Rehab для Темного Лорда (гет)

Магическая пресса с легкой руки Риты Скитер вопила на все голоса как потревоженное гнездо авгуреев. Сначала в «Ежедневном Пророке» проскочила небольшая заметка о схваченном аврорами Пожирателе Смерти. Власти как могли замалчивали инцидент.

Потом вышла разгромная статья в «Придире», о том, как было дело и кому выгодно об этом молчать.

Министерское кресло под Артуром Уизли пошатнулось. А уж когда в Визенгамоте началось рассмотрение дела Руквуда (и провести этот процесс при закрытых дверях было невозможно), факты, компрометирующие семейство Уизли, стали всплывать один за другим. Досталось не только Артуру и Перси, скрывшим бегство Руквуда. Опубликовали колдографии Норы «до» и «после» вступления отца семейства в должность и откровения владельцев магазинчиков, в которых Молли и Джинни любили «записать все на счет», который не спешили оплачивать. Промелькнул даже намек на связи близнецов с дельцами из Лютного, но лишь на уровне слухов.

Рита была нарасхват. Даже «Ведьмополитен» взял интервью у журналистки-героини.

Гермиона узнала это от Риддла, когда спустилась к завтраку. Он выглядел чрезвычайно довольным.

— Еще немного и запоете, Том, — беззлобно прокомментировала Гермиона.

Риддл всем своим видом показал абсурдность такого предположения.

— Твоя идея использовать назойливую жучиху облегчила мне задачу. Думаю, осенью нас ждут внеочередные выборы, поэтому надо поторопиться.

— Вы хотите избираться? — Гермионе не удалось скрыть скептические интонации. — Кто отдаст голос за Тома Риддла? Да за вами всех дементоров отправят наперегонки с аврорами. И я лично знаю нескольких человек, которые пульнут в вас непростительными, не дав и слова сказать.

— А кто сказал, что избираться будет Том Риддл? — Волдеморт поморщился, будто услышал какую-то запредельную глупость. — Можно сменить фамилию. Мне она никогда не нравилась.

— Опять запишетесь в потомки Слизерина или женитесь и возьмете фамилию жены? — хихикнула Гермиона, но увидев его серьезное лицо, призадумалась. Отчего-то мысль о том, что Волдеморт обзаведется женой, не вызывала у нее большого восторга. Гермиона оправдывалась тем, что ей будет ужасно жаль доверчивую бедняжку.

Риддл, видя ее замешательство, не торопился опровергнуть оба предположения.

— Конечно, красавица жена и славный карапуз могут добавить голосов на выборах, — согласился он, а потом уточнил: — У магглов. Волшебников больше интересует происхождение, принадлежность к определенным кругам и незапятнанная репутация. Ведь выбирают не простые граждане, а Визенгамот.

— Без обид, но с незапятнанной репутацией у потомков Слизерина как-то не очень.

— Возвращайся в кровать, Грейнджер, — разочарованно махнул рукой Риддл. — Туговато соображаешь с утра.

Гермиона надулась, но не ушла. Она взяла со стола теплую булочку со сливочным кремом. Домовику особенно удавалась выпечка. Еда настраивала на мирный лад.

— Так как вы намерены переписать свою биографию? — невзначай поинтересовалась Гермиона.

Риддл посмотрел на нее, усмехнулся и протянул салфетку. После того, как Гермиона вытерла губы, на салфетке остались заметные следы крема и сахарной пудры. Поймав внимательный взгляд Риддла, она смутилась. В памяти совсем некстати стали всплывать обрывки непристойного монолога, которым он третировал ее. Гермиона почувствовала, как кровь прилила к щекам.

— Кофе слишком горячий? — участливо поинтересовался Волдеморт, но Гермиона могла бы поклясться, что он знает…

— Да, — пробубнила она вполголоса и вскочила с кресла. — Я пойду, пожалуй.

— Сядь! — приказал Риддл, и Гермиона опустилась обратно на сиденье и вжалась в него, забираясь с ногами. — Разговор еще не окончен. Что за детские выходки?

Она молчала, рассматривая незатейливый узор на пижамных бриджах.

