Место, где ты можешь спрятаться (гет)

Реактивная частная авиетка уверенно пробивала наползающую пелену насыщенных влагой облаков. Кейт сидела у окна и зачарованно любовалась дождевыми каплями: подчиняясь законам аэродинамики, они сначала бились о стекло, покрывая его тонкой плёнкой, а потом, мелко дрожа, перекатывались в верхнюю полусферу иллюминатора. Это почему-то забавляло Беккетт, в то время как сидящий рядом Касл развлекал любимую весёлыми разговороми, нежно придерживая за руку и пристально отслеживая её настроение. За столь долгий перелёт они успели поболтать о всяких пустяках, помечтали о далеко идущих планах, а Кейт даже немного вздремнула на плече у Касла. Из безмятежного сна её извлек горячий, чувственный поцелуй и мощный, насыщенный аромат свежесваренного кофе. Хоть пробуждение и не было скорым, Беккетт, с трудом разлепив веки, увидела лицо Касла, да так близко, что смогла разглядеть озорные огоньки в его глазах. Вернув ему поцелуй, Кейт сладко потянулась.

— Вставай, соня, — Касл провёл свободной рукой по её щеке, потом практически навалился, чтобы зарыться лицом в эти роскошные, с пьянящим ароматом вишни волосы, — нам сварили кофе, советую подкрепиться. Времени до посадки остаётся не так уж много.

— Рик, а где будет посадка?- любуясь игривыми капельками, Беккетт вдруг вспомнила атаку репортеров в аэропорту Кейптауна.- Честно говоря, хотелось бы вернуться домой без шума и гама, инкогнито. И мне по-прежнему противит внимание прессы, потому что я не готова посвятить кого бы то ни было в наши с тобой отношения….

— Не переживай, — его лицо по-прежнему утопало в её локонах,- благодаря моим связям мы приземлимся в небольшом закрытом аэропорту, милях в двадцати от Нью-Йорка. Там никого чужого не может быть по определению. Надеюсь, что ты уже разучилась удивляться?

— О, да!

Онаа уже начала привыкать ко всяким неожиданностям, окружавшим этого необычного во всех отношениях человека. Кейт даже не удивилась уже знакомой винтокрылой машине, что села на лужайку рядом с виллой. Из кабины выскочил рослый пилот в комбинезоне без знаков отличия и направился в их сторону. В этот момент Кейт с Риком прощались с Гутом и Пумбалой, которая то и дело прикладывала полотенце к глазам. Беккетт тоже почувствовала себя неловко, но прощание оказалось таким тёплым и душевным, что у неё отлегло от сердца. К тому времени служивый подошёл к ним вплотную, отдал честь Каслу, здороваясь с ним, как со старым знакомым, и приветливо кивнул в её сторону.

— Кейт, пора, — Касл взял Беккетт под локоток и мягко повлёк к вертолёту, — нас уже ждут.

Она согласно закивала и, обняв его за талию, подчинилась его воле. Только когда они уже уселись на жёсткие сиденья, Кейт взглянула в окошко, чтобы ещё раз увидеть это место, так круто изменившее её жизнь. Загудели винты, уши заложила от грохота, а она продолжала смотреть на две фигурки, махавшие им руками, пока вилла с её обитателями совсем не скрылась из виду. Тут Кейт почувствовала на своих плечах сильные мужские руки.

— Ты никак грустишь, милая? — из-за шума винтов голос Рика был еле слышен. — Когда-нибудь мы вернёмся сюда, и тебе больше не надо будет никого разыскивать.

Беккетт ничего не сказала, только смиренно уткнулась в его плечо. Ей совсем не хотелось смотреть на мелькающие за иллюминатором вертолёта пейзажи, как будто они в чём-то провинились. Кейт закрывала глаза, и перед её взором вставали знакомые глазу небоскрёбы, спокойная гладь Гудзона и лица её друзей. Находясь во власти воспоминаний, она не заметила, как просидела в таком положении все полчаса полёта.

— Прилетели, эта птичка доставит нас домой! — Касл почти кричал ей в ухо.

Беккетт встрепенулась: вертолёт приземлился на территории уже знакомого ей аэродрома, недалеко от стоящего с края взлётной полосы небольшого реактивного самолёта. Возле трапа дежурили двое здоровяков, их безупречные пиджаки бугрились от оружия под мышками. Касл степенно подошёл к ним, душевно поздоровался, как со старыми знакомыми, потом поманил Кейт к себе и увлёк в прохладное нутро салона.

