Конечно, ты лучше знаешь, Перси (гет)

— Э-эх… — слева от Перси раздался тяжелый вздох Райана Генри. Уизли яростно откусил от своего бутерброда с ветчиной и принялся тщательно пережевывать. Сегодня за завтраком он занял место рядом с Райаном только потому, что тот был единственным, кто не говорил о вчерашнем «триумфальном полете» Рона и Гарри Поттера на зачарованном Форде. У Генри была своя боль — в прошлом году Оливер Вуд не включил его в состав гриффиндорской команды по квиддичу, и он понимал, что в нынешнем году у него тоже мало шансов. И все утро занимался тем, что ныл по этому поводу. Но, в конце-то концов, сколько же можно? Всему есть предел. Иногда наступает момент, когда нужно найти в себе силы, чтобы принять то, что ты не можешь изменить. И никакие ободряющие слова здесь не помогут. Перси подцепил на вилку яичницу и отправил в рот.

— Спорт — это сомнительное хобби, — прожевав, изрек он с видом умудренного опытом человека. — Он травмоопасен и к тому же не дает никаких осязаемых результатов от твоего труда. К примеру, если ты пишешь книгу, то в конце концов дописываешь ее и гордишься этим результатом. А о количестве полученных в матче очков все очень быстро забывают.

— Конечно, ты лучше знаешь, Перси, — с сарказмом заметил Райан, — ведь тебе виднее, чем я хочу заниматься в жизни! — это прозвучало несколько обиженно, но какое кому дело до чужих обид? У всех своих проблем хватает. И не все жалуются на жизнь. Некоторые молча принимают удары судьбы и не портят другим настроение своим нытьем.

— О-о-о, — понимающе протянул Уизли, — разумеется, я знаю лучше, ведь я видел тебя на поле во время отбора. И отлично понимаю, почему Вуд не взял тебя в команду, ведь ты просто ужасно играешь. И если это то, чем ты хочешь заниматься в жизни, тебе нужно было стараться усерднее! — завершив свою пламенную речь, Перси запихал остатки бутерброда в рот и сделал большой глоток тыквенного сока.

— Но… — Райан собрался что-то возразить. Поднявшись со скамьи, он едва не перевернул чан с овсянкой. Его лицо покраснело, как Кровавая Мери, которую так любила тетушка Мюриэл. Но, так и не найдя слов в свою защиту, Генри развернулся и быстрым шагом направился к выходу из Большого зала.

— Это было жестоко, — заметила сидящая напротив Фиона Белмонт. — Что с тобой не так?

— А что? — Перси недоуменно вскинул брови. — Я всего лишь сказал правду. Кто-то должен был это сделать.

— Не всегда людям нужно слышать правду, — парировала Белмонт.

Уизли хмыкнул. Люди просто не хотят слышать правду, потому что она разбивает их иллюзии. Но чем дольше они живут в мире иллюзий, тем больнее будет, когда их мир рухнет.

— КРАСТЬ МАШИНЫ! — Перси вздрогнул, услышав голос своей матери. — ДА НА ИХ МЕСТЕ Я БЫ ТЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО ИСКЛЮЧИЛА! ВОТ ПОДОЖДИ, Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ! ТЕБЕ НЕ ПРИШЛО В ГОЛОВУ, ЧТО МЫ С ОТЦОМ МОГЛИ ПОДУМАТЬ, КОГДА УВИДЕЛИ, ЧТО МАШИНЫ НЕТ…

Многократно усиленный голос Молли Уизли, казалось, отражался от каждой поверхности огромного зала, заставляя стекла в витражных окнах дрожать, а пыль — сыпаться с потолка. Похоже, вопилка была адресована Рону. И поделом ему. Письма никогда в жизни не орали на Перси, и услышав подобное сейчас, он подумал, что, наверное, грохнулся бы в обморок на месте Рона. Все глаза присутствующих уставились на его младшего брата, который вжался в скамейку так, словно хотел провалиться сквозь нее. Перси даже не пытался ему сочувствовать, ведь Рон сам виноват во всем. Гневная тирада их матери продолжалась слишком долго, так что заболели уши, и Перси с трудом поборол желание закрыть их руками. Наконец, воцарилась звенящая тишина. Содержимое наполненных до краев стоящих на столе стаканов расплескалось, а звон дребезжащих на тарелках вилок до сих пор стоял в голове. Перси с укором посмотрел на брата. Отца ждало служебное расследование. Статус их семьи и так на уровне подвальных эльфов, а теперь, если их отец останется без работы, как они будут выживать? Ничего, осталось всего два учебных года, нужно немного потерпеть. А после этого он станет сам зарабатывать себе на жизнь и навсегда съедет от родителей.

