3000 дней невиновности (гет)

Суббота оказалась ясным и погожим днём, что было типичной погодой для августовского дня в Лондоне, и сердце Джинни воспарило, когда она подумала о поездке в Брайтон. Перед её мысленным взором вставали широкие бирюзовые воды Ла-Манша, она практически могла почувствовать под ногами мелкую гальку пляжа, а во рту — приторный вкус леденца, услышать музыку со стороны пассажа и карусели на пирсе. В детстве родители возили их всех в Брайтон, но Джинни тогда была ещё так мала, что её единственные воспоминания об этом месте были туманными тёплыми образами, которые вряд ли соответствовали действительности.

Драко поприветствовал её нежным поцелуем, когда она появилась на его крыльце.

— У меня хорошее предчувствие, — объявил он, проводя её на кухню, где заканчивал свой завтрак. — Уверен, сегодня будет чудесный день.

Всего несколько мгновений в его присутствии, и Джинни уже позабыла обо всех невзгодах.

— Не думаю, что когда-либо видела, чтобы у тебя был плохой день, — произнесла она улыбкой.

Линии его лица расслабились, и Драко задумчиво посмотрел вниз на свою тарелку с куском кровяной колбасы.

— Это потому, что прошло довольно много времени с момента последнего такого дня, — признался он. — Они больше не случаются так часто.

Джинни, которая понятия не имела, что способно угнетать эту новую исключительно счастливую версию Драко Малфоя, промолчала.

Они уложили сумки и перекус в дорогу в его небольшой автомобиль, Джинни думала лишь о том, какова будет реакция Драко, когда он увидит её в новом цветочном бикини, купленном несколько дней назад. Попрощавшись с Саймоном, всё ещё валяющимся в постели, они отправились в дорогу, петляя по запутанным улочкам Лондона в удручающе медленном темпе.

Неспешно двигаясь в потоке машин, они как обычно болтали обо всём, что только приходило на ум. Проезжая Уондсворт, они каким-то образом перешли на тему бывших партнёров. Джинни особенно поразила мысль о том, что Драко охотно прикасался к маггловским девушкам, но ещё больше её встревожил неожиданный всплеск ревности, вскипевшей в её крови при упоминании о каждой из них. Но как она и ожидала, Драко не продемонстрировал никаких признаков того, что имена Майкла Корнера или Дина Томаса ему знакомы.

— Моя последняя девушка, Джейн, оказалась совсем чокнутой, — прямо сказал Драко, закатив глаза. — Я до сих пор задаюсь вопросом, почему вообще с ней встречался, но наши отношения длились целых два месяца.

— Почему она была чокнутой?

Драко издал короткий смешок.

— Она думала, что сможет меня изменить. Разумеется, я не против компромиссов во имя стабильности отношений, но я вполне нравлюсь себе таким, какой есть, в воспитателях не нуждаюсь, спасибо большое. Если я иногда забываю опустить стульчак или предпочитаю кино с Джеймсом Бондом фильмам с Хью Грантом, то уж извини, просто ляг на спину и думай об Англии.

Повисла пауза. Теперь настала очередь Джинни рассказывать о своём бывшем, и она решила рискнуть и ничего не скрывать.

— Мой последний парень и я встречались почти семь лет, — сказала Джинни. — Он три раза делал мне предложение.

Руки Драко соскользнули с руля, и он уставился на неё поражённо, не отрывая взгляда так долго, как только мог, учитывая, что он вёл машину.

— Ты, блин, серьёзно или это шутка такая?

— Серьёзно.

— Бог мой! Полагаю, ты ответила «нет» хотя бы раз?

— В первый раз это произошло спустя несколько лет наших отношений, — принялась рассказывать Джинни, откинувшись на спинку сиденья. Ей нравилось наблюдать, как Драко ведёт машину, смотреть, как двигаются мышцы его предплечья, когда он перемещает рычаг переключения передач, и как он расслаблено поворачивает руль. — Тогда мне было всего двадцать, и я была слишком молода, чтобы думать о браке и семье. Поэтому я сказала ему попридержать эту мысль и спросить меня снова через несколько лет.

— Что он и сделал.

— Ну да, сделал, но... Э-э… Мы как раз...

