Delicate - Нежность (гет)

Я возвращаюсь в Хогвартс раньше всех, чтобы закончить приготовления к вечеринке Джеймса. Дженни увязывается за мной, чтобы поболтать об Альбусе, о вечеринке, о платье, что она собирается надеть, об ожерелье, которое ей подарил Ал на день Святого Валентина и обо всем остальном в том же духе. Я вежливо киваю, но совершенно ее не слушаю. Мои мысли сосредоточены на маме и на ее убогой квартире, на отце и на том, какая же он сволочь, на Хью и его новым пирсинге. Что еще способен выкинуть этот ребенок? Совсем не позитивные мысли роятся в моей голове. Кажется, за эти дни позитив и вовсе исчез из моей жизни.

Я забираю мою «организаторскую папку» из спальни и еще раз все внимательно просматриваю. После этого я направляюсь в Выручай-комнату. Сосредоточившись на информации, содержащейся в папке, я трижды прохожу мимо стены, зажмурив глаза. Дженни так удивилась, когда в стене появились двери, стало совершенно очевидно, здесь она еще не была. Видите, как замечательно, что Джеймс Поттер мой брат, благодаря ему я знаю каждый уголок замка не только изнутри, а еще и снаружи.

Комната, которую я только что представляла себе, стала реальной. Она гораздо больше той, где мы проводили рождественскую вечеринку на третьем курсе. На Рождество мало людей остается в школе, и, чтобы не встречать праздник в одиночестве, мы тогда пошли на это. Вовсе не удивительно, что нас поймали. Джеймс получил взыскание на целый месяц. Сейчас же в комнате находится около двух десятков белых столов, и возле каждого стоит по четыре стула. На стульях лежат розовые подушки, а воздушные шары в форме сердца парят над каждым столиком. Стены задрапированы розовой и красной материей, а еще везде висят плакаты с надписью «С днем Св. Валентина!».

В глубине комнаты на полу для игры в бутылочку выложены кругом красные подушечки. Вдоль задней стены расположено с десяток столиков для Быстрого Свидания. А на стенах есть динамики для воспроизведения, Мерлин знает, откуда взятой, музыки.

– Это просто чудесно! – вздыхает Дженни.

– Ты уверена? – нервно спрашиваю я. – Не слишком?

– Роза, это гениально! Ты все это сама придумала?

– Ты помогла, – скромно возражаю я.

– Да, ладно, – говорит она, – это все ты! Ты уверена, что не хочешь идти?

– Ну… – тяну я. – Возможно…

– О, Мерлин! Тебя кто-то пригласил, да? – кричит она и восторженно прыгает вокруг меня. Она, как щенок.

– Это всего лишь Марк, – небрежно замечаю я.

– Марк Меттьюз? О, Роза, он такой темпераментный, – говорит она смущенно.

– Ого, ветреная девушка, ты еще помнишь о некоем Альбусе Поттере, а?

– Ал знает, что я его люблю, – пожимает она плечами и резко прижимает руку к губам, словно сказала то, что не должна была говорить.

– Ты что? – смеюсь я над ее смущением.

– Не могу поверить, что произнесла это вслух, – говорит она и закрывает руками пылающее лицо. – Пожалуйста, не говори ему!

– Не буду, – отвечаю я, все еще смеясь, – но знаешь, мне кажется, он чувствует то же самое.

Она смотрит на меня и не может скрыть счастливую улыбку.

– П-правда?

– Конечно, – пожимаю я плечами и поправляю букет на одном из столов. – Он влюблен в тебя со второго курса. Эй, не надо разводить сырость рядом со мной… Я не могу сейчас адекватно реагировать на эмоции и все такое.

– О, Роза, ты уверена, что он любит меня? – улыбается она, а ее глаза наполняются слезами счастья.

– Что я только что сказала?

– Нет, – говорит она, качая головой. – Нет, он не может меня любить. Зачем ему это?

Она серьезно?

– Потому что ты маленькая кудрявая Рейвенкловка, у которой нет недостатков, ты одна из самых красивых девушек Хогвартса, – говорю я, – а мальчишкам нравятся такие красивые девушки, как ты.

– Ты так думаешь?

– Поверь мне, такая некрасивая девушка, как я, знает о чем говорит.

– Ты красивая, – говорит она, но не очень уверенно.

– Не надо целовать мне задницу, только потому, что ты встречаешься с моим кузеном… Я знаю, что я не красавица, и мне с этим хорошо живется, – отвечаю я.

– Окей… Но ты не «не красавица», если хочешь знать мое мнение.

Я в это не верю, но все же согласно киваю.

* * *

Дом все еще не вернулась из Хогсмида, когда я появилась в спальне, но Честити и Лаура там уже были. Они перестали говорить, когда я вошла. Честити мне ласково улыбнулась, а Лаура ограничилась лишь злобным взглядом.

– Привет, Роза, – говорит Честити, – ты идешь сегодня вечером на вечеринку?