— Ваше расписание, Уизли, — подняв взгляд, Перси увидел перед собой Минерву МакГонагалл.

— Спасибо, — взяв пергамент из рук декана, Уизли повернулся в ту сторону, где сидел Рон. Но того уже и след простыл.

Войдя в кабинет Защиты от темных искусств, Перси немного опешил, не сразу сообразив, туда ли он попал. Класс Квиррелла всегда был серым и невзрачным, но теперь, с приходом нового преподавателя, преобразился до неузнаваемости. Все стены были увешаны сверкающими портретами Гилдероя Локхарта, чья многократная улыбка буквально слепила глаза.

— Перси! — Пенелопа махала ему рукой с первого ряда. — Я заняла тебе место!

Пробравшись вперед, Уизли расположился за партой рядом с девушкой, сморщившись, словно ему сунули под нос вчерашние носки. Такого количества голубого, лилового и фиалкового цветов он не видел с тех пор, как в комнате близнецов взорвался котел с раздувающим⁽¹⁾ зельем.

— Мерлин, это сияние от его улыбок слепит мне глаза, — пожаловался он, выкладывая на стол учебники. Было не ясно, с какого из них преподаватель начнет занятия, поэтому он приготовил все.

— А ты думал, что всегда будешь единственной звездой в этом классе? — кокетливо поинтересовалась Клирвотер.

— Скажешь тоже… — зардевшись, смущенно ответил Перси.

— Класс! — стремительно вошедший в кабинет Гилдерой Локхарт мгновенно обратил на себя внимание всех присутствующих. Он сразу вскочил за трибуну и, взмахнув переливающейся в солнечных лучах челкой, на секунду замер, словно давая всем время насладиться его блистанием. Памела и Хелен, сидевшие на соседнем ряду, прекратили шептаться и устремили свои взоры на учителя. А Фиона Белмонт шикнула на громко переговаривающихся мальчишек, чтобы те замолчали. И в комнате воцарилась пронзительная тишина.

— Должен признаться, я вам завидую, — мечтательно произнес Локхарт, устремив взгляд на один из своих портретов, который, Перси готов был поклясться, подмигнул ему. — Вам посчастливилось стать учениками обладателя ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных искусств, а также пятикратного лауреата премии журнала «Ведьмополитен» за самую обаятельную улыбку! — произнеся это, он растянул губы так широко, насколько мог. По классу прокатился восторженный девичий вздох.

— Я надеюсь, вы летом не тратили время зря и прочли собрание моих сочинений, которое вошло в список необходимой литературы в этом учебном году? — спросил он, почему-то посмотрев прямо на Пенелопу.

— О, конечно же, — ответила она, и Перси услышал в тоне ее голоса ироничные нотки.

— Знаю-знаю, они великолепны, — смахнув скупую слезинку с левого глаза, закивал головой Локхарт. — И сегодня мы с вами проверим, насколько хорошо вы знаете мой бестселлер… «Вояж с вампирами»! — преподаватель похлопал в ладоши, давая понять ученикам, что им следует не скупиться на овации. Послышались хлопки.

Уизли читал все книги Гилдероя Локхарта и, к своему сожалению, не нашел в них ничего интересного или захватывающего. Никаких советов о том, как распознать нечисть, какие есть способы борьбы с ней. Чтиво было больше похоже на художественные девчачьи романы. И он искренне не понимал, как эти книги могли быть связаны с учебной программой этого года. Но, может быть, он поймет позже? Ведь сам Дамблдор пригласил Локхарта на работу — и не мог же директор принять такое решение, не основываясь на каких-либо аргументах.

