Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга третья (джен)

Настало время обеда. Новость о том, что Нотт стал куратором Дуэльного клуба, даже за столом Слизерина вызывала весьма противоречивые отклики. Уильям торжественно пожал брату руку и предложил отметить это в ближайшие выходные в Хогсмиде. Пьюси одобрительно кивнул. МакГроу, потирая руками, принялся вслух размышлять, удастся ли добиться каких-то «неофициальных» привилегий. А вот Мальсибер-младший заметил, что Слизнорт мог бы подобрать кандидатуру получше. Впрочем, Элизабет не преминула напомнить, как часто Нотт выбивал сокурсника с подиума.

Альбус разделял опасения Скорпиуса, что читались у того на лице. Он еще не успел забыть о том, как Регулус калечил первокурсников и задирал магглорожденных. Да и личный опыт Поттера был не таким уж приятным. Даже воспоминания о занятиях с Ноттом отдавали тупой болью в затылке. Нынешним первокурсникам он не завидовал.

До остальных факультетов новость также дошла мгновенно. Во всяком случае, только появившаяся в Большом зале Лили уже успела где-то об этом услышать, а потому, появившись возле стола Слизерина, она бросила в сторону Нотта небрежное: «Поздравляю». Не дожидаясь его реакции, Лили обратилась к Скорпиусу.

— Я нашла это по пути сюда, — она протянула Малфою книгу. Увесистый рунический словарь. — Как ты умудрился его потерять?

Альбус взглянул на сестру, а затем на Скорпиуса, что немного смутился.

— Кажется, выронил, когда был на лестнице, — признался он. — А как ты…

— Эти лестницы такие ненадежные, — улыбнувшись, сказала Лили. — Пожалуй, тоже начну подписывать свои учебники.

— В этом нет необходимости, — заявил Нотт, обращаясь к Лили. — Терять вещи здесь умудряется только Малфой.

Лили промолчала.

Немного поговорив с братом о своем первом впечатлении от Когтеврана, что было весьма сдержанным, Лили направилась к столу факультета. Альбус вновь с тревогой остановил взгляд на Саре МакГроу, возле которой села его сестра. Подобное соседство ему не нравилось.

— Я не мог не отметить, — протянул Нотт, когда слизеринцы вернулись к трапезе, — что все еще не услышал поздравлений от тех, кто называет себя моими друзьями, — он взял в руки все еще лежавший перед Малфоем рунический словарь и принялся листать его, пусть и без особого интереса.

— Тебе нужны наши поздравления? — хмыкнул Альбус. Скорпиус улыбнулся.

— Ну я же тебя поздравляю с редкими победами в квиддиче, — Нотт приподнял уголок губы и покосился в сторону Монтегю. — Хотя что-что, а это — ерунда, совершенно недостойная внимания.

— Редкими победами? — возмутился Альбус, и Регулус пожал плечами.

— Справедливости ради, — добавил Нотт, — я и ни одно твое поражение без комментариев не оставил.

Поттер закрыл глаза.

— Ох, ты прав, — выдохнул он. — Прими мои искренние поздравления.

— Ты станешь отличным куратором, — осторожно добавил Скорпиус, — если будешь поступать справедливо и непредвзято.

— А я когда-то поступал иначе? — спросил Нотт и закинул рунический словарь Малфоя к себе в сумку.

* * *

Альбус впервые за очень долгое время был рад оказаться в классе зельеварения. Неуместно яркий свет покинул подземелье вместе с миссис Галлахер, и Поттер хотел верить, что с ним ушло все то, что так раздражало его весь прошлый год. Утопая в зеленоватом свечении подземного озера, едва пробивающегося из окон под потолком, Альбус вдыхал легкие ароматы трав почти с благоговением. Больше никаких режущих глаза свечей, никаких глупых журналов, украшений и грубого парфюма. Никакой Галлахер.