– Конечно же, нет, – отвечает за меня Лаура. – Кто бы захотел пойти с ней? Она ведь беременная!

– Заткнись, Лаура, – вздыхает Честити.

– Я там буду, – с гордостью говорю я, – с Марком Меттьюзом.

Выражение лица Лауры выше всяких похвал. У нее от шока даже челюсть упала.

– Это же чудесно! – говорит Честити.

– Что? – брызжет слюной Лаура. – Какого черта, Марк Меттьюз идет с тобой? Неужели ты беременна и от него тоже?

– Я понимаю, для тебя это, наверное, огромная новость, – произношу я покровительственным тоном, – но ты не можешь забеременеть во время беременности.

Обдумывание данной информации занимает у нее несколько секунд.

– Все равно, ты шлюха.

– О, не обязательно беременеть, чтобы быть шлюхой.

– Точно, иначе у тебя уже должно быть около полусотни детей, Лаура, – говорит Честити. Я смеюсь и показываю ей пять.

– Чертовы стервы, – плюется она. – Вы всего лишь пара неудачниц. И мне плевать на то, что ты идешь с Марком Меттьюзом… Я иду с Джеймсом Поттером.

Она уходит из спальни, хлопнув дверью.

– Она же солгала, да? – спрашиваю я Честити, которая рассматривает свои руки. – Чес, скажи мне, что она солгала!

– Эм, он пригласил ее вчера, – быстро произносит она.

– ЧТО? После того, как проклял ее в коридоре? После всего, что она сделала?

– Я знаю, – говорит Честити, – мне тоже показалось все это довольно странным.

– Я собираюсь убить этого мелкого мерзавца! – кричу я и выбегаю из спальни. Я сбегаю вниз по лестнице и направляюсь к спальням мальчиков. Когда я добираюсь до двери с надписью «7 курс», то врываюсь без стука. Марк и Фред подпрыгивают от удивления при этом.

– ГДЕ ОН? – ору я.

– Где кто? – спрашивает напуганный Фред.

– Где этот ЧЕРТОВ Поттер?

Они оба указывают на дверь ванной.

– Поттер! – кричу я, тарабаня в дверь. – Прикройся, я вхожу!

Я рывком открываю дверь. Джеймс стоит возле раковины, бреясь и на нем совершенно ничего нет, кроме полотенца вокруг талии. Я хватаю его за мокрые волосы и вытаскиваю в спальню. Он визжит, как девчонка, стараясь удержать полотенце на месте, а Фред и Марк просто умирают со смеху.

– Какого черта? – кричит он.

– Лаура Фелпс? – ору я. – ЛАУРА ФЕЛПС? Из всех девчонок Хогвартса ты выбрал ЕЕ?

– Ай, – говорит Джеймс, его голова выгнута под странным углом, ведь я и не думала отпускать его волосы. – Понимаешь, дело в том, что… АЙ!

Я тяну его сильнее за волосы, потому что ему еще недостаточно больно.

– Я сдаюсь! – восклицает он. – Пожалуйста! Не заставляй меня снимать полотенце и использовать его, как белый флаг!

Я отпустила его волосы.

– Ты просто предатель, и знаешь что, Поттер?

– Рыжая, постой, это вовсе не значит, что я предлагаю ей выйти за меня.

– Ты же ЗНАЕШЬ, как сильно я ее ненавижу, Джеймс!

– Все может измениться! – кричит он. – Мне жаль, что ты так к ней относишься…

– Просто заткнись! – кричу я, отвесив ему подзатыльник. – Я не могу поверить, что на самом деле организовала эту чертову вечеринку для тебя! Ты эгоистичный ублюдок, и всегда им был!

Я выбегаю из их спальни и мчусь в свою. Оказывается за то время, что я потратила на пробежку в спальню парней, вытаскивание кузена из ванной, ссоры с ним и возвращение обратно, Дом успела вернуться из Хогсмида. Слезы ручьем текут по моему лицу.

– Что случилось? – встревоженно спрашивает Дом.

– Джеймс Поттер со мной случился! – плачу я. – Ты можешь поверить, что он пригласил на вечеринку Фелпс?

– Не может быть! – задохнулась Дом. – Но… Джеймс же ее ненавидит!

– И я так думала, но, видимо, нет!

Я падаю на кровать и закрываю лицо руками.

– Джеймс всегда останется Джеймсом, – взвешенно произносит Дом. – Ты прекрасно знаешь, какой он.

– Мужчины – идиоты, – вздыхаю я.

– Воистину так, кузина.

Мы с Дом вместе готовимся к вечеринке, и это все выглядит, как в старые добрые времена. Мы разговариваем, смеемся, но между нами стоит Малфой, как большой слон в посудной лавке. Но никто из нас не вспоминает о нем, но может это и к лучшему. Я одеваю мою новую пару черных джинсов, хотя не такие уж они и новые: я их приобрела прошлым летом. Я не очень люблю ходить за покупками. Правда, сейчас они сидят на мне намного плотнее, чем раньше, а моя розовая футболка, кажется, еще больше подчеркивает мой слегка округлившийся животик. И как я раньше могла не замечать, насколько поправилась?

