Ребенок, в чьих руках горело пламя  (джен)

Когда профессор Снейп вызвал в свой кабинет «одну известную личность», Гарри был крайне удивлён. Зельевар не слишком сильно интересовался его личностью, и вызов, к сожалению, был той самой вспышкой внезапного интереса.

— Мистер Поттер, где вы провели каникулы?

— В Лондоне, сэр.

Поттер вежливо улыбнулся, складывая руки за спиной. Северус едва сдержался, чтобы не зашипеть на наглеца.

— Это не смешно, Поттер! Я знаю, что ты не появлялся в приюте. Где ты жил эти две недели?

С лица Гарри сползла улыбка. В груди рождалось раздражение.

— Вы, как декан факультета, ответственны за меня только в пределах школы. Где я провожу каникулы, не вашего ума дело, сэр.

От профессора повеяло тёплой волной раздражённой магии.

— Спокойной ночи, сэр.

Поттер развернулся и вышел за пределы комнаты, спеша в заброшенный класс. Или он займется медитацией, или сила выйдет на прогулку.

Гарри всё так же засиживался в библиотеке, листая материалы следующих курсов. Огромное количество информации ему давали старшекурсники в своих конспектах, которые были, как колокольчики в бороде Дамблдора — вроде не мешают, а вроде и начинают раздражать, когда на них натыкаются глаза.

Иногда он насмешливо хмыкал от простоты материала следующих курсов, а иногда натыкался на то, для разъяснения чего приходилось вставать и искать дополнительную информацию. Одним из таких предметов были руны и всё, с ними связанное. Библиотека Хогвартса была невероятно величественна, пусть много интересного и было скрыто за табличкой «Запретная секция».

Правда, к сожалению, книги не могли объяснить то, для чего в школе имелись учителя.

Ждать до третьего курса совершенно не хотелось, а просить помощи у и без того загруженного педагога не считалось правильным. Профессор Бабблинг часто встречалась ему бегающей по коридорам с охапкой пергаментов в руках. При взгляде на неё создавалось ощущение невероятной занятости.

Но, не найдя выхода, Гарри всё же окликнул её:

— Профессор! Простите, не уделите мне минутку?

Та резко затормозила, слегка заскользив по полу вперёд. Из вечной охапки выпали несколько домашних работ. Поттер чуть приподнял губы в извиняющейся улыбке, следом подбирая уроненные пергаменты.

— Конечно! Чего тебе, моя пташка?

— Вы не могли бы посоветовать мне литературу по рунам для начального изучения?

— Напомни мне, кто ты и откуда?

— Гарри Поттер, первый курс, Слизерин. Позвольте вам помочь.

Бабблинг хмыкнула и скинула на руки Поттера половину пергаментов, начиная медленно идти вперёд.

— Так-так, что-то я о тебе слышала, но… неважно! Если о начальном изучении, то стоит выучить «Словарь Рун», я даже дам тебе экземпляр, маленький гений.

— А за ним? Что следует взять дальше?

— Не спеши, мальчик, ты, скорее всего, это дело бросишь после десятой, ладно, пятнадцатой страницы. Ну, хорошо, уговорил, максимум двадцатой. Мои семикурсники не всё знают, а ты хочешь взять старт с первого курса. Вот отчитаешься мне второго сентября, я дам тебе больше книг, если нет, жди третьего курса.

Они остановились возле двери в класс Древних Рун, где уважаемый профессор скинула оставшиеся пергаменты на руки мальчика, открывая дверь и приглашая его внутрь. После сразу выхватила стопку, бросив её на стол, не обращая внимания на то, что некоторые просто покатились по полу. На мгновение остановилась и сразу упорхнула к массивному шкафу, где взяла увесистый том и, подойдя, вручила ошарашенному Поттеру.

— А теперь, моя пташка, я пошла по своим делам.

Учить руны было сложно и весело от того, с каким трудом они давались. Нет, запоминались значения, получалось довольно просто, но по уровню сложности восприятия те явно опережали спички и летающие перья.

До конца учебного года оставалось чуть меньше, чем три месяца, и цель, поставленная перед Гарри, не казалась столь недостижимой.

Драко даже не пытался интересоваться, зачем Поттеру это нужно, за год привыкнув к неким странностям друга.

* * *

Весна вступила в свои права.

Март слишком неожиданно сменился маем, и Гарри, не успев заметить, как прошёл апрель, так же неожиданно осознал, что теперь в библиотеке находился не только он и младший Малфой, а ещё и Теодор Нотт вместе с Блейзом Забини. Те затесались в их «компанию» слишком неожиданно и незаметно, просто в какой-то момент сев рядом, но Гарри, в принципе, был не против.

Наступила неделя экзаменов. Даже близнецы Уизли, прочувствовав важность момента, сделали серьёзные выражения лиц и спрятались за одним из стеллажей библиотеки, которая неожиданно быстро приобрела популярность.

Всеобщего волнения Гарри не разделял, просто не понимая, зачем заморачиваться, если знания и так прекрасно отложились. Его больше интересовала наконец-то законченная книга и ступор, с каким он столкнулся, не зная, что делать дальше.

Профессор рун просто важно покивала и напомнила, когда даст ему дополнительные материалы, ничего больше не желая слышать. Учить такую сложную науку без четкого плана было просто глупо. Древние руны — не тот предмет, где можно что-то пропустить по ненадобности, и это делало его одним из самых трудных.

На автомате сдав все нужные экзамены, Гарри тратил время на медитацию и контроль силы, что, наконец, спустя время начал получаться без удержания последней на месте. Азарт всё так же чувствовался, но уже не так остро.

Когда староста вручила Поттеру пергамент с оценками в Большом зале перед пиром в честь окончания года, он, не распечатывая, отдал его Драко. Тот, мимолётно просмотрев свой, открыл табель Гарри.

— Превосходно.

— Я знаю.

Директор Дамблдор произнёс привычно причудливую речь, с напускной строгостью говоря, что они должны выкинуть глупую чушь, выученную за этот год, и заняться более правильными вещами.

Первый курс подошёл к концу, оставляя приятную грусть за собой.

Дети собирали сумки и чемоданы в то время, когда Гарри сидел на кровати, съедаемый своими домыслами. В какой-то момент он подорвался и практически выбежал из спальни, оставляя ничего не понимающих сокурсников.

Он зашёл в совятню, где, наклонившись над чистым пергаментом, аккуратно вывел:

«Здравствуй, Том…»