат, курица в кляре. Кофе. Выбирайте.

— Что? Как вы… Ах, вот оно что!

— Я закрылся в лаборатории и активировал артефакт.

— А сейчас вы говорите со мной, находясь в моем времени или в вашем?

— В нашем общем.

Гермиона поднялась, сняла салфетку. Кожа лица, намазанная чем-то беловатым, странно блестела.

— Я думаю, вы могли бы снова пользоваться магией, — сказал ей Снейп. — Хотите чары гламура?

— Вы и такие знаете?

— Я варю неплохую косметику.

— Да? Никогда не слышала о креме «Северус Снейп».

— Он называется «Магия юности».

— Что? Его продают в магазине Уизли… Вы варите крем для них?

— Они помогают мне его сбыть за определённый процент комиссионных.

Гермиона подошла к мужу, погладила его по плечу:

— Спасибо за обед.

Внимательно вгляделась в узкое лицо, вздохнула:

— Ваш артефакт хорош, но я начинаю его ненавидеть. Вы снова закрылись от меня.

— Простите, — усмехнулся Снейп, — меня долго не было. Я отвык.

— Как давно, по-вашему, мы сидели на кухне у окна?

— Пару дней назад.

— Жесть! Но спасибо. Я ужасно голодна.

* * *

Снейп действительно чувствовал себя странно. Сначала артефакт помогал ему сбежать от реалий его брака, а вот сегодня он ощутил, как длительный перерыв нарушил что-то между ними. Он не мог забыть, как она гладила его волосы, и жаждал повторения. Она прижимала его к себе, он щекой чувствовал мягкость её тёплой груди. Но то, что казалось естественным сразу после их прикосновений, спустя двое суток делалось неприемлемым. Он вздохнул. Она тоже заметила. По крайней мере, они оба знают причину.

Они одевались — каждый у себя.

Наконец Снейп услышал гулкий удар стали о медь и поднялся в спальню. Грэйнджер ждала его, полностью готовая, но длинная застёжка платья всё так же призывно дожидалась его пальцев. Снейп подошёл и застегнул её. Она чуть отклонилась назад, прижимаясь к его груди. Он смотрел на её затылок. Днём её роскошная причёска не особенно привлекла его внимание, но теперь, в сочетании с платьем, он оценил её в полной мере. Буйные кудри были укрощены и спереди гладко стянуты, а на затылке заплетены в мягкие косы и уложены в замысловатый узор. Два локона кокетливо покачивались у шеи. Снейп смотрел на её плечи, нагота которых подчёркивалась открытым платьем.

— Вы постарались на славу, — шепнул он ей.

— Вам нравится?

— Очень впечатляет.

Она медленно повернулась, и у Снейпа перехватило дыхание. Грэйнджер была по-настоящему красива. Косметика была почти незаметна на ней, но брови были обозначены чётче, глаза — огромные, выразительные, сияли в окружении пушистых ресниц.

— Вы красавица.

Она потупилась и вдруг присела перед ним в реверансе, кокетливо склонив голову и поглядывая на него.

Он протянул ладонь, она приняла её и выпрямилась.

— Вы тоже. Вы очень хорошо выглядите, сэр.

Он и чувствовал себя хорошо выглядевшим. Видимо, это какая-то особенная маггловская магия, когда ты чист, твои волосы легко струятся по плечам, а вся одежда — новая, подобрана по размеру и хорошего качества.

Он пожалел на миг, что не купил и новую мантию.

— В этом сюртуке не предусмотрен карман для палочки.

— Это легко исправить. Снимите его.

Снейп удивился, но принялся разоблачаться. Он сидел в кресле, покуда его жена в бальном платье, что-то тихонько напевая, повесила его сюртук на «плечики» и принялась пришивать изнутри кобуру для палочки.

— Драгоценности взяли, сэр?

— Кольца взял, да.

Что-то мимолётно царапнуло в памяти — и исчезло. Снейп тряхнул головой. Несколько часов, и этот бал закончится. Он вернёт Малфою шкатулку и будет жить, как прежде.

— Готово.

— У нас ещё полчаса.

— Да. Мне… — Тут она замерла, словно прислушиваясь к себе, поморщилась и торопливо закончила: — Нам не помешает посетить уборную. На всякий случай.

— Вы настолько нервничаете? — сказал он ей в спину, но она схватила свою косметичку и исчезла в ванной.

Полчаса спустя он подал ей руку, и они, потеснившись, вступили в камин, хором произнеся: «Малфой-мэнор».

* * *

Камин Малфои открыли в десять вечера. Лорд и леди Принц вышли из него в без четверти одиннадцать и поразились абсолютной пустоте приёмной. Обширная комната, настоящий зал, с широкими диванами, зеркалами и огромным удобным камином мог вместить несколько пар прибывающих гостей. Снейп знал, что этот камин не был единственным в доме, но во время больших приёмов было целесообразно выделить для входа отдельные покои.

Грэйнджер поспешила к зеркалу. В этом зале не было окон, так как он располагался в цокольном этаже, и вместо них наличествовало обилие зеркал, задрапированных шёлковыми гардинами. Покуда жена вертелась, осматривая платье и стряхивая частицы сажи, позади снова раздалось шипение. Снейп оглянулся: из камина выступил Билл Уизли, прижимая к себе сияющую Флёр.

Сияющую — в буквальном смысле. Декольтированное платье позволяло во всех подробностях рассмотреть роскошное ожерелье, водопадом рассыпавшееся по белой коже вейлы.

