Свет маяка (гет)

На следующий день Гермиона вернулась задолго до обеда. Она закатила Булману отменный скандал, послушать который под двери Отдела по взаимодействию с магическими существами сбежалась добрая половина Министерства.

— Когда я уходила, я видела министра с первым заместителем. Могу поклясться, Кингсли одобрительно мне улыбнулся, а мистер Уизли подмигнул!

Первые дни после увольнения Гермиона честно пыталась расслабиться. Она подолгу принимала ванну, делала какие-то девчачьи дела вроде масок и обертываний, проводила время в саду, подрезая или пересаживая растения, читала ненавязчивую магловскую литературу, даже пару раз сыграла с Гарри в шахматы и взрывные карты. Но уже на четвертый день такой жизни Гермиона затосковала. Ей катастрофически не хватало полезной деятельности. Она притащила в гостиную все те справочники, которые не так давно штудировал Гарри, обложилась ими и погрузилась в поиски, вставая из-за стола только перекусить. Гарри наблюдал за ней с еле скрываемым весельем: в этом была вся Гермиона — бесцельное существование выматывало ее похлеще нудной работы в архивах Министерства.

Однажды вечером Гарри не выдержал.

— Гермиона, мы, кажется, договаривались, что ты расслабишься… Твое ежедневное бдение над справочниками не похоже на отдых, — он подцепил пальцем толстый справочник под названием «Путеводитель по миру волшебных профессий для юных ворожей». Книга съехала со своего места, открыв взгляду спрятанную под ним грошовую брошюрку — ту самую, про старост Хогвартса, достигших величия, которую когда-то читал Перси в Косом переулке. — А это еще что? — Гарри подхватил брошюрку, но тут же потерял добычу — Гермиона молниеносно выдернула книжицу из его рук.

— Гарри, я умираю от безделья! Мне нужно срочно определиться с профессией, иначе я сойду с ума!

— Еще недели не прошло, как ты уволилась!

— Ну и что? Я уже отлично отдохнула! Хочу найти занятие, а в голове, как назло, такая каша!

Гарри ухмыльнулся.

— Что ж, пойдем. Я знаю отличный способ прочистить мозги, — он протянул руку в приглашающем жесте.

Гермиона с сомнением покосилась на друга.

— Ну же, Гермиона!

Она решилась. Ее пальцы легли в протянутую ладонь и тут же были крепко сжаты.

— Попалась! — зловеще улыбнулся Гарри. — Теперь держись!

Он буквально выволок Гермиону в сад, пробормотал несколько заклинаний, и спустя пару секунд уже сжимал в руке «Молнию». Следом прилетели теплая мантия и толстая кожаная куртка.

— Нет, Гарри, я не полечу, — Гермиона, в ужасе от затеи друга, отступила к дому. — Ты же знаешь, я неуверенно чувствую себя на метле.

— Неуверенно? Я бы сказал, что ты летаешь чуть лучше Невилла на первом курсе. Расслабься! Я же с тобой!

Он быстро влез в потрепанную куртку черной кожи, а Гермиону закутал в мантию, не забыв накинуть ей на голову капюшон.

— Наверху всегда холоднее, чем внизу, — пояснил он. — Залезай!

Гарри устроился на метле и указал на древко перед собой. Гермиона нервно сглотнула. Она совсем не дружила с метлой и предпочитала всячески избегать полетов. Но Гарри был неумолим; он нахмурил брови и спросил:

— Трусишь?

— Гермиона Грейнджер никогда не трусит! Она слегка опасается…

Гарри хохотнул и ухватил подругу за руку, подтаскивая ближе к себе. Гермиона невольно залюбовалась им: черные волосы трепал ветерок, глаза задорно блестели. На метле Гарри чувствовал себя как рыба в воде, предвкушение полета будоражило его кровь, окрашивая скулы румянцем. Джинсы, в которых он обычно работал с деревом, местами в пятнах лака, растворителя и небольших порезах, обтянули крепкие бедра и ягодицы, а затертая кожаная куртка с металлическими заклепками делала его похожим на хулигана из подворотни — ни дать ни взять опасный парень, и только круглые очки портили все впечатление.

