Стэнли и много, много имён. Часть I: Хогвартс (джен)

— Есть! — ёкнуло у меня сердечко, когда я нашел нужный камень и судорожно упал на колени у его подножия, став раскапывать под ним землю, загребая руками и не обращая внимания на грязь, покрывающую мои руки и забивающуюся под ногти. Мне сейчас не до таких мелочей. Да и невозможно изгадиться больше, чем уже есть. Азкабан — не курорт, весело отбросил я полуживого червяка, перебарывая навязчивое желание его съесть. После тюрьмы это будет деликатесом. — Кхм, — хмыкнул я печально, а потом… — мням, мням, — не успел червяк сбежать, как был сожран.

Как же меня изменили эта жизнь, а ведь она только начинается. Эх.

— Кто здесь?! — прокричали из темноты, порядком меня напугав. — Выходи!

В страхе, уже готовясь аппарировать куда подальше, я умудрился рассмотреть того кто кричал.

— Блин! — сплюнул я частичку непрожеванного червя и продолжил копать, краем глаза следя за священником, что очевидно услышал, как я переместился во двор Собора. Вот он и рыщет здесь, освещая пространство вокруг допотопным масляным светильником, словно на дворе девятнадцатый век.

Англичане и их традиции. Чтоб их!

— Кто здесь, я спрашиваю?! Я сейчас полицию вызову! — потрясал он фонарём, осматриваясь, но не находя меня.

Было слишком темно. На мне тёмная мантия, а сам я на коленях под нависающим надо мной камнем в форме горгульи. Ему меня до второго пришествия Мерлина не найти.

— Неужто?! — прошептал я, почти ласково вынимая из земли старый, видавший виды саквояж. — Не соврал, Рабастан, не соврал… — покачал я головой.

И тут, чувствуя, что удавка поисков ещё больше сдавливает горло, я вновь аппарировал, оставив священника недоумевать и сорвав ритуал поиска, выиграл я для себя ещё несколько минут. Нужно торопиться, блин! Нельзя расслабляться.

— И где это я?! — удивлённо оглядел я огромную свалку металлолома, куда переместился на инстинктах Стэна. Тот часто бывал здесь, проворачивая свои мелкие махинации и покупая героин среди ужасающего кладбища для машин и перекрученных железяк.

Положив саквояж на землю, и встав пред ним на колено, я открыл его, заглянув внутрь. Проклятий и другой мерзости на нём я не боялся, ведь Рабастан сознался дементорам, что не накладывал их, ведь предполагалось, что он будет без палочки и ослаблен. Зачем ещё нужен схрон?

Попадать под своё же проклятие верх глупости, а дураком он не был.

— Шоколад, орехи, мясо, — доставал я мешочки, развязывая на них тесёмки и проверяя, что внутри.

Потекли слюни, но я держался.

— Золото, сикли, кнаты, — снова начал я волноваться, так как мешочков становилось всё меньше, а нужного, я так и не нашел. — Да где же ты?! — отложил я в сторону универсальную палочку, и почти отчаявшись, нащупал последний мешочек. — Да! Да-да-да, — с облегчением выдохнул я, разглядывая несколько фиалов в руках. — Начнём с тебя, — выдернул я пробку из той склянки, что имела белый цвет, словно молоко или кефир и залпом выпил, приготовившись к боли. — А-а-а-а-а!!! — заорал я, повалившись на землю и скрутившись в позе эмбриона, пока зелье «чистого тела» обрывает со мной все связи на крови, ритуалы, скидывает следилки и словно обновляет меня, воочию увидел я, как рвётся целый канат крови, ведущий в глубины Министерства Магии. Рвётся ниточка в дом отца, что, оказывается, приглядывает за непутёвым сыном. И к моему большому удивлению рвётся тончайшая, почти незаметная паутинка, основанная на магии душ, пахнущая тленом и гнилью и ведущая в Хогвартс. В школу, ассоциирующую себя со светом.

Стоило этой последней, странной связи оборваться, как боль прошла, лежал я на земле сипло дыша, отплёвываясь кровью и мерзкой черной слизью, похожей на нефть. Чувства обострились, а душа словно воспарила. Всё получилось. Теперь меня так просто не найти.

— Ха-ха-ха, — нервно рассмеялся я, шмыгнув носом и уже привычно останавливая руку, чтобы не утереться. Не хочется размазывать гной из прыщей на лице. — Так, что там ещё есть? — перевернулся я на бок, скривившись от прострелившей в нём боли и подобрал оставшиеся склянки с земли, придирчиво их рассматривая. — «Восстанавливающее», «животворящее», «кроветворное» и «заживляющее». Пьём всё. Вреда от них нет, только польза, — решил я и выпил одно за другим. Жаль только Рабастан пожадничал и не положил в схрон добровольно отданной крови единорога. Надоели эти гнойники и мерзкое самочувствие. Подозреваю, что в наследство мне достался целый «букет» от Стэна. Сифилис, спид, а может что ещё… Удружил, называется.