— К завтрашнему дню мне нужен список пожилых бездетных волшебников. Тех, чья фамилия на них прервется. Советую навестить Минерву или старину Горация. Они о многом в курсе и посторонним о твоем интересе распространяться не будут. Надо выбрать себе нового папочку или мамочку.

Затем Риддл встал и пошел к себе, бормоча на ходу что-то о двусмысленных сигналах, современной молодежи, развратных пижамах и запоздалых приступах стыдливости. Гермиона быстро сложила два и два и решила, что по дороге в Хогвартс закажет у мадам Малкин парочку традиционных женских домашних платьев и ночных сорочек, чтобы зашнуровываться в них по самое горло. Ради собственного спокойствия.

Хогвартс подарил Гермионе букет светлых чувств вперемешку с грустью. Отметины, оставленные войной, еще были видны кое-где, но в целом замок планомерно возвращал былую красоту. Преподаватели и волонтеры трудились и летом, не покладая рук. Гермионе стало немного неловко за то, что она не среди них. И ведь никому не докажешь, что ее нынешняя миссия гораздо важнее.

Минерва МакГонагалл обрадовалась бывшей ученице и первым делом пожелала узнать о том, как на самом деле обстоят дела. Догадалась, что в письмах многое не расскажешь. И тут Гермиону прорвало. Не скрывая ничего, помимо «маленькой волдемортовой проблемы», она поведала историю распада Золотого Трио.

Минерва сжимала в ниточку губы и гладила Гермиону по голове, пока она сетовала на то, какой дурой была и как сильно заблуждалась, не замечая изменений в друзьях.

— Когда-нибудь они признают свои ошибки, — утешала Минерва. — Хорошо бы это было не слишком поздно.

Гермиона тоже надеялась на это.

После бодрящего чая со сладкими гостинцами они приступили к составлению списка, который предназначался якобы для подготовки справочного издания о магических семьях Британии. За столько лет в школе на глазах Минервы МакГонагалл выросло немало наследников, но были и семьи, чьи отпрыски давно уже не попадали в Книгу доступа. Удивительно, сколько фамилий находилось на грани угасания, если только не объявятся внезапно родственники из Нового Света или с континента. Вот, например, тот же Слагхорн, собирая коллекцию успешных учеников, за всю жизнь так и не обзавелся наследниками.

Гермиона грустно улыбалась, внося в список в числе прочих Аберфорта Дамблдора, Слагхорна, Диггори, Флитвика, Филча и Фигг. Кто же из них приглянется Волдеморту? А со стены на нее хмуро поглядывал портрет Альбуса Дамблдора. Если проницательный бывший директор о чем и догадывался, то вслух своих подозрений не высказывал.

Минерва МакГонагалл вышла проводить Гермиону до ворот. После прощания Гермиона вдруг торопливо спросила:

— А вы верите в раскаяние? Такой, как Том Риддл, мог бы раскаяться?

Минерва вздохнула.

— Такой, каким он пришел к этим стенам, вряд ли. А вот Том, которого еще помню я, вполне возможно. Правда, не знаю, как бы он жил с осознанием того, что натворил. Только пытаясь что-то исправить…

Вернувшись домой, Гермиона отнесла список Риддлу. Он был занят какими-то своими бумагами и, едва взглянув, поблагодарил кивком головы. Гермионе хотелось надеяться, что он как раз пытается сделать что-то для улучшения своей кармы.

Внизу к ней подскочил домовик и, подобострастно заглядывая в глаза, вручил пакет с заказом из магазина мадам Малкин. За неимением других дел она отправилась примерять обновки.

Спустя полчаса Гермиона поняла, что в данном случае вывести из нее магглу будет практически невозможно. Во всем этом она казалась себе донельзя комичной. Оборки, кружева и завязочки, длинные рукава и почти бесконечный подол одним видом вызывали смех. Как там говорил Рон в заплесневелой парадной мантии? «Выгляжу, как бабушка Тэсси?». Одно дело надевать подобные наряды на выход, но ходить в этом дома или спать? Впрочем, ради собственного спокойствия стоило попробовать. В таких футлярах ее уж точно нельзя будет обвинить в разврате, а если Риддл умрет со смеху, то все проблемы исчезнут как по волшебству.

Вздохнув, Гермиона напялила ночную сорочку, не особенно тщательно зашнуровала вырез и отправилась пить вечерний чай, рассчитывая, что Риддл будет изучать подготовленный список допоздна, и они не пересекутся. Расчет не оправдался.

