Альбус Поттер и наследие Слизерина. Книга третья (джен)

Стук клюва по стеклу раздавался все громче, но хозяин комнаты и не думал обращать на него внимание. Все его мысли были заняты предстоящим экспериментом. Подготовка образца, изучение схемы, разучивание вспомогательных заклинаний — на все это он потратил не одну неделю. Теперь — пришло время претворять план в жизнь. Регулус в последний раз сверился с последовательностью действий, повертел образец в руках и повел палочкой по воздуху, вспоминая нужные движения.

Сделав вдох, он принялся зачаровывать предмет. Пустяковая вещица — тряпичная полоска, служившая его образцом — должна была вобрать в себя Чары дезиллюминации. «Рукопись тритонов», которую ему подсунул отец, кажется, была прочитана им верно. Ткань не исчезла, как в прочие разы. Оставалось лишь проверить, способна ли она скрыть предмет, которого коснется.

Осторожно переместив лоскут на стол, Нотт разместил его на тетради. Медленно дотронувшись до образца палочкой, Регулус восторженно вскрикнул. Тетрадь исчезла! Наконец-то!

Быстро нащупав кусочек ткани, Регулус, вновь прикоснувшись к нему, сделал его видимым и вложил в книгу. Только тогда он заметил кошку: Химера сидела возле окна и шипением отвечала на раздражающие звуки. Регулус встал.

Стоило окну открыться, сова, недовольная столь долгим ожиданием, бросила конверт на пол и тут же покинула негостеприимный дом. Нотт взглянул на часы и поднял конверт.

«Поттер», — хмыкнул он про себя и, бегло ознакомившись с содержимым письма, закинул его в карман.

Время близилось к полудню, а это значило, что пора было идти в библиотеку. Сегодня на занятии должен был появиться отец, и Регулус рассчитывал продемонстрировать то, чему он научился.

— Еще чуть-чуть, и ты сможешь сшить шапку-неведимку, — усмехнулся Уильям, стоило только Регулусу показать тому образец. — Возможно, тебе стоит попробовать зачаровать это, — он стянул с брата ободок, и тот, недовольно фыркнув, поправил волосы, что сразу же спали на лоб. — Не придется гулять по замку в простыне.

Регулус приподнял бровь.

— Да и прогуливаться по второму этажу поместья станет проще, — понизив голос и кашлянув, произнес Уильям. Регулус осмотрелся по сторонам.

— Откуда ты…

— Я слышал тебя вчера ночью, — признался Уильям.

— Наверное, это была кошка, — отмахнулся Регулус, нацепив ободок.

— Тогда посоветуй своей кошке выражаться потише, — добавил Уильям — До добра ее это не доведет.

Регулус придвинул к себе пергамент с уже знакомой схемой и, опустив взгляд, стиснул губы. И угораздил его черт вчера споткнуться на лестнице. Ее верхняя ступенька, чуть более высокая, чем прочие, была словно создана для того, чтобы сворачивать шеи. Об этой ее особенности Регулус успел позабыть.

— Может, расскажешь мне, что ты ищешь? — предложил Уильям, потянувшись за книгой. — Я мог бы помочь.

Регулус еще раз огляделся по сторонам и, отметив про себя, что отец опаздывает, почти шепотом произнес:

— Артефакт.

— Это, определенно, сужает круг поисков, — засмеялся Уильям, под закатывающиеся глаза брата. — У нас тут их всего-то несколько сотен, если не тысяч.

— Это особенный артефакт, — продолжил шепотом Регулус. — Отец не говорил тебе, над чем он сейчас работает?

Уильям задумался, открыл книгу на страницах, посвященных Запирающим чарам, и наконец помотал головой. Регулус кивнул. Не особо он и рассчитывал на ответ.

— Что бы это ни было, отец наверняка не хранит это в кабинете, — заметил Уильям. — Там не так много места. Да и к тому же это небезопасно.

«Раньше хранил», — подумал Регулус, однако вслух не сказал ничего. Конечно, найти там то, что он искал, представлялось маловероятным, но попробовать стоило.

— Можно посмотреть в хранилище, — добавил Уильям. — Но если предмет маленький, на это уйдет достаточно много времени. Так что ты ищешь?

