Ребенок, в чьих руках горело пламя  (джен)

С неким Томом Реддлом разговаривать было довольно интересно. Как оказалось, тот много путешествовал и даже так же, как и Гарри, рос в приюте. В каком именно, Поттер не выпытывал, но новостью, что мальчик — воспитанник приюта Вула, его новый знакомый был крайне удивлён.

Этот человек появлялся на Чаринг-Кросс-Роуд через день, как он говорил, «разминая кости».

Лорд Волдеморт, что повадился общаться со своим «врагом», довольно быстро захотел привлечь дитя пророчества на свою сторону.

Темный Лорд не признавался, что видел в мальчишке некое отражение себя. А памятуя собственный опыт, с таким человеком враждовать не хотелось.

Когда наступила их последняя встреча за каникулы, Поттер решился задать чуть более личный вопрос. Именно из тех, что были обведены красной чертой.

— Том, кем ты работаешь? — кажется, на третьей встрече ему разрешили перейти на «ты».

— Темным Лордом. А ещё я убил твоих родителей и пытался убить тебя.

— Расскажу как-нибудь в следующий раз. А кем собираешься работать ты?

— Стать великим, а потом по ситуации. Возможно, покорю мир.

— Увидим.

И Поттер так же вежливо улыбнулся, как и Реддл напротив.

Когда Том собрался уходить, то, мгновение подумав, как бы невзначай произнёс:

— Выпускай её понемногу и медитируй.

Он не был уверен, но если попал в точку с предположением о схожести, у Гарри были похожие проблемы, как и у него. Том чувствовал в нем этот бурлящий поток энергии.

Необузданный и прекрасный в своей дикости.

Его сила начала вступать в свои права только к шестнадцати. Видимо, тьму Гарри что-то подтолкнуло к раннему развитию.

Темный Лорд помнил, как был близок к тому, чтобы сломаться под её тяжестью.

Они не говорили о волшебстве на встречах. Даже не упоминали, что знают о магии, но Гарри определённо сразу понял, о чём ему говорят.

К человеку со странными глазами просыпалась благодарность.

* * *

Хогвартс снова ожил с приездом детей. Профессор Снейп всё также плевался кислотой от злости, ведь он на пару с Флитвиком заменял «неожиданно пропавшего» Квиррелла. Директор особо не старался искать замену. Его интересовали минувшие разборки с министерством по поводу смерти девочки-гриффиндорки. И счастье, что ему повезло отговорить авроров от обыска школы. Начинался второй семестр, и Альбус надеялся на спокойные пару месяцев.

Когда Гарри вновь увидел Драко после каникул, он сразу почувствовал некий холод от наследника Малфоев. Кажется, отец провёл несколько бесед со своим отпрыском. Когда они остались наедине в библиотеке, Поттер невзначай произнёс, макая перо в чернильницу:

— Как провёл каникулы?

Малфой, что собрался уходить, неожиданно застыл. Интерес Гарри к даже такой мелочи пробуждал некие отголоски, затоптанные отцом в порыве ярости.

— Хорошо. А твои?

— Много гулял по Лондону. Ты гулял по зимнему Лондону, Драко?

В ответ послышался приглушенный шепот:

— Нет.

— Так как ты провёл каникулы?

Голос, отвечающий на вопросы, стих ещё больше. Голова наклонилась, а плечи в отчаянье опустились.

— Я поссорился с отцом.

— Из-за чего?

Драко отрицательно покачал головой и сжал кулаки.

Гарри, сидящий за столом, встал и тихо подошёл ближе, кладя ему руку на плечо.

— Ты можешь рассказать мне. Мы ведь друзья, не так ли?

* * *

Заброшенный класс трансфигурации был, как всегда, пуст и пылен. Гарри снял мантию, взял платок и протёр одну из парт. Положил сложенную одежду и сел на неё с ногами, скидывая ботинки.

Он глубоко вздохнул, закрывая глаза и стараясь очистить сознание, как было написано в одной из книг — это следует делать для правильной медитации. Выпускать силу было решено только тогда, когда его сердце перестанет ходить ходуном, а разум сравняется с температурой холодных ладошек.

Было тяжело.

Мысли, которым он никогда не давал волю, начали прорываться наружу. Детская обида на весь мир, боль от понимания одиночества, тяжесть от необходимости полагаться только на себя и никогда не быть любимым. Справиться с навалом душащих эмоций было сложно и даже, кажется, больно.

Где-то внутри, где сердце отбивало свой ритм, раскалённые чувства растекались по венам вместе с кровью. От закрытых воспоминаний становилось тяжело дышать, но в какой-то момент это прекратилось.

Жар, сковывающий тело, отступил, и Гарри почувствовал приятную пустоту вместо клочка бурлящих чувств. С глубоким вздохом он позволил силе выйти наружу.

Он не направлял её, позволяя покрыть собой свободное пространство. Его тьма мурлыкала и ластилась к нему, прося, чтобы тот направил её, разрешив покрасоваться и показать свои способности, но он лишь отмахнулся, через мгновение переставая выпускать не услышанную мощь.

Внутри чувствовалась лёгкость, а лёгкие перестало сдавливать. Тянущее чувство, что преследовало его долгие месяцы, исчезло.

Поттер смог вздохнуть полной грудью.