— Аргх! — Драко послал ей развязную ухмылку. — Для справки, всё, что говорит парень во время секса, не следует принимать во внимание и уж точно не стоит рассматривать всерьёз, особенно, если это касается слова на «Л» или предложения о браке.

— Буду иметь это в виду, — пробормотала Джинни подчёркнуто сухо. — Ну, так или иначе, я притворилась, что не расслышала его слов, а он не поднял этот вопрос снова. А в последний раз он предложил мне выйти за него замуж в прошлом году. Я ответила «нет» и ушла от него.

Драко тихо присвистнул.

— Я бы сказал, что ты поступила жестоко, но если бы ты его не бросила, мы никогда бы не встретились, — заключил он. — Значит... Он хотел обязательств, а ты — нет?

— Нет, я ... — Джинни нахмурилась. Вся ирония заключалась в том, что именно Драко Малфой, главный соперник Гарри в школе, задал ей подобный вопрос, заставив анализировать её отношения с Поттером. — Наши отношения были для меня удобны — мы достигли точки, когда ни один из нас не прилагал усилий, чтобы оставаться вместе, и меня перестало это устраивать. Я действительно хочу когда-нибудь выйти замуж, завести детей и всё такое… Но только не с ним.

— Предельно честно, — кивнул Драко, а спустя мгновение продолжил, слегка смутившись: — Я хочу очень большую семью. Думаю, четверо или пятеро детей. Я люблю детей.

По какой-то причине от этого Джинни стало невероятно грустно.

— Да, и я тоже, — отозвалась она тихо.

Драко открыл бардачок и немного покопался в нём, прежде чем вытащить один из компакт-дисков, который и вставил в щель плеера на приборной панели. Из динамиков полилась навязчивая мелодия.

— Тебе нравятся The Smiths⁽¹⁾? — спросил Драко.

— Что?

— Эта группа, The Smiths, — повторил он и улыбнулся, заметив растерянное выражение на её лице. — Обожаю их, а ещё мне нравится музыка the Clash, Wire, the Pistols... — он умолк, и Джинни слушала песню, которую он поставил, очарованная печальным голосом исполнителя.

— Я сын и наследник, — тихо начал подпевать Драко, — … в частности, ничего⁽²⁾.

Джинни невольно вздрогнула и притянула свою куртку поближе.

Им потребовалось чуть больше двух часов, чтобы добраться до Брайтона: один час они убили на выезд из Лондона, а второй — мчась по скоростной автомагистрали, причём Джинни неоднократно уточняла у Драко, не слишком ли быстро они едут.

— Мне нравится быстрая езда, — сказал он, смеясь. — Создаётся впечатление, будто я лечу.

— Ты с ума сошёл!

— Да, я схожу с ума по тебе, — ответил он, отворачиваясь от дороги, чтобы поцеловать её.

Приподнятое настроение сопровождало весь путь до Брайтона, вплоть до каменного коттеджа с черепичной крышей на окраине города, окружённого великолепными садами и низкой полуразрушенной оградой. Драко подрулил прямо к подъездной дорожке, ведущей в отдельно стоящий гараж, и Джинни заметила женщину средних лет с проседью в тёмных волосах, пропалывающую клумбу ярко-жёлтых нарциссов за домом. Женщина выпрямилась и направилась к ним, когда они вышли из машины.

— Бен, дорогой! — воскликнула она, широко улыбаясь, сняла свои садовые перчатки и крепко обняла его, Драко также тепло обнял её в ответ. — Рада видеть, что вы добрались целыми и невредимыми.

— И я невероятно рад тебя видеть, Люси! — сказал он, отпуская её, и подавал руку Джинни. Та в ответ протянула ему свою. — Джин, это Люси Уолкотт, тётя Джона, моего соседа по комнате. Люси, это Джинни Бизли.

— Ах, знаменитая Джинни! — воскликнула миссис Уолкотт, пожимая ей руку. — Я много слышала о тебе, дорогая, Бен постоянно говорит только о тебе. Ты такая же милая, как я себе и представляла.

— Приятно познакомиться! — ответила Джинни, слегка зардевшись.