Регулус промолчал. От ответа его спасли приближающиеся шаги. Эти же шаги заставили вспомнить об осторожности, и он вновь погрузился в свою схему. Уильям последовал его примеру.

— Надеюсь, мракоборцам ты врешь лучше, — сказал отец, едва переступив порог. Регулус, вздрогнув от неожиданности, повернулся и взглянул на отца.

— Что? — переспросил он.

Старший Нотт, облаченный в черную официальную мантию, пересек зал и разместился в кресле, что появилось неподалеку от ребят.

— Домовик Глоин, — добавил он, ответив на взгляд. — Я был сегодня в Отделе регулирования магических популяций. Бюро распределения домашних эльфов предоставило мне некоторые документы. Из них следует, что домовик Глоин все еще принадлежит тебе.

— Мм, ну да, — неуверенно протянул Регулус, немного выдохнув. Уильям посмотрел на брата.

— Ты говорил, что освободил его, — напомнил отец.

— Я хотел, — признался Регулус. — Но решил, что он может пригодиться.

— А что ты делал в Отделе регулирования популяций? — спросил Уильям, попробовав перевести тему. Отец уловил его тон, но все же решил ответить:

— Уточнял информацию для декларации об имуществе перед переходом на новую должность. Оказывается, мне известно о себе не всё, — он посмотрел на Регулуса.

— Новую должность? — встревожено спросил тот.

Губы старшего Нотта скривились в улыбке.

— В Отделе Тайн. Теперь, когда дело Кассиуса Бутби почти закрыто, некоторые сотрудники Министерства готовы поддержать мой перевод.

— Ты получил должность Невыразимца? — воскликнул Регулус, привстав. — Быть не может! Да грязнокровка никогда бы…

— К счастью, не все в Министерстве решает грязнокровка, — перебил сына Нотт-старший, определенно удовлетворенный реакцией.

Регулус промолчал.

— К слову об этом Бутби, — протянул Нотт-старший. — Что в этот раз от тебя хотели мракоборцы?

Регулус сел.

— Ничего нового, — ответил он, взяв себя в руки. — Просто сверили показания трехлетней давности.

— Хорошо, — кивнул Нотт-старший. — Тебя они хотят видеть завтра, — обратился он к Уильяму. Тот кивнул.

Регулус придвинул поближе фонарь и сделал вид, что погрузился в схему. Ничего хорошего. Его вызывали уже второй раз. Сперва, требовалось подтвердить слова отца о том, что в ночь нападения он находился в Болгарии. Он говорил всем, что планировал поступать в Дурмстранг, но в последний момент передумал. Затем требовалось почти дословно воспроизвести старые показания: рассказать об их отношениях с отцом, братом, матерью, соседями, даже домовиком. Разнервничался Регулус, только когда речь зашла о дяде, однако и тут причина его волнений была вполне понятна.

Магнус Таттинг, мракоборец, с которым общался Нотт, произвел на него впечатление идиота, но визита к нему Уильяма Регулус все равно опасался. Благо применение Зелий правды и изучение воспоминаний без согласия свидетеля при допросе в Британии не практиковалось, ибо подобные методы нарушали права волшебника и противоречили политике гуманизма. Регулусу и эти бессмысленные допросы казались лишними — обвиняемый давно во всем признался. Дело тянулось по абсолютно непонятным причинам.

Левски, что мог пролить хоть немного света на это, исчез. Регулус был уверен, что все дело в его нежелании говорить правду. Дядя не раз давал понять, что осуждает его решение. Но с какой стати ему волноваться о каком-то проходимце, которого подкупили, или, быть может, запугали, когда это могло решить все проблемы?

— Где сейчас твой домовик? — спросил Нотт-старший.

— Вероятно, занят домом в Пловдиве, — предположил Регулус. Скорее всего, это было недалеко от правды. — Мне стоит вызвать его сюда?

— Нет, — отрезал отец. Регулус понимающе кивнул. Поместье Ноттов всегда избегало лишних глаз.

Заметив наконец клочок ткани на столе, Нотт-старший взял его в руки и внимательно изучил. Регулус наблюдал за тем, как отец активирует его касанием палочки и кладет на стол. Когда угол стола скрылся, Нотт-старший поднес к нему фонарь и едва заметно кивнул.