* * *

Чёрный федеральный «Субурбан» сквозь дождь и ветер, неуклонно приближался к Нью-Йорку: машина их встретила прямо у трап. Откинулась дверца шюка, штурман махнул напоследок, и они, смеясь, стремительно сбежали по трапу вниз. И также, крепко держась за руки, нырнули в уютное нутро джипа. Щелкнула кнопка стеклоподъмника, разделяющего салон, и у Касла с Беккетт сразу же образовался свой изолированный мирок. Тянуть время не было смыслом, и они обменялись серией нежных и чувственных поцелуев, после которых Рик довольно откинулся головой на подголовник, а Кейт прислонилась к дверце и прикрыла глаза. Спать ей совсем не хотелось, чего нельзя было сказать о Касле. Тот отключился, лишь только машина отъехала от аэродрома, и спал так крепко, что его не могли разбудить никакие толчки. Улыбаясь счастливой улыбкой, Кейт держала Касла за руку, от поцелуев горело лицо, а в голове постоянно крутились воспоминания об их последних африканских сутках. Пожалуй, Беккетт признавалась себе, что их близость в ночь перед отлётом была самой горячей изо всех совместных встреч. Когда Касл поднялся с ней в спальню после небольшой пирушки, Кейт тут же соскочила на пол и лёгким толчком в грудь опрокинула его на кровать. Рик с удовольствием повиновался ей, отдавая себя её неукротимости и яростному напору. После череды безумных поцелуев Кейт кинулась в объятья Касла и безудержно владела его телом настолько, насколько только была способна. Это было очень эмоционально насыщенно и упоительно долго. Кейт так утомила его, что Рик отключился, как только страстные ласки закончились. Преисполненная нежностью, Беккетт перебирала руками его густые волосы, гладила мускулистое тело и никак не могла поверить своему счастью. Вне-запно её руки нащупали небольшой шрам на внутренней стороне левого предплечья. Кейт сразу вспомнились слова Пумбалы: «Это его кровь отогнала духов от вашей души».

Беккетт включила ночник, чтобы рассмотреть шрам поближе. След на коже был совсем свежий, он ещё только начал рубцеваться и едва успел затянуться прозрачной плёнкой. Кейт некоторое время разглаживала шрам подушечкой пальца и накрыла сверху поцелуем, затем дотянулась до его губ, потому что была счастлива и благодарна. Да, Беккетт любила Касла, и теперь, вытянувшись рядом с ним во весь рост, замерла в одной позе. И долго так лежала, не двигаясь и вслушиваясь в его ровное дыхание. Мягкий свет ночника освещал только часть лица Касла, отбрасывая тень на подушку, на которой лежала его голова. Рик спал спокойно и расслабленно, как спят люди, решившие наконец-то сложную и заковыристую задачу, на которую изначально потрачено много сил. Теперь Касл был спокоен за неё, Кейт, а она могла быть спокойна за них обоих. И то, что Касл не ощущал прикосновений, ничуть Беккетт не расстраивало, потому что самое лучшее в её жизни уже случилось. Своей любовью она отдала и будет отдавать ему долги, и именно они вместе — вот что действительно было важно, и теперь Касл — самый родной и близкий после отца человек, принёсший счастье и спокойствие в её мир. Нет, в их общий мир — так теперь это зазвучало. Теперь несколько нежных поцелуев, как скрепа.

Касл не проснулся, но что-то пробормотал и перевернулся на живот. Тормошить его не было смысла, и Беккетт приподнялась с упором на руки: в просвет между шторами она увидела кусочек звёздного неба. Одна из далёких светила очень ярко, притягивая к себе внимание, и Кейт соскользнула с ложа. Чмокнула Касла в плечо напоследок, накинула халат и спустилась на веранду. Знойная африканская ночь распахнула для неё свои объятья, пахло нагретой землей, влажностью и ещё чем-то необъяснимо приятным. Вокруг единственной лампы, горевшей на террасе, кружился хоровод мотыльков, в кронах садовых деревьев щебетали ночные птицы. Уже будучи на веранде, Кейт тщательно осмотрелась: от их недавнего ужина на столе остались только бутылка вина с бокалом и тарелка с фруктами.