– Может, эта вечеринка была плохой идеей, – говорю я, рассматривая свое отражение в зеркале.

– Ты выглядишь великолепно, Роза, – отвечает Дом. Эх, легко ей говорить. Она выглядит просто потрясающе в своей джинсовой мини-юбке и в розовом топе… При виде нее, мне хочется плакать. Она такая высокая, где-то около пяти футов и одиннадцати дюймов (п/п: 1,80 м), с длинными струящимися по спине волосами. А мне приходится применять до шести различных заклинаний выпрямления волос, чтобы они стали хоть немного более презентабельными.

Я роюсь в шкафу, рассматривая остальные розовые вещи, но ничего не могу подобрать, поэтому придется мне идти в этой обтягивающей, как вторая кожа, футболке. Я накидываю светло-розовый кардиган сверху. Марк ждет меня в гостиной, одетый в джинсы и розовую футболку с надписью «Frankie Says Relax» на груди.

– Милая футболка, – насмешливо говорю я.

– Эй, она гораздо лучше, чем твоя, — говорит он, указывая на мою темно-розовую, плотную футболку.

Мы направляемся к Выручай-комнате не дожидаясь Джеймса. Если бы мы подождали, то я стала бы виноватой в смерти моего кузена. В Выручай-комнате уже собралась целая толпа, когда мы пришли. И первым, кого я узнала, был Малфой. Он надел джинсы, розовую рубашку на выпуск и черный блейзер. И как я ненавижу признаваться в том, что выглядит он весьма соблазнительно.

– Перестань таращиться, – говорит Марк, – ты делаешь это слишком заметно!

– Это что, так очевидно? – невинно спрашиваю я.

– Ты хочешь, чтобы Малфой трахнул тебя еще раз прямо здесь, в Выручай-комнате!

За это я отвешиваю Марку крепкую затрещину. Я нахожу Дженни и Ала за одним из столиков. Дженни одета в очень милое розовое платье, а вот Ал надел, как и Малфой, розовую рубашку, только она настолько светлая, что кажется почти белой. Дженни вскакивает и обнимает меня, а Ал кивает в знак благодарности.

– Ты никогда не поверишь, кого пригласил Джеймс, – говорю я.

– Лауру Фелпс? – произносит Ал. – Я в курсе.

– И ты не попытался остановить его? – кричу я.

– С чего бы это ему ко мне прислушиваться? – отвечает Ал, съежившись от вспышки моего гнева.

– О, клянусь, если этот парень доживет до своего девятнадцатого дня рождения, то это будет, черт побери, просто чудо!

Комната быстро заполняется. Джеймс, видимо, пригласил всех учащихся, в том числе и слизеринцев. Я вижу, Лили с Роксаной, которые стоят возле противоположной стены помещения. Я перехватываю взгляд Лили и слабо ей улыбаюсь, но она с видимым отвращением отворачивается. Наверное, она никогда меня не простит. Дом тянет недовольно выглядящего Малфоя на танцпол, и тот вскоре сдается. Я смотрю вдаль, стараясь усмирить ревнивое чудовище внутри меня.

– А как насчет танцев? – спрашивает Марк, но это больше похоже на требование, а не вопрос.

– Я ненавижу танцевать, – говорю ему, – и не умею!

– Ну и что? – говорит он. – Ты же хочешь, чтобы твой парень ревновал, правда?

– Он не мой парень! – протестую я. – И я не хочу, чтобы кто-нибудь ревновал!

– Ну, конечно же, ты этого не хочешь!

Он хватает меня за руку и тащит танцевать. И мы, в конечном итоге, начинаем танцевать. Как хорошо, что это была быстрая песня, мы танцевали просто ужасно – людям приходилось отпрыгивать от нас, в попытке увернуться от наших конечностей. Но нам было весело, а как мы выглядели – дело пятое. В какой-то момент, я замечаю Дом, смеющуюся над нашим паясничанием, но Малфой невозмутим, как всегда. Этот парень меня здорово раздражает.

Очень быстро песня сменяется медленной композицией и Марк, закрутив меня в пируэте, отправляет прямиком в чужие руки, а сам подхватывает Дом и начинает медленно с ней танцевать. Она смеется и не возражает. И, потому что Вселенная меня ненавидит, человек, к которому меня толкнул Марк, оказывается Малфоем. Он выглядит очень смущенным и, весьма вероятно, что он готов проклясть сам себя. Но потом, заметив танцующих вместе Дом и Марка, он просто пожимает плечами и берет меня за руку… И мы танцуем.

– Значит… – невнятно говорю я. Я просто ужасна в ситуациях эмоционального, романтического или сентиментального характеров.