Когда она увидела его внизу лестничного пролета, уже поздно было разворачиваться и прятаться за дверью. Риддл поднял голову на звук и остановился, чтобы дать ей спуститься. Вдвоем на узкой лестнице разойтись было затруднительно.

Гермионе ничего не оставалось, как продолжить движение, подхватив подол спереди, чтобы не упасть. Пока она спускалась, Риддл молча рассматривал ее наряд. Наверняка придумывал очередную колкость.

— Знаешь, Гермиона, — вдруг сказал Риддл, положа руки на перила и преграждая ей путь, — благие намерения иногда имеют совершенно обратные последствия.

И пока Гермиона пыталась понять, в чем на этот раз заключается ее ошибка, и какими последствиями ей угрожает Волдеморт, он протянул руки и аккуратно зашнуровал вырез ночной сорочки. Она завороженно проследила за его действиями и даже не подумала отпрянуть. Инстинкты откровенно тормозили, но когда осознание происходящего все же сформировалось, Гермиона пришла в ужас.

— Дайте пройти, Том, — едва слышно произнесла она. Казалось, сердце стучит громче ее слов.

Риддл хмыкнул и подчеркнуто медленно отступил в сторону, освобождая путь, а Гермиона прошмыгнула на кухню, укоряя себя за беспомощность.

Когда его шаги стихли наверху, она сделала себе крепкого чая, вернулась в свою комнату, заперла дверь и полночи просидела в обнимку с чашкой, пытаясь понять, как быть. По всему выходило, что лучше сделать вид, будто ничего не произошло. Видимо, Риддл устал изображать из себя положительного. Раскаяние раскаянием, а тьму изгнать не так просто. По крайней мере, он, кажется, старается. А срывы — часть процесса. Главное, не заострять на этом внимание. Возможно, даже отнестись с иронией.

Всю первую половину следующего дня Риддл где-то пропадал, а потом вернулся злющий, как венгерская хвосторога, шипел и огрызался на каждое слово. Гермиона пыталась через домовика выяснить, что случилось, но впечатлительный Эй только завывал и закатывал глаза.

К ужину Темный Лорд спустился с отчетом по бездетным магам и швырнул его на стол.

— Перепроверь! Мне нужны еще варианты.

Пришлось Гермионе на ночь глядя запастись коробкой засахаренных ананасов и навестить Горация Слагхорна, проводящего летние каникулы в доме одного из своих бывших учеников на южном побережье. Адрес еще при встрече дала Минерва МакГонагалл.

В результате список пополнился еще несколькими фамилиями, но Волдеморт все равно был недоволен.

— Если вы объясните параметры поиска, возможно, у меня получится лучше, — огрызнулась Гермиона. — Сами-Знаете-Кто ищет Сам-Не-Знает-Кого…

Волдеморт подошел к ней и взмахнул рукой. Гермиона почувствовала, что начинает задыхаться. Но это не продлилось и пары секунд. Темный Лорд все еще хмурился, но ярость прошла.

— Извини, — сквозь зубы выдавил он.

Гермиона потерла шею. Ей все еще было душно, и она распустила дурацкие застежки на глухом вороте платья, убеждая себя, что в данной ситуации поможет только ирония.

— Так что, расскажете, почему беситесь, Том? — с легкой хрипотцой сказала Гермиона.

Он кивнул и сел в свое кресло.

— Я выбраковал совсем уж жалких личностей вроде Флетчера и Фигг, но среди оставшихся большинство политически нейтральных и влиятельных людей имеют ко мне личные счеты. А мне нужно заручиться их согласием без обмана, иначе принятие в род через усыновление нельзя будет скрепить магией. Это тебе не брак… Тут принуждение не сработает.

— Выходит, кто-то подходящий есть? — уточнила Гермиона. Ей все еще была неясна причина дурного настроения Риддла.

Он указал кивком головы на исчерканную копию злополучного списка. Всего одна фамилия в нем была обведена.

Гектор Дагворт-Грейнджер.

Гермиона медленно подняла взгляд на Темного Лорда. Она изо всех сил старалась не улыбаться, но это оказалось абсолютно нереальной задачей. Безудержное веселье буквально распирало ее, и это невозможно было скрыть.