— Неплохо, — сказал он. — Но радиус действия оставляет желать лучшего. И блики все еще видны.

Регулус промолчал: он сам все прекрасно видел. С другой стороны, это была его первая удачная попытка. Он посмотрел на брата, что ждал своей очереди поделиться результатами трудов, а затем вновь перевел взгляд на отца. Тот снял чары с образца и протянул его Регулусу.

— Покажи, как ты это делаешь, — произнес он.

Не без волнения, Нотт разгладил лоскуток, положил его перед собой и приступил к наложению заклинания. Говорил он, как обычно, тихо, а движения выполнял резко. Отточены они были до совершенства.

— Нет, — заключил отец, когда Регулус закончил. — Так не пойдет.

— Я все делал верно, — ответил Регулус, тем не менее опустив палочку. Он посмотрел на Уильяма в поисках поддержки, но тот только пожал плечами.

— Если бы это было так, результат был бы лучше, — заметил Нотт-старший. — Зачаровывание предметов — не махание палочкой в дуэльном клубе. Это более тонкий процесс.

«Можно подумать, махать палочкой так легко», — фыркнул про себя Регулус.

— Пробуй еще раз, — произнес Нотт-старший, вновь сняв чары с предмета. — Теперь медленнее, громче и четче. Пока не поймешь принцип.

Чувствуя себя идиотом, Регулус принялся выполнять движения так, как от него требовалось. В этот раз результат удовлетворил отца куда больше. Регулус и сам отметил, что блики почти исчезли. Тем не менее такой медленный способ произнесения заклинания показался ему нелепым и непрактичным.

Когда отец переключился на Уильяма и его Щитовые чары, Регулус задумался: зачем они вообще тратят время на все это? Он смотрел на отца и пытался понять, что происходит у того в голове. Непроницаемая маска формальности служила надежной защитой для всех его мыслей.

Ближе к концу занятия Регулусу пришлось еще пару раз повторить чары. Последняя попытка оказалось самой успешной, и отец отметил, что совсем скоро можно будет переключиться на более сложные образцы.

— А над какими артефактами ты сейчас работаешь? — поинтересовался Уильям, едва отец об этом упомянул. Регулус также посмотрел на Нотта-старшего, ожидая ответа.

— Боюсь, что я слишком занят делами в Министерстве, — произнес тот. — Так что в данный момент у меня нет важных проектов.

— Даже от Малфоев? — спросил Регулус. Он с трудом удержался от того, чтобы отвести взгляд, когда отец на него посмотрел.

— Особенно от Малфоев, — ответил тот.

* * *

Драко Малфой с детства не любил гостей, а непрошеных гостей — вдвойне. И тем не менее в эти выходные он принимал целую делегацию неизвестных ему лиц. Среди приглашенных его отцом лишь фамилия Нотт принадлежала человеку, которого он знал лично. Едва ли, впрочем, это знакомство можно было считать близким или хотя бы приятным. С момента окончания школы они с Теодором почти не пересекались.

Скорпиус рассказывал отцу, что весьма дружен с младшим из сыновей Нотта, но судя по всему, их приятельство было несколько преувеличено. Во всяком случае, Теодор не счел нужным даже ответить на приглашение его сына в Малфой-мэнор в прошлом году.

С другой стороны, до Драко доходили слухи о том, что его отец время от времени наведывался в поместье Ноттов. Малфой никогда особо не интересовался делами отца, предпочитая верить в то, что те не выходят за рамки закона, а потому слухами дело и ограничивалось. Если бы не глупые обвинения Поттера, так бы, наверное, все и осталось. Теперь же Драко вынужден был посмотреть на это иначе.

— Зачем ты пригласил Нотта? — спросил он, когда отец по прибытии в поместье подсунул ему список гостей. — Я был уверен, что мы принимаем зарубежную делегацию, — усмехнулся он.

Разговор происходил в кабинете Драко, и лишних ушей можно было не опасаться. Тем не менее отец проигнорировал его вопрос.

— Когда ты планировал сообщить мне, что Астория лишилась магии? — холодно поинтересовался он. Малфой-старший прошел мимо сына и занял его место за столом. Драко отошел в сторону. Он вдруг явственно ощутил, что теперь этот кабинет принадлежит не ему.