– Эм, да.

И видимо, Малфой в них тоже не великолепен.

Таким образом, мы танцуем в молчании. И это прекрасно. Я стараюсь слишком много не думать о том, что происходит и не смотреть на Марка, потому что он постоянно улыбается, чем очень сильно меня раздражает. Но Малфой решает нарушить наше молчание и своим следующим вопросом отбивает у меня все желание танцевать.

– Ты не находишь странным знакомиться с кем-то в то время, когда беременна? – небрежно спрашивает он.

– А тебе не кажется странным, что парень, пришедший со мной, танцует с твоей девушкой? – огрызаюсь я.

– Так значит, ты не встречаешься с ним?

– Что с тобой? – рычу я. – Это не твое собачье дело. Если ты позволяешь себе встречаться, то я тоже имею на это право!

– Это был всего лишь вопрос, Уизли.

– И, как я уже говорила, это не твое собачье дело, Малфой, так что придержи свои вопросы при себе.

– Просто заткнись и танцуй, – вздыхает он.

– Не указывай мне, что делать! – говорю я с негодованием, но он меня игнорирует и лишь крепче обнимает за талию.

– Не понимаю, почему я вожусь с тобой, Роза Уизли, – вздыхает он.

– Не стоит обо мне беспокоиться, – холодно отвечаю я. – Ты даже не интересуешься тем, что собственно происходит в моей жизни.

– Ну, это довольно трудно, учитывая то, что ты постоянно сбегаешь от меня в коридорах.

– Ну, конечно, когда ты хотел поговорить о себе, обо мне и о Дом, и вообще о нашем проклятом судьбоносном любовном треугольнике, – яростно шепчу я, однако Дом не должна это услышать. – Ты никогда не спрашивал о моей утренней тошноте? Ты вообще хотел увидеть первое изображение нашего ребенка? Замечал ли ты, что я чувствую себя и выгляжу, как чертов кит в эти дни? Нет, конечно, нет, потому что ты слишком повернулся на своем внутреннем мире и своей жалкой любви к жизни!

– У т-тебя есть результат первого обследования?

– Да, – отвечаю я и отстраняюсь от него, – но сомневаюсь, что ты захочешь его увидеть, ведь он положит конец твоим планам о карьере в министерстве, так? Мой «малыш»? Не волнуйся об этом, Малфой, как бы ты сильно не любил свою никчемную жизнь, тебе совершенно не о чем беспокоиться. Ты эгоистичный мерзавец, знаешь об этом? Типичный чертов слизеринец.

Он просто ошеломлен моим взрывом, но я стремительно ухожу от него, прежде чем он сможет еще что-нибудь сказать. Ал и Дженни выходят на танцпол и мне не удается с ней поговорить; Дом и Марк все еще танцуют вместе, Джеймс и Лаура лижутся в углу (надеюсь, они в шоке от слюны друг друга); Молли болтает с каким-то парнем, сидя за столиком для Быстрых Знакомств; Люси играет в бутылочку с перво— и второкурсниками. Роксана танцует с Лисандром Скамандером, а Лили сидит за столом, скрестив перед собой руки. Хьюго и его, эмо/гот/черт знает какие, друзья пришли без пар и танцуют с кем попало, включая и младшего брата Дом, Луи, который пришел с достаточно внушительной пятикурсницей и девочка его, похоже, вовсе не устраивает. Я даже не могу сказать, где Фред, но я уверена, что они с Джеймсом ответственны за группу пьяных четверокурсников в углу (снова протащили сюда безалкогольное Сливочное пиво).

Я покидаю Выручай-комнату, и задаю себе всего один вопрос: «И какого черта я вообще туда пошла?» Перед тем, как завернуть за угол и направиться в гриффиндорскую башню, я слышу довольно нервный голос и останавливаюсь, чтобы послушать.

– П-привет Лили… Нет… Лили! Как поживаешь? Нет… Это ты, Лили!... Мисс Поттер, как вам этот прекрасный день Святого Валентина?

Должна признаться, что этот смутный тоскливый голос мне знаком. Хотя обычно он звучит совсем иначе. Я выруливаю из-за угла.

– Привет, Лоркан, – говорю я.

Лоркан Скамандер подпрыгивает и быстро отворачивается от стены, с которой только что беседовал. Он стремительно краснеет, что ему совсем несвойственно. Но я всегда предполагала, что Лоркан самый впечатлительный из близнецов Скамандер. Он мало похож по характеру на свою маму Луну и брата Лисандра. Скорее, он вылитый отец, Рольф.

– Привет, Роза, – торопливо произносит он. – Прекрасный день… Эм, я имею ввиду ночь, да? Нравится ли тебе вечеринка? Или нравилась… Я хотел сказать, ты же оттуда, очевидно, ушла… Эм-м, интересное время года этот день Святого Валентина. Я слышал, что купидоны в этом году особенно мерзопакостные. А ты знаешь, что вопреки общему мнению, купидоны – вовсе не те любвеобильные и романтические существа, а злые монстры, которые стреляют огненными стрелами…

– Лоркан! – восклицаю я, когда он замолкает, стараясь перевести дух. – Хватит!

