Стэнли и много, много имён. Часть I: Хогвартс (джен)

Вот Дамблдор и показал мне моё место, стою я как дурак у входа в его кабинет, дожидаясь конца его переговоров с Флёр. Подслушивать я и не пытался. Глупо и недальновидно. Такая большая рыба как Альбус мне не по зубам. Вот и переминаюсь с ноги на ногу, почёсывая наведенные с помощью зелий прыщи.

Да, Дамблдор… Я долго думал идти или не идти к нему. В итоге я здесь. Взвесив все за и против, я решил, что это меньшее из зол. Он конечно политик, дрянца в нём тоже немало, как и в любом человеке, но он по крайне мере не был замечен в чем-то по-настоящему плохом. Конечно, помогая мне, он не забудет и про себя, но я готов заплатить справедливую цену, дабы быть обелённым обществом. Не прятаться же мне по лесам или за той же границей, где нас, английских магов — на дух не переносят? Особенно преступников, без гроша в кармане.

— Заходи, мальчик мой. Не стой на пороге, — пригласил меня голос Дамблдора за дверью, отворилась она, плавно отойдя в сторону, и я чуть сгорбившись, начал свою игру.

— Д-д-д-директор, — заикаясь, восторженно уставился я на белобородого мага, сидящего за своим столом. — Как я рад вас видеть, — поклонился я ему, показывая затылок с изрядной плешью на темени. — Как рад, — заломил я свои трясущиеся руки прожженного алкоголика.

Так-то у меня вроде всё нормально и волосы пока не лезут, но ради образа пришлось постараться. За то, что та же Флёр расскажет о моих приготовлениях к походу в Хогвартс, я не боялся. Одним из условий моего согласия сопровождать её, был непреложный обет. Клятва, между двумя волшебниками, которую невозможно разорвать или обмануть.

— Ты плохо выглядишь, Стэн, — осуждающе покачал головой директор.

— Да, да, простите, верховный чародей, — стрельнул я глазами на стойку с выпивкой, почувствовав мягкое касание к своим мыслям. — Моргана попутала, — повинился я.

— Ох, Стэн, Стэн, — перестал Дамблдор считывать мои мысли, вставая и направляясь к стойке с алкоголем. — Опохмелись-ка, и поговорим о деле, — передал он мне стакан с плескающейся на самом дне посуды янтарной жидкостью, которую я махом выпил, не дослушав его.

Я в образе, понимаете?

— Ох, хорошо…

— Хех, — хмыкнул Альбус с сомнением, после чего и сам пригубил чутка. — И, правда, хорошо, — покатал он согревающий напиток во рту, смакуя, прежде чем выпить, блаженно закрыв глаза. — Лучшая медовуха моего брата, Аберфорта. Ты с ним знаком? — резко поменял свой доброжелательный взгляд Альбус, остро на меня посмотрев.

— Да, да, — начал я мяться, полусклонившись перед ним, и шмыгая носом. — Знаком.

— Так вот, — удовлетворённо продолжил Дамблдор, — я помогу тебе Стэн, но и тебе придётся помочь мне. Понимаешь?

— Конечно, директор. Я сделаю всё что нужно, — как болванчик закивал я, с обожанием вглядываясь в его растрепанную бороду, якобы не в силах смотреть ему в глаза. Стыдно.

— Как ты, наверное, знаешь, я в своё время основал орден, орден Феникса, организацию, чья цель борьба со злом.

Мне оставалось только хлопать глазами и внимать.

— И я приглашаю тебя вступить в её ряды. Не в основной состав, нет, нет, — остановил он меня, как только я открыл рот, — а в запасной, возглавляемый моим братом, Аберфортом. Помогая ему, ты будешь помогать мне. Согласен?

— Всё что будет нужно, директор. Только скажите, и я, и я… гору сверну. Вот.

— Хорошо, мальчик мой, хорошо, — улыбнулся в бороду старый политик. — Тогда не будем ждать. Направляйся в Хогсмит, в бар «Кабанья голова». Мой брат ложится спать поздно, так что не беспокойся, — взял он запечатанное письмо со стола. — Передай ему это и отныне слушайся его как меня. Он будет давать тебе задания, помогать и платить.

— Мне не надо, что вы? — наиграно начал я отказываться от денег, явно не желая этого, но мне надо, чтобы старик поверил, а я прошлый точно бы постарался помочь дедуле за просто так.

— Нет, нет, — покачал он головой, настаивая. — Тебе не помешает пара галлеонов, — вложил он в мою руку то самое письмо и два золотых, от которых хочется прослезиться. Нет, он серьёзно? Два золотых? Вот ведь… политик.