— Сэр, а что это там? — громкий низкий голос Чэпмена раздался за спиной Перси. Обернувшись, он увидел, что сидящий позади него Чейз показывает на стоящую под столом накрытую лиловым покрывалом клетку, в которой копошатся какие-то существа.

— О, это вас не касается. Я приготовил это для другого курса, — лукаво ухмыльнувшись, ответил преподаватель.

Наверное, для выпускного, решил Уизли. Ведь для кого еще, если не для шестикурсников?

— Ну-с, начнем! — объявил обладатель ордена Мерлина третьей степени, хлопнув в ладоши. Он подошел к первой парте, за которой сидели Перси и Пенелопа, и, открыв учебник девушки на середине, показал всем страницу с изображением оскалившегося вампира.

— Глава тридцать шесть, — Локхарт почтительно склонил голову, тряхнув золотистой челкой. — Да-да, та самая, в которой после нескольких недель слежки за вампиром и приготовлений к схватке я наконец сражаюсь с ним! — учитель вновь выдержал театральную паузу, чтобы все могли проникнуться его словами.

Девчонки внимательно слушали, широко распахнув глаза. Клирвотер со скучающим видом наблюдала за тем, как Вуд отгоняет муху.

— Сейчас мы с вами будем разыгрывать эту кульминационную сцену, — радостно сообщив эту новость, Гилдерой Локхарт осмотрел класс. Роль вампира исполнит… этот молодой человек! — он вцепился в плечо Перси, заставляя его подняться со стула. — Такая естественная бледность кожи, болезненный цвет лица… вы только посмотрите!

От прикосновения Локхарта Перси вздрогнул. Обычно он любил, когда преподаватели выделяли его из серой массы сидящих в аудитории учеников, давали возможность высказаться. Но именно сейчас он был не готов зарабатывать заслуги дешевой театральщиной. К тому же замечания про цвет лица показались ему обидными.

— Профессор, не уверен, что вам нужен именно я, — возразил Уизли, пятясь назад к стулу. — Вампиры обычно очень проворны и носят длинные волосы, возьмите лучше Трастона, — предложил он. Тем более, что сам Орсайно был не против. Он тут же вскочил с места, но Локхарт осадил его, жестом попросив сесть.

— Ни в коем случае! — почетный член Лиги защиты от темных искусств настаивал на своем. — Вы идеальный типаж. Когда я увидел вас на первой парте, то тотчас же почувствовал укол ностальгии… Вы один в один, как тот мерзкий упырь!

Послышались смешки. Перси от досады скрипнул зубами. Вся ситуация буквально кричала о том, что это лишь начало тех унижений, которые его ждут сегодня на этом уроке. Сжав руки в кулаки, он вышел в центр класса.

— А роль спасителя сыграет… — Локхарт посмотрел на тянущих руки вверх ребят, — ваш непревзойденный преподаватель Защиты от темных искусств… то есть я! — он поклонился так, словно уже выступал на сцене. — Ну кто же, право слово, сможет сыграть меня лучше, чем я сам! — он одарил класс еще одной плутовской улыбкой.

— Роль жертвы достается…

Вновь поднялся целый лес рук. Счастливицей стала Сэйдж Келлин⁽²⁾, гриффиндорка с белыми, как снег, волосами и такого же цвета бровями. Она остановилась возле Перси, смерив его оценивающим взглядом.

Похоже, все было готово, оставалось только начать представление. Уизли надеялся, что это будет хоть и постыдно, но быстро.

— Темной-темной ночью… — учитель взмахнул палочкой, завешивая тяжелые портьеры, лишая класс дневного солнечного света. Остались лишь свечи, отбрасывающие зловещие тени на стены. — Я направился к логову вампира! Я долго следил за ним и уже знал, где он прячется, где спит в своем потертом деревянном гробу, и где прячет бедную несчастную крестьянскую девушку!

Гилдерой Локхарт эффектно прошелся по классу, словно по подиуму, приблизившись к тому месту, где стояли Перси и Сэйдж. Взмахнув лиловыми полами мантии, он направил палочку на них, пользуясь ею, как указкой.

— Что вы стоите? Разыгрываем сцену! — недовольно поторопил он. Перси взял стул и усадил на него Сэйдж.