Он смущенно кашляет.

– Почему ты не на вечеринке? – спрашиваю я его.

– Я не знаю, – пожимает он плечами. – Все остальные пришли с парами, а я один.

Я бы хотела, чтобы он это произносил не таким убитым тоном. Это заставляет меня чувствовать себя очень неуютно.

– Ладно… Лили тоже пришла одна. Может тебе стоит ее пригласить танцевать? – предлагаю я, а он от моих слов краснеет еще больше и бормочет что-то невнятное. – Давай, – ободряю я его, – я уверена, она с удовольствием потанцует с тобой.

– Я… Я так не думаю, – говорит он, – я думаю, что уже поздно.

– Но сейчас только полдесятого, – доказываю я.

– А, да, лучше мне вернуться в гостиную до того, как проснутся нарглы, – говорит он.

– Лоркан, как долго мне еще повторять, что не существует такой вещи, как нарглы, ночные нарглы, рождественские нарглы или нарглы дня Святого Патрика, – запальчиво произношу я.

– Мама говорит…

– Все равно, – говорю я, не желая слушать, что там говорит Луна Скамандер, потому что иначе я застряну здесь на всю ночь. – Давай, возвращайся в Выручай-комнату и веселись. А нарглы дня Святого Валентина есть? – пытаюсь пошутить я.

– Нет, но традиционный «Купидон» ассоциируется с днем Святого Валентина и, как я уже говорил, в этом году купидоны весьма гадкие…

Мальчишка вновь начинает нести чушь, и я беру его за руку, подталкивая к двери в Выручай-комнату. Лили все еще сидит в одиночестве за столиком и обкусывает ногти.

– Иди и составь ей компанию, – говорю я. – Она, похоже, скучает.

Лоркан кивает, делает глубокий вдох и подходит к Лили. Я вижу, как он указывает на место рядом с ней, она пожимает плечами, и он садится. Через несколько минут, она, похоже, прониклась к нему симпатией, так как они начинают весело болтать и смеяться. С другой стороны, Дом перестала танцевать с Марком и вернулась к Малфою. Джеймс сидит за столиком с Алом и Дженни, обнимая за плечи Лауру Фелпс. Я чувствую себя настолько преданной, когда вижу, Ала и Дженни, сидящих за одним столом с этой стервой, что я почти ощущаю, как вскипает от гнева моя кровь, а уши начинают гореть. Почему подобные вещи вечно случаются именно со мной? Почему я не могу просто танцевать или обниматься с парнями? Почему я должна платить за свои ошибки, когда большинство легко отделываются?

Вся моя природная грейнджерность меня покинула, а осталась только опрометчивость Уизли. Я направилась к Марку, который наливал себе Огневиски, рывком развернула к себе и яростно поцеловала в губы. Затем, спустя несколько мгновений, я вырвалась и выбежала из комнаты, но не раньше, чем заметила нахмурившегося Малфоя.

* * *

Марк был в шоке. Он покинул Выручай-комнату следом за мной, при этом он был очень взволнованным, что вовсе для него не характерно.

– Этого не было в плане, – заявил он.

– Я знаю, – ответила я. – Я сымпровизировала.

– Ладно, – кивнул он. – Значит… Это была… Всего лишь… Импровизация?

– Точно.

– Ну, так знай, сработало просто отлично, – усмехнулся Марк. – Малфой выглядел способным на убийство.

– О, я надеюсь, он убьет кого-нибудь и попадет в Азкабан, где и надлежит быть чертовым Малфоям! – я это произнесла с теми же интонациями, что и отец. Марк был удивлен моей вспышкой, но мы оба знаем, что я имела в виду.

– Но… Мне кажется, что Джеймс тоже готов меня убить, – добавил Марк, выглядя действительно обеспокоенным.

– Если я не убью его первая, – пробормотала я. – Я им этого не прощу.

Марк обнял меня, и я была так рада тому, что между нами нет неловкости после моего поступка. И должна признать, это оказалось очень плохим моментом для Малфоя, Ала и Дженни, решивших выйти из Выручай-комнаты, но они это сделали. Мы с Марком отпрыгнули друг от друга, но было уже поздно. Малфой выглядел еле вменяемым, в то время как Ал и Дженни решили вернуться обратно. Марк решил, что мне и Малфою надо остаться наедине (чего я категорически не желала делать) и тоже ушел.

– Это была довольно жалкая попытка заставить меня ревновать, Уизли, – небрежно произнес Малфой.

– Вот и хорошо, что я не пыталась этого делать, – солгала я.

Он раздраженно улыбнулся.

– Ну, конечно, – кивнул он. – А тебе известно, что ты ужасно врешь?