Так, в ночной тишине и прохладе, среди гор мусора я и заснул, перед этим найдя себе удобное местечко на заднем сидении покорежённого автомобиля марки форд и объевшийся шоколада с орехами. Мне снился дом.

* * *

— Экстренный выпуск «Ежедневного пророка»! Экстренный выпуск! Торопись, покупай, — кричал звонкий голос мальчишки этим утром на самой известной улице магического Лондона — «Косой аллее».

— Лови, — бросил мальчонке сикль прохожий и тотчас получил газету.

Кинув на неё лишь взгляд, он грязно выругался, с испугом осмотрелся по сторонам и аппарировал, желая поскорее убраться из людного места и не попасть в передрягу.

Только что купленная газета упала на брусчатку и раскрылась на первой странице, двигалась на ней фотография, показывая мрачный замок и летающих над ним демонов, известных в народе как дементоры.

Заголовок статьи гласил:

Самый массовый в истории побег из ужасающей тюрьмы Азкабан!!! Ваша покорная слуга, Рита Скитер. Читайте и страшитесь, дорогие мои. Кхе, кхе. Нас ждут интересные времена.

Пролистав длинный список сбежавших из тюрьмы, в самом низу страницы, среди многих именитых фамилий — выделялось одно имя. Имя, напротив которого стояла цифра, в которую Министерство Магии оценивало голову данного волшебника. Звали его, Стэнли Филипп Артур Шанпайк и за его голову назначили награду в один галлеон. Словно насмешка, рядом была заметка, указывающая, что этот волшебник состоит в рядах «пожирателей смерти».

Слухи распространились быстро и «Косая аллея» опустела.

* * *

Хогвартс. Утро.

— Гарри, смотри! — взвизгнула Гермиона, вырвав стакан с тыквенным соком из руки друга, торопясь сунуть ему под нос газету. — Читай! — приказала она, не обращая внимание на пролитый сок и пятно, что стремительно расширялось на скатерти.

— Что за? — замер он на полуслове, тупо пялясь на заголовок статьи, за авторством мерзкой Скитер.

— Может это ложь? — заглядывал парню через плечо его рыжеволосый, долговязый и неопрятный друг, Рон, не переставая чавкать бутербродом с мясом хорька, припасённым им ещё вчера, после похода в избушку их друга, лесника Хагрида.

— Не думаю, — покачал головой Гарри, бросив взгляд поверх газеты на большой зал.

Все волновались. Перешептывались. Половина преподавателей отсутствовала. А те, кто были, следили не за дисциплиной, а читали ту же статью, что и дети. Одна Долорес Амбридж, эта розовая жаба не читала, а зло смотрела в зал, помечая в своём блокнотике с кошками на изнанке — тех, кто излишне громко и демонстративно помахивает сегодняшней газетой.

— Невилл, ты как? — заботливо обратилась к Долгопупсу Гермиона, пытаясь его растормошить.

— А? А? — словно вынырнул из воды пухлый парень. — Я в порядке, Герм. В порядке, — оторвал он взгляд от фотографии Беллатрис Лестрейндж и её мужа. Встал из-за стола и поникший побрёл в сторону кабинета трансфигурации.

— Плохи дела, — нахмурился Рон, указывая на столы различных факультетов, за которыми сидели такие же, как Невилл дети, что плакали, заметив в списках фамилию, повинную в убийстве их родителей, братьев или сестёр.

Молча, выражал свою радость только один факультет. Слизерин. Да и то не весь. И там нашлись те, кому это не по нраву…

— Ой! — закрыла рукой рот Гермиона, читая забранную обратно газету.

— Что? — вновь выхватил её Гарри, нервно реагирующий на такое поведение подруги.

— Помните кондуктора «ночного рыцаря»? За него ещё Дамблдор вступился, пытаясь доказать его невиновность.

— Того, прыщавого? — скривился рыжий, вспоминая свою последнюю поездку на «рыцаре» и мерзкого кондуктора, в чью руку пришлось вложить два сикля и один кнат. — Он ещё на чемпионате мира по квиддичу был, да? Приставал к вейлам, — масляно заблестели глазки Уизли.

— И что с ним? — перебил друга Гарри.

— Он тоже сбежал, — с болезненным выражением на лице сказала Гермиона, махнув гривой непослушных волос. — Министерство же объявило, что все сбежавшие заключенные отныне законная добыча любых охотников на монстров, егерей или свободных авроров и назначило награды за их головы. Бедный, Стэн, — всхлипнула сердобольная Гермиона.

— Жаль его, — нехотя посочувствовал Шанпайку рыжий, ухватив со стола последнюю порцию яичницы и начав жрать, не замечая, как на него смотрит их общая с Гарри подруга.

— Может Дамблдор сможет ему помочь? — в надежде посмотрел на преподавательский стол Гарри, но директора Хогвартса за его местом не было. Зато был нелюбимый профессор Снейп, что по привычке, ещё с первого курса обжог его взглядом и Гарри поспешил отвернуться.