— Спрячь руки за спиной, как будто ты связана, — велел он девушке.

— Нет-нет, все по-настоящему, — запротестовал Локхарт. — Свяжи ее!

Перси показалось, что это уже чересчур. Но в глазах учителя горел азарт, сравнимый, разве что, с энтузиазмом его отца, нашедшего очередную забавную маггловскую безделушку для своих исследований, поэтому он побоялся перечить. Воспользоваться связывающим заклинанием Уизли не решился. Он не был уверен, что сумеет верно отрегулировать силу заклинания, чтобы не затянуть веревки на запястьях девушки слишком туго. К счастью Сэйдж догадалась о причине заминки и, развязав ленту, которой были стянуты ее волосы, протянула ее Перси.

Наклонившись, Уизли неуверенно коснулся чужих рук. Ему никогда не приходилось связывать кого-то, хотя сам он и был хорошим подспорьем в этом деле для близнецов. Келлин смиренно сложила ладони и протянула их Перси, наблюдая за его манипуляциями. Он редко прикасался к девичьим рукам (малышка Джинни не в счет). Руки у девочек были не такие, как у мальчишек, намного нежнее, мягче. Пальцы Сэйдж были теплыми, и в один момент, когда Перси сделал очередную неудачную попытку завязать бант, она сжала его руку, словно заверяя, что все в порядке и не стоит нервничать. Это прикосновение вызвало у Перси густой румянец. Он был отличником по всем предметам, но область человеческих взаимоотношений, особенно если напарником становилась девчонка, вводила его в замешательство, и он не чувствовал прежней уверенности. Однако он бы лучше съел свои ботинки под острым соусом, чем позволил бы Сэйдж, или кому бы то ни было, это понять. Справившись с узлом, Уизли, даже не глядя на Келлин, выпрямился, гордо подняв подбородок. Он будет делать вид, что владеет ситуацией и во что бы то ни стало справится с этим глупым заданием. Ему совершенно не из-за чего переживать, ведь текст книги ему знаком. И ему было очень важно знать, что Пенелопа, сидящая на первой парте, поддерживает его, поэтому он перевел взгляд на нее. Но Клирвотер отчего-то насупилась, уставившись в книгу.

— Подкравшись к сгорбленной, покрытой мхом землянке, я заглянул внутрь и увидел, как упырь склонился над девушкой, обнажив свои острые клыки! — таинственным голосом произнес Локхарт.

Растянув губы в зловещем оскале, Перси подошел сзади и, наклонившись над Сэйдж, поправив очки, щелкнул зубами. Притихшие и сидевшие до этого момента молча ученики взорвались хохотом.

— Тихо, класс! — успокоил их преподаватель. — Покровожаднее, юноша! Вы не какой-нибудь там клерк, перекладывающий пыльные пергаменты в подвале Министерства магии. Вы столетний вампир, жаждущий крови!

— Хорошо, — согласился Перси, мысленно собрав в кулак всю свою кровожадность. Осторожно отодвинув белесые локоны Сэйдж с ее плеча, он приблизил губы к ее шее, щелкнув зубами пуще прежнего.

Локхарта, однако, это не впечатлило. Прикрыв лицо ладонью, он простонал, как будто у него болел зуб. Зато однокурсники веселились от души. Райан Генри и Питер Джонс, сидевшие в третьем ряду, раскраснелись и тряслись в беззвучном хохоте.

— Не убивайте меня, мистер вампир! — тоненьким голоском прощебетала Сэйдж, умоляюще глядя на Перси, который от этого только еще больше растерялся, ведь в книге этой реплики не было.

— В книге этой реплики не было! — словно прочитав его мысли, возмутилась Пенелопа.

— Творческая импровизация! — Локхарт лишь отмахнулся от замечания Клирвотер, которая со злостью захлопнула фолиант.

— Пять баллов «Гриффиндору» за находчивость… — продолжал учитель. — И тогда я выломал дверь! — он сделал пару грациозных шагов вперед, имитируя движение, характерное для заклинания «Бомбарда». — Ба-бах! Все вокруг покрылось сизым дымом. И это еще больше раззадорило свирепого упыря! Издав разозленный вопль… — тут преподаватель замолчал, посмотрев на Перси.