Разглядывая его, Гермиона потеряла бдительность и очнулась, только почувствовав под руками гладкое и немного теплое дерево метлы. Гарри обхватил ее сзади, взявшись за древко перед ее руками. Гермиону обдало волной его аромата, смесью из ноток древесной стружки, лосьона после бритья, мяты и молока. Где-то среди них угадывался запах пота — терпкий, мужской и неожиданно приятный. Внезапно Гермиона поняла, что Гарри — мужчина, со всеми полагающимися ему мужскими атрибутами. Конечно, она знала это и раньше, но как-то опосредованно, не придавая особого значения его полу. В первый раз это ощущение появилось во время их странствий с палаткой. Когда Рон предложил ей выбрать между ним и Гарри, в ее испуганном мозгу мелькнула мысль, что Рон и вправду может ревновать, что для него не все так однозначно — Гарри ведь тоже мужчина, и он может нравиться девушкам, даже ей. Но она тут же отмахнулась: Гарри друг, почти брат, а ревность Рона — глупые домыслы, основанные на неуверенности в себе и, что уж греха таить, зависти. После эта мысль уже не возвращалась, вытесненная болью от ухода Рона, поисками крестражей, страхом, горечью потерь. И вот теперь, подкрепленное запахом Гарри, его хулиганским видом, жилистыми руками вокруг ее тела, мимолетное ощущение вернулось, обдало горячей волной, вмиг превратившись в твердую уверенность, в осознание простого факта — к ее спине прижимается не брат, не просто друг, а мужчина.

Гарри поднял метлу в воздух и постепенно набрал высоту. Зависнув ненадолго над их домиком, он применил дезиллюминационные чары и резко набрал скорость. Гермиона взвизгнула, разом очнувшись.

— Гарри, сбрось скорость! Слишком быстро! — ее руки судорожно сжали древко, и метла тут же противно затряслась, будто раздумывая, которого из седоков слушаться.

— Гермиона, — по звучанию его голоса она предположила, что Гарри закатил глаза, — доверься мне! Ты же сотни раз видела, как я летаю!

— А еще я много раз видела тебя в больничном крыле после этих полетов! — Гарри хрипловато рассмеялся ей в волосы. Гермиона вздрогнула — какой у него приятный смех… Да что же это такое?

— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось! Доверься мне, ослабь контроль хоть раз в жизни!

И Гермиона доверилась. Она буквально отпустила поводья, закрывая глаза и отдаваясь на милость этого незнакомого мужчины и гладкой деревяшки, зажатой между их бедер. Гарри почувствовал перемену в ее настроении и тут же повел метлу вперед. Они быстро пересекли полоску моря, отделяющую их от большой земли, и заскользили в теплом воздухе чуть выше крон деревьев. Гарри то спускался, так, что их ноги касались сочной листвы, то вновь набирал высоту. Гермиона осмелела до такой степени, что приоткрыла один глаз: перед ними, сияя огнями, раскинулась деревушка, на берегу озера танцевало пламя — местная молодежь согревалась у костра, подпевая звукам гитары. Вдаль убегало черное полотно автострады, а по нему красными и золотыми искрами проносились автомобили.

— Гарри, какая красота! Я и подумать не могла…

Гарри направил метлу вертикально вверх и резко ускорился, она не смогла закончить фразу, судорожно глотая враз похолодевший воздух. Метла поднималась выше и выше, пока не достигла какой-то одному Гарри ведомой границы. Гермиона спиной почувствовала, как его мышцы расслабились, и «Молния» остановилась. Они опрокинулись назад и полетели навстречу земле, будто куклы, выброшенные из окна небоскреба. Она кричала так, как, наверно, не кричала даже перед лицом горного тролля на первом курсе. Когда ей казалось, что гибель уже неминуема, Гарри ловко выровнял метлу и повел их вперед. Он набрал головокружительную скорость и больше не сбавлял ее, закладывая виражи, делая бочки, ныряя к земле и тут же вновь взмывая вверх. Сумасшедшая гонка совершенно точно прочистила мозги Гермионе — в ее голове не было ничего, кроме бешено бьющегося в адреналиновом шоке восторга.

Она не знала, сколько времени длился полет. Пальцы совершенно закоченели, несмотря на то, что Гарри в какой-то момент — и когда успел — обхватил их своими ладонями. «Наверно, мне никогда уже не удастся расчесать волосы после такой прогулки», — со смешком подумала Гермиона. Метла начала замедлять ход и снижаться.

Они приземлились на плоской крыше какого-то замка. По углам площадки, на которой они оказались, возвышались четыре прямоугольные башенки. На одной из них был установлен флагшток, на нем, повинуясь легкому бризу, лениво развевался флаг Великобритании. Замок стоял на холме над городом, окруженный сухим рвом и двойной крепостной стеной.

— Гарри, это же… Дувр? Сколько мы летели?