Драко отошёл, чтобы достать их сумки из багажника, в то время как миссис Уолкотт повела Джинни в дом.

— Ты бы только слышала Бена на следующий день после того, как он тебя встретил, — всплеснула руками миссис Уолкотт. — Он позвонил нам почти на рассвете, в пятницу, мой муж ещё даже не успел отправиться на утреннюю пробежку, и говорит: «Я встретил самую потрясающую девушку, Люси». А я ему: «Бенджамин, дорогой, я тебя, конечно, очень люблю, но будь она хоть самой Девой Марией, ты совсем рехнулся звонить нам в такую рань?!»

Джинни улыбнулась и слегка наклонила голову.

— Ну, я просто Джинни, — пробормотала она.

— Хорошо, просто Джинни, — ответила миссис Уолкотт, тепло ей улыбнувшись, — мы очень рады, что вы с Беном погостите у нас в эти выходные.

Пока они относили наверх свои сумки, Джинни размышляла над тем, как же их разместят на ночлег. Миссис Уолкотт отвела их в обшитый дубовыми панелями и сплошь уставленный книгами кабинет в задней части дома. Там за письменным столом сидел седовласый мужчина, набирая что-то на компьютере.

— Питер, наши гости уже здесь,— объявила миссис Уолкотт.

Пожилой мужчина сразу же поднял голову.

— Да это же Бен, мой мальчик! — он поднялся из-за стола, и Драко, подойдя, обнял его так же ласково, как и миссис Уолкотт ранее. — Я так рад тебя видеть. А это, должно быть, Джинни?

И вновь произошла процедура знакомства, где мистер Уолкотт повторил почти слово в слово приветственную речь своей жены.

— И как там наш племянник Джонни? — спросил он. — Всё ещё мечется от девушки к девушке и от работы к работе?

— Он сейчас работает в магазине здорового питания, — ответил Драко. Они перешли в солнечную гостиную и заняли места на диване и стоящих рядом с ним креслах; Драко приобнял Джинни за плечи. — Ему, похоже, нравится. И они с Мак встречаются уже несколько месяцев, так что в данный момент он не ведёт разгульный образ жизни.

— Что ж, кажется, ты и сам, наконец, остепенился! — заметила миссис Уолкотт. Щёки Драко тут же залились румянцем, покраснели даже кончики ушей. — Может, ты расскажешь нам о себе, Джинни?

Она рассказала им всё то, что уже говорила Драко в течение прошлого месяца: приукрашенную версию своей жизни, в которой остались лишь самые важные детали. Джинни сказала, что её отец работает в малоизвестном отделе правительственной структуры. Должность Билла из разрушителя проклятий для Гринготта превратилась в консультанта охранной компании. Чарли стал зоологом, Перси — иностранным дипломатом, Джордж — предпринимателем, а Рон — полицейским. Гермиону она назвала адвокатом; а смерть Фреда объяснила автомобильной аварией. Также Джинни сказала, что обучалась в небольшой школе-интернате в Шотландии. Уолкотсы улыбались и кивали всему, что она говорила, и с каждым словом волнение в её душе стихало. Они казались действительно добрыми, понимающими людьми, и Джинни подумала, что если Драко на самом деле страдал амнезией, то ему повезло найти таких замечательных людей, которые безусловно искренне заботились о нём.

— Но вы сказали, что приходитесь тётей и дядей Джону Палмеру, — заявила Джинни, закончив рассказ о себе. — Как так получилось, что Бен вам как родной?

После этого вопроса резко стало тихо. Глаза мистера и миссис Уолкотт встретились, и они оба повернулись к Драко, который решительно кивнул.

— Именно поэтому я и привёз к вам Джин, — сообщил он им. — Я хочу ей рассказать. Всё.

— Если ты действительно этого хочешь, Бен, дорогой, — подчёркнуто серьёзно отозвалась миссис Уолкотт. — Тогда пойду принесу напитки, устраивайтесь поудобнее. — Она поднялась с места и засеменила на кухню.

— Полагаю, именно мне стоит начать эту историю. — Мистер Уолкотт слегка поёрзал в кресле. Джинни почувствовала, как всё тело Драко напряглось рядом с ней, и он сжал челюсти. Казалось, мысленно он уже готовился к чему-то крайне неприятному.