— Ах да, — Уизли сообразил, что ему надлежит зарычать. — Мя-я, — промычал он.

Зрители вновь разразились неистовым гоготом, и Перси не сомневался, что Чэпмен, уронивший лицо на парту, уже буквально рыдал от смеха. Закатив глаза, словно никогда не видел столь бездарной игры, Гилдерой Локхарт предпочел не критиковать, видимо, осознав, что этот диапазон актерского мастерства — предел для Перси Уизли.

— Я ворвался внутрь, и тогда вампир набросился на меня, кусая в шею… — покосившись на Уизли, преподаватель наклонил голову, ткнув пальцем в то самое место, куда следовало кусать. Но Перси не сдвинулся с места. — В чем дело? — раздосадованно поинтересовался Локхарт. Судя по выражению его лица, прямо сейчас Уизли портил все веселье. Но Перси ни при каких обстоятельствах не собирался его кусать. Даже за миллион галлеонов.

— Кусать чужую шею — это антисанитария, — проворчал он.

— Мерлин всемогущий! — всплеснув руками, воскликнул учитель. — На мою шею было нанесено антикусательное зелье, в состав которого входит чеснок. Так что никто меня не кусал… — пояснил он тоном, которым объясняют очевидные вещи маленьким детям.

— Получай, гнусный упырь! — вскричал Локхарт, демонстрируя хлесткое движение палочкой в адрес Перси. Уизли инстинктивно поднял руки, загораживаясь от удара. Класс зааплодировал.

— Я мужественно напал и победил вампира в яростной схватке. Заклинание навсегда избавило его от зубов. Так что после встречи со мной этот отвратительный вампир никогда не ел ничего, кроме салата, — закончив пламенную речь, преподаватель поклонился, наслаждаясь овациями.

— Все садитесь! Гриффиндор получает… — он скривился, поджав губы, — пять баллов за старания. Урок окончен! На следующем занятии будем разыгрывать сцену из книги «Йоркширские йети», подготовьтесь как следует, — последние слова ему пришлось практически выкрикивать, потому что прозвонил колокол и ученики повскакивали со своих мест.

У выхода из кабинета началось сумасшедшее столпотворение. Собрав книжки, Перси поравнялся с Пенелопой.

— У меня маггловедение, — наклонившись к уху Клирвотер, сообщил Уизли.

— Думала, ты бросишь, — не поднимая взгляда, заметила девушка.

Может, и нужно было бросить, ведь чистокровные обычно презирают все, что связано с бытом магглов. Но как он мог оставить этот предмет, когда так отчаянно хотел узнать о Пенни и ее жизни как можно больше?

— Я не отмахиваюсь от знаний, способных расширить мой кругозор, — ответил он.

Пенелопа молчала. Оказавшись в коридоре, они едва не споткнулись о первокурсника с фотоаппаратом.

— Вы не видели Гарри Поттера? — спросил он тоненьким голоском.

— Увидимся после уроков во дворике Часовой башни⁽³⁾? — спросил Перси, тронув Пенелопу за локоть, пока она не убежала по своим делам.

— Ладно, — согласилась она и, махнув рукой, вместе с подругами ускользнула в сторону лестницы. Перси некоторое время смотрел ей вслед. Ему показалось, словно между ними пробежала кошка, хотя было не ясно, что он сделал не так? Пожав плечами, он развернулся и направился в кабинет маггловедения.

* * *

Перси забросил сумку с учебниками в сундук, захватил теплый шарф и вышел из спальни. По крайней мере, об уроках на сегодня можно было забыть, ведь наступил долгожданный вечер. Да и сегодняшние занятия были настолько насыщенными и интересными, что почти отвлекли его от посторонних мыслей. Чего стоила только тема, которую они рассматривали на маггловедении: «Электричество, зачем оно нужно магглам». А уж Защита от темных искусств тем более оставила после себя смешанные чувства. С одной стороны, было совсем не ясно, какое отношение к предмету имеет постановка сценок из книг Локхарта? С другой, Перси был совершенно обескуражен тем, какое впечатление произвел на него сам преподаватель. Он так и излучал уверенность в себе, умел себя подать, знал, как расположить к себе людей. Конечно, в его манерах было также и много фарса, но тем не менее, он обладал теми качествами, которых Перси очень не хватало. Если бы он был хоть чуточку таким уверенным в себе, тогда точно не стал бы тянуть с объяснением с Пенелопой, и она давно уже была бы его девушкой. От мысли о том, как они с Пенни ходят, держась за руки, по школе и обнимаются, но совсем не как друзья, перехватывало дыхание. Конечно, правда была в том, что он ни на секунду не забывал о Клирвотер. И дождаться не мог момента их встречи.