Альбус занял место рядом со Скорпиусом и устремил свой взгляд в сторону преподавательского стола. Профессора Лестрейндж на месте не было.

— Наконец-то преподавательский состав пополнился достойной волшебницей, — услышал Альбус голос Элизабет Бёрк. — Эти полукровки… полулюди… призраки… Будто бы нормальных волшебников уже не осталось.

Она расположилась неподалеку от ребят. К ней подсела Лита.

— Полукровки-то тебе чем не угодили? — фыркнула Ванесса, вынужденная занять место за подругами.

На зельеварении ребята привыкли работать парами. Парой Ванессы вынужденно становился Фарли.

— За неимением других вариантов, — лениво протянула Бёрк.

— Лестрейнджи ведь, кажется, относятся к «Священным двадцати восьми»? — поинтересовалась Лита с напускным любопытством. Она нашла глазами Нотта, и тот кивнул.

Альбус окинул взглядом класс и вдруг заметил еще одну перемену, которой до сих пор не придавал значения. Если раньше ученики на сдвоенных занятиях напоминали ему красно-зеленую мешанину, то теперь группы гриффиндорцев и слизеринцев держались настолько обособленно, что гриффиндорцы почти наверняка и не слышали их разговор. Роуз, на которую Поттер обратил свое внимание, сейчас показывала что-то Марии, и Альбус лишь отдаленно улавливал, о чем у них там шла речь.

— Лестрейнджи, Бёрки, — важно перечисляла Элизабет, — Нотты … — она повела взгляд в сторону Скорпиуса, но его фамилию предпочла проигнорировать.

— Малфои, — вместо нее закончил Нотт.

Скорпиус не делал вид, что беседа его не касается, но и заинтересованным не выглядел.

— Не уверена, что Малфой сейчас попадает даже под критерий чистокровного волшебника, — хмыкнула Элизабет. — С учетом того, что его мама…

— Это не важно, — перебил однокурсницу Альбус.

Ухмылка на лице Бёрк стала шире.

— Да и можно ли считать чистокровным волшебником того, кто сам, возможно, скоро станет сквибом, — обронила она.

Мальсибер и Лита одобрительно закивали. Ванесса, встретившись глазами с Альбусом, поспешила отвернуться.

От дальнейших дискуссий ребят отвлекло появление преподавательницы. Профессор Лестрейндж прошествовала к кафедре, приковав к себе все взгляды.

Уже после урока Лита и Элизабет подмечали ее полную благородного достоинства грацию. Ванесса восхищалась идеальной укладкой темных как смоль волос. Мальсибер отметил ее пронзительный взгляд. Нотт — то, как непринужденно она взмахнула палочкой, оставив свои инициалы на доске. Альбус же был готов поклясться, что уловил легкие ароматы бадьяна и ванили. И только Малфой упомянул холодный и совершенно лишенный жизни голос.

* * *

После зельеварения Альбус направлялся драить кладовки Филча, полный воодушевления. Если в прошлом году в это же время он строчил отцу письма, полные отчаяния, то теперь был готов рассыпаться в благодарностях. Новая преподавательница зельеварения была просто подарком судьбы.

Да, конечно, на первом занятии профессор Лестрейндж предложила ребятам сварить зелье на «свободную» тему, чтобы посмотреть на их навыки, но это нисколько не помешало ей проявить себя с лучшей стороны. Преподавательница перемещалась по аудитории, следила за успехами учеников, фиксируя что-то в свой блокнот, и помогала нуждающимся советом. По тому, как легко она определяла зелье и то, на какой стадии оно находится, уже издалека, было ясно — учебник с ответами, которым так злоупотребляла Галлахер, ей не понадобится.

На этом достоинства преподавательницы не заканчивались. К огромной радости Поттера, профессор Лестрейндж объявила, что класс зельеварения будет открыт в любое время для всех желающих попрактиковаться. Галлахер запирала кабинет в выходные дни и иногда выставляла из него студентов по вечерам. Поттер помнил о не единожды впустую потраченных ингредиентах.

