Сон взаймы (гет)

— Друзья! — патетически воскликнул Тёмный Лорд. — Сегодня я хочу поговорить о судьбе неверных, которые, присягнув мне и поклявшись служить идеалам свободной расы волшебников, подло предают их и преклоняются перед магглами и грязнокровками…

Люциус рассеянно рассматривал гостей Малфой-мэнора. Тёмный Лорд никогда не собирает соратников в своём родовом поместье, сегодня честь принимать членов Малого Круга принадлежала Малфоям. Повелитель велеречиво поблагодарил «хозяев вечера», ловко упомянув о своём Доме и его обычаях. Люциус припомнил слух о том, что «Дома» не существует, но тут же отдёрнул себя и мысленно закрылся. Салазар с ним, с домом. Тот факт, что Лорд отличный легилимент, сомнению никто не подвергал. Как и то, что он очень не любит насмешки и недоверие к своим словам.

Последнее время на собраниях творилось что-то странное. Воздух как будто был пропитан подозрениями, страхом, злобой и чем-то уж совсем неясным, исходящим от Тёмного Лорда. Безумием?

Люциус перевёл взгляд на отца: губы плотно сжаты, голова опущена в почтительном полупоклоне — оглядывает собравшихся цепко и изучающее. И уж точно не забывает о ментальных барьерах. Рядом с ним — Роджерс и Киллиэнс, давние приятели. Пожалуй, даже друзья. Они тоже чем-то обеспокоены.

— … и чистокровные маги возвысятся и станут на вершине мира, тогда как грязнокровки будут подобно домовым эльфам прислуживать им, чтя их волю…

Люциус растерянно смотрел на Лорда. Мир сходит с ума, а люди, кажется, не замечают этого. Беллатриса начинает высказывать идеи Лорда открыто. Газеты пишут об исчезновениях грязнокровок и обвиняют во всём Пожирателей. А на собраниях всё чаще звучат призывы к насилию, и всё более реалистичным становится когда-то символичное «Пожиратель Смерти».

Как он упустил момент, когда разумные доводы и рациональные требования превратились в этот параноидальный бред? И что делать теперь? Стоп. Не думать. Вернуть ментальный барьер. Размышлять и взвешивать аргументы он будет позже… Сейчас главное — делать вид, что всё в порядке. Да и так ли всё плохо? Может, это просто сегодня тяжёлый день. Может, осталось потерпеть совсем немного, и всё снова встанет на свои места…

С одной неразрешимой задачи мысли постепенно перешли на другую. И снова — по замкнутому кругу.

Два месяца назад он подал первое объявление в газету. Пообещал вознаграждение за любую информацию. Получил кучу совершенно бесполезных писем от охотников за лёгкой наживой. Перепроверил на всякий случай факты, чуть не наизусть выучил отчёты Джонса. Обратился ещё к двум сыщикам — выслушал уверения в том, что девушки не существует и рекомендации относительно поиска в немагическом мире. Дважды чуть не вышел из себя, доказывая, что его девушка была ведьмой. Но визитку маггловского детектива сохранил: в сердцах бросил в нижний ящик стола и совершенно чётко запомнил, в какой угол она отлетела.

Две недели назад он был в Министерстве: легальный, доступный каждому поисковый запрос, потом визиты к «друзьям». Он поднял на уши три отдела, разыскивая по всему миру ведьму с доверчивыми глазами и странным именем Ромина. Он, кажется, испробовал всё возможное, но ни на йоту не приблизился к достижению цели.

«Описанной вами волшебницы не существует». Она не рождалась, не умирала, не училась, не лечилась и не переезжала. Её просто нет. «Смотрите сами: портрет не двигается — значит, она вымысел». — «То, что портрет не двигается, значит, что она жива». Что с ней всё в порядке. Что её можно найти.

А три месяца назад всё было настолько простым и ясным, что, кажется, это было не с ним, не в этом мире. Он проснулся посреди ночи один, а вместо страха и осознания потери испытал желание действовать и предвкушение запутанной задачи. Миону что-то беспокоило. Она предупреждала, что уедет. Она обещала вернуться. Она не запрещала себя искать. А значит, для неё легче на время расстаться, решить проблемы и встретиться вновь, чем жить в постоянном страхе перед неведомой опасностью. Он покинул Хогвартс уверенно и без сожалений. На все вопросы ответил: «Она уехала, но скоро вернётся», — и начал искать.