— Кто тебе…

— Какая разница? Ты хоть представляешь, что произойдет, если кто-нибудь узнает? Ты думал о репутации семьи?

— О какой репутации? — Драко позволил себе усмехнуться. — Ты читаешь газеты?

— Можешь поверить, мне известно куда больше, чем пишут в газетах, — Малфой-старший отпустил трость, и та, звякнув, повисла в воздухе. — Я давно говорил тебе, эта Гринграсс…

— Не начинай, — Драко прошел к окну. Астория гостила у сестры в Гринграсс Хиллс. Драко позаботился о том, чтобы во время визита гостей его семья была как можно дальше от этого места.

— Если бы я узнал о проклятье раньше..., — решительно заявил Малфой-старший.

— ...то ничего бы не изменилось, — Драко посмотрел на отца. — Нам незачем теперь это обсуждать.

— Ты снял проклятье с сына? — спросил тот, заранее зная ответ. Драко поджал губу. Отцу не стоило говорить об этом.

— Я его сниму, — ответил он.

— И наследник нашего рода станет сквибом? — произнес Люциус, скривившись. — Кстати, где он? Уважение к старшим в этом доме уже успели упразднить?

— Скорпиус гостит у друга, — прохладно ответил Драко. — У него был тяжелый год. У всех нас.

Словно подтверждая его слова, слабость подступила к Малфою, и он, постаравшись по возможности это скрыть, присел. Люциус недовольно взглянул на сына.

— Тебе бы стоило пригласить мисс Лестрейндж, — сказал он, когда список приглашенных магическим образом оказался у него в руках.

— Это еще зачем? — Драко поднял взгляд на отца. Тот улыбнулся своим мыслям.

— Уверен, вы бы с ней отлично поладили, — протянул он. — Она эталон ума, красоты, правильных взглядов и...

— Она моя кузина, — возмутившись, напомнил Драко, наконец догадавшись, к чему клонит отец.

— Конечно, — согласился Малфой-старший. — Кровь Блэков и Лестрейнджей. И самое главное, на ней нет проклятий.

Драко дважды медленно моргнул. Люциус встал из-за стола и направился к выходу.

— Отдам распоряжение домовикам по поводу предстоящего мероприятия, — сказал он. — Все должно быть на высшем уровне. Приведи себя в порядок и не опаздывай.

Драко открыл было рот, чтобы возмутиться, но Люциус уже покинул кабинет. Трость его так и осталась висеть на месте.

Драко прошел к столу и сел. Каждый визит отца превращался в то еще испытание.

— Мистер Малфой велел напомнить вам, — в кабинете появился Нарви. Он встал у самой двери и робко посмотрел на хозяина. — Чтобы вы повторили свою речь.

* * *

На следующее утро Регулус проснулся рано. Он услышал от домовика, что отец отправился по делам, а так как и брат уехал в Министерство, он, оставшись один, просто не мог не воспользоваться возможностью обойти дом. Сперва он было хотел спуститься в хранилище Ноттов, но памятуя о его размерах, решил начать с кабинета отца. Все-таки на его осмотр времени требовалось куда меньше.

Регулус был приятно удивлен, отметив, что заперт кабинет был исключительно на ключ, а потому элементарного «Алохомора» вполне хватило для того, чтобы проникнуть внутрь. Даже ступенька не стала сегодня опасной преградой на его пути. Единственным, что несколько мешало планам, был портрет деда, висящий в кабинете, но и тут удача оказалась на стороне Нотта. Когда он проник в кабинет, рама портрета была пуста.

Задержавшись в дверях, Нотт, поправил на себе дезиллюминированную простыню и окинул кабинет взглядом.

Здесь, как и в его старой комнате, изменилось немногое. Тот же широкий дубовый стол, за которым отец когда-то показывал им с Уильямом сложные магические приборы, стулья с жесткими спинками, абсолютно не созданные для длительных лекций, что систематически здесь проходили, стеллаж с книгами и свитками, а также шкаф с магическими инструментами. Кресло, все еще стоявшее недалеко от портрета, напомнило Регулусу о его каждодневных визитах к деду. Иногда угрюмый старик его прогонял, но чаще всего он мог часами рассказывать о своей жизни, а также о самом древнем, чистокровном и могущественном из семейств — о Ноттах.