Кроме того, с одобрения профессора МакГонагалл, профессор Лестрейндж планировала перенять систему поощрения одаренных студентов, некогда предложенную профессором Горацием Слизнортом и именуемую неофициально «Клубом Слизней». Собрания одарённых студентов, считала профессор Лестрейндж, и их сплочение поможет многим ребятам найти свое место на поприще магической науки. Так, уже на первом собрании, что должно было состояться ближе к концу октября, профессор Лестрейндж обещала рассказать о своем участии в Кубке по зельям. В дальнейшем предполагалось приглашать на беседы специалистов из других областей.

Альбусу так не терпелось попасть в список приглашенных, что он пообещал себе начать обдумывать зелье, способное произвести впечатление на профессора Лестрейндж, уже во время уборки кладовых. Ингредиенты и их возможные сочетания то и дело приходили на ум. Жалел Поттер лишь о том, что не сможет продемонстрировать свои самые выдающиеся разработки: все они, пусть и пока оставались только в его фантазиях, должны были содержать кровь василиска.

Альбус так спешил по коридору, погруженный в свои мысли, что не заметил, как влетел в Джоша Пьюси. Шестикурснику этот удар едва ли доставил какой-то дискомфорт, а вот Поттера изрядно пошатнуло.

— Эй, — загонщик слизеринской команды уже планировал с силой оттолкнуть зазнавшуюся мелюзгу, как заметил знакомые взъерошенные волосы и нелепый вид и немного смягчился. — Это ты, — протянул он. — Глаза разуй.

Альбус растерянно моргнул. Он сделал пару шагов, однако Пьюси схватил его за рукав.

— Подожди, — произнес он. — Все равно тебя искать собирался. Дело есть.

— Меня ждет Филч, — отмахнулся Альбус, планируя сбежать, но не тут-то было.

Хватка у шестикурсника была стальная.

— Подождет, — буркнул Пьюси. — Поговорить надо.

— Я в команду не вернусь, — решительно произнес Альбус.

Он готов был руками ловить мысли, что, казалось, вот-вот материализуются и улетучатся.

— С чего ты…

— Я знаю, чего добивается Алард, — протараторил Поттер. — Мне квиддич не нужен. Поищите кого-то еще.

— Поищем, — кивнул шестикурсник. — Отборочные в выходные. Но желающих немного.

— С чего бы это? — буркнул Поттер, демонстративно одергивая рукав. — Слизерин ведь так хорошо относится к своим ловцам.

Пьюси выпустил Альбуса из мертвой хватки. Поттер, смирившись с тем, что мысли его разлетелись, тяжело вздохнул.

— Тебе бы жаловаться… — возмутился Пьюси. — Досталось один раз, и что с того?

— У меня нет на это времени, ясно? — прошипел Поттер.

Он демонстративно отряхнул мантию и постарался придать себе максимально важный вид.

— И чем же ты занят? — хмыкнул Пьюси.

Альбус промолчал.

— У меня хватает времени и на квиддич, и на дуэли, — продолжил Пьюси. — И ты как-нибудь разберешься. Не для того я четыре года места в команде ждал, чтоб сейчас отдавать кубок Гриффиндору.

Альбус закатил глаза.

«Дуэли, — подумал он. — Конечно, сравнил чемпионство в Дуэльном клубе с попытками вывести зелье, способное обезопасить от взгляда василиска. А ведь это только полдела. Нужно будет еще как-то убедить Нотта открыть...»

Альбус замер.

«Чемпионство в Дуэльном клубе, — пробормотал он про себя. — Почему я так зациклился на Нотте?»

— Ты хорошо разбираешься в защитных чарах? — Поттер посмотрел на Пьюси так, словно видел его впервые в жизни.