Беккетт сдодвинула кресло на край террасы, налила себе полный бокал вина и разлеглась в плетёном ложе. Вино было просто восхитительным, оно струилось по её жилам, вызывая в теле приятный огонёк. Мыслями Кейт постоянно возвращалась к событиям последних дней, и пила глоток за глотком за их счастье. Почему-то Кейт была уверена, что прошлое не сможет сравниться с будущим, которое уже виделось ей настолько ослепительно ярким и насыщенным, насколько виделась самая яркая звезда на этой половине неба. Теперь у них образовался свой личный млечный путь.

Беккетт отхлебнула из бокала ещё, искренне сожалея, что вино заканчивается, а вставать к столу как-то не хотелось. И она цедила напиток, оттягивая сей момент. Как раз тут ей и померещилось, что самая яркая звезда разрастается в размерах, тупо поглощая соседние звезды. Потом звёздное покрывало трансформировалось в какой-то переливающийся световой столб между небом и землей. На какой-то миг светящаяся колонна как бы застыла на одном месте, а потом разделилась на сотни тонких струек. Эти струйки переплетались друг с другом, прятались где-то в темноте, потом появлялись вновь, и Кейт с удивлением узрела в них ручейки водопада. Она увидела себя стоящей на краю огромной каменной чаши, на дне которой бурлила вода, закручиваясь в вихри и поднимаясь всё выше и выше. Она хотела отступить, но не могла сделать ни шагу назад, а только зачарованно наблюдала, как неукротимый водоворот стремительно к ней приближается. Вот он коснулся её ног, достиг уровня плеч, потом мягко поднял над землёй и закружил в бурном вихре. Таких вихрей возникло не один и не два, они сталкивались меж собой, словно борясь за первенство обладания ей и её вниманием, и ловко бросали в лицо Беккетт пышные шапки пены. С замиранием сердца Кейт принимала их осторожные прикосновения, сначала одной, потом другой, потом третьей.… Когда же почувствовала, что очередная шапка упруго клипа в губы и не хочет отпускать, то Беккетт встрепенулась, непроизвольно раскрыв глаза. Реальность оказалась прекрасна, потому всё, что касалось её лица, было не пеной, а восхитительными поцелуями, а то, что Кейт приняла за водоворот — крепкими объятьями Касла. Подхватив с кресла, он кружил её, крепко спящую, по террасе, пока Беккетт окончательно не проснулась и не попросила её отпустить.

— Когда ты встал? — Кейт попыталась угадать ход его мыслей. — Ты такой сон мне перебил!

— Милая, мне стало холодно и одиноко, — Касл улыбался своей фирменной улыбкой, которая так ему шла, — и мне невольно пришлось пойти на поиски. Как успел заметить, ты решила отдать дань этому замечательному вину, пока я спал, а вино наказало тебя в отместку и сыграло с тобой злую шутку. Какой же сон оно позволило тебе увидеть?

— Я видела этот водопад, и многочисленные ручейки, создающие его тело, и его каменную чашу. Я даже подумала, что меня унесёт водоворотом, а всё оказалось намного проще, — Кейт хихикнула и потёрла нос.- Всё это мне так понравилось, что я хотела бы опять оказаться у водопада, да и от повторения подобного водоворота, как несколько минут назад, тоже не отказалась бы.

— А пошли к водопаду прямо сейчас!- Касл прижал обе её руки к своей груди. — У нас осталось очень мало времени до отъезда, и сложно предугадать, когда сможем вернуться вновь.

Промолчав, Беккетт только склонила головой, выражая согласие.

* * *

К действительности её вернуло прикосновение чего-то весьма тяжелого: то было мощное тело Касла. От толчков машины он просто съехал с подголовника в её сторону, а, потом, потеряв равновесие, лег головой на колени Беккетт. На мгновенье Кейт показалось, что Рик проснулся, но Касл спал тем же самым сном спокойного и уверенного в себе человекам, каким она увидела его в последнюю ночь на вилле. Кейт заметила, как Рик во сне пытается устроиться поудобнее, для этого он просто отпустил свою руку, которой до этого постоянно держался за её запястье, и подсунул ладошку к себе под голову. Он спал совсем по-детски, смешно морщил лоб, как-то весело шевелил губами и немного причмокивал. И Кейт очень хотела бы знать про его сон. Может быть, в нём -она?

Беккетк расправила его отросшие волосы, сбившиеся на лоб и скрывающие половину лица. Внезапно в салон проник лучик света, и Кейт не по детски обрадовалась:

— Ура! Нью-Йорк! Мы дома, Касл, почти дома...