Во дворе Часовой башни было не так много учеников. Большинство из них, обрадованных окончанием учебного дня, находилось в саду или на поляне у главных дверей школы. Было еще светло и тепло, и можно было позволить себе прогулки на свежем воздухе. За это Перси и любил сентябрь. Пенелопа сидела на скамейке и смотрела, как несколько второкурсников играют во взрывающиеся карты.

— Не люблю эту игру, — подойдя с другой стороны скамьи, Уизли сел рядом с Клирвотер, повернувшись спиной к шумящим мальчишкам.

— А что ты любишь? — она улыбнулась и, повернувшись к нему, удобнее устроилась на скамье.

— Плюй-камни, — не раздумывая ответил он. — У меня есть даже собственный набор для игры.

— Да нет же, я не про игры, а вообще, — засмеялась Пенни.

— Многое, — Перси задумался. Не так уж часто ему приходилось отвечать на этот вопрос. Да и вообще он не помнил, когда кто-то в последний раз интересовался его предпочтениями. Он вырос в большой бедной семье, где не принято было выбирать. Ешь то, что приготовили, носи то, что смогли себе позволить купить. — Люблю тишину, когда ничто не мешает сосредоточиться. Делать все заранее, чтобы все успеть. Читать у открытого окна вечером, слушая пение цикад. Запах блинчиков по утрам. Твои светлые кудри и то, как они блестят в лучах солнца… — он протянул руку к ее плечу и закрутил на палец упрямый локон.

— Я знаю, — ответила она. — Ты думаешь, если твои глаза спрятаны за стеклами очков, то я не вижу, как ты на меня смотришь?

Перси смутился. Он никогда не сомневался в проницательности Пенни, но все равно то, как она разглядела его чувства, которые он старался спрятать как можно глубже внутри себя, стало для него неожиданностью.

Крики играющих второкурсников заставили их повернуть головы. Кажется, один из них подпалил себе галстук. Но это не заставило мальчишек прекратить игру, хотя на улице уже начало смеркаться.

— Идите в школу, — прикрикнул на них Перси. — Скоро стемнеет, а вы еще не приступали к урокам.

Его слова подействовали на второкурсников. Собрав карты, они, в шутку толкая друг друга, покинули двор. Осмотревшись, Уизли понял, что во дворе остались они одни.

— Значит, старостам можно гулять после наступления темноты, а всем остальным нет? — поддразнила Клирвотер.

— Дело совсем не в этом, — возмутился Перси. Он никогда не пользовался своими полномочиями к собственной выгоде. По крайней мере, он так считал. Более того, Перси всегда порицал за такие вещи слизеринцев. А теперь Клирвотер вот так просто уличила его в подобном низком поступке. Да и похоже, она его совсем не осуждала. — Ладно, допустим, — поправив очки, согласился он. — Но кому от этого хуже? Этим второкурсникам мое замечание только на пользу. Им пора понять, как важно распределять время.

— А сам-то ты выделил время на уроки? — лукаво улыбнувшись, поинтересовалась девушка.

— Выделил, — честно ответил Перси. — Для этого у меня будет целая ночь.

А пока можно было сидеть рядом с ней, любоваться ею. Она была права, он только и делал, что смотрел на нее, запоминая каждую черточку, чтобы потом, когда ляжет спать и закроет глаза, вспомнить все до мельчайших подробностей. Он мог вспомнить лицо Пенелопы, даже если бы его разбудили среди ночи. У нее была такая чистая, без единой веснушки кожа, темно-зеленые глаза, аккуратный чуть вздернутый нос, и губы, которые он хотел поцеловать так давно, кажется, уже целую вечность. Сейчас она сидел так близко, что стоило лишь протянуть руку, коснуться ее скул, притянуть к себе, приблизиться, закрыть глаза и…

— Ну что, понравилось тебе сегодня играть сценку в паре с Келлин? — вопрос Пенни вышел совсем неожиданным и напрочь разбил все только что родившиеся в его голове намерения.