— Я хорошо разбираюсь в атакующих чарах, — Джош в очередной раз схватил Альбуса за рукав и резко одернул. — И я гарантирую, что если ты не придешь на отборочные, тебя случайно зашибет бладжер.

— Если бы ты помог мне кое с чем, — неуверенно пробормотал Альбус, отстраняясь, — я бы, возможно, и пришел на отборочные. Может, и пару игр сыграл бы.

— Что тебе нужно? — раздражаясь, поинтересовался Джош, заметив, как у Поттера забегали глаза.

— Ничего сложного, — Альбус развел руками. — Снять пару защитных заклинаний.

«Их наложил второкурсник, — пробормотал Поттер про себя, — так что ты, наверное, справишься».

— И где твои защитные заклинания? — лениво протянул Пьюси.

— Ты только не говори никому, — неуверенно сказал Поттер.

Секрета из своей обители он не делал, но и распространяться об этом не хотел.

Пьюси выжидающе смотрел на Поттера, и Альбус решил: была не была.

— Они в девчачьем туалете, — добавил он.

* * *

Скорпиус Малфой появился в классе изучения рун первым. По привычке выложив карманные часы, инкрустированные изумрудами, на край стола и отметив, что до начала занятия у него еще есть целых пятнадцать минут, он принялся пролистывать записи. За лето он уже успел составить список тем, которые следовало разобрать к СОВ. Древние руны считались самым сложным предметом в Хогвартсе, а потому Скорпиус начал готовиться к этому предмету заранее. Кроме того, обстоятельства сложились так, что в прошлом году при изучении многих типов проклятий он уже сталкивался с рунами и успел оценить, насколько трудным должно было быть их изучение. Предмет требовал от учеников знания огромного количества рун, отдельных символов и ключей, умение их верно трактовать в зависимости от контекста и местоположения. Не добавляла простоты предмету и его монотонность. По тому, что Скорпиус уже мог наблюдать в общей гостиной, ученики могли часами сидеть со словарем и записями для того, чтобы расшифровать минимальный по объему текст.

К сожалению, именно рунические символы чаще всего использовались при наложении проклятий, зачаровании артефактов и иного рода магии, подразумевающей длительный срок действия.

На рунах учеников не делили по факультетам, как раз потому, что предмет был максимально непопулярным. Насколько Скорпиусу было известно, посещать его в этом году отважились лишь пять человек. Хлоя Долгопупс из Гриффиндора, Эндрю Вагнер и Лори Алдервейрелд из Когтеврана и два представителя Слизерина: сам Скорпиус Малфой и Регулус Нотт.

Пока Скорпиус выводил на пергаменте основные ключи первого параграфа по памяти, в класс начали понемногу проникать ученики. Нотт, занявший место неподалеку, протянул Скорпиусу его словарь и достал из сумки свой — точно такой же.

— В библиотеке дали, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд.

Наконец, появился и преподаватель.

Профессор Дервент, пожилой мужчина в болотно-зеленой мантии, показался Скорпиусу живым воплощением своего предмета. Скупые движения, размеренный поставленный голос, полное отсутствие эмоций. С другой стороны, Малфой не мог не отметить аккуратный почерк профессора и лаконичность изложения материала. Даже Нотт, так любивший дремать на лекциях профессора Бинса, слушал преподавателя Рун весьма сосредоточенно.

Объяснив базовые принципы перевода и разобрав с учениками несколько основных рун, профессор Дервент выдал ученикам задание и удалился. Скорпиусу достался непонятный рисунок, руны на котором шли по кругу, у Нотта же в пергаменте Малфой заметил нечто, напоминающее руническую спираль.

Воспользовавшись отсутствием преподавателя, ученики разбрелись по просторному классу, больше напоминавшему библиотеку. Обилие стеллажей и учебных зон позволяло любому найти себе тихое место и сосредоточиться на работе.