— Спасибо, спасибо, — попытался я поцеловать его сморщенную руку, но он вовремя вырвал её из моих лап.

— Всё. Иди, Стэн, — указал он мне на дверь. — Отныне вся связь через моего брата. Сам здесь не появляйся. Это опасно.

Как же. Опасно, фыркнул я про себя. Так бы и сказал, не хочу тебя видеть здесь, не дай Мерлин попадешься на глаза приличным волшебникам или детям.

— Благодарю, директор, — как зеницу ока прижал я к себе письмо, и словно только вспомнив, уже стоя в дверях, обернулся назад, спросив. — А где Флёр? Она ведь не проходила мимо меня, так? — наивно осмотрел я кабинет Дамблдора, словно пытаясь найти её в пыльном углу. — Не понимаю…

— Хорошо, что ты печешься об этой девочке, Стэнли, — задумчиво огладил бороду Альбус. — Значит, твоё сердце ещё не зачерствело, мальчик мой. Я горжусь таким воспитанником как ты.

— Ну что вы, в самом деле, — весь покраснел я от такого откровенного бреда, но Дамблдор принял мою красноту за смущение. — А теперь иди Стэн, не задерживайся. Тебя уже ждут, — напомнил он.

— Да, да, я побежал, — закрыл я дверь, «забыв» что Дамблдор так мне и не ответил, где Флёр.

Это было тревожно, но свои выводы я оставил при себе. Мало информации. Посмотрим, какие это задания мне будет давать Аберфорт, а там и решим, по пути нам с орденом или нет.

Стоило двери за молодым человеком закрыться, как Дамблдор, с отвращением открыл окно и стал проветривать помещение, не желая нюхать вонь, оставшуюся после кондуктора всем известного автобуса «Ночной рыцарь».

— Извини, Фоукс, — повинился он перед жар-птицей, фениксом, что зло поглядывал на своего хозяина одним глазом, спрятав голову под крыло. — Так было нужно. Стэнли нам пригодится. Его связи среди отребья Англии, самого его дна, такие же обширные, как и у Мундугнуса, который запятнал себя общением со мной, и ему теперь доверяют куда меньше чем раньше. Так что этот молодой человек будет нам очень полезен. Я уверен в этом.

— Курлык-курлык?

— Да, мой хороший, — погладил вспыхнувшую огнём птицу Дамблдор. — Держи орешек. Натерпелся.

* * *

Покинув замок под контролем молчаливо сопровождающего меня Филча, я как тень проскользнул по задворкам домов, обходя освещённые участки деревушки Хогсмит и дойдя до известного в узких кругах бара.

Это была ещё та помойка. И что ещё за второй состав ордена, скажите мне? Никогда не слышал. Эх. Как-то мне тревожно. За Флёр и за себя. Но за себя больше.

«Кабанья голова» как и говорил Дамблдор, была ещё открыта, хоть на улице уже и третий час ночи. В мутных стёклах светились отблески факелов, но что происходило внутри, было не видно. Окна не мыли годами.

— Ну, помолясь, — потянул я на себя ручку двери, сразу словив в себя воздушный удар тёплого, противного воздуха с кислинкой и табачным дымом. — Кхе, кхе, — закашлялся я, пытаясь прийти в себя.

Сушеные головы домовиков, явно оживленные некромантией и прибитые хозяином при входе в паб, оживились и начали между собой разговаривать, обсуждая мою персону.

— Воняет как от наших постояльцев, Бамблби, но что-то я его не помню. Министерский? Аврор? Мракоборец? Как думаешь? — обращалась одна противная голова к другой.

На мне был надет плащ, а голову, как и полагается в таких местах, прикрывал капюшон.

— Ты, Поганка принюхайся, да принюхайся, а не ухом двигай, — укусило его за оное голова Бамблби. — Азкабаном пахнет. Авроры так не благоухают. Наш это постоялец. Наш, — пережевывая кусочек уха, авторитетно заявила голова.

— Но что-то в нём всё-таки не так, — хрипло и прокашлявшись, сказал третий их дружок. — Он словно чудовище того маггла, Франкенштейна, собран словно из кусков. Вы чуете это? — Проникновенно спросили их.

— Неа, уважаемый Зюзюмбра, — обратился Бамблби к голове старого домовика. — Ничего такого я не чую, — жадно втянул в ноздри воздух мёртвый домовик.

— Эх, вы… Молодежь.