— Что? В каком смысле? Пф-ф! — фыркнул он. — Да она даже книгу не читала!

— Скорее всего, — согласилась Пенелопа, пряча улыбку.

— И вообще она совершенно бездарная актриса, — продолжал Уизли.

— Давай прогуляемся, — поднявшись со скамейки, Клирвотер взяла его за руку и потянула за собой, заставив встать. А как только он оказался на ногах, взяла под руку. Теперь она была еще ближе, настолько, что он мог ощущать ее тепло. Но этого было слишком мало. Высвободив свою руку, Перси обнял Пенни, и она не отстранилась, а прижалась к нему еще крепче. Но не так, как тогда, в прошлом году в поезде, в последний учебный день. Теперь в этом объятии появилось нечто большее, чем дружеская привязанность.

Обнявшись, они дошли до деревянного моста, где остановились, глядя на овраг внизу. Ветер трепал шарф Перси. Уже почти совсем стемнело и заметно похолодало. Сняв шарф, он опустил его на плечи девушки, обмотав как следует, чтобы согреть ее.

— Решил посвятить меня в гриффиндорцы? — шутя, спросила она, подняв на него глаза.

— Даже если и так… — Перси пожал плечами, теребя кончики шарфа. — Что в этом плохого? Ты достаточно храбрая и благородная. Правда, вот не знаю, что там у тебя с честностью.

— Зато ты совсем не умеешь лгать, — Пенелопа покачала головой. Взявшись за другой конец шарфа, она принялась обматывать его вокруг шеи Перси.

— Что ты делаешь? — с удивлением спросил он.

— Тут холодно, а эти шарфы такие большие, что вполне могут согреть и двоих, — пояснила она.

Ему действительно стало теплее, но не из-за шарфа, а от осторожного прикосновения ее теплых пальцев, и от того, как она смотрела на него, заставляя его сердце биться сильнее. Они были совершенно одни и так близко друг к другу, внизу раздавалось пение цикад, где-то вдалеке у Черного озера слышалось кваканье лягушек. Подходящий ли это момент для того, чтобы поцеловать ее в первый раз? Но бывают ли на самом деле подходящие моменты? Запоминаются ведь лишь те, которые удается по-настоящему прочувствовать всей душой, те, в которые погружаешься с головой. Вот как сейчас.

Погладив щеку Пенни, Перси наклонился, прикасаясь своими губами к губам девушки. Сначала осторожно и нежно, словно к хрупкой драгоценной вещи. Но затем, получив отклик на свой поцелуй, настойчивее, жарче. Пенелопа оказалась совершенно не похожей на хрустальную статуэтку, способную разбиться от малейшего напора. Как раз наоборот, она твердо стояла на ногах и ни в чем не сомневалась. Она опустила руки на его талию, прижавшись к нему теснее. Закрыв глаза, Перси уже ни о чем не думал, растворяясь в новых ощущениях. Его руки гладили ее волосы, плечи, но в конце концов переместились на спину, словно он хотел укрыть ее от пронизывающего холода.

— Нам пора возвращаться, — сказала Пенелопа, когда они разомкнули объятия. — Сколько сейчас времени? Наверное, уже и ужин прошел.

У Перси ответа на этот вопрос не было. Впервые за свою жизнь он потерялся во времени и не мог представить, как давно они стоят здесь, на этом мосту, обдуваемые ветром. Но мог с уверенностью сказать, что его мир никогда еще не был настолько красочным и ярким, как сейчас.

1) Swelling Solution — раздувающее зелье

Вернуться к тексту

2) Sage Kelleen — ученица факультета Гриффиндор согласно википедии

Вернуться к тексту

3) Clock Tower Courtyard — Двор Часовой башни — галерея у основания Часовой башни в замке Хогвартс

Вернуться к тексту