Скорпиус, повозившись немного со своим переводом и осознав, что собраться с мыслями у него не получается, решил найти Нотта. У того, к немалому удивлению Малфоя, проблем с концентрацией не было. Перевод медленно, но двигался вперед. Не решившись его отвлекать, Малфой вновь заглянул в словарь.

— У твоего отца есть артефакт, способный изменить прошлое? — спросил Скорпиус, в какой-то момент осознав, что именно его тревожит.

Регулус отложил перевод в сторону и поднял глаза на него.

— Вероятнее всего, сейчас нет, — неуверенно признался он.

— А у моего деда мог бы… — Малфой остановился и, немного подумав, сказал: — Ты упоминал, что он что-то украл. Не то чтобы я это подтверждал, просто… Ты не знаешь, что именно? Ты говорил, это хранится в поместье Ноттов.

Нотт молча продолжал смотреть на Скорпиуса.

— Хотелось бы чуть больше фактов, чтобы разобраться во всем, — добавил тот. — Я мог бы спросить у отца, знает ли он…

— Нет, — отрезал Нотт. — Не вмешивай в это своего отца.

— Но я доверяю ему, — сказал Скорпиус. — Он может нам помочь.

— Зря, — протянул Нотт, возвращаясь к переводу. — Доверять нельзя никому.

— Слушай, Люциус Малфой может быть… Может быть, — еще раз подчеркнул Скорпиус, — что-то и затевает, но я уже говорил, мой отец…

— Я слышал, что у твоего отца есть интересная отметка на левой руке, — Регулус усмехнулся, обнаружив реакцию Скорпиуса на это заявление. Судя по всему, подобные обвинения он слышал не раз. — Не напомнишь, как она там оказалась? Я слышал одну версию, но тебе, наверное, виднее.

Скорпиус закатил глаза.

— Ты, наверное, полагаешь, что он и Орден Фламеля получил за свои заслуги? — Регулус улыбнулся. — Поражаюсь иногда твоей наивности.

— Вообще-то, да, — сохраняя самообладание, ответил Скорпиус. — Его исследование…

— Не вмешивай в это своего отца, — перебил Скорпиуса Нотт.

— Ладно, — сдался Скорпиус. — Но ты неправ.

Повисла тишина. Регулус вернулся к переводу.

— Ты сообщишь мне что-то еще? — протянул Скорпиус. — Или ты просто хотел, чтоб я плохо спал по ночам?

— Я и так сболтнул тебе лишнего, — буркнул Нотт. — Ты же поедешь домой на каникулы?

— Да, — кивнул Скорпиус.

— Ну… гляди в оба, — пожал плечами Нотт.

— Очень информативно, — съязвил Скорпиус. — Спасибо.

Малфой вновь опустил глаза в пергамент. Некоторые руны казались ему очень знакомыми: с подобными письменами он бегал в прошлом году к профессору Слизнорту, пытаясь разобраться в крысином проклятье. В этом году Скорпиус пообещал себе забыть о проклятьях. Его занятия ни к чему хорошему не привели. Астория Малфой выжила, и это было главное. О большем и мечтать не стоило.

— Я не хотел поднимать эту тему, — неуверенно начал Скорпиус, вновь вынуждая Нотта отвлечься, — но все-таки. По поводу дела Кассиуса Бутби…

— Что? — голос Регулуса заметно похолодел.

— Ты… Ты же понимаешь, что именно там происходит? Он же точно не убивал… миссис Нотт.

— Не понимаю, о чем ты, — сказал Регулус. — Он признался. Это была попытка ограбления, которая пошла не по плану. Орудия убийства, конечно, нет, но показания свидетелей и воспоминания…

— Кое-кто считает, — осторожно возразил Скорпиус, — что подлинность воспоминаний вызывает вопросы.

— Ну тебе, конечно, видней, — усмехнулся Нотт.

— Нет, — признался Скорпиус. — Просто я подумал… Ты не находишь странным тот факт, что убийцу твоей матери нашли именно сейчас?

— На что ты намекаешь?