– А тебе известно, что ты ужасно целуешься? – по-детски парировала я.

– Отличный выпад, – саркастически заметил он. – Думаю, именно поэтому у меня есть девушка, а ты бросаешься на друга своего брата, чтобы люди ревновали.

– Ты ублюдок, – отрезала я. – Пойди и удавись, сделай всем одолжение!

– Ого, гормоны бурлят?

– Раньше мне казалось, что отец к тебе несправедлив, – проговорила я, – но теперь я могу понять каков ты на самом деле, сын Драко Малфоя и внук Люциуса Малфоя. Мне действительно больно осознавать, что я на половину причастна к появлению на свет еще одного Малфоя в этом мире.

Я знаю, что это довольно личное и может быть я зашла даже слишком далеко.

– Это гораздо лучше, чем быть дочерью грязнокровки и Уизли, – пробормотал он, и сразу же пожалел об этом.

Это уже слишком.

– Послушай, Роза, я…

– Как, черт возьми, Ал может дружить с таким идиотом, как ты? – выкрикнула я. – Может моя мама и грязнокровка, но, по крайней мере, она не была Пожирателем смерти, который убивал невинных людей. Ты гордишься тем, кто твой отец?

– Я не имел в виду…

– Просто проваливай, – шиплю я и ухожу.

Так что теперь я сижу у себя в спальне и продумываю во всех деталях убийство Джеймса и Малфоя. Ну, может, не убийство, но я определенно хочу, чтобы они провели в Больничном крыле не меньше недели. Мои мысли прерывает стук в окно. Это сова принесла письмо. Я распахиваю окно, отвязываю письмо и отпускаю ее обратно в совятню.

Тедди

Я читала и перечитывала это письмо снова и снова. Я хочу к нему. Я знаю, что он женится, но и я жду ребенка, так что мы квиты. Мне все равно, когда свадьба, потому что женатый Тедди – гораздо лучше, чем его полное отсутствие. Теперь я понимаю, какой была эгоисткой, когда отправляла, то глупое первое письмо. Я, как настоящий друг, должна была быть рада за него. Теперь мне понятны его чувства, ведь я отнеслась к нему так же, как Лили отнеслась ко мне. Как глупая влюбленная школьница.

POV Скорпиуса

Я не стал дожидаться Ала, когда направился в подземелья. Сомневаюсь, что он вообще захотел бы идти со мной. Думаю, он будет меня игнорировать еще в течение двух недель или около того. Этого же времени достаточно, чтобы простить меня за то, что я спал с его кузиной, правда?

Его кузиной.

Это же в любом случае ее проблемы? Она считает, что я заслужил этой отповеди, когда в действительности она лишь хотела задеть… Немного… Я не понимаю ее. Но одно я знаю точно: в том, что она беременна, виноват я.

Я действительно не думал, когда делал это. И сейчас я оказался на распутье. Моя жизнь кончена. Каждый раз, когда я думаю о беременности Розы Уизли, мне становится так страшно, что темнеет в глазах.

Я не должен был этого делать.

Не делать что, спросите вы? Ну, целый ряд вещей. Я не должен был напиваться и спать с Розой Уизли. Правда, я любил ее с первого курса, но увидеть ее пьяной и переспать с ней – это был не лучший вариант. Но я всегда был неловок. А особенно тогда, когда попросил Дом Уизли помочь мне, заставить Розу ревновать. На что она хорошенько мне врезала.

Я всегда был таким самодовольным и уверенным во всем, что касалось девушек. Я полагал, что именно высокомерие и должно быть отличительной чертой Малфоев. Но кто знал, что чертова карма меня будет преследовать? Не думаю, что совершил что-то настолько плохое, чтобы заслужить все это. Правда, мой дед убил уйму людей, а отец пытался убить Альбуса Дамблдора. И точно знаю, что моя двоюродная бабка-психопатка Беллатрикс убила своего кузена Сириуса Блэка. Похоже, что моя чистокровная семейка настолько свихнулась, что убийства стали ее второй натурой, но ведь я еще ничего такого не совершил.

Хотя я использовал Доминик Уизли. Нет, не подумайте, что я ее не люблю, ведь ее чертова прабабка все же была вейлой. И она одна из самых красивых девчонок в школе, хотя и имеет некие признаки оборотней (о том, что не стоит целовать ее в полнолуние, я узнал на собственной шкуре). Но в Розе есть что-то такое, от чего я просто схожу с ума, стоит мне только к ней подойти. Она отличается от всех остальных девушек. Она говорит, что думает, и ей абсолютно наплевать на то, что говорят люди за ее спиной. Это то, что я всегда любил в ней. И именно это заставляет меня беситься.