— О чём вы хотите мне рассказать? — спросила Джинни.

— За последние несколько недель ты, наверное, заметила, что есть кое-какие темы, на которые я не хотел говорить, — произнёс Драко, немного запинаясь. Он убрал руку с её плеч, и сложил ладони на коленях. — Моя семья, родители, начальная школа — почти всё, что касается событий, произошедших со мной более восьми лет назад.

Это был оно. Момент настал. Она, наконец-то, узнает тайну Драко.

— Восемь лет назад, — тихо начал мистер Уолкотт, — я работал клиническим психологом в одной из Лондонских больниц. Я помню это так ясно: посреди сеанса с другим пациентом меня вдруг срочно вызвали по системе громкой связи. Этажом ниже было неспокойно: молодой парень громко кричал и боролся с санитарами. Дежурный врач попросил меня успокоить пациента и убедить сотрудничать с персоналом, чтобы ему смогли оказать необходимую помощь. Парень страдал от сильного обезвоживания и истощения, у него было несколько гноящихся ран, которые следовало немедленно обработать, прежде чем они воспалятся ещё больше.

Джинни сглотнула. Она с ужасом предугадывала, к чему ведёт эта история.

— Естественно, я хотел помочь, согласно протоколу я тут же спросил, где его родители, и почему их не вызвали, — продолжал доктор Уолкотт, тяжело дыша от волнения. — Мне сказали, что медсестра приёмного отделения обнаружила его, бродившего по улице в одиночестве, он был босой, одетый только в рубашку и брюки, хотя дело близилось к декабрю. — Джинни почувствовала, как сидящего рядом Драко пробила крупная дрожь, она протянула руку и переплела их пальцы. — Мы стабилизировали парня, обработали самые серьёзные раны, накормили, и позже я пришёл поговорить с ним, чтобы узнать хоть что-то о нём. Но, едва я начал задавать вопросы, он заплакал, признавшись, что ничего не помнит: ни откуда он, ни какой сейчас день или год, ни своего имени, ни адреса, ничего, — у него отсутствовали все описательные или автобиографические воспоминания. Он страдал от одного из самых глубоких типов ретроградной амнезии, которые я когда-либо видел. По крайней мере, это было моим первоначальным диагнозом, — заметил доктор Уолкотт, нервно теребя штанину возле колена. — Это было очевидное предположение, учитывая, что он выглядел так, словно какое-то время бродяжничал. Но мы проверили его на предшествующую травму головы и злоупотребление наркотиками, это наиболее распространённые причины ретроградной амнезии, но ничего не нашли. Не было никакой очевидной причины, почему он не помнит совершенно ничего, тогда один из врачей, который, по общему мнению, не очень-то любил детей, предположил, что он аггравирует. — В ответ на озадаченный взгляд Джинни, доктор Уолкотт объяснил: — Аггравация — это когда пациент просто притворяется, что ничего не помнит, или симулирует симптомы других серьёзных психических расстройств. Мы пытались работать над этим предположением, рассказывая Бену случайные факты, называя всевозможные имена и наименования мест в надежде, что он проявит хоть какие-то признаки узнавания. Но он не проявлял.

Джинни повернулась к Драко, который смотрел немигающим взглядом чётко перед собой, а затем снова перевела глаза на доктора Уолкотта.

— Тогда… Если это была не обычная амнезия… Что же с ним произошло?

— Джинни, — сказал доктор Уолкотт, глядя ей прямо в глаза, — ты когда-нибудь слышала о диссоциативной фуге?

1) The Smiths — британская рок-группа, образовавшаяся в Манчестере, Англия, в 1982 году и впоследствии признанная критиками одной из самых важных альтернативных групп Британии, вышедших из инди-рока 80-х годов. Семь альбомов группы поднимались на вершину UK Indie Charts; по этому показателю The Smiths опередили Depeche Mode и New Order. Музыка The Smiths оказала существенное влияние на развитие рока, в частности, на брит-поп.

Вернуться к тексту

2) Имеются ввиду слова песни «How Soon Is Now?», The Smiths, а именно: …I am the son and heir of nothing in particular.

Вернуться к тексту