— Ну… Я думаю, для тебя не секрет, кого обвиняли в убийстве миссис Нотт до этого, — Скорпиус произносил «миссис Нотт», но все равно ощущал, что Регулуса каждый раз передергивает при упоминании матери.

— А… — протянул Регулус. — Так это месть? Ну ладно, — махнул он. — Извини. Будем считать, что Орден Фламеля твоего отца вполне заслуженный.

Он встал с намерением отсесть от Малфоя подальше, но тот поднялся следом.

— Вообще-то, я просто подумал, что на твоем месте хотел бы знать, кто совершил это преступление, — сказал Скорпиус, пожалев, что начал этот разговор. — Для меня это было бы важно.

— Ты что-то знаешь? — спросил Нотт.

— Уилтшир — не такое большое поселение, — ответил Скорпиус. — И у нас не так часто происходят убийства. Я помню этот день. В нашем доме тоже обсуждали произошедшее. После того, как бригада мракоборцев покинула ваш дом.

Регулус вопросительно посмотрел на Скорпиуса.

— Мой отец сказал, что ее убил Теодор Нотт. В нашей семье никто не ставил это под сомнение, и я думал… Ну то есть… Ты же знаешь это, да?

Регулус промолчал, и Скорпиус в еще большей растерянности добавил:

— Конечно, против твоего отца нет улик. Так что, наверное, ему ничего не будет, но… Прости, — добавил он, заметив, как резко Нотт переменился в лице. — Ты же говорил, что был в Болгарии, и я не знаю, что именно тебе известно. Я ставил это под сомнение, но все последние события не кажутся мне совпадениями.

Скорпиус замолчал. Он никогда не имел привычки вмешиваться в чужие дела и сейчас жалел, что сделал исключение. Он не мог не заметить, что в глазах Нотта теперь выглядит врагом или по меньшей мере наивным дураком, которым, впрочем, Нотт и без этого его считал. Малфой не знал, что именно было известно Регулусу, но…

— Орудием убийства являлся какой-то артефакт, — пробормотал Малфой. — Люциус Малфой негодовал по поводу того, что тот пришел в негодность. Я помню, как он говорил о финансовых убытках и о том, что твой отец теперь за это заплатит.

Скорпиус не врал. Ему было лет девять, когда он услышал разговор отца с дедом. От него тогда никто и не думал скрываться. Да и сам Скорпиус в разговоры не вникал. Отец его занимался коллекционированием артефактов, и о них в доме говорили часто. Мать увела его, как только разговор пошел на повышенных тонах. Позже он узнал, что произошло какое-то убийство.

— Я… Я зря это сказал, — Малфой потупил взгляд и замолчал.

Нотт захлопнул справочник и, закинув сумку на плечо, покинул кабинет.

* * *

Лили Поттер готовилась ко сну. Первый день учебы остался позади, и теперь она была готова сделать какие-то выводы. Хогвартс оказался совсем не тем местом, которым она его себе представляла.

Лили надеялась отличиться на занятиях. Заученные от корки до корки учебники Альбуса и занятия с Джеймсом должны были ей в этом помочь, но как оказалось, на Когтевране этим было никого не удивить. Когда преподавательница зельеварения задала вопрос о применении асфодели, все в их группе без исключения подняли руки.

«Тоже мне дело, — так и читалось в глазах остальных, — прочесть школьные учебники».

Когтевранцы без запинки отвечали на вопросы, дополняли и исправляли друг друга, а то и вовсе сыпали фактами, о которых Лили не слышала ничего. Ей казалось, что все, кроме нее, прошли какой-то ускоренный курс подготовки к учебе, и только ей забыли сообщить о том, где и когда он проходил.

Нет, она понимала, о чем говорят преподаватели, ей удалось сварить хорошее зелье и получить Превосходно за конспект по травологии, но когда ее соседка по парте Люсинда Стокворт в очередной раз вызывалась назвать еще один способ применения крови дракона, Лили хотелось запустить в нее пузырьком с чернилами.