Я навзничь падаю на свою кровать. Здесь чертовски сыро, как и во всех подземельях Слизерина. Похоже, они думают, что наша чистая кровь даст дополнительное тепло, так что мы не должны это НЕНАВИДЕТЬ. Салазар Слизерин был точно двинутым, как мне кажется. В этом-то и вся причина. Я в Слизерине только потому, что слизеринцы «амбициозны». (А еще они хитрые, злые, ублюдки-садисты, но мы стараемся забыть об этой части). Именно поэтому, Альбус Поттер тоже слизеринец. Мы знаем, чего мы хотим, и мы готовы работать над тем, чтобы этого достичь.

Я хочу Розу. Я хочу, чтобы она перестала быть такой чертовски наивной и перестала говорить об этом. Я хочу, чтобы она перестала целоваться с Марком Меттьюзом. Мерзавец. Меня не волнует, что он такой притягательный! Я знаю, что если бы я был девушкой или геем, я бы тоже обратил на него внимание, но, увы, меня влечет к девушкам. И я нормальный мужик. Я совершенно в этом уверен.

Я говорю себе, что единственная причина, по которой Уизли поцеловала Меттьюза, это попытка заставить меня ревновать, но она выглядела слишком уверенной, когда говорила, что не любит меня.

Ал возвратился в спальню вскоре после меня. Я думаю, он провожал Дженни до башни Рейвенкло. Я хотел проводить Дом до гриффиндорской башни, но она ушла вместе с Джеймсом и Фредом, поэтому стало ясно, что она не хочет видеть меня в качестве провожатого. Он салютует мне, как пехотинец, а затем раздевается и запрыгивает в постель, не говоря ни слова.

– Хорошая ночь? – осторожно спрашиваю я, молясь о том, чтобы он все же ответил.

– Наверное, – ворчит он.

Мы молчим в течение нескольких минут. Я знаю, что он не спит, ведь не слышно храпа. Ни один из наших соседей – Бриггс и Паркинсон – еще не вернулись. Они хорошие парни, вообще-то. Бриггс, правда, слегка глуп, но он классный. Паркинсон – сын Панси Паркинсон, женщины-мопса, которая так и не вышла замуж, поэтому мы с удовольствием кричали ему вслед «Твоя мать – шлюха!». Это по правде выглядело смешным. А то, что он похож на помидор, вовсе не шутка. И мать его действительно шлюха: сменила двадцать мужиков за последние два года. А до этого, она была стриптизершей.

– Альбус… – начинаю я. – Если бы ты был девушкой или геем, ты бы смог поцеловать Марка Меттьюза?

Ал с секунду молчит, а потом начинает смеяться.

– Скорп, ты с каждым днем становишься все более странным, – вздыхает он, – но да, смог. Скажу тебе одно, ты бы не смог возбудиться, будь в твоей кровати гриффиндорец Джейсон Слопер.

– Тоже правда, – соглашаюсь я.

Мы молчим еще несколько минут.

– Извини, приятель, – говорю я.

– Понимаю, – сухо отвечает он. Вам тоже не нравятся неловкие извинения? – Давай просто забудем об этом… Столько воды утекло, да?

– Что было, то было, – повторяю я.

Но ведь не без последствий. Если бы я просто переспал с Розой, то тогда об этом и правда можно было бы сказать «что было, то было». Но ведь ущерб есть и этого нельзя отрицать.

– А если Кайли Бут? – спросил Ал.

– Слишком мускулист, – отвечаю я. – Он способен раздавить тебя, когда полезет обниматься.

– О, да, – соглашается Ал. – И он так популярен, вполне способен послать.

– А может ты бы хотел, кого-нибудь похожего на Джейсона Паттерсона из Хаффлпаффа, – говорю я.

– Ага! – соглашается Ал. – У него такие голубые глаза.

– А еще он блестящий загонщик!

– И он не пошлет.

– Никогда.

– Скорп?

– Да, Ал?

– Мне кажется, мы оставил наш здравый смысл в Выручай-комнате.

– Парень, я как раз подумал об этом.

POV Розы

Большинство отсыпается после вечеринки. У большинства студентов на лицах застыла глуповатая улыбка, но я хожу с весьма мрачной миной. Вот бы кто-то смелый решился меня тронуть, тогда я была бы вправе на него накричать. Я сижу в общей гостиной и почти целый день выполняю домашнюю работу, откровенно игнорирую Джеймса и Лауру Фелпс. И он тоже игнорирует меня, а еще Джеймс просто в бешенстве от того, что я поцеловала Марка. Дом проводит рядом с Мафоем большую часть дня, не то, чтобы меня это сильно волновало или я думала над тем, что он вчера наговорил, или же то, что он обозвал мою мать «грязнокровкой». Идиот.

– Эм, Роза?

Лили появляется рядом с моим столом, и я впервые отрываюсь от эссе по Зельям за эти часы. Она выглядит слегка нервничающей: накручивая на указательный палец прядь длинных волос.

– Привет, – отвечаю я, удивляясь тому, что она решила со мной заговорить, а не просто зло пялиться, как бывало раньше.