— Мистер Снейп, — улыбнулся Билл.

— Мистер Уизли. Миссис Уизли, — склонил голову Снейп. — Рад вас видеть. Гермиона, — произнёс Снейп, окликая жену, и осёкся, сообразив наконец, о чём нашёптывала ему интуиция.

На Флёр были драгоценности. У Гермионы — только родовые перстни. Её беззащитная шея. Её оголёные плечи. Сегодня каждая из женщин будет демонстрировать камни разной степени огранки и размера, но не его жена.

Гермиона знала, понял Снейп. Она не могла попросить его, а требовать не захотела. Она намекала ему, а он не понял. Гордая, готовая идти как есть, но приложившая массу усилий, чтобы он — ОН! — выглядел достойно.

Тем временем чета Уизли прошла вглубь особняка.

— Вы должны были сказать мне, — выпалил Снейп.

Она лишь покачала головой, отвечая слабой улыбкой.

Тут камин щёлкнул снова, явив Миллисент Булстроуд со спутником — плюгавого вида джентльменом. И одна, и второй были одеты безупречно, хотя их наряды явно видали лучшие времена. Приветствуя своего бывшего декана, Миллисент улыбнулась и подала ему руку. Снейп представил ей свою жену; Грэйнджер вежливо кивнула, Миллисент кивнула в ответ, словно между делом играя ниткой великолепного, наверняка фамильного, жемчуга, в несколько витков овивающего её мощную шею. Чуть выше обычного поднятая бровь — о, Снейп знал это движение. Сколько раз за сегодняшний вечер Гермионе придётся ловить такие вот взгляды?

— Так, мисс Грэйнджер, — деловито заговорил он, когда Миллисент удалилась. — Нам понадобится не более двух, может быть трёх минут. Я активирую артефакт, а вы меня постережёте. В другую комнату уйти мы не сможем — эльфы-домовики сегодня не кишат лишь здесь, поскольку гостям нужна некая свобода при перемещении. Я наброшу чары отвлечения внимания на себя, сяду в дальнее кресло. Никого не подпускайте ко мне. Прикасаться ко мне нельзя, понимаете? Надеюсь, все, кто должен, уже пришли. В крайнем случае, скажете, что ждёте меня, ведь так оно и есть.

— Зачем… — начала было она, но Снейп прошёл в самый угол, уселся, вынул шкатулку и взмахнул палочкой, исчезая с глаз.

Гермиона вздохнула и снова отвернулась к зеркалу. Снейп со своего кресла видел грустно опустившиеся кончики губ, дрожащие пальцы. Она так не хотела идти сюда, а теперь, оставшись одна, явно боялась. Чего? Возможно, это воспоминание, когда её пытали в этом самом доме? Снейп надеялся, что никто не придёт, в конце концов, ему предстояло отсутствовать всего минуту, не более. Он произнёс заклинание. Время пошло.

О том, как под чарами он попытался наведаться в Гринготтс, Снейп позже вспоминал с энтузиазмом исследователя. Чары банка пропустили его, но гоблин вежливо отказался обслужить, прекрасно поняв, что волшебник перед ним — зачарован. Снейп покинул банк. Он метнулся в Лондон. Поздно. Ювелирные закрывались, а те, что работали, торговали дешёвой бижутерией. Снейп серьёзно подумывал аппарировать в другую страну, но там он и вовсе не знал магазинов. Оставался Принц-мэнор.

Дом встретил его мрачным скрипом. Снейп искал сокровищницу, а дом точно играл с ним в прятки. Время шло. Наконец в каком-то тёмном коридоре ему на глаза попался портрет господина в длинной мантии, до странного похожего на него самого.

— Я лорд Принц, — сказал ему Снейп. Портрет шевельнулся, насмешливо поклонился и вновь застыл, оставаясь неподвижным.

— Кто вы? — снова спросил Снейп.

— Я лорд Принц, — ответили человек на портрете. — Вас пришлось долго ждать.

— Где домовые эльфы?

— Они здесь. Это вы под чарами. Знакомая магия.

— Мне нужна сокровищница. Моя леди сегодня выходит в свет.

— Разумеется. Только объявился, и подавай ему родовые ценности. Ничего не сделал для рода, для родового имения.

— Отчего же, — сказал Снейп, вынимая палочку и вскрывая вену. Он приложил кровоточащую руку к раме, и портрет жадно чавкнул, впитывая кровь. — А ещё я скажу, что намереваюсь сделать. Я сожгу тебя вместе с рамой, если ты не поможешь своему лорду. Будь спокоен, моих умений хватит, чтоб не дать тебе сбежать.

Снейп затворил рану и убрал с манжета кровь.

Портрет заскрипел и отъехал в сторону.

— Добро пожаловать, милорд.

— Люмос! — воскликнул Снейп и прикрыл глаза: из отверстия брызнуло сотнями отражённых гранями лучей.

* * *

Снейп вернулся. Он ощутил себя сидящим в Малфой — мэноре на том же диване, но несколько дезориентированным — и тихо дышал, приходя в себя. Всё же перемещение во времени и в пространстве одновременно давалось ему с некоторым трудом. Вот стали слышны какие-то звуки. Голоса. Снейп насторожился и не спешил снимать чары, оставаясь невидимым.

— Ты снова в моих руках, Грэйнджер, — произнёс знакомый голос. — Я тебя предупреждал держаться от моей семьи подальше. Что, соскучилась по моему члену?