Особо близка к исполнению этого желания Лили была в тот момент, когда Люсинда предложила помочь ей с зельем, что, по ее мнению, было недостаточно пурпурным.

Отдельной болью оказался квест по проникновению в команду по квиддичу. Лили надеялась попробоваться на позицию ловца, но быстро узнала, что это место занято второкурсницей Сарой МакГроу. Сара, как успела убедиться Лили, летала просто отменно и, кроме того, за прошедший год успела стать душой команды. Именно ей принадлежал победный снитч в игре против Пуффендуя. Впрочем, Лили не сдавалась. Сара посоветовала ей попробоваться на позицию загонщика, и Лили планировала пойти на отборочные.

Сама Сара, к слову, Лили понравилась. Второкурсница уже в первый день проявила участие и предложила познакомить Лили со всеми. Младшая Поттер не очень хорошо запоминала имена, но кое на кого внимание она обратила. Так, ей запомнился Мэттью Торнхилл, светловолосый мальчишка, что всегда носил с собой жабу, и Джордж Уитби, невысокий парень в очках. Последнего Сара ей не представляла: Лили сама подошла к Уитби, когда узнала в нем приятеля Альбуса из поезда.

Сара, впрочем, предостерегла Лили от подобной дружбы.

— Джордж — он не из тех людей, которые умеют дружить, — протянула она, когда Лили спросила, что с ним не так. Стоило младшей Поттер к нему подойти, Джордж придумал предлог сбежать. — Он обычно занят своими… проектами.

Распространяться МакГроу на эту тему не стала, и Лили поняла, что, наверное, и расспрашивать не стоит. Вообще, ощущение того, что все вокруг знают что-то, чего не знает она, не оставляло ее ни на минуту.

Слухи… Слухами заполнялось все вокруг. Лили уже успела услышать, что брат ее Альбус Поттер не отличается дружелюбием, злоупотребляет зельями и постоянно где-то пропадает. Скорпиус, по мнению многих, особенно на Когтевране, был причастен к уничтожению местных крыс — не то чтобы им место в школе, но… изучение проклятий на Когтевране не поощрялось. Кроме того, говорили, что Малфой, как и все в его семье, был необычайно высокомерным и мнил себя лучше других. Обвиняли его и в расизме. Лили слушала рассказы о друге Альбуса с недоумением. Ей всегда Скорпиус казался милым и отзывчивым. Ей нравилось проводить время в его компании.

Более-менее достоверные слухи, считала она, доходили до нее только о Нотте. С ними Лили была готова согласиться если не полностью, то почти во всем. Регулуса описывали как неуравновешенного выскочку, грубого и просто опасного. О его отношении к магглорожденным знали все, а о тяге к насилию и подавно. Лили смутно представляла, что может объединять ее брата с этим человеком.

Поттер готовилась ко сну. Сегодняшняя газета не сообщала о ее распределении и строчки. Даже Рита Скитер не сочла ее достойной своего внимания. Не то чтобы Лили это задевало, но она уже смеялась над статьей, посвященной Джеймсу в год его распределения, и с Альбусом они перемывали кости Скитер после статьи о нем. Лили ждала, что Скитер выдумает что-то несуразное о ней и они с братьями вместе над этим посмеются, но этого не случилось.

Люсинда Стокворт, оказавшаяся по «удачному» стечению обстоятельств еще и соседкой Лили по комнате, посмотрела на ту, засмотревшуюся в окно.

— Все в порядке? — спросила она.

Люсинда утопила свой стол в пергаментах, посвященных, вероятно, трансфигурации, и с энтузиазмом, недоступным Лили, выполняла какой-то конспект.

— Тебе не нужна помощь с домашкой? Ты не против, что я лягу чуть позже? Свет не будет тебе мешать?

Лили помотала головой и, запрыгнув на кровать, скрылась за балдахином.