– Можно? – спрашивает она, указывая на стул, стоящий возле меня. Я вытягиваю его, и она садится рядом, улыбаясь. Я скучала по ней.

– Что я могу для тебя сделать?

– Я просто хотела сказать, что мне очень жаль, – вздыхает Лили. – Я знаю, что была так глупа в отношении Скорпиуса. А ведь ты не сделала ничего плохого.

– Мне тоже жаль за мои слова, – говорю я. – Я была стервой. Друзья?

– Друзья, – улыбается она улыбкой отца, – и… Спасибо за беседу с Лорканом…

Она густо краснеет.

– Без проблем, – подмигиваю я, – он хороший парень. Его просто надо подтолкнуть в нужном направлении.

– Ага… Он отличный парень, – говорит она отстраненно.

– Кто знал, что один из близнецов Скамандер заставит непробиваемую Лили Поттер краснеть, – улыбаюсь я.

– Я не краснею! – протестует она и краснеет еще сильнее.

* * *

В течение следующих нескольких дней, наши с Лили отношения становятся более непринужденными. Хотя я все еще не разговариваю с Джеймсом (а он не говорит со мной), мы с Дом снова становимся лучшими подругами и даже у Альбуса, кажется, улучшилось настроение. Жизнь стала гораздо проще. Дом и правда поддерживает меня в моем положении, она даже захотела увидеть изображение первого обследования. Она сказала: «Ум-м», когда я ей его показала, но я сомневаюсь, что она смогла там разглядеть больше, чем мы с Хью. У меня появилась мысль, а вдруг она готовит мою безвременную кончину, ведь если подумать, кто будет так радоваться, смотря на фото будущего ребенка своего парня, которого родит другая?

Хью становится все более невыносим, как и большинство братьев. Он покрасил свои светло-коричневые волосы черной, как смоль краской, и теперь у него пирсинг не только в брови, но и в губе тоже. А еще он заявил, что как только ему исполнится семнадцать, он непременно сделает себе татуировку в виде Черной метке на предплечье. Честно говоря, этот парень иногда бывает таким болваном. Я сомневаюсь, что он осознает, символом чего для наших родителей являлась Черная метка. Она принесла столько горя и страданий нашим родным, а сейчас же стала просто данью моде. С другой стороны, на последний Хэллоуин Джеймс пришел одетый в костюм Волдеморта. Что за родственники, один глупее другого…

Очень похоже, что примирение старых врагов витает прямо в воздухе. Но самым большим сюрпризом было для меня время после Трансфигурации в понедельник, после дня Св. Валентина. Малфой задержался после занятия, и Дом поспешила на Гербологию одна, не дожидаясь меня. Он выглядел робким, а я из чистого упрямства, прошла мимо него с высоко поднятой головой. Малфой поспешил за мной из класса, да так, что ему приходилось чуть ли не бежать, чтобы успеть.

– Уизли, подожди!

Я продолжаю идти.

– Ну, ты можешь, по крайней мере, поговорить со мной? – просит он.

– Зачем? Чтобы ты мог снова оскорбить меня и мою семью? – огрызаюсь я, нарушив обет молчания.

– Послушай, мне очень жаль. Мы оба сказали, не подумав.

– Я подумала, – отрезала я. – Ты высокомерный, эгоистичный идиот…

– Да, именно так ты и сказала, – прервал он меня. – Но ведь мы можем начать все сначала?

Я останавливаюсь так резко, что маленькая первокурсница, идущая следом за мной, врезалась в меня и упала навзничь. Малфой улыбнулся и помог ей подняться, а девчушка бросилась дальше по коридору, отчаянно краснея. Я взглянула на него.

– Эй, ты должна прекратить так хмуриться, словно у тебя запор, – усмехнулся Малфой.

– Заткнись.

– Ладно, я действительно думаю, что мы должны все это прекратить… В любом случае. Мы не можем быть вдали друг от друга долгое время.

– Почему нет? У меня прекрасно получается тебя ненавидеть, – бросаю я.

– Я сожалею, что сказал о твоей маме, – пожимает он плечами. – Но я все равно мудак, а это также часто в семье Малфой, как рыжие волосы в семье Уизли.

– Значит, именно это мне сказать ребенку, – говорю я, указывая на живот. – Он будет рыжим мудаком?

– Он может быть блондином, – пожимает Скорпиус плечами. – Но дело в том, что я вовсе так не думал, когда говорил. И мне кажется, мы должны быть друзьями.

Я удивленно поднимаю брови.

– Ты действительно думаешь, что мы можем быть друзьями? – скептично переспрашиваю я.

– Я считаю, мы должны попытаться, – вновь пожимает плечами Малфой.

Я какое-то мгновение стараюсь понять, был ли он со мной искренним. Выглядит он так, словно сказал чистую правду.

– Договорились, друзья, – говорю я.

– Друзья, – улыбается он, пожимая мою протянутую руку.