— Беги, Грейнджер, — сквозь зубы выдавил Волдеморт, нарочито медленно поднимая руку с палочкой. — Секо, — на каминной полке, возле которой пробегала Гермиона, лопнула и рассыпалась фонтаном осколков стеклянная статуэтка из Австралии. — Инкарцеро, — ноги едва не попали в тугой захват прочных пут. — Круцио! — Гермиона ушла от проклятья лишь чудом.

Теперь она узнала, что значит страшно и смешно. Когда сердце то сжимается от ужаса, то его разрывает от хохота. За считанные секунды Гермиона добралась до входной двери, выскочила наружу и закрыла дверь за собой. Ни одно из проклятий не достигло цели. Риддл, видимо, просто выпускал пар, а теперь остановился, чтобы не привлечь к дому ненужного внимания ночным фейерверком. Гермиона тяжело дышала, прислонившись к нагретой за день стене дома. Палочка, которой она даже не подумала воспользоваться, была крепко зажата в кулаке. Она чувствовала, что Волдеморт стоит по ту сторону двери. Прежде чем что-то сказать, она постаралась успокоиться.

— Да что вы так распереживались, Том, согласие же не получено? — негромко спросила она, зная, что Риддл ее услышит. — Может, придется искать другой вариант.

Риддл некоторое время молчал.

— Я уже навестил Гектора… — сообщил он. — Старик не против. Кажется, я его заинтриговал.

— Так все дело в фамилии? — Гермиона осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. — Мы с ним даже не родственники…

— Многовато Грейнджеров в моей жизни, — буркнул Риддл и пошел обратно к своему любимому креслу. — Это не может не настораживать.

— А по-моему, это замечательно, — мстительно заметила Гермиона. — Если я когда-нибудь выбешу вас настолько, что не пожалеете Авады, останется нестираемое напоминание.

— Такой щедрости от меня не дождешься, — Риддл покачал головой и отхлебнул из кружки остывший чай, а потом надолго замолчал, обдумывая что-то.

Гермиона сходила на кухню за какао и села в кресло напротив. День выдался на редкость сумасшедшим, ее клонило в сон, но желание узнать, чем закончатся волдемортовы страдания, было сильнее.

— Так уж и быть, обрадуем старика завтра утром, — хмуро произнес Риддл, когда какао в кружке Гермионы практически закончилось. — Ты идешь со мной. Нужен свидетель.

— Вам невозможно отказать, Том, — с досадой ответила Гермиона, вставая. — Спокойной ночи. Наслаждайтесь последними часами. Завтра вы уже будете совсем другим человеком. По документам, по крайней мере.

Основатель Сугубо Экстраординарного Общества Зельеваров Гектор Дагворт-Грейнджер оказался приятным пожилым магом. Обходительным, как Гораций Слагхорн, но без приторности. С налетом эксцентричности, как Альбус Дамблдор, но лишь в том, что касалось его работы.

Первым делом он потащил гостей в свою лабораторию. Гермиона на какой-то миг совершенно забыла, зачем они здесь находятся, и зачарованно осматривала большое светлое помещение с разнообразными перегонными установками, плавильней и множеством других загадочных приспособлений. Она по-хорошему позавидовала сэру Гектору, который целиком и полностью мог отдаваться своему призванию. А у нее и призвания-то никакого не было. Кроме совершенно очевидной привычки находить проблемы.

Закончив экскурсию, сэр Гектор пригласил «дорогого Тома» и «очаровательную мисс Гермиону» в гостиную выпить чаю. Риддл втихую поскрипывал зубами. Ему явно хотелось поскорее перейти к сути дела.

Оказалось, во время своего первого визита к сэру Гектору, Риддл пересказал ему всю историю своего возрождения. Поэтому старый зельевар и алхимик заинтересовался чудесными свойствами Воскрешающего камня, который был изъят из тайника Руквуда и теперь лежал на столе между тарелкой с бисквитами и вазочкой джема. Волдеморт выбрал идеальную взятку.

Гермиона краснела от похвал сэра Гектора, отметившего ее виртуозную работу с восстановлением внешности. Старый джентльмен раз за разом повторял, что ее выдающиеся способности наверняка свидетельствуют об их родстве, чем изрядно раздражал Риддла.