Дни, недели, месяцы. Июль, август, сентябрь. Вот уже и октябрь на дворе. И стоит, наверное, признать поражение и остановиться, но что-то не позволяет. Ведь он дал слово. Легко и непринуждённо пообещал, что найдёт. Поверил сам. И она поверила. И, вероятно, сейчас где-то очень далеко, или, может, совсем близко, она надеется и ждёт встречи…

* * *

Три дня назад он убил человека. Старого маггла, который не понимал, что происходит, и всё твердил о больной жене. Его притащила на собрание чета Лестранджей. Тёмный Лорд сначала разозлился, а потом как будто что-то решил для себя, и началось «веселье». Он вызывал молодых Пожирателей и предлагал убить старика. Крэбб замешкался. МакНэйр отказался. Снейпа вырвало. А он — Люциус Малфой — вышел, поднял палочку и сказал: «Avada Kedavra». И представил злорадство и как будто даже вожделение на скуластом лице Беллатрисы Лестрандж. Вспышка, еле ощутимая отдача в ладонь — и маггл рухнул на пол. А Люциус с ужасом осознал, насколько всё просто.

Сжал зубы и восстановил ментальные барьеры. Уже, наверное, не от Лорда — от себя. Лишь бы избавиться от страшного ощущения беспомощности и бессилия. Это происходит не с ним. Этого вообще нет. Всё сон. Скорее проснуться. Не думать, не думать…

Он просидел два часа, бессмысленно глядя на огонь в камине и повторяя про себя как мантру «не думать». За окном шумел ветер. Гулко и невыносимо медленно тикали старинные часы. Замок тревожно молчал, будто в ожидании беды. И где-то в глубине души неспешно и неотвратимо росла пустота. Мечты, свобода, будущее — это миф. Ничего нет. Мы плывём по течению, не зная, что ждёт впереди. И не в наших силах что-то изменить…

* * *

— Боюсь, мистер Малфой, я не в силах вам помочь. Вам придётся просто смириться.

Люциус не двинулся с места. Его репутация по-прежнему безупречна. Его ментальные барьеры не обрушит сам Тёмный Лорд. Дамблдор смотрел на него грустно и до ужаса понимающе. Смотрел и молчал.

— Но ведь Ромина Грей была?

Секунду Малфою казалось, что сейчас он услышит привычное «не существует». Дамблдор задумчиво улыбнулся и отвёл глаза:

— Да, была…

— И она жива?

Директор неопределённо пожал плечами. Голубые глаза за стёклами очков-половинок хитро блеснули.

С этим визитом Люциус тянул до последнего. Отчасти потому, что боялся и здесь услышать «не существует». Отчасти потому, что в глубине души понимал: Дамблдор единственный, кто знает ответы. Только ничего не скажет. Не сейчас. Не Люциусу Малфою.

— Она вернётся?

— Скорее да, чем нет…

— Через двадцать лет?

Старик насмешливо приподнял брови:

— Даже раньше. Через восемнадцать с половиной…

Люциус сдержано кивнул.

Он узнал всё, что хотел. Большего от директора не добьёшься. Не здесь, не сейчас. Угрожать бесполезно, уговаривать бессмысленно, просить унизительно.

Он сделал всё возможное. Остаётся ещё попытать счастья у маггловского детектива и, получив вердикт «не существует», восемнадцать с половиной лет ждать встречи с девушкой, которая ему верила. С девушкой, которая полагала, что в жизни есть мечты, свобода и будущее…

* * *

С деревьев опадала листва. В тихом сквере на окраине Лондона на дорожках играли дети, за оградой ползли редкие машины…

Люциус прибавил шагу и изо всех сил сжал челюсти. Третий курс, маггловедение: «личный транспорт для высших слоёв общества, принцип работы которого базируется на немагическом преобразовании энергии локального взрыва в движение колёс». Мерлин, что я делаю?.. На противоположной стороне улицы стояла невзрачная табличка с большой стрелкой и надписью «Частный сыск. Агентство С. Нортона».

Плач ребёнка, лай собаки, чей-то заливистый смех. Странная музыка из огромной блестящей коробки бесполого существа с зелёными волосами. «Магнитофон» и «представитель молодёжной субкультуры» — третий курс, маггловедение.

Это последний шанс. Больше нет вариантов. Все сведения проверены и точны. Все детективы сошлись на том, что единственное место, где можно исчезнуть без следа — это маггловский мир. У меня нет выбора. Это нужно просто пережить — попросить помощи у магглов. «Об этом никто не узнает…» Визгливый окрик, вой очередного железного чудовища. Люциус резко остановился, опустил голову и зажмурился: «Это происходит не со мной».

— Эй, мистер, вам помочь? — чумазый и растрёпанный мальчишка требовательно потянул за рукав мантии. Люциус резко одёрнул руку и отшатнулся. Оборванец согнулся в карикатурном полупоклоне, заискивающе заглядывая в глаза:

— Я могу вам помочь, сэр?

Смех, плач, лай, визг, грохот автомобиля. Мужчина глубоко вздохнул, вздёрнул подбородок и пропал.