— Около часа, мне кажется, — Гарри скинул куртку и потянулся, разминаясь. Его футболка при этом поднялась, и Гермиона заметила полоску черных волос, убегавшую за ремень джинсов. Волна жара вновь окатила ее. Пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать навязчивую картинку: футболка поднимается, обнажая плоский живот…

Гарри в это время успел расстелить куртку на крыше и улечься, заложив руки за голову. Гермиона стояла поодаль и украдкой оглядывала друга, открывшегося для нее сегодня совсем с другой стороны. Она смотрела на его руки, согнутые в локтях и закинутые назад, на напрягшиеся мышцы под загорелой кожей — Гарри уже не был тем недокормышем, которым она почему-то до сих пор его считала. Гермионе захотелось огладить круглые бицепсы, потрогать шею в том месте, где она переходила в ключицы, провести носом за его ухом, вдохнуть аромат… Она встряхнулась: не очень-то это похоже на дружеские мысли.

— Ты чего там застыла? Иди сюда, посмотри, какое тут небо! — голос Гарри вывел ее из задумчивости. Гермиона опустилась на куртку рядом с ним и запрокинула голову — шея моментально затекла.

— Да что ты как неродная, — пробурчал Гарри, притягивая ее к себе. Гермиона улеглась на его плечо и замерла. Вокруг царили покой и умиротворение. Небо на самом деле было прекрасно: все в мелкой россыпи звезд, будто в алмазной крошке. Стояла такая тишина, что можно было услышать звук прибоя, разбивающегося о белые скалы Дувра.

— Гарри, ты знаешь, мне не дает покоя та идея о приюте и курсах для маглов с детьми-магами… Чем больше я думаю обо всех вариантах развития карьеры, тем больше понимаю, что все они — чепуха. Неважное копошение по сравнению с этим. Ведь я бы правда могла создать комитет по работе с немагическими семьями… В Министерстве я частенько обедала с Пенелопой Кристалл, помнишь ее? Староста с Когтеврана, подружка Перси…

Гарри кивнул, и, хотя Гермиона не могла этого видеть, она почувствовала движение мышц его шеи и продолжила:

— Она работает в отделе, который подчищает последствия неаккуратного волшебства. Им приходится бывать у маглов, чьи дети начинают проявлять магические способности, и стирать память соседям, друзьям… Однажды они попали на настоящий сеанс экзорцизма! Верующая пара решила, что их дочь одержима дьяволом, потому что левитировала к себе игрушки… Экзорцизм над пятилетним ребенком!

— Я уже говорил год назад и повторюсь снова, в этом деле я готов помочь всем, чем захочешь.

— Для начала стоит поговорить с Кингсли о финансировании, позволит ли бюджет завести новый отдел? На первых порах я могу работать одна, но со временем пара помощников мне бы не помешала, — Гермиона вскочила на ноги и принялась мерить шагами крышу. — Мне нужен будет доступ к Хогвартской Книге Студентов, не думаю, что Макгонагалл откажет. Пригодятся магловские законы о защите детей, может, что-то стоит перенять. Нужно написать брошюры и памятки для родителей маглорожденных волшебников. Набрать и обучить людей, которые будут посещать такие семьи после первого же магического выброса. Написать программу для курсов… Найти спонсоров и меценатов для содержания приюта, воспитателей, закупить мебель, одежду, пособия… Нанять эльфов для обслуживания. И нужно будет помещение для приюта, — Гермиона сникла. — Не думаю, что Министерство оплатит приобретение целого дома, да и вообще моя идея грозит вылиться в целое состояние…

— Гермиона, не расстраивайся раньше времени! Подготовь обращение к министру, подкрепи его списками маглорожденных детей и такими вот жуткими случаями, как с той девочкой, а дальше будем действовать по ситуации. И если дело пойдет, то, так и быть, — Гарри лукаво улыбнулся, приподнимаясь на локте, — я стану твоим первым меценатом.

— М-м-м? — Гермиона ждала продолжения.

— Я подарю тебе дом!

— Гарри, ты в своем уме?

— Ну, во-первых, не тебе лично, а приюту. А во-вторых, судьба щедро наделила меня домами, в которых я не хочу жить.

— Ты про коттедж в Годриковой впадине? — догадалась Гермиона.

— Про него. Там, конечно, нужно будет провести масштабный ремонт, но это уже что-то. Продать его у меня рука не поднимается, пусть хоть кому-то он пригодится…

— Гарри, ты…

— Только у меня есть условие! Название приюту я дам сам…

— И как бы ты его назвал?

— Может, что-то вроде «Дома лилий», — Гарри смущенно улыбнулся.

Где-то пробили полночь часы. Наступило 31-е июля. Гермиона пересекла площадку крыши и опустилась на колени рядом с Гарри.

— С днем рожденья! — улыбнулась она. — Твой подарок остался дома, так что получишь его, когда вернемся.

— Спасибо, Гермиона!

Он уселся и привлек ее к себе. Они замерли так на какое-то время: Гарри гладил ее волосы, а Гермиона уткнулась носом в ворот футболки, вдыхая его аромат и теряясь в новых и непозволительно приятных ощущениях.