Наконец сэр Гектор объявил, что готов назвать Тома Марволо Риддла своим сыном и даровать право носить фамилию Дагворт-Грейнджер.

Обряд усыновления оказался до банального прост. Они втроем взялись за руки, и сэр Гектор произнес простую формулу наречения: «Называю Тома Марволо Риддла своим сыном и нарекаю ему имя Томас Кадмус Дагворт-Грейнджер». Новоиспеченный Томас Кадмус поблагодарил за оказанную честь и обещал не посрамить. Гермионе же досталась исчерпывающая реплика: «Свидетельствую». После чего запястья отца и сына Дагворт-Грейнджеров оплела золотистая нить и тотчас исчезла.

Никаких жертв на алтарях и смешений крови, лишь сила слова и чистота намерений. Гермиона была даже несколько разочарована.

Оставалась простая формальность — получить соответствующий документ в Министерстве Магии, куда они и направились, не откладывая дело в долгий ящик.

Низенький, важный и донельзя довольный сэр Гектор вышагивал по Атриуму, а за ним шел, изучая обстановку, представительный Волдеморт, привыкающий к новому имени и фамилии, и замыкала процессию сама Гермиона в добротном темно-синем платье, с аккуратной (относительно) прической. Она, вероятно, волновалась больше всех, поэтому постоянно отставала, пока Темный Лорд не подхватил ее под руку. Гермиона очень надеялась, что они не встретят никого из знакомых. Сейчас она была меньше всего к этому готова.

— Гермиона? Что ты тут делаешь?

Она вздрогнула, узнав голос Гарри. Оборачиваться не хотелось. Не только потому, что она шла под руку с Волдемортом. Не только потому, что с момента разрыва с другом она совершила массу неблаговидных поступков. Гермиона считала, что уже свыклась тем, как с ней обошлись, научилась жить без друзей. А сейчас после дурацкого вопроса (может, он даже совсем не то имел в виду) обида всколыхнулась с новой силой. И хуже всего было то, что Гермиона продолжала беспокоиться за Гарри. Ведь он не знает, с кем именно столкнулся нос к носу. Если бы она могла, то аппарировала, унося Темного Лорда подальше. И плевать на неизбежное наказание.

— Не трясись, — шепот Волдеморта привел Гермиону в чувство. — Не трону я твоего Поттера. Ну же, представь меня своему другу.

Натянуть на лицо приветливое выражение не получилось, поэтому Гермиона с удовлетворением отметила, как опешил Гарри, когда она медленно развернулась к нему.

— Здравствуй, Гарри. Я здесь по делам, наверное, как и ты.

Сэр Гектор обернулся, всплеснул руками.

— Неужели это сам Гарри Поттер?!

— Да, сэр Гектор, — Гермиона без труда улыбнулась пожилому джентльмену, от реплики которого Гарри еле заметно поморщился. — Знакомьтесь — это Гарри Поттер. Гарри, представляю тебе сэра Гектора Дагворта-Грейнджера и сэра Томаса Дагворта-Грейнджера.

А потом она наблюдала за эпохальной сценой, как Гарри Поттер жмет руку Волдеморту. Сэр Гектор, любитель экспериментов по сочетанию несочетаемого, веселился вовсю.

— Вы работаете в Министерстве, мистер Поттер? — деловито поинтересовался Волдеморт. — Я в Британии человек новый. Совсем никого не знаю. Кроме отца и мисс Грейнджер, разумеется.

Застывший при первых звуках его голоса Гарри неопределенно пожал плечами, а потом вздернул руку и потер лоб. Его глаза за стеклами очков округлились.

Гермиона судорожно соображала, что будет делать, если Гарри вдруг поднимет тревогу или нападет. Но на этот раз ничего не произошло. Гарри пробормотал что-то насчет важных дел и умчался к выходу со скоростью снитча.

— Не волнуйся, я попробую найти к нему подход, — «утешил» Волдеморт.

— Да он вас теперь на расстояние Авады не подпустит… — огрызнулась Гермиона.

Оставалось надеяться, что Гарри примет свои подозрения за срыв и снова обратится за консультацией в Мунго, а не начнет гоняться за призраком из прошлого.