Регулус прошел к письменному столу и уже было собирался открыть верхний ящик, как внимание его привлек пустой угол неподалеку от двери. Когда-то в этом самом углу стояли внушительного вида песочные часы, одно воспоминание о которых заставило Нотта побледнеть. Он опустил взгляд.

Верхний ящик стола был занят корреспонденцией. Письма на английском, французском, болгарском не представляли для Регулуса особого интереса, и он, полистав их, убрал обратно. Во втором ящике Нотт также обнаружил бумаги: какие-то отчеты, сводки о делах отдела, списки и несколько газет. Открыв последний ящик, Регулус отступил в сторону. Ящик оказался почти пустым. В нем лежала лишь фотография, с которой на Регулуса смотрела красивая темноволосая женщина — его мать.

Случайно заглянув ей в глаза и обнаружив на ее лице улыбку, Регулус резко захлопнул ящик стола и отошел. В это самое мгновение он услышал у себя за спиной движение и обернулся как раз вовремя для того, чтобы вернувшийся в свой портрет Корнелиус Нотт смог заметить знакомые карие глаза.

— Регулус, — окликнул он, и Регулус вместо того, чтобы попятиться к двери, сбросил с себя простыню, смирившись с тем фактом, что его обнаружили.

— Мистер Нотт, — он почтительно кивнул, на что мужчина, изображенный на портрете, также ответил легким поклоном.

— Можешь называть меня дедом, — произнес он.

Мужчина, изображенный на портрете, был достаточно стар. Седые волосы обрамляли его худое лицо, казавшее достаточно вытянутым из-за длинной густой бороды. Глаза, карие, как у внука, сейчас смотрели с теплотой, хотя обычно казались пустыми и холодными. Морщины на лице говорили о том, что этот человек почти никогда не улыбался, а шрам над правой бровью — о передрягах, в которых тот успел побывать.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался портрет. Он кивнул в сторону кресла, и Регулус, немного посомневавшись, сел.

— Я … хотел поговорить с отцом, — признался он. — Надеялся найти его здесь.

— Тео об этом знает? — спросил Корнелиус. Регулус, промолчав, помотал головой. — Нехорошо, — протянул Нотт-старший, и когда Регулус пожал плечами, принялся внимательно изучать внука.

Регулус ощущал, как взгляд деда скользит по его худому лицу, отросшим волосам, сжатой в руке волшебной палочке, простыне-невидимке, валяющейся на полу. Когда он остановился на кольце Ноттов, Регулус убрал правую руку в карман.

— Ты вырос, — заключил наконец Корнелиус, нарушив повисшее молчание. Регулус едва приподнял уголок губы: эти слова были верхом эмпатии его деда.

— Я пойду? — спросил Регулус, взглянув на дверь. — Дождусь его у себя. Кстати, — неуверенно протянул он. — Отец не говорил, когда вернется?

— Еще не скоро, — ответил Корнелиус. — Можешь не торопиться. Почему бы нам пока не поговорить? Что ты хотел обсудить с отцом?

Регулус задумался. Лицо матери все еще стояло у него перед глазами, почти затмевая мысли о том, что он собирался сегодня сделать. Ну а в самом деле: о чем бы он хотел поговорить с отцом?

— Я хотел спросить, — посмотрев на деда, ответил Регулус, — почему он пытался меня убить?

— Что? — старший Нотт пришел в движение. Регулус впервые обнаружил на его лице намек на беспокойство.

— Пока я жил в Болгарии, мне в руки дважды чуть не попали проклятые вещи, — признался он. — Один раз в моей еде обнаружился яд. Я только чудом остался жив.

— Тебе определенно стоит сказать об этом отцу, — произнес Корнелиус, встревоженно взглянув на внука. — Он бы никогда…

— Не причинил мне вреда? — усмехнулся Регулус.

— Не стал бы тебя убивать, — поправил его дед, и Регулус отметил, что старший Нотт очень точно подбирает выражения. — Зачем ему это?

— Вот это я и хотел спросить, — ответил Регулус, поднимаясь. — Но я зайду позже, —добавил он, направляясь к двери. — Как появится время.